Спокойных дней не будет - часть 14

Часы показывали одиннадцать тридцать. Она набрала номер домашнего телефона, чтобы сообщить о своем возвращении.
- Коля, как у вас дела?
И приготовилась выслушать несколько нелицеприятных слов в свой адрес, но Николай, как ни странно, не выразил недовольства по поводу ее запоздалого звонка.
- Все нормально. Все, кроме меня, уже спят. Ты довольна праздником?
- Да, все прошло прекрасно, я уже еду.
- Хорошо, я тебя дождусь.
Она включила фары и выехала со стоянки на пустую улицу. Проехав метров двести, она увидела на тротуаре знакомую фигуру, шагающую в направлении метро, притормозила, опустила пассажирское стекло.
- Ты точно не собираешься ловить машину?
Он, занятый своими мыслями, едва не отпрыгнул в сторону, услышав ее голос.
- Господи, как ты меня напугала! Обычно ко мне женщины на улицах не пристают.
- Даже в Мерседесах? - невинно улыбнулась она.
- Особенно в Мерседесах, - вздохнул он.
- Все-таки поедешь своим ходом?
- А что? Погода прекрасная. Настроение тоже ничего.
- Хочешь, я тебя подвезу? - после легкой паузы спросила Соня. - Умножим наше настроение на два.
- До метро уже всего ничего осталось...
Он сходу даже не поверил своему счастью.
- А до дома?
- Хочу, конечно. Только это далеко отсюда. Ты уверена?
- Если я предлагаю... Садись, а то на нас уже прохожие оборачиваются.
Кнопка замка в двери бесшумно поднялась, приглашая его внутрь.
- Еще бы, мужчин снимают на улицах куда реже!
Он открыл дверь и с восхищением оглядел дорогой салон, прежде чем забраться внутрь.
- Ух, ты, у тебя здесь такая красота!
- Перестань! - Она в нетерпении похлопала рукой по сиденью, предлагая ему поторопиться. - У тебя тоже очень хорошая машина.
- Твоя раза в три дороже.
С легким оттенком зависти он провел ладонью по обивке двери, взглянул на мягкую подсветку приборной панели, тронул ручку переключения передач.
- И что? - с непритворным равнодушием пожала плечами Соня. - Ты же сам говорил, что не в деньгах счастье.
- Когда это я такое говорил? У меня слабость к хорошим машинам.
- Простительная слабость для мужчины. - Она бросила на него быстрый взгляд, но он все еще продолжал осматриваться, увлеченный автомобилем больше, чем его хозяйкой. - Не забывай, пожалуйста, показывать дорогу, мне не часто приходится ездить по ночам в Медведково. Куда нам теперь?
- Под стрелку. Тебе повезло, так себе райончик. А ты где живешь?
- Между Пречистенкой и Арбатом, - уклонилась от прямого ответа она.
- Отличные места! Да, я все хотел спросить тебя... За кем ты замужем?
- Ты спрашиваешь про работу моего мужа? Он профессор медицины, хирург-кардиолог.
- Неужели? - Его изумление было неподдельным. - Сколько же зарабатывает в наше время профессор, что ты ездишь на таких машинах?
Безусловно, он хотел спросить не столько о деньгах, сколько о самом муже, из-за чьего незримого присутствия, как он подозревал, их отношения не переросли служебных рамок. Но получилось о деньгах, и как-то очень уж меркантильно.
- Не знаю. - Она тоже заметила его странный интерес к материальной стороне ее жизни, но не стала заострять на этом внимание. - Не слишком много, я думаю. Хорошие машины - это заслуга моего брата. Как, впрочем, и все остальное в моей жизни.
- Он у тебя кто - директор автосалона?
- Нет, совсем нет, - рассмеялась Соня, представив Илью среди блестящих кузовов или упаковок с запчастями, и ничего не разъяснила заинтригованному собеседнику.
- Ты не хочешь говорить?
- Просто не существенно, чем он занимается. Он богатый человек, вот и все.
- Да уж, это я понял. Но ты говоришь о нем, как о каком-то мафиози. Во всяком случае, интонация именно такая.
- Разве? - Соня улыбнулась и чуть прибавила скорости, чтобы проскочить светофор.
Илья действительно все время подчеркивал их клановость. Семья была важным аргументом в любом споре. Чаще всего это радовало и даже забавляло, но иногда все-таки раздражало. Даже теперь, когда дети были самостоятельными, он требовал от них подчинения общим интересам, как военачальник требует дисциплины и наглухо застегнутых воротничков. Меньше всех, как ни странно, повезло Марине. Он выбрал для нее специальность, университет, работу и требовал от нее упорядочения отношений с мужчинами в рамках определенного социального круга. Левушку он задействовал в собственном бизнесе, надеясь в будущем опираться на сына, как на своего последователя и преемника. Времени на женщин и развлечения под пристальным вниманием отца у того оставалось до смешного мало. Ну, а ей, Соне, по-настоящему повезло. Ее просто выдали замуж и почти освободили от своей опеки. В интересах семьи, разумеется.
Размышляя о родственниках, Соня молчала, кивком головы соглашаясь с комментариями пассажира относительно выбора дороги или нужного поворота. Чтобы не мешать ее мыслям, Александр устроился удобнее в мягком кресле под тихую музыку, наполняющую салон, и предался упоительным мечтам о недостижимой жизни, в которой он тоже мог бы не считать денег и ездить на такой машине. В самый последний момент он успел крикнуть Соне, чтобы она сворачивала направо. Она, ничего не сказав, вывернула руль, и машина под прямым углом влетела во двор и тут же остановилась, не доехав пару метров до трансформаторной будки.
- Извини, я задумался, - выдохнул он, упираясь рукой в переднюю панель.
- Извини, я резко затормозила. Ты не ударился?
Они посмотрели друг на друга, как два человека, вернувшиеся из путешествий по экзотическим странам и неожиданно столкнувшиеся у входа в булочную на углу родной улицы.
- Спасибо, что доставила прямо домой!
- Ты живешь в этой ужасной будке? - притворно удивилась она, чтобы разрядить обстановку.
- В том подъезде.
Он указал куда-то ей за спину, не склонный поддержать ее нарочитую веселость, но Соня даже не обернулась.
- Сегодня, правда, был хороший вечер. Я очень волновалась, как все пройдет.
Александр положил руку на спинку ее сидения, и она метнулась к ней испуганным взглядом и невольно начала краснеть.
- Можно я спрошу?
- Попробуй.
- Если бы я там, наверху, тебя поцеловал, ты бы меня ударила?
- Нет, - подумав, во всей серьезностью ответила она и опустила глаза.
- Надо же! - Казалось, он был разочарован. - А я-то, дурак, весь вечер был уверен, что да! А про увольнение? Ты бы, правда, уволилась?
- Нет.
- Но ты же сказала...
- Я солгала. Это первое, что пришло в голову.
Он прислонился виском к подголовнику и с осуждением смотрел на нее.
- Но тогда в чем же смысл? Я ведь могу это сделать в любое другое время.
- Смысл в том, я думаю, что удачный для тебя момент уже прошел. Время было упущено, и желание тоже.
- Вот тут ты ошибаешься. Я считаю, что и сейчас вполне удачный момент. Разве нет?
