Лесник

   Вот и  мой обход.
   Этот участок елок мы сажали ещё с отцом, когда я учился в восьмом классе. В майские дни все праздновали, а отец – лесник этого обхода, взял нас с другом на посадку леса. За три дня меч Колесова, с помощью которого производят посадку, так оттянул мне руки, что они болели ещё несколько дней. Тогда отец смеялся: «Вот и твой гектар леса заложен. Значит, первую мужицкую заповедь ты выполнил».
   Я и раньше принимал участие в различных работах в лесу, и шишки собирал, и муравейники устраивал, а уж скворечников и дуплянок столько построил! Но это, насколько помню, была первая большая самостоятельная работа. С тех пор уже постоянно подрабатывал. Рубки ухода за лесом, отвод делянок под главную рубку деревьев, закладка различных пробных площадей, посадка и дополнение культур. Всё свободное время уходило. А сколько пришлось косой помахать, чтобы не забило травой молодые посадки!
   Выросли елочки! Стоят красавицы до пятнадцати метров высотой. Здесь проводил осветления и прочистки. Скоро надо бы проходные рубки провести - уже загущены.
После девятого класса хотел бросить школу и пойти уже постоянным рабочим, но военкомат не разрешил. Заставили закончить школу. Тогда я тоже условие оговорил - чтобы направили на курсы шоферов. Окончил школу уже с правами. После армии вернулся домой и попросился в лесхоз в обход отца, его за год до этого не стало – несчастный случай. Лесхоз направлял на учёбу в техникум. Но на кого бросить обход? А потом семья появилась. Там уже не до учёбы. Вот и отработал двадцать шесть лет на одном месте. Мой обход один из лучших. В области сколько раз грамоты и подарки вручали, даже  один раз мотоциклом наградили.
А вот этот лесок отец ещё молодым сажал. Каждая сосенка через его руки прошла. Стоят, золотом переливаются. Можно сказать - мои сёстры. Им ещё только за  пятьдесят перевалило, а уже второе поколение людей за ними ухаживает. Вот внуки мои уже могли бы воспользоваться этими плодами.
    Но, наверное, не суждено. Прощаюсь с обходом.
   Новый кодекс ликвидировал лесников. Правда, их уже инспекторами называли. Обходы укрупнили почти в десять раз, лесхозы лесничествами назвали, производить работы  в лесу запретили. Теперь их должны проводить только по конкурсу другие организации.
   А кому он нужен-то – лес этот? Работа тяжёлая, оплата низкая, да и обычно платят только в конце года. А как весь год жить?
   Воровать стали без оглядки. Раньше мы протоколы составляли, милиция искала нарушителей, наказывали. А теперь никому не нужно. Даже протоколы мы не можем составить, только предупредить. А им-то наши предупреждения – плевать и забыть. Даже драться приходилось. Так потом меня и хотели привлечь. Нарушителям вернули и пилы, и трактор, и даже лес мною арестованный. Сами браконьеры за меня и попросили, чтоб не наказывали. Да потом смеялись: «Ну, что будешь нас в следующий раз ловить? Смотри, не простим – посадим!». Вот если бы я нашёл двух свидетелей, вызвал милицию и доказал, что этот лес ворованный, тогда можно было составить протокол. А где ты их свидетелей в лесу найдёшь, и как милицию вызовешь?
   Теперь без лесорубочного билета, что хотят, то и рубят. По закону пользователь должен уведомить о рубках. А он, что больной, что бы уведомлять о своём браконьерстве.  Да, лесные законы пишут знающие люди – всё для воров.
А этот участок тоже мы с отцом вырастили. Я в десятом учился. По плану на этой вырубке нужно было елку сажать. Но здесь два поколения ели уже лет двести на одном и том же месте росли.  Почва обедневшая, какой гумус от хвои? Да и заражена почва всякими еловыми болезнями и вредителями. Понятно, что ель  здесь больная будет. Ведь и в лесу необходим севооборот. Просто время у леса считается десятками и сотнями лет. Тогда лесничий поговорил с отцом, и оставили весь берёзовый самосев на вырубке. Когда нужно прореживали. Стоят на загляденье белокорые невесты, а под пологом уже щёткой молодые ёлочки. Лет через пятьдесят такой прекрасный лес будет!  Входишь в эту рощицу и радость в душе. Потом весь день как навеселе ходишь.
   Раньше лесхозы отвечали за борьбу с лесными пожарами. Были и пожаро - химические станции, и наблюдатели. Перед пожароопасным сезоном всем организациям предписания разносили. Кому сколько человек выделить, и с каким инструментом прибыть на пожар. Наблюдатели на вышках весь день следили. Где дым появится, так туда сразу группа направлялась. Успеть потушить, или локализовать в первые час - два необходимо. Иначе потом и ротой не потушишь. Конечно, главная причина лесных пожаров – это люди. А в наших лесах столько отдыхающих!
