Тавро бездушья

                Тавро бездушья

     Пожалуй, это самый трагический знак времени, тайный недуг, который все очевиднее  становится явным. Особенно очевидно в телеящике. Сидит, положим, перед экраном милая женщина (мужчина, пожилой человек, девушка, юноша - уже почти все,  в с е  возрасты подвержены этому недугу, этому страшному клейму),
и – врет! Врет прямо в лицо, с экрана, врет самозабвенно, талантливо порою. Она врет, а ты со всей определенностью, всем нутром чувствуешь, что ей (ему, им) не будет ни капельки стыдно или мерзостно на душе даже потом, при просмотре в записи. Почему-то знаешь это абсолютно точно. А почему, откуда такая уверенность в точности диагноза? Да все потому же – слишком быстро тайное становится явным. Нечеловечески быстро. А ведь ситуация, когда тайное станет явным, это же ситуация запредела, по Писанию - ситуация Страшного Суда, а не земной милой жизни, такой привычной и милой даже в проступающем все чаще и откровеннее безобразии… или точнее – без-образии. Милой жизни жалко, но отказаться от публичного вранья, от клейма бездушья уже нет, кажется, сил. Даже говорить и писать об этом неловко (и – не бессмысленно ли?), настолько все очевидно. Нужны примеры? Сколько угодно. Даже в программах Караулова и Пушкова, лучших на сегодня программах, нет-нет, а выказывают свои рожицы этакие холеные, допропорядочные типчики, высовывают так явно, что тошно уже даже от самой праведности их филиппик. Ведь такие вещи справедливые говорят, настолько правильные, что хочется задать вопрос уже даже не им, слишком явно клейменным тавром бездушья, а самим авторам этих программ – ну почему же вы, прежде чем дать им слово, не дадите краткую справку о персонаже: какой у него заработок, сколько у него имущества, пусть даже только легального, в каких фирмах работают дети и внуки…
     Ведь эта краткая справка скажет людям гораздо больше,  чем все их гневные выпады против воров и прохиндеев, распродающих Россию. Нет, кишка тонка. Дай такую справку, и обнаружится, что человек  на должности  в современной России не может не быть вором, пусть даже вором поневоле, что кажется каким-никаким оправданием лихоимства.
     Совершенное бездушье, абсолютное! Особенно, когда это касается живых людей, живых, болевых судеб наших с вами соплеменников. Вот, например, совсем недавно был принят – «без стуку, без грюку» - обновленный закон о гражданстве России. Нет времени и смысла обсуждать старый, все же дававший хоть какой-то шанс русским людям, поневоле оказавшимся за рубежами России, вернуться (со страшными потерями!) на историческую Родину. Наверное, закон нуждался в совершенстовании… но что произошло на деле? И почему никто ничего не заметил, не возмутился, криком не закричал – да что ж вы творите там, в своих думах и департаментах? Что же вы вытворяете?!!
Вы же приравняли права любого папуаса, любого иностранца, который до поры  до времени и слышать не желал о такой стране – России – пока спекулировать здесь не стало сподручно, вы же приравняли права любого к правам своих родных братьев! Что же вы за люди такие? И кто мы все, если не орем об этом во весь голос, не митингуем, не устраиваем, наконец, акции гражданского неповиновения? Ведь родных наших братьев и сестер – а их десятки миллионов! – росчерком пера отрезали от Родины!.. да не только их, а нас самих от них отрезали! – обокрали нас с вами, нацию обескровили. У нас что, демография на подъеме? Сильных, рабочих рук в переизбытке? Да очнитесь же вы, очнитесь!..
