Действие романа происходит в 2000 году. Александр, журналист провинциальной газеты, по долгу своей службы оказывается ввязанным в расследование таинственных смертей в городе, нелепых, а иногда и очень жестоких, ведь их совершает сам…. Дьявол. Сможет ли Добро победить, и какой ценой, ведь мы всего лишь пешки в руках высших сил…?
ПРОЛОГ
Темнота, в которой мы с вами оказались мгновение назад, настолько плотная, что в первую минуту практически ничего не видно. Ясно одно: мы на улице, о чем докладывает внезапно обострившийся слух. Отчетливо слышен стрекот кузнечиков, лай собаки где-то вдалеке справа, а также тихий осторожный шорох, едва различимый, словно он смертельно боится услышать сам себя. Определить природу этого звука мы не можем, возможно, так шуршит при ходьбе одежда, поэтому пока давайте забудем о нем – уж нам-то он ничем не угрожает.
Но вот минута истекла, глаза привыкли к темноте, и можно осмотреться. Определенно мы за городом – ни высотных зданий, ни машин, лишь свежий сентябрьский ветерок темной глубокой ночи. Прямо перед нами несколько небольших двухэтажных домиков, каждый из которых огражден деревянным забором, едва достающим нам до груди. Можно предположить, что жители этих домов уже крепко спят, так как ни в одном из окон не горит свет.
Тут снова слышен таинственный шорох, но теперь нам ясен его источник. Слева к крайнему дому медленно движется темный силуэт, и мы вполне можем различить (во многом благодаря белому забору) человеческую фигуру. На несколько секунд она замирает, потом раздается легкий скрип открываемой калитки, и фигура пропадает из поля зрения. Для наблюдения за дальнейшим ходом событий необходимо вплотную приблизиться к забору, что мы и делаем.
Темнота и растущие вдоль забора деревья не позволяют в деталях разглядеть площадку перед домом – видно лишь светлую полоску дорожки, ведущей к крыльцу, и силуэт все той же человеческой фигуры. Внезапно у дома, стоящего по соседству, раздается рычание, а потом и громкий лай. Судя по звуку, собака большая, и она приближается. Человек возле дома резко оборачивается, чуть приседает и вынимает из-за пояса продолговатый блестящий предмет. Лай собаки становится все громче, и через секунду мы видим силуэт огромного пса, словно из-под земли появившийся у забора. Собака замечает застывшую человеческую фигуру, в мгновение преодолевает разделяющее их расстояние и бросается на нее.
Однако человек демонстрирует удивительную реакцию: тело его отклоняется в сторону, рука, держащая длинный предмет, выбрасывается вперед и бьет пса. Слышен жалобный вой, потом громкий хруст, и вновь воцаряется тишина.
Человек, склонившийся над собакой, поднимается (предмет в его руке больше не блестит) и смотрит на соседний дом. В нем загорается свет, потом открывается входная дверь (человек, за которым мы наблюдаем, успел спрятаться за ближайшее дерево), и на пороге мы видим мужчину в пижаме.
- Гром, ко мне! – кричит он, потом поворачивается и говорит кому-то в доме. – Кажется, кто-то хочет залезть к Шмелевым.
И тут происходит невероятное. Воздух вокруг нас становится гуще, плотнее, ветерок стихает, и вдруг раздается пронзительный детский крик, зависший в кисельном воздухе.
- … убил собачку! Со-ба-чку! – крик переходит в рыдание.
Человек у дерева испуганно озирается, пытаясь понять, откуда доносится голос, но безуспешно. Мы также не можем справиться с этой задачей – плач резко обрывается и пропадает вместе с загустевшим воздухом. Становится свежо и тихо. Удивительно, но мужчина на крыльце, кажется, не слышал того, что слышали мы. Он по-прежнему зовет свою собаку, теперь уже присовокупляя к кличке различные ругательства, потом снова поворачивается к дому.
- Тань, принеси-ка мне фонарь и ружье, - говорит он. – И сигареты. Чертова псина!
Спрятавшаяся фигура, очевидно, была не готова к такому повороту событий. Пригнувшись, она бежит к забору (слышно ее дыхание), минует калитку и через несколько мгновений растворяется в темноте. Давайте и мы покинем это место и переместимся в другое – туда, где жизнь и смерть неразделимы.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Дом
1
Это поистине огромное здание соединило в себе все, что мы знаем о жизни и смерти. Оно – сама жизнь. ДОМ. Его холодные стены можно потрогать, в его узких бесконечных коридорах можно легко заблудиться, а в глазах его обитателей увидеть то, что мы называем своим существованием. ДОМ – сама смерть. Одному Богу известно, сколько веков он стоит на этом месте, не боясь ни ветра, ни дождя, ни самого страшного разрушителя – времени. Он один из миллионов ему подобных – мрачных, безмолвных, вечных.
Давайте же приблизимся и хорошенько рассмотрим здание. Оно имеет форму прямоугольника, длинная сторона которого тянется на четверть километра. Толстые каменные стены надежно защищают от ветра, однако имеют удивительное свойство пропускать свет, что весьма кстати, так как во всем доме нет ни одного окна. Высота здания не более двадцати метров, если не считать пяти башен, расположенных на плоской крыше – четыре по углам, одна, деревянная, в центре. Только в ней есть окна, да и то закрытые ставнями.
Давайте осторожно, как мышь, прошмыгнем в щель под массивными, обитыми железом воротами, и проникнем внутрь дома. Мы в небольшой пустой комнате, освещаемой факелом, прямо перед нами дверь, к которой канцелярскими кнопками прикреплен кусок ватмана с надписью: «ВХОДИ, ИБО ТЫ НУЖЕН БОГУ». Разумеется, это приглашение относится не к нам, но сделаем вид, что не поняли этого, и повернем бронзовую ручку двери.
2
За ней оказывается широкий коридор, оканчивающийся еще двумя дверьми (справа и слева) и винтовыми лестницами рядом с ними. Мы поворачиваем влево и, медленно двигаясь по каменным ступеням, поднимаемся вверх. Двери на каждом этаже одинаковые (на втором мы слышим за ними чьи-то шаги), всего же этажей пять.
Далее нам приходится вернуться в конец коридора, где находится лестница, ведущая на крышу. Десять ступеней – и мы уже вдыхаем холодный ночной воздух. Лунный свет позволяет осмотреться по сторонам и спокойно идти по крыше, но центральную башню можно найти даже в полной темноте – сквозь щели в ставнях пробивается горящий внутри свет. Мы заглядываем в одну из них и видим просторную комнату, обстановка которой позволяет нам предположить, что это рабочий кабинет. Несколько шкафов с книгами. Большой круглый стол, заваленный бумагами. Мягкие кресла, расставленные вдоль стен.
В одном из них сидит женщина и читает какой-то журнал. Длинные черные волосы еще больше подчеркивают белизну ее лица, достаточно красиво для того, чтобы отвлечь взгляд от ее бесформенного серого платья, напоминающего одеяние послушницы. Какое-то время она продолжает листать журнал, потом отбрасывает его в сторону, опускается на колени и начинает молиться. Мы в свою очередь возвращаемся тем же путем, каким и пришли, остановившись на этот раз на втором этаже. Теперь, когда вместо шагов за дверью слышны крики, мы принимаем решение – именно эта секция второго этажа и станет нашим временным домом.
3
В огромной комнате с белыми стенами, называемой здесь Залом Сновидений блока 2Б, находятся 200 кресел, расставленных в круг. В креслах сидят дети, их глаза закрыты, но губы шевелятся, произнося какие-то еле слышные слова. В углу неподвижно стоит широкоплечий мужчина в сером комбинезоне и наблюдает за сидящими в круге. Одновременный шепот двухсот детей, усиливаемый акустикой пустой комнаты, сливается в достаточно громкий гул, но мужчина не обращает на него никакого внимания, пока тот не прерывается оглушительным криком
- Нет! Не-е-е-т! Пожалуйста, нет! – вопит толстый девятилетний мальчишка в дальнем углу комнаты.
Человек в комбинезоне бросается к нему.
- Девятнадцатый, открой глаза, - мужчина трясет мальчишку за шею. – Ты слышишь меня? Открой глаза.
Мальчик повинуется, но страх, похоже, не оставил его.
- Дядя убил собачку! Со-ба-чку! - он закрывает лицо руками и заходится в плаче.
Мужчина поворачивается к остальным детям (половина из них с жалостью смотрят на толстяка) и поднимает руку.
- Дети, внимание! Прошу вас не отвлекаться, с Девятнадцатым уже все в порядке. Что вы должны делать?
- Молиться, и видеть сны, - нестройным хором отвечают сидящие и закрывают глаза. Шепот возобновляется.
- А ты можешь идти и отдыхать, - мужчина гладит жесткие мальчишеские волосы. – И не забудь помолиться.
- Хорошо, наставник, - отвечает мальчик, убирая руки от лица. – Я опять плакал, а мои ладони сухие. Почему?
- Потому, что ты плакал вот здесь, - мужчина приставляет указательный палец к его лбу. – Иди.
Мальчик уходит, а человек в комбинезоне возвращается на свое место, вновь превращаясь в безмолвную неподвижную статую.
4
- Доброе утро, наставник Маро, - в один голос говорят двое молодых мужчин человеку, которого мы видели ночью в зале.
- Доброе утро, - отвечает Маро. – Канос, ты сделал то, о чем я тебя просил?
- Разумеется, - улыбается один из них – высокий длинноволосый парень в черных джинсах и синей вельветовой рубашке. - Ваша комната в полном порядке.
- Как прошла ночная смена? – спрашивает другой, одетый в зеленую футболку и черные тренировочные штаны. – Ночью мы слышали крик.
- Опять Девятнадцатый, - вздыхает Маро и потирает пальцами переносицу. – Ты же знаешь, Тио, ночью с ним всегда нелегко. Бывали, конечно, случаи и похуже, однако мне все равно трудно видеть страдание ринов. К тому же я надеялся, что хоть последняя ночь будет спокойной.
- Вы уже попрощались с ринами? – спрашивает Канос.
- Еще нет, но сейчас пойду. У меня осталось 2 часа – новичок прибудет к двенадцати, а мы не должны встретиться.
- Тогда прощайте, наставник Маро, - молодые люди почтительно наклоняют головы и касаются кончиками пальцев лба.
- Вы же знаете, что «до свидания», - грустно говорит он и медленным шагом идет вдоль коридора.
Парни молча смотрят ему в след, пока он не скрывается за поворотом.
- Какой же он сентиментальный, - сквозь зубы говорит Канос и придает своему лицу печальное выражение. – Мне трудно видеть страдание ринов. Тьфу! Зачем тогда, спрашивается, пошел на службу?
- Прекрати! – обрывает его Тио.- Ты думаешь, это легко? Поди, попробуй, а я на тебя посмотрю. К тому же не забывай, наставники опытнее и духовно богаче нас – это облегчает, но одновременно и усложняет их задачу.
- Да я про то и говорю – сидел бы себе…
- Не желаю больше ничего слышать, – Тио чуть поднимает голову и смотрит Каносу прямо в глаза. - Ты понял меня?
- Да ладно тебе, не кипятись, - отвечает тот, отводя взгляд. – В конце – концов, что мы об этом можем знать – мы ведь всего лишь служители.
- Вот и не забывай об этом, - Тио поворачивается и берет стоящую у стены метлу с длинной ручкой, - я подметаю зал, ты разбираешь в кладовке.
Как только широкая двухстворчатая дверь закрывается за ним, Канос плюет на нее.
- Пошел ты, - шепчет он.
5
Ровно в полдень из комнаты, приютившейся за входными воротами дома, выходит мужчина лет тридцати пяти в черном костюме и со спортивной сумкой через плечо. Ни на секунду не задумываясь, он поворачивает влево и решительным шагом поднимается по лестнице. Достигнув пятого этажа, он открывает ближайшую дверь, проходит по длинному коридору и, минуя еще одну дверь, выходит на центральную лестничную площадку дома. На ней, в отличие от той, на которую он поднялся, есть еще одна лестница, ведущая вверх.
Подъем занимает всего несколько секунд и вот, предварительно постучав, мужчина открывает дверь в центральную башню.
За столом, стоящим посреди круглой комнаты, сидит молодая женщина. Увидев вошедшего, она поднимается и делает несколько шагов ему навстречу.
- Рада приветствовать вас в нашем доме, - говорит она мягким, но в тоже время достаточно официальным голосом. – Давайте присядем.
Они садятся.
- Как ваше имя?
- Лейен.
- Прошу вас, наставник, в неформальной обстановке называть меня просто Анной.
Мужчина кивает.
- Сначала, если позволите, личный вопрос, - продолжает она. – В чем причина столь неожиданной замены вами нашего бывшего наставника? Не обижайтесь, но это был исключительно преданный своему делу человек.
- Не могу этого знать, Анна. Для меня самого приказ о назначении был полной неожиданностью.
Женщина удивленно смотрит на него.
- Значит ли это, что вы не претендовали на эту должность?
- Скорее, не считал себя достойным подобной чести.
- Вы правы, это честь. Однако, неуверенность в ваших словах заставляет меня еще больше сомневаться в правильности подобного решения.
- Я понимаю вас. Но все же, смею заметить, мы не вправе обсуждать указания свыше. Что же касается меня, уверяю вас, что отнесусь с должным уважением к своей новой службе.
Настоятельница бросает на наставника недовольный взгляд, но предпочитает сменить тему.
- Что ж, - говорит она. – В таком случае перейдем к делу. Наш дом построен по стандартному плану, по четыре блока на каждом этаже. Вам отводится блок 2Б, состоящий из 10-ти комнат для ринов, Зала Сновидений, подсобных помещений и ещё трёх комнат – для вас и 2-х служителей. Зал Сновидений Рины посещают все вместе, по строго отведенному графику – его вы будете получать у меня раз в неделю. Личные контакты с наставниками других блоков запрещены. Занятия по современности для вас не ограниченны, но не стоит уделять им много внимания. Главное для вас – это присмотр за ринами. В случаи непредвиденной ситуации, а такой не было последние 200 лет, немедленно связываться со мной. Одежду наставника, как и всё необходимое для ринов, вы можете получить у служителя Каноса. Есть вопросы?
Наставник поднимается, открывает сумку и достаёт из неё большую красную папку.
- Вы будете смотреть мои бумаги?
- Позже. Оставьте их на столе.
Лейен кладёт папку на стол и идёт к двери, но, уже взявшись за ручку, оборачивается.
- Если я чем-то обидел вас, Анна, прошу меня простить.
Настоятельница молчит, и по губам Лейена скользит лёгкая улыбка.
- Ладно, - говорит он. - У нас впереди целая вечность, чтобы помириться.
Когда дверь за ним закрывается, женщина грустно вздыхает.
- Вечность – это так долго, - говорит она в пустоту.
Глава 2.
1
Подъезжая к дому, Александр чуть было не сбивает пожилую женщину. Ещё секунду назад на дороге никого не было, и вот свет фар выхватывает из темноты старушку, ведущую на поводке рыжую собачонку. Он резко давит на тормоз и жмёт на клаксон. Бабулька удивлённо поворачивает в его сторону голову и замирает с приоткрытым ртом и выпученными глазами. Собачка визгливо лает. Наконец бабка выходит из ступора и медленно шагает к тротуару.
Что ж тебе дома-то не сидится? думает Александр, глядя ей в след. Ну, чистой воды привидение.
Он проезжает ещё метров сто и сворачивает к гаражу. Вытаскивает из-под сиденья ключи, открывает ворота и загоняет машину внутрь. Выходя из гаража, он задевает верстак и ему на ногу с медленной, спокойной обречённостью падает молоток.
- Твою мать! – кричит он, отшвыривая молоток в сторону.
Потирая ушибленные пальцы рукой, он понимает, что именно таким и должен быть конец этого замечательного дня.
2
День действительно был чудесен. Началось всё с того, что он проспал (утром на час выключили свет, и электронный будильник естественно отстал), и ему пришлось мчаться в редакцию голодным и небритым. В лифте, разумеется, столкнулся с шефом, который хмуро посмотрел на его щетину, а потом на часы. Позже выяснилось, что наборщица пролила кофе на рукопись материала, написанного им вчера ночью, пришлось бросить текущую работу и сидеть-помогать ей разбирать слова. В кафетерии как назло оказалась огромная очередь, так что пришлось довольствоваться буфетными пирожками, от которых остаток дня жутко болел живот. Его величество редактор, царь, бог и истина в последней инстанции, вчера застал свою жену с любовником, в связи с чем все журналисты были названы «тупыми ослами, от ахинеи которых его уже давно тошнит.» Александру досталось больше всех. Корректорша Ольга, пухленькая смазливая блондиночка, глупо хихикая, шепнула ему на ухо, что якобы любовника тоже зовут Александр. Ах, вот в чём дело. И, наконец, вечером, когда он, собравшись духом, набрал-таки номер, оставленный ему вчера неким милым созданием, телефон выдал несколько длинных гудков, щёлкнул и хриплым мужским голосом сказал: «Астафте свой саабщение после сэгналя».
Жизнь прекрасна.
3
Вечер тянется так же, как сотни других вечеров после развода. Наспех приготовленный ужин (сегодня пачка пельменей), две бутылки пива и полпачки «Кемела». Всё как обычно. Иногда вечер скрашивает чьё-то тёплое и нежное тело, но это всего лишь капля в бескрайнем море тоски. Порой ему кажется, что жизнь просто остановилась, этакая бессмысленная череда однотипных, будто клонированных дней. Одна и та же работа – бесконечные звонки, интервью, планёрки. Одно и тоже ожидание ночи – клубы дыма, кофе и телевизор.
Александр сидит на диване и решает кроссворд. 3 по вертикали, четыре буквы «Внутренний, психический мир человека». Ответ должен быть очевиден и прост, но мозг отказывается работать, оставляя Александра тупо смотрящим на газетный листок. Его клонит в сон. Он лениво застилает постель, раздевается и падает в грубые объятия жёсткого холостяцкого ложа.
Ночью ему снится, что он превратился в Персея и должен отправиться за головой Медузы Горгоны, а боги дают ему крылатые сандалии и зеркальный щит. Внезапно чудовище нападает на него, а он неуклюже барахтается в воздухе, сосредоточившись только на том, чтобы не отвести взгляда от блестящей поверхности щита. Наконец, голова Медузы летит с плеч, и по его собственному отражению на щите медленно сползают кровавые потёки.
Да, в зеркале он. Но только не 30-ти летний мужчина с небольшими залысинами и мешками под глазами, а хрупкий мальчик тринадцати лет, из-за своей крайней худобы прозванный «Мускулом».
- Мы нужны друг другу - говорит отражение. – Ты должен помочь мне, а я – тебе.
- Кто ты, - спрашивает он, по-прежнему не смея оторвать глаз от щита. – И почему ты так похож на меня?
- Разве ты не видишь очевидный ответ? – говорит мальчишка. – Я твоя…
- Душа, - выдыхает Александр и просыпается. Потом встаёт, включает свет и вписывает слово в пустые белые квадратики.
4
Канос в своей комнате лежит на голых досках кровати и смотрит в потолок. Как же ему надоела служба! Она становится просто невыносимой, и тому есть две причины.
Во-первых, появление нового наставника. Лейена. Он здесь всего неделю, а уже сумел подружиться с Тио и сделать Каносу публичное замечание. Вчера во время сновидений девятнадцатый опять не на шутку разбушевался: визжал как свинья, которую щекочут ножом, брыкался руками и ногами, один раз даже угодил наставнику в глаз. Ну и пришлось, как следует ткнуть жирдяя в бок, отчего тот повалился на пол как мешок с дерьмом. Пока толстяк хлопал глазами, а рины пялились на него, словно стадо баранов, Лейен отчитал Каноса на глазах у всех, да ещё и доложил об этом настоятельнице. Та, конечно, для вида возмутилась этим поступком и пообещала разобраться во всём сама, но кому как не Каносу было знать, что это просто слова.
Ну, ничего, ябеда-Лейен ещё не знает, с кем он связался, и что ожидает его впереди, и вот тогда уже жаловаться будет поздно. Время Каноса ещё придёт, вот только не так скоро как этого хотелось бы.
Это и есть вторая причина, по которой и без того вечная жизнь, кажется Каносу ещё длиннее. Если Анна согласится с предложением того, в чьей власти выполнить обещанное, всё изменится. Он наконец-то обретёт свободу и жизнь, о которой так мечтает. Начало нового века с его великими техническими достижениями и абсолютной власти денег как нельзя более подходит! Музыка ночных клубов, палящее солнце курортов, шикарные машины и конечно, женщины. Много женщин!
Ради всего этого стоит потерпеть, и он потерпит.
5
Канос поднимается с кровати, надевает джинсовый пиджак и выходит в коридор. Оглядевшись по сторонам и никого не заметив, быстрым шагом направляется к входной двери. Время ещё есть - до вечерних сновидений чуть больше часа. Он поднимается по лестнице, и проходит через блок 5А и заходит в центральную башню.
Анна стоит у окна.
- Привет, дорогуша, - говорит Канос, опускаясь в ближайшее кресло. - Ты хотела меня видеть?
Анна резко оборачивается.
- Во-первых, не называй меня так - отвечает она. –А во-вторых, нам нужно обсудить вчерашнее происшествие.
- Ну, так давай обсудим, дорогуша.
Стремительно, не касаясь ногами пола, настоятельница переносится через комнату и хватает испуганно вскочившего Каноса за воротник рубашки.
- Я же сказала, попридержи язык, – сердито шепчет она. – Ещё только не хватало, чтобы нас кто-нибудь услышал. Ты и так успел засветиться перед новым наставником.
- Да этот толстяк меня просто бесит, - Канос осторожно снимает руку настоятельницы со своего ворота и снова садится. – А на Лейена я вообще плевать хотел.
- Нельзя же быть таким недалёким, - говорит Анна. – Его внезапное появление остаётся для меня загадкой. С какой целью он оказался здесь? Вдруг это связано с тем, что происходит в последнее время?
- Расслабься, ты излишне подозрительна. Если бы там узнали о наших планах, мы давно уже получили бессрочную путёвку в самое пекло ада. Я, конечно, горячий парень, но ненастолько.
С этими словами Канос протягивает руку и кладёт её на грудь настоятельнице. Анна отстраняется.
- Ты действительно сумасшедший, - говорит она, - можешь рисковать своей службой сколько угодно, но не вмешивай в это меня. Мы и так зашли уже слишком далеко, и расплата будет действительно ужасной. Не понимаю, как ты можешь шутить такими вещами.
- Ты ошибаешься, дорогуша, мы даже не сдвинулись с места, и если дела и дальше будут идти в таком темпе, ты просидишь здесь ещё не одну сотню лет. А вместе с тобой и я. Не знаю как ты, а я не хочу быть вечным святым.
Канос смеётся сухим хриплым смехом, больше напоминающим кашель больного туберкулёзом. Настоятельница морщится и указывает ему на дверь, но он не уходит. Он снова начинает гладить её грудь и пытается поцеловать в губы, она лениво отворачивается и с опаской смотрит на дверь. Невероятная красота Анны делает это зрелище ещё более неприятным для нас, поэтому давайте покинем башню, и вернёмся в блок 2Б, где нам предстоит встреча с главным героем этой истории.
6
Комната №8 представляет собой просторное квадратное помещение с расставленными в два ряда кроватями. У каждой из них приютилась тумбочка, а в центре комнаты разместился стол, достаточно большой, чтобы рядом с ним нашлось место всем 20-ти жильцам. Вот и сейчас они столпились вокруг него, оживлённо обсуждая новость, которую сообщил им наставник Лейен, только что покинувший комнату.
- Да перестаньте вы галдеть, - прерывает ребячью болтовню худенький голубоглазый мальчишка. Одет он, как и все остальные дети, в коричневый комбинезон и кожаные сандалии. - Никто из нас не знает толком, что такое цирк, поэтому спорить сейчас бесполезно.
- А я знаю, - говорит светловолосая девочка с тоненьким вздёрнутым носиком. – Не надо думать, Сорок Седьмой, что ты здесь самый умный.
- Ну, тогда расскажи нам, Шестьдесят Вторая, - улыбается Сорок Седьмой и пристально смотрит на девочку.
- Расскажи, расскажи, - раздаётся ещё несколько голосов. Шестьдесят Вторая делает выжидательную паузу, убеждается, что все взгляды обращены на неё, и говорит:
- Я не раз видела цирк во сне. Это большая полукруглая комната. В ней всегда много людей, которые улыбаются, смеются и иногда хлопают в ладони. Это хорошее место, вот только там громкая музыка.
Дети хохочут. Громче всех заливается толстый мальчишка, с которым мы уже успели познакомиться в зале сновидений.
- Вот это… действительно… познания, - сквозь смех говорит он. – Ну, уморила!
- Такие сны видел каждый из нас, - вступает в разговор другой мальчишка, первый успевшим перебороть смех. - Вот только скажи, почему же они смеются и хлопают?
- Этого я не знаю, - девочка обиженно надувает губки, - А тебе не всё равно? Они радуются и у них так блестят глаза, а этого достаточно.
- Нет, ты всё же расскажи, поделись с нами.
- Восемьдесят Первый, отстань ты от неё, - говорит Сорок Седьмой. – Она знает также мало, как и мы все.
- А каким цирк видел ты? – спрашивает у него Шестьдесят Вторая.
Теперь все с интересом смотрят на Сорок Седьмого.
- Мой человек тоже несколько раз был в цирке, но я мало что умел разглядеть, - говорит он. – Помню только, что эта комната круглая, с небольшой площадкой посередине. Что-то подобное я уже видел раньше, только площадка там была огромная, вытянутая в длину, да и крыши не было сверху. Как же он назвал её? Кажется ПОЛЕ.
- А там тоже смеются и хлопают? – спрашивает Девятнадцатый, всё ещё улыбаясь. Сорок Седьмой давно подметил, что чем более кто-то из них страдает во сне, тем более весёлым и радостным старается быть в остальное время.
- Нет. В основном там кричат, и что-то пьют, и лица у них не очень довольные. Хотя они иногда радостно вскакивают и поднимают вверх руки. Чудаки.
- Значит, это выглядит примерно вот так, - хитрым голосом говорит Восемьдесят Первый, затем подпрыгивает, вскидывает руки вверх и кричит во всё горло. – А.А.А…
- А-А-А-А, - присоединяются к нему голоса остальных, а потом и их руки.
Через мгновение распахивается входная дверь и на пороге появляется Канос. Все замолкают, и лишь Восемьдесят Первый, стоящий к двери спиной, продолжает истошно орать. Канос заходит в комнату и кладёт ему руку на плечо.
Тот оборачивается и застывает с открытым ртом.
- Что же это вас так развеселило? – спрашивает служитель с деланной улыбкой. Руки он засунул в карманы.
- Мы просто пытались представить, что же такое цирк, – отвечает за всех Сорок Седьмой. – Наставник Лейен обещал нам, что завтра мы увидим цирковое представление.
- Что и впрямь обещал?
Дети кивают.
- Тогда вы действительно кричали не зря, - теперь улыбка напоминает оскал. – А знаете почему? Во второй половине представления по арене ходят огромные полосатые кошки. Их называют тиграми. У них жёлтые глаза, сильное тело и огромные острые зубы.
- Ой, – говорит кто-то из детей.
- Их зубы настолько острые, – продолжает Канос, делая шаг вперёд, – что, если они набросятся на вас, то смогут перекусить в одно мгновение. Смотрите, вот так.
Он резко наклоняется вперёд и громко щёлкает зубами. От этого звука дети вздрагивают, а кто-то даже начинает плакать. Канос довольно потирает руки.
- Ну что, теперь вам весело? – спрашивает он.
Сорок Седьмой открывает было рот, чтобы ответить, но в этот момент в комнате появляется Лейен.
- Что здесь происходит? – он внимательно смотрит на Каноса, потом обводит взглядом детей.
- Да вот, рассказывал ринам о цирке, - говорит служитель.
Сейчас его лицо – само добродушие.
- В этом нет необходимости – они всё увидят сами. Вы можете быть свободны.
Канос кивает и быстро скрывается за дверью.
Воцаряется тишина. Лейен смотрит на детей, они на него. С минуту никто не произносит ни слова.
- Что ж, – прерывает молчание наставник. – Все готовы? Тогда пройдемте в зал.
7
Ночь медленно опускается на Дом, неукротимо завлекая его в свои объятья. Темнота вынуждает служителей всех блоков зажигать в коридорах факелы, а в комнатах – свечи, но снаружи дом всё равно кажется холодным и пустым склепом. Хотя это только наше ощущение, какая-то часть обитателей здания всегда бодрствует, отчего дом вечно наполнен светом и голосами.
В блоке 2Б сейчас тихо. Рины всё ещё смотрят свои сны, что-то бормоча под нос, а наставник Лейен, сохраняя присущее ему невозмутимое выражение лица, стоит у стены и прислушивается к их голосам. Служитель Тио сидит в комнате современности, наблюдая за появляющимися перед его глазами обрывками нашей жизни – этакий голографический интернет. Служитель Канос на своей кровати листает журнал с красочными фотографиями новейших моделей автомобилей. При этом он облизывает губы, а в его глазах горит вожделение.
Мы же на время оставляем блок и поднимаемся наверх, в центральную башню.
8
Настоятельница сидит за столом, подпирая голову руками, и с грустью смотрит на лежащую перед ней фотографию. На ней запечатлена молодая женщина с младенцем на руках. Ребёнок мирно спит, и на его нежных алых губках застыла трогательная улыбка. Глаза женщины излучают бесконечную любовь к этому милому, беззащитному созданию, сладко спящему в её объятьях. Кажется, вся фотография наполнена теплом и добротой, на какую только возможно материнское сердце.
На настоятельницу фотография произвела неизгладимое впечатление. 400 лет назад, когда она была ещё 14-летней девочкой, живущей в маленькой французской деревеньке, пылкая юношеская любовь чуть было не привела её к браку с семнадцатилетним красавцем Жаном, также отвечавшим ей взаимностью. Однако тяга юноши к военной службе оказалась сильнее влюблённости и Жан записывается в действующую армию. Анна провожает его, не говоря ни слова, не в силах оторвать взгляда от глаз влюблённого, надеясь на его скорое возвращение, после которого она сможет родить ребенка, и он обязательно будет похож на своего отца.
Жан погиб через две недели – ядром ему оторвало голову. Вместе со смертью любимого рухнули все надежды и планы Анны. После уничтожения их деревни, потеряв всех своих близких и кров, чудом избежав гибели, она находит приют в церкви, а после в монастыре.
Служению богу, забравшему у неё всех, кто был ей дорог, она посвящает следующий период своей жизни, и в возрасте двадцати восьми лет умирает от холеры. После пятидесятилетнего обучения в духовной семинарии, она получает должность настоятельницы Дома, и тем самым переходит на высшую служебную ступень. Под её надзором оказывается четыре тысячи человеческих душ, которые по иронии судьбы, а точнее по высшей воле, всегда выглядят как дети – символы непорочности и чистоты. Дети, которых у неё никогда не было. Три сотни лет она взирала на них с должным уважением, но без трепета сердца, однако, с недавнего времени всё изменилось. Пришел он, и всё полетело кувырком.
- Не стоило мне об этом думать, - говорит она вслух и поднимается из-за стола.
Но Анна спохватилась поздно. Сквозь щели в ставнях в комнату врывается ветер (большинство свечей гаснет), а вместе с ним и огромная чёрная тень. Она нависает над одним из кресел, медленно меняет форму и, наконец, превращается в худого седоволосого мужчину в чёрном костюме и алом галстуке.
- Даже не знаю, как тебя приветствовать, Анна, - говорит он, обнажая ослепительно белые зубы. – Сказать «добрый вечер» - язык не повернётся, «здравствуйте» - тем более, так что я в затруднении.
- Боже, спаси и сохрани, - шепчет Анна, крестясь.
- Фу! Только без этого, - морщится мужчина, всем своим видом изображая брезгливость. – Я освобождаю тебя от никому не нужных сейчас молитв.
- Что ж, спасибо.
- Или ты непосредственна как ребёнок, или считаешь меня дураком. Ведь этим словом ты опять просишь его о спасении. Он не поможет тебе, так что садись, и побеседуем.
Настоятельница чувствует себя как кролик под холодным немигающим взглядом удава. Страх сковывает её тело, и она понимает, что не может пошевелиться. Ей кажется, что вот-вот изо рта мужчины высунется жало, и он прыгнет на неё, чтобы сжать в объятиях своего длинного сухого тела. Потом оцепенение проходит, и она безвольно падает в кресло.
- Так-то лучше, - пламя в глазах мужчины гаснет, и они снова превращаются в маленькие черные угольки. – Ты подумала над моим предложением?
- Я даже не хочу думать об этом, - слабым голосом отвечает Анна. – Ты не сможешь заставить меня.
- Конечно, могу. Я могу всё. Вот смотри.
Мужчина вытягивает вперёд руки, и Анна видит на одном из его длинных тонких пальцев с острыми белыми ногтями деревянное колечко в виде змейки. Внезапно змея оживает, поворачивает маленькую голову и, глядя в глаза настоятельнице, начинает медленно раскачивать своё тело. Из открытой пасти брызжут капельки яда, оставляя на руке мужчины крошечные дымящиеся точки. Воздух наполняется зловонием.
- Она может залезть тебе в глаза, и ползти в голове пока не достигнет мозга.
- У меня нет мозга, - шепчет Анна и встряхивает головой, словно освобождаясь от наваждения.
- Конечно, нет, - мужчина убирает руку, и змея на его пальце опять становится деревянной. – Но боль, которую ты при этом испытаешь, может быть вполне реальной.
Анна молчит, не зная, что ответить, ни на секунду не прекращая про себя повторять молитву.
- Однако я пришел сюда совсем не для того, чтобы тебе угрожать, - продолжает он. – Я просто хочу договориться, и каждый получит то, что ему нужно.
Видя, что настоятельница по-прежнему молчит, мужчина задумчиво хмурится, и очевидно приняв какое-то решение, говорит:
- Прошлый раз я оставил тебе маленький подарок. Не сомневаюсь, что он тебя заинтересовал. Правда, чудное фото?
- Да, - отвечает Анна, бросая встревоженный взгляд на стол.
- Тебе понравилось?
- Да.
- Хоть что-то дрогнуло в твоём сердце?
- Да.
- И ты хочешь такого малыша?
- Да.
- Я могу в этом тебе помочь
- Нет.
Мужчина с досадой хлопает ладонью по своему колену.
- Какая же ты все-таки упрямая, Анна, - устало говорит он. – Ты сама не понимаешь, от чего отказываешься. Ну-ка. Взгляни.
Мужчина вскидывает руку и в воздухе повисает изображение огромного магазина с товарами для детей. Распашонки, бутылочки, коляски, кроватки, игрушки всех цветов и размеров, крошечные детские ботиночки – всё это мелькает перед застывшим взглядом настоятельницы.
- Всё это может быть твоим, - шепчет ей на ухо мужчина.
Потом изображение проходит, и его сменяет огромная череда фотографий. Мама купает малыша в ванной, а он смеется, глядя на застывший перед ним большой мыльный пузырь. Ребёнок, сидящий на качелях. Девочка с огромными красными бантами и куклой в руках. И ещё, и ещё… пока изображение не гаснет, на несколько секунд оставляя в глазах яркие, размытые пятна.
Настоятельница опускает голову и закрывает лицо руками.
- Я не могу нарушить свой долг, - под ладонями её голос звучит очень глухо.
Но мужчина расслышал.
- Хорошо, я дам тебе ещё время подумать. Но не советую испытывать моё терпение слишком долго. Я могу рассердиться – уж очень я не люблю ждать. И тогда я могу запустить свою змею не только в глаз, но и еще куда-нибудь. А заодно и узнаю, носишь ли ты трусики.
Мужчина хохочет, и тело его, вновь обернувшись тенью, вылетает из комнаты, так же как и явилось.
На этот раз гаснут все свечи.
Глава 3
1
В последние дни в жизни Светланы всё шло из рук вон плохо. Алексей не звонил уже две недели, а когда звонила она, в ответ слышались лишь длинные гудки. Всё началось с их последней ссоры. Десять дней назад Алексей сказал ей, что уезжает в командировку, якобы для утряски неотложных дел с оптовым поставщиком в Москве. Фирма, в которой он работает, в последнее время заключила несколько крупных договоров на поставку компьютерного оборудования, поэтому работа почти не оставляла Алексею свободного времени. Однако, в тот день Светлане позвонила бывшая одноклассница Татьяна и рассказала о том, как весело её благоверный проводит время на турбазе (Таня работает там администратором) в обществе своего шефа и трёх длинноногих девиц не очень тяжёлого поведения. Кто лучше, чем подруга может и так болез-ненно уколоть в само сердце, и, насладившись этим, выразить сочувствие? В ответ на Танино предложение «послать к чёрту этого гада», Светлана что-то невнятно пробормотала и положила трубку.
Вечером, когда Алексей вернулся и позвонил ей, Светлана, измученная ревностью и ожиданием, сорвалась и устроила скандал. Алексей не стал врать и отпираться, а просто ответил, что не желает разговаривать в таком тоне. На этом «разборка» закончилась. Неделю Светлана переваривала обиду и вынашивала планы мести, но злость незаметно ушла, оставив её в пустоте и одиночестве. Потом она безуспешно пыталась дозвониться, находя всё время какие-то предлоги и ища оправдания его лжи. Сознание отказывалось верить в неминуемый разрыв - Светлана просто гнала от себя эти мысли.
Однако, внутри неё всегда жил некий голос - зловредный и насмешливый, вечно подтрунивавший над нею и старающийся при любом удобном случае ехидно прокомментировать происходящее. Вот и сейчас, когда на душе и без того было муторно, он не упускал шанса напомнить о себе.
Какая же ты дурочка, твердил он, неужели не понимаешь, что он просто не уважает тебя? И ты готова простить его? Готова поверить его глупым отговоркам?
Может быть, и прощу, отвечала она. Но уж точно не позволю обмануть меня ещё раз.
Голос смеялся, отчего в животе было немного щекотно.
А ты думаешь, что слышишь это враньё в первый раз? Сколько раз за последние два месяца он уезжал в командировку?
Это было по делу, оправдывалась она, хотя уже не была в этом уверена.
Конечно, конечно, не унимался голос. Работа – это святое.
И так далее, в том же духе.
Тут ещё позвонила мама с её вечным недовольством Светланиной работой. – Тебе ещё не надоело возиться с этими зверюшками? – в сотый раз повторяла она. – Пора, наконец, обрести стабильности и хороший доход. Много ли заработаешь на рыбках?
– Я всё понимаю, мама, - у Светланы не было сил, что бы доказывать и спорить. – Я сейчас занята, давай переговорим вечером.
Хотя, толку из этого разговора всё равно будет мало. Ей нравится её работа, нравится та умиротворенность, которую она даёт и сердцу и душе. Урчание аквариумов и медлительная возня живности, населяющиё зоомагазин, всегда помогали ей обрести внутренний покой, а счастливые глаза какого-нибудь малыша, прижимающего к груди клетку с попугайчиком, напоминали о радостном и беззаботном детстве. Вот и сейчас, провожая взглядом белобрысого мальчугана, купившего двух рыбок, она вдруг почувствовала, что жизнь всё-таки классная штука, и чёрная полоса обязательно, просто обязательно, сменится белой.
Мальчик уходит, а вместо него появляется молодой парень в вельветовой рубашке и голубых джинсах. Он уверенным шагом направляется к кассе и, скромно улыбаясь, говорит:
- Девушка, могу ли я купить у вас какого-нибудь милого, белого, пушистого котёнка, который даст мне понять, что я больше не одинок в этом мире?
2
Наступает утро. Дети никогда не видели солнца, но знают, что свет, разливающийся по комнате, означает наступление нового дня. Дня, который обещает им новые впечатления. Всеобщая суматоха затронула, разумеется, и седьмую комнату, где, как мы уже видели, дети успели обсудить свои фантазии о цирке.
Из коридора слышны радостные крики и топот ног, а это значит, наставник уже сообщил соседней комнате о начале. Наконец дверь открывается и Лейен, заглядывая в комнату, говорит:
- Всем собраться в Зале Сновидений.
Дети с криком срываются с места и выбегают в коридор. Сейчас они напоминают школьников, узнавших, что сегодня все занятия отменяются. Однако в Зал они заходят спокойно и медленно, так как это положено по правилам. Пока все рассаживаются по местам, наставник следует дальше по коридору, и зовёт остальных.
Но вот все в сборе, и Лейен выходит на середину.
- Многие из вас, а может быть и все, видели в своих снах цирк, - громко говорит он. – Но, уверен, никто не может рассказать о самом представлении. Сейчас у вас появится возможность увидеть всё своими глазами. Прошу вас не вставать со своих мест и внимательно слушать всё, что я буду всем говорить. Вы меня поняли?
- Да, наставник Лейен, - отвечают дети хором.
- В таком случае, все закройте глаза. Представление начинается.
Внешне ничего не изменилось – дети по-прежнему сидят на своих местах, а Лейен стоит посреди зала. Но перед мысленным взором каждого, включая и наставника, предстаёт настоящее цирковое действие. По ходу его наставник рассказывает о том, каким упорным и длительными тренировками артисты смогли добиться подобной ловкости и гибкости. Выступление жонглеров дети встречают напряженной тишиной, эквилибристов – восторженными криками, клоунов – взрывами смеха. Их проделки, похоже, нравится детям больше всего. Один из клоунов завязал себе глаза, и пытается поймать другого, ориентируясь на звук свистка, в который тот, второй, непрерывно дует. Всё бы ничего, да только клоун со свистком старается всё время подвести «слепого» к тому месту на арене, где стоит небольшой пластмассовый таз с водой. Однако, раз за разом тот удачно перешагивал через таз, вызывая явное неудовольствие свистящего. Кончается всё так, как и следовало ожидать – в конце концов клоун со свистком сам делает промашку и падает задом прямо в таз. Дети хохочут, а Лейен старается держать себя в руках, но когда видит, как стремительно меняется выражение лица «пострадавшего» - от улыбчивой физиономии до кислой мины – не может сдержаться и шумно присоединяется к общему веселью.
Полтора часа пролетают мгновенно: вот уже стихла музыка, арена опустела – пора возвращаться. Лейен громко хлопает в ладоши.
