Неудача

1 глава.
Толкование неудач

Иду. Пешком. Утро летнее. Холодно. Я кутаюсь сильнее в кофту. Сжимаюсь внешне и внутренне в кокон. Куда можно идти в 7  утра? Я пыталась вспомнить. Странная штука – память. Родители всегда за меня боялись. Потом им надоело, и они отправили меня в деревню к бабуле. Это я не забуду никогда. Остальное лишь куски каких-то ситуаций.  Словно моя голова была сыром с дырками. Дырки – это пробелы в прошлом. Я не помню многих вещей, которые происходили со мной. Я могу проснуться утром и лежать с открытыми глазам, не зная, кто я и что мне делать дальше. Могу среди дня встать перед зеркалом и долго изучать свое отражение, всматриваться в каждую родинку на теле, каждый шрамик, удивляясь как он тут появился. Или наоборот смотреть и думать, что эта за худая девушка смотрит на меня.
Я не глупа. Я помню многое. Я много читаю. Я много знаю.

Но вот сейчас я шла одна по тропинке. Одна. Мне было холодно. И еще я помнила, что у меня проблемы с памятью. Это я не забыла. Только сейчас мне было страшно. Я не знала куда идти, как мне вернуться домой и есть ли у меня вообще дом. Я шла и думала, что сейчас это просто неудача, маленькое жизненное невезение, которое пройдет и меня найдут. Но в районе груди жалобно билось мое маленькое напуганное сердце, словно предупреждая о чем-то. Сейчас, уходя в глубь леса, в мое сознание даже не приходила теория о том, что я могу потеряться. Я шла, ломая зеленый папоротник, смахивая утреннюю росу, рассуждая о том, что вот я его оборвала, а значит, сегодня ему тоже не повезло. Что такое неудача? 
Неудача – всего лишь слово. Часто мы сами ее себе придумываем, придумываем лишние проблемы. На нас накричал человек, не посмотрел, нагрубил, ушел из нашей жизни навсегда – это неудача. Если это произошло, значит так нужно, чему-то это должно нас научить. Я остановилась, запутавшись в паутине между елями.  Что-то больно ударило мне в голову. Я вздрогнула от появившееся, навязчивой мысли: «Я тоже от кого-то ушла»
Я заплакала и пошла дальше. Обняв себя руками, шла, уже не думая ни о чем. Мои кеды промокли, штаны тоже. Они прилипли к коленям. От чего становилось зябко. Утренняя роса и высокая трава сделали свое дело. А может … вчера тоже был дождь? Это я тоже не помнила. Я заплакала еще сильнее. От тоски, от безысходности, от моей неудачи.
Я шла очень долго.  Насколько далеко могла я уйти?  Прошло довольно много времени, прежде чем мое сознание  вдруг решило отдохнуть. Роса уже спала, и там где сквозь макушки елей пробивалось солнце ... его лучи грели меня. Деревья расступались, образуя небольшую поляну, покрытую сухим седым мхом. Поляна была маленькая, но на ней   или в ней было тепло. Солнце здесь припекало сильнее. Я совсем как маленькая встала в центре, подняла голову вверх и зажмурила глаза.  Было хорошо, только от слез, кожа стянулась, и мне казалась, что на лице появиться трещинки. Я улыбнулась и шумно вздохнула. Я все забыла.  Невыносимая режущая пустота в моей голове мешала мне сосредоточиться. Понять, что я должна делать дальше.
Я легла на мох. Веки слипались. Сон  быстро сморил, запечатлев на моем лице улыбку наивности.







Он шел медленно. Торопиться ему не куда. Нужно было проверить капканы. Насобирать грибов. Благо дождь прошел вчера. Он наделся, что день пройдет от этого быстрее. В лес он ходил почти каждый день. С утра и до позднего вечера, нехотя возвращаясь, домой. Он ненавидел дни. Он желал, чтобы они шли быстрее. Мгновением. И все. Впрочем, как и ночи. Ночи – это бессонные темные углы, шорохи, крики сердца. Человек – большой, похожий на медведя. Широкие плечи и недельная щетина, хмурый взгляд, плотно сомкнутые губы, без мыслей в голове, с упорным рвением собирал грибы, стараясь изнурить свое большое тугое тело, износить его быстрее. Иногда ему казалось, что от него осталась одна телесная оболочка. Судьба била его часто, но три года назад она его прихлопнула как муху. Легко и просто. Теперь он не жил, а существовал в образе отшельника.
Мужчина молча брел. Корзина уже была полная, но солнце говорило о том, что сейчас еще только чуть больше трех. Он даже не устал ни капли. Решил дойти до поляны, там были белые. Куда собирать он не думал, просто знал, что до поляны еще км 10. Если идти медленно – это еще час… Потом обратно… часа 4…

