Лики Кавказа. Часть вторая 7 Заключительная

  29. Генерал Евдокимов

"Первая филантропия - своим; горцам же я считаю вправе предоставить лишь то, что останется на их долю после удовлетворения последнего из русских интересов"
Генерал Евдокимов

Крестьянский граф Николай Евдокимов родился в 1804 году в станице Наурской, в бедной семье рядового фейерверкера. Его отец, взятый в рекруты из крестьян Уфимской губернии, тянул солдатскую лямку сначала в Пермском мушкетерском полку, потом в полевой артиллерии. В 1813 году его назначили начальником артиллерийского гарнизона в укреплении Темнолесское Ставропольской губернии. В этом глухом уголке Кавказа и провел свое детство будущий граф Евдокимов. Родители обучили сына грамоте и счетоводству, а в семнадцать лет Николай поступил в Тенгинский пехотный полк, где три года прослужил писарем.
Без протекции о блестящей карьере мечтать не приходилось: выручил случай. Рота, в которой служил Евдокимов, прикрывала поселения Кавказских минеральных вод от ожидавшегося нападения черкесов. Молодой солдат, коротавший скучные дни службы за стаканом вина, не совладал со страстями и ввязался в пьяную потасовку. Без пострадавших не обошлось, и Николай оказался на гауптвахте. Однако и там ему вскоре наскучило: неугомонный писарь сбежал, переодевшись байгушем (нищим) и рассчитывая вернуться в момент очередного чеченского набега. Развязка наступила раньше: он случайно набрел на лагерь горцев. Через три дня молодой солдат явился к командиру и доложил о местонахождении и силах противника. Ему поручили вести отряд, который и нанес горцам решительное поражение. За этот подвиг Евдокимова в 1824 году произвели в прапорщики с переводом в Куринский пехотный полк, расположенный в Дербенте.
Следующим этапом было участие в начавшейся в 1826 году войне с Персией.  Однако   первым серьёзным боевым опытом Евдокимова  было участие в экспедициях против Кази-Муллы в 1830—1831 гг.  Это было время, которое позволило Евдокимову выделиться своей храбростью при кровопролитном штурме укреплённого урочища Чумкесент,  в сражении при Тарках, при обороне крепости Бурной и в бою под Дербентом. В бою под Тарками Евдокимов, командуя взводом куринцев, овладел красным знаменем Кази-Муллы и был ранен пулей, попавшей под левый глаз и прошедшей через голову. Узнав во время лечения, что Кази-Мулла осаждает Дербент, Евдокимов решил во что бы то ни стало присоединиться к полку. На простой рыбачьей лодке пустился он с двумя нижними чинами в открытое море; обманув бдительность горцев, высадился на берег и, случайно избегнув плена, пробрался сквозь цепь горских постов и явился в полк. Отчаянный подвиг Евдокимова обратил на него общее внимание. Ему было объявлено Высочайшее благоволение, и он был награждён орденом св. Анны 3-й степени. За его рану горцы впоследствии прозвали Евдокимова Уч-Гезом, т. е. трехглазым, в переносном смысле — «прозревающим мысли и сердца». В 1834 г. Евдокимов был произведён в поручики и переведён в Апшеронский пехотный полк, с которым участвовал во множестве дел и, между прочим, в штурмах укреплённых аулов Гимры и Гоцатль, а в деле при Ашальтинском мосту был контужен. За отличия Евдокимов в 1837 г. был произведён в штабс-капитаны и пожалован орденом св. Владимира 4-й степени с бантом. Вместе с тем он был назначен адъютантом к генералу Клюки-фон-Клюгенау, который, оценив способности Евдокимова, впоследствии подружился с ним и переводил его с собой на новые места служения: в 1838 г. — в Ахалцыхскую провинцию и в 1839 г. — в Дагестан. Евдокимов всюду выказал себя незаменимым сотрудником, благодаря отличному знанию и опытности по строевой и военно-хозяйственной части, а также близкому знакомству с горцами. В 1840 г. Евдокимов, произведённый за отличие в капитаны, принимал участие в летней экспедиции генерала Галафеева в Чечню и находился в кровопролитном бою на р. Валерик. В том же году Евдокимов участвовал и в решительных действиях генерала Клюки-фон-Клюгенау против Шамиля, завершившихся разгромом сил его под Гимрами.  В начале 1841 г. майор Евдокимов был назначен Койсубулинским приставом, на обязанности которого лежало управление горскими обществами. В 1842 г. Шамиль пытался возмутить округу, но Евдокимов с ничтожными силами овладел мятежными аулами Харачи и Унцукуль. Генерал-лейтенант Фези не находил слов благодарить Евдокимова, «совершившего этот блистательный подвиг с решительностью, отважностью и пламенным усердием, которыми он всегда отличался». В Унцукуле, однако, Евдокимов едва не погиб. Прибыв туда всего лишь с ротой Апшеронского полка, он приказал собраться старикам и старшинам. Во время переговоров к Евдокимову сзади подкрался фанатик-горец и кинжалом нанес ему рану в спину; кинжал прошел насквозь, чудом не задев сердца. Евдокимов, не растерявшись, выхватил шашку, быстро обернулся и одним ударом разрубил горца наискось, от плеча до середины груди. Происшествие это произвело на горцев потрясающее впечатление. Старшины подхватили падавшего замертво Евдокимова и бережно отнесли его в ближайшую саклю. Тут-то и сказалось искреннее отношение горцев к своему приставу. Видя, что ротный фельдшер не знает, как приступить к подаче помощи, горцы приняли заботы о раненом на себя. Они разыскали местного искусного хакима (врача), издалека привезли его и поручили выходить Евдокимова, который очнулся лишь на третий день после ранения. Благодаря заботливому уходу и своей богатырской натуре, Евдокимов через два месяца уже отправился в новую экспедицию. За оказанные подвиги Евдокимов был произведён в подполковники и награждён орденом св. Георгия 4-й степени.
Произведенный досрочно в подполковники и представленный за свое геройство к награждению орденом Св. Георгия 4-й степени, Николай Иванович в мае того же года принял участие в экспедиции графа Граббе в Ичкерию, печально известной своими плачевными результатами. В конце года он получил в командование отряд на Нижне-Сулакской линии, где в тяжелейших условиях охранял единственный путь сообщения левого фланга линии с Россией. В сорок третьем году Евдокимов принял участие в Аварской экспедиции, снова под началом своего покровителя и друга Клюки-фон-Клугенау. Этот тяжелый для Кавказского корпуса год принес Евдокимову чин полковника и орден Св.Станислава 2-й степени.
Весной 1844 г. полковник Евдокимов неоднократно участвует в дагестанских экспедициях генерала Лидерса. Ему поручают ответственные самостоятельные задачи, которые он успешно решает. Так, например, при рекогносцировке в селе Кодор он обнаружил трехтысячный отряд противника и сумел успешно отразить его нападение. В конце июня того же года он становится командиром Волг-ского полка линейных казаков.
В начале 1846 г. Евдокимов назначается командиром вновь формируемого из отдельных подразделений линейной пехоты Дагестанского пехотного полка и в короткий срок добивается создания боеспособной части. С этим полком наступает для него новая полоса походов и подвигов. Спустя несколько месяцев молодой полк в составе отряда генерала Бебутова участвует в экспедициях против Шамиля, закончившихся разгромом сил имама под аулом Кути-ши.
В следующем году Дагестанский полк участвует в неудачном походе к аулу Гергебиль. В повторной экспедиции князя Воронцова действия Евдокимова вновь обращают на него внимание командования. 22 июня он штурмом овладевает Кудухскими высотами у Гергебиля и удерживает их двенадцать дней, не подпуская на выручку осажденному аулу войско Мусы Белоканского, благодаря чему 7 июля этот важнейший оплот сопротивления горцев наконец пал..