- Теперь все откройте глаза, - говорит он.
В тот же миг на него обрушивается груда вопросов. Эти люди правда умеют летать? А почему медведи такие большие? Отчего у клоуна красный нос?
- Успокойтесь, и говорите по одному, - прерывает их Лейен. – Я отвечу на все ваши вопросы.
3
В восьмой комнате все спят – если вообще можно отнести это слово к ринам – и лишь Сорок Седьмой не находит себе покоя. Он живёт в Доме давно (по крайней мере милый ребёнок, который снился ему раньше, уже успел превратиться в мужчину), но никогда не испытывал тех ощущений, которые нахлынули на него сейчас. Впервые он задумался о том, почему его жизнь такая, какая она есть. Кто он в этой жизни, и что ждёт его дальше? На эти вопросы он не мог найти ответа. Его всегда окружали одни и те же лица, иногда появлялся кто-то новый, а кто-то исчезал, внезапно, просто растворяясь в воздухе.
Именно так в Зале Сновидений случилось с Одиннадцатым. Сорок Седьмому снился его человек (тот сидел за столом и что-то ел – занятие, которому тот придавался каждый день), как вдруг он услышал истошный крик. Осторожно открыл глаза (наставник Маро запрещал это делать) и осмотрелся. Одиннадцатый извивался в кресле и крик его, казалось, мог сокрушить стены.
- Не бейте его! Пожалуйста!
А потом он исчез. Секунду назад он был вместе со всеми, и вот его кресло пустое, лишь в воздухе ещё мгновение бился о стены его голос. Больше Одиннадцатого никто не видел, и Сорок Седьмому осталось лишь гадать, связаны ли его крики со столь внезапным исчезновением. Вот Девятнадцатый, например, довольно часто видит кошмары, но ведь он никуда не делся.
Также Сорок Седьмого заинтересовал вопрос, почему ему снится именно этот человек, а не какой-то другой. Конечно, он и раньше обсуждал это с друзьями, и кое-что удалось выяснить. Во-первых, каждому снится один и тот же человек. Во-вторых, в начале он очень маленький, а потом начинает расти: в начале становится похож на одного из них, потом на Тио, потом на наставника Маро, а Четвертый вообще описывал своего скрюченным, без волос на голове, с трясущимися руками и сморщенным лицом. И, в-третьих, все эти люди находятся в каком-то огромном мире и могут свободно по нему перемещаться. К тому же они никогда не молятся и не ходят в зал сновидений. Сорок Седьмой спросил как-то об этом наставника Маро, но ответа так не получил. И вот сейчас, после того, что произошло между ним и Девяностым, в его голове вновь возникли вопросы.
Это случилось в зале сновидений. Сорок седьмой без интереса смотрел свой сон (человек спал на диване с раскинутыми руками и открытым ртом), как вдруг услышал восторженный голосок Девяностого, сидящего в соседнем кресле:
- Ух, ты! Вот это да!
Сорок седьмой чуть-чуть приоткрыл глаза и бросил взгляд в сторону Девяностого. Один глаз того тоже был открыт, и он заметил, что привлек внимание.
- Представляешь, он молится, - радостно сказал Девяностый, протягивая Сорок Седьмому руку. – Молится также как мы!
- Да, это здорово, - ответил Сорок Седьмой и, тоже протянув руку, сжал его ладонь. В это мгновение в глазах у него зарябило, спящий мужчина пропал, а вместо него появился другой, помоложе. Он стоял на коленях в какой-то комнате, сложив руки и подняв вверх глаза.
- Господи, пожалуйста, - говорил он. – Сделай так, чтобы она вернулась ко мне. Мне очень плохо без неё, пожалуйста, Господи.
Он говорил что-то ещё, но Сорок Седьмой уже не слушал. Он смотрел на лицо человека. И на его уши.
3
Сорок Седьмой понимает, что ему необходимо поделиться с кем-то своей догадкой. Но к кому пойти? Кто может сохранить тайну, так чтобы её не узнал Лейен? Касаться друг друга во время сна строжайше запрещено, и рин совершенно не хотел думать о том, что ждёт его за ослушание.
Он медленно поднимается с кровати и осматривается: сейчас, при свечах, лица друзей кажутся ему безмятежными и совершенно не опасными, но у кого из них не развяжется язык под пристальным взглядом наставника? Решение приходит само собой – на соседней кровати Шестьдесят Вторая открывает глаза и шёпотом говорит:
- Мне кажется, тебя что-то тревожит. Расскажи мне.
Она поворачивается на бок и подпирает голову рукой, а Сорок Седьмой опускается возле неё на колени.
- Я должен рассказать тебе кое-что очень важное. Но никто не должен знать о нашем разговоре, особенно наставник и смотрители.
- Я обещаю, - отвечает настолько легко и уверенно, что у рина тут же пропадают все сомнения на этот счёт.
- Ты никогда не задумывалась о том, кто тот человек, который тебе снится?
- Мне снится женщина.
- Женщина тоже человек. Так кто она?
- Да откуда я знаю? Она очень милая и добрая. Любит животных и …
- Хорошо, давай по-другому, - перебивает её Сорок Седьмой. – Сейчас я попробую угадать, как она выглядит.
- Ты не сможешь, ты же не видел её.
- Поэтому я и говорю «угадать». Понятно?
- Ну, попробуй.
Сорок Седьмой на секунду закрывает глаза, как будто что-то вспоминает, и, улыбаясь, говорит:
- У неё светлые волосы, тонкие брови, добрые зелёные глаза, длинные пальцы. Ещё у неё звонкий смех, а когда она улыбается, на щеках появляются две маленькие впадинки.
- Это всё? – еле слышно говорит Шестьдесят Вторая.
- А под губами у неё чёрная точка.
- Стой, хватит. Ты всё сказал правильно. Но откуда ты это знаешь? Ты видел её?
- Нет, не думаю. Я догадался.
- Но как?
Сорок Седьмой осторожно оглядывается по сторонам, и почти прижавшись, губами к уху девочки шепчет:
- Мне кажется, что она - это ты.
4
Минуту Шестьдесят Вторая обдумывает услышанное, но по её удивлённому лицу Сорок Седьмой понимает, что без объяснений не обойтись.
- Ладно, я всё расскажу по порядку. Сегодня во время сновидений я взял за руку Девяностого.
- Зачем? Нам же нельзя этого делать!
- Говори, пожалуйста, тише. Я знаю, что нельзя, но так было надо. Так вот, как только я дотронулся до него, я увидел человека его снов.
Рот Шестьдесят Второй приоткрывается, а глаза увеличиваются как минимум вдвое.
- Неужели? – шепчет она. – И такое может быть?
- Значит, может. Просто никто из нас никогда не нарушал правил, чтобы узнать об этом.
- И наставник Лейен ничего не заметил?
- Ну, разумеется, нет, иначе мы бы сейчас не говорили с тобой. Нам повезло. И я не рискну сделать так второй раз.
- Да, да, не стоит, - говорит девочка и задумчиво щурит глаза. – А откуда ты знаешь, что это был именно его человек?
- Я понял это с его слов. Но дело не в этом. У этого человека были такие же большие торчащие уши, как у Девяностого. Да и вообще он очень похож на него. И вот тогда я подумал, что он - это и есть Девяностый, только в том, другом мире.
- И что это значит?
- Пока не знаю об этом, надо подумать. Но ты помогла подтвердить мою догадку.
- Значит, ты сейчас описывал меня?
- Конечно, тебя. Да и понятно, что ты удивилась, – ты ведь иногда не видела своего лица.
Шестьдесят Вторая опускает глаза и словно преодолевая, смущение медленно говорит:
- Скажи, я такая же красивая как она?
- Но ведь я не видел её, - отвечает он и, видя на её лице тень разочарования, добавляет. – Да, думаю, да.
На лице девочки расцветает улыбка, а Сорок Седьмой отводит взгляд в сторону и вдруг замечает, что у Девятнадцатого, лежащего на последней кровати, открыты глаза.
Неужели он слышал нас, думает мальчик и подходит к Девятнадцатому.
- Отвечай, ты подслушивал? – спрашивает он.
- Нет. Правда, нет, - Девятнадцатый поочерёдно смотрит на обоих. – Я просто лежал и думал о своём сне.
- Я не верю ему, - говорит Шестьдесят Вторая.
- Не ври нам, - Сорок Седьмой старается говорить строго, но в голове его слышится отчаяние. – Что бы ты ни слышал, – забудь об этом. Если ты хоть кому-нибудь расскажешь, нас всех ждёт наказание.
И словно в знак подтверждения его слов внезапно открывается дверь и в комнату входит наставник Лейен.
- Вставайте, - громко говорит он. – Время молитвы и снов.
Дети гуськом выходят из комнаты, и только трое из них стараются не смотреть наставнику в глаза.
5
Лишь только девка уехала, Семён снова остался наедине со своими мыслями. По правде, говоря, проститутки никогда не приносили ему полного удовлетворения. Они холодные как полы и секс для них - просто работа. К своим тридцати восьми Семён поменял много женщин, но если хорошенько вспомнить, большинство из них были с ним исключительно из-за денег. Но так уж сложилась его жизнь. Вор – это призвание, и никакая работа не сравнится с азартом и риском его ремесла. Конечно, пять лет на нарах научили его осторожности, но решительности и страху не место в сердце. «Деньги есть - остальное будет» - вот и вся философия, и нечего забивать голову всяким дерьмом. Постоянная женщина (а не дай бог ещё и любимая) тоже плохо – свяжет по рукам и ногам, чуть только дашь слабину. Свобода дороже всего – иначе грош тебе цена как вору. Конечно, в этом мире есть свои авторитеты, воры – рецидивисты с множеством ходок, но это не для него. Главное, чтоб хватало на жизнь, да ещё оставалось на мелкие прихоти, а жадность до добра не доведёт. Он уже это видел, спасибо, избавьте.
Семён приходит на кухню и выливает остатки вина в стакан. Залпом выпивает, садится, закуривает, стряхивает пепел в забитую окурками до отказа банку из-под майонеза.
Завтра у него будут дела.
6
Это уже второе свидание Александра со Светой. Прошла всего неделя со дня их знакомства, но он уже твёрдо уверен в том, что Света именно та девушка, появление которой он ждал всю жизнь. Конечно, это звучит банально, но как еще можно выразить то ощущение близости и родства, так внезапно возникшее к почти незнакомому человеку?
Первое свидание прошло чудесно, если не считать того, что он был несколько скован и лихорадочно пытался не ляпнуть какую-нибудь гадость. Это особенно страшно для журналиста – ведь слова его жизнь, и умение общаться – залог успеха. Но одно дело – работа, а другое – красивая девушка, сидящая напротив, привлеченная в данный момент лишь его обаянием и уверенностью в себе, которую он проявил при знакомстве. Тогда, в зоомагазине, он был красноречив и осторожен, сосредоточившись только на том, чтобы получить телефон и договориться о встрече. На свидании ему пришлось нелегко - зелёные глаза манили и одновременно бросали в дрожь, а от нежного аромата духов кружилась голова. Однако всё это в прошлом – два последних телефонных разго-вора помогли ему справиться со смущением и прийти в форму.
- Она опаздывает на пятнадцать минут, - думает Александр, посмотрев на часы. – Наверно, это свойственно всем женщинам без исключения. А может, её задержали на работе?
И тут в голове вспыхивает другая, ужасающая мысль. ОНА НЕ ПРИДЕТ. Это не внезапные дела, не болезнь мамы, и не трагическая смерть волнистого попугайчика. У неё есть кто-то другой. Возможно, она любит его. Возможно, она…
- Саша, привет.
Он оборачивается. Конечно, это она – его белокурая принцесса в сером костюме и маленькой сумочкой через плечо.
- Привет, - выдыхает он. – Я уже начал думать, что ты не придёшь.
Она застенчиво улыбается, и на её щеках появляются две маленькие ямочки.
- Извини, ко мне на работу пришла подруга, ну мы и поболтали немножко.
- Да ладно, ерунда. Куда пойдём?
По своему опыту Александр знал, что обычно девушки предоставляют этот выбор мужчинам, но Светлана заранее предупредила его, что у неё есть свой план.
- Ты знаешь, я сто лет не каталась на речном катере. Поэтому и назначила встречу здесь, у пристани.
- Отлично. С вами куда угодно.
Они медленно идут вдоль набережной к двухэтажному зданию деревянного причала.
- Ты любишь пиво? – спрашивает Светлана.
- В принципе люблю, но стараюсь, пить поменьше – от него полнеют.
Светлана окидывает взглядом его фигуру, отчего по телу Александра разливается тепло.
- Ну, думаю, ожирение тебе пока не грозит, к тому же невежливо оспаривать желание дамы.
- Так ведь дамы не пьют пиво, - с улыбкой говорит Александр.
- Ты так думаешь? Дамы ещё и не такое могут.
Они смеются. Александр покупает в ларьке две банки пива, пластиковые стаканчики, огромную пачку чипсов, шоколад и бутылку минеральной воды, после чего они спускаются по широкой лестнице на пристань.
7
- О чём задумался? – спрашивает Светлана.
Катер уже отъехал от пристани и теперь медленно двигается вниз по течению. Они сидят на верхней палубе и смотрят на удаляющуюся от них набережную.
- Я вспоминал то, как мы с тобой познакомились.
- И что же ты об этом думаешь?
- Ты хочешь, что бы я сказал откровенно?
- Да, конечно, - Светлана не ожидала услышать от него такие слова.
И что ты думаешь, он скажет? тут же вмешался голос внутри. Вспомни, Алексей тоже говорил об откровенности, и что из этого вышло?
Он не похож на Алексея, думает она.
Вот именно не похож, но тебе от этого легче не будет. Да возможно он честный, и сейчас ты узнаешь, что у него есть жена, двое детей, неизлечимая болезнь, и вообще ты не в его вкусе.
- Я считаю нашу встречу – чудом. Как только я тебя увидел, для меня всё переменилось. Я не очень верю в любовь с первого взгляда, считаю, что она построена на чём - то более фундаментальном, к тому же если она пришла внезапно, значит, она может также быстро и уйти, но ощущения какого-то душевного родства вполне может проявиться сразу. Так со мной и случилось. Я не знаю, получатся ли у нас какие-то отношения, но твёрдо уверен, что подобных чувств я не испытывал никогда. Это звучит странно?
О, как же тут всё запущено, Светлане кажется, что впервые внутренний голос сбит с толку, но не хочет, что бы она это знала, ты чего-нибудь поняла из этой белиберды?
- Нет, это совсем не странно, - говорит она. – И я сейчас объясню почему.
Эй, ты что делаешь? голос, кажется, полностью пришел в себя, ты хочешь довериться человеку, которого знаешь всего ничего? А если потом он посмеётся над тобой, каково тебе будет, а? Одумайся, не делай этого!
Светлана оглядывается по сторонам (на палубе кроме них, всего несколько человек, сидящих достаточно далеко, чтобы не услышать её слов), чуть - чуть придвигается к Александру и берёт его за руку.
- Я очень потрясена твоими словами, и благодарна тебе за откровенность.
Остановись
Позволь быть откровенной и мне.
Остановись
У меня есть молодой человек, с которым мы несколько недель назад круто поссорились. Мне казалось, что мои чувства к нему серьёзны, и я могу ему доверять. Мне было больно узнать, что он обманывал меня, и я не знала что делать. И скажу тебе честно,
Нет
я была совсем не расположена к каким-либо знакомствам. Но когда ты подошёл ко мне, я вдруг испытала всё то, о чем ты сейчас говорил. Тогда я не хотела признаваться себе в этом (сейчас я понимаю, что зря), но всё равно не смогла отказать тебе во встрече.
Александр откидывается на спинку скамейки и удивлённо смотрит в её глаза.
- И что же с нами будет дальше? – наконец спрашивает он.
Светлана набирает в грудь воздуха.
- Всё что мы захотим, - выдыхает она. – Я думаю - стоит попробовать.
Александр нежно сжимает её руку.
- Я тоже так думаю, - говорит он.
Глава 4.
1
Помните, как мы мельком заглядывали в комнату Каноса и видели в его руках красочный журнал для автомобилистов? Так вот, это не единственное печатное издание, которое он прячет от посторонних глаз (разумеется, Лейена и Тио – рины никогда не посмеют зайти в его комнату). Теперь у него есть и другие. Вчера Анна передала ему огромный запечатанный конверт, таинственным образом оказавшийся у неё на столе. Хотя, конечно, никакой таинственности в его появлении в комнате настоятельницы не было – и Канос, и Анна знали, кто положил его туда. И хотя это событие было грубым нарушением существующих в доме правил, пакет всё же оказался в комнате служителя. Мы уже знаем, почему. Канос был рад, что о нём не забыли, Анна, что ей не пришлось лишний раз общаться с тем, кто его принёс.
Конверт был из плотной серой бумаги, а на её шершавой поверхности размашистым почерком было написано всего одно слово «Каносу». Содержимое конверта превзошло все ожидания служителя - в нём оказалась стопка блестящих глянцевых журналов с изображением обнажённых женщин. Таких красавиц ему никогда не доводилось видеть. Собственно говоря, голых женщин он видел всего несколько раз – во время занятий по современности наткнешься, бывало, на какую-нибудь красотку, принимающую душ, или перезрелую дамочку, придающуюся любовным утехам со своим пузатым муженьком. Но эти на фотографиях просто потрясали воображение. Стройные (худоба в современном мире считается привлекательной), длинноногие, с манящим распутным взглядом, в котором бесстыдство соседствовало с обаянием скромности. Вид их тел вызывал в его голове какие-то ощущения, не испытываемые раньше: любопытство и жажду обладания. Разумеется, при жизни он был девственником (в восемь лет пошел в монастырь, он никогда не покидал больше его стен) и ничего не знал о близких отношениях с женщинами. Однако, ему было известно, что современные мужчины придаются плотской любви ежедневно, совершают из-за неё безумные поступки, отдают этому много времени, а порой и денег, значит это чего-нибудь да стоит. Разве есть справедливость в том, что он навсегда лишен возможности, узнать ответ на этот вопрос? В конце концов, Бог ведь не запрещал иметь жену, у каждого мужчины была своя женщина, а уж про Соломона и говорить нечего. Так почему же он при жизни не понял этого, и провёл её на коленях стоя перед иконой?
Какая часть его, конечно, понимала, что размышлять сейчас о справедливости уже поздно – жизнь давно кончилась. Он умер в том же монастыре, ни разу не задаваясь этими вопросами, молясь всю жизнь о спасении душ живших вокруг него людей. Сейчас он уже знает, что все мотивы были напрасны, но парадокс в том, что он по-прежнему занимается тем же. Конечно, теперь по-другому, но суть от этого не меняется. Раньше он не знал, за кого молиться, а теперь знает. Вот они, двести ринов, из-за дня в день рядом с ним десятки и даже сотни лет. Люди рождаются и умирают, рины, соответственно, приходят и уходят, а он по прежнему здесь, помогает жить людям, заботясь об их душах. Конечно, давным-давно, кто-то также заботился о его душе, но кто знает, не проклинал ли тот своё занятие, сожалея об ушедшей жизни и нереализованных возможностях? А справедливости никакой нет, всё это ерунда. Бог никогда не был справедлив, ему это не свойственно. Он предлагает, но не даёт. А если даёт, то в любой момент может забрать. Бог не занимается людьми, на это есть рины. Они заботятся о людях (хотя должно быть наоборот), мы заботимся о них, а кто заботится о нас? Бог? Никогда. Зло искушает Анну, толкает её на страшный грех и где же большое всевидящее окно? Ему нет до нас дела. А раз так, пусть пеняет на себя – о них позаботится кое-кто другой.
2
Такие мысли переполняют Каноса, только что вернувшегося из Зала Сновидений. Он заходит в комнату, плотно прикрывает за собой дверь и ставит один из стульев в угол. Потом залезает на него и кладёт стоящую на иконостасе икону изображением вниз. Спрыгивает со стула, идёт к столу. Достаёт из нижнего ящика журнал и, поудобнее устроившись за столом, открывает его. С первой страницы на Каноса смотрит тёмноволосая девушка, на которой из одежды лишь толстая позолоченная цепочка, обмотанная вокруг талии. Канос с восхищением разглядывает её стройную фигуру, пышные волосы, спадающие на плечи, пухлые губы. На мгновение ему кажется, что она очень похожа на настоятельницу, такое же нежное лицо и чёрные, как смола, волосы. Но нет, их нельзя сравнивать, девушка очень молода и глаза её светятся жизненным огнём, тогда как в глазах Анны лишь усталость и обречённость.
Если я когда-нибудь выберусь отсюда, думает Канос, я найду себе именно такую – грациозную пантеру, в каждом движении которой чувствуется сила и неутомимость. Конечно, если я сам буду нужен ей.
- Конечно, нужен, - вдруг говорит девушка из журнала. Её изображение оживает, и она протягивает руку вперёд. - Отбрось сомнения, Канос, ты нужен мне. Я жду тебя.
Не веря своим глазам, да и ушам тоже, Канос растерянно смотрит на неё. Её большая грудь медленно поднимается и опускается в такт дыханию. Она облизывает губы и проводит рукой по своим пышным волосам. В воздухе благоухает нежный цветочный аромат.
Это всё происходит в моей голове, думает Канос. Я не могу этого видеть, как не могу чувствовать запах.
- Да, – говорит девушка. – В этом ты прав. Но всё может перемениться. Всё в твоих руках, добейся того, о чём мечтаешь.
О, как он хочет, чтобы эти слова были правдой!
- Что же я должен сделать? – в глазах Каноса загорается решительность.
- Ты знаешь, что. Убедить Анну, - девушка чуть наклоняется вперёд, отчего её грудь становится ещё привлекательней. – И тогда делай со мной что хочешь.
Страницы журнала вдруг сами начинают переворачиваться, демонстрируя ему череду не менее соблазнительных женщин.
- Делай с нами что хочешь, - шепчут их губы. – Мы ждём тебя, Канос. Ждём тебя.
Служитель чувствует, что у него начинает кружиться голова, он хватает журнал, и, захлопнув его, засовывает обратно в ящик. Потом задувает все свечи и падает на кровать, уткнувшись лицом в грубую матерчатую подушку.
Если бы мы могли заглянуть сейчас в спрятанный в глубине в стола журнал, то увидели бы, что прекрасная обнажённая девушка превратилась в сморщенную беззубую старуху, изо рта которой медленно стекает кровавая слюна.
3
Вернувшись глубокой ночью из Зала Сновидений, дети расходятся по своим кроватям. Пока в Доме темно – заняться нечем, и каждый предпочитает до рассвета подумать о тех снах, которые он только что видел. И лишь трое из них в столь поздний час заняты другим – им нужно закончить начатый днём разговор. Сорок Седьмой, Девятнадцатый и Шестьдесят Вторая сидят прямо на полу возле кровати девочки. Беседа ведётся шепотом, к тому же время от времени один из них поднимает голову и осматривается по сторонам, дабы убедиться, что их никто не слышит. Лёгкой незаметной тенью приблизимся к ним и послушаем, о чём же они говорят.
- Ещё раз говорю тебе – никто не должен ничего узнать, – голос Сорок Седьмого серьёзен и кажется, немного испуган. – К тому же, это всего лишь моё предположение.
- А я уверена, что ты прав, - вставляет Шестьдесят Вторая.
- Кто знает, может оно и так, - говорит Сорок Седьмой. – Вопрос сейчас не в этом. Главное, чтобы всё это осталось между нами. И в первую очередь это касается тебя, Девятнадцатый. Зачем ты стал нас подслушивать?
- Мне было просто интересно, о чём это вы шепчетесь, - тут он делает многозначительную паузу, - у меня тоже были кое-какие мысли по этому поводу.
- Ты не шутишь? – спрашивает Шестьдесят Вторая.
- Говори, - теперь серьёзность в голове Сорок Седьмого смешивается с любопытством. – О чём же ты думал?
- А вы примите меня в свою компанию? Будете дружить со мной?
Рины переглядываются, растерявшись от этого неожиданного вопроса. Сорок Седьмой решает всё же проявить осторожность.
- Это будет зависеть от того, что ты нам скажешь. Вдруг мы знаем об этом и без тебя.
- Да перестань ты, - Шестьдесят Вторая укоризненно смотрит на мальчика. – Конечно, мы будем дружить с тобой, Девятнадцатый. Рассказывай.
- Ну, хорошо. Мне всё равно нужно было с кем-то поделиться этим, но я боялся, что мне никто не поверит, да ещё и будут смеяться. Вы оба знаете, что человек, который мне снится, делает очень много плохих вещей. Я очень переживаю, порой кричу и беспокою вас, но ничего не могу с собой поделать - мне очень страшно.
- Даже представить не могу, что тебе такого снится - мои сны меня никогда не пугали, - говорит Шестьдесят Вторая.
- Хотел бы я тоже сказать такое, - продолжает Девятнадцатый, – но не могу.
- Ну а дальше что? – дёргает его за рукав Сорок Седьмой. – К чему ты это говоришь?
- Сейчас всё поймёшь. Помните ту последнюю ночь, когда с нами был наставник Маро?
- Да. Ты так кричал, что он даже отпустил тебя раньше. Кажется, ты говорил что-то про собачку, - сказала Шестьдесят Вторая.
- Вот, вот. Всё дело в собачке. Она бросилась на него, когда он хотел войти в чей-то дом. Чужой дом. И тогда он ударил её. Ткнул ей чем-то в шею, и она повалилась на землю. Я испугался, мне стало жалко её, и я закричал. Вот тут-то и произошло что-то странное. Он услышал меня.
4
Девятнадцатый замолчал, наблюдая за тем впечатлением, которое произвели его слова на слушателей. Такого они явно не ожидали – сидят с застывшими лицами, а в немигающих глазах пляшет пламя свечей.
- Этого не может быть, - наконец произносит Сорок Седьмой. – Ты точно уверен, что он тебя слышал?
- Абсолютно. Когда я закричал, он чуть было не подпрыгнул: выпучил глаза, завертел во все стороны головой, пытаясь понять в чём же дело, а потом бросился бежать оттуда. Кажется, я его спугнул.
- Ну а в следующих снах он кому-нибудь рассказывал об этом? – спрашивает девочка.
- Вроде нет, он почти ни с кем не общается.
Они молчат, переваривая услышанное.
- Послушай, Девятнадцатый, а ты пытался повторить это ещё раз? В смысле, закричать, чтобы он услышал? – говорит Сорок Седьмой.
- Нет, что ты. Даже не думал об этом. А если узнает наставник Лейен?
- Да, тут ты прав. Предлагаю пока закончить этот разговор. Мне нужно обо всём этом подумать. Но мы ещё поговорим. Позже.
Он собирается встать, но Девятнадцатый удерживает его за руку.
- Ну, так что, мы друзья?
Секунду Сорок Седьмой недоумённо смотрит на него, потом понимает смысл этих слов и улыбается.
- Конечно, друзья. Мы все связаны одной тайной, так что можешь рассчитывать на меня.
- И на меня тоже, - говорит Шестьдесят Вторая.
5
Мы совсем забыли о настоятельнице Дома, хотя нам не следовало этого делать, так как оставили её в весьма непростой ситуации. С нашего последнего посещения центральной башни прошло совсем немного времени, а по меркам дома, вообще – мгновение, но даже за это время Анна успела подумать о многом. Всё то, чем она жила (разрешите для простоты употреблять именно это слово) в Доме, начало терять смысл. Её высокое духовное звание, служение, доверие, оказанное ей, сменяется теперь греховными поступками, растущими, словно снежный ком. От неё воняет серой, если говорить точнее. Она вступила в переговоры со Злом, да ещё втравила в это одного из служителей. Конечно, Канос более подвержен соблазнам, чем она, но это не уменьшает её вины. Ведь именно под её покровительством находятся 2000 человеческих душ, разумеется, крупица в огромном мире людей, но всё же каждая из них священна. За каждой кроется чья-то жизнь. Убийство божьего существа – страшный грех, но предательство его души – ещё более страшное. За одну только мысль об этом её ждёт ужасная расплата.
Как же она могла допустить потерю контроля над ситуацией? Последние 200 лет в доме царил порядок и спокойствие. Одни рины постепенно сменялись другими, и ежедневная рутина этого процесса стала привычной. Два века безмятежности. Всё это время он не давал о себе знать, получив однажды от неё достойный отпор, правда, не без помощи наставника из блока 4А. Но и это вышло случайно, просто тот оказался в нужное время в нужном месте. Сейчас помощи ждать неоткуда – наставника давно уже нет в Доме, да и самой обращаться за помощью - значит признать своё бессилие, свою непригодность. А это грозит отлучением от службы и крушением всех надежд.
Ну вот, я только что сама признала, что надежда есть, думает Анна. Эта греховная мысль, и я доказала себе, что обратного пути нет. Неужели я обречена совершить это и стать проклятой?
Анна поднимается с кресла и подходит к окну. Осторожно открывает ставни и, приподняв подол платья, взбирается на подоконник. Ветер с жадностью набрасывается на неё, заставляя хлопать ткань платья и превращая тень от её фигуры в бьющегося в агонии призрака. Настоятельница спрыгивает на крышу (окна расположены очень низко) и медленно идёт к северной стене. Скоро она погружается в темноту, и лишь тонкая полоска месяца, словно чья-то ухмылка, висит над её головой.
Вокруг царит абсолютная тишина – в этом мире нет ни одного живого существа.
Всё здесь мертво, как и я, думает она. А я хочу жить. И подарить жизнь хотя бы одному ребёнку.
Мы возвращаемся обратно, а она продолжает идти, по-видимому, ночные прогулки для неё не в новинку.
6
Семёну в эту ночь тоже не до сна. Полчаса назад он вышел из дома, и теперь неторопливо идёт вдоль спящих пятиэтажек, стараясь не попадать в освещённые участки улицы. Семья, которую он выбрал, в полном составе уехала на дачу, в чём он сам лично убедился сегодня вечером. Каждую пятницу это семейство загружало в машину пустые эмалированные вёдра, длинный садовой плащ, несколько сумок (вероятно, с одеждой и едой) и не появлялось дома до воскресного вечера. Сегодня к обычному бархату добавился спиннинг, что значительно уменьшает шансы на их быстрое возвращение. А значит, всё пройдёт как надо.
У Семёна никогда не было наводчика – он выбирал квартиру сам. Следил за хозяевами, выяснял их распорядок дня, узнавал модель дверного замка. Для удачного дела должны совпасть множество условий: второй или третий этаж, дом без лифта, отсутствие сигнализации, не очень сложный дверной замок, никаких глазков в соседних квартирах. Уверенность в том, что хозяева не вернутся в самый неподходящий момент. Всё это совпадало не очень часто, к тому же, столкнувшись, хоть с кем-нибудь из жильцов в подъезде, Семён оставлял наблюдение и искал новое место.
7
Семён замедляет шаг и, оглядевшись по сторонам, подходит к подъезду. Кодовый замок на железной двери сломан, она распахнута настежь. В подъезде тишина, - ещё одна маленькая удача. Обычно в ночь на пятницу у многих людей, особенно молодёжи, появляется желание устроить вечеринку, а это всегда шум и курящие на лестничной площадке люди. Возможно, нечто подобное было и сегодня, но к трём часам ночи, как правило, веселье уже кончается.
Семён поднимается на третий этаж и останавливается у двери с номером 39. Вынимает из левого кармана пиджака связку ключей и осторожно (чтобы не зазвенели) начинает подбирать необходимый. На два простейших замка уходит не более трёх минут. Семён прячет ключи, прислушивается и достаёт (теперь уже из правого кармана) резиновые медицинские перчатки. Быстро одевает правую, берётся за ручку, и чуть приподняв дверь вверх, резко толкает её внутрь – такой способ позволяет без шума открыть почти любую, даже самую скрипучую дверь. Потом входит в квартиру и закрывает дверь тем же способом. Теперь можно одеть и вторую перчатку. Покончив с этим, он кладёт свою сумку на пол, и вынимает из неё фонарик. Что ж, первый этап выполнен, сейчас необходимо оглядеться. Он включает фонарь и тщательно осматривает дверь – сигнализации нет и внутри. Ну, это не удивительно, учитывая то, какими допотопными замками они закрываются. Направив луч света в пол, Семён проходит, в зал – с подобной планировки квартиры он уже сталкивался. Обычно здесь мало, чем удаётся поживиться, но начинать привык всё-таки отсюда. Существует множество мест, в которые можно спрятать деньги, но при желании найти можно всё что угодно. Главное быть внимательным и не суетиться. Люди прячут свои кровные сбережения в книгах (это самый распространенный вариант), в грязных носках, валяющихся в дальнем углу шкафа, за картинами, под ванной (именно там, в старой банке из-под краски Семён нашёл однажды 2000 долларов, бережно завёрнутых в целлофановый пакет). Некоторые прикрепляют деньги к обратной стороне ковра или задней стенки шифоньера, прячут их за батареей, в колонках, обуви. Пусть придумывают всё, что угодно, это им не поможет. Ещё в детстве Семён безошибочно находил спрятанные отцом сигареты, несмотря на все старания того проявить оригинальность и спрятать пачку в самом невообразимом месте. – Не иначе как сыщиком станешь! – приговаривал отец, не найдя спрятанной пачки и отвешивая сыну очередной подзатыльник. – Вот уж чутьё – весь в деда.
Дед был жулик высшего класса, и мог бы стать очень богатым человеком, да только грянула война и решила всё по-своему.
Зажав фонарик подмышкой, Семён методично посматривает книги в стенном шкафу. В одной из них он обнаруживает пять тысяч рублей, которые тут же прячет в заднем кармане брюк. Интуиция подсказывает ему, что дальнейшие поиски в этой комнате бесполезны, и он переходит в спальню. Здесь достаточно светло, так как прямо за окном фонарный столб. Семён бегло осматривает комнату, задёргивает шторы и открывает стенной шкаф. И здесь есть, чем поживиться – из нижнего ящика, забытого старым бельем, он вытаскивает жестяную коробку, перетянутую тонкой резинкой. Под крышкой оказываются золотые украшения (возблагодарим бога за то, что он придумал женщин!): четыре кольца, серьги, цепочки и браслет. Семён вынимает из кармана носовой платок, высыпает на него содержимое коробки, связывает кончики платка и убирает его в боковой кармашек своей сумки. Теперь пора делать ноги. Две норковые шапки, обнаруженные в том же шкафу, быстро укладываются в сумку. Потом возвращается в прихожую и заглядывает в последнюю неисследованную комнату.
Так и есть – детская. Тут делать нечего.
С теми же предосторожностями открывает входную дверь и вдруг замечает на трюмо сотовый телефон, вероятно забытый владельцами в спешке.
Положительно, мне везёт сегодня, думает он, пряча фонарь и телефон в сумку. Потом выходит на лестничную площадку, прислушивается и осторожно закрывает один из замков. Закидывает сумку на плечо и быстрым шагом спускается по лестнице, стягивая на ходу перчатки.
– Всего вам доброго, - шепчет он. – И храните деньги в сберегательной кассе.
Глава 5
1
Покинув подъезд незамеченным, Семён направляется домой всё так же пешком. Проехаться на машине было бы удобней (по крайней мере, уж точно не столкнешься с милицейским патрулем), но водитель – это всегда свидетель, а значит неоправданный риск. К тому же, здесь недалеко – минут двадцать ходьбы. Конечно, делать свою работу в том же районе, где и живёшь, не очень умная мысль (к тому же здорово облегчает работу следователю), но если не оставил следов и не попал в лапы патруля, то это можно пережить. По крайней мере, хоть какое-то время.
Семён прошел уже половину пути, как вдруг из сумки раздаётся музыка.
- Это что еще за хрень? – думает он, опуская сумку на землю. Музыка играет всё громче, и тут Семён понимает, что её издаёт сотовый телефон. Он расстегивает молнию и вынимает аппарат, лихорадочно думая, что же делать. Первая мысль – выключить телефон, пока звонок не привлёк чьего-нибудь внимания. Нет, не то. Отключение телефона может вызвать подозрение у звонившего. И какой идиот может звонить в четыре часа ночи, быть может, хозяева квартиры почувствовали, что-то неладное?
Однако с телефоном нужно что-то делать. Мало того, что эта зараза трезвонит на всю округу, он ещё и светится, придавая окружающим предметам зеленоватый оттенок.
- Вот попал, думает Семён, убирая телефон в сумку, и накрывая одной из шапок. Я уже вижу газетные заголовки «ЗАДЕРЖАНИЮ ТАИНСТВЕННОГО ВОРА ПОМОГ СОТОВЫЙ ТЕЛЕФОН». А может его разбить, к чертям собачим?
В тоже мгновение, словно испугавшись невысказанной угрозы, телефон замолкает.
- Так-то лучше, - Семён закрывает сумку и, прибавив шагу, спешит к дому.
2
Закрыв за собой дверь, Семён бросает сумку на диван и проходит на кухню. Открывает стоящую на столе бутылку пива и залпом выпивает её.
- Примите мои поздравления, Семён Александрович, - говорит он сам себе. – Хотя после истории с телефоном вы несколько упали в моих глазах.
Ну да, проклятый телефон. Семён идёт в комнату и вынимает телефон из сумки.
Сколько же эта малютка может стоить?
В этот момент вновь раздаётся звонок, и от неожиданности Семён чуть было не роняет аппарат на пол.
- Ах ты сволочь! – говорит он. – Ну, погоди, я с тобой разберусь. Где тут у тебя батарейки?
Он вертит телефон в руках, мелодия тут же обрывается, а через минуту начинает играть другая, заставляя Семёна остановиться. «Подмосковные вечера». Эту песню каждый вечер перед сном пела ему мама - лучшие дни детства.
- Что, чёрт возьми, происходит? – растеряно говорит он, закрывая глаза и пытаясь собраться с мыслями.
Что тут думать, всё предельно ясно. Это звонит моя мама, два года назад умершая от рака. У меня нет своего телефона, а она давно хочет поговорить со мной, вот и воспользовалась моментом. Ведь там, в раю, где она без сомнения прибывает, телефоны есть у всех.
Теперь он приходит в себя и с любопытством смотрит на телефон. Тот без остановки продолжает играть всё ту же мелодию.
Неужели ты хочешь ответить на звонок украденного телефона? спрашивает он себя. Эта самая идиотская мысль, которая приходит тебе в голову. Это как раз подстать тому дебилу, который сейчас звонит.
И всё же он решает ответить. Да, это выглядит глупо, рискованно, безрассудно, но что-то внутри его говорит, что ответить необходимо. Совершенно не отдавая себе отчёта в том, что он сейчас делает, Семён нажимает кнопку, и подносит трубку к уху.
- Алло, - говорит он.
3
Спустя час настоятельница возвращается в башню. Ночная прогулка по крыше помогла ей разобраться в мыслях и вернула к действительности. Она должна остаться верна своему долгу. Так было раньше, так будет и впредь. Закрыв за собой окна, она садится за стол и начинает разбирать кипы бумаг, разбросанных по его поверхности. Однако, в тот же момент за её спиной раздался лёгкий скрежет и, обернувшись, она видит у ближайшего кресла большую жирную крысу. В глазах настоятельницы явно видна растерянность, ведь последний раз она видела этих мерзких существ ещё при жизни, в монастыре.
Она не настоящая, думает Анна. Здесь вообще всё не настоящее. Но откуда же она взялась?
Крыса деловито обнюхивает ножку кресла и, кажется, не замечает настоятельницу.
Чем бы в неё кинуть? в поисках подходящего предмета Анна осматривает комнату и замечает ещё трёх крыс: две сидят на подоконнике и одна, самая большая, расположилась прямо на столе.
Этому должно быть какое-то объяснение.
Но на раздумье время не остаётся – комната стремительно заполняется пищащими серыми тварями. Они лезут отовсюду, и в считанные мгновения каменный пол покрывается их телами. Чтобы не прикасаться к этому живому ковру, Анна поднимается в воздух и зависает посреди комнаты. Она немного испуганна и в большей степени неожиданностью и невероятностью происходящего. Тем временем в комнате воцаряется всё больший хаос. Чья-то невидимая рука сметает бумаги на пол, и крысы с остервенением начинают рвать их. Дверцы шкафа открываются и из него вываливаются книги. Падая, большинство из них раскрываются, выпуская на свободу десятки летучих мышей. Они носятся по комнате, а две из них впиваются в волосы настоятельнице. Анна с отвращением отдирает их, и они лопаются в руках, забрызгивая кровью её лицо и одежду.
Анну охватывает настоящий страх. Кровь. Её тепло, её запах, она помнит с тех давних времён жизни, когда на дне старой грязной повозки она увидела обезображенный труп любимого, с тех времен, когда она заботилась о раненных, истекающих кровью, молящих о помощи.
Анна судорожно вытирает лицо рукавом, перелетает через комнату и срывает со стены распятие. Потом вытягивает руку перед собой и начинает молиться.
Чудодейственная сила молитвы не заставляет себя ждать. Одно за другим тела крыс начинают взрываться, разбрасывая во все стороны кровавые ошмётки. Анна не прекращает молитвы, и вот уже вся комната напоминает огромную окровавленную плоть, с которой сняли кожу. Будто маленький человечек попал в желудок великана и как следует поработал там топором.
Однако крыс на полу всё ещё много и Анна в исступлении бросает распятие в самую их гущу. Оглушительный треск, яркая вспышка, и в мгновение вся комната оказывается охваченной огнём. Крысы истошно пищат, а от стен, практически полностью покрытых смесью мяса и шерсти, отваливаются огромные куски, кишащие червями и личинками.
Посреди всего этого кошмара, Анна носится по комнате, безуспешно пытаясь открыть дверь или окна. Дверь заклинило намертво, а окно не удалось разбить даже бросив в него стул – он просто разлетелся в щепки. Если бы хоть один смертный увидел её в эту минуту, покрытую кровью и слизью, с растрёпанными волосами и отражавшимся в глазах огнем, то наверняка принял бы её за властительницу ада, устроившую маленькую репетицию апокалипсиса.
Не в силах больше сопротивляться, настоятельница прижимает к губам нательный крест и падает в горящее кресло.
4
- Я тот, кто хочет помочь тебе, - произносит в трубке мужской голос. – Нам надо поговорить.
- Кто ты, и что тебе надо? – едва шевеля губами, спрашивает Семён. Всё происходящее кажется ему сном.