И он, решив не дожидаться ее возражений, воспользовался тем, что его рука оказалась близко, притянул ее голову к себе и поцеловал. Ничего не случилось, мир не закружился в ярких огнях чувств, щеку не обожгла пощечина, чуда не произошло. Соня не стала сопротивляться, отталкивать его, изображать оскорбленную невинность, но на поцелуй не ответила. Когда он выпустил ее, опасаясь следующей за растерянностью реакции, она просто поправила волосы и провела пальцами по нижней губе, словно стирала след от его поцелуя. И он почему-то почувствовал себя неловко в возникшей паузе.
- Пожалуй, я должна тебе кое-что сказать. - Она вздохнула, продолжая рассматривать надписи на трансформаторной будке. - Надеюсь, ты сейчас можешь выслушать меня серьезно?
- Конечно.
Он убрал руку со спинки ее сидения и тоже посмотрел сквозь лобовое стекло, словно не хотел встречаться с ней глазами.
- Хорошо. Дело в том... однажды я тоже завела роман, будучи уже замужем. - Она осеклась, пару секунд размышляя, стоит ли открывать ему эту историю вместе с поучительным итогом или ограничиться короткой версией. - Правда, не служебный, но это не так уж важно.
- И что же случилось? Любовь плохо закончилась?
Слово "любовь" неприятно поразило ее слух, но вдаваться в подробности она не стала.
- В некотором смысле. Этот роман, к счастью, был очень короткий, но его последствия мы ощущаем на себе уже ни один год. И я не собираюсь повторять свои ошибки дважды.
- Никто не может знать, когда это будет ошибкой, а когда - судьбой.
В его покровительственном тоне ей послышалась легкая ирония мужчины, подтрунивающего над женской способностью рассуждать о высоких материях.
- Если бы что-то было судьбой, я бы почувствовала, - сухо заметила она и отвела глаза от освещенной светом фар будки.
- А мне вот кажется, что такие вещи определяются эмпирически, - несколько невпопад сообщил он и повернулся на недовольный смешок. - Ты сердишься?
- Нет. - Она покопалась в собственных ощущениях всего долю секунды. - Но я все равно попрошу тебя больше не пытаться этого сделать.
- Соня, я не могу дать такого обещания. - Удивленный ее наивностью, он попытался улыбнуться и превратить неловкость в шутку. - А если бы и дал, то что помешало бы мне его нарушить?
- И не надо давать обещаний, мы же не в суде. Просто тебе придется уважать мои чувства и желания, если ты хочешь со мной общаться.
- Знаешь, тебя это, наверное, позабавит. - Он почесал переносицу и забарабанил пальцами по передней панели. - Никогда еще мне не отказывали так элегантно. И самое смешное, что у меня даже нет оснований считать себя разочарованным или обиженным.
Это не было правдой, потому что он, как и положено в данных обстоятельствах, считал себя и разочарованным, и обиженным ее упорным нежеланием ответить на его пробуждающийся интерес. Но что еще он мог сказать ей, когда ее глаза лучше рук удерживали его на безопасном расстоянии.
- Тогда давай просто забудем то, чему быть не следовало.
- Соня, чем больше мы говорим о тебе и о том, что ничего не было, тем труднее мне будет забыть этот вечер, - словно задавшись целью ее позлить, возразил он.
- Тогда не будем говорить об этом вовсе. - Она не попалась на удочку, вызвав у него новый приступ разочарования. - Иди домой. Тебя уже ждут, да и я задержалась дольше, чем обещала.
- Из-за меня у тебя будут проблемы?
- Проблем не будет. К тому же за полчаса я доеду.
Она посмотрела на приборную доску и взялась за руль, словно предлагала ему выйти поскорее, чтобы не пришлось прыгать прямо на ходу.
- Дай мне свой номер телефона, - потребовал он.
- Зачем?
- Я хочу узнать, как ты добралась домой. Я перезвоню через полчаса.
- Не стоит беспокоиться.
- Это мне решать, стоит или нет.
Диалог вдруг стал каким-то сухим и отстраненным, как у начальника и подчиненного на грани скандала. На этот раз он решил проявить твердость и настоять на своем, как и полагалось мужчине. Она сдалась неожиданно быстро.
- Ладно. Куда его написать?
- А прямо вот сюда.
Он поднес к ней открытую руку, словно показывал, что камня в ладони нет.
Соня посмотрела на него с некоторым непониманием в глазах, как смотрят на сумасшедшего, рискующего своей жизнью ради очередного выброса адреналина, но ничего не сказала, бережно придержала его пальцы и написала семь цифр под линией судьбы. Александр Васильевич, помедлив, захлопнул ладонь и слегка потряс ею возле уха, словно поймал мотылька и прислушивался к его шуршанию.
- У тебя есть полчаса до звонка. Успеешь?
- Ложись-ка ты лучше спать, - усмехнулась Соня.
- Я завтра высплюсь. Не вздумай выключить телефон.
Он выбрался из машины, наклонился к опущенному стеклу со своей стороны. Пространство салона словно развернулось, наполняясь новыми деталями. Кремовый плащ, брошенный небрежной рукой назад. Мерцающий зеленый огонек мобильного телефона возле лобового стекла. Светлая перчатка, соскользнувшая на пол, и другая, тянущаяся помочь своей подруге. Блики подсветки на белой коже сидений. Контрастные и зыбкие кружевные тени в вырезе платья, как причудливое колье. Отчужденное Сонино лицо, в профиль похожее на незнакомый барельеф. Совсем другой мир, обычно спрятанный от посторонних за стеной тонировки. Он, как мальчишка, захотел вернуться внутрь и забрать назад все легковесные слова, сказанные за сегодняшний вечер, но она повернула голову и в нетерпении спросила:
- Что-то еще?
Александр запаниковал, выбирая между определенностью желания и недосказанностью поцелуя.
- И все-таки, должен заметить, у служебных романов есть свои бесспорные положительные моменты.
Она даже и не рассердилась на его настойчивые намеки, а просто фыркнула и свернулась, как ежик, выставив навстречу агрессору все свои иглы.
- У супружеской верности тоже есть свои преимущества.
И оборвав разговор в той лаконичной манере, которая появлялась у нее, когда она пыталась вернуть зарвавшегося собеседника на место, она нажала кнопку стеклоподъемника, включила заднюю передачу и лихо выехала на улицу, полоснув по дворовым дорожкам светом фар. В последний момент он едва успел отскочить в сторону, краем глаза заметив, как вторая перчатка дотянулась, наконец, до первой.
"Супружеская верность и не обсуждалась", - раздраженно подумал он, извлекая из кармана ключи, пока подходил к подъезду. "Сама же сказала... Хм, если он профессор, то сколько же ему лет?"
"И это говорит человек, призванный заниматься проблемами персонала. Положительные моменты в романах на работе?" - удивлялась Соня, автоматически восстанавливая в памяти обратную дорогу в незнакомом районе. "Во-первых, все будут об этом знать, хочу я того или нет. Во-вторых, каждый день видеться на работе - да это же скука смертная. Чем такая жизнь отличается от брака? А пока не надоело... как работать, если хочешь все время дотронуться до другого?" Она вспомнила другого мужчину, при мысли о котором все ее существо восставало против необходимости держаться на расстоянии. "Кстати, Соня, а преимущества супружеской верности... В чем они?"
Она отогнала мысли об Илье, чуть нажала на педаль газа, почувствовала привычную радость от скорости, опустила стекло со своей стороны. Прохладный ветер ворвался в машину и, лизнув ее в щеку, как соскучившийся пес, заметался в замкнутом пространстве в поисках игрушек. "Только в том, что ты знаешь, чего от него можно ждать". Она ответила на собственный вопрос и тут же помрачнела, представив себе запах алкоголя, раздраженный голос мужа и редкое исполнение супружеского долга, которое после рождения Беллы стало больше похоже на приведение в исполнение судебного приговора. Слава Богу, у нее теперь есть Белла и работа. И друзья.