Окончание Крымской войны позволило сосредоточить на Северном Кавказе значительные силы, и с конца 1856 г. Евдокимов начинает постепенно занимать равнину Большой Чечни, оттесняя чеченцев в предгорья и игнорируя их попытки навязать ближний бой. Под прикрытием артиллерии войска, более орудуя шанцевым инструментом, прокладывают новые стратегические дороги. Побывавший в десятках боев ветеран, самостоятельно возглавляя теперь крупный отряд, всячески оберегает вверенные ему части от потерь. Рвущиеся в бой горячие головы сдерживаются строгими приказами, и в результате потери сводятся до минимума даже тогда, когда части втягивались в ущелья, где ранее проливалось столько крови. Спустя год после начала масштабных работ за Сунжей три дивизии Чеченского отряда Евдокимова прорубили просеки в Дагестан, открыв тем самым кратчайший путь сообщения между двумя опорными группировками русских сил на Восточном Кавказе.
Теперь можно было приступать к осуществлению второй части плана Барятинского - покорению Горной Чечни, или Ичкерии. Важная роль в нем отводилась окончательному овладению стратегически важным Аргунским ущельем. В то время как Дагестанский и Лезгинский отряды, нацелившиеся на Ведено с юга и юго-востока, отвлекали на себя часть сил Шамиля, Евдокимов, направив часть отряда на Ведено, сам с основными силами неожиданно перешел горы и атаковал само ущелье, захватив аул Дачу-Борзой. Шамиль вынужден был бежать из верховий Аргуна в Ведено, а вскоре пала и «столица»  имама. Оставив Ведено, он бежал дальше, в Дагестан, в район Андийской Койсу, где был окружен вместе с последними своими сподвижниками.
Официальная историография приписывает успех штурма Гуниба и взятие в плен Шамиля князю А.И. Барятинскому, который в те годы был главнокомандующим Кавказской армией и наместником Кавказа. Однако, по воспоминаниям очевидцев, план штурма Гуниба также был разработан графом Евдокимовым. Судя по публикациям в журналах "Русская старина", князь Барятинский вызвал Николая Ивановича под Гуниб еще до начала штурма. Конечно, трудно представить, чтобы заслуженный боевой генерал, покоривший Малую и Большую Чечню, был вызван лишь для того, чтобы полюбоваться на последний оплот Шамиля. Несомненно, что он принял деятельное участие в подготовке этой операции. Один из потомков Доливо-Добровольских-Евдокимовых, Георгий Борисович Стефанский рассказывает: "Евдокимов разработал план, по которому апшеронцы под покровом ночи и утреннего тумана вскарабкались по отвесным скалам с неприступной, без охраны, стороны. Евдокимов лично присутствовал там и командовал операцией. Когда туман рассеялся, русские были уже на нижней площадке... Штаб главнокомандующего расположился в удобной для защиты долине, верстах в 12-15 от Гуниба. Хорошо выспавшийся Барятинский готовился пить чай, когда прибыл гонец с вестью, что апшеронцы уже ведут бой с мюридами в самом ауле и что горсть оставшихся горцев отступает к мечети. Не теряя времени, князь отправился к крепости. Когда он подъезжал к Гунибу, навстречу ему под охраной русских... ехал Шамиль! Когда Шамиль на барабане подписывал капитуляцию, племянница генерала Евдокимова Анна Ивановна (моя прабабушка) там присутствовала".
Таким образом, не только взятие села Ведено, главного оплота Шамиля, но и окончательное поражение имама Шамиля под Гунибом является результатом полководческого таланта графа Н.И. Евдокимова.
Победителей осыпали наградами. Евдокимову  были пожалованы чин генерал-лейтенанта, орден Св. Георгия 3-й степени и графский титул. Молодой император лично соизволил сочинить ему герб: на щите российский двуглавый орел, разрушенная башня и борона, обозначавшие происхождение нового графа и его заслуги перед Россией - покорение Кавказа. Он же придумал и девиз: "С боя", а графскую корону над гербом поддерживали черкес с красным знаменем и филин (символ благодарности).
Но быстрое выдвижение Евдокимова создало ему немало врагов и завистников и послужило причиной, что в печати о нём появились разноречивые суждения: одни скептически относились к его достоинствам, другие, наоборот, признавали в нём замечательного военного деятеля и человека, а третьи распускали неблагоприятные для Евдокимова слухи, обвиняя его в злоупотреблениях. Но нельзя не указать на отзыв о Евдокимове князя А. И. Барятинского, который однажды хулителям Евдокимова высказал следующее: «Вы говорите, что он свободно относится к казённому интересу. Пусть будет так... Но какой ущерб он мог нанести казне? Ну, пусть будет полмиллиона, миллион, даже 2 миллиона. Ну, что значат даже 2 миллиона для такого государства, как Россия? А он мне Кавказ завоюет, и Россия сохранит этим сотни миллионов рублей и десятки тысяч жизней русских людей».
В то время как на Восточном Кавказе все было кончено, на Западном до победы было еще далеко. После поражения Шамиля часть черкесских племен, в первую очередь абадзехи, выразила готовность принять власть России, но теперь, после поражения в Крымской войне, вопрос стоял иначе. Правительство требовало их переселения или на равнину, под контроль русских войск, или в Турцию, поскольку горцы считали себя подданными султана. Основная задача Евдокимова состояла в том, чтобы отсечь черкесов от возможных связей с Турцией, то есть еще и с Англией. Проживавших вдоль черноморского побережья черкесов надо было загнать вглубь, подальше от побережья. Россия, не имея более флота на Черном море, чувствовала себя ослабленной, во вражеском окружении. Непокоренный до сих пор Кавказ, нависающий над цепочкой береговых укреплений и практически открытый со стороны Турции и ее союзников, представлял слишком большую опасность, во всяком случае в глазах стратегов, еще недавно страдавших комплексом "десантобоязни".
Существовала и иная точка зрения на проблему адыгских племен. Командовавший в то время правым флангом генерал Г.И. Филипсон предлагал план постепенного вовлечения горцев в хозяйственную жизнь края при условии строительства небольшого числа опорных пунктов. Военно-политическое руководство страны судило иначе, поддержав предложенный Евдокимовым план решительных действий. Он предлагал быстро вытеснить шапсугов, абадзехов и убыхов с верховьев Белой к черноморскому побережью и поставить перед выбором: переселяться в Ставрополье или в Турцию.
Командующий князь Барятинский, придерживавшийся такого же мнения, поддержал Евдокимова и перевел на правый фланг, назначив его начальником всех находившихся там войск.
Осуществлять задуманное Николаю Ивановичу пришлось уже без поддержки Барятинского, заболевшего и покинувшего Кавказ. Прибыв на место, он взялся за дело, как всегда, со всею энергией, на какую был способен. Прожив жизнь по законам войны, он не сомневался в своей правоте. Его слова «Первая филантропия - своим; горцам же я считаю вправе предоставить лишь то, что останется на их долю после удовлетворения последнего из русских интересов» стали известны в России не менее, чем мрачная шутка генерала Шеридана по поводу "хороших мертвых индейцев" в Соединенных Штатах. Западный Кавказ не должен был стать ареной враждебных вылазок европейских держав против России.
Испытанная в Чечне система движения в глубь страны, прокладывание дорог, просек, строительство все новых укреплений и станиц обеспечивали успех, но первые же наступательные действия встретили яростное сопротивление со стороны шапсугов. Прочие же племена встречали войска относительно дружелюбно или пытались вступать в переговоры. К зиме с шапсугами было покончено, и весной 1861 г. Лабинскую линию перенесли на реку Фарс. При этом мелкие племена (темиргоевцы, бесленеевцы, тамовцы и др.) были частично истреблены или выселены в Турцию.
В сентябре 1861 г. Северный Кавказ посетил Александр II. Граф Евдокимов, докладывая о ходе выполнения своего плана, предложил завершить его через пять лет, но император потребовал ускорить развязку.
Напуганные участью соседей абадзехи прислали к Евдокимову  делегацию с предложением мира, но генерал  потребовал от них полной покорности и ухода с занимаемых земель в назначенные места, причем дал месяц срока на принятие решения. Загнанные в угол горцы взялись за оружие. При подавляющем перевесе русских борьба свелась к партизанским методам. За летние месяцы граница была передвинута на реки Пшех и Курд-жипс, и к концу года вооруженное сопротивление в пределах Кубанской области было полностью сломлено, остатки абадзехов бежали к морю.