- Я уже ответил на эти вопросы. Но говорить мы будем с глазу на глаз. Открой дверь.
Тут же раздаётся дверной звонок, и он моментально приводит Семёна в чувство. Он вдруг понимает, что говорил сейчас по чужому телефону с совершенно незнакомым человеком, и, похоже, именно этот тип звонит ему в дверь. Это ещё одна странная вещь из тех, что произошли с ним в последнее время.
- Я точно сойду сума, если не разберусь прямо сейчас во всём этом, - говорит он себе, вынимая из ящика нож и направляясь к входной двери. – Этому парню придётся многое что объяснить.
Заглянув в глазок, он видит представительного мужчину в чёрном костюме.
- Давай, открывай, - с раздражением говорит незнакомец. – Не заставляй меня ждать.
- Ну ладно, ты сам напросился, - думает Семён и распахивает дверь. Лишь только мужчина переступает порог, как лезвие ножа оказывается у его горла.
- Так что ты там говорил? – Семён закрывает дверь ногой, при этом, не спуская глаз с незнакомца.
- Опусти нож и не смей мне хамить, - спокойно отвечает мужчина. – Иначе найдёшь в своём животе огромную дырку.
Семён опускает глаза и видит в руке мужчины пистолет, хотя готов поклясться, что секунду назад в руках у того ничего не было.
- Какого чёрта? – удивлённо спрашивает он. – И что дальше?
- А дальше мы спрячем оружие, и поговорим как деловые люди.
- Ха-ха. Ну что ж, подай пример. Только медленно.
Незнакомец отводит руку назад и кладёт пистолет на полку под зеркалом. Рука возвращается обратно.
- Теперь ты, - говорит он.
На секунду Семёна одолевает желание вонзить нож в горло ночного гостя, но тут же он понимает, что не сделает этого. По крайней мере, сейчас. Слишком много вопросов останется тогда без ответа, а неопределённость порой хуже смерти.
- Ладно, - говорит он, опуская руку. – Надеюсь, мне не придётся пожалеть об этом.
- Вот это уже лучше, - незнакомец улыбается и проходит в комнату.
Семён идёт следом.
5
Мы, разумеется, уже узнали в этом странном посетителе, того самого мужчину в красном галстуке, которого видели в башне Анны. Там же мы успели убедиться в его необычайных способностях и гипнотической силе, которую настоятельница смогла испытать на себе. Поэтому, картина, представшая сейчас перед нами, не кажется нам удивительной. Мужчина сидит на стуле, закинув ногу на ногу, стряхивая пепел выкуриваемой им сигареты прямо на пол. Семён, присев на краешек дивана, ждёт объяснений.
- Буду краток, - начинает незнакомец. Несмотря на то, что он затягивается, дым не выходит обратно. – Я предлагаю тебе работу. По всему миру я нанимаю людей, и расплачиваюсь очень щедро. Сколько тебе нужно?
- Для начала скажи, кто ты такой.
- Неужели это так важно? – мужчина кладёт окурок себе в рот и, задумчиво пожевав его, проглатывает. – Всё же табак в вашей стране – дерьмо.
- Да, я хочу это знать, - твёрдо говорит Семён, решив ничему не удивляться.
- Моё имя тебе ни о чем не скажет. Однако многие люди называют меня - Сатаной.
- Да, конечно, - усмехается Семён. – А я папа Римский.
Мужчина хохочет, и от этого звука по телу Семёна пробегают мурашки.
- Ты не так далёк от истины, как думаешь. Хотя не будем об этом. Значит, ты мне не веришь?
- Зачем дьяволу пистолет?
- Затем, что для таких отморозков как ты гораздо убедительней холодный глаз дула, чем рога и трезубец. К тому же, разве ты не чувствуешь запаха серы?
- А, по-моему, кто-то просто испортил воздух и пытается заглушить запах горячей спичкой.
Снова тот же смех и снова мурашки.
- Мне нравится твоё чувство юмора, - лицо его вдруг становится серьёзным. – Но не советую тебе особенно распускать язык.
- Нет, определённо кто-то пёрнул.
В то же мгновение мужчина вскакивает со стула, голова его превращается в чудовищную мохнатую морду. Выставив вперёд руки, Семён в ужасе откидывается на диван. Незнакомец склоняется над ним. Раздаётся жуткий рёв. Из пасти, с огромными, как кинжалы, зубами брызжет шипящая слюна. Комната наполняется запахом гниющего мяса.
- Господи Иисусе, - выдыхает Семён.
Чудовище бросает на него гневный взгляд, потом возвращается в кресло, вновь становясь респектабельным мужчиной с висками чуть тронутыми сединой.
- На этот раз я убедил тебя? – как ни в чём не бывало спрашивает незнакомец, вновь закуривая. Семён медленно поднимается, ощущая как страх уступает место покорности. Теперь глаза незнакомца оказывают усыпающее действие.
- С перепугу ты даже выронил нож и, небось, считал себя способным воспользоваться им в любой ситуации.
Действительно, нож лежит на полу, и у Семёна нет не малейшего желания поднять его.
- Ты хочешь, чтобы я продал тебе душу? – наконец говорит он.
- И подобную чушь говорят вам священники? – улыбка обнажает ряд обычных белых зубов. – Запомни, ты не властен над своей душой. Она сама по себе.
- Да? – в глазах Семёна появляется заинтересованность. – А какая она?
- А я почём знаю? Такая же, как у всех – маленькая и беззащитная. Так ты будешь работать на меня?
- А я могу отказаться?
- Можешь, но я тебе не советую. Ты всё равно попадёшь ко мне, и тогда узнаешь что такое ад.
- Но грехи могут отпустить и…
- Ещё одна сказочка, придуманная для вашего утешения. Получается, можно всю жизнь грешить, нарушать заповеди, а перед смертью получить отпущение грехов и здравствуй, рай? Чёрта с два! В рай попадут лишь совершенно безгрешные люди. А может мне просто позвонить «02»?
- Не надо.
- Вот она, современная преступность. Запросто могут поболтать с дьяволом, а вот с прокурором общаться ни у кого желания нет.
Снова мурашки.
- Что я должен делать?
- Пока ничего. Перестань воровать и живи в своё удовольствие. Но однажды может придти день, когда мне понадобится твоя помощь. Хотя, надеюсь, что до этого дело не дойдёт.
- Ты сказал – живи в своё удовольствие…
- Да, сказал. Не думай, что я глуп. Здесь 10 тысяч долларов, - он вытягивает руку и в ней Семён видит пачку сто долларовых купюр. – Время от времени я буду присылать ещё. Телефон всегда держи при себе – по нему я могу связаться с тобой в любой момент.
- А я могу позвонить тебе?
- Ну, разумеется, нет, - мужчина бросает деньги на диван и встаёт. - А теперь открой окно.
Медленно, словно во сне, Семён выполняет требование гостя.
- Не вздумай подвести меня, - говорит мужчина и выпрыгивает в темноту.
Рама с грохотом закрывается и на одном из стёкол появляется трещина.
6
День выдался замечательный, а вечер обещал быть ещё лучше. Сегодня магазин работал лишь до трёх дня, так что времени на подготовку было достаточно. В комнатах идеальная чистота (не зря Светлана провозилась вчера до глубокой ночи), ужин практически готов, так что есть время расслабиться и привести себя в порядок. Светлана переносит телефон в ванную комнату, раздевается и ложится в пенную ванну. Тёплая вода действует успокаивающе – Светлана закрывает глаза, перебирая в памяти подробности последнего свидания. Вчерашний вечер в кафетерии закончился их первым поцелуем – нежным, немного робким, но всё же очень приятным. В каком-то журнале она читала, что по тому, как мужчина целуется, можно судить о нём, как о любовнике в целом. Что ж, столь сладостное начало обещало многое.
Именно поэтому ты приготовила своё самое эротичное бельё? тут же поинтересовался голос.
Вовсе нет, просто в нём я буду чувствовать себя уверенней, думает Светлана, хотя знает, что в этот раз он прав. Да, она надеется, что Саша останется у неё и сегодняшняя ночь станет началом более близких отношений.
Удивительно, как внезапно всё в её жизни кардинально изменилось. Ещё несколько недель назад в её жизни (как и в доме) был лишь Алексей, и ей казалось, что так будет всегда. Он достаточно много времени проводил у неё, и вчерашняя уборка показала это как нельзя лучше. От Сашиных глаз было спрятано множество предметов: трусы, носки, бритва, зубная щётка, зажигалка «Zippo», которая валялась ещё с 23 февраля, туалетная вода. Теперь, вероятно, в место них появятся другие, и, честно говоря, Светлана будет рада этому. Саша стал ей очень близким человеком, с удивительной лёгкостью оттеснив Алексея на задний план. Как это могло получиться, да ещё за такой короткий срок, уму непостижимо, однако откровенные признания, которые они сделали друг другу тогда, на речном катере, сразу расставили все точки над i. Каждое слово, произнесённое там, было правдой, и они оба это знали.
7
В ванной комнате телефонный звонок кажется оглушительным. Светлана хватает телефон, уверенная, что это Александр.
- Привет, это я, - раздается в трубке голос Алексея. – Ты уже успела остыть?
- Более, чем ты думаешь, - отвечает она ледяным голосом. – Чего тебе надо?
Несколько секунд трубка молчит, потом в ней слышится вздох.
- Может быть, хватит дуться? Ну, извини, я был неправ. И долго не звонил. Но в этом есть и твоя вина.
В другой ситуации (и такое было не раз) Светлана тут же возмутилась бы его наглостью и наговорила кучу обидных вещей, но сейчас в этом не было смысла.
Люди ссорятся и выясняют отношения, когда нужны друг другу, вдруг понимает Светлана. Но когда всё позади, им просто не о чем говорить.
- Я не хочу тебя больше видеть, - говорит она. – Всё кончено.
- Да ладно тебе! Я же сказал – извини. Зачем сразу всё превращать в мелодраму? Я…
- Да мне плевать, что ты! – злость всё-таки взяла верх. Никто, кроме Алексея не мог так легко вывести её из себя. – Оставь меня в покое, ты понял! Ну как тебе ещё объяснить?
- У тебя, что появился кто-то другой? – голос его звучит строго, но она знает, что это игра. Она прямо-таки видит его сидящим в своём любимом кожаном кресле с банкой пива в руке, с ногами, закинутыми на стол, со снисходительной улыбкой, которая просто бесила её.
- Моя личная жизнь тебя не касается. Чао.
- Да постой ты! Давай поговорим.
- Я уже всё сказала, - она вешает трубку.
Телефон вновь начинает звонить, но она не обращает на него внимания.
Только бы этот придурок не заявился сюда, думает она, выдавливая немного шампуня на ладонь и намыливая голову. Хотя навряд ли – субботние вечера он обычно проводит с друзьями.
Светлана вынимает пробку, поднимается и выключает душ. До прихода Александра есть ещё час.
8
По дороге Александр задался вопросом, – оставлять ли ему машину возле Светиного дома или отогнать её на стоянку? Всё зависит от того, придётся ли ему возвращаться домой. С одной стороны, она попросила его купить две бутылки вина, а значит, за руль он уже не сядет – никогда не водил машину даже в состоянии лёгкого опьянения. С другой стороны, Света просто могла не подумать об этом – естественный поступок для человека, не имеющего автомобиля. Заранее они этот вопрос не обсуждали, хотя в душе он надеется, что она не упустила из внимания этот нюанс.
Нет, машину поставлю под окном, решает он, сворачивая к дому. Не стоит рисковать и ставить себя в неловкое положение. В конце концов, её всегда можно будет отогнать, или даже оставить на улице. Дай Бог, что б так и было.
Александр выходит из машины – в одной его руке пакет, в другой – цветы, и направляется к подъезду. Второй этаж, светло-коричневая дверь, кажется, здесь.
Светлана встречает его в обтягивающем ярко-красном платье, ещё больше подчёркивающем её стройную фигуру. Волосы она собрала в пучок, открыв тем самым взору Александра соблазнительную шею. А главное, она улыбается, что делает её совершенно неотразимой. Одним словом, выглядит она на все сто, о чём Александр тут сообщает.
- Спасибо, - говорит она, чмокает его в щёку и берёт протянутый букет. – Проходи.
Пока она ставит цветы в вазу, Александр осматривается. У Светланы всего одна комната, но достаточно просторная. Сервант, два кресла, небольшой диванчик. В углу телевизор, над ним две книжные полки.
На одной из них стоит фотография в стеклянной рамке. Снимок сделан на пирсе – Александр сразу узнал это место. На Светлане голубое платье с коротким рукавом, волосы развеваются на ветру, подобно колосьям пшеницы.
Светлана замечает его интерес и говорит:
- Это мы в прошлом году фотографировались на набережной. Отмечали получение диплома моей подруги.
- Красивое фото.
- У меня есть ещё. Хочешь посмотреть?
- Конечно.
Светлана открывает сервант и вынимает оттуда три альбома с фотографиями.
- Здесь вся моя жизнь, - говорит она, устраиваясь на диване, и приглашая Александра сесть рядом. – Только некоторые снимки я показывать тебе не буду.
- Да ладно, - говорит Александр, протягивая руку за первым альбомом. – Я хочу посмотреть всё, без купюр. Или у тебя есть какие-то тайны?
- Так я тебе и сказала! – смеётся Светлана, но всё же отдаёт альбом.
Пока Александр листает страницы, она кладёт голову ему на плечо, обнимая при этом его правую руку. Он немного поворачивается к ней и целует её прямо в нежные, мягкие губы. Она прижимается к нему ещё сильнее, а он обнимает её за тело. Рука скользит чуть выше, но Светлана останавливает её.
- Позже. Нас ещё ждёт ужин.
9
Два часа спустя Александр с сигаретой в руках выходит на балкон. Как же приятно покурить на свежем вечернем воздухе, да ещё после сытного ужина! От выпитого вина у него в голове лёгкая тяжесть, хотя во всём теле ощущение расслабленности и умиротворения. Он с удовольствием затягивается и выпускает струйку дыма на маленькую паутину, сотканную у поручня балкона. Паучок беспокойно обегает свои владения, как бы проверяя их сохранность, и вновь замирает.
- Не пугай паука, - на балконе появляется Светлана и обнимает Александра со спины. Он чувствует, какое горячее у неё тело. – Ему ведь, наверно, страшно.
- Знаешь, о чём я подумал? – спрашивает он. – Наша жизнь, должно быть такая же хрупкая, как и эта паутина. И если есть кто-то, создавший этот мир, он может в любой момент разрушить его – достаточно всего лишь протянуть руку.
Он чуть дотрагивается кончиком пальца до паутины, и паук снова начинает суетиться.
- А мы будем так же слабы и бессильны предотвратить это.
- Эй, отчего такие печальные мысли? – Светлана отодвигается и разворачивает Александра лицом к себе. – Не слишком ли ты молод, чтобы думать о смерти?
- Да, ты права. Но всё же думаю иногда, - одной рукой он осторожно гладит её волосы. – Хотя сейчас, когда ты рядом, я хотел бы жить вечно.
- Я всегда буду рядом, - говорит она серьёзно. – Можешь не сомневаться.
В полумраке она кажется ему ещё прекрасней.
- И умрём мы с тобой в один день.
- Приятные новости, миссис Нострадамус, - говорит он. – Но нельзя ли это отложить на завтра, и дать мне сегодня в последний раз насладиться этой ночью, самой прекрасной ночью в моей жизни?
- Вы заблуждаетесь, сударь. Эта ночь не последняя, а первая. К тому же она гораздо прекрасней, чем та, которую вы можете себе представить.
Она увлекает его в комнату и через минуту шелест одежды сменяется тихим стоном.
Глава 6.
1
В Зале Сновидений Сорок Седьмой по-новому рассматривает лицо своего человека. Его внешность он знает досконально, однако, сейчас оно выглядит для него совсем по-другому.
Если я понимаю правильно, размышляет он, то значит, мы с ним выглядим одинаково. По крайней мере, выглядели, когда человек был поменьше, такой как все дети в доме. Надо будет попросить Шестьдесят Вторую, чтобы она описала меня, тогда я смогу сравнить её слова с тем, что вижу.
Однако, больше всего в этот момент его интересует то, что рассказал вчера Девятнадцатый. Действительно ли его слова, правда? Кто знает, сейчас уже ничего не понятно, так много необычного свалилось за эти два дня. Он уверяет, что мужчина из сна слышал его. Если так оно и было, значит и он может поговорить со своим человеком. Однако, как это сделать? Кричать на весь зал, надеясь, что он услышит? Но что подумает наставник Лейен? Не заподозрит ли он чего-нибудь? Все уже привыкли, что Девятнадцатому снятся кошмары, а вот с Сорок Седьмым такого ни разу не было. Как он объяснит своё поведение, если наставник начнёт спрашивать его о том, что он видел?
Была и ещё одна мысль, которая не давала ему покоя. Если человек из сна Девятнадцатого услышал его крик, означает ли это, что они могут управлять своими снами? Или то, что они видят во сне, происходит на самом деле, прямо в этот момент, где-то в другом месте, и они не могут влиять на происходящее. Пока ясно одно - всё это покрыто тайной, и ему, как и всем остальным, не положено знать об этом.
Всё- таки я найду ответ на свои вопросы, думает он. Главное действовать осторожно, что бы наставник Лейен ничего не узнал.
Сорок Седьмой чуть приоткрывает глаза и, стараясь не поворачивать головы, осматривает сидящих в Зале. Все спят, а Шестьдесят Вторая в соседнем кресле чему-то улыбается, разумеется не отрывая глаз. Ей снится что-то приятное. Ну и хорошо.
В эту минуту дверь в Зал тихонько приоткрывается, в проёме показывается голова Каноса. Лицо у него хитрое.
- Наставник Лейен, - негромко говорит он. – Вас вызывает настоятельница.
Сорок Седьмой закрывает глаза – нельзя, чтобы его застали за нарушением правил. Он слышит торопливые шаги наставника, а потом и его голос.
- Побудь здесь за меня, - очевидно, он обращается к Каносу, - пока я не вернусь.
- Как скажете, босс, - отвечает голос смотрителя.
Дверь закрывается, и без того чуть слышные шаги затихают в коридоре.
Сорок Седьмой прислушивается. Судя по шаркающему звуку, Канос идёт прямо к нему. Шаги всё ближе и ближе, и вот, наконец, затихают.
- Не трогайте его, - отчетливо вдруг произносит голос Шестьдесят Вторая.
Сорок Седьмой вновь отрывает глаза и видит Каноса с поднятой вверх рукой, сжатой в кулак, прямо перед собой. Служитель делает шаг в сторону и прижимает указательный палец к губам девочки.
- Молчать! – говорит он. Шестьдесят Вторая отодвигается, но в эту же секунду палец оказывается у неё во рту. – А так тебе нравиться, крошка?
- Убери от неё руки, - негромко, но очень решительно говорит Сорок Седьмой.
- Не смейте разговаривать! Вы должны спать и молиться, - отвечает Канос, он всё же отступает на шаг. – Спать и молиться.
Здесь с ним не поспорить – рин закрывает глаза. Шаги Каноса удаляются, однако всё ещё слышно его бормотание.
- Спать и молиться, и очень скоро вы поймёте, почему это так важно.
2
Последний раз мы видели Анну, когда она, с ног до головы облитая крысиной кровью, терзаемая воспоминаниями из своей жизни, безумно металась по башне и, наконец, не выдержав всего кошмара происходящего, упала в обморок. Однако, это не значит, что она потеряла сознание, как это могло бы произойти с любым из нас. Она продолжала всё видеть и понимать, вот только дух её был окончательно сломлен - она не могла больше найти в себе сил для сопротивления.
Лишь только тело её безвольно опустилось в кресло, как в тот же миг всё встало на свои места. Комната приобрела спокойный прежний вид: никаких крыс, никакой крови, никакого огня. Книги на полках, бумаги на столе, стул, обломки которого ещё мгновение назад валялись у окна, на своём месте.
Анна ещё долго сидела в кресле, пытаясь убедить себя, что ничего этого не было, что ей привиделся кошмар, что она просто перенервничала, но теперь всё будет хорошо. Однако она знала, что это не так. Разумеется, это испытание подсунул ей ОН (здесь было просто море крови), а она не смогла его выдержать. Она перестала надеяться на Божью силу и помощь, и бросилась в объятья адского пламени. Её вера пошатнулась, а это значит, теперь она стала очень уязвима и практически беззащитна. Даже при малейшем намёке на подобную ситуацию, инструкция требовала незамедлительно сообщить об этом руководству семинарии. А дальше известно что - проверка, расследование, и как минимум отлучение от должности. Но в данной ситуации отставкой дело не закончится, это Анна знала наверняка. Если выяснится, что в инцидент был вовлечён один из служителей, последствия могут быть самыми ужасными (чрезмерно суровые наказания - обычное явление, достаточно вспомнить ветхий завет).
О ночном происшествии никто из подчиненных ничего не узнал, даже Канос, но желание переговорить с кем-нибудь росло с каждым днём. Наконец, Анна остановила свой выбор на новом наставнике – Лейене. Такое решение было неслучайным. Несмотря на сравнительно юный возраст и отсутствие опыта, именно он казался ей наиболее духовно грамотным и принципиальным сотрудником. Ну и конечно, свою роль сыграли обстоятельства их первого знакомства - именно тогда, уже в первые минуты общения, он показал, что не чувствует себя новичком и твёрдо уверен в своём долге и готовности беспрекословно подчиняться высшим указаниям.
Кажется, именно он знает ответы на эти вопросы, думает Анна, вызывая наставника к себе. Конечно, я не смогу рассказать ему всего, что происходит, но думаю, можно будет обойтись и без этого.
3
Спустя минуту дверь открывается и на пороге появляется Лейен. Анна замечает на его обычно спокойном лице лёгкое удивление.
- Вы звали меня, настоятельница? – кажется, голос его чуть дрогнул.
- Да, мне нужно поговорить с вами, - Анна уже успела смириться с тем, что, несмотря на её просьбы обращаться к ней по имени, наставник по-прежнему соблюдает субординацию. – Садитесь.
С минуту они смотрят друг на друга, не произнося ни слова. Лейен, по-видимому, сделал для себя какие-то выводы - легкое замешательство, которые мы почувствовали в его первых словах, сменилось умиротворённостью и почтительным ожиданием. Настоятельница, напротив, явно волнуется и не очень удачно пытается это скрыть. Нам известно, в каком душевном смятении она находится в этот момент, но то, чем кончится эта беседа и как далеко она зайдёт, не может предугадать даже она.
Наконец, Анна первая нарушает молчание.
- Как ваши подопечные?
- Всё хорошо. Рины очень послушны, поэтому с ними мало хлопот. К тому же они успели привыкнуть ко мне.
- Как вы можете оценить их внутреннее состояние?
Лейен пристально смотрит настоятельнице в глаза, словно пытаясь понять подоплёку вопроса, но видит в них лишь профессиональный интерес.
- Достаточно высоко.
- Продолжайте.
- Каждый из них индивидуален, а это неизбежно приводит к тому, что между ними возникают какие-то прения и разногласия. Но это касается исключительно личных отношений. К своим ежедневным обязанностям все они относятся покорно и очень ответственно.
- Я спрашиваю это неслучайно. Время от времени мы проводим анализ эмоционального состояния ринов. Думаю, вам знакома эта методика.
- Да, она была включена в подготовительные занятия.
- Тем лучше, значит, вопросов здесь не возникнет. Вы раздадите им бумагу и цветные карандаши. Попросите ринов нарисовать любой эпизод из своего сна, используя те цвета, которые им нравятся.
- Тестирование должно пройти в Зале?
- Нет. В каждой комнате отдельно. Находясь под вашим наблюдением, они не смогут влиять на рисунки друг друга. А это даст наиболее точный результат. Когда рисунки будут закончены, предложите каждому из них рассказать о том, что он нарисовал и почему именно это. Потом вы проанализируете ответы (их необходимо будет кратко записать), и результаты принесёте мне. Здесь подробная инструкция анализа, - настоятельница указывает на большую красную папку, лежащую на столе.
- Что-то ещё? – спрашивает Лейен.
- Да. У меня есть несколько личных вопросов.
- С готовностью отвечу вам на них.
4
Анна привстаёт и чуть придвигает своё кресло поближе к наставнику.
- Прошу вас, не пытайтесь разглядеть какой-то подвох в моих словах, считайте их просто небольшим тестом на профессиональную пригодность.
Анна виновато улыбается, а наставник молча кивает в знак согласия.
- Скажите, Лейен, кем вы были в жизни?
- Абсолютно никем. Я был очень хилым и болезненным ребёнком, и скончался в возрасте четырёх лет.
Настоятельница сбита с толку столь неожиданным ответом, но, очевидно, не собирается так просто сдаться.
- Вам нравится служба?
- Уже имел честь сообщить вам, что чрезвычайно горжусь ею.
- В таком случае ответьте, готовы ли вы без малейшего раздумья выполнить порученное вам задание?
- Разумеется.
- Неужели, ни на миг у вас не возникнут сомнения в правильности и справедливости требуемых от вас действий?
- Не совсем понимаю, к чему вы клоните. Разве можно оспаривать высшую волю?
- Я же просила - не ищите подвох, просто отвечайте.
- Хорошо.
- Давайте рассмотрим конкретную ситуацию. Представьте, что вы солдат и находитесь на вражеской территории. Командир приказывает вам открыто огонь по мирным жителям. Вы выполните приказ?
- Даже будучи солдатом, я бы не стал стрелять в невинных людей.
- Значит, вы ослушаетесь?
- Над командиром всегда есть кто-то, способный отменить его приказание.
- Хорошо. А если вы услышали эти слова от своего высшего начальства? Царь, Король, президент - выбирайте, что больше нравится.
- Всё равно я не поступился бы своими принципами - даже самым величайший из смертных может ошибаться.
- Тогда почему вы готовы выполнить любой ЕГО приказ?
Впервые лицо Лейена принимает совершенно растерянное выражение. Но, очевидно вспомнив наказ настоятельницы чётко отвечать на вопросы, говорит:
- Я твёрдо убеждён, что он не может ошибаться. А это значит, что всё служит одному единому плану. Возможно, недоступному нашему пониманию.
Его слова окончательно убеждают Анну в том, что теперь для неё всё потеряно и поддержки ждать будет неоткуда. Необходимо ещё раз всё обдумать и принять окончательное решение. Хотя оно, кажется, уже принято.
- Не буду вас больше задерживать, - говорит она, вставая. – Возвращайтесь в блок.
Лейен встаёт, чуть наклоняет голову и касается рукой лба. Потом берёт со стола папку и, не говоря ни слова, выходит из башни.
- Из него может получиться отличный настоятель, - думает Анна. – Такой, какой, увы, не получился из меня.
5
Александр просыпается рано утром, лишь только первые лучи солнца заглядывают в окно. Обычно в выходные он любит поспать часов до одиннадцати, а вот сегодня вдруг встал ни свет ни заря. Светлана ещё спит, одну руку она положила себе под голову, другую ему на грудь. Он осторожно убирает её руку и встаёт. Первым делом Александр выглядывает в окно. Убедившись, что машина на месте, на цыпочках выходит из комнаты и идёт в ванную. Через десять минут он выходит оттуда свежий, умытый, причёсанный и (как кстати) готовый к новым боевым свершениям.
Александр возвращается в комнату, садится рядом со Светланой и тихонько гладит её волосы. Она открывает глаза.
- Ты чего поднялся в такую рань?
- Доброе утро, милая, - Александр решает быть джентльменом до конца. – Желаешь кофе в постель?
- Да, будьте любезны, - она сладко подтягивается и его взору открывается её гладкая, безукоризненной формы грудь. – И ещё, пожалуйста, яичницу, бутерброды и оливье, - она стыдливо натягивает одеяло до подбородка. – А вино осталось?
- Да вы, матушка, алкоголичка! – смеётся Александр и уходит на кухню.
Пока Светлана приводит себя в порядок, он жарит яичницу и вынимает из холодильника всё то, что они не успели съесть вчера. Когда она заглядывает на кухню, завтрак уже на столе. Александр наливает кофе, а она легонько хлопает его по заду.
- Иди хоть брюки-то одень, распутник.
- Да ладно! Теперь-то я думаю можно позавтракать в простой семейной обстановке, - шутливо ворчит он, но всё же одевается.
После еды его организм требует очередную дозу никотина, и он выходит на балкон.
Несмотря на ранний час, во дворе вовсю резвится малышня. Он прикуривает сигарету и, облокотившись на перила, прислушивается к разговору двух молодых мамаш, сидящих прямо под ним на лавочке. Однако разобрать их слов ему так и не удается – во двор въезжает новенький «Форд» и останавливается прямо перед подъездом. Из машины выходит стройный молодой парень в сером костюме. Бросив на Александра злобный взгляд, он стремительно скрывается в подъезде.
6
Светлана уже домывает посуду, как вдруг слышит дверной звонок. От неожиданности она вздрагивает, чуть было не выронив при этом свою любимою чашку.
Это ещё кто? думает она, вытирая руки полотенцем. О, Боги, надеюсь не мама!
Она осторожно проскальзывает в комнату и говорит возвращающемуся с балкона Александру:
- Мне кажется, это моя мама. Притворимся, что меня нет дома, иначе придётся долго объяснять твоё присутствие здесь.
- Не думаю, что это мама, - говорит Александр. Звонок раздаётся ещё раз – теперь более настойчивый. – У тебя есть знакомый на «Форде»?
Светлана яростно закусывает губу и решительным шагом идёт в прихожую.
- Кто там?
- Это я, - слышится из-за двери голос Алексея. – Открой дверь.
- И не подумаю! Мне кажется, мы уже всё выяснили.
- Мне теперь что, Свет, орать на весь подъезд? Открой дверь.
- Иди к чёрту.
Глухой удар в дверь. Звонок.
- Открой, давай поговорим.
- Может мне спустить его с лестницы? – в прихожей появляется Александр.
- Нет. Зайди в комнату.
Александр уходит, а Светлана поворачивает замок и чуть приоткрывает дверь, ровно настолько, насколько позволяет защелкнутая цепочка.
Ну, правда, он красавец! тут же просыпается голос внутри. И как ты могла променять его на этого горохового шута?
Заткнись, отрезает Светлана. Помнится, ещё недавно ты возмущался моим желанием его простить.
- Ну, чего тебе?
- Послушай, Свет. Прости меня. Зачем ты поступаешь со мной так плохо? Какого фига этот придурок делает у тебя в квартире? Это твоя месть?
- Нет, - говорит она, понижая голос. – Это истинные чувства, о которых ты, лгун, даже понятия не имеешь. Продолжай развлекаться со своими шлюшками, мне наплевать.
- Ну ладно, - он вдруг становится совершенно спокойным. – Ты ещё пожалеешь об этом.
Светлана захлопывает дверь и прислушивается к его удаляющимся шагам. С минуту она ещё стоит в прихожей, выравнивая дыхание и приводя мысли в порядок, потом возвращается в комнату. Александр стоит у окна.
- Машина уехала? – спрашивает она.
- Да, чуть не зацепив бампером детскую коляску.
- Идиот!
- Тот самый тип, про которого ты говорила?
- Да. Надеюсь, больше никогда не увидеть его.
- Я тоже на это надеюсь, - говорит он, карикатурно сдвинув брови. Они смеются и крепко обнимают друг друга.
- Ты у меня самая лучшая.
- А ты – у меня.
7
С тех пор как Канос заглянул в журнал, переданный ему настоятельницей, его стали раздирать противоречивые чувства. С одной стороны, ему ещё больше захотелось покинуть дом, и оказаться в том, другом, мире, обещавшем так много. Возбуждение, которое он испытал, разглядывая фотографии, оказалось для него совершенно новым, ранее не испытываемым ощущением. Мечты об автомобилях и слава вдруг потеряли свою значимость, и отошли на второй план. Жажда обладания женщиной овладела его сознанием, разогревало его любопытство, пугала и манила одновременно.
Но была и другая, обратная сторона, заставившая его спрятать журналы подальше, и с тех пор больше ни разу не открывать их. Он понимал, от кого пришел этот конверт. Но по-настоящему осознал это, только когда страницы зашевелились, и женщины начали говорить с ним. Колдовство, знаете ли, не божественное чудо, и как бы не был приятен его итог, сам процесс вызывал у него глубокий, просто панический ужас. Журналов касались руки дьявола, и Канос не мог больше заставить себя прикоснуться к подарку.
Соответственно, и договор Анны с демоном, договор которого он с таким нетерпением ждёт, при всей своей привлекательности казался с этой стороны не лучшей затеей. Им предстоит перерождение, вот только сможет ли дьявол осуществить его также легко, как и Бог? Ответа на этот вопрос не было. Да и можно ли доверять сатане? Разве есть в этом мире более подлое и лживое существо?
Вот так, терзаемый сомнениями, желанием и страхом, Канос провёл последние несколько дней. Легче становилось лишь в тот момент, когда на глаза ему попадались рины. Вот уж в чувствах к ним он был абсолютно уверен – он ненавидел их.
От этих размышлений его отрывает служитель Тио, входящий в его комнату. Очевидно, тот замечает его настроение.
- Ты что-то в последнее время сам не в себе, - говорит Тио, садясь рядом. – Откуда взялась эта угрюмость, и даже, порой, раздражение?
- Сам не знаю – вроде бы всё как обычно, - отвечает Канос, стараясь улыбнуться.
Только его мне сейчас и не хватало.
- Помолись, Канос. Спроси у Бога совета, - Тио поднимает глаза на икону и замирает на месте.
Канос отслеживает его взгляд и буквально холодеет. Икона по-прежнему лежит так, как он её оставил перед просмотром журнала.
Как же я мог забыть об этом? злость на свою рассеянность ещё больше выводит его из себя. И что я теперь скажу?
- Что это значит? – к Тио, наконец-то возвращается дар речи.
- Понятия не имею! – в голосе Каноса звучит крайнее удивление. – Да что же такое?
Он срывается с места, пододвигает стул и понимает икону.
- Господь не простил твоё грубое отношение к 19 рину. Покайся ещё раз и впредь никогда не повторяй этого. – Тио поспешно встаёт, словно человек узнавший, что сидит на кровати прокажённого. Делает шаг к двери, но останавливается. – Да, чуть не забыл. Принеси ещё пачку бумаги и две коробки карандашей наставнику Лейену. Сегодня он будет работать с левыми комнатами.
- Слушай, а ты видел какие-нибудь из рисунков? Что на них изображено?
- Тебя сейчас должно занимать не это! Ты должен молиться, Канос! Разве ты не понимаешь? Это плохой, дурной знак! И обязательно расскажи об этом наставнику.
Тио уходит, продолжая бормотать что-то ещё. Как только дверь за ним закрывается, Канос хлопает себя ладонью по лбу.
- Болван! – говорит он сам себе. – Мало тебе было неприятностей с жирдяем! Теперь этот праведник расскажет обо всём своему дружку Лейену.
Канос садится на кровать.
Ты должен быть осмотрительней, приятель. Иначе подставишь под угрозу срыва всё задуманное.
Постепенно к нему возвращается спокойствие, но всё же сегодня ему необходимо переговорить с Анной. Нужно только дождаться ночи.
Спустя пять минут он заходит в комнату наставника. Лейен сидит у журнального столика и затачивает лезвием карандаши.
- Я принёс то, что вы просили.
- Спасибо, Канос. Положи их вот сюда, - наставник указывает на стол, на котором лежит шесть огромных стопок рисунков, пестреющих всеми цветами радуги.
- Могу я посмотреть рисунки? – добродушно спрашивает Канос.
- Да, конечно. Но не сейчас. До сновидений осталось всего два часа, а я хочу успеть провести тестирование ещё в одной комнате.
- Как скажите, наставник Лейен, - Канос старается выглядеть непринуждённым, хотя любопытство прямо-таки распирает его. На одном из рисунков он успел разглядеть бабочку, порхающую над горящей свечой. – Моя помощь понадобится?
- Нет, благодарю.
Да ладно, дались мне эти рисунки – всё равно я в них ничего не смыслю, думает он, возвращаясь в свою комнату.
8
- Попрошу минуточку внимания, - громко говорит Лейен, входя в седьмую комнату с огромной связкой карандашей в руке и пачкой бумаги подмышкой. – Пожалуйста, все сядьте за стол.
Дети спешно расставляют стулья и рассаживаются, бросая вожделённые взгляды на цветные карандаши в его руке.
- Мы будем рисовать? – спрашивает кто-то.
- Я сейчас всё расскажу. – Наставник обходит вокруг стола, раскладывая каждому из сидящих лист бумаги. Карандаши он рассыпает в центре.
Тут же несколько рук тянутся за ними, но Лейен останавливает их.
- Пока никто ничего не берёт. Сначала послушайте задание. Каждый из вас должен на своём листе нарисовать какой-нибудь эпизод из своих снов.
- Любой? - слышится чей-то голос.
- Да, любой. Вы знаете, что каждому из вас снится определённый человек. Он живёт в своём мире, мире ваших снов, порой во многом непонятном и странном для вас. То, что вам наиболее интересно, а может быть неприятно, вы сейчас изобразите на этой бумаге. Рисунок не обязательно должен быть очень точным и понятным нам, главное, что бы он отражал то, что оставило в вас сильное впечатление. Не торопитесь, хорошенько подумайте, выберите нужные вам цвета карандашей и начинайте рисовать. Не разговаривайте друг с другом и не смотрите рисунки соседей, когда вы закончите, мы сможем увидеть их все вместе. Задание понятно?
- А если я хочу рисовать одним цветом? – спрашивает черноглазый мальчишка, сидящий рядом с Девятнадцатым.
- Рисуй одним, - отвечает ему Лейен и обращается ко всем остальным. – Можете начинать.
Дети расхватывают карандаши и с энтузиазмом принимаются за работу.
Лейен отходит в сторону и принимает уже привычную для него позу ожидания – ноги широко расставлены, руки скрещены на груди.
9
Проходит полчаса, и наставник даёт команду остановиться.
- Напишите в углу листа свой номер, - говорит он.
Дети помечают листы, а Лейен ещё раз делает круг и собирает рисунки. Начинается обсуждение.
- Прошу тебя, Одиннадцатый, расскажи, что ты нарисовал, - наставник вынимает из стопки рисунок с номером 11 и показывает его детям. На листе изображён мужчина, сидящий с удочкой на пологом берегу реки.
- Человек в моих снах часто ходит ловить рыбу, - говорит Одиннадцатый.
- И поэтому ты нарисовал его именно за этим занятием? - спрашивает Лейен.
- Да. Только здесь он отвлекается от всех своих забот. И мне очень нравится видеть его в этот момент.
Лейен делает пометку на рисунке, откладывает его в сторону и берёт другой.
- Хорошо. Теперь послушаем Двадцатого, - говорит он, снова демонстрируя всем рисунок. На нём мужчина с гитарой в руке выпускает изо рта тонкую струйку дыма.
- В моих снах он называет это – курить, а эту маленькую штучку в его пальцах – сигарета.
- Да мы знаем, знаем, - говорит чей-то голос.
Все смеются.
- Она имеет над ним удивительную власть, - продолжает Двадцатый. – Если вдруг получается, что сигарет у него нет, он готов идти за ними куда угодно. Иногда он пытается отказаться от них, но проходит немного времени и всё начинается сначала.
Снова смех. Видимо подобную историю могут рассказать многие.
Обсуждение продолжается. Рисунки самые разнообразные: от трогательно-наивных, до откровенно неприличных, которые были бы совершенно недопустимы для обычных детей. Мы же обращаем особое внимание на художественные творения уже знакомых нам ринов.
Девятнадцатый нарисовал тёмную комнату, смутно различимую фигуру человека в ней, и яркий луч света, исходящий из его руки.
- Он заходит в чужие комнаты и берёт себе некоторые вещи, - говорит он. - А этот свет, которым он может управлять, помогает ему лучше видеть в темноте.
- Что ты чувствуешь при этом? – спрашивает Лейен.
- В такие моменты мне бывает очень страшно, и хочется проснуться, - Девятнадцатый проводит рукой по лицу, словно отгоняет неприятные мысли.
Очередь доходит и до Сорок Седьмого. Его рисунок оказывается почти никому непонятен.
- Это тонкая сеточка, она очень лёгкая и красивая. А это, - Сорок Седьмой указывает на большую чёрную точку, - маленькое существо, которое живёт на сетке.
- А где же твой человек? – осторожно спрашивает Лейен. Кажется, этот рисунок его заинтересовал.
- Я не стал рисовать его.
- Почему?
- Потому, что он думает, что он и есть это самое существо.
Дети удивлённо смотрят на Сорок Седьмого, пытаясь понять смысл этих слов, но Лейен призывает их не отвлекаться. Он торопливо вынимает следующий рисунок, забыв даже сделать пометку на картинке с паутиной.
Нарисованное Шестьдесят Второй нравится всем. Молодая женщина в пенной ванне. Её глаза закрыты, а лицо расслаблено и спокойно.
- Девушка в облаке! Вот это здорово! – говорит Двадцать Первый.
- А что такое облако? – спрашивает за всех Семьдесят Восьмой.
- Да, откуда ты знаешь, что такое облако? - интересуется Лейен.
- Человек в моих снах часто рисует разные картинки, - отвечает Двадцать Первый. - И вот такие белые штуки есть на многих из них. Он называет их облаками.
Дети в восхищении.
- Почему ты нарисовал именно такую картинку? – продолжает занятие Лейен.
- Моя девушка часто делает себе такое облако, - Шестьдесят Вторая произносит это слово с явным удовольствием. – Когда она лежит в нём, она так счастлива! Я радуюсь за неё.
Последний рисунок, который они видят, сводит на нет их радостный подъём. На картинке, помеченной цифрой тридцать три, изображён маленький мальчик. Под глазом у него большой синяк, из носа течёт кровь.
- Он очень несчастен, - говорит Тридцать Третий. Его лицо такое грустное, как и у мальчика на рисунке. - Отец очень часто бьет его, кричит. Ему нигде нет места, ни у кого он не находит защиты.
Дети подавленно молчат, лишь только Лейен остаётся спокойным, по крайней мере, внешне. Он собирает карандаши, берёт рисунки и, попрощавшись, выходит из комнаты. Дети уныло разбредаются по своим местам.
Облака забыты.