   Помнится семьдесят второй год. Вот жарища стояла! В день до десяти вызовов на пожары. Но за три месяца, ни одного пожара не упустили. Конечно, хвойные молодняки вдоль дорог и у озера  в нескольких местах пострадали. Но верховых пожаров, ни одного не было!
   Ежегодный план противопожарных мероприятий у нас всегда  полностью выполнялся. С этим было строго. Поэтому и отстояли лес. Уже в мае подъезды к водоёмам подготовлены, дороги в лесу и мосты отремонтированы, пожарные обучены, вся техника на ходу. Опашка молодняков и вдоль дорог – это святое дело. За профилактику пожаров спрашивали серьёзно. Все въезды в лес перекрыли шлагбаумами. Всё равно нарушения были. Но штрафовали мы таких по полной программе.  Нарушители по нашим протоколам к судебной ответственности привлекались. А одного высокопоставленного чиновника за разведение костра в лесу даже с работы сняли.
   Теперь по - другому. Лесную охрану ликвидировали, пожарно- химические станции ликвидировали, технику ликвидировали. Опашку производить не на чем. Новых водоёмов не создаём,  к старым дороги уже несколько лет не ремонтируем. Не дай Бог жаркий год. Полыхнёт, не остановят! Некому и нечем. Раньше пожарные службы были в каждой деревне, они в лесу здорово помогали. Теперь всё передано в МЧС. А где она МЧС – только в районе? Пока приедет, да пока разберётся. Там ведь ни кто не знает, как лес тушить, а это ведь серьёзная наука!
   Вот здесь тогда культуры сгорели. Теперь уже новому лесу тридцать пять лет. Хорошие сосны вымахали. Тогда ввели в состав посадок лиственницу. Удивительное дерево, первые годы растёт медленно, а потом быстрее сосны. Кора толстая, даже наземного пожара не боится. Мы уже несколько участков лиственницы посадили. Красивое дерево – гордое! Весной хвоя распускается - не отойдёшь. Дышишь, и надышаться не можешь. Лёгкие очищает за один - два сеанса лучше всяких медицинских процедур. А осенью в золото оденется, глаз не оторвёшь! Создал же Бог дерево!
   Да, ребята - мои дерева, пришёл вот с вами попрощаться. Прошу прощения, если, что не так было - это без злого умысла. Растите богатырями, на радость людям. Может быть, придёт время, и опять нас лесников на службу призовут. Ну, может не нас, так наших детей. Ведь должен быть в лесу хозяин. За вами ведь уход и уход нужен, а плоды – то, в лучшем случае, внуки увидят, а то  и правнуки. Наши деды знали, что делали. Вон, какие леса для нас выходили!
   А здесь раньше граница с полями была. Каждый год пахали. То рожь, то кукурузу, то овёс сеяли. Хорошие урожаи были. Ведь у нас уже причернозёмная зона. Правда, и удобрений много вносили и минеральных, и органических. А теперь и границы нет. Всё лесом заросло. Уже по три- четыре метра сосны и  берёзы. Да, что там граница - поля почти все заросли лесом. Только дурная трава по пояс высотой растёт. Вот снег сошёл, трава как порох. Не дай Бог кто-нибудь спичку бросит. До деревни метров двести. Если ветер попутный,  огонь это расстояние пробежит за несколько минут. Деревня была – почти сто дворов. Три стада коров утром выгоняли пастись. Даже в лесу все полянки и неудобья выкашивали. И другой живности было много. Школу, магазины, больницу – всё перевели в район.
Теперь большой коровник, да и все колхозные постройки, как после войны - в развалинах. На механизированном дворе одна рухлядь, что ещё на металлом не сдали. В деревне семей пятнадцать осталось – одни старики, да летом дачников семей двадцать приезжает. Была пожарная часть. Они всегда и лесные пожары тушили. Тоже перевели в район. А до района почти пятьдесят километров. Если огонь пойдёт, не успеют – всё сгорит!
   Ведь начали жить нормально. Колхозники, конечно и трудились весь световой день, но получали хорошо. Особенно стали подниматься, когда государство дороги строить начало. Вон, почти до самых полей асфальт  положен. Строили военные, хорошо! Сколько лет прошло, а дороги стоят. Даже перестройка, чтоб ей неладно было! не повлияла. Лесхоз с колхозом за каждый клочок земли ругались. А теперь кому они эти гектары нужны?
Присел на свежий пень 
   Сразу отметил: «Без клейма срубили – браконьеры. Пару брёвен по четыре метра увезли, а остальные бросили. Ни кого не боятся. А кого бояться - то! В лесу теперь хозяина нет»
   Ну, вот и прошёл по своему обходу последний раз.
- Прощай мой лес родной, и не поминай лихом. Сегодня последний день моей работы здесь, может быть, ещё увидимся.
  … Но не  пришлось леснику увидеться со своим лесом. Через два месяца всё же полыхнуло!