Осенью 1864 г. граф Евдокимов был удостоен личной аудиенции императора. Генералу была предложена должность командующего военным округом, но он отказался, понимая, что его кавказский опыт слишком специфичен. Генерал-адъютант  Евдокимов  был назначен состоять при главнокомандующем Кавказской армией и уволен от всех должностей. За совершенные подвиги и выдающиеся военные заслуги Евдокимов получил графский титул.
Однако, несмотря на явное благоволение императора, петербургское общество холодно отнеслось к графу Евдокимову. Его обвиняли в варварском ведении войны, неразборчивости в средствах, жестоком отношении к противнику. Иная встреча ждала его в Ставрополе. Здесь Николая Ивановича приняли как победителя, принесшего России три миллиона десятин плодородных земель, очищенных от горцев.
Остаток жизни легендарный полководец провел на своем хуторе Новый Ведено под Железноводском. Все последние годы Николай Иванович занимался усадебным хозяйством, разбивал виноградники, пробовал себя в качестве селекционера-животновода. Однако покорить Кавказ ему оказалось легче, нежели стать удачливым предпринимателем. Умер Николай Иванович Евдокимов 22 мая 1873 г.
Русское и казачье население Северного Кавказа относилось к Евдокимову как к последовательному защитнику их интересов и истинному победителю-миротворцу. На средства, собранные жителями Пятигорска и Железноводска, на могиле графа Н.И.Евдокимова была воздвигнута величественная мемориальная часовня. Ее кровлю увенчало подобие кавказского укрепления с зубчатыми башнями.
Евдокимов остался в истории России героем, покорителем Кавказа. Но у народов Кавказа, тех, кого выселили добровольно- принудительно, назвав эту жестокую акцию мухаджирством, то есть добровольным переселением, вряд ли славный генерал, граф «от сохи» оставил приятные воспоминания. Ниже прилагается небольшая справка, лирическое отступление. Рассказ о судьбе тех, кто навсегда, во имя «благополучия и процветания» Кавказского края был вынужден отправиться на чужбину. Но прежде объясним, что такое мухаджирство.
Мухаджиры  — (от араб. хаджара - переселяться, эмигрировать) - переселенцы, беженцы в странах ислама. Согласно мусульманской  традиции, мухаджиры - приверженцы пророка Мухаммеда, в 622 совершившие хиджру из Мекки в Ясриб (Медину).
Махаджирство (мухаджирство) - массовое и целенаправленное переселение мусульман в мусульманскую страну из немусульманских стран, где мусульмане являются меньшинством или чаще всего им становятся в результате военных действий (например, аннексия).
Конечно, не один Евдокимов виновен в депортации народа Западного Кавказа в Турцию. План по переселению (мухаджирству) адыгских племен и народностей разрабатывался и был одобрен на самом верху, самим Императором. В марте 1864 г. великий князь Михаил Николаевич доносил военному министру: «Все пространство северного склона к западу от реки  Лабы и южный склон от устья Кубани до Туапсе очищены от враждебного нам населения». На документе рукой императора Александра II начертано: «Слава богу». (Отношение генерал-фельдцейхмейстера великого князя Михаила Николаевича военному министру о завершении заселения предгорной зоны и об успешных действиях Даховского и Джубгского отрядов.  Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы Османской империи. Сб. архивных материалов. Нальчик, 2001. С. 260.). Россия была заинтересована в замирении столь непокорного, и, вместе с тем, богатого и плодородного края. России нужны были плодородные земли и лояльное к властям население этой части Кавказа. В силу разных обстоятельств ужиться вместе русские поселенцы, в том количестве,  которое планировалось заселить, и местные жители не могли. В данном дополнении приводятся факты и документы, рассказывающие о деятельности Евдокимова в деле депортации (мухаджирства) народностей Западного Кавказа   
В ноябре 1863 г. последовало особое распоряжение Александра II командующему войсками Евдокимову:
«Совершенно необходимо довести границу русских поселений по берегу до реки Бзыбь, ибо в противном случае и небольшая часть горцев, оставшихся на берегу, на каких бы то ни было условиях будет в случае внешней войны составлять приманку для наших неприятелей». (Отношение начальника Главного штаба Кавказской армии Карцова командующему войсками Кубанской области Евдокимову. // Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы Османской империи. Сб. архивных материалов. Нальчик, 2001. С. 233.)
В 1863 году Евдокимов докладывал Александру II: «Можно с уверенностью сказать, что в течение зимы (с 1863 по 1864 г.) все непокорное нам население, остающееся на северном склоне хребта, будет изгнано оттуда и весь этот край будет очищен». (ГАКК. Ф.347. Оп. 1. Д.52. Л.6-7.).
«В настоящем 1864 году совершился факт, почти не имевший примера в истории, огромное горское население, обладавшее некогда большим богатством, вооруженное и способное к военному ремеслу, занимавшее обширный Закубанский край от верховьев Кубани до Анапы и южный склон Кавказского хребта от Суджукской бухты до р. Бзыба, владея самыми неприступными местностями в крае, вдруг исчезает с этой земли;…». (Отчет гр. Евдокимова. С. 88.).
«Когда абазины-баракаевцы подали через полковника Абдурахманова прошение о том чтобы их не изгоняли в Турцию, последовал характерный ответ: «Главнокомандующий войсками (т.е. Евдокимов) приказать изволил: на будущее время от баракаевцев подобных неосновательных просьб не принимать и объявить им, что они должны... отправиться к назначенному сроку в Турцию, и что с теми, которые не исполнят сего до истечения означенного срока, будет поступлено как с неприятелем, приказание генерал-адъютанта Графа Евдокимова имею честь сообщить Вашему Высокоблагородию для надлежащего исполнения»  Но история сохранила и такие документы… «удалить туземцев, оставшихся в горном пространстве между Пшехою и Пшишем, занять весь вообще край между сею последнею и Шебшем, и таким образом, очистив совершенно всю северную покатость от неприятельского нам населения, водворить на ней русских переселенцев…». (Отчет гр. Евдокимова о военных действиях, исполненных в Кубанской области в период времени с 1-го июля 1863 г. по 1-е июля 1864 года) 
После всех этих событий, по данным  Элизе Реклю, "на огромном ныне пустом пространстве [Западного Кавказа], занимающем 10 000 кв. км, насчитывалось всего 15 000 жителей. Из их числа 4/5 составляют абхазцы... 600 черкесов, остальные переселенцы различного происхождения".
      Полностью обезлюдела Малая Абхазия (область между реками Жуе-дзыхь и Соча-пста), горные и прибрежные абхазские общества... До единого человека ушла абхазская этнографическая группа, известная в литературе под именем садзов, которые, как сообщали очевидцы, в отчаяннейших схватках с царскими полками, не желая сдаваться в плен врагу, предпочитали покончить с жизнью; не осталось ни одного абхазского села между реками Псырдзха и Кудры, опустело большинство бзыбских и абжуйских сел; ушли тысячи семей абаза тапанта...
        Проживавший в Абхазии в конце XIX века и оставивший ряд ценных статей о крае агроном Г. Рыбинский в описании своего путешествия по долине Кодора заметил следующее: "Едущий со мной рядом абхазец-милиционер запел такую грустную, захватывающую за сердце песню, повторяя часто слово "Латы", что я невольно его спросил, о чем он поет. "Эта песня, - сказал он со слезами на глазах, - была сложена абхазцами, удалявшимися в Турцию. Пять тысяч душ Дальского урочища оплакивали свой родной уголок, каждое деревцо, выращенное ими".