Глава 7
1
В поле нашего зрения практически не попадал второй служитель блока – Тио. Скромный, спокойный и преданный своему делу, он кажется нам незаметным, однако на него возложены очень важные обязанности. Если сравнить их с нашей, обычной жизнью, то выяснится, что наиболее похожи они на деятельность сотрудника отдела кадров. Под этим, естественно подразумевается не только служащие, но и рины – полноправные жители блока. Иными словами, по его контролем находятся прибытие ринов и их уход, которые, как мы уже знаем, зависят исключительно от рождения и смерти людей нашего мира. Как только рождается какой-либо человек, его душа тут же направляется в один из ближайших Домов. Какой именно это будет Дом и номер блока, определяют в момент рождения в Управлении, так что служителям, подобным Тио остаётся лишь зафиксировать появление вновь прибывшего и присвоить ему свободный на тот момент номер.
Учитывая, что в блоке размещаются всего лишь двести ринов, работа у него, сами понимаете, непыльная, однако требующая крайней ответственности. Поэтому, именно к Тио за необходимыми объяснениями направляется наставник Лейен.
Он входит в комнату служителя и застаёт того за молитвой. Почтительно застывает, предоставляя молящемуся закончить.
Обстановка в комнате служителя такая же, как и у всех служащих дома. Скромная деревянная кровать, застеленная тонким покрывалом, два стула, журнальный столик и большой книжный шкаф. В углу несколько икон. Две из них, несмотря на отличную сохранность, настолько древние, что не имели бы цены, окажись они в нашем мире. У дальней стены висит стеклянный шар – «глаз мира». Именно с его помощью служители могут наблюдать за жизнью людей в любой точке планеты, а также, при необходимости, связаться с Управлением.
Наконец, Тио поднимается с колен и приветствует наставника уже известным нам знаком.
- Добрый вечер, - отвечает Лейен. – Могу ли я сейчас переговорить с вами?
- Да, разумеется, я к вашим услугам.
Они садятся. Тио – на кровать, наставник – на предложенный служителем стул.
- Перейду сразу к делу, - говорит Лейен. – При нашей первой встречи настоятельница упомянула о ЧП, произошедшем в Доме около двухсот лет назад. Вам что-нибудь известно об этом?
- Да, я знаю о случившемся, хотя не принимал в этом участия. Вы хотите знать подробности?
Лейен молча кивает.
- Хорошо. Я расскажу.
2
Минуту он молчит, словно отыскивая в тайниках памяти требуемый эпизод, и начинает рассказ.
- Это были страшные дни для Дома, а причиной случившегося послужила обыкновенная халатность. В результате её из Дома пропало двадцать ринов, и что с ними сталось, мы так никогда и не узнали. Я уже говорил вам, что не был участником этих событий. И об этом я знаю лишь со слов нашего бывшего наставника – Маро. Именно он, вместе с остальными девятью, принимал активное участие в расследовании инцидента. Хотя, как выяснилось позже, задачка оказалась простая, а вот ответ ужасающим.
- Так что же случилось?
- Мы думаем, дети были похищены. Точнее сказать, мы уверены в этом. Выкрасть детей прямо из Дома могло осмелиться лишь одно существо – его имя никогда не произносят наши уста.
- Я понимаю, о ком вы говорите. Но как же это могло произойти?
- Как вы знаете, дом защищён Божьим словом, к тому же здесь нет окон, так что проникнуть внутрь сквозь внешние стены невозможно. Однако, есть пять мест, через которые возможен контакт с внешним миром.
- Крыша, - предлагает Лейен.
- Совершенно верно. На крыше, с лицевой и тыльной сторон здания, есть люки, через которые можно выйти наружу. Люки всегда закрыты, и прикоснуться к ним может лишь служащий высшего ранга. То есть, даже я не смог бы открыть их, вздумай мне прогуляться по крыше.
У центральной лестнице люка нет, она, сами понимаете, заканчивается башней настоятельницы. Как высшее духовное существо, она сама охраняет этот вход, так что пройти там, тем более с двадцатью ринами, нет никаких шансов. Остаются центральные ворота, опять-таки лицевые и тыльные. Именно через них похититель и попал в Дом.
- А разве они не охраняются? – спрашивает Лейен.
- Разумеется, они под охраной. Вы видели плакат в комнате прибытия?
- Да, я обратил на него внимание. «Входи, ибо ты нужен Богу» - я хорошо помню эту надпись.
- Так вот, вся эта история связана именно с плакатом. С виду это обычный листок бумаги, но на самом деле в нём заключена огромная сила. Плакат освящён самой настоятельницей, а это более чем достаточная защита.
- Почему же он не подействовал?
- Его попросту не было, - это и есть результат той самой халатности, о которой я говорил. Время от времени плакаты меняются, подпись должна быть в идеальном состоянии. Это происходит всего лишь один раз в двадцать лет, но Зло никогда не упускает свой шанс.
Служитель глубоко вздыхает и на его лице видна истинная скорбь.
- Изготовление нового плаката, а также его последующее освящения у настоятельницы входит в обязанности двух наставников Блоков А и Г первого этажа. Наставник блока 1Г справился с этой, нужно сказать, несложной задачей, без проблем. Оно и понятно, он занимался этим далеко не в первый раз. А вот для наставника Блока 1А, наоборот, это было впервые, к тому времени он служил у нас всего-то лет двадцать. Вот он то и допустил грубое нарушение инструкции: сначала снял действующий пакет, а потом пошел рисовать новый. На изготовление плаката и его освещение ушло, как минимум, полчаса – этого времени более чем достаточно для совершения того, что произошло.
- Когда же он обнаружил пропажу ринов?
- Как только вернулся от настоятельницы. Увидев распахнутую дверь, он бросился к ближайшей комнате и обнаружил, что она пуста – пропали все двадцать жильцов комнаты № 10. Он в ужасе выронил плакат и принялся звать на помощь. Пока разбирались в чём дело, плакат так и лежал на полу, пока его не заметил один из служителей и не прикрепил на положенное место.
- Чем же закончилась эта история?
- Известно чем. Наставника отстранили от должности, и на следующий день прибыл новый. Настоятельница, как вы понимаете, осталось на службе. Хотя, надо думать, изрядно досталось и ей.
Тио испуганно смотрит на Лейена, словно пытаясь по его лицу понять, не была ли несколько вольной последняя фраза, но наставник задумчиво смотрит в пол, явно не придавая значения услышанному.
- Что ж, - говорит он, вставая. – Благодарю вас, служитель. Я узнал всё, что мне было нужно.
Они прощаются, и Лейен покидает комнату.
3
Тем временем у кровати Шестьдесят Второй проходит очередное «собрание заговорщиков». Точнее сказать, третье, переговорить в тайне ото всех им удаётся редко. Ведь рины никогда не спят, по крайней мере, так, как это делаем мы. Посекретничать днём нет никакой возможности, так что на это остаётся только несколько ночных часов, свободных от сновидений в Зале.
Они уже успели обсудить сегодняшние рисунки своих товарищей (сделали это не таясь), а вот сейчас, когда все остальные легли отдыхать, очередь дошла до более интересных вещей. Шестьдесят Вторая сказала, что хочет сообщить кое-что важное – мальчики притихли и с нетерпением ждут её слов.
- Теперь пришло моё время удивить вас, - говорит Шестьдесят Вторая, хитро улыбаясь. Наверно именно так выглядит двенадцатилетняя девочка, рассказывающая подружкам о том, как сегодня её пригласил на танец самый красивый мальчик в классе. – Это касается тебя, Сорок Седьмой, точнее – твоего рисунка.
- Ты знаешь, что это такое? – рин, кажется, заинтересован.
- Наверное, нам снова придётся её упрашивать, - улыбается Девятнадцатый.
- Нет, не придётся. Эта штука называется - паутина.
- Да, вспомнил! Она тоже тебе снилась? – спрашивает Сорок Седьмой.
- В том-то и дело, что не просто снилась. Скажи, когда ты её увидел?
- Вчера ночью, в самом начале сна.
- Я так и думала, - улыбка Шестьдесят Второй становится ещё шире. – Теперь давай попробую угадать я. Твой человек был в гостях у своей девушки. Он вышел на балкон и выпускал дым прямо на эту самую паутину, а потом пришла девушка и попросила его этого не делать.
Девятнадцатый смеётся, но, видя застывшее в изумлении лицо Сорок Седьмого, останавливается.
- О чём ты говоришь? Ты что, тоже можешь видеть чужие сны? Неужели ты тоже ослушалась и дотронулась до него?
- Я не дотрагивалась. Лейен почему-то почти всё время смотрел именно на меня. Ну, всезнайка, - Шестьдесят Вторая тихонько толкает рина в плечо, - а что скажешь ты?
В эти секунды Сорок Седьмой настолько растерян, что временно теряет способность не только говорить, но и думать. «Заговорщики» терпеливо ждут, пока он придёт в себя.
Наконец лицо его проясняется.
- У меня есть только один ответ, хотя он совершенно невероятен.
- Да он именно таков, - говорит Шестьдесят Вторая.
- Да объяснит мне кто-нибудь, что происходит? – встревает Девятнадцатый.
- И он обещает ей, что они умрут в один день, - задумчиво произносит Сорок Седьмой.
- Да, так и было, - Шестьдесят Вторая смотрит на него с восхищением.
- Ты – это и есть она! Неужели такое может быть?
- Почему бы и нет. Я сейчас уже ничему не удивляюсь. Мы подружились здесь, а они там. Наверное, всё связано.
- Может хватит говорить загадками? – в голосе Девятнадцатого слышится обида.
- Ну ладно, ладно. Успокойся, мы тебе сейчас всё объясним.
Девятнадцатый внимательно выслушивает их, однако наибольший интерес вызывает у него рассказ о том, что произошло после разговора на балконе.
- Мой человек тоже делает иногда эти странные вещи, - говорит он. – Но вы рассказали об этом так увлечённо и красиво, а у моего происходит совсем по-другому. Даже и вспоминать не хочу.
- Как же так? – спрашивает девочка. – Разве ты не чувствуешь, что он счастлив?
- Ничего подобного не чувствую. Он думает в этот момент о каких-то совершенно неприятных вещах.
Сорок Седьмого занимает другой вопрос.
- А я всё думаю, можем ли мы как-то говорить с ними – ведь теперь уже точно ясно, что между нами есть какая-то связь.
- Послушайте, - прерывает его Девятнадцатый. – Если вы здесь смогли сделать так, что бы люди из ваших снов встретились, то, может быть, и они встретят моего человека?
Рины переглядываются, но Девятнадцатый понял их и без слов.
- Да что это я говорю! – виновато бормочет он. – Не стоит им его встречать. Обязательно будет какая-нибудь беда.
- Ты уж не обижайся, - говорит Сорок Седьмой, похлопав его по плечу. - Но тут я с тобой полностью согласен. Однако какой бы он не был, ты всё равно будешь нашим другом.
Девятнадцатый благодарно улыбается, но всё равно видно, что он расстроен. Девочка пытается его утешить.
- Не думай ты об этом, - говорит она. – Между нами это ничего не изменит. К тому же, может быть всё как раз наоборот. Вдруг это мы подружились, потому что встретились они.
- А вот тут ты как раз не права, - отвечает Девятнадцатый. – Если бы это было так, они бы уже встретились с ним – ведь нас-то трое.
- Он прав, - Сорок Седьмой снова погружается в раздумье.
- Так давайте это узнаем, - предлагает Шестьдесят Вторая. – Как выглядит твой человек?
- Об этом, кстати, я тоже хотел с вами поговорить. Я несколько раз слышал, что меня называли толстым. Что это значит?
- Ну… Ты не такой, как другие, - говорит Сорок Седьмой. – Ты, как бы это объяснить, более круглый, чем остальные. И более широкий. А в наших снах многие называют таких толстяками. Разве про твоего человека не говорят так?
- Кажется, я понял, о чём вы говорите. Он раньше был таким, когда ещё был похож на нас. Ребята пробовали говорить ему это слово, но он бил их за это по лицу, и они перестали. Это было давно. А сейчас у него обычный вид – ну, скажем, как у служителя Тио.
- Странно, - Сорок Седьмой смотрит Девятнадцатому на живот. – А почему же ты не изменился?
- Не знаю. Значит так и должно быть. Как же вам описать его?
- Я думаю, это и не нужно. Уверен, они не встречали его.
Уверенность в голосе Сорок Седьмого подействовала успокоительно.
- Ладно. Наверно, ты прав, - говорит Девятнадцатый. – Но если вы увидите…
- Эй, там, хватит болтать! – раздаётся с кровати, стоящей напротив, раздражённый голос Восемьдесят Первого. – О чём это вы там шепчетесь?
- Так, уже ни о чём, - отвечает за всех Сорок Седьмой, и еле слышно добавляет, – теперь будем говорить ещё тише, а пока давай отдыхать.
Шестьдесят Вторая залезает на кровать, а мальчики расходятся по своим местам. Им есть, о чём подумать.
4
По дороге домой Александр вспоминает вчерашний вечер. Всё происходящее за последнее время кажется ему похожим на сказку. Ведь совсем недавно он был один, ел холостяцкие пельмени, угрюмо ходил на работу, а о такой девушке как Светлана мог только мечтать. И вот сейчас он влюблён, да это точно, и жизнь снова запестрела всеми цветами радуги. Внешне вроде бы мало что изменилось, а вот внутри! Из этого можно сделать вывод, что истинное счастье нематериально, хотя очень мало людей сейчас в это по-настоящему верят. Интересно, а думает ли так Света? Достаточно ли ей этого счастья?
Вспомнив, что дома пустой холодильник, он останавливается у ближайшего магазина.
Пока он закупает продукты, белая «девятка», следующая за ним от Светиного дома, терпеливо ждёт метров в десяти от его машины. Погружённый в свои мысли, Александр не замечает слежки, как не замечает её и теперь, когда «девятка» вновь следует за ним, пока он не сворачивает к гаражу. По-прежнему не обращая ни на что внимания, он загоняет машину внутрь, и, прихватив пакеты с едой, направляется к дому.
Тёплое сентябрьское солнце пригласило на дворовые лавочки всех пенсионеров дома – посплетничать, поругаться на нравы нынешней молодёжи, да обсудить свои болячки. Обычно Александр не обращал на них внимания, если только их маленькие собаки не норовили тяпнуть его за ногу, но сегодня особенный день.
- Здравствуйте! – громко говорит он завсегдатаям лавочек, улыбаясь от уха до уха.
Собаки отвечают ему дружным лаем, а их хозяйки – недоверчивыми улыбками.
- День добрый, - наконец, говорит одна из женщин, остальные кивают её словам.
Довольный собой Александр заходит в подъезд.
Вот она – любимая лестница. Как-то, несколько лет назад, при очередном рвении к здоровому образу жизни, он решил распрощаться с лифтом и впредь подниматься на свой четвёртый исключительно по ступеням. Этакая небольшая физкультура для сердечно-сосудистой системы. С тех пор он практически всегда, за редким исключением (когда возвращался домой не один), добирался до своей квартиры только таким способом. Чудна человеческая природа: восемьдесят ступеней считаются огромной пользой, а ежедневно выкуриваемая пачка сигарет – так, небольшим вредом.
Закончив «восхождение», он вставляет ключ в замок и только теперь обращает внимание на поднимавшегося вслед за ним незнакомого человека.
- Извините, а где двадцать седьмая? – спрашивает тот, обводя взглядом номера квартир.
- На девятом.
- Благодарю, - мужчина идёт дальше, а Александр открывает дверь и заходит в квартиру.
На лестничной площадке слышны шаги, и прильнув к дверному глазку, он видит того же незнакомца, поспешно спускающегося вниз.
- Что-то тут нечисто, - бормочет он, но мысли прерывает телефонный звонок.
- Привет. Я уже соскучилась.
- И я. Мне вернуться?
- Было бы здорово, но не стоит. А вот поговорить я всё же хотела, - последние слова произносятся другим, уже более серьёзным тоном.
- Хорошо. Подожди минуту.
Александр переносит телефон на кухню, садится, закуривает.
- Я тебя очень хочу. Ой, то есть, я тебя внимательно слушаю.
Светлана смеётся, но немного натянуто.
- Саш, перестань. Я хочу поговорить о том, что произошло сегодня. Не нужно мне было…
- Да ладно, забудь, - перебивает он. – Ничего страшного в этом нет. Такое бывает.
- Я хочу знать, ты, правда, не обиделся? Между нами ничего больше нет, а он никак не хочет это понять.
- Ну и фиг с ним. Главное, что это понимаешь ты. И ещё, ты самая замечательная девушка из всех, что я знаю.
- А ты знаешь много? – наконец-то она успокаивается, и голос её становится шутливым.
- Всего двух, - он решает ей подыграть.
- Ну, тогда, - смеётся она, - твои слова не очень многого стоят.
- Ты хочешь, чтоб это число увеличилось? Для пущей уверенности?
- Нет, не хочу. Пусть всё остается, как есть. Да и, честно говоря, бесполезное это дело.
- Ты уверена?
- На все сто.
- Ну что ж, значит, так тому и быть. А когда же я смогу убедиться в правоте твоих слов снова?
- Даже не знаю. Давай обсудим это вечером.
- Как насчёт завтра?
- Ты же знаешь, никогда не надо откладывать на завтра то, что можно сделать послезавтра.
- Ах, вот как. Я учту.
Воркование влюблённых продолжается в том же духе, а мы оставляем их и возвращаемся в местечко погорячее.
5
Вы помните разговор, состоявшийся между Анной и Лейеном? Для настоятельницы это была последняя соломинка, и она, разумеется, не смогла спасти её. Лейен, не знающий сомнений, высказался чётко и откровенно – он беспрекословно готов принять любое решение, принятое сверху. По сути, Анна была готова к этому, ведь с первых минут знакомства она разглядела в нём, хоть и молодого, но подающего большие надежды наставника. Открытый и честный, умеющий хорошо ладить с ринами, он будет идеальной кандидатурой на её место, которое, безусловно, освободится, как только этот кошмар закончится. Её дни и года на этом посту истекают, а впереди либо осуществление мечты, либо забвение.
Думать об этом пока ещё рано – сейчас необходимо поразмыслить о том, как скрыть улики и не выдать своего участия в тех ужасных событиях, которые ожидают Дом. Для этого потребуется максимальная концентрация и недюжие актёрские способности – наставники и служители народ с одной стороны наивный, а с другой, достаточно проницательный.
Необходимо также помнить о Каносе – его вовлечение в происходящее было её первой ошибкой на этом греховном пути. Хотя в этом не только её вина. Если в чей-то душе есть тёмная половина, то рано или поздно она обязательно вырвется наружу, как дракон, продремавший в пещере тысячи лет и внезапно разбуженный случайно залетевшим туда шмелем.
Так или иначе, это произошло, и теперь, повязанные тайной, они вынуждены идти до конца вместе. Что ж, так тому и быть, к тому же Канос не малое дитя и способен сам отвечать за свои поступки. Анну беспокоило другое - как бы импульсивный и вспыльчивый служитель не сотворил какой-нибудь глупости и не разрушил её планов. Если дело дойдёт до разбирательства, стоит только надавить на него, и он тут же выложит всю правду. Опасное соседство, ничего не скажешь.
Именно с такими мыслями, Анна, сидя у окна, ожидает ночь. Из всех обитателей Дома, только она одна может наблюдать за сменой времени суток. Обычно ставни в башне закрыты, но сегодня, как никогда, Анне нужен простор, и таким образом она пытается расширить границы своей клетки.
Опускающаяся на Дом ночь, кажется, разделяет её настроение. Огромные чёрные тучи приносят с собой темноту раньше обычного. Подсвеченные тусклым светом луны, они кажутся нарисованными каким-то обезумевшим художником, как будто собравшимся покончить с собой после окончания работы. Ветер бьёт ей в лицо, и кроме его тяжёлого дыхания вокруг больше не слышно ничего.
Безмолвная, застывшая словно статуя, Анна ожидает своего нового повелителя, ждёт со страхом и возбуждением. С покорностью.
6
Раздаётся осторожный стук в дверь, но Анна, словно не слышит его. Стук повторяется, уже чуть громче. Наконец, дверь отворяется и в комнату заходит Канос.
Заметив настоятельницу, он в нерешительности останавливается.
- Анна, это я.
Фигура настоятельницы остаётся неподвижной.
- Анна, ты слышишь меня? – Канос делает шаг вперёд.
Никакого ответа.
- Ты слышишь меня? – говорит Канос. – Что случилось?
- Я жду, - голос её звучит глухо, словно из могильного склепа.
- Ждёшь? Кого?
Ответа нет, но он знает его. Канос делает ещё несколько шагов, но не осмеливается подойти ближе.
- Я хотел бы поговорить с тобой, - произносит он, переходя на шёпот.
В комнату врывается ветер, заставляя биться в конвульсиях пламя свечей и разбрасывая по комнате листы бумаги, лежащей на столе.
- Ты должен уйти, - говорит Анна, не поворачивая головы. Настоятельница действительно похожа на статую, лишь только её волосы трепещут на ветру, напоминая клубок извивающихся змей.
Каноса вновь охватывает страх, как прошлый раз, когда ожившие картинки начали говорить с ним. Только теперь всё выглядит наоборот – живая и энергичная настоятельница превратилась в застывшую каменную куклу. Канос не видит её лица, но ему кажется, что даже её губы не шевелились, когда она произнесла последние слова.
- Но мне нужно…
- Пошёл вон! – Анна внезапно оборачивается, и шипящие змеи на её голове смотрят прямо на Каноса. Несмотря на это резкое движение и крик, лицо Анны не выражает никаких эмоций, лишь только её пустые глаза, кажется, пронзают насквозь.
Канос пятится к двери и испуганно бормочет:
- Всё, всё. Я ухожу.
Новый порыв ветра, и Анна наслаждением подставляет ему своё лицо, вновь повернувшись к Каносу спиной.
Воспользовавшись этим моментом, служитель выскальзывает из башни и прикрывает за собой дверь, однако так, чтобы небольшая щель все же осталась. Потом быстро вытаскивает из кармана свечу и, немного придавив её ботинком, подкладывает под дверь так, чтобы она не могла закрыться полностью. Страх сменило любопытство, и он решает стать свидетелем того, что должно сейчас произойти в башне.
7
Сорок Седьмой лежит на своей кровати, глаза его закрыты. Сейчас для него самое время побыть наедине со своими мыслями и подвести кое-какие итоги.
Мы уже знаем, что рины выглядят и действуют как дети, но это не совсем так. Являясь чистой человеческой душой, они обладают полным набором всех самых лучших качеств, которые мы с вами приобретаем или утрачиваем в период своей жизни. Именно она дарует нам все худшие проявления, всё то зло, ненависть, отчаянье, с которыми мы сталкиваемся в тех или иных жизненных ситуациях. Для нас они становятся привычной частью существования, а рины могут лишь наблюдать за этим, молясь в своих снах за себя и за нас. В ринах нет зла, поэтому они остаются открытыми и непосредственными, но это не значит, что они наивны. Они склонны к глубокому анализу с самых первых дней нашей жизни, и многие из нас, доживи они даже до глубокой старости, не смогут достичь того уровня мышления, который есть у их ринов.
Итак, какие выводы можно сделать? Человек его снов совершенно реален, теперь в этом нет никакого сомнения. Это уже кое-что. Женщина Шестьдесят Второй подружилась с его человеком. Можно ли это как-то использовать? Пока неизвестно. Ну а если они существуют, значит с ними можно вступить в контакт – случай с Девятнадцатым, пусть и единичный, всё же указывает на это. Что же для этого нужно? Что? Именно на этот, главный вопрос, он и должен найти ответ.
Девятнадцатый говорил, что человек из снов услышал его. Наверное, так оно и было. Но только что-то внутри подсказывало, что ему для этого совершенно не обязательно было кричать. Он услышал бы его и так, для этого достаточно было и мысли. Вроде бы глупое предложение, но Сорок Седьмой верил в него. Он не может этого объяснить, даже сам себе, он просто верит. А значит нужно попробовать, вот только своим друзьям говорить об этом пока не стоит – мало ли к чему это может привести. Но попробовать надо, просто необходимо.
8
Проходит пятнадцать минут. За это время Анна ни разу не пошевелилась, продолжая оставаться в той же позе: плечи расправлены, спина прямая, голова гордо поднята. А вот Канос уже успел устроиться поудобней: сел, вытянул ноги вдоль ступеней и повернулся так, что бы видеть окно, у которого сидела настоятельница. Наблюдая за Анной, он не забывал и об осторожности, постоянно прислушиваясь к звукам, раздающимся снизу. Пару минут назад его испугал топот ног, казавшимся таким громким в ночной тишине, он быстро сообразил, что это всего лишь рины одного из блоков пятого этажа, которые либо идут в Зал, либо возвращаются из него. Однако, надо быть начеку – нельзя, чтобы кто-нибудь из наставников, решивших вдруг посетить Анну, застал его здесь, подглядывающим в комнату настоятельницы. Хотя, ничего подобного случиться не должно – Анна обычно сама вызывает к себе того, кто ей нужен, а сейчас похоже ей совершенно не до этого.
Внезапный визит кого-нибудь из служителей может стать большой проблемой не только для него, но и для самой настоятельницы. Канос понимает, что с минуты на минуту явился ОН, а это значит, что в эту ночь решится их судьба и будет сделан первый шаг к исполнению его тайных желаний. Чьё-либо вмешательство может всё испортить. А значит, он обязан не допустить этого. Наблюдать и прислушиваться. Не мешать самому и не позволить помешать другим. Надеяться и ждать.
Ждать.
9
Внезапно ветер стихает, а у самого уха настоятельницы раздаётся голос:
- Впусти меня.
Сонную расслабленность как рукой снимает, и Анна, вскочив со стула, делает шаг назад. Воздух вокруг начинает пульсировать и прямо перед ней появляется рыцарь в стальных доспехах и блестящем серебряном шлеме. В левой руке у него огромный букет полевых цветов. Рыцарь встаёт на колено и протягивает цветы настоятельнице.
- А вот и я, прекрасная принцесса! Ждала ли ты меня? Печалилась по мне?
Анна молчит, удивлённо разглядывая гостя. Рыцарь поднимает забрало.
- У вас, блаженных, совершенно отсутствует чувство юмора, - теперь мы, как и Анна, можем разглядеть уже знакомые нам чёрные глаза. – И это очень печально.
Мужчина охватывает обеими руками шлем и снимает его. Анна с ужасом вскрикивает – голова рыцаря остаётся в шлеме.
- Минутку, - произносит тот же голос, и шлем возвращается на своё место. Правой рукой мужчина несколько раз бьёт по нему и вновь снимает его. Теперь уже пустой шлем летит в угол.
- К чему весь этот маскарад? – спрашивает Анна, приходя в себя.
- Ты была так похожа на девушку, ждущую у окна принца, что я не мог удержаться, - мужчина вновь протягивает ей цветы. – К тому же я сегодня в прекрасном расположении духа.
- У тебя нет души.
- Зато она есть у тебя, и даже не одна, - мужчина хохочет настолько зловещим смехом, что Канос за дверью в страхе зажмуривает глаза и закрывает уши руками.
Рыцарские доспехи на госте исчезают, а вместо них появляется белая шелковая рубашка и синие брюки.
Букет мужчина оставляет на подоконнике.
- Ладно, перейдём к делу, - взмахом руки мужчина придвигает к окну два кресла, и с удобством устраивается в одном из них. Анна садится в другое.
- Так что тебе нужно? – говорит она.
- Ну, в первую очередь, твоя любовь.
Анна одаривает его ледяным взглядом.
- Или ты прекращаешь паясничать, или разговор будет закончен.
- Ну, надо же, какие мы серьёзные! Я просто хочу, чтобы ты немного расслабилась – ведь не каждый день доводится заключать сделку с дьяволом.
- Не смей произносить этого слова в моём доме!
- А что, не нравится? – мужчина ухмыляется, скаля зубы. – Ты ведь сама хотела, что бы я стал серьёзен. А значит, отныне мы будем называть вещи своими именами. А на слово не обращай внимания. Я в твоём доме, и ничего хуже быть не может.
Анна молчит, опустив глаза.
Поняв, что возражений не будет, мужчина продолжает:
- Так вот, мы заключаем договор: ты даёшь мне души, я тебе жизнь.
Настоятельница перебивает его:
- Если опустить сейчас тему доверия тебе, появится и другой вопрос – а в твоих ли это силах?
- Это элементарно, милочка. В нужный момент мы проникнем в комнату прибытия и перехватим рина прямо там, пока он, прошу прощения, она, не вошла в Дом и не стала его частью. Вы поменяетесь местами, и мне останется только убить тебя, то есть уже её.
На лице Анны отражается страдание.
- Ну, знаешь ли, - мужчина откидывается в кресле и закуривает сигару. – По-другому никак. Конечно, можно получить жизнь не убив, но по этому вопросу уже не ко мне.
Анне приходит вдруг в голову неожиданная мысль.
- Но если это так легко, я могу обойтись и без тебя. Ты-то мне зачем нужен?
Мужчина довольно улыбается.
- Приятно видеть, как быстро ты входишь во вкус, - говорит он. – И совсем забываешь об очевидных вещах. Ты что, собралась убить рина собственными руками? Хотел бы я на это посмотреть.
- Как же низко я пала, - шепчет Анна, закрывая лицо руками.
Улыбка сходит с лица гостя.
- Ну, если мы выяснили все интересующие тебя подробности, не поговорить ли нам и о моих делах? – говорит он, протягивая руку к Анне.
Настоятельница чувствует его движение.
- Не трогай меня - я в порядке. Говори свои условия.
- Вот это уже другой разговор, - огненный кончик сигары, отражаясь в его глазах, придаёт им зловещий оттенок. – Время от времени я буду заходить в Дом через эту комнату и забирать с собой кого-то из твоих постояльцев. Одного, может быть, двух за раз.
- А если тебя увидит наставник?
- Это исключено. Никто ничего не узнает, всё будет выглядеть вполне естественно, люди ведь смертны.
- И как долго это будет продолжаться?
- Пока об этом не пронюхают там, наверху, - мужчина многозначительно поднимает глаза. Может быть, это тебя огорчит, но, думаю, это случится не очень скоро. Уж я-то знаю, что за Домами нет пристального надзора, поэтому здесь можно развернуться на славу.
От этих слов Анну передёргивает, но он делает вид, что не заметил его.
- Да, да. Именно так. Ты здесь единственная и полноправная хозяйка, и это как раз то, что мне нужно.
Сигара исчезает у него во рту, и он с нескрываемым удовольствием глотает её. Анна морщится.
- Если мы всё обсудили, я хотела бы на время избавиться от вашего общества, - говорит она.
- Боюсь, всё не так просто, - отвечает мужчина, вставая. – Разве так делаются дела? Нам нужен договор.
Анна тоже встаёт.
- Мне что, придётся подписывать бумаги? К чему эти условности?
- Нет, что ты! Никаких бумаг. Всё будет гораздо интересней.
И в этот момент она видит настоящее лицо гостя.
10
После появления в башне рыцаря, Канос напрочь забыл о своём решении охранять комнату Анны от ненужных свидетелей. С тех пор, как они вступили в сговор, он десятки раз представлял себе эту встречу, гадая о том, какое впечатление она на него произведет. Разумеется, мало кому доводилось собственными глазами увидеть дьявола, и Канос, как он считал к счастью, не принадлежал к их числу. Духовное образование давало о себе знать – в семинарии даже случайная мысль о сатане приводила окружающих в неописуемый ужас. Тогда он разделял их мнение, но сейчас, вкусив запретного плода, считал, что способен выдержать такое испытание. Однако, увиденное в башне совсем не совпадало с тем, что он себе нарисовал. Шутливое появление дьявола должно было разрядить напряжённую обстановку предстоящего договора, но Анне похоже, это не помогло. Зато Канос, несмотря на все свои страхи, нашёл эту сцену более чем смешной и еле сдержался, чтобы не рассмеяться, и, тем самым, не выдать своего присутствия. Конечно, гость настоятельницы далеко не шут, но всё равно ощущал внутри себя появление некой симпатии, к тому, чьё имя приводило окружающих в трепет. Вот только смех дьявола, притягивающий и вызывающий отвращение одновременно, проникающий, словно омерзительный скользкий червь в самое сердце и заставляющий его судорожно сжиматься, красноречиво говорил о своём владельце.
Этот смех я не забуду никогда, подумал Канос в тот момент, но даже это не заставило его вернуться в блок.
Он внимательно прислушивался к разговору, хотя смотрел только на мужчину, стараясь не допустить ни одного его движения, ни одного взгляда. Когда речь зашла об убийстве рина, ему захотелось ворваться в комнату и, глядя прямо в эти бездонные глаза, в эту кромешную тьму, заявить о том, что он готов ради своего властелина без всяких сомнений уничтожить хоть тысячу ринов. Однако, в последний момент он сдержался, опасаясь вызвать своим появлением гнев гостя. Тот, между прочим, уже бросал несколько взглядов на дверь, но все они были вроде случайными.
Когда Анна сказала о том, что хотела бы остаться одна, в нём вспыхнула обида. Неужели она забыла про него, и не потребует жизни для своего помощника? Они оба забыли, решая как им поделить добычу, о маленьком голодном волчонке, ждущем своей доли. Впрочем, возмутиться он не успел, так как в Башне стало происходить что-то ужасное.
11
Прильнув глазом к тонкой щели, Канос видит жуткую картину. Тело мужчины начинает раздуваться: на лице бугрятся вены, глаза лезут из орбит, одежда с треском разрывается, слышан хруст костей. Голова раскалывается надвое, трещина становится всё шире и вот человеческий облик, словно сброшенный халат, валится на пол. Перед изумлёнными глазами Каноса предстаёт совершенно другое существо, напоминающее закованную в панцирь рептилию. Гигантский ящер поднимается на задние лапы и оказывается выше опешившей настоятельницы как минимум вдвое. Огромная голова с глазами-щелками и высунутым из пасти жалом практически упирается в потолок. Тело монстра покрыто серой шершавой чешуёй, а кое-где и кровоточащими язвами. Лапой с круглыми закруглёнными когтями существо отбрасывает разорванное человеческое тело в сторону.
- Вот так я выгляжу на самом деле, - шипит чудовище. - А теперь ты готова заключить со мной сделку?
Канос понимает, что сейчас чувствует настоятельница, но ни какой жалости к ней не испытывает. Новый облик властелина по человеческим, а тем более святым меркам, ужасен, но на служителя он производит обратное действие. Каносу нравится мощь и сила существа, ощущаемые в каждом его движении, в повороте головы, в раскачивании тела. Этому существу миллионы лет, оно древнее самого мира, и эта мысль пьянит и дурманит Каносу голову.
Вот кому я хотел бы служить вечно, думает он с наслаждением. Вот чья власть и могущество не ставится под сомнение.
Всё это за долю секунды пронеслось в его голове, и в восторженном порыве он сорвал с себя крест.
- Да, - прошептала Анна, разглядывая пол.
Чудовище протягивает вперёд лапу и, подцепив когтём подбородок Анны, поднимает её голову вверх.
- Посмотри мне в глаза и скажи это громко.
- ДА, - говорит Анна, не смея шелохнуться.
- Отлично, - ящер чуть оборачивается в сторону двери и произносит:
- Зайди, теперь можно.
Канос не сразу понимает, что эти слова обращены именно к нему. На несколько секунд он замирает, но, видя, что чудовище не отводит от двери взгляда, поднимается и, стиснув кулаки, входит в комнату.
12
- Только его здесь не хватало, - думает Анна, разглядывая робко входящего в комнату Каноса, и тут же спохватывается. – Как я могла оставить открытой дверь!
Тут же она бросается к двери и закрывает её.
Монстр не обращает на её движения никакого внимания.
- Что ж, друг мой, - обращается он к служителю. – А ты готов заключить договор?
- Да, - отвечает Канос, глядя ящеру прямо в глаза.
- В таком случае оба подойдите ко мне, - приказывает чудовище.
Канос делает два шага вперёд. Анна встаёт рядом.
- Снимите кресты.
- Уже снял, - выкрикивает служитель, разжимая кулак.
Анна с презрением смотрит на Каноса, но всё же выполняет требуемое.
- Теперь целуйте мне ноги и клянитесь в преданности.
Канос вопросительно смотрит на настоятельницу, но тут же бросается на пол и покрывает лапы поцелуями.
Анна остаётся на месте.
- Ну и в чём дело? – спрашивает её монстр.
- Ты уже достаточно напугал нас, может быть, для начала, вернешься в человеческий вид? – отвечает она.
- И не подумаю, - говорит чудовище. – Или ты, считаешь, что я хочу просто удивить тебя дешевыми трюками? Вовсе нет. Я хочу, что бы ты в полной мере осознала, кому ты сейчас даёшь обещание. Тебе не нравился клоун, так получи монстра. Целуй!
- Нет.
- Ладно, будь по-твоему. Вот только не пришлось бы тебе пожалеть. Сейчас ты поймёшь, что этот вариант бесчестия был бы самым гуманным из всех возможных.
Лишь только он успевает произнести эти слова, как в окно, оставленное Анной открытым, влезают, один за другим, три огромных чёрта и набрасываются на настоятельницу. Шесть мохнатых лап в один миг срывают с неё одежду и валят на пол.
Канос стоит как вкопанный, не проявляя не малейшего желания помочь Анне, да та и не ждёт помощи. В физиологическом плане насилие не имеет для неё никакого значения, а вот защищать последнюю частицу света в душе она готова любой ценой. Поэтому, вместо активного сопротивления, рогатые сталкиваются с откровенным издевательством.
- Вы что, хотите напугать меня своими стручками? Чёрта с два! То есть, три! - Анна заливается громким смехом, кажущимся таким неуместным в данных обстоятельствах. – Ну, волосатые ублюдки, и это всё на что вы способны? Теперь понятно, почему на ваших тупых головах такие красивые ветвистые рога!
Анна пытается выкрикнуть что-то ещё, но один из чертей закрывает ей лапой рот, и крики прерываются в неразборчивое мычание.
Канос наблюдает за происходящим с горящими глазами и дрожью в теле, и в какой-то момент чувствует в себе желание забыть обо всём и присоединиться к насильникам.
Ящер замечает его состояние.
- Я вижу, это нравится тебе больше, чем просто картинка в горяченьком журнале, - шепчет он, наклонившись в самое ухо служителю. - Ты сможешь делать тоже самое с тысячами женщин, если будешь служить мне. Хочешь этого, Канос?
- Да, мой хозяин, - бормочет служитель, разглядывая стекающие по телу Анны кровавые брызги семени. – Очень хочу. Очень.
- Тогда, пока ребята не закончили развлекаться, проводи меня вниз, в любую из комнат. Я голоден.
- Я даже знаю, в какую, - отвечает Канос, злорадно улыбаясь. - Вот только…
- Об этом не беспокойся. Просто иди.
Даже не посмотрев в сторону Анны, Канос открывает дверь, и начинает спускаться по лестнице. На последней ступеньке он оборачивается и видит, что за спиной никого нет.
- Я же сказал, иди, - голос раздаётся прямо перед ним и его плечо сжимает чья-то невидимая рука. ИДИ.
Канос прибавляет шаг и через минуту открывает дверь своего блока. Теперь поворачивает вправо и осторожно подходит к двери с номером восемь.
- Это здесь, - шепчет он.
- Отлично, - отвечает голос. – Возвращайся в башню и скажи моим им, чтобы закруглялись. Я буду через пару минут.
Канос кивает и отправляется выполнять приказание. Несколько секунд стоит полная тишина, потом дверь в седьмую комнату бесшумно открывается, и так же тихо возвращается на своё место.
Часть II. Два мира.
1
В день, ставший роковым для обоих миров, Женя просыпается в привычное время – 9.00. Воскресенье – замечательный день. Во-первых, это выходной, а значит не нужно идти в школу, а во-вторых, и это наверно важнее, отец сегодня допоздна на работе, и это многого стоит.
Женя встаёт с кровати и включает магнитофон. Из динамиков раздаётся песня группы «Сплин» «Звезда рок-н-ролла». Мальчику нравится такая музыка – она заставляет бешено биться сердце, кровь начинает быстрее бежать по венам, а тело, кажется, наполняется энергией и желанием жить. Возможно, такие чувства естественны для двенадцатилетнего мальчугана, но не в Женином случае. После смерти мамы (как говорил отец «её сожрал рак») жизнь стала невыносимой и превратилась в сущий ад. Когда отец дома, он только спит и пьёт, а когда на работе - пьет там. Женя может вспомнить мало дней, когда он видел своего отца трезвым. Сейчас этого не бывает совсем, да и раньше, при маме, трезвым папаше случалось быть нечасто.
Но один из таких дней Женя запомнил хорошо – в тот раз он впервые был у отца на работе. Жене тогда было лет девять, но он всё помнит, как будто это было вчера. Отец - крановщик, и мальчику удалось побывать внутри настоящего портового крана. Какой же он огромный! Если встать у его подножья и откинуть голову назад, кажется, что верхушка пронзает небо, а, может даже, и облака. Потом они долго-долго взбирались по железной лестнице наверх – Женя впереди, отец сзади. Мальчик не боялся сорваться, поскольку лестницу окружала металлическая сетка, да и отец снизу обязательно бы поймал.
От вида, открывшегося из кабины, захватывало дух. По левую сторону – весь порт, как на ладони, а дальше дома и парк, по правую – река с плывущей вниз по течению баржой, и лес, тянущийся до горизонта.
Внизу, прямо на берегу, лежали, сваленные в огромную кучу, стволы деревьев, которые отец при помощи ковша-клещей загружал в вагоны. Таких куч вдоль берега было несколько, а кран передвигался от одной к другой по рельсам. Когда отец показывал, как работает ковш, один небольшой ствол упал прямо на рельсы, аккурат поперёк.
- Теперь мы не сможем проехать? – спросил у отца Женя.
Тот не ответил, лишь улыбнулся. Потом потянул рычаг, и кран плавно тронулся вперёд. Они приблизились к стволу и переехали его. Мальчик ожидал почувствовать толчок, но ничего подобного не случилось. Колёса разрезали бревно, как нож растаявшее масло, и оставили за собой три его части.
- Для крана оно просто спичка, - рассмеялся отец, и Женя смеялся вместе с ним.
В то время папаша был ещё ничего, а вот сейчас, вспоминая тот день, Женя думает о том, как пьяному отцу удаётся не сорваться с этой лестницы и не сломать себе шею.
