Глава 2

Все последующие дни ровно в двенадцать я была у наблюдательного пункта – дверного глазка, но Алешенька появился только в четверг, и как только он скрылся за дверью квартиры бабы Клавы, вызвала Пашку с Юркой. Через пятнадцать минут мы уже сидели в уазике в ожидании объекта. Он не заставил себя долго ждать. Подождав, пока он отъедет метров на пятьдесят, мы двинулись за ним. В ночном городе машин не было и лишь, когда мы выехали на трассу, изредка стал попадаться встречный транспорт. Всю дорогу до Уральска, мы держали объект в поле зрения, но, не доехав до города метров двести, машина свернула за поворот и словно растворилась в воздухе.
-Что за чертовщина, - произнес Пашка, - он же только что был здесь? Ну-ка посвети, - обратился он к Юрке, - может, съехал куда?
Но машины и след простыл. Проехав метров сто туда и обратно, мы поняли, что упустили, и нам ничего не оставалось, как вернуться домой.
-На месте его брать надо было, - возмущался Юрка, - теперь вот ищи ветра в поле.
-Успокойтесь, он наверняка еще придет, - сказала я.
-Ты, Меньшова, обязательно звони, теперь мы точно должны поймать этого гада, теперь это дело нашей чести, - кипятились они.
Но все мои дальнейшие наблюдения оказались напрасными, Алексей словно испарился, видимо почувствовав неладное, он решил отсидеться. Баба Клава была тоже чем-то расстроена.
-У вас все в порядке? – Спросила как-то ее я.
-Лешенька пропал, - вытирая платком глаза, ответила она.
-И давно?
-Да, уж недели две не появляется, как только я написала ему бумажку на квартиру, так он и исчез.
-Какую бумажку? Вы, что завещали ему свою квартиру?
-Кому же мне ее завещать, если не ему, он мой единственный сын.
-Но у вас, же внук есть, сын Алексея.
-Нет у меня внука, они отказались от Лешеньки, значит и мне они ни кто.
Ну и дела, думала я, вот значит, зачем воскрес этот Лешечка, видать тот еще кадр.
Когда я сообщила об этом Пашке и Юрке, они даже подпрыгнули.
-Вот гад, облапошил - таки старуху, я не удивлюсь, если ваша баба Клава скоро тоже, куда - ни будь, исчезнет, – возмущенно произнес Юрка.
С этого дня я решила усилить наблюдение за квартирой соседки и, начиная с шести часов каждого вечера, периодически глядела в дверной окуляр, а с 2300 и до 100 не отходила от него ни на минуту.
Но мои старания так, ни к чему и не привели, Леша больше не появлялся, и тогда я решила еще раз наведаться по месту прописки гражданина Прошкина. Вот только совать свой нос в логово зверя в этот раз не стала и сразу постучала к соседке-еврейке.
Старушка хоть и выглядит старенькой, но еще в здравой памяти и твердом уме.
-А, это ты, милочка, - узнала сразу она меня, - что ни будь еще, хочешь узнать?
-Хочу спросить, не появлялся ли Алексей, то бишь Евгений?
-Нет, голубушка, не видела, да я и не выхожу никуда, боюсь их окаянных, вон у них драка была недавно, порезали кого-то, милиция приезжала Вальку арестовывать, только отпустили ее сразу. А, что он, Женька, натворил чего?
-Да, нет, тут ему наследство причитается, - заговорила я со старушкой на ее языке.
-Неуч-то мамашка родная нашлась?
-А, что разве Прошкины ему не родные?
-Да нет, они взяли его в детском доме, он еще совсем маленьким был. Тогда Валька с Кузьмой еще не пили, это они потом спились, а когда Кузьма помер, так Валька совсем не просыхает. Да и Женька им дал жару. Уж с ним они помучались. Как рос бандитом, так видно бандитом и помрет.
-Ну, что уж вы так, прямо таки и бандит.
-Еще, какой бандит, и в тюрьме сидел, и на работу отродясь не ходил. На что же,  по-вашему, он живет? Ворует, значит, а раз вор, то и бандит, - сделала свои окончательные выводы старушка.
-А в каком детском доме он был, не знаете?
-Вот чего не знаю, того не знаю, а врать не буду.
-Ну, спасибо вам, - сказала я, направляясь к выходу.
Старушка явно чего-то от меня ждала.
-Ой, совсем забыла, - сказала я и протянула ей пакет, с заранее закупленными, продуктами.