Выйдя к поляне,  слушая, как хрустит мох, он огляделся,… корзина выпала из рук. Призраки из прошлого приходили к нему часто, но не в таком обличье. Она лежала там…
Он моргнул и крепко зажмурил глаза, открыв их понял, что обознался. Девушка в синей кофте лежала, свернувшись калачиком, похоже, просто спала. В два шага мужчина сократил расстояние между ними. Оглядевшись вокруг, он подумал, что, скорее всего она заблудилась и аккуратно поднял ее на руки. Девушка все равно не проснулась, а лишь доверчиво прижалась к нему. Он молча смотрел на нее. Стоял и смотрел. Весила она на кг 45 прикинул он в голове. Что делать с ней дальше он не знал. У девушки были длинные коричневые волосы, которые возможно были заплетены, но сейчас распустились и обрамляли ее бледное лицо, и щекотали ему руку.  Он вздохнул, почувствовав ее запах – медовый, молча пошагал к своему дому…
 Он шел уже около двух часов, руки затекли, но он не обращал внимания. Мужчина нес девушку, как ребенка. Прижимая ее к себе, словно защищая и боясь потерять. Когда она открыла глаза, он испугался, что она испугается, увидев его. Но она лишь улыбнулась и проведя рукой по его бороде, спросила грудным тихим голосом: «Ты кто?»
Мужчина вздрогнул от ее прикосновения. Ладонь с длинными тонкими пальцами была холодной, как лед.
- Ты потерялась. Я несу тебя домой - четко ответил он.
- О. Это со мной бывает. Хорошо, что домой, а то внутри все как-то бьется не спокойно – прошептала она и снова прижалась к нему.



Глава 2
Миша

 Он сидел и смотрел, как она спит. Черные угольные ресницы вздрагивали на бледном, как мел лице. Девушка куталась в одеяло, сжавшись вся в комок, тихо шевелила губами. Наверно ей снятся сны, почему-то подумал мужчина. А он просто сидел, уже прошло около трех часов, как он принес ее к себе в дом, уложил на кровать, а он так не растопил печь, не ел и не пил, а просто смотрел на нее.
Тонкая и хрупкая, как фарфоровая кукла, что когда-то в  прошлой жизни стояла у него на прикроватной тумбочке, ту, что так любила его жена. Он вспомнил свою жену. Крепкая, славная и женственная. Он без ума любил ее. Она наполняла дом жизнью. Все цвело пахло, когда она была рядом. Как же она пахла. Он тряхнул головой, сжав челюсти в безумстве  своей непосильной тяжести и одиночества, откинулся на спинку стула, сжал кулаки, чтобы не закричать от жестокой ярости к миру и жизни, которая сломала его женщину, его жену, убила ее.
Он с трудом возвращался к реальности. Эта маленькая девушка заставила его память работать в обратном направлении, заставляя думать о том, что он пытался вырвать с мясом. Он застонал в непосильной злобе к этой кукле, которая мирно спала в позе зародыша, ищущего защиты.
Словно почувствовав во сне его раздражение, девушка порхнула ресницами и открыла глаза. Они долго смотрели друг на друга. Глаза в глаза. О боже ее глаза, только сейчас он их увидел. Они настолько четко выделялись на ее лице. Черные, даже не коричневые, а именно черные. Контраст с белым лицом была поразительным. Это сочетание давало такой поразительный эффект, не красоты, нет, это убивало и навивало благоверный страх, какого то примыкания.
Девушка села на кровати, глаза стали шире. Дальнейший ее вопрос заставил его рассмеяться, тем самым, выведя его из состояния летаргии.
- А где у нас дома туалет?
- У нас дома? Ты чего память, что ли потеряла? – засмеялся он, встав со стула, стал наливать воду в чайник. Надо бы  и печь топить в избе совсем холодно стало.
Девушка молчала. Тогда он обернулся и увидел, что из ее этих больших, ужасно черных и ужасно глубоких глаз льются слезы. Он поставил чайник, он не любил, когда плачут, он терялся.
- Что случилось? – со вздохом спросил он.
Она подняла на него глаза.
- Как Вас зовут? И где Вы меня нашли?- тихо, всхлипами спросила она, слишком серьезно. И он почувствовал дискомфорт. Он поставил чайник на плиту и, подойдя к кровати, протянул ее свою руку.
- Михаил.
Девушка схватила его руку, он снова почувствовал холод ее ладони.
- Миша. Медведь. – девушка задрожала. – Вы… я … вообщем у меня болезнь. Я действительно имею проблемы с памятью. - как –то по-детски, сжимая уголок одеяла другой рукой, словно, извиняясь, наивно пояснила она.
Михаилу стало неудобно, он убрал руку, огляделся по сторонам словно ища поддержки, но не найдя ее тоскливо произнес:
- Ну что ж…потеряшка… и как тебя звать мы будем?
Девушка задумалась, потом рассмеялась.
- Давайте Вы мне сами придумаете имя.
- Я? Э, ну это…- он пожал плечами – давай будем звать тебя Ляля..
- Ляля? Хмм… - девушка звонко рассмеялась – Хотя Ляля мне нравится… Лялька….
- Ну это сокращенно…полное наверно от него Алена….