Часть светофоров в городе была уже отключена, поэтому Соня добралась до дома всего лишь за двадцать пять минут. Она хотела тихо пройти в свою комнату, чтобы не потревожить никого из домочадцев, но заметила под дверью спальни свет и остановилась, услышав шаркающие шаги.
- Ты здорово задержалась, принцесса. Что-то случилось?
Николай вглядывался в темноту коридора, стараясь разглядеть жену.
- Нет. - Она покачала головой и вытащила из ушей серьги. - Просто я подвезла до дома коллегу.
- Понятно.
- Спокойной ночи, Коля.
- Подожди... - Он приблизился к ней и ощутил ореол табака над ее головой. - Может, пойдем сегодня ко мне?
- Коля, я устала.
- Я помогу тебе принять ванну и сделаю массаж.
Соня понимала, что ванной и массажем, конечно же, дело не ограничится, но сопротивляться желанию неожиданно трезвого мужа у нее не было сил.
- Хорошо, заходи.
Она распахнула дверь в свою комнату, прошла к зеркалу, сложила украшения в шкатулку и распустила волосы.
- Поможешь мне?
Она повернулась спиной, приглашая его расстегнуть молнию на платье, и он, успешно справившись с этим заданием, избавил ее и от всей остальной одежды.
- Что, спина очень устала? - заботливо поинтересовался он, когда она, отказавшись от ванны, вытянулась поверх одеяла, уткнув подбородок в подушку.
- Ага. И ноги. Только не долго, пожалуйста.
- Как скажешь. Легкий массаж еще никому на сон грядущий не повредил.
Он опустил руки ей на спину, прошелся умелыми ладонями вдоль позвоночника. Она подумала, что эти прикосновения больше не приносят ей радости, и только закрыла глаза, отдавшись его опытным рукам, как в брошенной на туалетном столике сумке зашелся громким звоном мобильный. Соня стряхнула с себя оцепенение и протянула руку, принимая от удивленного мужа телефон. На дисплее высветились незнакомые цифры, но она знала, кто звонит.
- Да?
- Ты еще не спишь?
- Нет. Я только недавно приехала.
- Я дал тебе дополнительные пять минут на хвастовство.
- Напрасно, я добралась даже раньше.
- Ладно, в следующий раз я эти пять минут вычту.
Она промолчала, не зная, как реагировать на слова о следующем разе.
- Ты не одна сейчас?
- Конечно, нет.
- Я тебя отвлекаю?
- Нет, но...
- Прости. Я просто хотел пожелать тебе спокойной ночи.
- Да, и тебе.
- Соня!
- Да?
- Нет, ничего.
Она выключила телефон, положила его на тумбочку рядом с кроватью, коротко взглянула на мужа.
- Это твой поклонник? - не скрывая ревности, спросил Николай, заставив ее снова лечь.
- Это мой начальник. Я отвезла его домой, а он беспокоится, как я доеду ночью одна из незнакомого района.
- Беспокоится о своих подчиненных в нерабочее время. Какой хороший человек!
- Коля! - Она обернулась, возмущенная, собралась сделать ему выговор за неуместный ироничный тон, но в ту же секунду оказалась в его объятиях. - Перестань!
- Не знаю, какой он человек и чего от тебя хочет, но пока еще ты моя жена...
Он принялся целовать ее расслабленное массажем и усталостью тело, одновременно пытаясь избавиться от собственной рубашки.
- Времени много, - слабо сопротивлялась Соня, но он ее уже не услышал.
"Ладно", - мысленно согласилась со своей участью она. "Если уж я сегодня рассказывала Александру трогательную историю о супружеской верности... И потом, завтра, действительно, не нужно рано вставать". Она потянулась, обняла мужа за шею, приняв роль жены как данность.
В это же время на другом конце города директор по персоналу занял свое законное место в широкой кровати рядом со спящей женой, немного поворочавшись, отвернулся к окну, посмотрел на часы и погасил оставленный в ожидании его возвращения ночник. А спустя несколько минут он уже спал сном праведника. Ладонь с почти стершимися цифрами сама раскрылась, выпустив на волю невидимого мотылька впечатлений от сегодняшнего вечера, и наполнилась зыбким лунным светом. И под его призрачной тяжестью рука соскользнула с кровати.

За большим овальным столом в синей гостиной собралась вся семья. Подобные совместные встречи в полном составе с каждым годом случались все реже. Старшие родственники, разглядывая детей над дымящимися блюдами, обычно подмечали следы усталости и первых морщин на лицах молодого поколения. А молодежь старалась не видеть явных признаков старения на лицах родителей. Перед самым обедом Соня столкнулась с Ильей в коридоре и довольно грубо огрызнулась, стоило ему заговорить о ее работе. Таким образом, обстановка начала накаляться еще вне гостиной.
Очередной фортель выкинула Марина, без предупреждения заявившаяся в родительский дом с очередным, неизвестным никому поклонником, чем вызвала испуг и недоумение матери и подозрительно доброжелательную каменную мину у отца. Левушка, настоявший на сегодняшнем семейном обеде, готовился сделать какое-то официальное заявление и по этому случаю был в светлом щегольском костюме и галстуке. Он все время взглядывал на часы, словно ждал звонка или знамения, чтобы начать свою речь. Соня была задумчива и непривычно рассеянна.
Красивая и моложавая Роза, тщательно убиравшая все утро следы возраста с лица, теперь, как наседка, суетилась вокруг последних приготовлений к обеду. Илья Ефимович во главе стола старался не встречаться глазами ни с кем из присутствующих. С каждым из них у него были свои счеты.
- Ну, кто-нибудь расскажет, как дела? Или просидим весь обед, как замороженные? - первым подал голос Левушка, постучав вилкой о край стакана. - Марина, ты о чем молчишь?
- А что я должна сказать? Мне тут не особенно рады. Едва ли мои проблемы могут кого-то заинтересовать.
- Деточка, что ты говоришь! - всплеснула руками расстроенная Роза. - Мы всегда счастливы, когда вы приезжаете нас навестить.
- Мама, неужели ты не видишь! Сегодняшний прием теплым не назовешь.
Марина недвусмысленно посмотрела на отца, но он и бровью не повел.
- Да разве я тебя обидела?
- Ты - нет. Это папа меня не жалует. Правда, папа?
- Чушь! - отрезал категоричный Илья. - Твоя болезненная мнительность ни на чем не основана. Я тебе ни слова не сказал поперек.
- Ни слова поперек? Это точно. Вообще ни слова.
- Просто не о чем было говорить.
- Всегда не о чем. Я либо мальчик для битья, либо пустое место.
- Марина, чего ты добиваешься?
- Справедливости, папочка. Например, ты мог бы обращаться поласковее с моими друзьями.
Илья пожал плечами на этот упрек и уткнулся в свою тарелку, не желая продолжать глупые пререкания с дочерью. Марина все время требовала внимания к себе и справедливости, это была ее коронная фраза, тогда как он знал, что речь идет всего лишь об очередной выходке, на которую ему предлагалось смотреть сквозь пальцы, как будто она была нашкодившей первоклассницей. Справедливость в его понимании была не в том, чтобы дать дочери свободу разрушать свою жизнь, а в том, чтобы вовремя указать ей на ее ошибки, и в случае неповиновения - решить вопрос волевым усилием. Вступать с ней в публичную дискуссию о взаимоотношении отцов и детей он не собирался, тем более, в присутствии посторонних.