     Нет, не очнутся. Недуг бездушия разъел организм и душу настолько, что не замечается  т а к о й   п у с т я ч о к.  Во всех жизнеспособных, уважающих себя странах своим соплеменникам, оказавшимся за пределами исторической родины, естественно и неукоснительно открывают зеленую улицу. Да еще какую улицу! Немцы, так те «своих» (давно обрусевших) немцев из Казахстана вагонами вывозят в калининградскую область. У того же Караулова был в передаче «Момент истины» такой сюжет: даже из бюджетных денег России – наших с вами денег! -  покупают им квартиры в Калининграде, чтобы он поскорее снова стал Кенигсбергом. (Необходимо большинство в две трети немецкого населения, чтобы провести референдум и «добровольно» присоединиться к Германии. И немцы добьются, будьте уверены, при нашем разгильдяйстве и безучастности очень скоро добьются требуемого большинства). А нашим русским казахстанцам – шиш! Не только квартирки в благоустроенном месте, просто визы теперь долго-долго не добиться. Как хотите, так и крутитесь, братья родимые… а бабы еще народят.
     Только вот не шибко-то бабы  в роддом поспешили. Чего ради плодиться? Кого защищать их сыновьям, пацанам из простых семей? – сильных мира, олигархов, банкиров, бандитов, их жирующих сынков со шлюхами? А дочерям становиться этими шлюхами?..
     Между прочим, сильных мира законы не обижают, ни-ни. Законы бьют, прицельно бьют по самым незащищенным, обездоленным. Вот, к примеру, отняли льготы для работающих инвалидов. И что? Кто-то закричал криком, кто-то публично возмутился, кроме самих несчастных инвалидов да пары-тройки журналистов, невнятно и скомканно вякнувших (так, между прочим) в телеящик?   
     Примеры подобного бездушья можно приводить и приводить, ибо, кажется, всё, буквально всё в современной жизни устремлено к саморазрушению – целенаправленно, стремительно. Без сожаления, без слезы, на которой, как известно, легко поскользнуться. Всё это знаки и признаки последних времен, ничего нового я не сказал. Об этом и Святые старцы, и рядовые священники всё тревожнее упреждают. Вот только сроков никто не ведает – оговариваются. Это и верно, в Евангелии то же самое сказано, сроков не дано знать никому, кроме Отца Небесного. А мы и рады – может, нас лично не коснется, может, на детей-внуков-правнуков придутся последние времена? Вот эта радостно-подленькая надеждишка и есть ничто иное, как то же тавро бездушья, которым клеймены чуть ли не все мы поштучно, потварно, поголовно.
     Хочется верить избранным нами депутатам, президенту – уж им-то сверху виднее, однако. Они-то правильно думают и говорят… Родные мои, да разве в думах и разговорах суть? Не в душе ли нашей – обленившейся, обветшавшей, обрюзгшей в годы болтовни о всеобщей демократизации и приватизации всего и вся как высшего знака и залога благоденствия?
     Смотрю на лицо Президента, и хочется верить ему – лицо честное, глаза, вроде, не врут, и говорит в отличие от многих с болью в душе, явно не по писанному «профессионалами» из администрации. И верю, и хочу верить, а дела…
Дела изумляют порою. Вот сделано судьбоносное для страны заявление о том, что пересмотра приватизации не будет. Никто и не ожидал тотального пересмотра, это полная глупость и залог социальной нестабильности в стране. Это понятно. Но отдавая голос за молодого, энергичного Президента очень многие надеялись на простой здравый смысл – там, где украдено непомерно много и слишком уж очевидно, пересмотр необходим. Если очевидное воровство не будет пресекаться государством, само государство не устоит. А вранью про неизбежные перекосы при накоплении первоначального капитала никто никогда не верил. В Европе, в Америке этот капитал складывался долгие годы, годы упорного труда. В России также – знаменитые Демидовы, Строгановы, Морозовы поколениями складывали свой капитал, а не назначались в одночасье миллиардерами. Воры в последние годы назначались ворами, даже очень чиновными.  Вор, по определению, должен сидеть в тюрьме. А если вор не будет в тюрьме, то и заповедь для России останется одна-единственная, тюремная – «Не верь, не бойся, не проси». Так нам предлагают жить высшие люди государства, которым, повторяю, хочется верить и сочувствовать, но до конца не получается – что-то очень важное не клеится даже у них… а страна расплачивается. Сколько раз мы слышали и видели по «ящику» репортажи из Кремля с разносами высших должностных лиц! Вежливых, в последнее время все более вежливых разносов. Внешне вежливых, а по внутреннему тону угрожающих. И с каждым очередным разносом все более ужасаешься – неужели руководитель государства не видит, что его не боятся? Перестали бояться даже министры, не говоря уже о лицах поважнее. А почему? Да потому что неконкретно все это, уговоры типа давайте жить дружно и работать честно, эффективно – просто смехотворны, как все неконкретное во властной структуре. Народ сидит у экранов и ждет, когда же наконец Президент спокойно и ясно поставит перед конкретным руководителем цель и назначит конкретные сроки исполнения задачи. И назначит – тут же, с экрана – ответственного за исполнение ее. А еще назовет меру ответственности – личной, конкретной! Вот тогда руководитель забегает, зашевелится, на уши поставит все свое министерство, но поставленную задачу выполнит, не посмеет не выполнить. А так… что ж, никто не против жить хорошо и дружно. Выслушали и разошлись. Улита едет, скоро будет.
