1448

***

Если б вы знали, какие крохи остаются у самой стены; почти всё – вера в призраки, а не реальность…

Тут все молчат. Тут бомжи, которым нечего сказать друг другу…

«У тебя всё-таки проблемы» – пришла она и догадалась с горечью…

Всё кажется скверным, как после плохих гостей…

Она лакомится мороженым так медлительно… - в этом есть сумасшествие, но, попробуй, докажи его или хотя бы опиши…

«Всюду люди глупые, лихие» – ворчит бледный, немощный, в углу. Умный, а что толку? Даже одеяло рваное.

Глупый за счет лихости себя умным назовет. И точку в конце не забудет поставить – и ты только и сможешь доказать, что тут должна быть запятая…

Изобрели телевизор – хорошее дело, даже у бомжей телевизор, но чтобы в нем поместиться, мы все должны превратиться в фигурки…

«Ты велик и чтобы об этом узнал весь мир, мы сделаем из тебя на весь мир знаменитые фигурки»…

Величие каждого такого свойства, что без ТВ и фигурки никто бы о нем не узнал никогда…

Величие слова «величие», значение слова «значение»…

В прямой эфир принес своё рваное одеяло…

Витрины огромны как пирамида Хеопса. Внутри витрин спит фараон…
(«Мы можем позволить себе стеклянные пирамиды, потому что у нас  мощная полиция и народная любовь к стеклу»…)

В книге  толпа, и автор  пробирается через толпу и тоже ничего не пишет. Потом немного попишет, но толпа не читает. Писатель наблюдает и «отражает», но толпа напирает…

Ночь не устраивает им страшный суд. Как курицы под петухом – немного покудахчут и снова всё вовсе не смертельно…

Оброс, сел, голову наклонил, кислую мину скорчил, руки в рукава затащил и только так – выглядывал…

«Меня от жизни корчит».

Пролившись, незасыхающая жижа полилась по наклонной доске. Я перевернул ее, чтобы все струйки вернулись обратно…