На восточном (абхазо-убыхо-адыгском) побережье Черного моря тогда появилась новая поговорка:  "Теперь даже женщина может пройти от Сухум-кале до Анапы, не опасаясь встретить хоть одного живого мужчину" 
К слову, сам генерал Евдокимов не был «автором» идеи мухаджирства. Вытеснение с родных мест и выселение кавказцев началось с самого начала Кавказской войны. Евдокимов сыграл лишь роль исполнителя. Ему было дано указание сверху и он, как верный слуга Отчества, лишь исполнял волю Императора…



     30 Мухаммед-Амин


«Мухаммед –Эмина нужно рассматривать как особого политического деятеля»
                Николай Карлгоф – царский генерал и историк


Изучая жизнедеятельность этого, несомненно, талантливого исторического персонажа, порою кажется, что его жизненный, исторический путь, война, которую он вел против Царской России, не вписывается в общую канву Кавказской войны. Будто бы эти два лидера, имам Шамиль и наиб Мухаммед-Амин вели свою войну, не только в разных уголках Кавказа, но и в разную историческую эпоху. И дело не в том, что имам возглавлял горцев, где народ испокон веков исповедовал Ислам, а Мухаммед-Амину приходилось не только вести войну против России, но и во многом, вводить на Западном Кавказе ислам. Имам Шамиль также вел борьбу против местных обычаев–адатов, которые в целом не имели никакого отношения к Исламу. В некоторых  уголках Восточного Кавказа отношение к религии пророка Мухаммеда было столь же слабое, как и на Западном Кавказе. Например, доподлинно известно, что во многих горных районах Чечни до начала Кавказской войны сохранялись древнейшие языческие верования. И не только в Чечне. Языческие верования, к слову, на  Кавказе не изжиты и до сегодняшнего дня. В целом соблюдая веру в Аллаха и Его пророка Мухаммеда, в устных преданиях некоторых кавказских народов до сих пор упоминаются языческие верования. Некоторые святые и языческие праздники (языческие, домусульманские) у многих кавказских народов трансформировались, нашли «свое» место. Среди таковых можно вспомнить широко известный в Дагестане день первой борозды, день весеннего равноденствия и т.д.
Разными были условия ведения войны. Имаму, окруженному со всех сторон Россией,  трудно было вести дипломатические отношения с другими государствами, все его действия находились под неусыпным  контролем  России. Положение Мухаммед-Амин в этом плане было намного лучше. Восточный Кавказ в описываемое время полностью был окружен Российской империей, это был анклав. На Западном Кавказе все еще имелась связь с внешним миром, хотя Россия всеми силами старалась ограничить эти связи.  Дипломатическая миссия Мухаммеда –Амина, в отличие от имама Шамиля, не ограничивалась переговорами с Османской Турцией, которой,  судя по всему,  он не особо доверял, но и с Европой. К Мухаммед-Амину шли посланцы и от Франции, и даже от Англии.
У многих народов Восточного Кавказа не было социального неравенства, владения назывались Вольными обществами. На Западном Кавказе, среди народностей черкеской, адыгской группы на начало Кавказской войны имело место четкое расслоения на людей княжеского рода и на черный народ, как бы выразились классики марксизма, угнетенные классы. Что же касается религии, и шариатского движения, Западный Кавказ во многом, еще  до назначения имамом своим наибом Мухаммед-Амина, в целом придерживался Ислама. С тем отличием, что шариатское движение на Западном Кавказе носило местный, черкесский характер и отнюдь не было привнесено извне, как это показывает, например, Шаукат Муфти.
В 1842 году в мае к абадзехам прибыл представитель Шамиля Хаджи-Магомет. Он застал уже хорошо подготовленную аудиторию, которая ранее поклялась руководствоваться шариатом. Таким образом, почва для агитации Хаджи-Магомета была подготовлена. Это обстоятельство отмечает и исследователь его деятельности Даниил Соколов.  Шаукат Муфти, напротив, игнорирует дефтер 1841 года и совершенно неоправданно говорит о принятии новой веры, т. е. ислама, под влиянием шамилевского посланца: «Черкесы поняли, что и имам Шамиль требовал взамен за помощь против русских то же самое, что и турки для выполнения своих обещаний. Они убедились, что принятие ислама является единственным средством спасения от русской агрессии и получения необходимой помощи извне. Многие черкесы решили отказаться от своей веры. Представитель Шамиля прилагал все усилия для достижения этой цели. Он убеждал людей принять ислам, строил мечети и назначал имамов. Наиб также призывал черкесов начать священную войну (джихад) против русских «неверных». С тех пор черкесы стали называть русских «гяурами», что означает неверные». Хаджи-Магомет не мог внедрять ислам в стране, которая и без него являлась исламской. Другое дело, что он, как не адыг, был чужд адыгэ хабзэ, неписаного кодекса чести и свода норм обычного права. Абадзехи, как и вообще все адыги, приняли ислам, но лишь в той мере, в какой он не противоречил их хабзэ. Именно отказ от хабзэ и сделал бы из адыгов, по мнению Хаджи-Магомета, стопроцентных мусульман. Чрезмерная жестокость шариатского суда отталкивала адыгов. Поэтому в важных случаях предпочитали судиться по адату. В мелких же делах, которые не грозили отрубанием рук или смертной казнью, обращались к кадиям. «Черкесы и убыхи считаются мусульманами, — писал в 40-е годы XIX века Карлгоф, — но настоящие мусульмане составляют незначительную часть народонаселения; это преимущественно люди, находящиеся в сношениях с турками по торговым и семейным связям…».
Вслед за Хаджи-Магометом в Абадзехии появляется новый представитель Шамиля — Сулейман-эфенди. Ф. А. Щербина характеризует его как ученого мусульманина, превосходно знавшего Коран и мусульманское право. Прибыв к абадзехам в феврале 1845 года, Сулейман-эфенди обнародовал послание ислама, где, в том числе, говорилось: «…Не бойтесь и не унывайте, ибо вы высоко еще стоите. Не одолеют вас нечестивые, доколе вы свято будете сохранять правила исламской веры…». Главной целью деятельности нового шамилевского представителя была уже не шариатская проповедь, поскольку шариат уже был введен самими абадзехами, а получение для имамата военной помощи со стороны черкесов. На общем собрании шапсуги, натухайцы и абадзехи согласились на проект Сулеймана-эфенди и выделили значительное число всадников. Черкесский корпус должен был соединиться с силами Шамиля в Кабарде,  но Шамиль, не дожидаясь их, отступил в Чечню. В целом, Сулейман-эфенди не справился с возложенной на него миссией; вошел в конфронтацию с имамом и был отравлен.
    В 1848 г. Мухаммед-Амин прибыл за Кубань. Первыми присягу на верность ему принесли абадзехи – представители одной из двенадцати адыгских субэтнических групп. Особенность социальной организации абадзехов выражалась в том, что власть дворян здесь была подорвана, значительное влияние на абадзехское общество оказывали старшины, поддерживаемые свободным крестьянством. В ранний период своего пребывания в Абадзехии Мухаммед-Амин агитировал за вооруженное сопротивление царским войскам, прекращение всех форм сношений с гарнизонами русских военных крепостей. В качестве способа консолидации адыгов наиб Шамиля предлагал ввести  Шариат.  Наиб провел в Черкесии ряд реформ, аналогичных преобразованиям Шамиля в Дагестане. Вся территория Абадзехии была разделена на двенадцать участков, в каждом из которых была создана махкама – орган управления, в ведении которого находились как религиозные, так и общегражданские дела. Махкама состояла из пяти выборных лиц под председательством эфенди (духовного лица). В каждой махкаме находились мечеть, суд, религиозная школа, яма для заключения преступников или противников нового порядка. Каждый участок был обязан выставить по 100 всадников. На содержании населения находились всадники, выставляемые по одному с каждого двора. Они не имели права отлучаться из аула без разрешения и составили ядро постоянного войска наиба. Часто разъезжая по Черкесии со своими сторонниками, Мухаммед-Амин призывал вести вооруженную борьбу с Российской империей и сурово карал изменников. Реформы Мухаммеда-Амина являлись важным шагом на пути консолидации адыгских субэтносов в единый политический организм и способствовали быстрому распространению Ислама в Черкесии.  Однако восприятие Ислама адыгами имело свои особенности – они не откликались широко на идеи «священной войны», сохраняя приверженность древнему кодексу «адыге хабзе», единственному регулятору всей системы общественных отношений в Черкесии.
Неудачный опыт своих предшественников – Хаджи- Магомета и Сулеймана-эфенди был в полной мере учтен третьим посланником Шамиля. До 1849 г. деятельность Мухаммеда-Амина ограничивалась только Абадзехией, в дальнейшем он стремится распространить свое влияние на другие группы адыгов.  Следует отметить, что адыги в их отношении к Российской империи подразделялись на так называемых «враждебных» и «мирных». К первым относились абадзехи, шапсуги, убыхи и основная часть натухайцев, остальные субэтнические группы признали формально власть России и управлялись русскими приставами. Именно покорные и мирные племена стали сферой приложения усилий Мухаммеда-Амина. В течение 1849-1850 гг. он подчинил своему влиянию махошевцев,  егерухаевцев, большую часть бжедугов, увел в горы темиргоевцев. 1850 г. справедливо считается самым блистательным годом его карьеры: ценой невероятных усилий ему присягнули шапсуги, одно из независимых и свободолюбивых адыгских племен, чей дух отчаянно и продолжительно сопротивлялся нововведениям наиба.