Прибавив громкость магнитофона на всю (музыкальный центр играл гораздо громче, но отец его продал), Женя идёт в ванную. Грязная одежда отца валяется на полу, мальчик поднимает её и кладёт в стиральную машину. Сегодня день стирки, но времени ещё полно, чтобы всё успеть. Женя умывается и чистит зубы, разглядывая своё отражение в зеркале. Синяк почти прошёл, а от ссадины на шеи ни осталось и следа. Отец частенько прикладывает кулаком (чуть что не по его), но на молодом организме всё заживает быстро. А вот рука никак не проходит, особенно локоть, и из-за этого он успел схлопотать пару по физкультуре. За неё, между прочим, отец добавил ему ещё, хотя сам же запретил обращаться за освобождением к врачу.
Женя идёт на кухню. В холодильнике только отцовское пиво да две сосиски, оставшиеся со вчерашнего ужина. Женя съедает их, предварительно щедро намазав кетчупом. Завтрак окончен, пора приниматься за труды.
В этот момент ему звонит одноклассник Витька.
- Привет, Женёк. Хватай в зубы скейт и бегом в парк, сегодня устроим соревнования. Катька сказала, что при всех поцелует победителя.
- Да я пока не могу. Папаша запряг постирать и убраться, а дома сам знаешь какой свинарник.
- Да ты чо, это же Катька! Наплюй на папашу! Во сколько он возвращается?
- Попробуй наплевать сам, он тебе живо зубы в глотку затолкает.
- Ну так когда он придёт?
- Работает до шести, но, думаю, раньше девяти дома не покажется.
- Ну, Женёк, уйма времени. Получишь свой поцелуй, и работа пойдёт лучше.
- Да у меня ещё локоть болит…
- Локоть – не колено. К тому же, если победишь, можешь требовать за инвалидность два поцелуя. Короче, мы тебя ждём. Давай.
В трубке раздаются короткие гудки. Женя кладёт её на место и садится на краешек дивана.
В Катю он влюблён с третьего класса. Хрупкое, с тонкой белой кожей и длинными пальцами, синеглазое создание покорило его с первого взгляда. Он писал ей записки, тайком провожал до дома, любовался её фотографией в школьном альбоме. Одноклассники сначала хихикали, но теперь, кажется, привыкли и лишь соседка по парте, Настя, почему-то недовольная его увлечением.
Разумеется, Катя придумала такую награду неслучайно – она знала, что на скейте нет ему равных. Хотя, может быть, это просто шутка. А вдруг нет?
- Я успею, - говорит он сам себе.
Вынимает из кладовки скейт, выключает магнитофон, запрыгивает в кроссовки и убегает на улицу.
2
В четыре часа дня он возвращается обратно. С ним явно что-то не так - глаза затуманены, движения медленны и осторожны. Прямо с дверей он направляется в ванную, и, открыв холодную воду, подставляет под неё голову. На затылке у него огромная шишка, а на волосах запёкшаяся кровь. Он вытирает голову полотенцем, при этом явно с трудом стоя на ногах. Тут тело мальчика изгибается, и его тошнит прямо в раковину. Продышавшись, он ещё раз умывается, делает воду потеплей и старательно смывает рвоту. Затем затыкает отверстие в ванной пробкой и наполняет её и стиральную машину водой. Засыпает стиральный порошок, жмёт «Пуск». Идёт в свою комнату и падает на кровать. Глаза его закрываются, он проваливается в сон.
В половине двенадцатого ночи, когда рины в седьмой комнате заканчивают свои сновидения, когда Александр желает Светлане спокойной ночи и кладёт трубку, когда в окно Анны влезают черти, дверь в Жениной комнате открывается и на пороге появляется его отец. В одной руке его полотенце с пятнами крови, в другой скейт. Он тоже с трудом стоит на ногах, но отнюдь не из-за сотрясения мозга.
- Ты должен мне кое-что объяснить, сынок, - ревёт он.
Комната моментально наполняется запахом перегара. Женя с трудом открывает глаза и сквозь туман видит перекошенную от ярости физиономию папаши.
- Встань, когда с тобой разговаривает отец! – от его крика в шкафу дрожат стёкла.
Мальчик медленно поднимается и, проследив за взглядом отца, замечает на подушке кровавое пятно.
- Я катался с ребятами в парке и ударился головой о бордюр, - говорит он, словно сквозь сон.
- А какого хрена ты делал в парке, когда я сказал тебе навести дома порядок?
Мальчик ничего не отвечает, и только морщится от боли.
- Я к тебе обращаюсь, скотина! – в лицо ему летит полотенце.
- Прости меня, папа. Я сейчас всё сделаю, - Женя делает шаг вперёд, но мужчина загораживает ему проход.
- Я вкалываю целыми днями, что бы у нас было, что жрать, а ты не можешь помочь мне по хозяйству? Ленивый паразит, такой же, как твоя мать!
- Не смей говорить о ней так! – сквозь дымную пелену ему кажется, что зрачки отца стали красными, а из-за рта высовываются клыки.
- Что ты сказал, сопляк? – мужчина бьёт его в грудь и мальчик снова падает на диван. Инстинктивно он закрывается руками от следующего удара, но отец вдруг замирает на месте. Глаза его начинают бешено вращаться, с губ капает пена.
- Что? – он оглядывается по сторонам и вдруг бьёт себя по лицу. - Что? Кровь?
Тут он начинает размахивать руками и краем скейта задевает себя по носу. Губы его моментально обагряются кровью.
- Да! Теперь я всё понял! Кровь, - ревёт он и, схватив скейт обеими руками, подходит к кровати. - Ты заплатишь за всё! За всё, - с этими словами он поднимает скейт над головой.
- Нет, папа! – успевает крикнуть Женя перед тем как на него обрушивается страшный удар. Мир сразу становится красным, и в нём нет ничего кроме боли.
- Кровь! Кровь! – один удар сменяет другой. Наконец, скейт падает на пол.
Мужчина поднимает всё ещё дрожащее тело, и чуть было не поскользнувшись в луже крови, несёт его в ванную и бросает в воду. Потом достаёт из машины постиранные вещи и кладёт их туда же.
- Ты забыл прополоскать бельё, - говорит он сыну.
Изо рта ребёнка идут пузыри, а один из носков, подкрашенных кровью в бурый цвет, прилипает ко лбу.
На какую-то секунду Женя вновь видит отца, но тут же картинка перед глазами меняется. Вокруг него огромное зеленое поле, солнце светит во всю, а сам он стоит перед дверью какого-то старого дома. В голове его вдруг звучит голос матери:
- Иди ко мне, сынок. Я здесь.
Женя оглядывается, и замечает мальчишку, идущего к нему через море травы. Глаза у него грустные, но на лице улыбка.
- Пойдём, я провожу тебя, - говорит он и берёт Женю за руку.
3
Слух о жестоком убийстве распространился по городу стремительно. Лишь только Александр заходит в редакцию, как к нему тут же подлетает шеф.
- Займись вчерашним убийством, и что бы к вечеру материал был готов, - выпаливает он. – И разузнай, можно ли получить фотографии.
- А кого убили? – интересуется Александр, усаживаясь за стол.
- Это ты у меня спрашиваешь? – брови редактора удивительно ползут вверх и становятся похожими на два вопросительных знака, бьющихся в агонии.
Шеф уходит, и теперь Александр больше не сдерживая улыбку:
- Я специально спросил, что бы ещё раз полюбоваться на это, - говорит он коллегам.
- Я слышала, что зверски убили ребёнка, - Юля как всегда в центре событий. - Кажется, это сделал его отец, по крайней мере, так говорили в маршрутке.
- Что они ещё сказали? Сколько лет ребёнку? – посыпались со всех сторон вопросы.
- Больше я ничего не знаю. За всеми подробностями обращайтесь к Шуре.
- Я расскажу вам, как только всё узнаю, - вздыхает Александр, поднимая телефонную трубку.
В пресс-службе УВД ему сообщают, что драма произошла в Советском районе, и дело передано в районную прокуратуру следователю Попову.
Созвонившись с ним, Александр договаривается о встрече во второй половине дня.
4
С первыми лучами солнца, лишь только в Доме становится светло, Канос выходит из комнаты и приступает к своим ежедневным обязанностям. Он гасит факелы в коридорах и в комнате прибытия, а потом неспешной походкой отправляется к ринам. Хотя он проводил вчера дьявола в восьмую комнату, в тайне Канос надеется увидеть следы своего преступления и в остальных. Однако, в первых семи он не замечает ничего необычного, и, кажется, немного разочарован этим.
Но вот, наконец, и восьмая. Служитель берётся за ручку, но не открывает дверь, а прикладывается к ней ухом. Тишина. Ему вдруг кажется, что вчерашняя ночь была лишь видением, галлюцинацией его нервного воображения, а сейчас наваждение прошло и всё стало на свои места.
- Я не должен так думать, иначе я просто сойду с ума, - говорит он себе и решительно входит внутрь.
5
- Газета «Вести Губернии». Мне нужен Анатолий Попов, - говорит Александр дежурному милиционеру.
- Минуту, - кивает тот, снимая трубку и набирая номер. – Дежурный. Где там Попов – к нему пришли с газеты. Да, хорошо. Ждите, - последнее слово относится к Александру.
Он отходит от окошка, и вынимает из кармана удостоверение. Через минуту у проходной появляется молодой парень в форме.
- Вы Мельников? – спрашивает он и, получив утвердительный ответ, машет рукой. – Пойдёмте.
Александр показывает постовому удостоверение и идёт вслед за парнем.
Следователь оказывается грузным мужчиной с густой рыжей шевелюрой и хитрым взглядом.
Настоящий лис, думает Александр. Только беременный.
- У меня очень мало времени, так что давайте быстро. Что вас интересует?
- Обстоятельства убийства и подробности.
- В интересах следствия…
- Да, да. Я понял, - перебивает Александр. _ Расскажите только то, что можете. Раньше мне с вами не доводилось сталкиваться, но Николай Трофимович знает, что мы не напишем лишнего.
- Да вы присаживайтесь.
- Благодарю.
- Убийство произошло вчера около двенадцати ночи. Мальчик, 1990 года рождения. Преступление совершил его отец, вдовец, он же и вызвал милицию. Оружием убийства послужила доска с роликами – скейт, который принадлежал мальчику. Убийца находился в состоянии сильного алкогольного опьянения и нанёс множество ударов по голове и телу ребёнка. Потом отнёс его в ванную и бросил в воду. Возможно, ребёнок был в тот момент ещё жив – это покажет вскрытие. Что-то ещё?
- Он объяснил как-то причину своего поступка? Неужели можно допиться до такой степени, чтобы убить своего сына?
- Это ещё предстоит выяснить. На подушке были обнаружены более ранние следы крови – возможно, он и раньше бил ребёнка. Так же выясняется наличие у задержанного психического заболевания, есть кое-что указывающее на это. Но я не эксперт, так что утверждать не буду.
- А что вы имеете в виду?
- Я думаю, об этом не стоит писать.
- Возможно. Но всё же я хотел бы узнать.
- При задержании он утверждал, что не виновен – якобы в него вселился дьявол. «Я почувствовал внутри себя зверя» - кажется, так он сказал.
- А что говорят соседи или родственники о его взаимоотношениях с сыном?
- Это всё, что я могу пока вам сказать, - следователь встаёт, и Александр тоже.
- Спасибо, что уделили время, - говорит он. – И ещё одна просьба – я хотел бы получить фотографии. Что для этого нужно?
Следователь бросает на него короткий холодный взгляд.
- Я ценю вашу работу, - говорит он уже другим тоном. – Но не понимаю вот этой вечной жажды крови. Вы хотите опубликовать фотографию этого несчастного мальчика? Хотите, чтобы все увидели, в какое кровавое месиво можно превратить лицо ребёнка?
- Это просто моя работа, чёрт её дери! Я ненавижу насилие и меня мутит от всех этих ужасов, творящихся вокруг. А вот толпа хочет крови, и с этим ничего не сделать. Ещё раз спасибо. До свидания.
- Ладно, перезвоните мне через часок – я узнаю у начальства. Евгений, проводи.
Александр возвращается на работу и садится писать материал. Ему никто не мешает - все заняты своими делами и уже забыли про утренний разговор.
6
В комнате всё как обычно: рины лениво валяются на своих кроватях – никто даже и не думает вставать.
Неужели и вправду ничего не было? думает Канос, но тут же замечает, что кровать с номером 33 пуста. Он ещё раз обводит комнату взглядом и обращается к ближайшему рину:
- Где Тридцать Третий?
- Никто не знает, служитель Канос, - отвечает тот. – Последний раз мы видели его сразу после того, как наставник Лейен заходил пожелать нам спокойной ночи.
- Ладно, все оставайтесь на местах. Наставник скоро зайдёт за вами.
С этими словами Канос поспешно покидает комнату, пытаясь скрыть злорадную улыбку и даже забыв потушить свечи. В подобных случаях инструкция предписывает сразу же сообщить об этом Тио, так что Канос направляется прямиком в его комнату.
- Этой ночью ушёл Тридцать Третий, - говорит он с порога. – Я – сразу к тебе.
- Спасибо, я всё уточню и сообщу настоятельнице, - Тио встаёт с кровати и включает экран информации, - а ты заканчивай обход.
Покосившись одним глазом на вспыхнувшее табло, Канос уходит.
В трёх оставшихся комнатах все рины оказываются на месте, но пока Каносу достаточно и одной жертвы.
- Я же говорил вам, что моё время придёт, думает он. Могущество повелителя не знает границу, и этот щенок был только закуской. Впереди ещё будет обед, а самые вкусные блюда – жирную свинья Девятнадцатого и тощего цыплёнка Сорок Седьмого – мы оставим на десерт.
Вдохновлённый своими мечтами, он нос к носу сталкивается с Лейеном.
- Доброе утро, служитель. Доброе утро, ребята, - говорит тот. – Что-то сегодня припозднился с обходом?
- Да я… Знаете, Тридцать Третий ушёл, - в эту секунду Канос выглядит немного растерянным, но тут же берёт себя в руки.
- Совсем необязательно было говорить это при ринах, - шепчет Лейен, но уже поздно.
- А куда ушёл Тридцать Третий? – спрашивает кто-то.
Канос было открывает рот, но Лейен крепко сжимает ему руку.
- Его перевели в другой дом, - спокойно отвечает наставник. - И хватит вопросов – сейчас время снов. Идите в Зал.
Лейен бросает на служителя осуждающий взгляд и уходит вслед за детьми.
7
Дверь в башню чуть приоткрывается и в проёме показывается голова Тио.
- К вам можно?
- Да, служитель, входите.
По лицу настоятельницы не видно, что она провела самую ужасную ночь за свою службу в Доме. Конечно, представление с крысами, устроенное ей сатаной, тоже стоило много, но все же его не сравнить с насилием, учинённым над её телом и душой. Правда, прошлый раз она опустила руки и сдалась, а в этот раз держалась до конца, однако тогда её вина перед Богом была не такой страшной, как в этот раз. Да и что гордиться своей выдержкой, если сейчас на ней нет креста и дьявол почти полностью владеет ею? Она до сих пор видит перед собой этого адского монстра и ощущает, словно она живая, мерзкие прикосновения нечисти.
Всю ночь она лазила по полу в поисках креста, но, разумеется не нашла его. Чувствует ли она раскаяние? Наверное, нет, ведь она сама приняла это решение и сделала свой выбор. Вот только плата оказывается слишком большой, гораздо больше, чем она могла себе представить. И это только начало, а о том, что будет дальше, не хочется и думать.
Анна ждала кого-нибудь из служителей, так как видела, что дьявол спускается в Дом, вот только не знала, кто из них придёт и насколько страшные вести он принесёт с собой. Больше всего она боялась, что служителей будет несколько, а значит, дела совсем плохи.
Тио оказался первой ласточкой и, как надеялась Анна, последней.
- Вы можете сесть служитель, - Анна старается не выдать своего волнения . – Почему вы так хмуры?
Тио садится, достаёт из папки, которую он принёс с собой листок, и говорит:
- Сегодня ночью из комнаты № 8 ушёл Тридцать Третий. Я пришёл доложить об освободившемся месте.
- Что ж, оставьте бумаги – я отмечу в заявке. И вот поэтому вы так печальны?
- Вы знаете, Анна, что уход, как и приход ринов, для нас привычное дело. За триста пятьдесят лет моей службы через меня их прошло несколько тысяч. Многих из них забирали войны, ещё больше – болезни. Но когда люди, особенно дети, гибнут нелепой, бессмысленной смертью, я не могу оставаться равнодушным.
- Это как раз тот случай? – спрашивает Анна чуть дрожавшим голосом.
- Именно так. Женя Киселёв, тринадцати лет был зверски убит своим собственным отцом. Почти в самую полночь. Вчера была большая луна?
Анна пытается вспомнить, но не может.
Тио продолжает:
- Думаю, что да. Мне кажется, некоторые люди недалеко ушли от зверей, и часто проявляют, особенно в полнолунье, себя как хищники.
- Возможно, вы правы. Вы ведь, кажется, пишите «Размышление о мире»?
- Да, я хочу получить высшую учебную степень, но не пойду, как вы, в практики, а займусь теорией.
- Я очень рада, что вы стремитесь к знаниям. Уверена, это пойдёт вам во благо. Что же касается людских поступков, тут мы с вами не в силах что-либо предпринять. И мы должны смириться с этим. Вы даже своей судьбой не можете управлять.
- Так ведь у нас и нет судьбы, настоятельница.
- Да, разумеется, у нас нет судьбы, - Анна только что сболтнула лишнего, и теперь пытается показать, что это были её философские размышления. - Что ж, продолжайте работать и писать. Возможно, по окончании работы вы покажете мне свои труды.
- Почту за честь, настоятельница, - служитель с почтением прикладывает руку ко лбу. – Я сам хотел попросить вас, но не смел.
- Я обязательно посмотрю вашу работу, - повторяет настоятельница, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
- И ещё одно, - говорит Тио, не замечая перемены тона настоятельницы.
- В последнее время меня немного беспокоит служитель Канос.
- О чём вы?
- Мне кажется, он утрачивает мудрость и терпение. Это началось примерно с того времени, как в блоке появился наставник Лейен. Сначала Канос насмехался над покинувшим нас Маро, теперь не может, или не хочет сблизиться с Лейеном. К тому же я заметил, что рины стараются не общаться с ним. Это тоже очень важно. А вы видели, как он одевается? Скажите, носит ли кто-нибудь из служителей других блоков джинсы?
- Я не придаю этому большого значения, - говорит Анна, сдвинув брови. – Думаю, что да. Наверно, он просто хочет выглядеть современным.
- Современным? Зачем ему это здесь?
- Служитель, я поняла вашу мысль, - Анна уже не совсем удаётся сдерживать раздражение. - Я говорила недавно с Каносом, думаю, всё уладится.
- Однако, есть и ещё одно обстоятельство, о котором вы, возможно, не знаете – в его комнате упала икона.
- Да что вы такое говорите! Вы сами видели это?
- Видел.
- Я разберусь в этом сама. Вы можете идти.
Тио ещё раз отдаёт знак почтения и уходит.
8
Сегодня Сорок Седьмой решил попробовать осуществить то, что задумал накануне. Лишь только все расселись по своим местам и погрузились в сон, он стал пристально смотреть на своего человека и повторять про себя одно и тоже слово – стул. СТУЛ, СТУЛ, СТУЛ – неслось в его голове на протяжении всего сновидения, превращаясь в беспокойный непрерывный поток. СТУЛСТУЛСТУЛСТУЛСТУЛ СТУЛСТУЛСТУЛСТУЛСТУЛ
Однако, это не даёт никакого результата – человек его снов ведёт себя абсолютно так же, как и всегда. Сорок Седьмому не удаётся заметить ничего необычного в его поведении.
Или я что-то делаю не так, или на это способен только Девятнадцатый, - думает рин, возвращаясь вместе со всеми в свою комнату.
Он всё же решает осторожно поговорить об этом с Шестьдесят Второй.
- Ну, что интересного в сегодняшних снах? – спрашивает он, садясь рядом с ней.
- Ты знаешь, на неё сегодня очень приятно было смотреть. Она была такая радостная и весёлая, что мне даже не хотелось уходить из зала. Она не часто бывала такой.
- А мой весь сон был очень серьёзен и всего лишь один раз улыбнулся. Кажется, в их мире случилось что-то неприятное, и его это огорчает, - добавляет Сорок Седьмой шёпотом.
- А что неприятное?
- Я этого не понял. Но знаешь, очень хотел бы поговорить с ним.
- Ну, так попробуй. Они вроде бы договорились увидеться? Вдруг это произойдёт во время наших снов, тогда мы сможем узнать это вместе.
В ответ на эти слова Сорок Седьмой отрицательно качает головой.
-Не надо. Вдруг об этом узнает Лейен?
В этот момент к ним подходит Девятнадцатый.
- В последние дни мои сны изменились, - заявляет он, словно зная, о чём только что шёл разговор. – Мой человек больше не следит за другими и не приходит в их комнаты, когда там никого нет. Теперь он почти всё время либо спит, и приводит к себе разных женщин. И потом они делают то, что нарисовал в прошлый раз Двенадцатый, и о чём говорили вы мне вчера. Это ужасно.
- А нам так не кажется, - говорит Шестьдесят Вторая. - Мне нравится смотреть на это.
- Я думаю, это зависит от того, кто именно нам снится, - предполагает Сорок Седьмой.
- Ах, вот как, - говорит Девятнадцатый с досадой. - Конечно, вам повезло, а что делать мне? Вот сегодня пропал Тридцать Третий – ему тоже снились не очень хорошие сны. И вот теперь его нет. Вдруг это случится и со мной?
- Не думай об этом, - успокаивает его Сорок Седьмой. – Ты ведь не знаешь.
- Да, я не знаю! – кричит Девятнадцатый так, что все дети поворачивают к нему головы. – Я не знаю, и никто ничего не знает. Ну почему так! – он смотрит на окружающих, словно пытаясь найти в их глазах ответ. – Я ведь молюсь также как и вы все! Почему?
Дверь открывается и в комнате появляется Лейен.
- Что здесь случилось? – спрашивает он.
- Девятнадцатому приснился кошмар, - отвечает Сорок Седьмой. – Да, Девятнадцатый?
- Да, - отвечает тот, стараясь не смотреть на наставника. – Плохой сон.
- Ладно, - говорит Лейен и берёт мальчишку за руку. – Пойдём со мной.
Они уходят, а Сорок Седьмой поворачивается к Шестьдесят Второй.
- Только бы он не проговорился.
- Нет, он ничего не скажет, - отвечает та.
9
Закончив писать материал, Александр едет за Светланой. Перед уходом с работы он позвонил ей и пригласил к себе. Она согласилась, а значит сегодняшний день не так уж и плох, как это казалось с утра. Подготовка криминальных новостей, входящие в его обязанности, была для него тяжёлым грузом. Убийства, а особенно такие, были, конечно, большой редкостью в их маленьком городке, но писать об ограблениях и воровстве тоже не очень приятно. Если в газете есть отдельная криминальная рубрика – это уже о чём-то говорит.
Светлана ждёт его на улице. Он останавливается и выходит из машины.
- Привет. Ты быстро, - говорит Светлана, целуя его в щёку. – Решил поухаживать за мной?
- Да, - отвечает он, открывая ей дверь. – Разрешите, принцесса, показать вам мой замок.
- Едемте, сударь, - она садится, а он возвращается за руль. – Как на работе?
- Да так, ничего хорошего. Лучше не спрашивай.
- Ладно. Ты помнишь мою фотографию, ту в рамке?
- Конечно, но так ты мне нравишься больше, - говорит он, бросая взгляд на её стройные ноги.
- А ты не вспоминал про нее сегодня?
- Да вроде нет. А почему ты спрашиваешь?
- После твоего звонка у меня возникло ощущение, что ты очень хочешь получить её в подарок. Понимаю, звучит странно, но эта мысль настолько въелась в мои мозги, что я просто никак не могла от неё отделаться. Ну, знаешь, как иногда привяжется какая-нибудь песенка, и ты целый день напеваешь её.
- Да, такое бывает. Ну и что дальше?
- Так вот я подумала, что вдруг между нами существует какая-то телепатическая связь, и ты, пользуясь ей, пытаешься выпросить у меня мою самую любимую фотку.
Александр хохочет.
- Ты угадала, я действительно телепат. Вот только я мысленно просил тебя весь день испечь для меня блинов с творогом.
- Какие всё же мужчины неромантичные, - смеётся Светлана, - вы хоть иногда думаете о чём-то, кроме еды?
- Конечно, думаем. Именно поэтому я еду так быстро.
- Пошляк, - она обиженно надувает губки.
- Не знаю, о чём ты там подумала, но я имел ввиду пиво.
Теперь они смеются оба.
10
Служитель Тио ушёл, оставив Анну с тяжёлыми мыслями. Всё, что он рассказал о смерти Тридцать Третьего в человеческом мире, было ужасно. Вот он, первый результат её безрассудного поступка. Сколько ещё детей ей предстоит убить, пусть не своими руками, для того, чтобы дать жизнь одному? Анна уже думала об этом, но сейчас эти мысли вернулись снова. Неужели это чудовище не могло выбрать кого-то менее безобидного? Или это сделано специально? Зловредный Канос, равнодушно наблюдавший за её унижением, наверняка приложил к этому руку. Она видела, как служитель вызвался проводить демона, а значит, мог и посоветовать кого-то из подопечных. Какая же он сволочь! Противно было смотреть, как он лизал этому чудовищу ноги, готовый, наверно, и не только на это. Насмотрелся этих отвратительных картинок, и теперь только и мечтает, что о собственном теле и возможности бесконечно предаваться плотским утехам.
Нет, во всём виновата только я. «Рыба гниет с головы», так, по-моему, говорят люди. Неужели я не одна такая? Дьяволу нужно много душ, а значит, подобное может происходить по всему миру. В сотнях, может быть, тысячах Домов. Наверное, все настоятели подвергались искушению, а вот сколько из них не выдержали испытание? Эта война будет длиться вечно, а число жертв никогда не уменьшится. Тридцать Третий всего лишь жалкая капля в огромном океане крови.
Все эти мысли вызывают у Анны неудержимую потребность помолиться. Она опускается на колени, но тут вспоминает, что безвозвратно потеряла свой крест. Отчаянье охватывает её. Она встаёт, открывает окно и вылетает на крышу.
Природа празднует бабье лето. Солнце, поднявшееся уже достаточно высоко, заливает своими лучами всё вокруг. Лёгкий ветерок шумит в ветвях деревьев, пока ещё не простившихся ни с одним лепестком.
Через несколько минут Анна подходит к краю крыши, и перед её глазами открывается чистый, девственный луг, на котором никогда не ступала нога человека. Сочная, высокая трава служит, должно быть, отличной пищей животным, которых вокруг великое множество.
Этот мир почти что рай на земле, по крайней мере, такой какой он был до появления человека. Он не отравлен цивилизацией, и поэтому так прекрасен: лес никогда не слышал звук топора, небо не вдыхало дым заводских труб, реки не пробовали на вкус химические отходы. Здесь торжествует живая природа и ей никогда не грозит вымирание, все здесь наполнено жизнью и гармонией.
Анна снимает с себя одежду и, разложив её на камнях крыши, ложится лицом к солнцу. Ветерок нежно гладит её по щекам, ласкает груди, струится по бёдрам.
- Прости меня, Господи, - говорит она. – Но я готова на всё, чтобы вернуть себе жизнь, ту жизнь, которой я была лишена. Мой ребёнок будет даром тебе и тому миру, что ты создал. А если я недостойна этого, убей меня, уничтожь силой своего гнева и развей по ветру. Пусть я стану частичкой этого прекрасного мира, и может быть тогда я, наконец, обрету покой.
Внезапно со всех сторон налетают тёмные тучи и обрушиваются вниз проливным дождём. Земля с жадностью впитывает драгоценную влагу, а Анна, вздохнув, одевает платье.
- Я поняла твой ответ, - уныло говорит она и возвращается в башню.
Глава 2
1
Замок Александра оказывается именно таким, каким она его себе и представляла – унылой мужской квартирой, лишённой женской заботы. Потёртый диванчик, стенной шкаф с запыленными стёклами, стол, заваленный газетными вырезками и коробками из-под компакт дисков, и два кресла, на которых (кто бы сомневался) развешена одежда.
- Убираться не пробовал? - Светлана кладёт на диван сумочку, и демонстративно медленно перешагнув через валяющиеся посреди комнаты носки, подходит к телевизору и пишет пальцем на его экране «ВЫТРИ ПЫЛЬ».
- Нет, не пробовал. А что, надо? - Светлана все же замечает, что он смущён. - Научи.
- Ладно. Теперь проведём ревизию на кухне, - говорит она. - Показывай.
На кухне, к её удивлению, оказывается идеальная чистота, и даже уютно.
- Признавайся, кто тут у тебя вчера хозяйничал?
- Да не было никого. Просто кухня – это и есть мой настоящий дом, я провожу на ней большую часть свободного домашнего времени. Мне нравится её тесное пространство, словно маленькая норка, в которой можно расслабиться и забыть обо всём. И ещё здесь очень хорошо петь из-за акустики.
- А откуда столько цветов? - цветов действительно много, вся кухня ими просто уставлена.
- Это мне мама постоянно дарит – она очень любит цветы, ну и я тоже.
- А как этот цветок называется? - спрашивает Светлана, указывая на растение, напоминающее длинные тонкие щупальца осьминога, покрытые колючками.
- Да бог его знает, - говорит Александр. – Я в них не разбираюсь, мне просто нравится, что они есть.
А пока Александр ставит чайник, Светлана уходит в комнату и возвращается со своей сумкой.
- Совсем забыла, я всё-таки решилась на это.
Она вынимает из сумки ту самую фотографию, о которой шла речь в машине.
- Пусть она останется у тебя – так я всё время буду с тобой, каждый вечер.
- Это здорово, но я хотел бы видеть тебя живую, - говорит Александр, привлекая Светлану к себе.
2
Девятнадцатого не было очень долго, но когда он, наконец, вернулся, никто не успел расспросить его о том, что говорил Лейен – наставник пригласил всех в Зал. Больше всех о разговоре хотелось узнать Сорок Седьмой, надеясь найти какую-то деталь, без которой никогда не собрать головоломку. Он с надеждой смотрел на своих друзей, но Девятнадцатый держался отрешенно, а Шестьдесят Вторая, казалось, была сосредоточена на чём-то своём, и даже не разу не взглянула в его сторону. Весь сеанс он сидел как на иголках, а вот сейчас, как только они вернулись в комнату, набрасывается Девятнадцатого.
- Ну, что же ты, давай рассказывай! Он отвечал на твои вопросы? Что-нибудь объяснил тебе?
- Я почти ничего не помню, - отвечает тот. - Он привёл меня в свою комнату и долго расспрашивал о том, что я вижу в снах. А потом начал говорить, но я не помню не одного его слова. Это так странно.
Сорок Седьмой разочарован.
- А я-то надеялся услышать, что-то, что поможет нам. Постарайся вспомнить – ты же знаешь, как это важно.
Девятнадцатый молчит, потом ложится на кровать и отворачивается в другую сторону. К Сорок Седьмому подходит Шестьдесят Вторая.
- Что-то с ним не так, - говорит она шепотом.
- Да. И он не хочет разговаривать с нами. Думаю, нам надо пока оставить его в покое.
Они отходят в сторону.
- Ну а ты почему была такая серьёзная? – спрашивает Сорок Седьмой.
- Я всё думала о нашем разговоре, и у меня возникла одна идея.
- Я же говорил тебе – ничего не делай.
- Я уже сделала. И у меня получилось то, что хотел попробовать ты.
Несмотря на то, что она говорит эти слова очень тихо, Сорок Седьмой испуганно оглядывается. Большинство детей сидят за столом и пытаются что-то построить из новых кубиков, которые недавно им принёс служитель Канос. Остальные, подобно Девятнадцатому, лежат на кроватях, вероятно вспоминая подробности своих снов.
- Ты говорила с ней? – сейчас он похож на мальчишку, которому пообещали показать карту острова сокровищ.
Шестьдесят Вторая не торопится раскрывать свой секрет.
- Расскажи, что было в твоём сне, - говорит она.
- Они были вместе. Смеялись, разговаривали про цветы – ну, знаешь, такие красивые штуки в его доме.
- Я знаю. А потом?
- Потом? Потом принесла какой-то рисунок – я уже видел его раньше.
- Так, а что на нём нарисовано?
- Кажется, какая-то женщина, похожая на неё.
Девочка улыбается.
- Наверное, в своих снах ты видишь немного по-другому, чем я. На этом рисунке – она сама.
- Ну и что из того? – рин начинает проявлять нетерпение. – Ты же говорила…
- Я объясню. Этот рисунок у нее очень давно, и он ей нравиться. Мне он нравится тоже. И я попросила её отдать этот рисунок тебе, то есть ему.
- Попросила???
- Да. Как только начался сон, я стала всё время повторять - отдай рисунок, отдай рисунок. И так, до тех пор, пока она не положила его в свою сумочку.
- А что это?
- Такая небольшая вещица, внутри которой можно хранить разные предметы. Очень удобная, её можно носить на себе.
- И она услышала тебя? – в голосе мальчика чувствуется и удивление и досада.
- Услышала. Но не так, как слышит других людей. Она не была испугана, как тот человек в рассказе Девятнадцатого, а значит, я думаю, она не слышала моего голоса. Но ведь я и не говорила это вслух, как он.
Сорок Седьмой на минуту задумывается, а потом, ещё раз осмотревшись, говорит:
- Почему же это не получается у меня?
Девочка протягивает руку и гладит его по щеке.
- Поэтому я и попросила её подарить картинку. Думай об этом рисунке, представь себя им и, может быть, это поможет тебе.
Раньше она никогда не дотрагивалась так до него, это оказалось очень приятно. Он смущённо улыбается и, не говоря больше ни слова, уходит к своей кровати.
3
Неделю спустя, когда Александр возвращается после свидания домой, прямо у гаража из темноты перед ним появляются двое парней.
- Слушай ты, Казанова, - говорит один из них, подходя к Александру вплотную. – Света моя девушка, советую усвоить это раз и навсегда.
Второй парень, более высокий и крепкий, подходит слева.
Александр делает шаг назад.
- Значит, так вы решаете свои проблемы? – говорит он, внутренне готовясь отразить нападение.
- Именно так, - здоровяк сжимает кулаки. – А чтобы ты лучше понял…
Он не успевает договорить, так как получает быстрый и сильный удар в лицо. Однако, второй (надо понимать - Алексей) оказывается не из робкого десятка. Он выкидывает ногу вперёд и удар, усиленный тяжёлым ботинком, откидывает Александра назад, на капот машины. Александр вскакивает на ноги, но успевает только заметить просвистевшую в воздухе резиновую дубинку, которая в тот же миг опускается на его затылок.
Перед глазами вспыхивает фонтан искр, и в наступающей темноте чувствует, как ударяется головой о капот своего автомобиля.
Ему снится странный сон. Он стоит посередине огромной комнаты, которая даже больше спортзала в их школе. Всё вокруг белое – стены, пол, потолок. Вокруг царит полнейшая тишина.
Наверно я умер, думает он. А это подобие того самого туннеля, о котором рассказывают пережившие клиническую смерть.
Александр осматривается. Солнечный свет, кажется, проходит сквозь стены, и в его косых лучах, пронзающих комнату, кружатся миллионы пылинок. Он обнаруживает, что находится в самом центре круга, образованного десятками, а может быть, сотнями кресел. В одном из них он замечает мальчишку в сером комбинезоне. Ребенок смотрит на него, не произнося ни слова и, вроде бы, не удивляясь его присутствию.
- Где я? – спрашивает Александр, но мальчик не отвечает ему.
Александр хочет сделать несколько шагов, но тело не слушается его, заставляя остаться на месте. Он удивлённо смотрит на свои ноги, из-за всех сил пытаясь оторвать их от пола, но безрезультатно. В голове ощущается боль, которая с каждой секундой становится всё сильнее. Мальчик исчезает, как и лучи солнца, и комната заливается ослепительно белым светом, режущим глаза. Александр закрывает их, но свет всё равно ослепляет. Только теперь он не вокруг, а прямо перед глазами, словно два больших белых пятна на чёрном небе.
Где-то рядом раздаётся мальчишеский голос
- Серый, смотри!
Белые пятна немного блекнут, и он вдруг понимает, что лежит на полу гаража, освещенный фарами своей «четвёрки». Боль в голове становится ужасающей. Болит в двух местах, больше всего на затылке.
- Эй, дядя, что с вами? - слышит он тот же голос, и с трудом повернув голову, видит у ворот двух детей.
Он потирает ушиб и смотрит на ладонь – крови, слава Богу, нет.
- Все нормально, - отвечает он. – А сколько сейчас времени и какой сейчас год?
Дети удивлённо открывают рты, но, заметив на его лице улыбку, смеются.
- Я думаю, часов одиннадцать, - говорит один из них.
- Тогда что вы здесь делаете – марш домой! - рявкает он, вставая, и дети убегают.
К раскалывающейся голове присоединяется ноющая боль в боку.
Ничего, могло быть и хуже, думает он, загоняя машину в гараж.
Потом закрывает ворота и ковыляет к дому.
4
Войдя в квартиру, он первым делом снимает со стены прихожей зеркало и идёт в ванную. Теперь при помощи двух зеркал рассматривает затылок - вроде бы всё нормально, а огромная, словно слива, шишка не в счёт. Он возвращает зеркало на место и заходит в комнату. Телефон показывает десять входящих звонков со Светиным номером. Александр нажимает кнопку автодозвона.
- Привет, я дома, - говорит он, когда Светлана снимает трубку.
- Где ты был? Я тебе весь вечер звонила!
- Да заехал по дороге к приятелю, ну и засиделись, - рассказывать о происшедшем у него нет никакого желания.
- А у приятеля, что телефона нет? Я же волнуюсь – время двенадцатый час.
- Ну, извини, я не подумал. Обещаю, что больше так не буду.
В трубке обиженное молчание.
- Как на работе? - слышит он наконец.
- Да так. Всё как обычно.
- Ладно, я ложусь спать. Пока.
- Спокойной ночи.
Но она уже положила трубку.
Александр выпивает обезболивающее и, оставив включённым ночник, валится на постель.
Надо завтра взять отгул, думает он. Башка совсем не соображает. И что за фигня мне там привиделась? Да и можно ли видеть сны, когда лежишь без сознания?
Ему вспоминается белая комната и мальчик, сидящий в кресле.
Его лицо мне очень знакомо, где же я мог его видеть? Определённо, я не встречал его в жизни, скорее всего он снился мне раньше. Но когда, а главное, почему?
Тут его взгляд падает на фотографию Светланы и ему вдруг кажется, что изображение ожило. Светлана поднимает руку и убирает со лба непослушный локон. Только что он игриво свисал до самой брови, и вот сейчас его нет. Не веря своим глазам, Александр протягивает руку, и берет со столика фотографию. Так и есть, локон исчез, а точнее, вернулся на положенное место.
Здорово же мне треснул этот тип, Александр встаёт и включает верхний свет. Теперь у меня начались галлюцинации.
И как бы в подтверждении этого Светлана на фотографии пожимает плечами и посылает ему воздушный поцелуй. От неожиданности Александр чуть было не роняет фотографию на пол. Он бросается к столу и кладет рамку на место.
Что за чертовщина, думает он, или у меня глюки, или я опять сплю.
- Ты не спишь, – раздаётся над самым ухом чей-то голос.
На этот раз Александру удаётся удерживать себя в руках. Делая вид, что ничего не произошло (хотя для чего этот цирк), он медленно идёт на кухню и, вытащив из кармана пачку сигарет, закуривает.
Я не схожу с ума, просто мне врезали по голове резиновой милицейской дубинкой. В доказательство моего очень тесного сотрудничества с УВД. Ну а ожившие фотографии и всякие там голоса – побочный эффект. Ничего, до свадьбы заживёт. Хотя отгул всё же придётся взять.
Он тушит выкуренную лишь до половины сигарету, и возвращается в комнату.
Фотография приняла свой прежний вид. Всё тот же локон и никаких поцелуев.
- Вот видишь, - говорит он сам себе, - всё на своих местах, а значит, дурдом тебе не грозит. Отдыхай.
Он натянуто улыбается и выключает свет, хотя и не решаясь погасить ночник. Потом осторожно опускается на диван и поворачивается на здоровый бок.
- Ты слышишь меня?
- О Боже, - шепчет он, закрывая голову подушкой.
5
Едва всё стихло, Сорок Седьмой осторожно сползает с кровати и берёт Шестьдесят Вторую за руку.
- Слезай сюда, - шепчет он.
Она легко, словно пёрышко, соскальзывает вниз. Теперь они сидят на полу, прижавшись друг к другу, словно влюблённые после долгой разлуки.
- У меня получилось, - блеск его глаз видно даже в темноте.
- Расскажи мне, - говорит она, почти как в тот, первый раз, когда они заговорили друг с другом.
- Как только начался сон, я сразу почувствовал, что на этот раз я смогу. Не знаю почему, но он был какой-то другой – такой свободный и открытый. А потом всё получилось само собой. Он посмотрел на эту женщину на рисунке и тут я увидел его как бы её глазами. Получилось, что он смотрел прямо на меня, а такого ещё не было никогда. И как только он посмотрел, я понял, что стал с этим рисунком одним целым, стал им самим. Я очень хотел, чтобы он увидел в нём меня, и, кажется, это произошло. У него стало такое удивлённое и испуганное лицо, что я чуть было не рассмеялся. Есть, случилось! Я решил на этом не останавливаться и попытался заговорить с ним. Он подумал о том, что всё это сон – я услышал эту мысль так же чётко, как слышу собственный голос. Тогда я сказал ему, что он не спит, но он вроде бы не услышал меня. Однако, когда я спросил его об этом, он произнёс какое то слово и чем-то закрыл голову. Я понял – он слышит.
Рин замокает, словно стараясь вспомнить испытанные ощущения.
- Вот видишь, а ты сомневался в себе, - говорит Шестьдесят Вторая. - Как думаешь, наставник Лейен не узнает?
- Надеюсь.
- Эй, - раздаётся с соседней кровати голос Девятнадцатого. – Вы всё никак не успокоитесь?