- Вот видишь, мама! - окрысилась она на его демонстративное молчание. - Разве я придумываю?
- Давайте-ка сменим тему, дорогие родственники, - примирительно сказал Левушка, добровольно взяв на себя роль третейского судьи. - Соня, что у тебя нового? Как работа?
- Прекрасно, спасибо, - сухо ответила она, вспомнив обмен любезностями с Ильей.
- И это все, что ты нам расскажешь?
- Да, Соня, как это тебя угораздило? - повернулась к ней Марина. - Впрочем, думаю, это скоро пройдет. С твоим-то образованием и интеллектом на такой унизительной должности...
- Мое образование тут ни при чем. И унизительной работы не бывает.
- Бывает, бывает, - запротестовал Левушка, как будто вспомнил что-то сомнительное, но продолжать не стал, трезво рассудив, что родители его не поймут.
- Мне сделали огромное одолжение, взяв меня на работу без опыта, - продолжила Соня, с подчеркнуто-вежливым лицом выслушав его реплику.
- Если бы ты обратилась ко мне, сестренка, я без всякого опыта взял тебя к себе, - самонадеянно сказал он. - Мне очень нужны толковые помощницы.
- Ко мне, если все-таки позволишь, - без интонации поправил сына Илья, не поднимая глаз от тарелки. - Обратилась бы ко мне в поисках работы.
Илья все еще продолжал спор с Соней о необходимости трудоустройства, но никто из родственников этого не знал.
- Конечно, к тебе, - без должного почтения отмахнулся Левушка. - Кто бы сомневался, папа, что компания твоя.
- И решение о найме моей сестры работу в мой офис принимать тоже мне, - с легким нажимом продолжил хозяин компании.
- Мы ведь говорим не о твоих привилегиях, а о Сониных перспективах, - попытался скорректировать отца Левушка. - Ей нужно смотреть в будущее.
- Меня устраивают мои перспективы, - повысила голос Соня, возмутившись, что ее обсуждают, как предмет обстановки. - Мне нравится моя работа.
- Неужели? - ехидно заметил Илья, в упор посмотрев на сестру. - Весь день на побегушках: подай, принеси, пошла вон. Это тебе нравится?
- Ты ничего не знаешь, - сказала она, глядя в стену поверх его головы. - У меня работа не хуже, чем у всех.
- С каких это пор тебе стало нравиться, как у всех? - ледяным тоном спросил Илья.
- С недавних. - Она почувствовала, что разговор, прерванный в коридоре, готов вернуться к новому витку. - Но я бы не хотела продолжать в таком ключе.
- И, правда, Илья. Дети так редко собираются теперь вместе. Неужели нет темы, которая была бы интересна всем?
Роза, как обычно, искала компромисс, волнуясь в первую очередь за детей, которым всегда доставалось от сурового главы семейства. В присутствии Виктора, который сидел рядом с Мариной и только и успевал переводить взгляд с одного говорящего на другого, Илья был сдержан, но это до поры. Роза боялась, что его накопленное за обед раздражение может принять форму ядерного гриба в любой момент.
- Не я предлагал тему, - буркнул он. - Разговаривайте на здоровье, я не мешаю.
И с этими словами над присутствующими повисло гнетущее молчание. Внезапно в комнате громко зазвучала фуга, и все головы дружно повернулись в сторону Марины и ее гостя.
- Марина?
- При чем здесь я?!
- Алло? - сказал мужчина и отвернулся от стола. - Да, конечно. Я обязательно буду. Ну, ты же знаешь...
Его приглушенный баритон отодвинулся на задний план, и над столом тут же возвысил голос Илья.
- Неужели трудно было предупредить заранее?
- Я сказала, что нужно выключить звук, но он ждал звонка, - огрызнулась старшая дочь. - Это важно для него.
- Ну, ты даешь, старушка! В чужой монастырь со своим уставом... - встрял с нотацией Левушка. - Тогда не удивляйся, что ему здесь не будут рады.
- Да прекратите вы придираться! Мой собственный телефон выключен, между прочим. Вот! - Она схватила со скатерти миниатюрный аппарат и, зажав его в руке, продемонстрировала темный дисплей присутствующим. - Все видели? Папа?
- Ладно, это его личное дело, - встала на сторону незадачливого гостя Роза. - Может, что-то действительно важное.
- Простите, я жду звонка, - извинился пропустивший дискуссию Виктор, возвращаясь к столу, и положил аппарат справа от тарелки. - Я вам помешал?
- Это был еще не он, не самый важный звонок?
Прямой взгляд Ильи заставил его занервничать, но первой не выдержала Марина:
- Папа!
- Нет, не он, к сожалению.
- Не уверен, что вас поставили в известность, но у нас за столом много лет не принято вести телефонные переговоры, - сухо сказал Илья и выразительно посмотрел на дочь. - Есть время для бизнеса и время для семейного обеда.
- Время войне и время миру, - не удержалась начитанная Соня.
- Слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме, - процитировал вслед за ней Левушка, блеснув образованием.
- Вы еще помолитесь, черт бы вас драл! - возмутилась Марина. - Протестанты недоделанные, вашу мать.
- Перестань ругаться как базарная торговка!
На этот раз Роза сочла нужным осадить разошедшуюся дочь.
- Да, Марина мне сказала, - вклинился между ними Виктор, пытаясь оправдаться перед главой семейства. - Но это на самом деле очень важно.
- Важнее, чем моя дочь?
Илья смотрел на незваного гостя с той едва заметной ехидной улыбочкой, которую не могли вынести ни домочадцы, ни подчиненные в офисе.
- Извините, я не понимаю...
- Ради Бога, не надо, Илья! - первой почувствовала опасность Соня. - Не хотите ли еще вина, Виктор? Сегодня на столе прекрасное вино. Где ты берешь его, Роза?
- Помилуй, Соня, ты же не пьешь. Откуда тебе знать, какое вино! - проворчала Марина, проворонившая возможность парировать отцовские нападки на своего поклонника.
- Да, они правы. - Соня виновато улыбнулась Виктору, чувствуя тяжелый взгляд Ильи, сосредоточившийся теперь на ней. - Я не пью. Это мой большой недостаток.
- Очень редкий в современном мире, - в ответ наклонил голову вежливый гость, радуясь возможности поддержать нейтральную беседу. - Даже у женщин.
- И единственный у нее, между прочим, - многозначительно вскинул брови Левушка. - Она у нас эталон.
- Да уж, - усмехнулась его старшая сестра. - По Сониным словам выходит, что остальные в нашем доме алкоголики.
- Нисколько, Марина, - мягко возразил ее поклонник. - Мне бы такое и в голову не пришло. Неужели вы, Соня, совсем не пьете? Это принципиальная позиция?
- Ну, в некотором роде.. - Она совсем не рассчитывала развивать тему алкогольных напитков и всего, что с ними связано. - Я пробовала вино, правда, всего один раз. И, конечно, выпила чуть больше, чем стоило. Хорошее итальянское вино, домашнее.
Она перехватила яростный взгляд, устремленный на нее братом, и осеклась.
- И что же?.. - наклонив голову, поощрил ее к рассказу гость.
- Когда это ты напилась? - заинтересовалась бесцеремонная Марина.
- Однажды. Это неважно, - вдруг смутилась Соня.
- И что было дальше? - теперь уже не выдержал Левушка. - Тяжелое похмелье отвратило тебя от поклонения веселому Бахусу?