В конце года Мухаммед-Амин женился на дочери шапсугского князя Болотокова, и таким образом укрепил свое положение среди мятежных шапсугов родственными связями.  Но иногда наиб Шамиля своими резкими и категоричными действиями отталкивал от себя колеблющих.  Продвигаясь вдоль восточного побережья Черного моря, посланник Шамиля сжигал на своем пути христианские кресты, требовал отказа от выполнения языческих и христианских обрядов, активно строил мечети. Разумеется, реакцией на не столь особо популярные действия то тут, то там вспыхивали мятежи. В 1851 г. среди адыгов начинается колебание: поднимают мятеж шапсуги. Они сжигают здание махкама, вновь водрузили прежние кресты, сожгли лес, предназначенный для строительства мечети. От наиба, принося присягу царю, отпадают темиргоевцы, бжедуги, большая часть наиболее преданных ему абадзехов. Казалось бы, что война на Западном Кавказе подошла к финалу. И тогда наиб предпринимает срочные пропагандистские меры. Весной 1852 г. на народном собрании абадзехов он произносит речь, которая произвела колоссальное впечатление на присутствующих, вести о ней вскоре распространились по всей Черкесии. Наиб страстно говорил об осложнении отношений между Россией и Османской империей, о будущей неизбежной войне между ними, о том, что турки полны решимости защищать независимость кавказских мусульман и призывал горцев сплотиться под его властью на основании Шариата. Резонанс этой речи был настолько впечатляющ, что, казалось бы, обреченный Мухаммед-Амин получил еще один шанс – ему снова подчинились абадзехи и убыхи, после продолжительных совещаний на народных собраниях ему присягнули шапсуги и натухайцы. Наиб вновь прошелся по восточной части Черного моря, низвергая кресты и восстанавливая деятельность махкама. Таким образом, отверженный всеми в 1851 г. наиб восстановил свое влияние практически по всей Черкесии. 
Частью внешнеполитической программы посланника Шамиля было установление связей с европейскими странами – Англией и Францией, способными, по мнению наиба, поддержать народы Северного Кавказа в противостоянии с Россией. В 1853 г. Мухаммед-Амин пишет письмо королеве Виктории, в котором просит помочь Северному Кавказу и таким образом задержать продвижение России на Ближний Восток.
Начавшаяся русско-турецкая война способствовала небывалой дипломатической активности европейских держав на Кавказе: сюда прибывают многочисленные дипломатические и военные миссии, с Мухаммедом-Амином связывается представитель французского маршала Сент-Арно, контактов ищет и адмирал английского флота Лайонс. Европейские посланники предлагают наибу различные маршруты наступления – либо через Грузию в Крым, либо действовать в Анапе и Суджук-Кале. Наиб критически рассматривает оба предложенных варианта, при этом настаивая на помощи в виде десанта англо-французских войск в количестве 2-3 тыс. человек. Со своей стороны наиб обещал выставить 6 тыс. человек. Крымская война изменила положение Мухаммеда-Амина в худшую сторону: наиб конкурировал в Черкесии с Сефебеем Заном, представителем древней адыгской княжеской фамилии, на которого также делала свои ставки Порта. Если Мухаммед-Амин проповедовал равенство мусульман, то его оппонент поддерживал интересы адыгской аристократии, потерявшей свои привилегии. Стамбул же искусно играл на противоречиях двух горских лидеров,  разжигая чувство соперничества между ними – он передал мандаты в управление Черкесией обоим лидерам. Под руководством Мухаммеда-Амина адыги совершили ряд успешных боевых операций, одно из самых крупных и впечатляющих его военных предприятий – поход десятитысячного войска на Карачай в августе 1855 г. с целью подчинить карачаевцев, пройти на Кабарду и Осетию и выйти на соединение с Шамилем. Несмотря на то, что поход закончился неудачей – путь войску наиба преградил граф Евдокимов, попытка соединения с Шамилем имела колоссальное значение – в критические дни Севастополя наиб оттянул часть русских войск, приковав их к центру Кавказской линии.
В июне 1857 г. Мухаммед-Амин вместе с абадзехской делегацией едет в Стамбул, чтобы добиться помощи прежде всего от Англии, но по требованию русского правительства его высылают в Дамаск. В декабре наиб вновь возвращается на Западный Кавказ. В августе 1859 г. перестал существовать имамат Шамиля, покорение Северо-Восточного Кавказа дало возможность царскому правительству перебросить силы в Черкесию. Известие о пленении Шамиля подействовало на его преданного наиба – после переговоров с генералом Филипсоном он объявил о прекращении борьбы. В ответ царское правительство выдвигает жесткие требования: освободить занимаемые черкесами (шапсугами, натухаевцами и т.д) земли, для того чтобы заселить эту территорию русскими и казацкими поселенцами.    
Мухаммед-Амин понимает, что дальнейшее сопротивление бессмысленно. Он принимает отчаянные шаги для того, чтобы сохранить для Западного Кавказа если не независимость, то хотя бы  землю.
 «Весной 1860 г. было получено разрешение на поездку в Петербург «депутации от Абадзехского народа». В состав депутации были выбраны семь почетнейших старшин, избранных поимённо по одному от каждого из семи главных абадзехских родов, а также был определен состав свиты сопровождающей наиба Мухаммеда -Амина и депутатов. В состав депутации от Абадзехии вошли:
– наиб Мухаммед-Амин;
– брат наиба Абу-Бекир (он всегда находился при наибе и пользовался его особенным доверием;
             старшины:
– хаджи Измаил Хаджимуков;
– хаджи Хажикул Хоож;
– Али Хагундоков (представитель кабардинцев проживавших в значительном количестве среди абадзехов;
– ефендий Бекир Мезаков;
– Ахмед Псеунов;
– Пшимаф Хажуков;
– Кучук Хырсызуко;
– Татлюстен Хатков;
            свита при наибе и депутатах:
– Махмуд Тлише (при наибе Мухаммед -Амине);
– Пшимаф Цюше (при наибе Мухаммед -Амине);
– Тугуж Хакуринов;
– Исхак Хокун;
–          Хачемез .
18 апреля 1860 г. российский император Александр II принимает в Петербурге депутацию от абадзехского народа и жалует им «высочайшие награды». Так, наиб Мухаммед -Амин единовременно был награжден 3000 рублей серебром и, кроме того, ему было назначено жалование в размере 3000 рублей серебром в год. Депутатам абадзехским было единовременно пожаловано по 2000 рублей серебром, а лицам, состоявшим в свите при наибе и депутатах – по 500 рублей серебром каждому. Российский император Александр II был удовлетворен встречей с наибом Мухаммед Амином и абадзехскими старшинами, и повелел оставить их в Петербурге на 10 дней, а затем отправить в сопровождении абазинского князя Лоова обратно на Кавказ.»
Но адыгское посольство во главе с Мухаммед – Амином  зря надеялось на милость России. «В конце февраля 1861 г. еще более накаляет обстановку в Абадзехии вырубка леса в ее границах российской армией. Верхние абадзехи собираются в мехкеме на р. Пшехе и предлагают наибу Мухаммед-Амину направить доверенных лиц к генерал-адъютанту Евдокимову с требованием прекратить вырубку леса в границах их владений. В марте 1861 г. наиб Мухаммед-Амин пишет к начальнику Кубанской области: «В настоящее время нахожусь на р. Пшеха, где со всею силою постараюсь удержать народ от измены.   Письмом моим я просил Вас остановить рубку леса на Абадзехских землях, в ответ на это вы писали, что рубка леса делается для собственной пользы Абадзехов; пользы этой они не хотят и не желают иметь». В конце марта 1861 г. в г. Ставрополе проходят переговоры наиба Мухаммед-Амина и старшин верхних абадзехов общества Дахо-дегоко с генерал-адъютантом Евдокимовым, но ни к какому положительному для абадзехов результату они не приводят и старшины ни с чем возвращаются на родину.
