А если мы и есть ведьмы!

Станция метро «Выдубичи».
На платформу  из второго вагона среди прочих выходят две светловолосые девушки,   чем-то похожие друг на друга. Может быть тем, что  одеты они в одинаковые белые сорочки с ручной вышивкой и в одинаковые красные юбки с клетчатыми передниками. 
Традиционные украинские  наряды выгодно отличают  их от большинства женщин, одетых в невзрачные джинсы и брюки.

- Майя! – заводится с пол-оборота одна из них.
- Что, Жива? -  в том же духе отвечает другая.
- Ну что такое?
- А что такое? - недоумевает  Майя.
- Мне первой тот парень понравился! - набрасывается на неё  Жива.
- И что? – не уступает ей Майя. -  Мне он понравился тоже!

Несмотря на похожие лица, Майя выглядит более женственно – у неё  накрашены веки,  ресницы и губы, в отличие  от мальчиковой внешности  Живы, полностью игнорирующей макияж.
- А то! – набирает обороты Жива. - Если я строю кому-то глазки, это вовсе не означает, что то же самое должна делать и ты.
- Я вообще на него не смотрела!
- А чего же он тогда с тебя глаз не сводил?
- Спроси у него сама!
- Как же я у него спрошу, если он дальше поехал?
- Его проблемы, - остужает двоюродную сестру Майя. - Нам  всё равно уже  делить нечего. Жива, давай хоть  сегодня не  ссориться, в твой день рожденья.

 На другую сторону платформы в это время прибывает поезд.
- Ладно, -  нехотя соглашается Жива.
- И завтра в мой - тоже, - добавляет Майя.
- Хорошо.

Внезапно поссорившись, двоюродные сёстры, родившиеся почти в одночасье от своих мам-близнецов, так же внезапно и мирятся, и тут же, взявшись за руки,  идут к выходу. Перед ними из последнего вагона выходит чернобородый мужчина в чёрном плаще до пят.  В руке он держит небольшой чёрный саквояж. Глядя на девушек, чернобородый, чем-то похожий на попа, сузив глаза, вопрошает:
- А на Лысую гору куда?
- Туда, – показывает рукой Майя.

- Значит, это здесь  идол выдыбал? – спрашивает её чернобородый.
- Какой ещё идол? – удивляется  Майя.
- Перуна… неужто  не знаете?
Они втроём поднимаются по ступенькам. Длинные волосы мужчины стянуты сзади в косичку. Спину Майи украшает сзади  симпатичный холщовый  рюкзачок.
- А-а, - вспоминает Жива, -  которого скинули в  Днепр, а затем его здесь на берег вынесло?
- Именно так. И знать, неспроста.  Нечистое это место, проклятое. До сих пор ведь на дне лежит, окаянный!
- Как до сих пор? – восклицает Майя.
-  А  так.  Привязали ему камень на шею и во второй раз  утопили. А чтобы  место сие освятить,  неподалёку монастырь воздвигли Выдубецкий.

-  Теперь  понятно, - догадывается Жива, -  зачем здесь Перуну чуры  поставили.
- Какие ещё чуры? – спрашивает чернобородый, и глаза его вдруг начинают подозрительно бегать.
- Да есть тут такие на Лысой горе, - отвечает Жива и добавляет язвительно, - неужто не знаете?
Мужчина недовольно шмыгает носом.

 Они выходят из подземного перехода и оказываются на автовокзале «Выдубичи». Подобное название носят также  и две железнодорожные станции, расположенные поблизости. Мужчина недоумённо оглядывается: многочисленные киоски  и возвышающиеся над ними эстакады автомобильной развязки  закрывают собой весь горизонт. 
- И где же она, эта  Лысая? – спрашивает он.
- Отсюда не видно, - отвечает Жива.
- А зачем вам туда? – удивляется Майя.
- Надо, девушки, очень надо.
- Ну, идёмте, я вам покажу, - говорит Жива.

Они отходят немного в сторону и поднимаются по ступенькам. Чернобородый вертит головой во все стороны. Хитросплетение виадуков, автодорог, железнодорожных путей, мостов и эстакад опутывает всю местность здесь словно паутиной и будто специально запутывает все подходы к Лысой горе.
- Да тут сам чёрт голову скрутит! – недовольно замечает мужчина.
- Вот она! – показывает рукой Жива на краешек горы, едва выглядывающий над крышами киосков.

- Этот бугор? – искренне удивляется  высокого роста мужчина невзрачному виду горы, больше похожей на холм, - и где же они там собираются?
- Кто они? –  не понимает Майя.
- Ведьмы, гори они в геенне огненной!
- Там и собираются, - посмеивается Майя.
- Как же мне к горе той подойти? – спрашивает мужчина, теребя бороду.
- Посмотреть на них желаете? –  снова язвит Жива.
- Да…как гореть они будут алым пламенем!

Майя и Жива недоумённо переглядываются друг с другом.
- Видите вон там пять вышек,  - показывает Жива, - Идите в ту сторону, там и будет   вход на Лысую.
- Далековато. А другого пути нет?
- Есть. Но сами вы не найдёте.
- Ага, - призадумывается чернобородый, - а вы там, что, уже бывали?
- И не раз, - улыбается Жива.
- И  не страшно там?
- Нисколечки, - мотает она головой.
-  Как же? Там ведь, говорят, ведьмы эти так и шастают, пропади они пропадом.

Майя настороженно смотрит в глаза  сестре.
Жива не может сдержаться и с поддёвкой  отвечает:
- А если мы и есть ведьмы.
- Вы? – недоверчиво зыркает  чернобородый, - а не врёте?
Он замечает у неё на груди серебряный пентакль на цепочке – ведьмацкий знак – пятиконечную звезду, заключённую в круг, и ему всё сразу становится ясно.

Внезапное замешательство в его глазах, сдвиг, - и… боком-боком он отходит от них в сторону, торопливо осеняет их издали крестным знамением и поспешно, не оглядываясь, удаляется восвояси.  Девушки прыскают со смеху и подходят к киоску.