Илья, не отрываясь, смотрел на сестру. Он видел, как шевелились ее губы, произнося слова, и вспоминал другие слова, сказанные на далеком острове. Зеленые ленты в растрепавшихся косах, золотой браслет на щиколотке, трудный подъем вверх, темноту итальянской ночи и несостоявшееся грехопадение. Ее обозленный голос, выкрикивающий обидное, несправедливое. Глухой стук занывшего сердца, запертую дверь.
-... И поняла, что трезвая голова куда лучше, чем все итальянские вина, - донесся до него Сонин голос по другую сторону стола.
- Просто тебе не повезло с поклонником, - разочарованно сказала Марина, поняв, что настоящего откровения не будет, и Соня приберегла самое интересное для себя. - Был бы достойный мужик...
Илья, разом вернувшийся в реальность, сидел мрачнее тучи и теребил угол крахмальной салфетки, но в разговор не вступал.
- Я поверить не могу, Соня, - сказала вконец расстроенная Роза. - Как ты можешь так легкомысленно относиться к своему здоровью!
- Должна же я была хоть раз в жизни побыть легкомысленной, - попыталась отшутиться она, стараясь не смотреть на брата.
- Нет, вы только посмотрите на нее! Прямо как маленькая! Ты знал об этом, Илья?
- Откуда мне знать? - Ему пришлось выбраться из своего окопа и отвечать на праздные вопросы. - Она же делает все, что захочет, не спрашивая меня.
- А если бы я тебя спросила?
Соня почувствовала, как захлебнулось сердце, вернувшееся на минутку в душную сицилийскую ночь и, посчитав слова брата предательством, приняла вызов.
- А то ты не знаешь моего мнения!
- Пьяная женщина - легкая добыча для мерзавца? - предположил развеселившийся Левушка. - Бросай пить, вставай на лыжи?
- Не лезь! - рявкнул неожиданно вышедший из себя хозяин дома, и сын обиженно замолчал, покрутил головой, как совенок, ища сочувствия у окружающих.
- По какому вопросу? - продолжала провоцировать его Соня.
- Может быть, ты прекратишь издеваться, Софья?
Остальные участники обеда с интересом и недоумением следили за этой перепалкой, даже не догадываясь о глубинной сути конфликта.
- Давай поймем сначала, о чем мы говорим! - не сдавалась она. - Начни ты.
- Все играешь? Как... - Он едва не проговорился об острове, но вовремя перестроил фразу, - как дешевая актриска.
- Ты хотел сказать не актриска. Не стоит стесняться... - источая яд, сладко улыбнулась она и поняла, что еще немного, и разрыдается на глазах у всех.
- Я знаю, что я хотел сказать, - сквозь зубы процедил он, и, обернувшись к Розе, сообщил: - Она может поступать так, как ей заблагорассудится! Это больше не моя забота.
- А чья?
Роза от всей души изумилась его отречению от любимого чада.
- Она замужем.
- Но ведь ей нельзя ни капли! Ты должен...
- Должен? - Он повысил голос, и всем в комнате стало не по себе. - Не много ли я всем должен? А кто-то из вас что-нибудь должен мне?
- Илья, мы же говорим о Соне...
- Я что, по-твоему, нянька для нее или сиделка? - взорвался он, выведенный из себя их единодушным непониманием, и сразу же показался огромным и неуязвимым.
- Разве я сторож брату своему?
Соня не позволила себе упустить столь удачно подвернувшийся шанс, и все головы как по команде повернулись к ней. Как бы ненароком оброненная цитата в контексте разговора обрела множество смыслов. Соня вся подобралась на своем стуле, почувствовав горящий взгляд брата, и поняла, что на этот раз ее никто из присутствующих не поддержит. Сравнение с лживостью Каина было слишком откровенным и вызывающим в семье, где все боялись, но все же любили отца. В неоправданной жестокости обвинить его никто бы не мог. Впрочем, и она не могла.
Ей захотелось, чтобы все сочли это той самой оговоркой по Фрейду, на которых так часто подлавливали друг друга виртуозные собеседники. После минутного молчания домочадцы и гость потихоньку вернулись к содержимому своих тарелок, и она сообразила, что инцидент замят. Ей простили грубую выходку. И только Илья затаил обиду, не забыл, хоть и опустил глаза раньше остальных.
- Слушайте, вы сегодня все спятили? - на излете заявила Марина, оставившая за собой последнее слово старшей дочери, пока отец молчал. - Далась вам Библия. Осталось только, чтобы Лев Ильич объявил, что собирается стать раввином.
- Кстати, - Левушка вспомнил о главной цели этого обеда и взял инициативу в свои руки, - спасибо, что напомнила. Я просил всех собраться не просто так. У меня действительно есть важное сообщение.
- Для кого важное? Для тебя или для семьи? - съехидничала сестра.
- Надеюсь, для всех. - Левушка на мгновение умолк и обвел собравшихся сияющим взглядом победителя. - Я женюсь.
- Еще один! - Илья отложил столовые приборы и откинулся на спинку стула, понимая, что обед безнадежно испорчен. - Все никак не наиграешься в любовь?
- Мама, зачем ему все время надо цеплять меня, - выкрикнула принявшая намек на свой счет Марина и вцепилась в запястье Виктора.
- Мариночка, красавица моя, да почему ты решила... - Роза подалась вперед, пытаясь поймать взгляд дочери. - Разве речь о тебе?
- Да он никому шагу не дает ступить... - истерично пожаловалась она. - Особенно мне.
- На сегодня еще не хватит пошлых сцен? - спросил глава семейства и сдвинул брови. - У всех паранойя.
- Не надо, Марина, - снова подала голос едва отошедшая от скандала Соня. - Это не в твой огород, а в мой.
- Мне будет позволено в этом доме самому объяснять свои слова, или за меня это будут делать другие? - зарычал Илья.
- Твоя задача, Лева, не выбирать подругу жизни, а оправдывать оказанное доверие, - не пожелала угомониться Соня, чувствуя, как в ней с новой силой разгорается обида.
- Вы что, сговорились сегодня? - чуть не плача, воскликнул Левушка. - Дайте мне все-таки продолжить! Я встретил девушку, с которой собираюсь связать свою жизнь. Не могу сказать, что меня интересует чье-то мнение на эту тему, потому что жить с ней мне, ссориться, мириться, заводить детей.
- У вас уже и до детей дело дошло, не так ли? - предположил мрачно настроенный Илья, метнув в Соню многозначительный взгляд. - Иначе, зачем тебе понадобилось собирать всех так поспешно.
- Я женюсь, потому что люблю ее. Остальное неважно.
- Давай-ка уточним: ты ее любишь и хочешь на ней жениться. Это всем понятно. Но еще не факт, что ты на ней женишься. До того, как объявлять нам об этом как о решенном деле или о свершившемся факте, тебе не помешало бы привести ее ко мне.
- Обязательно, братец, - закивала ехидная Марина. - На смотрины. Только будь уверен, что после такого обеда, как сегодня, она сбежит от тебя, не оглядываясь. С ней даже не придется проводить воспитательную беседу.
При напоминании о беседе Соню передернуло. От Розы и Виктора не укрылось ее помрачневшее лицо и прищуренные глаза, повернутые в прошлое, остальные были заняты новой перепалкой.
- Да уж, сынок, - с вкрадчивой мягкостью сказал Илья, - послушай сестру. Она знает, о чем говорит. Ее собственные поклонники каждый раз сбегают, как трусливые гиены.