Предельно усложняет политическую ситуацию в Абадзехии и нарушает равновесие интересов различных группировок внутри владения, а в конечном итоге приводит к кризису системы верховного управления переселение в конце мая 1861 г. наиба Мухаммед-Амина в Османскую империю. Интересно, что в марте 1860 г., то есть почти за год до этих событий, в письме Мухаммед-Амина к главнокомандующему войсками на Кавказе говорится о том, что если покорение абадзехов «не исполнится, то мы посоветуемся между собою – и я не буду поверенным Абадзехских племен без Вашего согласия: как мои, так и их дела в Ваших руках. Однако я им объяснил, что случилось в Дагестане, Индустане, в Венгрии и Алжире – что в случае сопротивления их к покоренности Российскому Падишаху, то будут истреблены и не получат никакого помилования».
 Неясны причины, которые заставили наиба Мухаммед-Амина покинуть Абадзехию, но к его слову, сказанному даже уже вне пределов Кавказа, абадзехи всегда прислушивались, он оставался для многих из них признанным авторитетом. Мухаммед-Амин был связующим звеном между Советом старшин Абадзехского владения и российским командованием в Майкопском укреплении, а с отсутствием такого доверенного лица, как наиб Мухаммед-Амин, являвшимся своеобразным гарантом соблюдения условий мира, мирное соглашение между абадзехами и российским командованием в реальности перестает действовать. Начальник Кубанской области генерал-адъютант Евдокимов всесторонне содействует переселению Мухаммед-Амина с семейством в Османскую империю, обеспечивая секретность этой операции и взяв на себя покрытие всех расходов, связанных с ним. Генерал-адъютант Евдокимов понимает, что переселение наиба с одной стороны дестабилизирует внутриполитическую ситуацию в Абадзехии, а с другой – лишит абадзехов такого общепризнанного лидера, как Мухаммед -Амин, накануне принятия судьбоносных для народа решений. Кроме этого, наиб Мухаммед -Амин лично встречался с российским государем и произвел на него положительное впечатление, поэтому встреча черкесов с российским императором в сентябре 1861 г. в присутствии Мухаммед -Амина могла пройти по другому сценарию. Отсутствие в Абадзехии наиба Мухаммед -Амина меняет расстановку политических сил и мотивы, которыми руководствуются в своих действиях новые лидеры не только в Абадзехии, но и в Убыхии, и в Шапсугии.
Летом 1861 г. создается Великий Меджлис, который, объединив Абадзехию, Убыхию и причерноморскую Шапсугию, разделил их территорию на 12 округов. В каждый из округов наряду с религиозными и военно-административными должностными лицами (муфтий и мухтар), были назначены и судьи (кадий). Центральное управление находилось в руках Совета, в состав которого входили 15 наиболее авторитетных старшин. Создание Меджлиса является, прежде всего, воплощением накопленного за годы войны опыта на основе уже апробированной системы мехкеме. Таким образом, была использована структура управления, созданная наибом Мухаммед-Амином. Как отмечает А.Ю. Чирг: «…меджлис, в отличие от имамата Шамиля, не носил теократического характера. В основе его деятельности лежал принцип коллегиальности управления и выборности в состав административных органов». Заложенный в Меджлисе потенциал не успел в полной мере реализоваться вследствие драматических событий завершающего этапа Кавказской войны и насильственного выселения большей части западных черкесов в пределы Османской империи.»
21 мая 1864, после занятия  отрядом генералом Евдокимовым последнего очага сопротивления черкесского племени убыхов - урочища Кбаада (ныне Красная поляна Ростовской области) в верховьях реки Мзымта, непокорные горцы Западного Кавказа сложили оружие.  Эта дата записана в российской истории как день окончания русско-кавказской войны.
Русское правительство, как указано выше,  позволило Мухаммеду-Амину выехать в Османскую империю, где он предпринимает последние усилия для организации сопротивления России. Он заключает с центром польской эмиграции в Стамбуле договор о деятельности польских легионов в Черкесии, причем каждому из них бывшим наибом при успешном исходе предприятия предоставлялся бы участок земли в 5 га. Однако эти планы остались нереализованными.  В конце жизни Мухаммед-Амин выступал за прекращение сопротивления России и призвал представителей делегаций шапсугов, натухайцев и абадзехов, посетивших его в Стамбуле в 1862 г., спасти адыгов, воспрепятствовав их переселению в Османскую империю.
Подводя итог политической деятельности Мухаммеда-Амина в Черкесии, следует безусловно выделить его усилия по консолидации адыгов в единый организм в период Кавказской войны. Его государственное образование, основанное на Шариате, было интереснейшим опытом теократического государства на Западном Кавказе. «Смелость этого фанатика намного превышает действия Кошута, Гарибальди, Джеферсона и др., которые шли только тогда, когда имели под рукою большие суммы, массу материала или тысячи партизан… А между тем он предпринял покорение черкесов, имея только посох. И, несмотря на это, в короткое время создал себе сильную партию, раздавил всех, имевших дерзость ему препятствовать, царствуя неограниченным повелителем», - эти слова майора турецкой армии Осман-бея, адъютанта Мустафы-паши, командующего анатолийской армией во время Крымской войны, красноречиво характеризуют этого талантливого политика с трагической и исключительной судьбой. Однако, невзирая на  возможность действовать автономно, независимо от имама, но чувствуя себя одиноким и все-таки чужим среди адыгов, Мухаммед – Эмин   остался до конца своих дней преданным имаму Шамилю и его идее государственного  объединения народов Северного Кавказа.








             Литература и источники.


 Аббас –Кули –Ага Бакиханов.  Гюлистан–и - Ирам. Баку . Издательство «Элм». 1991 г.
Абдуллаев М.А. Деятельность и воззрения шейха Абдурахмана-Хаджи и его родословная. Махачкала. 2001.
АбумуслимовСайд-Хасан. Россия и Чечня: четыре века противостояния - преступление без наказания. - Интернет-издание, 2004.
Абурагимов Г. Аш-шейх ал-муршид Мухаммад Эфенди ал-Яраги.//ж. Мусульманская цивилизация. Махачкала.1994.,
Агаев А.Г. Магомед Ярагский. М., 1996.
АйдамировАбузар. Хронология истории Чечено-Ингушетии. - Грозный, 1991.
Акаев В.Х. Ислам: Социокультурная реальность на Северном Кавказе.
Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею. Архив главного управления наместника Кавказского. Т. VIII. Тифлис, 1881.
Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т.ХII.Тифлис, 1904.
Акты Кавказской Археографической Комиссии. Тифлис, 1870. Т. IX. 
Аликберов А.К. Северный Кавказ. Ислам. Энциклопедический словарь. М., 2001.
Архив Раевских. Т. 3. СПб, 1910.

Ацамба Ф.М. Кирилина С.А. Основные направления в Исламе.//История религии. – М. – 2002. – С. 566, 568./Основы религиоведения. – М.
Бакрадзе Д. Заметки о Закатальском округе. – ЗКОИРГО, вып.1 кн. XIV. Тифлис, 1890.
Беликов Г.А. Ставрополь – врата Кавказа. Ставрополь, 1997.
Бентковский I. Генерал-лейтенант Алексей Александрович Вельяминов (Воспоминания ставропольского старожила) // Ставропольские губернские ведомости. 1881. 21 марта. № 12.
Берже А. П. Выселение горцев с Кавказа. ж. «Русская старина» Санкт-Петербург. 1882 г.
Блиев М .М.   Дегоев В. В. Кавказская война. Москва. 1994 г.
Бобровников В. Гази-Мухаммад. Ислам. Энциклопедический словарь. М., 2001. Т.3,
Бобровников В. О. Мусульмане Северного Кавказа. Обычай право насилие:  Москва. Издательская фирма «Восточная литература» РАН 2002 г.
Богданович  М. И.   Восточная война 1853 –1856  т. 1-4. Санкт-Петербург 1876 г.
Большая Советская энциклопедия.т. 28. Москва, 1978 г.
Большая Советская энциклопедия.т. 59. Москва, 1935 г.