- Да нет, всё в порядке, - Сорок Седьмой заставляет себя улыбнуться, - мы просто рассказываем друг другу о своих снах. Хочешь, иди к нам.
- Да нет, не хочу портить вам настроение.
Он отворачивается, а Девочка дёргает Сорок Седьмого за рукав комбинезона.
- Зачем ты его позвал, он нам сейчас не нужен, - чуть слышно говорит она.
- Я знал, что он не пойдёт. К тому же, так я смог показать ему, что мы ничего не скрываем. Видишь, какой он стал – сердитый, подозрительный и будто обиженный на нас.
- А мне кажется, он стал более равнодушным. Куда делся тот бодряк, который от грусти моментально переходил к смеху? Лейен что-то сделал с ним – и меня это немного пугает.
- Я тоже задавал себе этот вопрос, - говорит Сорок Седьмой, косясь в сторону Девятнадцатого. – Несколько раз пытался расспросить его, но он твердит, что не помнит, и я ему верю. Мне…
Ему не удаётся говорить, потому что Шестьдесят Вторая поворачивает голову и целует его в губы.
- Что ты делаешь? – произносит он, отстраняясь.
- Я захотела узнать, что она чувствует, делая так, - отвечает она и снова целует его. На этот раз Сорок Седьмой не против.
- Но ты ведь и так знаешь, – произносит он.
- За неё, но не за себя. Ей очень нравится, и я хочу понять почему.
- Ну и что, поняла?
- Пока ещё нет, - хитро говорит она. – Теперь попробуй ты.
6
С утра Александра будит телефонный звонок. Он нехотя встаёт, и, бросив короткий взгляд на фото (всё в порядке), подходит к телефону.
- Привет.
- Доброе утро, соня. Я позвонила тебе на работу, но там сказали, что ты ещё не пришёл. Прогуливаешь?
- Да я немного приболел. Голова гудит и в голове какая-то слабость. Решил остаться дома – думаю, мир не рухнет без меня, - Александр пытается обойтись без вранья.
- Температура есть?
- Нету. Не волнуйся, это ерунда – завтра буду в норме.
- Хочешь, я заеду к тебе?
- Нет, Светик, не надо. Не хочу, чтоб ты смотрела на мою кислую физиономию.
- А лекарства у тебя хоть какие-нибудь есть? – в её голосе слышится большое сомнение.
- Да, пол-литра стоит – универсальное средство.
- Я так и думала. Ладно, будешь умирать – зови. И ещё, извини за вчерашнее – я неправа.
- Ты просто прелесть.
- Я знаю. Ну, всё, у меня тут покупатель. Позвони вечером. Целую.
Александр кладёт трубку и осторожно трогает шишку.
Что бы сказать на работе? думает он.
Его взгляд снова падает на фотографию, и он берёт её в руки.
Неужели я видел это? Никогда не думал, что галлюцинации могут быть такими реальными.
В юности он пару раз пробовал с друзьями курить марихуану, и тогда всё было по-другому. Они только ржали как лошади над любой фразой друг друга, да пространство вокруг, казалось, словно растянутым на многие километры, отчего близко стоящие предметы словно становились трёхмерными. Однако, сейчас - другое дело. Он видел это так же ясно, как если бы стоял рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки.
- Даже в том, что получаешь по шее можно найти что-то хорошее, - говорит он себе. – Где бы ещё увидел такое?
7
В это самое время служитель Тио стоит в комнате прибытия, ожидая появления новичка. Несмотря на то, что ему приходилось делать это огромное количество раз, он все равно испытывает небольшое волнение. Ведь именно сейчас, в другом мире, какая-то женщина, изможденная страхом и болью, пытается с Божьей помощью произвести на свет своего ребенка. Это будет девочка, будущей маме сказали об этом, но она не уверена, а вот Тио знает наверняка. Уже совсем скоро она увидит это крохотное голое тельце, такое родное и беззащитное, а через секунду, сюда, в эту комнату, придет то, ради чего, собственно, этот ребенок и будет рожден. В этой жизни его ждет много радости и потрясений, а здесь один день ничем не отличается от другого. И дай Бог, чтобы так оно и было дальше.
Тут воздух в комнате становиться плотнее, и перед служителем появляется девочка лет одиннадцати с длинными рыжими волосами, спадающими волной на худенькие плечи.
Служитель счастливо улыбается.
- Добро пожаловать в Дом, Тридцать Третья, - говорит он. – Не стоит смущать ребят таким видом – сначала тебе нужно одеться.
В тот же миг на девочке появляется комбинезон и сандалии.
- Вот теперь другое дело, - говорит Тио и, делая шаг в сторону, указывает на уже известный нам плакат на двери. - Прочти, что здесь написано.
- Входи, ибо ты нужен богу, - произносит она звонким голосом. Лицо расплывается в улыбке.
- Что ж, хорошо. Я служитель Тио, и мне поручено встретить тебя. Ты знаешь, зачем ты здесь?
- Чтобы молиться и видеть сны, - без запинки отвечает она.
- Замечательно. Тогда идем.
Он указывает на дверь, но не открывает ее, предоставив прибывшей самой сделать это. Мы уже знаем, что плакат не впустит внутрь постороннего, и Тио, по инструкции, должен убедиться в этом.
Дверь открывается, а значит, здесь нет никакого подвоха. Девочка оказывается в коридоре, служитель следует за ней.
8
- Пошли, - он берет ее за руку, и они сворачивают влево. Навстречу им из своей комнаты выходит Лейен.
- Это наставник Лейен, - говорит Тио. – Он проводит тебя в твою комнату и познакомит с ребятами.
Девочка преданно смотрит на наставника.
- Здравствуй, - говорит он. – Если тебе будет что-то нужно или возникнут вопросы, обращайся ко мне. Хорошо?
Она кивает.
- Тогда вперед, - теперь ее рука оказывается в ладони Лейена. - Благодарю вас, Тио.
Служитель уходит, а они направляются к комнате №8.
- Входи, - наставник открывает дверь.
Дети, все как один, поворачивают головы в их сторону.
- Хочу вам представить вашего нового друга, Тридцать Третью, - торжественно говорит Лейен. - Только, пожалуйста, не утомляйте ее сразу вопросами. Вот твое место, - он указывает на свободную кровать, и, шутливо погрозив ринам пальцем, уходит.
Дети окружают новенькую. Видя, что все лишь молча разглядывают ее, Девятнадцатый решает взять инициативу в свои руки.
- Можно я тебя кое о чем спрошу? – говорит он, улыбаясь от уха до уха.
Все замирают в предвкушении развлечения, которое хотя и не имеет никакого смысла, но неизменно устраивается при появлении каждого новичка.
- Да, - говорит она беззаботно.
- Как ты сюда попала?
- Меня привёл служитель Тио.
- Я говорю об этом доме, - уточняет Девятнадцатый.
- Не знаю.
- А где ты была раньше?
- Не знаю.
- У тебя есть имя?
- Не знаю, - на лице девочки полная растерянность.
- Ты умеешь рисовать?
- Не знаю.
- А что ты делала до того, как попала к нам?
- Я не знаю, - она, кажется, вот-вот готова разреветься.
- Довольно, Девятнадцатый, - говорит кто-то, но он лишь машет рукой.
- Ладно, все готовы? – говорит он, и делает выжидательную паузу. – Зачем ты здесь?
- ЧТОБЫ МОЛИТЬСЯ И ВИДЕТЬ СНЫ, - ревут все, и её собственные слова теряются в их крике.
Дети хохочут и расступаются, освобождая ей путь. Она испуганно идёт к своей кровати и скромно садится на краешек. Подходит Сорок Седьмой.
- Да ты не обижайся на нас, - говорит он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно мягче. – Мы просто шутим. Дело в том, что любой новичок, приходящий к нам, не знает или не помнит ничего из того, что с ним было раньше. Для всех нас это тайна, а чтобы не ломать над ней голову, нам приходится смеяться и делать вид, что нас это не интересует. Так что всё будет нормально и никто тебя здесь не обидит.
Дети кивают, подтверждая его слова.
- Главное для тебя – твои сны, - добавляет он. - А уж здесь – как повезёт.
- А какие они? – спрашивает девочка, совершенно успокоившись.
- Я не знаю, - говорит он.
9
В то время как служитель Тио готовит для Анны бумаги со сведениями о вновь прибывшей, настоятельница принимает у себя своего демонического гостя, впервые посетившего ее с памятной нам ночи.
- Ну и как ты здесь без меня? Скучала? – спрашивает он, усаживаясь в кресло рядом с Анной. На этот раз он избрал для себя образ мускулистого юноши, словно сошедшего с древнегреческих фресок. - Извини, закружился, сама понимаешь, дел по горло.
Анна решает не обращать на его насмешки внимания, тем более что в дурном настроении (и мы это помним) он еще хуже.
- Я, собственно, ненадолго. Получу то, что мне нужно, и исчезну.
- Я не ждала тебя так скоро, а, честно говоря, вообще не ждала, - говорит Анна с вызовом.
- Понимаю, но уговор есть уговор, - он встает и неспешно идет по комнате.
Анна настороженно следит за ним.
- А ты, я вижу, вся в делах, - юноша меняет тему. - Уже приняла новичка?
- Она прибыла сегодня, - Анна не уверена, что ей стоило об этом говорить. - Надеюсь, ты не тронешь ее?
- А, это она? - он подходит к шкафу. - Нет, мне не нужны младенцы – с ними слишком много возни, - он вдруг открывает дверцу и выхватывает из стопки бумаг несколько рисунков. - Это еще что за художества?
Анна перелетает через комнату и выдергивает бумаги из его рук.
- Это тебя не касается, - кричит она, - ты пришел за душой, ну так бери ее и проваливай.
- Да ладно, ладно. Успокойся. Я просто полюбопытствовал, - он возвращается в кресло. - Вообще я не ценитель живописи.
- Вот и замечательно, - настоятельница кладет рисунки обратно в шкаф и закрывает дверцу.
Юноша вдруг щелкает пальцами и голосом, полным равнодушия, произносит:
- Сюда кто-то идет.
Анна резко оборачивается и на ее лице отражается такой ужас, что юноша не сдерживается и заливается смехом.
Анну передергивает.
- Немедленно уходи, - сейчас она похожа на неверную жену, которую вот-вот застукает муж.
- В этом нет необходимости, - говорит юноша и, приложив палец к губам, исчезает. - Теперь он не увидит меня, если, конечно, я не чихну.
Не обращая внимания на последовавшее за этими словами сдавленное хихиканье, Анна садится за стол и, вытащив из ящика книгу, кладет ее перед собой.
Секунду спустя дверь открывается и в комнату входит Тио.
- Прибытие и встреча прошли успешно, - говорит он, подходя к столу. – Вот необходимые данные. Это девочка, - добавляет он с улыбкой.
- Я очень рада, - сухо отвечает настоятельница, чувствуя себя как на ножах. - Благодарю вас.
С этими словами она поднимается, подходит к шкафу и встает рядом с ним так, чтобы Тио повернулся к злополучному креслу спиной. В тот же миг юноша появляется в нем и показывает настоятельнице язык.
Анна вздрагивает, но Тио понимает это по-своему.
- Я тоже волнуюсь, словно в первый раз. Никак не могу привыкнуть.
Анна старается улыбнуться, но у нее это выходит с трудом. Поверх плеча служителя она замечает, что кресло вновь пустое. Однако, риск ей не к чему.
- Давайте же бумаги и возвращайтесь к своим обязанностям, служитель, - Анна забирает у Тио листы и кивает на дверь.
Как только служитель уходит, она с яростью кидает листы на стол.
- Тебе бы все шутки шутить! А если б он заметил тебя?
Юноша вновь появляется в кресле, вид его по-прежнему безмятежен.
- Да этот олух мухи у себя на носу не увидит, - говорит он. - Ты слишком нервная, и меня начинает это напрягать. Мой дом – это ад, но даже там порой бывает веселей, чем при общении с тобой. Тоска, - он демонстративно зевает.
- Я вижу, ты не торопишься, - говорит Анна.
- Уже иду, - юноша направляется к двери. - Не волнуйся, свою работу я сделаю чисто.
- Да уж постарайся, чтобы тебя не заметили. И зайди в какой-нибудь другой блок – не надо вызывать лишних подозрений.
- Я и не думал возвращаться туда же. Хотя, вообще-то мне нужно поговорить с Каносом. Где находится его комната?
- Это еще зачем? Все вопросы решай со мной.
- Я не спрашиваю твоего мнения! - звериный рык, кажется, способен разрушить башню. - Где комната?
- Последняя дверь по левому коридору, - отвечает настоятельница, открывая ему выход на лестницу.
Не говоря больше не слова, юноша исчезает, а Анне остается только ждать.
10
Канос сидит в своей комнате, вновь разглядывая журналы. Теперь они не пугают его – всё самое страшное уже произошло. Повелитель обещал взять его на службу, а значит, тут есть, о чём задуматься. С одной стороны, он мечтает вновь получить жизнь, и, разумеется, не какую-нибудь, а самую лучшую. В ней, как минимум, должны быть, власть, слава, деньги. Но всё оказалось не так просто. Из разговора Анны с демоном он понял, как именно это произойдёт, но в отличие от настоятельницы ему такой вариант не подходит. Процедуру нужно будет осуществить быстро, а это значит, что времени на подбор лучшей кандидатуры просто нет.
В свете этого, предложение повелителя выглядит куда более заманчивым. В нём нет славы и денег, но зато есть такие власть и могущество, о которых короли и президенты даже мечтать не могут. Вот парадокс – многие столетия он боялся ада, а теперь ждёт не дождётся встречи с ним. Ад может быть и не страшным, всё зависит от того, кто ты там.
Канос с наслаждением смакует эту мысль, забыв даже о юных красотках, смотрящих на него с глянцевых страниц.
В этот момент за его спиной открывается дверь, и служитель в страхе роняет журналы на пол, стараясь при этом запихать их ногой подальше под стол.
- Я вижу, ты оценил мой подарок, - он сразу узнаёт этот голос, и страх разоблачения уступает место восторгу.
Канос оборачивается, однако в комнате никого нет.
- Для твоей безопасности я останусь невидимым, - произносит голос дружелюбно.
- Рад видеть… то есть слышать вас повелитель. Я только что думал о вас, - говорит он, улыбаясь во все стороны.
- О чём же были твои мысли?
- Я считаю, что служба вам будет величайшей наградой для меня.
- Это так и есть, но её нужно заслужить.
- Я готов, - восклицает Канос, падая на колени. - И жду ваших приказаний.
- Встань, - говорит голос. - У меня нет приказа. Но есть просьба, мне нужна твоя помощь.
- Я готов сделать всё, что вы скажете.
- Тогда слушай меня внимательно. Я буду с тобой откровенен, а это случается редко. Если ты оценишь моё отношение к тебе и не подведёшь меня, я сделаю тебя своим другом.
- Я…
- Не перебивай меня - это дурная привычка.
Канос всем своим видом изображает раскаянье, поклявшись себе, что не произнесёт больше ни слова, пока ему не зададут вопрос.
- С момента нашей первой встречи произошло нечто очень важное. Более тысячи лет я ждал и искал то, что мне нужно, и вот сейчас я, наконец-то вышел на след. Из миллионов Домов есть только десять, способных помочь мне в этом. Ваш – один из них. Какой именно мне нужен – я пока не знаю, но надеюсь, не без твоей помощи, узнать это.
На минуту голос замолкает, а Канос, памятуя о своей клятве, хранит почтительное молчание. Он ничего не понял из слов демона, но это ему и не нужно. Главное – узнать поручение и выполнить его.
- В этом ты прав, - продолжает голос, словно прочитав его мысли. - Когда я добьюсь своей цели, ты будешь вознаграждён, вне зависимости от того, станет ли твоя помощь решающей или нет. Ты запомнишь всё, что я скажу?
- Да, повелитель.
- Хорошо. Принеси карандаш и бумагу.
Канос поворачивается к столу и вынимает из него требуемое.
- Клади на стол. А теперь слушай.
11
Несмотря на просьбу Александра, Светлана тем же вечером приезжает к нему.
Мужчины как малые дети, думает по дороге она, сами о себе никогда не могут позаботиться.
А ты хочешь стать ему нянькой, комментирует голос. Как же, малое дитятко заболело! Ах-ах-ах! Он взрослый мужчина, и, наверное, именно поэтому сбежал от родительской опеки. Ну зачем ему вторая мама?
Светлана решает не пререкаться, тем более что в его словах, пусть и всегда язвительных, всё же бывает иногда крупица здравого смысла.
- Врача вызывали? - говорит она, как только Александр открывает дверь. - Доктор Айболит занят, но, я думаю, и медсестра может пригодиться.
Она старается казаться очень весёлой, понимая, что в таком случае ворчание с его стороны будет меньше.
- Если вы медсестра, - Александр пропускает её в прихожую и закрывает дверь, - то где же ваш эротичный белый халатик?
- Ах ты, развратник, - она треплет его волосы и вдруг замечает исказившую лицо гримасу боли. - Что такое?
- Блин, - говорит Александр, пока она рассматривает шишку. - Ведь не хотел же тебя лишний раз волновать.
- Я так и знала, что здесь, что-то нечисто, - она смотрит на него с укором. - Выкладывай, что случилось.
- Да вот в подъезде света не фига нет, ну и грохнулся с лестницы.
- Ну-ну, - видно, что она не поверила ни одному слову. - В поликлинику ходил?
- Да, днём. Сказали, вероятно, лёгкое сотрясение мозга. Сделали рентген. А пока дали больничный.
- Замечательно, - вздыхает Светлана. - Ну и как себя чувствуешь? Тошнит?
- Нет, всё нормально, - Александр решил ни слова не говорить о своём первом (сплюнь) опыте галлюцинаций. Такой уж женщины народ – принимают всё близко к сердцу.
12
- Сейчас я видел у настоятельницы огромную стопку рисунков ваших детишек. Насколько я знаю это совсем свежие картинки. Так?
- Да, тестирование проводилось недавно, по крайней мере, в нашем блоке.
- А в остальных?
- Этого я не знаю, но могу уточнить у Анны.
- Настоятельнице об этом ни слова. Она оберегает их, словно цербер, и не должна знать об этом разговоре.
- Понял.
- Так вот. Я ставлю перед тобой две задачи. Во-первых, тебе надо разнюхать, когда тестирование закончится во всех блоках. Думай сам, как это сделать, но что бы никто ничего не заподозрил. Это очень важный момент, понимаешь?
- Да, повелитель.
- Отлично. И, во-вторых, проникни в башню настоятельницы, разумеется, в ее отсутствие и посмотри все рисунки. Она выходит из башни?
- Практически нет. Но иногда любит погулять по крыше, наверно её угнетает замкнутое пространство, - Канос ухмыляется, но тут же сдерживает себя, не зная, как отнесётся к этому невидимый гость.
- Воспользуйся этим. Как только она соберёт рисунки со всех блоков, улучи момент и тщательно, не пропуская не одну из картинок, просмотри все. Ты должен найти рисунок похожий вот на этот, и выяснить, кто его нарисовал.
Карандаш поднимается в воздух, на мгновение зависает, и, опустившись к бумаге, рисует на ней несколько кругов, один в другом, и множество прямых линий исходящих из центрального, самого маленького кружка.
- А что это? - нарушает данное себе слово Канос.
- Не твоего ума дело, - огрызается голос. – Главное, запомни рисунок, потому что второй раз рисовать не буду. Меня от этого тошнит. Всё понял?
Канос задумывается.
- А что делать, если меня за этим застукает настоятельница?
- Постараться не попасться мне на глаза, пока за тобой не придут мои ребята. Ты, кажется, видел их в деле, - эта страшная угроза кажется наставнику ещё ужасней из-за того добродушного тона, каким она была сказана. - Ещё вопросы?
Канос испуган, но желание получить как можно более подробные наставления (а это в конечном итоге всегда только плюс) одерживает верх.
- А если такой рисунок будет не один? - он боязливо осматривает пространство перед собой, но по задумчивому хмыканью пустоты, понимает, что спросил не зря.
- Молодец Канос – хорошо мыслишь. Конечно, это маловероятно, но чем чёрт не шутит, - голос смеётся над собственной остротой и Канос предпочитает присоединиться. - В таком случае, для подстраховки, даже если ты найдёшь его в самом начале, тебе придётся просмотреть всё до конца.
Ободрённый похвалой, Канос решает идти до конца.
- А если там не будет ничего похожего? - спрашивает он.
- Может и не быть. Но если я выясню, что ты пропустил рисунок из-за своей невнимательности…
Голос не договаривает, но Канос только рад этому.
- Теперь мне всё ясно, - заверяет он.
- Повтори основное.
Служитель говорит, тщательно подбирая слова:
- Узнать, когда закончится тестирование. Не вызывая подозрений, проникнуть в отсутствие Анны в Башню и найти среди картинок ринов рисунок похожий, или похожие, на этот, - он ещё раз пристально смотрит на рисунок.
- Да, именно такой, - говорит голос. - А теперь съешь его, чтобы он никому не попался на глаза.
Разумеется, Канос не может этого сделать, и лицо его принимает недоумённое выражение. Он нерешительно берёт листок в руки.
- Я пошутил, - произносит голос.
Невидимая рука берёт у Каноса лист и сжимает его. Служитель наблюдает как бумага, застывшая в воздухе, с шуршанием съёживается в маленький комочек. Их невидимого рта вырывается пламя и лист, вспыхнув, осыпается пеплом на пол.
- Ладно. Мне пора. Приятно было поболтать, - говорит голос. - Ещё увидимся, - вновь тот же ужасный смех, к которому Канос не привыкнет никогда.
Хлопает дверь и он остаётся один.
13
Покинув комнату служителя, дьявол поднимается на пятый этаж. В коридоре он видит наставника, заглядывавшего в комнаты и зовущего детей в Зал.
Что ж, удобный момент. Осторожно обойдя наставника стороной, он проскальзывает в Зал, где уже сидит большая часть ринов.
Жалкие овцы! Вы влачите ничтожное существования, не ведая ни о чём, что творится вокруг. Вы всего лишь жалкие пешки, марионетки в этой игре, которыми я и он забавляется от скуки и безнадёжности. Вам кажется, что здесь вы находитесь в безопасности. Но это не так. В нашей вечной войне вы неизбежные жертвы и порой лишь нелепый случай решает вашу судьбу. А я лишь помогаю ему в этом.
В Зал входит ещё группа детей, и дьявол бросается к первому из них.
Почему именно ты – не знаю даже я. Что заставило тебя идти впереди всех? Возможно, у тебя молодое здоровое тело, которому ещё жить да жить, а, следовательно, ты мог провести здесь ещё многие годы, но случай решил по-другому. Я не властен над ним.
Невидимые холодные руки, словно тиски, сжимаются на горле ребёнка. Потом тихий всасывающий звук. Тишина.
Мальчик исчезает, а его убийца поднимается на следующий этаж, не обращая внимания на удивленные детские возгласы.
Глава 3.
1
Проснувшись, Владимир сладко потягивается и протирает глаза. Часы на стене показывают четверть десятого. О, как же не хочется вставать, особенно когда рядом с тобой такое мягкое и нежное тело!
Вчерашнюю ночь можно смело назвать образцово-показательной. Неожиданное знакомство, вспыхнувшее влечение, разговоры, лёгкое прикосновение рук, томные взгляды в пути, и наконец, уже здесь, вино, свечи и страстный безумный секс, такого у него не было бог знает сколько лет. Зануда-жена уже не так привлекает, как раньше, и только новый горячий партнер может привести его в норму.
И всё же пора вставать. Дело не только в том, что его ждёт работа (хотя забывать об этом не стоит), главное успеть привести себя в порядок, так чтобы и при ярком солнечном свете выглядеть привлекательным, что в его сорок пять уже становится проблемой.
Владимир осторожно встаёт и на цыпочках идёт в ванную. Умывается, чистит зубы, разглядывая своё отражение в зеркале.
Наверное, я слишком критично отношусь к себе. Не так уж я и плох, раз могу затащить в постель кого-то вдвое моложе себя.
Уже на кухне, наскоро перекусив остатками вчерашнего ужина (сыр, печень трески, сервелат, фрукты), он задумывается, как поступить дальше.
Что делать? Договориться о следующей встрече или сразу дать понять, что ничего серьёзного не выйдет?
Если об его увлечении кто-то узнает, на карьере можно ставить крест, а это не допустимо. Впереди крупные договора и заказы, к тому же, по слухам, генеральному недолго осталось сидеть на своём кресле, а значит, через 2-3 года он может занять его место.
Главное проявить терпение и думать не только своим концом. Для своих лет я и так совершил достаточно много безумств.
Из спальни доносится музыка и через мгновение в кухню, протирая кулаками глаза, входит молодой человек в светло-зелёной рубашке, натянутой на голое тело.
- Доброе утро, - говорит он, скромно улыбаясь. - Ты уже позавтракал?
- Да, только что, - Владимир, кажется, немного смущён. - Юра, ты уж извини, но я жутко опаздываю на работу, а мне…
- Я всё понимаю, через пятнадцать минут я буду готов.
И он убегает в ванную.
Чуть позже, уже в прихожей, Владимир принимает решение.
- Мы ещё увидимся? - спрашивает он.
Молодой человек расцветает.
- Если ты хочешь.
Владимир протягивает ему листок бумаги.
- Это мой сотовый, звони, как будет время. Тут я бываю редко, сам понимаешь, семья, но для тебя здесь я всегда буду рад видеть. Главное только, заранее договориться.
- Хорошо, - парень прячет листок в карман.
В последний раз оценив взглядом его стройную фигуру, Владимир осторожно открывает дверь, и, убедившись, что на лестничной площадке никого нет, говорит:
- Ты первый – не хочу, чтобы нас кто-то видел вместе. До встречи.
Молодой человек явно хочет что-то сказать, но передумывает, и быстрым шагом спускается по лестнице.
Десять минут спустя, из окна своей машины, Владимир замечает его грустно стоящим на трамвайной остановке.
2
Приехав в офис, Владимир первым делом выпивает чашку горячего кофе. Потом прослушивает сообщение на автоответчике, вынимает из стола какие-то бумаги и отправляется в кабинет шефа.
- Игорь Сергеевич уехал на второй участок, - говорит Надя – самая красивая из всех секретарей, которых он когда-либо видел. - Сказал, чтобы вы обязательно его дождались. Вы что-то сегодня припозднились.
Владимир отвечает лишь улыбкой.
- Вы прямо весь светитесь, - воркует она. - Хорошо провели время?
Он бросает игривый взгляд на вырез её блузки.
- Ты же знаешь, без тебя это невозможно.
Надя – сама сексуальность. Природа щедро одарила её всем, что заставляет учащенно биться сердце даже самых избалованных мужчин. Однако, никто из компании до сих пор не может похвастаться тем, что залез к ней под юбку. Кокетничая со всеми напропалую, она, тем не менее, не позволяет себе переходить ту грань, после которой сопротивление уже не имеет смысла. Но всё равно, внимание мужчин ей хватает с избытком: они дарят ей подарки, говорят комплименты и всяческим способом пытаются угодить. Даже шеф за последний год трижды поднимал ей зарплату, хотя он единственный, с кем она держит почтительную дистанцию. Наверно, всё дело в том, что она производит на клиентов приятное впечатление и те, в «приподнятом настроении» оказываются более сговорчивыми.
Владимир тоже пару раз приглашал её на свидание, надеясь напоить до состояния, при котором разъезжаются ноги, но получал каждый раз вежливый отказ.
Конечно, она играет с мужчинами – с такой грудью и с таким вырезом трудно надеется на исключительно деловые отношения с коллегами. Но ей, похоже, доставляет удовольствие смотреть, как они распускают слюни и начинают нести совершенный бред.
- Вы шутите, - говорит она томно. - У вас ведь такая красивая жена.
- Это точно, - отвечает Владимир, вынимая из кармана сигареты. - Наденька, вы ведь не скажете шефу, что я курил у него на балконе?
- Не скажу, - улыбается она, выуживая из сумочки зажигалку. – Если вы возьмёте меня с собой.
- Я бы с удовольствием, но что подумают люди, если увидят нас там вдвоём? - смеётся он.
- Будут завидовать, - она встаёт совсем близко, и он чувствует запах её духов.
- Вам или мне? - интересуется он, пропуская Надю на балкон.
Потом, прикурив, выходит сам, не подозревая, что жить ему осталось не больше минуты.
3
На выпуске новостей местного телеканала Александр делает звук погромче.
- Убийство или случайность, - говорит диктор. - Подробности трагической смерти заместителя генерального директора компании «Волга - терминал» у нашего корреспондента.
- Я что-то слышала сегодня об этом, - Светлана сидит рядом с Александром, положив голову ему на плечо.
- Сегодня около одиннадцати часов дня сорокапятилетний Владимир Курбатов покончил с собой, прыгнув с балкона офиса компании «Волга - терминал», расположенного на восьмом этаже одного из зданий в центре города. На данный момент, это одна из версий, выдвинутых следствием. И это понятно, ведь дело более запутанно, чем это выглядит на первый взгляд. Свидетель трагедии, Надежда Краснова, работающая в компании секретарём, придя в сознание, заявила оперативникам в своей причастности к гибели Владимира Курбатова. Безусловно, делать какие-либо выводы пока ещё рано, и следствию предстоит большая работа. Из анонимных источников нам стало известно, что в своих первоначальных показаниях Надежда Краснова утверждала, что собствен-норучно столкнула заместителя с балкона и что действовала по велению некой дьявольской силы. Генеральный директор компании Станислав Лапшин отказался от каких-либо комментариев, заявив, что он полностью доверяет профессионализму следователей. В свою очередь начальник отдела…
Александр выключает звук.
- Оперативно работают. Ты слышала это? Из анонимных источников! Телевизионщики ничего не боятся – выдавать в эфир такие вещи во время следствия! А Юрьевич, наверно, сейчас локти кусает.
- Это ваш редактор? - спрашивает Светлана.
- Да. Живёт в вечном ожидании громких разоблачений и каких-нибудь скандалов. Теперь возможно ему повезёт.
- Ты о чём?
- Об упоминании дьявольской силы – это меня сразу посторожило. Ты читала мою статью об убийстве ребёнка?
- Нет. И что-то не хочется.
- Я избавлю тебя от подробностей. Но когда я разговаривал со следователем, он сказал мне, что убийца тоже говорил о дьяволе. Словно в него вселился злой дух. Здесь что-то похожее, - он кивает на телевизор.
- Ну, это же аллегория, к тому же в наш век люди смотрят слишком много ужастиков.
- Возможно, ты права. Теперь буду смотреть только комедии.
Однако долго засиживаться дома не стоит, думает он. Нужно во всём разобраться.
4
Смерть Владимира наделала много шуму (по большей части из-за необычных обстоятельств), и была освещена всеми средствами массовой информации, а вот о другой жертве, подвернувшейся сатане, практически никто и не узнал.
Александр Потапов, пенсионер, любимым увлечением которого была рыбалка, вышел рано утром с удочкой из дома и, добравшись пешком до своего любимого места на набережной, принялся ловить рыбу.
Клевало хорошо. Тёплое солнышко, такое нежное в Бабье лето, ласково пригревало спину и плескалось в пока ещё тёплой воде. В будни здесь очень мало людей и поэтому тихо, а что ещё надо старику! Лет тридцать назад, когда набережной в этом месте ещё не было, здесь можно было половить отличных судаков, а уж о вобле и говорить нечего. Рыбаки стояли строем – их было очень много, как и рыбы в Волге, и каждые десять секунд очередную серебряную красавицу вытаскивали на берег. К тому же вокруг было полно мальчишек, будущих заядлых рыбаков, шныряющих в вечных поисках самого клёвого места и зацепляющих то и дело чужие лески. Рыбаки, конечно, матерились, а порой и давали соплякам подзатыльники, но незлобно и всё больше для виду, ведь когда-то они сами были такими же. И он был, в далёком-далёком детстве, когда вместе с отцом вытаскивал из реки огромных сазанов. Они жили тогда за пределами города, в селе, и любовь к рыбной ловле он, можно сказать, впитал с материнским мо-локом. Правда, отец всё больше браконьерствовал (мать говорила, что он теперь не вспомнит, как червяка-то насаживать), но у Александра были свои взгляды на рыбалку. Лучше хорошего спиннинга и быть ничего не может, считал он, ведь вся прелесть в самом процессе, а улов – дело второстепенное. Побыть рядом с рекой, подышать ею, почувствовать, как вдруг потянулась леска, и где-то там, на самом её конце, в глубине, трепещет и бьётся за жизнь рыба – вот истинная радость рыбалки! Именно эти чувства он пронёс через всю жизнь и не утратит до самой смерти.
Ближе к одиннадцати клёв поутих, и старик стал собираться домой. Смотал леску, почистил крючки, сложил пойманную рыбу в сумку. Потом вытащил сигарету (в последнее время стал курить поменьше, но бросить наверно уже не получится), и неспешно закурил.
Солнце поднялось повыше, и теперь от него закрывали кроны деревьев. Было очень тихо, лишь где-то вдалеке, за островом, жужжала моторная лодка.
ДЕДУЛЯ, СЛАВНЫЙ ДЕНЁК, ЧТОБЫ УМЕРЕТЬ, НЕ ТАК ЛИ?
Старик задрожал, выронив сигарету из рук. Глаза удивлённо расширились, а по лицу пробежала судорога.
Словно подчиняясь какой-то неведомой силе, он перелез через ограду и, не колеблясь ни секунды, прыгнул в воду, широко раскинув руки.
Сначала река недовольно вытолкнула его, но тут же передумала и обняла, словно любимого сына.
Славный денёк, чтобы умереть, не так ли?
5
Три дня спустя Александр, вернувшись на работу, первым делом идёт к шефу.
- Хорошо, что ты зашел – я хотел поговорить с тобой. Садись, я сейчас.
Кабинет редактора достаточно большой и уютный. Новенькие обои, красивые шторы, сплитсистема. Огромное, почти во всю стену, окно с видом на центральную улицу города. В середине кабинета в один ряд выстроились несколько столов (здесь проводятся планёрки).
Александр садится за один из них.
- Ты несколько раз жаловался, - начинает шеф, - на то, что освещение криминальных событий тебя тяготит. Я освобождаю тебя от него. Настя написала отличный материал о Курбатове, пусть она и дальше занимается этим. Дай ей все контактные телефоны, а сам подбери себе какую-то другую тему.
Александр дожидается, пока редактор закончит, и говорит:
- Игорь Юрьевич, как раз по этому вопросу я и пришел. Мне кажется, между этими двумя убийствами, Курбатова и того мальчика, о котором писал я, есть какая-то связь.
На долю секунды Александр замечает вспыхнувший в глазах редактора огонёк азарта, но его тут же сменяет недоверчивая улыбка.
- О чём это ты?
- Я объясню. В обоих случаях убийцы поминали дьявола. На это никто не обратил внимания, а может здесь и таится разгадка этих, согласитесь, бессмысленных преступлений.
- Ну, это всего лишь образное выражение. Ты что, веришь в дьявола? - шеф говорит это с прежним недоверием, но огонёк в глазах мелькает ещё раз.
- Нет, не верю. Но я и не говорю о реально существующем дьяволе. Может быть это какая-то секта, или что-то, что объединяет эти убийства и делает их частью какого-то плана, - Александр придумывает на ходу, и редактор, кажется, уже готов клюнуть.
- Но что общего между замом генерального директора и алкоголиком-психопатом? - шеф с надеждой смотрит на Александра.
У него готов ответ и на этот вопрос.
- «Поволжье» писало, что отец убитого мальчика работал крановщиком в порту. А порт, как мне удалось выяснить, с недавних пор принадлежит компании «Волга - терминал».
Теперь огонёк превращается в пламя.
- Да ты просто рождён для криминалистики! Если твои подозрения оправдаются, и мы докопаемся до сути раньше следователей, это же будет сенсация!
В этот момент дверь в кабинет распахивается и на пороге появляется секретарь.
- На Нечаева крупная авария – взорвался автобус!
Александр бросает на шефа вопросительный взгляд.
- Действуй, - кивает редактор.
Через минуту Александр мчится по улицам города.
6
Прямо с места происшествия Александр несется в первую областную больницу, куда, как ему сообщила медсестра «скорой», повезли троих выживших в аварии. Двое из них получили сильные ожоги, а третья, Любовь Александровна Фролова, вроде как, отделалась лишь ушибами и переломом ноги - информация платная, но очень ценная.
Чудом уцелевший свидетель – самое интересное для читателя, а вот смакованием катастрофы пусть занимаются телевизионщики. Картинка у них получится что надо: залитый пеной автобус с развороченным боком, обгоревшие тела на дороге, пожарные, спасатели, милиция, врачи скорой, зеваки, чиновники… И всё это под завывание серены…
Вбежав в отделение травматологии, Александр обращается к дежурной.
- Фролова Любовь Александровна. Авария. Автобус, - скороговоркой произносит он, изображая всем своим видом крайнее волнение.
- Вы родственник? - спрашивает дежурная. - Это вы звонили?
- Да.
Проклятая работа.
- Как она?
- А вот сейчас врач освободится - у него и спросите. У вас есть пять минут. Третья дверь справа.
- Спасибо, - он проходит в палату.
Как же я её узнаю?
Однако с этим проблем не возникает. В палате всего две женщины: одна, в больничном халате с перемотанной головой, лежит у окна. Другая – лет тридцати, в пыльной, порванной одежде – напротив. На её правую ногу наложена шина, а на лице и руках видны следы порезов, наскоро обработанные медиками очевидно ещё в «скорой».
Александру становится очень жалко эту молодую женщину, явно находящуюся в шоке от пережитого.
- Простите меня, Любовь Александровна, - искренне говорит он. - Меня зовут Саша, я журналист. Очень прошу вас, расскажите, как же это случилось.
Он ожидал, что сейчас она закричит на него, или вообще никак не ответит, но в глазах её только боль и отчаяние.
- Скажите, кто ещё спасся? - тихо спрашивает она.
- Только вы и двое мужчин. Они обгорели, но, будем надеяться, что их спасут, - отвечает Александр, стараясь подстроится под её голос.
Она молчит, из глаз её текут слёзы.
- Это водитель убил их всех, - наконец произносит она. - Он вдруг начал кричать, и, разогнав автобус, резко свернул с дороги. Мы врезались во что-то, и я вылетела в окно. Кто-то из прохожих схватил меня за руки и оттащил в сторону как раз в тот момент, когда прогремел взрыв. Я слышала, как кричали люди, и я тоже кричала, а потом, видимо потеряла сознание.
- Не мучьте вы её, как вам не стыдно, - вмешивается вторая женщина, с укором глядя на Александра.
Он даже не поворачивает головы.
- Вы говорите, что водитель сделал это специально?
- Да, я уверена. Он сумасшедший.
- И что же он кричал?
- Я… я не помню, - она отводит глаза и вытирает слёзы.
- Вы помните. Скажите, - его вдруг осеняет ужасная догадка. Теперь он не уверен, что хочет это услышать.
- Меня зовёт дьявол! Я иду к нему! - говорит женщина, крестясь. У неё дрожат руки, а на лбу выступает пот. - И ещё что-то… вроде… какой хороший день.
Александр вдруг чувствует слабость в ногах и опирается на спинку кровати.
Это уже начинает пугать меня, думает он, глубоко дыша. Что же это происходит? Так не должно быть.
Он вдруг ясно представляет себе людей, мечущихся по пылающему автобусу в поисках выхода, вновь чувствует тошнотворный запах горелой плоти.
- Мужчина, с вами всё в порядке? - женщина, кажется, заметила его состояние.
- Да, спасибо. А вы-то как?
- Мне дали обезболивающее, но оно не очень-то помогает. Где же мой сын?
- Уверен, он уже в пути. Поправляйтесь, вы явно родились в рубашке. Благодарю вас за беспокойство, ещё раз простите. Вот только могу ли я сфотографировать вас? - он указывает на фотоаппарат.
- Нет, что вы. Я не хочу, - женщина закрывает лицо рукой.
- Вы единственная спаслись, и теперь вам придётся быть в центре внимания. Уверен, сейчас сюда нагрянет телевидение.
Женщина со вздохом опускает руку. Её соседка бормочет себе под нос какие-то ругательства.
Лишь только Александр успевает сделать снимок, как в коридоре раздаются чьи-то взволнованные голоса и быстрые шаги. Он прячет фотоаппарат за спину и выходит из палаты. В дверях сталкивается с дежурной и невысоким полным мужчиной, держащим за руку мальчика лет пяти.
- А вы кто? - сердито спрашивает мужчина.
- Никто, - говорит Александр и устремляется к выходу.
Выезжая с территории больницы, он замечает полицейский «уазик», двигающийся к отделению травматологии, а чуть дальше – машину местного телеканала.
- Ну вот, началось, - вздыхает он.
7
Той же ночью Анна бродит по крыше, пытаясь привести свои мысли в порядок. Сегодня демон вновь забрал одну из душ, но вышло так, что на стол к ней легли три доклада. Наставники принесли их практически в одно время, да это и неудивительно, ведь причиной ухода трёх ринов послужило одно и то же событие – авария в мире людей. Узнав эту подробность, Анна чётко представляла себе картину произошедшего: демон убивает одного, а тот берёт с собой остальных двух. И это только здесь, а сколько ещё ринов ушло в других Домах?
Зато с демона взятки гладки. Что ты, Анна, скажет он, я взял только одного, а к другим не имею никакого отношения. Разве моя вина, что люди решают покончить с собой столь варварским способом?
И он будет прав, думает она. А я всего лишь пытаюсь оправдаться перед собой и не хочу признать очевидного – случайные жертвы неизбежны, хочу я того или нет.
Анна достигает конца крыши, и, развернувшись, идёт обратно к башне. Сейчас она уже понимает, что плата оказывается очень большой, но отступать некуда. Она находится в ситуации заключённого, решившегося на дерзкий побег. Дыра в стене проделана, а значит уже нельзя так просто подойти к охранникам и сказать, что, мол, извините, я тут хотел бежать, но передумал. Остаётся спуститься в канализационную систему и проползти через дерьмо несколько километров к спасительному выходу. К тому же, не стоит забывать, что, даже обретя свободу, ты всё равно остаешься беглым заключенным, а, следовательно, рано или поздно вернешься обратно.