   Уже в июне всему населению деревень и лесных посёлков пришлось сражаться с огненной стихией. Круглые сутки, как в сорок первом году, когда на немецкие танки шли с одной винтовкой на двоих, люди лопатами и вениками забивали огонь. А он, насмехаясь над бессилием бойцов – детей, взрослых и стариков, пожирал и пожирал новые сотни и тысячи гектаров рукотворных лесов, которые сажали ещё их деды. Обход лесника огонь смахнул за считанные минуты. Одни чёрные остовы деревьев, да зола  осталась от труда нескольких поколений.
   И только когда огонь подступил к столице России, и дышать из-за дыма там стало трудно, вдруг проснулись и службы, и СМИ, и военные. В конце июля Правительством даже был организован  штаб по борьбе с лесными пожарами.
И летали самолёты, заправляясь водой за пятьсот километров от пожаров, поэтому летали много, а толку было мало. И приезжали пожарные машины, но заправиться водой тоже было негде. И бегали, матерясь, начальники, ожидая очередные комиссии и начальников, которые ещё выше.   
   Правда, уже через три недели на самый верх доложили, что все пожары ликвидированы, и вернулись службы на свои насиженные места для получения внеочередных званий, наград и премий.
   И премиальные сразу были выделены в размере равном всему годовому бюджету на организацию охраны лесов России от пожаров и, главное, их предупреждение. Рекой потекли бюджетные миллиарды на приобретение новой техники и снаряжения для тушения пожаров.
   А если бы вдруг сохранили лесную службу и не дали бы стихии разыграться, то разве потекли бы эти денежные реки, было бы столько наград и званий? Конечно, нет! Вот поэтому и финансируют  «ликвидацию», а не «предупреждение». Зачем же резать курицу, несущую поистине золотые яйца! А люди на местах ещё до середины сентября тушили леса, пока не начались дожди.
   Отступила тогда стихия, оглядываясь на пожарища и злорадно ухмыляясь, потому что ни чему не научились люди и будет у огня ещё возможность покуражиться – очередное лето всегда наступает.
   Осенью пошёл бывший лесник погулять с внучкой. У него выходной. Теперь он работает  в городе охранником. Платят в несколько раз больше, чем леснику, работа – сутки, через двое. Даже форму чёрную дали, а к ней резиновую палку и наручники. Значит, государству эта профессия нужнее. Сослуживцы шутят, что вот, они уже перешли на полицейскую форму, скоро и милицию переоденут.
   День прекрасный, солнечный – бабье лето. Даже не верится, что летом здесь проходили настоящие бои. А куда пойти, вокруг одни пожарища? Пошёл в лесной питомник. Захотелось ему показать своей трёхлетней Настеньке настоящие деревца, благо, что огонь питомник не тронул. Простая опашка в две борозды защитила сотни тысяч будущих деревьев. Конечно, они вырастут, если государство выделит деньги и какие-то организации по контракту, который они должны выиграть на конкурсе, посадят эти будущие леса.  Очень хотелось бы, чтобы такие организации нашлись.
    Питомник, хотя и несколько запущенный за лето, некому было за ним ухаживать во время пожаров, открылся сотнями рядов сеянцев различных древесных и кустарниковых пород. Ничего, что травой всё заросло, главное, что выжило!
- Деда, смотри, сколько цыплят здесь! – раздался удивлённый крик внучки.
- Где ты видишь цыплят?
- Да, вот же они среди травы. Смотри, какие жёлтые и пушистые!
   Рассмеялся дед. Хотел объяснить, что это сеянцы лиственницы, которые желтеют осенью, а летом будут зелёные, и потом вырастут в большие деревья.  Но она уже и сама разобралась:
- Деда, это не курочкины цыплята, а ёлочкины. А они вырастут?
- Вырастут выше тебя.
- И выше тебя?
- Выше меня, и даже выше вон тех домов. Вот и соревнуйтесь, кто из вас быстрее вырастет.
    Какая-то тяжесть, которая на протяжении нескольких месяцев не давала свободно дышать, вдруг исчезла из груди. Нет,  весной, даже если не будут опять набирать лесников, пойдёт на посадку лесных культур в выходные, бесплатно. Свой гектар будущих лесов он посадит и за внучку тоже, ещё не разучился меч Колесова держать.
    Конечно, по этим пожарищам сажальная машина не пройдёт, придётся всё вручную восстанавливать. Да оно и не хуже. Ведь за машиной вслед потом идут рабочие оправляют саженцы и придавливают, плохо лежащий пласт земли, а всё равно приживаемость низкая. А вот когда каждый саженец в руках подержишь, да корешки поправишь, что бы вертикально в земле были, да прижмёшь пласт вторым движением меча, вот тогда приживаются все деревца и растут быстрее – эту  лесоводственную науку он десятки лет учил, сотни тысяч деревьев посадил.  И уже с радостью, от которой даже поперхнулся:
- Вырастут внученька, вырастут! Будут здесь опять леса шуметь, а ты с подружками будешь грибы и ягоды собирать!