Третье часть раз

Какая же ты жестокая! – хоть это и были буквы, написанные в открытом окне «аськи», они все равно прозвучали чересчур эмоционально. Странные перепады состояния души, от безграничной наивности, до возвращения к себе. Ты наешь, я наверное разучилась быть собой, становлюсь кем то, кем хотят видеть, и сама не замечаю этого. А потом, когда проявляется моя реальная сущность, они все так искренне удивляются.
Очередной вечер, никуда не пошла, думала подготовиться к экзамену, даже немного получилось. Прятаться от себя в сигаретном дыме и его руках, а прячусь ли, а получается ли прятаться? Неизвестно на самом деле.
Я осознала, привыкла по тебе тосковать, я даже получаю от этого странное удовольствие. Как в песне Линды, наших с тобой отголосках девяностых:
«Меченая клыками его
   Бессильна игра
   Бессильное да
   Меченая добыча твоя
   Что было с тобой
   Что будет со мной»
Она часто звучит в плеере, до боли напоминая тебя. Ты вообще оставил много якорей, особенно в музыке, мы ведь слушаем одну и туже музыку…



Полумрак комнаты, освещенной лишь монитором от компьютера, затягивал его мысли все глубже и глубже в темную пропасть  души. Истерический смешок, или злой взгляд раскрашивал тишину, и сбивал с толку жужжащий системный блок. Кошка изредка поглядывала на него, своими безумными глазами. Она такая же безумная как и он. Они оба сошли сума. Потянул выдохшееся пиво, скривился, но пить не перестал. Это скорее привычка, чем реальное желание. Надо пойти покурить, тоже скорее рефлекс.
Простым жестом выбил последнюю сигарету из красной пачки, усмехнулся с надписи про вред здоровью: «мое, уже ничем не испортишь». Самоуверенно, но правда.
Коридор, шнурки от ботинок, реальность воспринималась фрагментами, и так уже довольно давно, когда что-то изнутри вырвали, отобрали, и отдали другому, как игрушку в детстве. Но игрушки сами не уходят, а она сама предала, сама ушла. Да о чем, я, и предавать то было не кого, и нечего, ничего ведь не было, и вряд ли будет.
Я иду по твоим следам, какие нелепые строки, какие бессмысленные строки, особенно, когда нутром чувствуешь, что это именно ее следы. Но иллюзии надо глушить, пока совсем крыша не съехала. Ее больше нет, она исчезла, испарилась, как вчерашний снег. У нее теперь есть парень. А я кто, так, собутыльник, друг, а то и просто знакомый. И зачем я тогда сказал ту фразу: «между нами ничего больше не может быть» как будто было. Истерический смех. Самонадееный дурак!
- какой же ты жестокий! – голос в трубке напоминал чей то знакомый, а так это наверное мне. А кто это? На экране написано: «Лола». Нет! Этого не может быть, это не ее голос, да и она бы такого не сказала. А да, точно, не ее. Это же моя новая девушка, хотя зачем она мне. Ложу трубку и забываю.
Зачем-то пришел в нашу квартиру, в эту бесконечную пустоту терзания сознания. Бью руками стены, не помогает, она не выбегает с кухни, чтобы хорошенько поругаться за показывание психов. Так, стоп, а это что?



Оставлю кА я это здесь, все равно в эту квартиру мы вряд ли вернемся, и наверняка не продадим. А в полу между досками, этой вещи будет самое подходящее место. Придавила доски. Все, теперь об этом можно забыть…