Борисенок Ю. Хозяин мятежного края: Штрихи к образу фельдмаршала Паскевича.ж. Родина. – 1994 г. №12.
Бушуев С.К. Борьба за независимость под руководством Шамиля Л.М.,
1939. С.124.
Васильев А.М. История Саудовской Аравии. М., 1982.
«Военная энциклопедия». Авт. - сост. В.М. Лурье. В.В. Ященко – Санкт-Петербург, «Экополис и культура». 1995 г.      
Веденеев Д. 77 тысяч. Родина. № 1-2. 2000.
Вейденбаум Е. Путеводитель по Кавказу. Тифлис. 1888.
Вельяминов А.А. Замечания на письмо главнокомандующего действующею армиею к военному министру от 27 июля 1832 года № 67 // Кавказский сборник. Тифлис, 1883. Т. VII.
 Вельяминов А.А. Ответ на письмо командира Отдельного Кавказского корпуса барона Розена от 13 го мая 1833-го года о предоставлении плана к окончательному покорению горцев // Кавказский сборник. Тифлис, 1883. Т. VII.
Вельяминов А.А. Способ ускорить покорение горцев (мемория генерал-лейтенанта Вельяминова, представленная в 1828-м году) // Кавказский сборник. Тифлис, 1883. Т. VII.
Венюков М.И. Кавказские воспоминания. 1862–1863. // Осада Кавказа.
Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. СПб., 2000.
Военная энциклопедия. Пб., 1911. Т. 5.
Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915. 
Гаджи-Али. Сказание очевидца о Шамиле. Под редакцией В.Г. Гаджиева. Махачкала, 1995 г.
Гайдар Баммат. Лики Ислама.// ж. Наш Дагестан. Махачкала. 1996. №181-183,
Гамзатов Р. Г.  Мой Дагестан.т. 3. Москва 1969 г
Гаммер М. Шамиль. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана. Москва, 1998.
Гасан эфенди Алкадари.  Асари-Дагестан. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа, вып.46. Махачкала, 1929 г.
Гемер М. Государство Шамиля.ж. «Восток» №2. Москва, 1993 г.
Генеалогическая таблица Елисуйских султанов. АКАК, т.III. Тифлис, 1869.
Генеалогия Елисуйских султанов. АКАК, т. V. Тифлис, 1873.
Гордин Я.А. Кавказ: земля и кровь. Россия в Кавказской войне XIX века. СПб., 2000.
Государственный архив Ставропольского края. Ф. 377. Оп. 1. Д. 5.
Дагестанские исторические сочинения. Составители и переводчики: А.Р. Шихсаидов, Т.М. Айтберов, Г. М.- Р. Оразаев. Москва, 1993 г.
Даргинская трагедия. 1845 год. Воспоминания участников Кавказской войны. СПб., 2001.
Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50 г.г. 19 века в. Сборник документов. Составили В.Г. Гаджиев и Х.Х. Рамазанов. Под редакцией Г.А. Даниялова. Махачкала, 1959 г..
Дегоев В.В. Проблема Кавказской войны XIX в.: историографические итоги // Сборник Русского исторического общества. Т. 2 (150).М., 2000.
Дзидзария А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Сухуми. 1975.
Дневник полковника Руновского, состоявшего приставом при Шамиле во время пребывания его в гор. Калуге с 1859 по 1862 гг. АКАК, т.IX. Тифлис, 1883.
Дневник полковника Руновского //Акты, собранные Кавказской археографической комиссией Т.ХII. Тифлис, 1904.
Дроздов И. Начало деятельности Шамиля //КС. 1899.Т.20.
Дубровин Н.Ф. Из истории войны и владычества русских на Кавказе. //  ВС. 1890.
Дубровин Н.Ф. Черкесы (адыге). Краснодар, 1927.
Думин С. Р. Князья Бебутовы  (Бебуташвили). В книге «Дворянские роды Российской империи» т. 4 Москва, 1998 г.
Ермолов А.П. Записки А. П. Ермолова. М., 1868. Т.2. С.153.
Задонский  Н.  Жизнь Муравьева. Документальная историческая хроника. Москва, 1985 г.
Законы Шамиля //Живописное обозрение. СПб., 1875.
Записки  А. П. Ермолова 1798-1826 г.г. Москва. «Высшая школа» 1991 г.
Захаров А.А. Неизвестное распоряжение Николая I о прощении М.Ю. Лермонтова в 1837 г. // Историческое регионоведение Северного Кавказа – вузу и школе. Армавир, 2003.
«Звезда», 1996, № 12,
 Земля адыгов. Под ред. проф. А.Х. Шеуджена. Майкоп, 1996.
Ибрагимова З.Х.  Чечня после Кавказской войны (1863-1875 г.г.) Москва, 2000 г.
Иванов Р. Н.  Хаджи-Мурат. Документы. Письма. Очерки. Факты. Москва. «Эхо Кавказа» 1999 г.
Из истории взаимоотношений Дагестана с Россией и народами Кавказа. Махачкала, 1982 г.
Из истории  дореволюционного Дагестана. Махачкала, 1976 г.
История Дагестана в 4-х томах. Москва, 1969 г.
История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. – 1917 г.). Под ред. А.Л.Нарочницкого. Москва, 1988.
Кавказский сборник, т. XX. Тифлис, 1899.
Кавтарадзе А. Г. Генерал А.П. Ермолов. Тула. 1977 г. 
Казикумухский Джемалэддин. АдабульМарзия. Предис. Абдурахмана //КС. Тифлис, 1869. Вып.II.С.5.
Казин В.Х. Казачьи войска. Хроника. Репринтн. воспр. изд. 1912 г. М, 1992.
Каспари А.А. «Покоренный Кавказ».ж. Ахульго. №6, 2003.
Каяев Али. Имам Гази-Мухаммад. Указ.соч.
Керсновский А. А. История русской армии.т.2. Москва 1993 г
Клычников Ю.Ю. Российская политика на Северном Кавказе (1827–1840 гг.). Пятигорск, 2002.
Клюки Фон Клюгенау. Схватка с империей. М., 2001.
Ковалевский П.И. Кавказ. История завоевания Кавказа, т.II. Петроград, 1915.
Колониальная политика российского царизма в Азербайджане в 20-60 гг. XIX в., ч.I., Москва-Ленинград, 1936.
Комаров А. Адаты и судопроизводство по ним// Сборник сведений о кавказских горцах (ССКГ). Тифлис, 1868.
Летифова Э.М. Илисуйское восстание 1844 года против царизма (По материалам Актов Кавказской Археографической Комиссии). Тарихвяонунпроблемляри, № 3/4. Бакы, 1999.
Летифова Э.М. Северо-западный Азербайджан-Илисуйское султанство. Баку, 1999.
Луночкин А. Михайлов А. Григорий Засс и Яков Бакланов. Родина, 2000, 1-2.
Магомедов Р. М.  Дагестан. Исторические этюды. Махачкала, 1971 г.
Магомедов Р. М. Обществено-экономический и политический строй Дагестана в 18-19 в.в.  Махачкала, 1957 г.
Мантаев А. «Ваххабизм» и политическая ситуация в Дагестане. Работа на правах рукописи (в печати).
Марзей А.С. Черкесское наездничество – «ЗекIуэ» (Из истории военного быта черкесов в XVIII – первой половине XIX века). М., 2000.
 Марченко А.М. С подорожной по казённой надобности. М., 1984.
Махлевич Я.Л. «И Эльбрус на юге…» М., 1991.
Махмуд из Хиналуга. События в Дагестане и Ширване. 14-15 в.в.
Перевод и комментарии А.Р. Шихсаидова. Махачкала, 1997 г.
Милютин Д. А. Описание военных действий 1839 г. в Северном Дагестане. СПб. 1850.
Наима Нефляшева Мухаммед – Амин – третий наиб Шамиля в Черкесии.
Олейников Д. Большая Кавказская война. // Родина, № 1-2, 2000.
Ольшевский М. Я. Кавказ с 1841 по 1866 год. СПб., 2003.
Орбелеани. Показания прапорщика князя Орбелеани, находившегося в 1842 году в плену у Шамиля // Чеченский архивный фонд, переданный из Центрархива. Д. 145 (ЦВИА ВУА.Д. 6478); цит. по: Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., 2000.
Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793–1985 гг.) Краснодар, 1986.
Отношение ген.-адъюд. кн. Барятинского военному министру, ген.-адъюд. Сухозанету от 22 августа 1859 года. АКАК, т. XII. Тифлис, 1904.
Отношение кн. Чернышева к ген. Нейгардту от 12-го декабря 1842 года. АКАК, т.IX, д.615.
Отношение ген.-м. Шварца ген. Нейгардту от 6-го июня 1844 года. АКАК, т. IX, д.621. Тифлис, 1883.
Ошаев Х. Кто автор "Молитвы Шамиля" //Революция и горец.
1932.
Пашаев Ш.Ю. Мухаммад Аль-Яраги и кавказский мюридизм. Махачкала.2003.
Перцев В. Жизнеописание генерал –фельдмаршала князя Вашавского, графа Ивана Федоровича Паскевича-Эриванского. Варшава, 1870 г.
Петрушевский И.П. Джаро-Белоканские вольные общества в первой половине XIX века. – Махачкала, 1993.
Письмо Алексея Александровича Вельяминова П.Н. Ермолову 25 октября 1826 г. Шуша // Русская старина. 1898. № 1.
 Потто В.А. Кавказская война: В 5 т.; Т. 2. Ермоловское время. Ставрополь, 1994.
Письмо ген.-м. Вельяминова Зухум кади Акушинскому
Письмо ген. Ермолова Зухум кади о назначении его кадием Акушинским и об обязанностях даргинцев //
Письмо Г.В. Розена А.И. Чернышеву от 10/III-1832 г.// КС. Т.32. Ч.1. Погодин М.П. А.П. Ермолов: Материалы для его биографии. // РВ. 1863. Т. 48,
Полевые материалы С.Мусхаджиева из села Мескер-Юрт Шалинского района Чечни.
Покровский М.Н. Дипломатия и войны в XIX столетии.
Покровский Н .И.  Кавказские войны и Имамат Шамиля.  Москва. РОССПЭН, 2000 г.
Покровский Н. И. Обзор источников по истории имамата. – Проблемы источниковедения, вып. 2 Москва, 1936 г.
Потто В. А.  Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. Т 1- 4  С-Петербург 1885 г.
Потто В.А. Кавказская война: В 5 т.; Т.5. Время Паскевича, или бунт Чечни. Ставрополь, 1994.

Рамазанов Х.Х. Колониальная политика царизма на Северо-Восточном Кавказе. Народно-освободительное  движение горцев Дагестана и Чечни в 20-50 г.г. 19 в.  Материалы конференции. Махачкала, 1994 г.
Рамазанов Х.Х., Рамазанов А.Х., Шамиль (исторический портрет). Махачкала,1990.
Романовский Д.И. Кавказ и кавказская война. СПб., 1860.
Розен А.Е. Записки декабриста. Иркутск, 1984.
 Руновский А. Дневник Руновского за июль 1861 г. // АКАК. 1904.Т.12.
Покровский Н.И. Указ.соч.
Руновский И.   Записки о Шамиле. Санкт-Петербург, 1860 г.
Руновский А. Мюридизм и газават в Дагестане, по объяснению Шамиля 
Русско-дагестанские  взаимоотношения  в 16-20 в.в. Махачкала, 1988 г.
«Русская старина»  т. 30. 1881 г.
Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896-1918.
Русский библиографический словарь.т.21. Санкт-Петербург, 1901 г.
Руслан Гожба. От Кубани до Нила.ж. Родина. № 1-2. 2000.
Сборник  материалов для описания местности и племен Кавказа. Махачкала, 1926, вып. 45
Свод мнений о покорении Кавказа// ААН СССР. Ф. 100. Оп. 1. Д. 430. Л. 54
 Смирнов Н. А.  Мюридизм на Кавказе. Издательство Академии наук СССР. Москва 1963 г.
Сигаури Илесс. Очерки истории и государственного устройства чеченцев с древнейших времён. Том I. - Москва, 1997.
Сигаури Илесс. Очерки истории и государственного устройства чеченцев с древнейших времён. Том II. - Москва, 2001
Словарь Брокгауза и Эфрона.т. 36-А. Москва, 1902 г.
Смирнов Н.А. Мюридизм на Кавказе. М., 1963.
Смирнов Н. А . Реакционная сущность движения  мюридизма и Шамиля на Кавказе. Москва, 1952 г.
Смирнов Н.А. Указ.соч.
Сулейман ибн Абд ар-Рахман аль-Хукайль. Жизнь шейха Мухаммад ибн Абд Аль-Ваххаба. М., 2003.
 Сулейманов Ахмад. Топонимия Чечни. - Нальчик, 1997.
Сулейман-эфенди. Описание поступков Шамиля, противных мусульманскому шариату, которые были замечены Сулейманом-эфендием во время нахождения при нем // Сборник газеты «Кавказ» за 1847 г. Тифлис, 1847.
Тарапыгин Ф. А.  Известные русские военные деятели. Краткое их жизнеописание. Санкт-Петербург, 1911 г.
ТеофилЛапинский (Теффик-Бей) «Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. 
Труфанов, есаул. Памяти генерал-лейтенанта А.А. Вельяминова 1-й Линейный генерала Вельяминова полк. Каменец-Подольск, 1912.
Уманец Ф. М.  Проконсул Кавказа. Санкт-Петербург, 1912 г.
Утверждение русского владычества на Кавказе. Т. IV. Ч. 1. Тифлис, 1906.
Фадеев Р. А.  Шестьдесят лет Кавказской  войны. Тифлис, 1908 г.
Филипсон Г.И. Воспоминания. 1837–1847 // Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. СПб., 2000.

Хаджи Мурад Доного «Победит тот, кто владеет Кавказом. Миниатюры Кавказской войны» М., 2005.
Ханыков Н.  О мюридизме и мюридах. Сборник газеты «Кавказ», 1847 г. Тифлис. 
Хасан Алькадари. Асари-Дагестан./Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Махачкала. 1929.
Хашаев Х. М. Общественный Дагестана в 19 веке. Москва, 1961 г.
Хашхожева Р.Х. Поиски и находки. Избранные статьи. Нальчик, 2000.
Хроника  Мухаммеда ТахираКарахи о дагестанских войнах в период Шамиля. Ленинград, 1941 г.
ХожаевДалхан. Великие сражения Чечни. - Джохар,
Шамиль. Иллюстрированная энциклопедия. М. 1997.
 РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 6361. Ч. 2. Л. 57.
Шамиль – ставленник султанской Турции и английских колонизаторов (Сборник документальных материалов). Под ред. Ш.В. Цагарейшвили. Тбилиси, 1953 г.
Шейх Мухаммад Хишам Каббани..  НакшбандийскийСуфийский путь, история и путеводитель Святых Золотой цепи. Махачкала. Издательский дом «Эпоха». 2003 г. 
Шигаев Ю. Карским его называл народ: ( О рус.ген. Н.Н. Муравьеве).  ж. Советский патриот. – 1991 г. №26. 
Шилов Д. Н., Кузьмин Ю. А. Члены Государственного совета Российской империи. 1801—1906: Биобиблиографический справочник. СПб., 2007
Шихсаидов А.Р. Алькадари. С. 8. // Ислам. Энциклопедический словарь. М., 1999.
Шишов А. В. Николай Николаевич Муравьев –Карский . «Военный вестник» 1993 г. №9.
Шишов А. В.  Полководцы кавказских войн. Москва. Центрполиграф. 2003 г. 
Шишов  А. В. Сто великих военачальников. Москва, 2000 г.
Щербина Ф. А. История Кубанского казачьего войска. Репринтн. воспр. изд. 1913 г. Краснодар, 1992.
Элизе Реклю. Человек и Земля. Т.V. СПб. 1908.
Энциклопедический словарь. Гл. редактор Введенский Б.А.  т. 3. Москва, 1953 г.
Энциклопедический словарь русской библиографии.т. 45. ч.2. Москва, 1932 г.
Эсадзе С.  Историческая записка об управлении Кавказом.т. 1-2. Тифлис, 1907 г.


Фазил Дашлай
Южный Федеральный университет.
Факультет филологии и журналистки.
г. Ростов-на-Дону.
2007-2011 г.г.