- Так что не забивай себе голову, - говорит Анна, влетая в окно башни. - Все эти смерти – лишь дерьмо в спасительной трубе. Оно мешает, но не сможет тебя остановить.
8
Однако, что же случилось с Девятнадцатым? Как вышло, что добродушный увалень, страдающий от преступлений, совершаемых его телом, и ищущий хоть чей-то дружбы, вдруг стал равнодушным и молчаливым букой?
Мы помним, что в день пропажи Тридцать Третьего Девятнадцатый закатил очередную истерику, которая кончилась вмешательством наставника Лейена. Так же нам известно, что между ними состоялся разговор, вот только, увлечённые более понятными нами людскими делами, мы пропустили его.
Однако, в отличие от ринов, мы знаем гораздо больше о сути вещей, окружающих их, и благодаря этому можем строить догадки.
Скорее всего, Девятнадцатый не солгал друзьям, заявив, что не помнит подробностей разговора. Он действительно забыл, и, разумеется, не без помощи Лейена. Прочищают мозги, заговаривают зубы (называйте, как хотите), но это именно то, что в особо тяжелых случаях делают наставники, дабы тайна Дома продолжала оставаться таковой.
Вернувшись из комнаты Лейена, Девятнадцатый долго не мог придти в себя, но постепенно сознание вернулось в привычное состояние, хотя он чувствует себя совсем по-другому.
Все, о чем он говорил до этого с друзьями, кажется теперь ничего не значащей ерундой. Сны - всего лишь сны, а не картины другого мира. Сорок Седьмой постоянно гонится за какими-то догадками, и это вместо того, чтобы молиться за свои сны. Такой уж он, этот Сорок Седьмой, всегда хочет быть непохожим на других. А какой странный он нарисовал рисунок? На нем даже нет человека – всего лишь какое-то темное пятно! Ладно, если бы он сам носился со своими идеями, так он еще и Шестьдесят Вторую увлек ими. Теперь она глаз с него не сводит, и ходит за ним по пятам как привязанная.
Ну, ничего, это продолжится недолго.
Конечно, Девятнадцатый не собирается рассказывать об их ночных разговорах наставнику, тем более, что он и сам участвовал в них, просто все идеи Сорок Седьмого кажутся ему теперь пустыми глупостями, своего рода игрой в тайну. Он это уже понял, а, значит, поймут и они. И перестанут отвлекаться от главного – молитвы.
9
Вернувшись домой, Александр наполняет ванную и, выключив свет, залезает в теплую воду. Уставшее тело с радостью принимает отдых, но забыться не удаётся - картина аварии по-прежнему стоит перед глазами. Склонившийся над обгоревшим трупом оператор, спасатель, отталкивающий его, кабина водителя с искореженной дверью, на которой, только благодаря огню и пене, не видны следы крови, оторванная рука ребёнка, всё еще сжимающая пальчиками школьный портфель, молоденький гаишник, блюющий на колесо своего автомобиля, добрая молодая женщина со сломанной ногой и взглядом человека, которого только что вытажили из пасти крокодила. В редакции, когда он скачивал фотографии на компьютер, все похвалили его за тот снимок женщины, но никто не задумывался о том, через что ему пришлось перешагнуть внутри себя, чтобы сделать его.
Какой же я подонок! Если бы я, не дай Бог, оказался на ее месте и ко мне, выбравшемуся из ада и страдающему от перелома, начал бы приставать с глупыми вопросами какой-нибудь журналист, я бы послал его так далеко, как он себе не мог и представить! А она говорила со мной и с такой обречённой покорностью позволила сфотографировать свое искаженное страданием лицо. И ведь не дрогнула моя рука?
При этой мысли по коже его пробегают мурашки и он, приподнявшись, прибавляет горячей воды. В комнате звонит телефон, но у Александра нет не малейшего желания говорить с кем бы то ни было. Он отключает воду (теперь совсем жарко) и откидывается назад.
- Признайся, ты думаешь об этом в большей степени для того, чтобы отвлечься от главного – твоя догадка оказалась верна, - говорит он себе. - И это пугает тебя, не так ли? Вот видишь, самого себя не обманешь, как не старайся. Тебе до смерти страшно, что ты столкнулся с чем-то загадочным и возможно очень опасным.
Темнота больше не кажется ему такой привлекательной и успокаивающей, однако, вылезать лень. Однажды он задумался о том, почему так любит подолгу лежать в воде, да еще при выключенном свете. Ответ пришел сразу – тепло, темно, уютно. Именно такие ощущения испытывает ребенок до своего рождения, в материнской утробе. И поэтому в минуты страха он пытается вернуть себе их.
Чувства безмятежности и защищенности.
Может пора остановиться. Подумай. Еще не поздно.
- Да, подумаю, - говорит он вслух, вновь прибавляя горяченькой.
10
Поговорив со Светланой (он рассказал ей об аварии, умолчав только о поездке в больницу), Александр решает обойтись сегодня без выпуска новостей, а посмотреть какую-нибудь лёгкую комедию.
Свой первый «видак» он купил восемь лет назад, став с того дня заядлым видеоманом. Более двухсот кассет накопилось за это время, так что выбрать есть из чего.
«Полицейская академия» будет в самый раз. Александр вынимает кассету (все они хранятся внутри дивана, аккуратно расставленные, пронумерованные и перемотанные на начало) и вставляет в видеомагнитофон. Фильм начинается, а он, вооружившись пультом, поудобней устраивается на диване.
- Ты слышишь меня?
- О нет, только не опять, - говорит он, вскакивая. - Неужели я действительно схожу с ума?
Теперь он напуган по-настоящему. Он надеялся, что галлюцинации (как зрительные, так и слуховые) больше не повторятся, но как видно зря. Самое ужасное в том, что голос звучит в его голове, а не воспринимается, как любой другой звук, ушами. А значит, и голоса-то никакого нет, все это лишь фантазия.
- Ты слышишь меня?
Что же делать? Могу ли я как-то контролировать этот голос? Если я начну с ним разговаривать, не усугубит ли это мою болезнь?
Александр ловит себя на том, что все-таки произнёс это слово.
Прекрасно, вот я и поставил сам себе диагноз. Шизик. Принести смирительную рубашку?
Не удивительно, что люди всегда смеются над непонятным. Мозг, столкнувшись с чем-то, что он не может объяснить, и, не справившись с задачей найти хоть какой-то ответ, вынужден либо высмеять это, либо категорически отрицать. Так человек, встретивший бабу-ягу, сочтет ее просто очень некрасивой пожилой женщиной, а когда она взмоет в небо вверх на метле, либо решит, что это сон, либо ухмыльнется, дескать, старой карге там самое место. Поверить в происходящее и до смерти испугаться может только ребенок, ведь он благодаря своему возрасту не считает пока еще свои мозги суперкомпьютером, знающем все на свете. Взрослый испугается тоже, но из последних сил будет пытаться не показать и виду.
Словно в подтверждении своих размышлений, он вновь усаживается на диван и спокойно берет в руки пульт.
- Ты слышишь меня?
Что ж, ладно, посмотрим.
- Да, слышу, - говорит Александр, хотя не уверен, что есть необходимость произносить слова в слух.
- Не бойся меня. Я лишь хочу поговорить.
Голос звучит очень глухо, словно при плохой телефонной связи, и больше напоминает голос ребенка, чем взрослого человека.
- Ну, давай поговорим. Кто ты?
Каким же я сейчас выгляжу идиотом!
- Не знаю. Но я не такой как ты.
- Не такой? Что это значит?
Голос замолкает, словно задумавшись, и в тишине слышан тихий щелчок телевизора, переключившегося в режим ожидания.
- Ты помнишь себя в то время, когда ходил в цирк? Так вот, я такой.
- Кажется, я понимаю. Ты мальчик?
- Я не знаю, что это значит, но раньше я называл тебя так.
А в принципе это забавное дело – разговаривать со своим подсознанием, думает Александр. Вот только не уверен, что это лечится.
- Раньше? – последние слова голоса заставляют Александра нахмуриться. – Но я никогда до этого не слышал тебя.
- Потому что я не умел говорить с тобой, и даже не знал, что это воз-можно.
Для Александра это неожиданный поворот событий. Он уже смирился с тем, ЧТО происходит (я получил дубинкой по куполу и теперь могу разговаривать сам с собой), но мучительно пытается понять, КАК это происходит. В его голове складываются две версии. Первая: все это – абсолютный бред, и его безумная фантазия сама подсказывает, пусть и необычные, ответы. Вторая: где-то в самом потаенном углу сознания находится какая-то разумная часть. Она живет своей отдельной жизнью и дает о себе знать лишь в результате воздействия каких-то внешних факторов (например, дубинка по куполу, ха-ха). Остается только узнать, какая из версий наиболее точна.
11
- Скажи, а где ты находишься? Откуда ты говоришь?
- Я сейчас в зале сновидений и смотрю на тебя.
- Постой, я ничего не понял. Как ты можешь меня видеть? Разве ты не внутри меня?
- Нет. Я в зале, но вижу тебя, словно ты стоишь в шаге от меня.
Инстинктивно Александр осматривается по сторонам.
Это глупо, думает он. Его нет в этой комнате.
- Что я сейчас делаю? – Александр зажмуривается и корчит гримасу.
Голос хихикает.
- Ты закрыл глаза и сделал такое смешное лицо! Правда, смешное.
Ну конечно, разве я могу обмануть свое сознание? Ведь сам-то я понимаю, что делаю и как выгляжу. Чтобы сделать такого, что я не могу контролировать?
И словно поняв его мысль, голос вдруг говорит:
- У тебя на голове лежит что-то белое.
О чем это он, думает Александр, поднимая руку, но тут же останавливается. Надо посмотреть в зеркало.
Он выходит в прихожую и смотрит на свое отражение.
- Нет, этого не может быть, - шепчет он, вынимая из волос запутавшееся в них перышко из подушки.
Ведь я не знал, что оно там, думает он с изумлением. Ведь не знал.
Головной компьютер судорожно ищет объяснение.
Возможно, твое подсознание предположило, что перо может оказаться там, выдает он ответ, но Александр уверен, что это не так.
Что ж, возможна и третья, самая невероятная версия.
Тогда попробуй объяснить вот это, он подходит к книжной полке и берет в руки колоду карт. Делает несколько шагов в сторону и прижимается спиной к стене.
- Ты видишь сейчас меня, мое лицо? – спрашивает он, и, получив утвердительный ответ, добавляет. - Что за моей спиной?
- Стена.
- Отлично, - Александр вытягивает руку, держащую колоду. - Разбираешься в картах?
- А что это?
- Ладно. Ну а цвета ты хоть различаешь?
- Да.
- Видишь эти значки? Какого они цвета? - он показывает неизвестному собеседнику бубновую даму.
- Красного.
- Замечательно, а эти?
- Черного.
Только не говори мне потом, что в моем подсознании тут же открылся дар ясновидения.
- Ладно, начнем. Твоя задача проста. Я буду показывать тебе карту, а ты будешь называть мне цвет этих значков.
- Это что, такая игра?
- Вроде того. Ты готов?
- Да.
12
Александр тасует карты, размышляя о том, каким необычным и удивительно долгим оказался сегодняшний день, день, забыть который он не сможет, наверное, до конца жизни. Еще ни разу в жизни на его голову не сваливалось столько событий одновременно (да и каких!). Утро было совершенно обычным и будничным, а вот дальше все покатилось словно по наклонной. По дороге на работу ему пришла мысль, что упоминание дьявола обоими убийцами, указывает на какую-то таинственную связь. Затем он делится своей идеей с редактором, и тем самым разжигает в нем азарт, а себе возвращает чуть было не утраченную криминальную тематику (и это большая ошибка). Потом кошмарное зрелище человеческого барбекю, и, наконец, мощнейший удар в виде покалеченной молодой женщины, опять-таки твердящей о дьяволе. Видит Бог, он не был готов это услышать, и было бы лучше, если б не слышал, так как от такого может за-просто поехать крыша.
Да, леди и джентльмены, кстати, о крыше. Она, по-видимому, уже попрощалась со мной, иначе как объяснить то, что я сейчас стою вот тут, у стены, разговариваю, сам с собой, при этом, пытаясь обхитрить собственные мозги, и собираюсь разыгрывать из себя Ванду. Еще немного, и я стану утверждать, что меня зомбировали марсиане, я видел Бога и общался с душами умерших.
Тут он вспоминает белую комнату, приснившуюся ему в гараже, и его передергивает. Возможно, эта шутка близка к истине, так что лучше не думать об этом.
- Ну что же ты? - спрашивает голос. - Я жду.
Внезапно на него накатывается безразличие ко всему происходящему – силы разума и здравомыслия покидают его.
- Я больше не могу пытаться хоть как-то объяснить это, думает он. Все, плевать. Хватит. Да, я сошел с ума. Меня положат в больницу, уволят с работы, Светлана меня бросит, а родители будут носить мне передачи. И хватит об этом.
Левой рукой он снимает колоду, а правой берет верхнюю карту и вытягивает руку перед собой.
- Какого цвета знаки? – спрашивает он.
- Красные, - тут же отвечает голос.
Александр поворачивает карту к себе. Тройка червей.
Один.
Карта летит на пол.
- А эти?
- Красные.
Бубновый король отправляется за тройкой.
Два.
- Эти?
- Черные.
Три.
- Эти?
- Не знаю. Здесь нет значков, только буквы.
Взору Александра предстает черный джокер.
- Ладно. Эти.
Спустя две минуты на пол падает последняя карта. Голос не ошибся ни разу, сделав заминку только на джокерах. Александр безвольно опускает руки и бредёт на кухню. Сигарета. Вот то, что ему сейчас надо. Неплохо бы было выпить пивка, но оно закончилось.
Он плюхается на стул и закуривает. Взгляд его пустой, а тело расслаблено и непослушно, словно он превратился в тряпичную куклу.
- Можно еще вопрос, - наконец произносит он.
- Да, - тут же отзывается голос.
- Скажи…
- Я больше не могу говорить, - вдруг перебивает его голос. - Мой сон заканчивается. Я должен помолиться.
- Какой еще сон? Зачем молиться?
Ответа нет. Он еще несколько раз зовет голос, но безрезультатно.
- Вот и закончился мой глюк, - говорит он, не замечая, что стряхивает пепел прямо на пол.
Глава 4.
1
С тех пор как его посетил повелитель, прошло несколько дней, и все это время Канос размышлял о том, как исполнить данное ему поручение. Во-первых, выяснить, закончилось ли тестирование. Скорее всего, да, ведь все наставники могут проводить его одновременно, а в их блоке оно уже давно закончилось. Навряд ли Анна стала растягивать эту работу надолго – у нее и без того хватает забот. Но как убедиться в этом наверняка? Возможно, ответ на этот вопрос знает Лейен, но общаться с ним большой охоты нет, к тому же он вполне может и не ответить. Канос помнил, что в тот раз, когда он увидел у Лейена рисунки и попытался рассмотреть их, тот отказал ему. Хотя, он вроде бы был чем-то занят, но, возможно, он просто не доверял Каносу. Что ж, эти чувства взаимны. К тому же служитель помнит, что не должен своими расспросами вызвать подозрения, а Лейена так просто не обманешь.
Да, задачка. Остается один выход – проверить все самому, непосредственно в комнате Анны. С бумагами она обращается очень аккуратно и наверняка у нее все разложено по полочкам. Канос вспоминает, что один из ее шкафов разделен на специальные секции, каждая из которых относится к тому или иному блоку.
Таким образом, воспользовавшись ее отсутствием, можно узнать все ли рисунки готовы, а заодно и начать искать тот, о котором говорил повелитель. Конечно, быстро рассмотреть две тысячи рисунков ему не удастся, но нужно постараться сделать это за раз, максимум за два. Причем делать это придется очень аккуратно, чтобы Анна не заметила, что кто-то копался в ее бумагах.
Да, и зачем ему сдался этот рисунок? Что в нем такого, что могло заинтересовать повелителя? Хотя, насколько он понял, дьяволу нужна не сама картинка, а только тот, или та, кто нарисовал ее. Но для чего? Канос чувствует себя прикоснувшимся к какой-то тайне, но как не старается, не может разгадать ее. Дьявол упоминал 10 домов, а значит, этот рисунок находится в одном из них. Чтобы там не было, повелитель искал это тысячу лет и сейчас Каносу выдалась возможность помочь в поисках. Десять к одному. Шанс есть, и служитель надеется поймать его за хвост. Конечно, от него ничего не зависит (рисунок либо есть в Доме, либо нет), но если когда-то начинает везти, то везет по крупному.
Десять к одному.
2
Ничего не подозревая о том, что сегодня дьявол забрал еще одного рина (ни одна из трех жертв аварии не жила в Блоке 2 Б), Канос поднимается в башню настоятельницы. Анна только что вернулась с прогулки и видит в служителе прекрасную возможность выплеснуть свое скверное расположение духа.
- А, вот и ты, - хищно улыбается она. - Заходи, заходи. Давненько я тебя не видела – с той самой памятной ночи.
Канос решает не отвечать на ее издевку, и придает своему лицу выражение гордого достоинства.
- Что ж, ты проявил себя настоящим кавалером – даже не подумал вступиться за меня.
Канос молча проходит через комнату и, бросив короткий взгляд на шкаф, садится в кресло у окна.
- Да, можешь сесть. Чувствуй себя как дома! - Анна начинает терять терпение. - После всего этого меня можно ни во что ни ставить! Конечно, у тебя уже новый хозяин. Я помню, с каким рвением ты клялся ему в преданности!
- Послушай, мы ведь уже все решили, - важно отвечает он. - И связали тем самым себя по рукам и ногам. Я что, должен был кинуться оттаскивать от тебя этих монстров? Я, между прочим, тоже хочу вырваться отсюда, и, в отличие от тебя, готов платить за это, не пререкаясь.
От возмущения Анна не сразу находит слова.
- Что ты сказал? - все же произносит она. - Платить не пререкаясь? Что ж ты тогда не стал лизать ему под хвостом?
- И стал бы, если нужно, - отвечает служитель, чуть повышая голос. - А вот ты, похоже, не понимаешь, с кем связалась. Ну и…
- Ты еще будешь читать мне нравоучения! - Анна вскакивает с кресла и, схватив служителя за горло, чуть приподнимает в воздух. - Пока еще я здесь хозяйка!
С этими словами она резко разворачивается и отталкивает его. Канос перелетает через всю комнату и врезается в противоположную стену. Его вдруг разбирает смех.
- Женщине, тем более твоего сана, не пристало драться! - хохочет он, вскакивая на ноги. - Применение физической силы указывает на слабость духа, - добавляет он, но все же остается на месте.
Анна безвольно опускается в кресло.
- За эту неделю он уже забрал четверых, - говорит она. - И еще двое ушли тоже из-за него. Ситуация выходит из под контроля и неизвестно сколько еще понадобится жертв, чтобы получить обещанное.
Теперь уже Канос подходит к Анне и, опустившись на пол, обнимает ее колени.
- Сколько бы не потребовалось, - ласково говорит он. - Не стоит ни о чем жалеть. Мы ведь всего лишь хотим вернуть себе жизнь, вернуть себе счастье. Лет через 60-70 мы вновь умрем, и эта ужасная вечность начнется для нас снова. Но, уверен, жизнь стоит того, и если бы потом я вновь попал в такую ситуацию, мой выбор остался бы тем же. Я хочу жить. И буду бороться за это, а ведь я достоин жизни гораздо меньше чем ты. Ты хочешь быть матерью, ты хочешь любить, а что может быть прекраснее этого!
Канос действовал наверняка и бил в самое сердце, и Анна, не подозревающая о его разговоре с дьяволом, поверила. Она смотрит на служителя с грустью и нежностью, и видит того самого Каноса, которым увлеклась в момент ее первой встречи с сатаной. Тогда она была в смятении и искала поддержки, а он, такой же добрый и красивый, как в эту минуту, оказался рядом. Они играли в ухаживания и флирт, чтобы хоть чуть- чуть ощутить себя живыми.
Ты прав, - говорит она, гладя его по голове. - Жизнь – это прекрасно.
3
Среди интриг и мрачных событий последних дней мы совсем забыли о Семене, а в эту ночь самое время проведать его. Он сейчас дома, однако, не в той маленькой квартире, в которой видели его раньше, а в другой, более просторной и шикарно обставленной. Сюда Семен перебрался на следующей же день после того, как получил от мужчины в черном костюме деньги. Месячная плата за проживание здесь оказалась вчетверо выше предыдущей, но его, сами понимаете, это не смутило. Не то, чтобы он хотел перед кем-то порисоваться (друзей у него нет, а девушкам по вызову все равно где работать), просто ему самому было приятно жить с «полным комфортом». В квартире две большие комнаты, просторная кухня и все отделано по высшему разряду. Подвесные потолки, жидкие обои (так их назвала хозяйка, хотя Семен понятия не имел, что это значит), кафель, утепленные лоджии. В центральной комнате большой пышный диван и пара кресел из того же набора, огромный телевизор. Журнальный столик из стекла, мягкий пушистый ковер на полу. Вторая комната – спальня. Широченная кровать (Семен мог спать на ней, даже если бы лег поперек), шкаф, телек на стене.
Хозяйка была приятно удивлена, что он собирается жить здесь один и готов заплатить за три месяца вперед, хотя старалась не показывать виду. Отсчитывая деньги, он заметил ее кокетливый взгляд, на который неизменно отреагировал бы раньше, но сейчас посчитал недостойным размениваться по мелочам.
С вечера того же дня жизнь стала такой, о которой он всегда мечтал – ночной клуб, бильярд, девочки, коньяк и опять все сначала. Ночами он развлекался, днем спал или смотрел телевизор (отличная вещь «кабельное» - только успевай переключать).
Одним словом, пытался забить свою жизнь впечатлениями «под завязку», и, во многом, лишь для того, чтобы не вспоминать тех обстоятельств, которые подарили ему эту жизнь. А обстоятельства, напротив, так и стремились к тому, чтобы о них вспомнили.
Время от времени он все же задумывался об этом таинственном человеке, который так странно и внезапно ворвался в его размеренное существование. Скорее всего, он счел бы все произошедшее сном, если бы не эта пачка денег, лежащая на его кровати. Он до смерти перепугался, когда голова этого типа стала вдруг чудовищной мордой, и это, как не странно, было единственным, что его по-настоящему потрясло. Этот мужик, или кто он там, вошел в его дом, угрожал ему оружием, жрал собственные окурки, да еще предложил ему какую-то непонятную работу, и вел себя при этом так, словно для него это обычное дело. Даже если не считать звериную морду (а видел ли он ее?), этот парень более чем странный, но вместе с тем он с легкостью сделал все это.
Я должен был грохнуть его сразу, думал в такие минуты Семен. Но когда я смотрел на него, то понимал, что не могу этого сделать. Чертов гипнотизер заставляет меня считать, что все это нормально.
Также Семена волновало и то, какая работа ему предстоит. Он решил ответить отказом и послать незнакомца к черту в двух случаях: если ему нужно будет кого-то убить, или риск попасться ментам будет слишком велик. Хотя, что-то внутри подсказывало ему, что работа будет несложной.
У меня есть талант, и возможно, он каким-то образом знает о нем, хочет им воспользоваться. Что же, ему это обойдется недешево.
Решив, таким образом, для себя этот вопрос, Семен больше не отвлекался на подобные мысли, однако, спустя десять дней, ему пришлось это сделать. Пачка зеленых купюр, казавшейся до этого такой большой, растаяла, словно весенний снег, оставив после себя сладкие воспоминания и куда менее приятное похмелье. Всю жизнь Семен считал себя очень расчетливым человеком, но, говорят, деньги портят, и вот теперь он лично убедился в этом.
Обнаружив в своем новом кошельке последнюю сотню, он крепко призадумался. Конечно, за квартиру уплачено вперед, а гигантский холодильник до отказа набит жратвой и выпивкой, но все же приятного мало – от баб и ночных гулянок придется отказаться. Правда, этот тип обещал подкинуть еще, но конкретного срока не назвал, а спрашивать самому, ясное дело, не стоило и думать. Есть, разумеется, еще и телефон, но толку от него ни на грош, разве что пойти и продать его к чертям.
Последние несколько дней Семен провел дома, потягивая виски, колдуя над телевизионным пультом и бросая на телефон выжидательные взгляды.
Может быть, он вообще никогда больше не позвонит, и скоро придется возвращаться к работе. В заначке осталось несколько золотых безделушек, которые, конечно, помогут протянуть какое-то время, но много с них не наваришь.
Неизвестно, какое бы решение он в конце концов принял, если бы вечером не раздался вдруг долгожданный телефонный звонок.
- Уверен, ты переехал. Похвально, - сказал в трубке уже знакомый Семену голос. – Адрес?
4
Из полудремы Семена вырывает переливная трель звонка. Он вскакивает и бросается к двери. В глазке – все тот же мужчина, но в место мрачного, похоронного костюма на нем ковбойский прикид. Семен открывает дверь. Костюмчик ему нравится¬ - красная клетчатая рубашка с засученными рукавами, кожаный жилет, джинсы и широкополая шляпа. Вокруг шеи повязан платок.
- Как тебе мой наряд? - мужчина проходит в комнату, и Семен слышит, как звенят подковы на его сапогах. - Я всегда являюсь к друзьям в образе одного из героев последнего просмотренного мной кинофильма. Ты любишь кино? - мужчина разваливается на диване.
- Нет. Я этого дела не любитель, - Семен садится в кресло напротив и берет со столика сигареты. Он словно видит один и тот же сон второй раз – обстановка, конечно, другая, но ощущение нереальности – такое же.
- А зря. Я обожаю американские фильмы, особенно те, в которых показаны ад и рай.
Он тоже закуривает сигарету, но Семен не решается предложить ему пепельницу.
- Ну и как, похоже?
Мужчина ухмыляется.
- Этим ты хочешь сказать, что веришь, будто я дьявол?
Семен с опаской пожимает плечами.
- Почему бы и нет.
Мужчина вновь ухмыляется.
- Так вот, - продолжает он. - Иногда можно найти сходство. Только дьявол в этих фильмах почему-то всегда проигрывает сражения.
Семен не может удержаться.
- А это не так?
Однако мужчина нисколько не обижен.
- Открою тебе тайну. Никто из нас никогда не победит, в противном случае мир просто перестанет существовать. Зло, как и добро, являются частью единого целого, и не могут существовать одно без другого. Есть день и ночь, и никогда не будет по-другому. Каждый из нас вынужден приносить свои жертвы и продолжать разыгрывать эту, порой забавную, но, в принципе, бесполезную игру. Ты неплохо устроился, - мужчина меняет тему и осматривается.
- Да, благодаря тем деньгам, что ты мне оставил.
- А вот в этом ты не прав – деньги не всегда благо. И, как я понимаю, от них уже ничего не осталось?
Семен кивает, с нетерпением ожидая реакции гостя.
- Да, - говорит мужчина. - Я принес тебе еще, но прежде чем ты их полу-чишь, ты должен меня внимательно выслушать.
- Пришло время работы? - ободренный обещанием, Семен напрочь забывает о тех условиях, которые он хотел поставить.
- Пока еще нет, но ждать осталось недолго. Я просто хочу напомнить тебе о твоих обязательствах. Ты должен быть готов приступить к ней в любую минуту, а ты очень много пьешь. Для этого дела потребуется трезвая голова.
- Я понял, но если ты предупредишь меня заранее…
- Условия здесь ставлю я, - рявкает мужчина, и глаза его наливаются красным. - Это понятно?
- Да, - с готовностью отвечает Семен.
- Так-то лучше. Держи деньги, - мужчина встает и вытаскивает из внутреннего кармана жилетки две пухлые пачки. - Здесь двадцать штук – не хочу, чтобы ты в чем-то ограничивал себя.
Он бросает деньги на диван и по-отечески хлопает Семена по щеке. Отвратительное ощущение – пальцы мужчины шершавые и высохшие, словно у мумии.
- Где тут у тебя туалет? Мне надо отлить.
Семен выходит в прихожую, указывает мужчине на дверь и тут же возвращается в комнату, словно боится оставить деньги без присмотра.
Через минуту раздается звук хлопнувшей двери, и, выскочив в коридор, Семен понимает, что его таинственный гость уже ушел.
Лишь из туалетной комнаты валит густой и жутко воняющий серой пар.
5
- Зачем ты солгал мне? – говорит Светлана, как только Александр открывает ей дверь.
У него очень бледный вид – в прошедшую ночь ему так не удалось заснуть.
- Ты о чем? - они проходят в комнату и Александр, усадив Светлану на диван, берет ее за руку.
- О твоей шишке, - она смотрит на него в упор, и он отводит глаза. - Ко мне на работу заявляется Леша и с наглым видом интересуется о твоем самочувствии. Клянусь, я чуть не убила его.
- А он со своим приятелем, чуть было не убил меня, - уныло говорит он. - Ты это хотела услышать?
- Сашь, расскажи, что произошло?
- Подкараулили возле гаража и тюкнули по затылку дубинкой. Но я и провалялся там хрен знает сколько. Наверно, следили за мной. Один раз, помню, крутился тут какой-то подозрительный тип.
- Вот сволочи! Они что-то сказали тебе?
Александр сжимает ее руку сильнее.
- Не будем сейчас об этом – рано или поздно он все равно отступит. Но с тех пор произошло нечто более важное.
И он рассказывает ей об удивительных событиях последних дней. Об ожившей фотографии, о голосе, угадывающем карты, и о своем сне-видении в гараже. Сегодня он вспомнил-таки этот сон, полностью благодаря тому, что в нем тоже присутствовал мальчик.
- Он что-то говорил о Зале и о снах – я думаю, эта и есть та белая комната, что приснилась мне, - говорит он, заканчивая свой рассказ.
Светлана, выслушает его очень внимательно, ни разу не перебив, но лишь по тому, что просто не может найти слов. А вот голос внутри, как обычно, не растерялся.
Не хотелось бы тебя огорчать, милая, вкрадчиво говорит он, но, похоже, ты сменила скрытого психа на явного. Ты только послушай этот бред! Мало того, что он изображает из себя Копперфильда, так еще и разговаривает с голосами!
А я разве нет? думает она, и, о чудо, голос постыдно замолкает.
Александр по-своему истолковывает ее молчание.
- Понимаю, ты думаешь, я сбрендил. Но как же объяснить этот опыт с картами – пятьдесят две штуки и ни одной ошибки?
Светлана готова поверить, но ее природная склонность быть во всем точной бракует приведенные Александром аргументы.
- Если ты говоришь, что у тебя были галлюцинации, тогда этот эксперимент не показатель – ты просто видел то, что хотел видеть. Я не утверждаю, но ведь это возможно?
От этих слов Александр чувствует себя так, будто ему нанесли еще один удар. Как же он мог не подумать об этом? А еще говорят, что женщины не умеют логически мыслить!
Он грустно улыбается.
- Ценю твою сообразительность, но ею ты лишила меня последней надежды, что я не псих.
- А вот так не стоит. К тому же это легко проверить. Я останусь у тебя, и как только этот голос заговорит с тобой вновь, ты повторишь эксперимент, уже в моем присутствии.
Александр смотрит на нее с благодарностью.
- Ты у меня просто чудо, - говорит он, целуя ее.
- Чудо – это скорее ты, - смеется она. - Да, кстати, паранойя не передается при интимном контакте?
Теперь уже хохочет он.
- Хочется верить, что нет.
- Я тоже надеюсь, - томно произносит она, обнимая его. - Будем проверять?
Позже, за чаем на кухне, они возвращаются к начатому разговору.
- Как ты считаешь, мне стоит сходить к врачу? - спрашивает Александр. - Все равно нужно брать больничный, иначе на работе будут проблемы.
- Даже не знаю. Решай сам. Я беспокоюсь за твое состояние, но все же не хотела бы, что бы тебя клали в больницу.
- Я читал в одном романе Стивена Кинга о мужчине, который здорово стукнулся головой об лед. И после этого у него открылся дар ясновидения. Конечно, это всего лишь книжка, но с научной точки зрения это вполне возможно, - головной компьютер ищет хоть какое-то объяснение, но мы то знаем, что травма Александра здесь совершенно ни при чем. – Может, и со мной также?
- Ты говоришь, будто голос утверждал, что видит тебя со стороны?
- Да, я понял именно так.
- А тебе не приходит в голову мысль, что это правда? Вдруг действительно существует кто-то, кто наблюдает за нами? Ну, помнишь, как в фильме «Приведение»?
Увлекаясь, Светлана не замечает легкую тень улыбки на лице Александра.
- Представь, чья-то душа, по неизвестным нам причинам оставшаяся на земле, бродит, как герой Патрика Суэйзи, по городу в поисках своего покоя, а тут ты со своей шишкой становишься Вупи Голдберг и начинаешь ее слышать. А тебе остается только одно, помочь ей попасть в рай, да побыстрее, иначе она созовет призраков со всей округи, и тогда ты точно свихнешься, выслушивая их просьбы.
Светлана говорит все это с такой серьезностью, что Александр не может больше сдерживаться, и хохочет так, что опрокидывает на себя чашку.
- Только без мата! - Светлана, похоже, решает добить его. - Какой пример ты подаешь призракам!
Александр пытается подняться со стула, стряхивая при этом одной рукой воду с брюк, а другой держась за живот, да так неудачно, что падает на пол и бьется злосчастной шишкой об батарею. Тут же хватается за голову руками, откидывается назад и закрывает глаза.
- Саша! - Светлана бросается к нему и пытается привести в чувство. - Миленький!
«Миленький» открывает глаза, и ехидно улыбаясь, говорит:
- Почему вас две? Я столько не потяну.
Тут уже прыскает она, а он, как ни в чем не бывало, обнимает ее.
- Хорошо лежим, - добавляет он.
Ее звонкий смех действует на него лучше любого болеутоляющего. В эту минуту, на холодном полу кухни, он чувствует себя совершенно счастливым.
6
В это время в Зале сновидений Сорок Седьмой наблюдает за ними, не решаясь, однако вступить в разговор. Свое первое настоящее общение с Александром он считает одновременно и удачей и провалом. Безусловно, удалось добиться того, что мужчина услышал его. Это, во-первых, во многом подтвердило его прежние догадки. Всё, что он видит - вовсе не сон, как уверяют наставники, а реально существующий где-то человек. И возможность говорить с ним доказывает это. И, во-вторых, продолжая общаться с ним, можно получить ответы на многие вопросы, которые не задашь Лейену.
Но в то же время выяснилась и еще одна вещь, которая Сорок Седьмому совсем не приходила в голову. Мужчина его снов, бесспорно, не готов к этому общению. И дело не конкретно в нем, тот же результат получится, наверное, у любого другого из ринов. Все эти разговоры про сумасшествие, психов и какую-то крышу ему не понятны, да это и не важно. Главное, что во время сновидений (и как их там теперь называть), он чувствует страх мужчины, его растерянность, а этого нельзя допустить.
- Все мы молимся об их благополучии, а я своими действиями противоречу молитвам, думает рин. Я должен прекратить это делать, по крайней мере, сейчас. Как я могу мешать ему, ведь он так счастлив, и его женщина тоже.
Потом чуть приоткрывает глаза и смотрит на Шестьдесят Вторую. Она улыбается, а значит он прав.
7
На следующее утро Александр отвозит Светлану на работу и едет в редакцию. В сегодняшнем номере должна быть его статья об аварии, но дьявольские козни (есть они или нет) отошли для него на второй план. Они полночи прождали вчера появления голоса, но он так и не дал о себе знать. Светлана всячески старалась показать, что, мол, ничего страшного, но он все равно чувствовал себя полным дураком.
Что за фигня происходит в нашем городе, и почему я оказался в эпицентре событий? Сначала это убийство с именем дьявола на устах, потом таинственные голоса. Ведь я никогда не верил в подобную лабуду, а тут вдруг сам подписался под этой идеей! Зачем мне была нужна эта дурацкая инициатива, тем более зная шефа, который теперь не отвяжется, пока не выпьет всю кровь! А вдруг в моих глюках виновато не сотрясение мозга, а то, что я начал копаться в этих загадочных убийствах? Прикоснулся к тайне, и еще даже не поняв ее начал сходить с ума?
Ну вот, опять, он хлопает себя по лбу. Ты только что называл это лабудой, и тут же начинаешь придумывать следующую бредовую идею. Все, хватит.
Он припарковывает машину и входит в здание редакции.
В коридоре его догоняет технический редактор и хлопает по плечу.
- Отличный материал, Шура, - ухмыляется он (вот уж кого хотелось видеть меньше всего). - Уже разыскал молитвы от нечистой силы?
- Рад, что тебе понравилось, - цедит Александр сквозь зубы и сворачивает к кабинету.
Коллеги уже приготовили для него пару шуточек, но его хмурый взгляд останавливает их. И только Настя, никогда не боящаяся попасть под горячую руку, говорит:
- Мне очень понравилась твоя статья. Это и страшно, и в то же время так интригующее. Почему они все говорили о дьяволе?
- Раз тебе так интересно, можешь сама разобраться с этим, - Александр садится за стол и вынимает из барсетки записную книжку. - Могу дать телефоны.
- Ну, как же, - Настя немного растерянна. - Ведь это твоя идея…
- Эта идея у меня вот здесь сидит, - он проводит рукой по горлу. - Дарю.
В дверях появляется шеф.
- Узнал что-нибудь новое? - спрашивает он Александра.
- Пока еще нет. Тут вот Настя хотела попробовать.
Но шеф вроде бы и не слышит его слов.
- Оставь пока все остальные дела и вплотную займись этим вопросом. Уже есть идеи?
- Да, есть кое-что, - Александру приходится соврать.
- Отлично, думаю, недели тебе хватит. И, если что, сразу звони мне.
Александр кивает.
- Ну, что ты сидишь? За работу.
Александр убирает в стол лишние бумаги, возвращает обратно блокнот и спускается к машине. У него целая неделя свободного времени и к черту все эти журналистские расследования.
8
Он выходит на стоянку и замечает, что дверь машины немного приоткрыта.
- Сегодня явно не мой день, - бормочет он, садясь в машину и осматривая ее. - Здесь и брать-то нечего.
Магнитолы в машине не было, да и никаких вещей на сидении он не оставлял. Александр открывает бардачок и видит, что он пуст.
- Зачем кому понадобилось это барахло? - думает он, припоминая, что же могло лежать внутри.
Старый блокнот, разбухший от адресов и телефонов людей, которых теперь и не вспомнишь. Калькулятор с севшими батарейками, справочник с названиями улиц города, щетка для обуви, запасной комплект ключей от дома и гаража (черт, ведь хотел отдать их Светлане), туалетная вода и куча всякой ерунды. А теперь не осталось ничего, словно вор просто сгреб все это себе в сумку, решив сэкономить время. В принципе, ничего дорогого, но все равно приятного мало.
- Давно надо было поставить сигнализацию, - ворчит на себя он. - Это еще хорошо отделался, а то бы могли вообще машину угнать.
Через 15 минут он останавливается у зоомагазина. Светлана видит его в окно и машет рукой. Еще через минуту она выходит на улицу, а он открывает ей дверь.
- Здравствуй, - она садится на переднее сидение и целует его в щеку. - Опять сбежал с работы?
- Мне дали неделю на подготовку материала. Пойдем сегодня в кино?
- С удовольствием. Что будем смотреть?
- Пока не знаю – мне все равно.
- Мне тоже, - говорит она. - Тогда в полшестого?
- Нет лучше в семнадцать тридцать.
Она снова целует его.
- Ладно, я побежала. До вечера.
Александр смотрит ей в след, пока она не скрывается за дверью и, несколько раз посигналив, уезжает.
У касс кинотеатра он встречает бывшего однокурсника Виктора. В институтские годы тот славился тем, что готов был тусоваться с кем угодно, где угодно, и когда угодно. Конечно, в молодости это любят практически все, но Виктор в этом плане был абсолютным чемпионом. Будучи очень общительным человеком, он имел множество знакомых, к которым постоянно ходил в гости. Каждый день он навещал кого-то из них, словно по только ему известному графику, отчего его практически никогда нельзя было застать дома. Он обожал общение, и для всех оставалось тайной, как ему еще не надоело это, учитывая столь активный образ жизни. То, что он совсем не изменился, Александр понимает с первых же слов.
- О, какие люди! Санек, здорово! - улыбаясь до ушей, он жмет Александру руку.
В эту минуту Виктор похож на маленький пузатый бочонок, который вот-вот лопнет от распирающей его энергии. А впрочем, так было всегда, и Александр по-доброму всегда завидовал его неиссякаемому оптимизму. К тому же он был абсолютно искренен, что бы он ни говорил, можно быть уверенным, что он так и думает.
- Я только что думал о тебе. Понимаешь, мы решили собраться всем курсом, ну вспомнить студенческие годы, а я как назло потерял твой телефон, представляешь? А тут ты! Ну, бывает же такое!
- Скорее всего, решили не вы, а ты! - улыбается Александр.
- Да конечно, я. От вас разве дождешься! У всех дела, работа, семья. Ты так, не женился?
- Уже успел развестись.
- Ну ладно. Значит, так надо было. Правильно я говорю? Вот. Ну что, ты с нами?
- Да, было бы неплохо. А куда пойдем?
- «Атлантида» будет самый раз. Хотя готов выслушать другие предложения.
- Нет, я как все.
- Отлично. Тогда до следующей пятницы. Встречаемся в десять у входа. Девушка-то у тебя есть?
- Да вроде нет, - Александр не собирается пока рассказывать ему о Светлане.
- Так там ты ее найдешь, - заверяет Виктор. - Там такие цыпочки – закачаешься. А ты парень видный, не женатый, с машиной – что еще нужно? Да, кстати, ты где сейчас?
Александр вынимает сигареты, закуривает.
- В «Вести Губернии». Освещаю криминальную хронику и социальную сферу.
У Виктора такой вид, словно он вот-вот закричит «эврика».
- Слушай, так это была твоя статья про убитого мальчишку? Класс, ну надо же! Я вот только не заметил твоего имени.
- У меня псевдоним.
- Ну да, понятно. Ну и как там?
- Где?
- Ну, в газете.
- Вот как пойдем в «Атлантиду», так все и расскажу. Все равно ведь вопросами завалят, - улыбается Александр.
- Все, намек ясен. Оставим любопытство в стороне, но на слове я тебя ловлю.
- Хорошо, хорошо.