- Илья, ну, зачем ты так! - осторожно укорила его Роза. - Я ничего такого не помню.
- А ты выгораживай ее, давай! - Церемониться с женой он не собирался. - И сыночка под свое крылышко прими с его беременной подружкой. Ты хотя бы знаешь, где он нашел свою спутницу жизни?
- Где?
- В моем офисе, как водится. Разве нет? - Он обратился к сыну, но, не дождавшись ответа, сообщил как об общеизвестном факте: - Он не пропустил за два года ни одной юбки. Вы думали, он по ночам работает в офисе? Он трахает этих смазливых сучек! А про нынешнюю девицу давно уже слухи поползли. Я все не нашел время их проверить, думал, у мальчика хватит мозгов самому не влипнуть в историю. И вот вам, пожалуйста: теперь эта барышня ждет ребенка и хочет свадьбы. Готовься стать бабушкой во второй раз.
- Это правда, Лева? Про женщин...
- Да. И что с того? - Левушка с вызовом посмотрел на расстроенную мать. - Я что, не человек?
- И твоя подруга ждет ребенка?
- Разве это так важно, мама? С каких это пор вы не любите детей?
- С рождения Беллы, естественно. - Соня чуть не плача сняла с колен салфетку. - Ладно, всем спасибо за обед. Мне пора.
- Софья, обед не окончен! Сядь! - приказал Илья, и она, вздрогнув от грубого окрика, повиновалась.
- Перестаньте ссориться и поддевать друг друга. - Роза почувствовала, что ее миротворческая миссия летит ко всем чертям. - Наш сын сообщил о своем намерении жениться. В любом случае это серьезный шаг, который требует участия всех нас.
- Мама, чтобы жениться мне не требуется ни чье участие.
- Тогда тебе повезло, - усмехнулась Соня. - Если сумеешь сохранить свою независимость...
- Не сомневайся, сестренка.
- Роза права, - словно не услышав только что прозвучавшие реплики, заключил Илья. - Мы поговорим об этом после обеда в моем кабинете. Без посторонних.
- Господи Боже! - возмутилась было Марина, но под суровым взглядом отца быстро прикусила язык.
- Собираешься ли ты летом везти Беллу к морю?
Роза, как могла, старалась вернуться в русло непринужденного разговора, натыкаясь то и дело на выставленные со всех сторон копья.
- Да, она поедет на виллу с Рахилью.
- А ты сама, детка?
- А я присоединюсь к ним на пару недель в августе. В конце, когда получу отпуск.
- Но это же так мало! Всего две недели! Когда ты успеешь пообщаться с ребенком?
- Так положено, ты знаешь, - вздохнула она. - Меня не отпустят на больший срок.
- В этом недостаток работы "на дядю", - сквозь зубы бросил Илья.
- Ничего, я переживу этот недостаток, - не взглянув в его сторону, парировала Соня.
- Как же ты будешь без нее? - снова заговорила о Белле Роза.
- Даже не знаю... Надеюсь, не сойду с ума в пустой квартире.
- Не в пустой. Ты ведь замужем, - напомнил Илья и с наигранным удивлением поднял бровь. - Кстати, а почему Николай с тобой сегодня не приехал?
- Он только что с дежурства, - со всей искренностью, на которую была способна, соврала она. - Устал ужасно и отправился спать.
- Бедняжка, он так много работает...
Сочувствие Розы в адрес мужа Соня пропустила незамеченным и повернулась к брату, пытаясь сгладить свои предыдущие выпады.
- Кстати, Илья, я хотела спросить тебя, можно ли я отправлю к морю и Никиту?
- Дом твой, делай, что хочешь, - буркнул он. - Подожди, а я знаю, кто такой Никита?
- Настин сын. Ты забыл? Он хорошо ладит с Беллой.
- Хорошо ладит... Настя тоже собирается ехать?
- Никто без твоего решения никуда не соберется, ты прекрасно знаешь. У нее сейчас что ни день, то аврал. Она, возможно, в июле вырвалась бы на пару недель. Ей тоже нужно отдыхать.
- Опять ты печешься о ней больше, чем об остальных, - проворчал он.
- Она нуждается в моей поддержке, тогда как остальные легко и непринужденно обходятся без меня.
- Иллюзия. Еще одна иллюзия.
Они посмотрели через стол друг другу в глаза, и Соне до дрожи захотелось быть ему нужной и близкой.
- Похоже, папа боится, - как бы между прочим заметила Марина, - что мы гуляем на слишком длинных поводках и не успеем вовремя подбежать, когда будет команда "ко мне!".
- Тебе бы следовало подарить строгий ошейник, - сказал отец, отводя глаза от оцепеневшей Сони.
- Ага, с электрошоком! - встрял Левушка, не забывший обиду. - Нам всем он бы не помешал. И курс послушания с талантливым инструктором. А потом уже будем улучшать генофонд под строгим надзором. Папа-заводчик и элитные отпрыски...
- Лева, не надо... - Соня с осуждением поглядела на обычно лояльного Левушку и почти физически ощутила, как снова завелся Илья. - Хватит уже на сегодня склок. Давайте поговорим о чем-нибудь приятном.
- Похоже, у нас в семье не у всех совпадают понятия приятного и отвратительного.
Но Левушка не любил конфронтации и потому быстро сменил гнев на милость.
- Ты одолжишь мне еще раз свою машину?
Соня окончательно перешла в другую политическую партию и теперь была, как обычно, снова на стороне Ильи.
- Машину?
- Ну, да, "гадюку". Я хочу показать ее коллегам. Они интересовались...
- Что, тебе уже надоел твой Мерседес? Кстати, я подумываю продать ее. Хочешь, забирай себе. Или кто-нибудь из твоих коллег купит?
- Нет, им не по карману, а я точно не хочу. Даже мне в ней тесновато, да и гонять в Москве особо негде.
- Лови идею: ночью по кольцу...
- Я так и думала, что ты ездишь! - не замедлила уколоть его Марина. - Одна моя знакомая сболтнула, что видела тебя на этих гонках.
- Глупости, она ошиблась. - Левушкин взгляд заметался по комнате. - Это я так сказал... А какая знакомая, если не секрет?
- Сынок, неужели, это правда?
Роза испуганно посмотрела на сына.
- Мама, ну, ты же знаешь, что... - Он собрался соврать, но у матери были такие несчастные глаза. - Ладно, было всего один раз...
- Мама, и ты веришь? - усмехнулась Марина.
- Зачем ему обманывать?
- И вправду, зачем? Он просто ангел, - съязвила старшая сестра. - Ангел на "гадюке" - это гадкий ангел?
- Ты гонялся на Вайпере? - удивилась Соня, посмотрев на Левушку, который тут же нетерпеливо заерзал на стуле. - А почему не взял Дьябло?
- У всех были машины попроще, - извиняющимся тоном ответил он. - Да и не хотелось высовываться.
- Странно, - Соня задумчиво потерла пальцем лоб. - Какая тебе разница, на чем ездит народ?
- Ну, знаешь! Все равно было весело. Они движки форсируют, а "гадюка" и так отлично берет с места.
- Тем более я бы поехала на Ламборгини, - сказала упрямая Соня и азарт вспыхнул в ее темно-серых глазах. - И машина красивая и порвала бы там всех.
- Что бы ты сделала? - переспросил Илья и в его глазах тоже замерцали понимающие огоньки.
- Ну, не я, а машина, - терпеливо пояснила она, отлично зная, что он ее понял. - Она бы пришла к финишу первой.