-Ну, голубушка, балуете вы меня, сколько тут всего, - заглядывая в пакет, произнесла бабуся, - если что, милости прошу, - уже в дверях добавила она.
Пока я стояла на лестничной площадке, решая зайти или нет в квартиру Прошкиных, дверь открылась и в проеме появилась сама хозяйка квартиры. Валька, как всегда была пьяна, но на ногах еще держалась.
-Валентина, а я к вам.
Валька посмотрела на меня через щелки опухших глаз и процедила:
-А, вы кто? Что-то я вас не помню.
Где, уж, тебе, подумала я, ты вряд ли помнишь о том, кто ты, и решила соврать:
-Я из службы социального обеспечения составляю списки малоимущих для оказания  помощи.
-Заходи, - и она шагнула внутрь своей конуры, увлекая меня за собой. Я достала блокнот, ручку, вживаясь в роль социального работника. Хозяйка засуетилась, освобождая место на столе, рукавом отодвинув грязную посуду и остатки пищи.
Я брезгливо посмотрела на табурет, с въевшейся в него грязью, достала полиэтиленовый пакет и, постелив сверху, села.
-Вы здесь одна проживаете?
-Одна, как Кузьма помер, с тех пор одна и живу, - и она попыталась выдавить из себя слезу.
-Ваш семейный доход? - С деловым видом спросила я.
-Это как? – Переспросила меня хозяйка.
-Ну, пенсия, у вас какая?
-Ой, маленькая пенсия, голубушка, даже на хлеб не хватает.
Да, уж, подумала я, глядя на горы пустых бутылок, где же тут   хватит.
-А родственники у вас есть?
-Какие родственники? Нет у меня ни кого, одна я сиротинушка.
-Но по данным паспортного стола здесь прописан еще один человек Прошкин Евгений Кузьмич, это ваш сын?
-Женька то? Это наш приемный сын, только нет его, сгинул он давно.
-Как сгинул?
-Так, ушел и пропал, как Кузьма помер, так и Женька пропал.
-И вы ни разу его с тех пор не видели?
-Нет.
-И не знаете, где он.
-Да кто его знает, может опять в тюрьме сидит.
-А кто настоящие родители Евгения?
-Я не знаю, отказной он.
-Скажите Валентина, простите, не знаю как вас по батюшке, где вы работали?
-Да, ладно, какой уж батюшка, Валька я просто, а работала я как раз в том детском доме, откуда мы Женьку и взяли.
-Ну, как же так, если вы там работали, вы должны знать кто его прежние родители.
-А зачем мне знать, если они от него отказались, значит, он им был не нужен.
Мне не терпелось узнать, где находится этот самый детский дом, и я продолжила свой допрос.
-И долго вы там работали?
-Долго, я и на пенсию оттуда ушла. А что, зарплата, хоть и маленькая, зато всегда в тепле, да и кормежка бесплатная, - и Валька ударилась в воспоминания. – Детишкам у нас хорошо было, тогда государство заботилось о брошенных. Это сейчас они ни кому не нужны, вон слоняются по вокзалам да подвалам. Беспризорников стало больше, а детских домов меньше. Вот и наш закрыли.
-Как закрыли? – С досадой в голосе спросила я, собиравшаяся уже отправиться по прежнему месту работы Прошкиной, в надежде хоть, что ни будь узнать о Евгении.
-Так и закрыли, содержать стало не на что, а кому теперь есть дело до чужих детей. Вот вы, какую помощь собираетесь оказывать? – Неожиданно для меня, спросила пьяница, - небось, разговоров больше. Сто рублей дадите, а потом на каждом углу будете кричать, что бедным помогаете. Хотя для меня и сто рублей деньги, я не откажусь, - и добавила, - помощь то когда принесут?
-Как только составят все списки, заложат в бюджет, тогда…
-Значит не скоро, - вздохнув, сказала Валька, не дав мне договорить, - значит так и помру не дождавшись.
Я достала сто рублей и протянула их ей, - возьмите, это вам от меня.
Валькино опухшее лицо расплылось в радостной улыбке,  и она заметно оживилась.
-Ну ладно, мне пора, - сказала я.
За полчаса пребывания в квартире Прошкиной от меня и самой стало нести перегаром, и, выйдя из подъезда, я достала флакончик своего любимого Сальвадора Дали и обильно побрызгала им одежду.