Виктор долго и энергично трясет его руку, а потом стремительно исчезает среди прохожих, катящийся по жизни как перекати поле.
Александр бросает окурок в урну и заходит в кассу.
9
После фильма Александр предлагает Светлане немного посидеть в кафе. В начале октября, пока еще сравнительно тепло, здесь достаточно много посетителей, но сегодня будний день, поэтому в кафе полно свободных столиков. Посидеть на свежем воздухе в теплое время года очень приятно – от палящего летнего солнца остались лишь воспоминания, а ноябрь с холодным ветром еще далеко. В воздухе пахнет весной, словно природа и не собирается впадать в спячку.
Они заказывают кофе и садятся за крайний столик.
- Я вдруг вспомнила, как мы с тобой катались на катере, и как откровенно разговаривали, словно знаем друг друга очень давно, - говорит Светлана, с нежностью глядя ему в глаза.
- Мы так же можем поговорить и сейчас.
- Да, я этого и хотела.
- Тогда слушай, - он придвигается ближе, и лицо его становится грустным. - За последнее время произошло нечто, что может изменить наши отношения раз и навсегда. Поверь, это не зависит от меня, и я не в силах с этим сладить.
- Что-то случилось?
- Да, и это полностью твоя вина. Надеюсь, ты поймешь меня, и не будешь ко мне слишком строга.
- Ну, не тяни!
- Я понял, что я люблю тебя и не могу без тебя жить.
Чувство облегчения, мелькнувшее в этот миг на ее лице, сменяется досадой.
- Как ты меня напугал – у меня чуть инфаркт не случился! Ну, разве можно так, - она тихонько толкает его в плечо.
Александр выжидающе смотрит на нее.
- Я тоже должна тебе кое-что сказать, - серьезно говорит она, и, наклонившись к его уху, шепчет. - Это самые лучшие слова, какие я только слышала в своей жизни.
Он целует её в уголок губ, а она обнимает его.
- А вот после таких слов я точно сойду с ума, - говорит он.
Официантка приносит заказ и разговор переключается на только что просмотренный фильм.
Глядя в их счастливые блестящие глаза, мы радуемся вместе с ними, вот только недолго. Ведь кому, как не нам, знать, что жизнь похожа на зебру – за белой полосой обязательно следует черная.
Глава 5
1
В течение трех дней Канос пытался уловить момент, когда Анны нет в башне. Конечно, повелитель ничего не говорил о сроках, но интуиция подсказывала, что с этим делом не стоит затягивать. Разумеется, ему не надо было придумывать поводы для визита, но придти двенадцать раз за три дня – это уже слишком. И Анна, сначала тактично, а потом и более открыто, сказала ему об этом.
- Я понимаю, что тебе одиноко, что ты весь в ожидании, - заявила она, - но твое постоянное присутствие здесь, в башне, может вызвать подозрения. Будь добр, прояви терпение – ты же знаешь, оно окупится.
Пришлось срочно изображать на лице грусть, и, нарочито вздыхая, поспешно ретироваться. Канос был в отчаянии – заявиться сюда еще раз возможности больше нет (по крайней мере, несколько дней), но повелителю не нужны будут оправдания, и в этом Канос не сомневается.
Однако сегодня проблема решилась сама собой, а Канос счел столь неожиданное везение благоприятным знаком. Анну по каким-то делам вызвали на совет настоятелей, а это означало, что она будет отсутствовать не меньше трех часов. Этого времени должно хватить и на поиск этого дурацкого рисунка, и на заметание следов. Удачным оказалось и то, что совет был назначен на полдень, а это время полностью совпадало с сегодняшним графиком сновидений в блоке. Пока рины в Зале, Лейен останется с ними, а это сводит на нет шансы на то, что его хватятся, пока он будет копаться в рисунках. Что же касается Тио, то его служитель не боялся - напарник во всю готовится к защите своего трактата, и все свободное время уделяет занятиям по современности.
- Я не заставлю повелителя разочароваться во мне, думает Канос, поднимаясь в башню.
2
Служитель осторожно открывает дверь (мало ли что), но в комнате никого нет. В открытое окно дует легкий ветерок, перебирая невидимыми пальцами оставшиеся на столе бумаги. Глядя на них, Канос вдруг представляет, что настоятельница забрала рисунки с собой, чтобы проиллюстрировать на совете полученные результаты тестирования.
Он бросается к шкафу и открывает дверцы. Рисунки лежат на своем месте, именно так, как и думал – двадцать аккуратных стопок в двадцати секциях. На передней части каждой из них приклеена скотчем бумажка с обозначением номера блока (спасибо тебе, Анна, за твою любовь к порядку). Хотя по-другому и быть не могло – настоятели проходят хорошую школу.
С полки, обозначенной как «Блок 1А», Канос берет стопку рисунков и идет с ней к столу. Ему впервые выпала возможность посмотреть, как же оценивают рины свои сны, и любопытство, уже проявленное однажды, вновь дает о себе знать.
И все же действовать надо быстро. Посмотрев на первый листок, он кладет его рядом, за ним следует второй, третий. Соседняя стопка растет как на дрожжах, и вскоре все двести рисунков просмотрены. Как только работа закончена, он кладет стопку на место и возвращается за следующей.
Давайте подойдем поближе и попытаемся рассмотреть рисунки. Девочка с двумя большими красными бантами. Мужчина в лодке. Старушка в рваном халате. Люди, сидящие в лесу у костра. Мальчишка, собирающий пазлы. Мужчина с растрепанными волосами, склонившийся над унитазом. Еще одна девочка, постарше, красящая губы помадой. И еще, и еще.
Канос, в свою очередь, не обращает на эти рисунки никакого внимания, ведь все они далеки оттого, что он ищет. Лишь на одном из них он на секунду задерживается (крайне неприличная картинка), но тут же возобновляет поиски.
Интересно, что же нарисовали этот жирдяй, и этот наглый заморыш?
Теперь Канос внимательно рассматривает номера, написанные в углу листов.
Ага, вот и он.
Мы видим уже знакомый нам рисунок Девятнадцатого, а наглый заморыш, надо полагать, Сорок Седьмой. До рисунка с таким номером Канос еще не дошел, но стопка неумолимо уменьшается.
В спешке служитель чуть было не пропускает то, ради чего он и пришел сюда, но вовремя спохватывается. По неаккуратности он поднял два листа вместе, и теперь отделяет их друг от друга. На одном он видит картинку, очень напоминающую ту, что нарисовал повелитель - три круга и множество прямых линий перекрещивающихся в центре.
Кажется, то, что нужно.
Радость оттого, что он смог оказаться полезным и его ждет награда, охватывает его настолько, что на минуту полностью лишает возможности соображать, однако он приходит в себя и переводит взгляд в угол листа.
Восторг так стремительно сменяется растерянностью, что у него возникает ощущение, будто ему в спину всадили нож в тот момент, когда он спал. В углу стоит цифра 47.
Ну, как же так, вертится у него в голове. Почему именно этот гад нарисовал то, что так нужно повелителю? И что это значит?
Ответов нет, но внутренне он все же успокаивает себя.
Не знаю, зачем все это нужно, но не думаю, что Сорок Седьмой получит за этот рисунок игрушечный паровозик и большую коробку шоколадных конфет. Если и будет что-то большое, так это неприятность. Повелителю нужен этот сопляк, не знаю для чего, но нужен, и если он не сможет оказаться полезным, его ждет ужасная участь. Надеюсь, что так и будет. Вот уж действительно - если удача идет, то по-крупному.
Канос тратит на просмотр оставшихся рисунков еще часа полтора, и, не найдя больше ничего похожего, покидает комнату за две минуты до возвращения Анны.
3
Вечером того дня настоятельница вызывает служителя к себе. Он думает, что она хочет поделиться с ним какими-то новостями, привезенными с совета, но видит в комнате служителей других блоков и понимает, что Анна просто привезла новую партию «канцелярии». Он садится в кресло и равнодушно осматривает присутствующих. Согласно правилам, служителям разных блоков, как в прочем и наставникам, запрещено общаться друг другом, поэтому даже в те редкие моменты, когда все они собираются вместе, никто не произносит ни слова.
Когда подходят последние из приглашенных, Анна делает объявление.
- Сегодня, как вы знаете, я побывала на совете. Обычно я не возвращаюсь оттуда с пустыми руками, и этот день не стал исключением, - она указывает на возвышающиеся горой коробки у двери. - Игрушки, бумага, канцелярские принадлежности. Разбирайте и возвращайтесь к работе.
Служители молча встают и, отобрав коробки, на которых указан номер их блока, уходят.
Канос остается на своем месте, пока на лестнице не стихают шаги последнего из служителей.
- Ну, как дела на совете? - спрашивает он, вставая. - Все спокойно?
- Да, никаких лишних вопросов. Хотя, честно говоря, я немного боялась, - Анна закрывает дверь и подходит к окну. - Ты даже не представляешь, как мне было неприятно находиться там. Настоятели-то вели себя как обычно, а вот глава, казалась, просто съедал меня глазами. Знаешь, настороженно так смотрел, подозрительно. У него такой пронзительный взгляд, словно он видит тебя насквозь. Будто ощущает мой страх или знает о нем. Я испугалась еще сильней и чувствовала себя как на углях, готовая в любой момент услышать обвинение. Он ничего не сказал, но это были жуткие минуты.
Вот в этом-то Канос не сомневается. Он даже Лейену пытается не показываться лишний раз на глаза, а молодому наставнику еще ой как далеко до главы совета. Нет, не хотел бы он оказаться на месте Анны.
- А ты знаешь, что я скучал по тебе? - Канос подходит к настоятельнице и обнимает ее.
- Да ладно, - по ее глазам видно, что эти слова ей приятны.
- Нет, серьезно, - его рука скользит по ее бедру, поднимаясь все выше и выше, пока не достигает груди. - Вот только жаль, что мы не можем…
- Можем, - говорит она. - Конечно, не так как люди, и не так, как… - Анна замолкает, но Канос отлично понял ее.
- Я думал об этом, - бормочет он, в то время как Анна скидывает с себя платье. - Но нам не дано испытывать ощущения, которых мы не знали.
Последнюю фразу он договаривает чуть слышно. Второй раз ему доводится видеть настоятельницу обнаженной, но при ярком свете это зрелище производит еще больший эффект. Канос замирает, не в силах отвести глаз.
Анна протягивает руку и хватает его за пояс брюк.
- А дверь? - это все, что он может выдавить с себя сейчас.
Настоятельница бросает на дверь короткий взгляд, и губы ее чуть шевелятся.
- Теперь никто не войдет, - она увлекает его на пол.
4
На следующее утро Канос обходит комнаты и раздает детям игрушки, бумагу и карандаши. В сущности, безделица, но рины довольны. Одна игрушка, один карандаш, один листок. Ну, с рисованием все ясно – одно из их любимых занятий, вот только выпадает нечасто, а вот игрушки – дело особое. Тем, кто помладше – кубики, мячи и прочая ерунда, старшим – конструкторы, головоломки. Хотя с недавних пор Канос считает подобное разделение необоснованным – после того, как один из новичков (в жизни – грудной младенец) на его глазах собрал Кубик Рубика всего за одну минуту.
Канос уже побывал во всех комнатах, вот только восьмую оставил напоследок. Мысль о том, что тот самый рисунок сделан Сорок Седьмым не давала ему покоя, а повелитель (и в этом он совершенно уверен) не станет ничего объяснять.
Что значит эта картинка? И что об этом знает сам Сорок Седьмой?
С такими размышлениями он входит в восьмую комнату, всем своим видом изображая благодушие.
- Смотрите, что я вам принес, - говорит он, кивая на коробку в своих руках.
Рины вмиг окружают его, и что самое главное – Сорок Седьмой в их числе. Служитель проходит в центр комнаты (кольцо из ринов движется вместе с ним) и ставит коробку на стол.
- Так, - улыбается он от уха до уха. - Сначала игры. Берите, но каждый по одной.
Он вынимает из коробки игрушки, которые дети тут же разбирают. Но не расходятся, они понимают, что это не всё.
- А теперь бумага и карандаши, - он извлекает из коробки уже почти пустую пачку и раздает листы ринам. Они, толкаясь, тянут руки, словно голодающие, увидевшие хлеб. Теперь каждый из них получает карандаш. - Вам ведь нравится рисовать, правда?
- Да! Нравится! - кричат они, а кто-то добавляет:
- Недавно мы рисовали для наставника Лейена.
Ага, то, что нужно.
- Да, я знаю. А что вы рисовали? Вот ты? - он указывает пальцем на одного из ринов.
- Свой сон, - отвечает мальчишка. - Мужчину, в круглой красной шапке на голове.
Канос не помнит такого рисунка, но это неважно.
- А ты? - спрашивает он другого.
- Кроватку.
- Отлично. Ну а ты что нарисовал, - как можно более добродушно спрашивает он у Сорок Седьмого.
- Не помню, - отвечает тот, глядя в пол, и уходит к своей кровати.
- Я помню, он рисовал сетку, - говорит кто-то.
- А-а, - наставник по-прежнему улыбается, хотя это дается ему с трудом. - И у кого же был самый интересный рисунок?
- У Шестьдесят Второй! - хором говорят дети. - Женщина в облаках.
- Да вы что? - Канос действительно удивлен, хотя этого рисунка тоже не помнит. - Нарисуешь еще раз, чтобы я тоже посмотрел? - он поворачивается к девочке, которая уже собралась уходить.
- Не хочу.
- Ну ладно, уговаривать не буду, - Канос больше не скрывает своей досады. - Внимание! Прошу вас обращаться с игрушками осторожно, и не забывать меняться друг с другом.
- Мы не забудем, - послушно отвечают рины, но видно, что им не терпится изучить подарки.
- И не разрисовывайте всю бумагу сразу – ее больше нет, - добавляет служитель, забирая пустую коробку со стола.
Он уходит, ворча что-то себе под нос.
5
В тот же вечер в Зале Сновидений Сорок Седьмой принимает решение возобновить контакт со своим человеком. Во многом к этому его подтолкнули расспросы Каноса о рисунках.
Почему служителя это интересовало? Зачем рисунки Лейену?
Ответ напрашивался сам.
Они хотят изучить наши сны. Для чего? Что значат эти рисунки?
Разумеется, наставник не ответит на эти вопросы, да и не нужно ему узнать о том, что они вообще возникли. Возможно, ответы знает мужчина из снов, вот только спрашивать его об этом напрямую не стоит.
Так как же быть? С одной стороны, вопросы (и не только эти) мучают и не дают покоя, а с другой, задать их означает вновь напугать его.
Он поделился своими мыслями с Шестьдесят Второй, и она тут же нашла решение.
- Пусть твой рисунок тебе и поможет, - сказала она.
- Что ты имеешь ввиду?
- Ты ведь не хочешь с ним говорить, так? Ну и не надо. Мысленно пошли ему этот рисунок, и когда он его увидит, может быть, сам поймет, что к чему. А заодно поймешь и ты.
Идея мальчику понравилась, и вот сейчас, сидя в кресле и готовясь ко сну, он решает осуществить ее.
- Время снов – закрывайте глаза, - объявляет Лейен.
Давайте попробуем как бы вселиться в мальчика и увидеть наш мир его глазами. На секунду нас окружает темнота, но в тот же миг она рассеивается, и мы видим комнату Александра. Первое, что привлекает внимание, это многократно усилившаяся яркость цветов, словно смотришь телевизор, в котором регулировка насыщенности выставлена на максимум. Конечно, с непривычки режет глаза, но что ж поделать – выбирать не приходится. Непривычен для нас и угол зрения. Мы, разумеется, не можем повертеть головой, чтобы, к примеру, осмотреть всю комнату, так как смотрим чужими глазами. Но и мальчик, оказывается, тоже не в состоянии это сделать. Теперь понятно, почему побывав со своими людьми в цирке, никто из ринов не может его как следует описать. Они словно кинокамера, которая смотрит только на человека, находясь не более чем в двух метрах от него и двигаясь вместе с ним. Рины видят все, что попадает в ее поле зрения, и ничего больше.
Итак, мы находимся перед Александром, чуть правее, и видим его именно в таком ракурсе, куда бы он не пошел. Сейчас он сидит за столом и, по-видимому, играет в компьютерную игру (нам видна задняя панель монитора, слышны звуки выстрелов и перезарядки оружия). Одна рука Александра медленно водит мышкой, другая лежит на клавиатуре.
Сорок Седьмой спокойно наблюдает за бурей эмоций на его лице (очевидно, эта картина для него привычна), потом решает выяснить его внутреннее состояние. Мы чувствуем, как мальчик сосредотачивается, концентрируется на чем-то и тут же до нас доносится приглушенный, не похожий сам на себя, голос Александра, хотя мы видим, что губы его не подвижны:
Голос замолкает, словно рин выключил звук. Вероятно, он понял, что в данный момент Александра ничего не тяготит. Тот потягивается, зевает и встает из-за стола. Теперь он идет прямо на нас, а мы отступаем назад, неизменно соблюдая дистанцию. Сравнения с кинокамерой действительно оказывается самым точным, мы словно смотрим фильм, отснятым каким-то причудливым режиссером, отдающим предпочтение исключительно одному плану.
Александр проходит на кухню, зажигает газ и ставит на плиту чайник. Вынимает из холодильника упаковку рулета, и, вскрыв ее, отрезает от него несколько кусочков. Потом открывает форточку, садится на стул и закуривает.
Сорок Седьмому кажется, что это удачный момент. Он вспоминает свой рисунок и мысленно размещает его прямо перед глазами Александра, повторяя без остановки одну и ту же фразу.
НАРИСУЙ ЕГО, НАРИСУЙ ЕГО, НАРИСУЙ ЕГО…
Как мы уже знаем, именно таким способом Шестьдесят Вторая заставила Светлану подарить Александру свою фотографию.
Сорок Седьмой решает добиться своего тем же методом. Никаких разговоров, только картинка и настойчивое, неотступное желание нарисовать его. Что будет дальше, он не знает, но все же это лучше чем бездействие.
НАРИСУЙ ЕГО, НАРИСУЙ ЕГО, НАРИСУЙ ЕГО…
Мы замечаем, что с Александром что-то происходит, он задумчиво щурится, словно пытаясь не упустить какую-то мысль, и кусает губы. Вдруг резко встает, выключает газ и решительно идет в комнату.
НАРИСУЙ ЕГО, НАРИСУЙ ЕГО, НАРИСУЙ ЕГО…
Мы осторожно выскальзываем из Сорок Седьмого, уверенные в том, что он доведет дело до конца.
6
Вечером следующего дня Игорь Юрьевич, главный редактор газеты «Вести Губернии», вернувшись с работы, понимает, что в его доме вновь побывал мужчина. Особых доказательств этого не было, если не считать чуть уловимого запаха чужого одеколона и поднятой на унитазе крышки, но все равно он знал это.
Кристина вновь связалась с этим парнем, Сашей, и редактор отчасти сам виноват в этом. С тех пор как год назад врачи подтвердили бесплодность его жены, семейная жизнь дала трещину, да такую, что в нее без труда провалился бы Титаник. Игорь давно мечтал о ребенке, и надеялся, что трудности с его зачатием явление временное.
Однако, жестокая правда, оглушая и сбивая с ног, пронеслась между ними, словно ураган, и не было от него спасения. Он по-прежнему любил свою жену, ее невозможно было не любить, но она словно перестала быть для него полноценной женщиной. Она, разумеется, почувствовала это, и одна ссора стала сменять другую. Вот так семейное счастье проверяется на прочность – чуть в дом пришла беда, и супруги вмиг оказались по разную сторону баррикад. Кристина отреагировала резко и незамедлительно – завела любовника. Может быть, так она хотела отомстить, а может, просто искала подтверждение тому, что она все равно осталась женщиной. Так или иначе, любовник появился, и Игорь подозревал, что она встречается с ним при каждом удобном случае. А таких было много – газета накопила кучу долгов, а, следовательно, дел невпроворот.
Однако Игорь не собирался мириться с подобной ситуацией. Застав как-то их воркующими в парке недалеко от дома, он устроил скандал и поставил ультиматум: или-или. В тот момент он был так зол, что ему было совершенно все равно, кого она выберет. Хотя думал, что знает ее ответ. Но все вышло наоборот: она заявила, что не хочет разводиться и ставит на любовнике крест. Игорь был удивлен и обрадован ее решением – теперь, как он думал, все наладится.
Но этого не случилось. Кристина продолжала пропадать где-то по вечерам, односложно отвечала на чьи-то звонки, в общем, вела себя так, как ведет человек, которому есть что скрывать.
Неделю назад Игорь обнаружил на балконе чужую зажигалку и устроил очередной допрос. Кристина ответила, что после обеда заходили Герман и Юля, их общие знакомые, и эта зажигалка их. Игорь позвонил Герману, и тот подтвердил слова Кристины, а значит, друзья были в курсе и покрывали ее. Ну не стал бы Герман, директор крупной торговой фирмы, пользоваться семирублевой обшарпанной зажигалкой, у которой, к тому же, и бензина на самом дне.
Игорь не стал ничего доказывать (кому в тридцать семь охота выглядеть идиотом), но твердо решил для себя, что следующего раза он не потерпит.
Да, и не каких дел с Германом – предательство друга бывает даже обидней измены жены. Почему он так поступил? Разве они не дружили со школы? Разве не вместе изменяли своим первым женам и покрывали друг друга? Разве мало выпили за обсуждением личных и профессиональных проблем?
Как же Кристина смогла заставить его обмануть меня? Что же она за человек? Лишила детей, изменила, убила веру в дружбу. Что еще? Каким будет следующий сюрприз, преподнесенный мне любимой женой?
И вот сейчас, стоя возле унитаза и глядя на эту проклятую крышку, он снова и снова задает себе этот вопрос.
Все, с меня хватит. Лучше я сдохну от тоски, чем буду посмешищем.
Он решительно идет в спальню, куда Кристина удалилась якобы по причине головной боли.
- Любимая, - говорит он, - могу ли я задать тебе пару вопросов и рассчитывать при этом на твою откровенность?
7
Давайте вернемся на некоторое время в Дом, тем более что здесь происходит нечто, крайне важное. Анна только что вернулась с очередной прогулки, и не одна. Ее гость, к несчастью, нам хорошо известен – все тот же седоватый мужчина в строгом черном костюме. Сегодня алый галстук сменила бабочка того же цвета.
Они стоят у окна, плечо к плечу, словно два добрых старых знакомых, и наблюдают за тем, как солнце медленно скрывается за краем крыши. Последние лучи исчезающего светила придают их лицам рыжеватый оттенок.
- И все-таки мне кажется, ты зачастил, - говорит Анна, не поворачивая головы.
- Тебя это беспокоит? - невозмутимо спрашивает мужчина.
- Честно говоря, да. Два дня назад я была на совете, и почувствовала, что глава отнесся ко мне как-то настороженно. Не знаю, в чем причина этого, но все равно мне не по себе. Что если они начнут нагрянут с проверкой?
Последняя треть солнечного диска еще видна, но теперь он окрашивается в темно-красный цвет. Анна берет со стола спички и медленно облетает комнату, зажигая свечи.
- Надеюсь, тебе недолго осталось волноваться, - говорит мужчина, поворачиваясь так, чтобы настоятельница все время находилась в его поле зрения. - Я исполню твою просьбу, как только завершу одно небольшое дельце. Думаю, мне хватит пары недель.
От неожиданности Анна чуть было не теряет равновесие, и спичка гаснет в ее руках. Настоятельница опускается на пол и взволновано спрашивает:
- Ты сказал две недели? Так скоро?
- Да, но при условии, что все пойдет гладко.
- Конечно, ты не мог замыслить ничего доброго, но все же желаю тебе в этом удачи.
Дьявол старается сдержать улыбку.
- Приятно слышать от тебя такие слова, - говорит он. - Я запомню их.
- Так значит, я скоро обрету жизнь?
- Не сомневайся. Можешь уже начинать подыскивать себе подходящего кандидата.
Анна задумывается.
- А Канос? - спрашивает она. - Как ты поможешь ему? Ведь к нам не так часто поступают новые души.
- Что-нибудь придумаем, - хитро говорит он, но видно, что мужчина не был готов к этому вопросу.
- В крайнем случае, заберу накануне из Дома побольше ринов, чтоб уж наверняка. Но помни, в комнату прибытия не должен придти служитель.
- Да, конечно. Мне придется встречать душу самой, - Анна вновь задумывается. - А Каноса придется пропустить вперед.
- Это уже решай сама. Мне пора.
Мужчина идет к двери.
- Открывай. И не волнуйся – скоро все кончится.
Он уходит, а настоятельница закрывает за ним дверь – открыть ее с той стороны он сможет и сам.
- Две недели, - мечтательно говорит она. - Всего две недели.
8
Демон становится невидимым и неторопливо спускается по лестнице. Он направляется к Каносу - мелкой козявке, которая всё же может сослужить хорошую службу. Семь Домов уже пройдено, и поиски в них не увенчались успехом. Осталось еще три, а следовательно, у Каноса есть небольшой шанс угодить своему хозяину. Рисунок в одном из них, и если он здесь, значит, служителю повезло оказаться в нужное время в нужном месте.
Конечно, если я не ошибся в переводе предсказания Книги Огня, думает демон, но тут же отгоняет эту мысль.
Когда человек приближается к своей цели, он или немного сбавляет темп и расслабляется, оттягивая волнительный момент её достижения, либо бросается к ней очертя голову и сгорая от нетерпения. Но дикая природа устроена не так: чем ближе пантера подбирается к добыче, тем осторожнее она двигается, а перед прыжком и вовсе замирает, концентрируясь до предела возможностей. Так и демон, часть этой самой природы, понял, что шутки кончились, и до того последнего решающего прыжка осталось лишь несколько шагов. Сегодня время одного из них, и кто знает, вдруг именно он окажется последним. Наступит время прыгать и тело должно быть готово к этому. Оно всегда должно быть готово – готово нападать или защищаться.
Поэтому дьявол постарался подбодрить Анну, не стал подтрунивать над ней и поспешил улизнуть из башни.
Надеюсь, он успел сделать, что я велел, думает демон, осторожно открывая дверь знакомого нам Блока. Иначе его нерасторопность может выйти ему боком.
В конце коридора слышан стихающий топот ног, очевидно дети только что разошлись по комнатам. Демон проскальзывает в коридор (нам заметно лишь легкое колебание воздуха) и идет к двери Каноса. Когда до неё остаются считанные шаги, дверь вдруг резко открывается и из комнаты выходит Лейен. Демон никогда не видел наставника, но, разумеется, догадывается, кто перед ним. Воздух больше не движется, мы потеряли след демона. Лейен останавливается и настороженно осматривается по сторонам, словно собака, учуявшая запах лисы. Несколько секунд в коридоре стоит полнейшая, словно звенящая тишина, потом из соседней комнаты раздается детский смех.
Лейен чуть вздрагивает, встряхивает головой, будто отгоняя какое-то видение, и шагает по коридору дальше до тех пор, пока не скрывается за дверью собственной комнаты.
9
- Это я, - тихо говорит демон обернувшемуся Каносу.
На служителе, вместо привычных джинсов и футболки, белая рубашка и широкие светло-желтые брюки.
- Какой приятный сюрприз, повелитель, - Канос вскакивает со стула и замирает в почтительной позе. - Вам не встретился наш наставник?
- Да, мы чуть было не столкнулись у твоей двери, я еле успел отлететь в сторону. Но все равно у него был такой вид, будто он заметил что-то.
- Он, конечно, пронырливый парень, но не настолько, чтобы заметить вас, когда вы этого не хотите.
- Да, ты прав.
Каносу не терпится похвастаться выполненным заданием, но, видя, что повелитель не задает по этому поводу никаких вопросов, предпочитает молчать.
Демону приходится брать инициативу в свои руки.
- Как продвинулись дела, Канос? - спрашивает он. - Тестирование закончилось?
- Да, как я и предполагал.
- Ну а рисунки? Ты просмотрел их? - демон не особенно пытается скрыть волнение.
- Да, я нашел его.
Резкое дуновение воздуха указывает на то, что демон приблизился к Каносу почти вплотную.
- Ты уверен в этом? – раздается над самым ухом.
- Совершенно, - стараясь побороть дрожь в голосе отвечает Канос. – Очень похож на тот, что вы рисовали.
- ДАН ГАРА СТЕН, - произносит восторженно голос, и у служителя подкашиваются колени. - ИН ТЕРА АВАРАН. КОР УАНА.
Канос впервые слышит слова древнего языка мертвых. Конечно, он и сам давно мертв, но этот язык предназначен ни для него, ни для ему подобным, и уж тем более этому языку не учат ни в одной из семинарий. Это проклятый язык – живым он предвещает смерть, а мертвым – адские муки.
Страх, который в этот момент сковывает Каноса, усилен к тому же и тем, что он не имеет возможности видеть лицо повелителя. Тот, напротив, все прекрасно видит и спешит успокоить служителя.
- Не бойся. Эти слова не нанесут тебе вреда. Ты отлично поработал, Канос – награда не заставит себя долго ждать.
Канос кланяется тому месту, откуда доносится голос.
- Так кто же сделал этот рисунок?
Служитель с нетерпением ждал этого вопроса.
Ну, Сорок Седьмой, вот и настал мой час, думает Канос. Сейчас решится твоя дальнейшая судьба, и если тебе не повезет, станешь следующей жертвой. Внеочередной.
- Номер 47, нашего блока. Восьмая комната. Вы были там в самый первый раз.
- Я был в этой комнате? - в голосе демона слышится удивление. - Совпадение или предзнаменование? Почему ты привел меня именно туда?
После секундного замешательства, Канос решает, что лучше ответить честно.
- Я ненавижу этого мальчишку, и надеялся, что вы заберете его.
- Глупец, - говорит голос. - Ты искушаешь судьбу, сам не ведая того. Ведь я выбираю жертву наобум, полагаясь исключительно на случай. Есть определенные законы мироздания, которым никто не в силах противостоять, и случай – один из них. Хотя, уверен, что этого мальчишку я бы не тронул. Ему приготовлена другая роль, и он будет жить, пока не сбудется предсказание.
Канос с досадой бьет себя кулаком по колену.
- Я вижу, этот парнишка чем-то крупно насадил тебе, - говорит голос, - но у тебя будет возможность отомстить. Мы нашли рисунок, а это половина дела. Причем, наиболее трудная.
Служитель замирает, стараясь не пропустить ни одного слова.
- Сейчас я говорил с Анной, - продолжает демон. - И объявил ей о том, что время чудес уже близко. Две недели, сказал я, хотя не был уверен в этом. Ну а сейчас, мой дорогой Канос, все изменилось, и изменилось благодаря тебе. Две недели – это слишком долго, я управлюсь быстрее, особенно если ты поможешь мне в этом. Ну а потом мальчик больше не будет нам нужен, и я отдам его тебе. Можешь делать с ним, что хочешь.
У Каноса голова идет кругом от столь приятных новостей, он опускается на стул.
- Но-но, не расслабляйся, - служителю кажется, что голос раздается ещё ближе, и он напрягается в ожидании прикосновения. - Для тебя еще есть работа.
- Я готов к ней, - Канос встает и делает небольшой шаг назад.
- Она будет куда проще первой. Отыщи мне тело этого твоего любимчика.
Это он о Сорок Седьмом, догадывается Канос, включая обозреватель.
В левом углу комнаты появляется небольшое светящееся табло (мы уже видим подобное в комнате Тио), на котором вспыхивают серебристые буквы:
ПРЕДСТАВЬТЕСЬ
- Служитель Канос.
Надпись гаснет, а вместо нее появляется другая:
ГОЛОС ОПОЗНАН.
И чуть позже:
ЦЕЛЬ?
Демон кашляет, и Канос инстинктивно поворачивает голову, хотя, разумеется, ничего не видит. Свет, исходящий от табло придает окружающим предметам металлический оттенок, лишь только горящие свечи остаются яркими желтыми пятнами.
- Продолжай, - говорит голос.
Служитель отворачивается.
- Запрос, - произносит он.
СТАТУС?
- Рин.
УЧАСТОК?
- НП 4.
ДОМ?
- Четыре, четыре, три, девять, семь.
БЛОК?
- 2Б.
НОМЕР?
- 47.
ДАТА ПРИБЫТИЯ?
- Неизвестна.
На несколько секунд табло становится черным, а потом на нем появляется надпись:
ЖДИТЕ
- Ох, и нравится мне ваше техническое обеспечение, - произносит голос. - А у нас такого нет – все по старинке. Я бы конечно и сам нашел, да лень.
Все это произносится таким голосом, что невозможно понять шутит демон, или говорит серьезно. Наверное, шутит, ведь даже человечество придумало компьютер и интернет, которые и являются аналогами обозревателя.
Табло загорается ярче, и на нем служитель видит всю необходимую информацию. В центре изображение Александра, одно из застывших мгновений жизни. Он выходит из подъезда, в зубах сигарета, в руке – мусорное ведро. На лице беспечная улыбка, улыбка человека, не знающего никаких проблем.
Под изображением маленькими буквами написано:
Мельников Александр Викторович 12.01.1972 Участок НП4 3271.
Ниже, еще мельче, перечисление каких-то разрядов, особых условий и чего-то еще.
- Адрес нужен? - спрашивает Канос.
- Нет, и так все ясно. Сегодня ты дважды доказал свою верность и преданность, и я это очень ценю.
Канос распрямляет спину и поднимает голову выше.
- Ты сделал, все что нужно, и умудрился при этом сорвать джекпот, а значит, все, о чем ты мечтал, сбудется. Подумай обстоятельно, не торопясь, и реши, что тебе нужно. Через семь, максимум десять дней я вернусь сюда, и ты скажешь мне об этом. Но мой тебе совет, не проси человеческой жизни, возможно, она станет теперь совсем другой.
Канос не успевает задуматься о значении этих слов, так как демон вдруг меняет тему.
- Назови мне число от одного до пяти, - говорит он.
- Четыре.
- А от одного до десяти?
- Четыре.
- Отлично, ты еще раз помог мне, - судя по голосу, демон улыбается. - Тебе просто нет цены.
С этими словами дьявол выходит из комнаты и бодро шагает по коридору. Факелы вспыхивают сильнее, словно кто-то брызнул на них бензином.
Четвертый этаж, четвертый Блок, думает демон, поднимаясь по лестнице. Что ж, ваше величество случай, выбор за вами. Сегодня у меня удачный день и слишком хорошее настроение, чтобы привередничать.
Четвертый этаж, четвертый блок, четыре жертвы.
10
Александр паркует свою машину у подъезда дома, в котором живет шеф, и поднимается наверх. 15 минут назад редактор позвонил ему и попросил приехать. Александр, получивший персональное задание и вот уже несколько дней не появляющийся на работе, не мог отказать. Обычно «во время не оказаться дома» ему помогает определитель номера, но шеф никогда прежде не звонил из дома, так что номер оказался незнакомым.
Шеф явно чем-то расстроен, а следовательно, можно легко угодить под горячую руку. Каким-то образом в редакции все знали про частые ссоры в его семье, и в такие моменты всяческими способами старались избегать общения с шефом. Судачили что-то про любовника, измены, бесплодие, наркотики, но Александр пропускал эти слухи мимо ушей, насколько это вообще возможно в женском коллективе.
Наверное, сейчас и произошла одна из таких ссор, а шеф хочет отыграться на нем. Но редактор мог отчитать его и по телефону, для этого совсем необязательно вызывать к себе домой, пусть даже Александр и живет неподалёку.
Здесь что-то другое, но что? Это он и собирается узнать. Конечно, заскоки у шефа случались и раньше, но не до такой же степени. Насколько известно Александру, никто из сотрудников газеты не бывал у редактора в гостях.
Александр находит наконец-то квартиру с номером 13 (еще один сюрприз) и звонит в дверь. Она тут же открывается, словно шеф ожидал его в прихожей.
- Добрый вечер, - говорит Александр, заходя внутрь и внимательно разглядывая редактора.
Усталое лицо, мешки под глазами, замедленные движения и явный запах перегара. Шеф словно постарел на несколько лет – последний раз Александр видел его совсем другим.
- Раздевайся, проходи, - шеф идет на кухню и взмахом руки зовет его за собой.
Квартира у редактора отделана что надо: паркет, дорогие обои, массивные деревянные двери. Кухня тоже само совершенство: современная мойка, блестящая и сверкающая, словно в рекламе стирального порошка, огромный, выше Александра, холодильник, мягкий диванчик-уголок с широким обеденным столом.
Да, на редакторскую зарплату этого не купить, отмечает про себя Александр, хотя и не привык считать чужие деньги.
- Садись за стол, потолкуем, - шеф закрывает кухонную дверь и тяжело опускается на диван рядом с Александром. - Выпьешь со мной?
- Игорь Юрьевич, я же на машине, - кажется, шеф не собирается отчитывать его.
Редактор понятливо кивает (набрался он уже хорошо) и наливает в одиноко стоящую на столе рюмку коньяка.
- А я выпью.
Сказано – сделано.
- Как продвигается статья?
Ну вот, началось.
- Пока что туго, - Александр не знает толком, что говорить. - Никакой связи между водителем и крановщиком я не нашел. Возможно…
В этот момент дверь в кухню открывается и Александр видит жену шефа, Кристину. В пестром шелковом халате она не кажется такой уж сногсшибательной, какой он видел ее на новогодней вечеринке. В тот день своим потрясающим вечерним платьем она произвела неотразимое впечатление на всех сотрудников газеты, и даже Валера, редактор рекламного отдела, славившейся своей невероятной привередливостью к женскому полу, сказал «Вау!», что на его неандертальском языке означало предел восхищения.
- А это ты, - она кивает Александру, не обращая на мужа никакого внимания. - Сочувствую.
- Заходи, выпей с нами, - угрюмо говорит шеф, словно не слышал ее реплики. - Где тут у нас рюмки? - он пытается встать, но Кристина усаживает его на место.
- Нет уж, избавьте.
- Тогда оставь нас одних.
Она грустно смотрит на Александра, потом корчит мужу гримасу и уходит, хлопнув дверью.
- У вас красивая жена, - Александр пытается сгладить неудобную ситуацию, но тут же прикусывает язык – уж больно вышло двусмысленно.
Однако, шеф вроде бы рад перемене темы.
- Да, - говорит он, наливая еще. - Настоящая красавица. Выпьешь?
Он уже ничего не соображает, думает Александр. Надо сваливать.
- Вот скажи мне, Саша, - шеф выпивает рюмку, и тут же наполняет ее снова. - Тебя предавали близкие люди?
Глаза у редактора становятся мутными, но он не отводит взгляд.
- Да, вроде бы нет, - о своих отношениях с прежней женой он не собирается говорить ни с кем.
- Жена, друзья?
- Нет.
Ах вот, почему ты не нашел лучшего собеседника.
- Тогда ты счастливый человек. Но не расслабляйся – в любой момент они могут нанести тебе удар в грудь.
Александр молчит.
- Вот мы суетимся, пытаемся чего-то добиться. А зачем? - теперь шеф смотрит на свои руки. Голова безвольно опускается вниз, словно он вот-вот уснет. - Для кого все это? Для меня? Оно мне на хрен не нужно. Что, по-твоему, главное для человека?
- Мир в собственной душе, - Александр действительно так думает, хотя, возможно, не стоит это сейчас обсуждать с пьяным шефом. Уж ему-то мир, наверное, только снится.
- Во, в самую точку, - рюмка тут же наполняется и присоединяется к предыдущим. Коньяка в бутылке остается совсем чуть-чуть, и Александр надеется, что этого шефу хватит. - Человек должен жить в мире с собой и другими. Но вот беда – не все это понимают.
Огромным кухонным ножом шеф отрезает кусок колбасы и кладет его в рот.
По-моему, тебе уже поздно закусывать.
Шеф вновь тянется к бутылке, но передумывает и опускает руку.
- Иногда пытаешься сделать что-то, но выходит вовсе не так, как планировал. А другие не видят этого, или не хотят видеть. Получается замкнутый круг, словно змея, проглотившая свой хвост.
Шеф бормочет что-то еще, но речь его становится уже совсем бессвязной.
Желание уйти вдруг охватывает Александра с такой силой, что он вскакивает и, нырнув в прихожей в ботинки, выбегает на лестничную площадку. Краем глаза замечает Кристину, выходящую на шум замка из соседней комнаты. Александр не понимает, что с ним происходит – он должен попрощаться, извинится за свой внезапный уход, но какая-то неведомая сила тащит его вниз по ступенькам, да так, что он сталкивается с мужчиной, поднимающимся вверх. Александр бормочет что-то извиняющееся, но чувствует, что не в силах остановится.
В этот момент из квартиры шефа, дверь в которую осталось открытой, доносится жуткий крик. Александр мгновенно приходит в себя и бросается вслед за этим мужчиной, который уже бежит к распахнутой двери. Они практически вместе врываются в квартиру, и видят ужасную картину: шеф лежит на полу, неуклюже раскинув руки, а из его груди торчит кухонный нож. Он скрывается в теле почти по самую рукоятку, а рядом, в медленно растекающейся луже крови, стоит на коленях Кристина.
Мужчина оттаскивает ее в сторону (она захлебывается в рыданиях и говорит что-то неразборчивое), а Александр склоняется над телом редактора.
- Звоните в скорую! - кричит Александр мужчине, и тот бросается к телефону, стараясь при этом не наступить в кровавую лужу.
На лестничной площадке уже показались привлеченные криками соседи. Какая-то женщина начинает громко причитать.
Александр переводит взгляд на Кристину - она кричит во все горло, закрывая лицо руками. На одном из ее колен отпечаталось пятно крови, напоминающее бабочку.
Все это происходит так быстро, что Александру трудно поверить в происходящее. Он словно видит кошмарный сон, одновременно так похожий и непохожий на реальность.
Он совершенно теряет способность что-либо делать; какие-то люди оттесняют его, и он опускается на пол, облокотившись спиной на шкаф.
- Дьявол. Я дьявол, - сквозь рыдания кричит Кристина и пытается обнять его. После ее слов комната в глазах Александра становится расплывчатой, а звуки сливаются в один безумный гул, сквозь который пробивается захлебывающийся вой сирены.
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ...
мистический роман Паутина
© Copyright: Виталий Михайлов Астрахань, 2011
Свидетельство о публикации №211012000850
Свидетельство о публикации №211012000850
Рецензии