- Какой ужасный жаргон, - вздохнула Роза.
- Тебе надо было родиться мальчишкой, - хохотнул Левушка. - С такими амбициями. Лично мне было интересно скорее участие.
- А мне победа!
Илья с нескрываемым одобрением смотрел на сестру. В этой семье он меньше всех хотел бы, чтобы она родилась мальчишкой, но, представив ее за рулем желтой Дьябло, он почти готов был позабыть о нанесенной в этот вечер обиде. Она была его семьей, и даже больше, чем семьей. В стремлении побеждать она была хоть и ведомой, но очень ценной лошадкой в одной с ним упряжке.
- А когда ты познакомишь нас с невестой?
Марина, в пику отцу любившая французские малолитражки, прервала этот гимн прожорливым гоночным машинам с мощными моторами и имиджем покорителей мира.
- Мы договорились обсудить это позже, - напомнил Левушка и искоса взглянул на Илью.
- Может, приедете вместе ко мне на обед? - не сдавалась Марина, тоже покосившись на молчащего отца. - И Соня с Николаем.
- Прекрасная мысль. Спасибо, сестренка.
- Боюсь, что я без Николая... Если, конечно, регламент вечера позволит.
- Не проблема, можешь без него. Да, я прослушала. А что с ним?
- Он много работает, - терпеливо повторила Соня. - Приходит домой уставшим...
- Не он один работает. Впрочем, я забыла, что он у тебя уже старый.
- Да, действительно, - согласился Левушка. - О чем ты только думала, когда замуж выходила.
- Уж точно не о дате рождения. - Это было правдой, но молодое поколение в семье ее никогда не понимало. - Возраст для меня не имеет значения.
- Наверное, он отменный любовник, если ты все еще живешь с ним, - покачивая головой, Марина внимательно осмотрела Соню, словно рассчитывала найти в ней подтверждение своему предположению.
- Мне кажется, что эта тема... - вспыхнула Соня.
- Да-да, - поддержала ее Роза. - Это их личное дело.
- Это дело семьи, мама. Какая ты не патриотичная. - Марина с удивлением заметила, как отец тщательно изучает содержимое своей тарелки, словно разговор его не касается вовсе. - Да брось, сестренка, мы же тут все ханжеством не страдаем. Да, папа?
- Уж ты-то точно! - хмуро ответил Илья, даже не взглянув на дочь.
- Так что, Соня, вы уже перешли на отношения раз в месяц?
- Какая тебе разница, как я сплю со своим мужем?
- Смотрите-ка, не возразила и не возмутилась. - Марина обвела присутствующих победным взглядом. - Значит, и ты подтверждаешь статистику?
- Мы все в той или иной мере подтверждаем статистику.
Держаться в рамках корректных ответов для Сони становилось все тяжелее. К тому же, по выражению лица брата она отлично видела, какая работа идет в его голове.
- Статистика - это пошлость, - объявил Левушка, своеобразно поддержав Соню. - Но если бы я был на месте твоего мужа...
- Где? - изумилась Марина, и все присутствующие взглянули на стремительно начавшего краснеть Льва Ильича.
- А то вы не знали, что я много лет был влюблен в нее? - забормотал он, смущенный пристальным к себе вниманием.
- Перестань, Левушка. Что за детская выходка? - недовольно сказала Роза. - Подобные шутки в нашей семье...
- Почему же, пусть расскажет. Это даже забавно.
Глава семьи отложил вилку, скрестил руки на груди и с нарочитым вниманием приготовился выслушать откровения сына.
- Давай, братец! - Марина с усмешкой посмотрела на Соню. - Не про мужа, так про инцест! Обед становится интересным.
- Лева, это уже совсем не смешно. Я тебя прошу...
- Все-таки что-то было? Ему есть, что скрывать? - не унималась Марина.
Соня не смела осадить Марину в присутствии хозяина дома, а он, как назло, молчал. И с его молчаливого попустительства она чувствовала себя коварной соблазнительницей, явившейся разжечь костер соперничества между отцом и сыном.
- А тебе не терпится побольше интимных подробностей?
- Не сметь, поручик! - рассмеялась Марина.
- Нет уж, не надо меня затыкать! - завелся тот. - Вообще-то я говорю серьезно. Да вы все посмотрите на Соню, посмотрите! Какой мужчина не хотел бы быть с ней? - О чем подумали женщины, Соня не знала, но и в глазах Ильи, и в глазах Виктора она прочла явное одобрение этому неуместному на ее взгляд заявлению Левушки. - Да она воплощает практически все идеалы, принятые в обществе. Она хороша собой, умна, образованна, у нее мягкий характер и здоровое чувство юмора, она в состоянии постоять за себя и при этом готова стать поддержкой мужчине. Что еще надо для полного счастья? И я с детства не знаю ни одного человека, кто бы отозвался о ней плохо. Подростком я часто думал, как было бы здорово, если бы мы не были близкими родственниками. Будь между нами еще хотя бы одна ступень родства, я бы рискнул просить ее руки.
- Лева! Это уже ни в какие рамки!.. - вскрикнула Соня и в свою очередь залилась краской.
- Да почему же? Маринка вон со своим извращенным воображением думает, что мы с тобой в доктора играли. Не играли, сестрица. Я был тайно влюблен в нее. А она была влюблена в свои книжки.
- Какие глупости, Левушка... Марина тебя провоцирует, ей нравится ставить эксперименты на людях.
- Да пусть! Она столько раз поддевала меня, что я хожу за тобой хвостом. Только не говори, что ты этого не видела. Ведь женщины всегда чувствуют...
- Я ничего не чувствовала, я была ребенком. - Оправдываясь, она боялась поднять глаза на членов семьи, как будто ее уличили в тайном разврате. - Мы дружили, да. Обычные невинные отношения между братом и сестрой.
- А я столько лет надеялся на взаимность! - с улыбкой возмутился он. - Ревновал тебя к книжкам и к папе.
- Ого, вечер перестает быть томным, - тут же вступила Марина, и Илья метнул в нее разъяренный взгляд.
- Да только Соне разрешалось сидеть в его кабинете с утра до вечера с книжкой. И ее папа баловал больше всех.
- Так ты определись, кого к кому ты ревновал, тайный поклонник инцеста, - поддела его Марина. - Что было важнее, юная дева или папино расположение?
- Зато теперь ты бываешь чаще в его кабинете, чем я, - вымученно улыбнулась Соня, пропустив слова Марины и ухватившись за возможность изменить направление беседы.
- И, к сожалению, не всегда это приносит радость, - с ностальгической грустью в голосе вздохнул Левушка, словно отца не было за столом. - Чаще меня вызывают на ковер.
- Надо отдать тебе должное, в последние месяцы все реже, - наконец подал голос хозяин дома.
- Спасибо, папа! - Левушка постарался придать своему тону теплых интонаций, готовясь к разговору после обеда. - Я учусь у тебя.
- При чем здесь "спасибо"? - Илья недовольно дернул плечом, отметая изъявления благодарности. - Разве можно ждать от меня чего-то хорошего? Я тиран и деспот.
Никто не стал возражать, считая этот тезис недалеким от истины, и никто открыто не посмел принять его вызов. Илья обвел присутствующих тяжелым взглядом, и все члены семьи, один за другим, покорно опустили глаза. Гость не удостоился даже взгляда.