Жалко, что от детского дома ничего не осталось, думала я. Но ведь должны, же остаться хоть какие-то документы. Попробую навести справки в городском архиве.
К моему счастью здание городского архива находилось в том же районе города, где проживала Прошкина. Вот только заполучить архивные данные оказалось не так-то просто. Кому попало, информацию там не предоставляют. Надо быть либо ближайшим родственником, либо официальным лицом с соответствующим документом, ни  к тем, ни к другим я не относилась. Ну, ничего, что ни будь, придумаю, решила для себя я, уж если не удастся, тогда состряпаю на работе официальный запрос.
Архивом оказалось старое обветшалое здание. Не вооруженным взглядом было видно, что в казне города деньги на его ремонт отсутствовали. Не менее древней, чем здание, оказался и архивариус – старушка лет под семьдесят, по крайней мере, мне так показалось.
-Чем обязаны? – Любезно спросила она.
Я, представившись сотрудником милиции, на мгновение раскрыла  перед ней удостоверение и начала излагать суть дела. Сообщив, что разыскиваю настоящих родителей Евгения Прошкина – воспитанника детского дома, хочу узнать их настоящую фамилию и место жительства.
Бабулька зыркнула на меня своими недоверчивыми глазками.
-А в каком доме находился ваш, как вы сказали? Евгений Прошкин? В первом или во втором?
О том, что в городе детских домов было два, я не знала, поэтому не сразу сообразила, что ответить.
-Ну, по какому адресу находился детский дом? – Увидев мое замешательство, спросила старушка и добавила, - первый был в Советском районе, второй в Ленинском.
Пораскинув мозгами, я решила, что если Валька проживает в Советском районе, то наверняка и на работу устроилась поближе к дому, и ответила:
-«В первом».
Работница архива скрылась за дверью хранилища документов и минут через пятнадцать появилась оттуда с тремя пухлыми папками.
-А не припомните, в каком году был усыновлен этот гражданин?
Я опять прикинула арифметическим методом, что если Евгения усыновили в три года, а сейчас ему около сорока, то год примерно 1966-1967.
Полистав папки, работница архива сделала закладку и, открыв какой-то журнал, еще раз внимательно посмотрела на меня.
-А вы не первая, кто интересовался этим в последнее время, - сообщила она. – Вот, пожалуйста, два месяца назад приходил сам Прошкин Евгений Кузьмич, и тоже хотел узнать об этом. И совсем неожиданно для меня добавила:
-Вы знаете, без официального запроса я не могу  дать вам этой информации. Приходите в понедельник, выйдет Ирина Константиновна, вы с ней и поговорите.
-Кто такая Ирина Константиновна? – Поинтересовалась я.
-Это наш архивариус, она сейчас в отпуске, а я временно ее замещаю, меня всегда приглашают на время отпуска, я здесь почитай всю жизнь отработала, - распиналась передо мной старушка, - или пришлите официальный запрос, и мы вам ответим на него.
Приезжать сюда еще раз мне ужасно не хотелось, и я решила ее напугать.
-Понимаете, - начала я полушепотом, - этот Евгений Прошкин - убийца. Он уже убил своих приемных родителей и теперь вот ищет настоящих. Мы с вами должны его опередить, так что в понедельник может быть уже поздно, если уже не поздно, - уже громче серьезным тоном добавила я, - вы же не хотите брать грех на душу?
Было видно, что на старушку это подействовало, она сразу изменилась в лице.
-Какой ужас, - пролепетала она и трясущимися руками принялась перебирать страницы, - вот, пожалуйста, подавая мне толстую папку, сказала она.
Из дела я узнала, что Прошкины, оказались вторыми приемными родителями Евгения, первыми же были Мясницкая Маргарита Сергеевна и Мясницкий Валерий Павлович, далее шла вся подноготная, вышеперечисленных граждан, кто же был настоящими родителями, в деле не упоминалось. Я записала фамилии, адреса и, поблагодарив напуганную до смерти работницу архива за то, что она исполнила свой гражданский долг и помогла следствию в поисках преступника, направилась к выходу. Старушка вытянулась по стойке смирно, готовая вот-вот произнести «Служу Советскому Союзу!»
-Ну, что, вперед на поиски Мясницких, - сказала я сама себе, заведя машину и направляясь по, только что добытому, адресу.
Дом номер тридцать по улице Заводской оказался обычной хрущевкой. Сороковая квартира находилась на пятом этаже.
