Генка Баёк

Жара. По автостанции шатается и пристает к отъезжающим пьяный, грязный, заросший, с безумными глазами. «Здорово!» – тянет всем перепачканную чем-то коричневым руку с сине-черными ногтями. Мужики отворачиваются, руки пьяному не подают. От него сильно воняет. «Сигареты не будет?» – «Не курим» – отвечают умирающие от смеха пацаны. «Не курите, не пьете и баб не ****е? ***во живете!» – заключает народной мудростью.

«Я – Генка Баек!» – гордо представляется он. И гнусаво, хрипло декламирует: «В Дарендорфе, немецком городе, принимали мы присягу Советской родине!» Смеются какие-то девчонки, хохочут старушки на скамейке, ржет шофер, стряхивая пепел с сигареты в окно автобуса.

«Да я, бля, вы че, думаете, Баек алкаш?! Вот все: Гагарин, Гагарин, а Гагарин сам алкаш был, как Баек! Напились и на самолете полетели! Вот и разбились!

Гагарин, а что Гагарин? Дочка его в Слободу при Советской власти еще приезжала, так она ко мне в баньку: «Баек, а Баек!» А Баек ее «фщю-фщю»! Тут Баек делает обеими руками жест, напоминающий толчок лыжными палками. Две женщины сразу же напускают на себя интеллигентный вид и отворачиваются. Байку скучно. «Я спортом занимаюсь! Бегаю!» – хвалится он и изображает, как он «бегает», вызывая очередной взрыв хохота.

До отправления автобуса десять минут. Баек уходит. Возвращается с двумя бутылками. В одной – пиво, в другой – дешевый портвейн. «Я же говорю, я спортсмен! И босиком хожу, и бегаю, и закаляюсь!» – открывает зубами бутылку и выливает пиво себе на голову. Кто крутит пальцем у виска, кто отходит подальше. Пиво течет по слипшимся волосам и по лицу. Баек вытирает лицо рукавом, матерясь. Снова смех.

Автобус отъезжает. Сквозь звук мотора чуть слышно: «В Дарендорфе, немецком городе, принимали мы присягу Советской родине…»