Так Ляля осталась у него.

Глава 3

Неудача

Они стали жить вместе. Дни летели один за другим. Он стал спокойнее, дышать ночью ему стало легче. Кошмары теперь редко приходили к нему, он засыпал ровно и так же просыпался. Он вставал раньше Ляли, выходил во двор, приносил дрова и затапливал печь. Он любил смотреть, как она спит, как во сне порхают  угольные ресницы, как поджимает губы, как неровно дышит. Сны ей снились всегда… Часто, просыпаясь по утрам, она рассказывала ему о своих снах. Круговорот лиц, цветом, красок… Все они казались смешными приключениями.  А потом словно вспомнив что-то, она вскакивала с постели, бежала во двор, умывалась холодной водой, брызгая, вздрагивая от холода, покрываясь гусиной кожей, смеясь, как ребенок, как маленькая лялька.
Они вместе ходили за грибами, ягодами и даже на охоту. Вечерами жгли костер, смотрели на звезды. Михаил учил ее готовить, Ляля быстро училась, старалась, смотря на него глазами полного доверия. Она даже отмыла все его закопченные кастрюли, сковородки, как хозяйка дома.

Месяц пролетел незаметно. Михаилу нужно было ехать в город. Там где-то за пределами этого леса, оставалась часть его старой жизни. У него остался бизнес, который сейчас ровно стоял на ногах и вполне обходился без его участия, лишь периодически ему требовалось выезжать в город, чтобы проверить отчетность.
Михаил боялся оставлять Лялю одну, боялся, что она уйдет снова, снова забудет, как ей вернуться, забудет про него, но и в город с собой ее брать было нельзя. Там были конкуренты и многие, кто не особо любил его.

- Ты уходишь? – черные глаза смотрели на него, но мимо. И он почувствовал жжение внутри.
- Нет, Вернее,  да, но не надолго, я приеду завтра к вечеру. Не ходи никуда. Сиди дома, запрись
- Я не маленькая!- жестко ответил Ляля. И тут он разглядел в ней больше, чем хрупкий цветок, она была взрослой в «своей» взрослости. Стало еще не выносимей. Она не была больной, она просто забывала «ненужное» - вдруг подумалось ему.
- Я знаю – раздраженно произнес он. – Раз ты не маленькая, то должна понимать, что я боюсь за тебя. – произнеся эти слова он понял, что стал зависим от нее, ответственен за нее. Вдруг ему невыносимо захотелось забыть про нее, быть опять одному, жить и существовать просто, просто так. Не видеть ее никогда. Ему даже захотелось, чтобы когда он приехал ее не было в его доме, чтобы она опять ушла, как ушла от куда-то.
Что бы не было зависимости. Он сжал ладони в кулаки в беззвучной ярости. Развернулся больше не сказав ни слова, направился к машине.


***
Я опять иду. Иду и все. Август. Я знаю, что сейчас август. Как грустно. Память – такая пустая вещь. Особенно в моей голове. А ведь я где-то была. Вчера с кем-то. Больше ничего. Опять пустота неизвестность и ломкость. На мне старый теплый поношенный мужской свитер. Он пахнет так знакомо. Я кутаюсь в него сильнее. Прижимаю длинные рукава к лицу и вдыхаю запах. Я улыбаюсь тому, чего не помню. Я пытаюсь вспомнить, но не могу. Внутри образуется пузырь из тоски – непонимающей бешеной, что нельзя повернуться и вернуться туда откуда я ушла. Я не помню. Я задыхаюсь. В первый раз в своей потере – я раздражаюсь. Я потерялась. Везде. Всюду. Навсегда. Я просто не нужна.
Мой жизненный путь – моя неудача. Мое стремление забывать плохое…