Обед они завершили в напряженной тишине. Говорить было не то чтобы не о чем, просто каждый боялся услышать в свой адрес колкость и не сдержать ответной колкости. Илья поднялся первым, уронил с колен салфетку, но не нагнулся, просто посмотрел вниз так, словно возле ножки стула разверзлась пропасть, отделив его и от стола, и от салфетки, и от сидящих за столом людей. Все головы были повернуты в его сторону, и он обвел пятерых участников обеда укоряющим взглядом.
- Спасибо за обед. - Четверо восприняли это, как издевку, Роза потянулась к нему извиняющейся улыбкой. - У тебя действительно прекрасный повар, дорогая.
И он вышел, оставив им поле для игр, как король покидает наскучивший рыцарский турнир.
- Наконец-то можно вздохнуть, - первой опомнилась Марина. - Я даже вкуса еды не смогла почувствовать, пока он сидел напротив.
- Еда была прекрасная, - неловко попытался сгладить ее резкость Виктор.
- Сегодня какие-нибудь магнитные бури в атмосфере? - Левушка обратился к матери, словно выпрашивая неблагоприятный прогноз. - Все как с цепи сорвались.
- Это я виновата, - созналась Соня. - Я невольно завела его еще до обеда.
- Хватит уже строить из себя мученицу, - вдруг разъярилась Марина и бросила на скатерть десертную вилку отработанным движением профессионального метателя ножей. - Почему ты всегда пытаешься брать вину на себя? Уж не лишай нас возможности тоже приобщиться к сонму святых!
- При чем здесь это?
- Да потому что к истинной святости мы придем только через искупление грехов! - Соня дернула головой, словно получила пощечину, с ужасом посмотрела на противоположную стену, словно увидела на ней зловещую тень. - Ага, слова знакомые? Да, я на прошлой неделе имела счастье пообщаться с твоим мужем. У него то ли крыша едет, то ли вы там вообще непонятно во что играете. Думаешь, я поверю, что он так измождает себя работой?
- Ты ждешь, что я стану тебя разубеждать?
Соня заняла оборонительную позицию, но Марина была уверена в своей правоте на все сто и шла, подобно отцу, сметая на своем пути преграды.
- Ты стыдишься выводить его в люди, не так ли? Потому и мое приглашение приняла в одиночку. Страдающая невинность: бледность, худоба, темные круги под глазами, приглушенные печальной иронией чувства. Эта роль тебе не к лицу, Соня. Кстати, и выглядишь ты неважно.
- Да, спасибо, я знаю.
- Ох, какое смирение! Сколько надо было согрешить, чтобы взвалить на себя чувство вины за всех и каждого?
Марина с вызовом осмотрела оставшихся за столом.
- Ты ошибаешься насчет чувства вины. Я всего лишь хотела сказать, что резко поговорила с Ильей перед обедом. Он почему-то решил, что я непременно должна уволиться, а я не согласилась.
- По-твоему, он злится и расстраивается только из-за тебя? Ты - центральная фигура на шахматной доске?
Соня не ответила, словно окаменела. Она не была центральной фигурой, может, от того и были все ее проблемы? Она была всего лишь маленькой испуганной черепашкой, пытающейся спрятаться от ловцов в свой панцирь.
- Девочки, вам-то что делить? - Сидящий между ними Левушка распахнул руки, как рефери, разводящий боксеров на ринге. - Лучше помолитесь за меня, мне сейчас всыплют по первое число. Он замачивает розги в растворе соли, не знаешь, мама?
- Он переживает за тебя, сынок, - вздохнула Роза. - Ты бы повременил с женитьбой, время сейчас не очень подходящее.
- Для отца неподходящее? Ну, так мы с ним по биоритмам в принципе не совпадаем. Что мне блаженство, ему - лютая смерть.
- Не смей произносить таких гадостей вслух об отце! - возмутилась она.
- Да, Левушка, это уже перебор, - высунулась из своего панциря Соня. - Осторожнее со словами.
- Простите, я не в себе, это точно. Как подумаю, что сейчас услышу в свой адрес... Наверное, мне стоило сбежать и тайно обвенчаться с предметом своей страсти. Потом повалились бы в ноги суровому батюшке, выпросили бы родительское благословение...
- Когда придет мое время, я так и поступлю, - словно забыв о существовании Виктора, отчеканила Марина. - И за благословением не приду. Пусть он добивается моего расположения, а не наоборот.
- Так нельзя, Марина, - укорила ее мать. - Он мужчина. Разве можно ждать от него компромиссов?
Оба мужчины в комнате посмотрели на нее с одинаковым осуждением, но не решились вступить в спор, возможно, по единственной причине: она все-таки была гораздо старше и знала о мужчинах что-то свое. Или думала, что знает.
- Вспомни своего деда, - неохотно напомнила Соня. - Он так и не пришел мириться.
- На твоем месте я бы не поднимала эту тему. Мы все знаем, почему он не пришел, - огрызнулась Марина.
- Спасибо, я помню свое место. И свою роль в истории семьи.
- Соня, что ты говоришь! Никто тебя не обвиняет. Марина хотела сказать не это.
Роза бросила на старшую дочь возмущенный взгляд.
- Жаль, что мы перестали понимать друг друга, - внешне спокойно продолжила Соня, но по ее тону было слышно, что ей наскучила роль семейного психолога. - Не думаю, что нам есть смысл встречаться в ближайшее время.
- Хочешь сказать, что ты так обижена? - с неохотой спросила Марина, когда поняла, что перегнула палку.
- Хочу сказать, что не следует меня ждать на следующей неделе. Только и всего.
- Глупо! - В ответ Марина пожала плечами, помолчала, складывая разбросанные мысли. - Я, действительно, не то хотела сказать. Просто папа... Да, ладно! Я была не права. Извини меня.
Но Соня молча поднялась со своего места, избегая встречаться глазами с присутствующими.
- Так ты ничего не скажешь?
Марина попыталась ее остановить, но безуспешно.
- Боюсь, мне нечего сказать. Спасибо за обед, Роза.
Соня через силу улыбнулась хозяйке дома, ободряюще кивнула бледному в ожидании разговора Левушке, доброжелательно посмотрела на Виктора. Марина с обидой хмыкнула, но добиваться ее расположения не стала.
- Ну, я пойду на экзекуцию? - цепляясь за сочувствие собеседников, снова заскулил Левушка.
- Пойдем, перекурим, сначала. Для храбрости, - предложила Марина, сама нуждающаяся в поддержке ничуть не меньше брата, но стыдящаяся это показать.
- Соня, ты уже уходишь? - спросил Левушка.
- Пока нет. Иди, кури. Я зайду к папе на несколько минут. Хочу извиниться.
- Ты права, девочка, - одобрила ее Роза, понявшая тщетность любых попыток угомонить детей. - Он будет рад.
- Как же, оценит он! Подлиза, - по-детски прошептала Марина, прижав подбородок к груди и исподлобья глядя на выходящую Соню.
- Ну, ты и стерва, сестрица! - Левушка ткнул ее локтем под ребра. - Она-то тебе зачем сдалась? Думаешь, у нее своих проблем мало? Нашла к кому прицепиться...
- Ладно, нечего мне нотаций читать. Заведешь своих детей и воспитывай их, сколько влезет. Так вы идете курить, или я одна?
- Куда уж я денусь, - вздохнул Левушка. - Хотя перед смертью не накуришься.
Виктор, в сторону которого Марина перестала смотреть с конца обеда, молча поднялся и взялся за спинку ее стула.
- Прости, дорогой. - Она милостиво кивнула и подала ему руку. - Я не хотела тебя подставлять, но ты же видишь, в каком серпентарии я живу.