Дверь мне открыла молодая беременная женщина.
-Извините, а Мясницкие здесь проживают?
-Нет, здесь проживаем мы, - ответила мне будущая мамочка.
-Но мне дали этот адрес, - продолжала я.
-Может быть они раньше, когда - ни будь, здесь жили? А вы спросите у бабы Кати, - указывая на дверь напротив, сказала хозяйка квартиры, - она давно здесь живет, всех знает.
Дверь напротив, открылась практически сразу, мне даже не пришлось стучать, видимо баба Катя была на боевом посту.
-Вам кого? – суровым тоном спросила та.
-Я ищу Мясницких, говорят, они раньше жили здесь, вы не помните таких?
-Ну, от чего же не помню, я здесь всех помню, слава Богу, из ума еще не выжила, да вы проходите в дом, что в подъезде-то стоять.
Видно было, что бабе Кате наскучило одиночество и, явно хотелось с кем-то поговорить.
-А чего вы их разыскиваете? Вот тут недавно и мужчина какой-то ими интересовался, - не скрывала любопытства бабуля.
Я, уж было, хотела соврать, что являюсь одноклассницей Маргариты Мясницкой, но, поразмыслив, что она почти на тридцать лет старше меня, вовремя одумалась.
-Я из местного телевидения, - начала я, - тут из Москвы пришел запрос с передачи «Жди меня», смотрите такую?
-Еще бы, хорошая передача, жалостливая, я всегда плачу, когда ее смотрю, - ответила баба Катя.
-Так вот, ее разыскивает тетя, мы хотели помочь, но нам почему-то дали этот адрес.
-Ой, милочка, да Мясницкие давно здесь не живут, уже лет тридцать, а то, и по более.
-А сын у них был?
-Сын-то, а как же, поди, ж из-за него они и уехали отсюда. Они ж его усыновили и, чтобы никто не разболтал мальцу, уехали.
-А где сейчас живут Мясницкие, не знаете?
-Я слышала, что они переехали куда-то в центр, где кинотеатр
«Мир», знаете? – Спросила она, - вот  туда.
Рядом с кинотеатром «Мир» находилось три дома. Ну, и в каком из них искать? Думала я. Войдя в последний подъезд, торцом стоявшего к кинотеатру дома, я постучала в первую, попавшуюся дверь, но, ни жильцы этой квартиры, ни трех других о Мясницких ничего не слышали. Обойдя жителей, всех трех домов, я поняла, что искать кого-то в наше время, когда порой не знают даже тех, кто живет на одной площадке, это все равно, что искать иголку в стоге сена. И тут меня осенило, нужно раздобыть телефонный справочник, наверняка у Мясницких есть телефон. Постучав еще в одну из квартир, я попросила справочник. К счастью мне не отказали. В справочнике было с дюжину Мясницких, выбрав, пять с подходящими инициалами, я выписала себе в блокнот номера их телефонов и домашние адреса. Усевшись в машину, достала мобильник и стала набирать девятизначные номера. Первые два абонента оказались ни теми, кого я искала. Зато на третьем мне повезло. Набрав номер, я попросила позвать к телефону Маргариту Сергеевну.
-Здесь такой нет, - ответили мне на том конце провода, - она давно уже здесь не живет, у вас, наверное, старый справочник? – Спросил меня женский голос.
Справочник действительно был старым и потрепанным.
-Какая жалость, - сказала я, - где же мне теперь ее искать.
-Я вам могу помочь, - произнесла женщина, - дело в том, что мы с ними поменялись квартирами, и теперь они живут в соседнем городе на улице Машиностроителей.
-А телефон у них есть?
-В квартире оставался телефон, - и она продиктовала мне номер.
Узнав в справочной код Загорска, я стала набирать нужные цифры.
-Алло, - ответил мне уставший женский голос.
-Могу я услышать Маргариту Сергеевну?
-А кто ее спрашивает?
-Ее знакомая, Любовь Степановна.
-Что-то я такой не припомню, - сказала женщина.
-Вы Маргарита Сергеевна? – Переспросила я.
-Нет, я ее сестра. Маргариту Сергеевну убили, завтра уже будет сорок дней.
-Извините, - сказала я, пораженная услышанным, и отключила телефон.
Выходит, мои слова оказались пророческими. Не мешало бы встретиться с этой женщиной, узнать, все поподробнее.
На улице темнело и, отправляясь, домой, я решила на этом свое сегодняшнее расследование закончить.