   Или и на самом верху – то же бездушие, что и внизу? Не хочется думать, но… но вот самый болевой вопрос России – вопрос о земле. Да, много бесхоза, сорняками полстраны заросло, надо что-то делать. Но почему обязательно пускать на продажу? Кого продавать-то – родную землю? А она ведь живая, теплая…
Ну чем, скажите мне наконец, чем в корне отличается столетняя аренда от продажи? Да ничем, по-моему. Такой срок аренды фактически делает земледельца хозяином, тем более с наследственным правом продления аренды, если земля будет использована правильно и по назначению. Но чтобы узнать хорошо или скверно обошелся новый хозяин с землей, нужно время и непременное условие отторжения собственности в случае варварского обращения с ней. А вот факт единовременной и окончательной продажи перечеркивает саму возможность эффективного вмешательства государства и общества в этот вопрос. Значит так – вначале обрубим концы и корни, сожжем все мосты, а потом поглядим? А на что поглядим? Уж не на более ли чем ныне разоренную землю? Да что же это за подход, что это за  отношение к Родине? Другой-то нет. И не будет.
     Но главное, что изумляет, так это отношение народа к проблеме – ведь никаких массовых возмущений не последовало по поводу Закона о Земле, никакого народного гнева, ничего, кроме митингов и воззваний аграриев. Но кто их услышит, что они могут, если в массе своей  н а р о д   б е з м о л в с т в у е т, если мы сами равнодушно отмолчались? А почему? А потому, что «жареный петух» не клюнул конкретно каждого в конкретное место. Вот попробовали, было, квартплату резко поднять – ух, сколько гвалта поднялось! Столько гвалта поднялось, что так же резко и опустили  вопрос о квартплате. До поры, разумеется. До той поры, когда совсем атрофируется у людишек чувство самосохранения. Поднять квартплату не удалось потому, что тут знаменитый жареный петух именно конкретно клюнул каждого. И вот – решили повременить. Это никуда не уйдет. Но здесь поражает другое – насколько же мы глухи, слепы и бездушны в том случае, когда речь идет о более важном, куда более важном деле, вроде бы и не касающемся конкретно нас, особенно горожан, - о продаже земли. Смущения и бунты, конечно, последуют, последуют непременно, когда вдруг ты сам и твой сосед по многоэтажке окажетесь задним числом «купленными людьми». Скупят ведь в первую очередь не бросовую землю, которую еще поднимать надо, пот проливать, а самую лакомую, городскую. Скупят вместе с жильцами, и вздуют такую арендную плату, что нынешняя  покажется смешной. Сунешься права качать – ан поздно. Земля продана, хозяин барин. Дела, дела…сделаем, а потом отмерим.
     Гадко, пакостно на душе от одного лишь осознания, что и сам ты клеймен этим бездушием, точнее бессильем против бездушия – знаком последних времен. Мерзко от сознания того, что единственное в чем ты властен теперь, так это просто выкричаться, написать вот эти строки в слабой надежде – авось кто откликнется, авось не все еще вымерли сердцем, душой, разумением, в надежде  и вере, что не безнадежна Россия, что очнется она, как тот богатырь, от векового сна, и первое, что сделает – вытравит из себя это кошмарное в своей безвидности тавро.