Сказание о Велесе и Буре Яге. Часть третья

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ



Уплывает за горизонт в лодке своей золотой ясноликий Хорс. Выплывает из-за горизонта в ладье своей серебряной ясный Месяц. Сумерки окутывают берег речной.

Подводит Переплут коня Кологриву к Русу и молодому Гусляру.

ПЕРЕПЛУТ. Вот он конь, батя!

Берет Рус в руки уздечку и, собираясь передать коня Гусляру, протягивает  ему уздечку.

РУС. Забирай коня, молодец!

Но тут, как только протягивает руку Гусляр для того, чтобы взяться за уздечку, слышится голос Велеса.

ВЕЛЕС. А почто ты, Рус, коня моего чужому человеку отдаёшь?

Оборачиваются люди и видят, что чуть выше, на берегу, стоит Велес. Рядом с ним стоит Алинка с детишками. Тот час бросается к ним Кий с младшим братцем на руках.

КИЙ. Дядя Велес, спаси Кологриву!!!
РУС. Велес?
ВЕЛЕС. Да, это я – Велес, Небесной Коровы сын! А это кто рядом с тобой, старик, знаешь?

И говорит Велес тихо, Алинке на ухо:

ВЕЛЕС. Неси скорей Семаргла, Алинка!

Алинка бросается  в селение, чтобы принести из огнища горящую ветку.

ВЕЛЕС (громко). И почему поле не вспахано?!
РУС. Дык, ить, гости! Они нас накормили, напоили!
ПЕРЕПЛУТ. И работать не заставляли!
УСЕНЬ. Песни пели!
ПЕРЕКРАСА. Зеленым вином поили!
НЕНИЛА. Хороводы водили!
РУС. Вот и решил я отдать коня – уважение оказать добрым людям!
ВЕЛЕС. А твой ли это конь, старик?!

Чешет голову Рус, думает.

Ударяет тут вино старику в голову и говорит он Велесу:

РУС. А мой это конь!
ВЕЛЕС. Как же твой-то?
РУС. А вот так.
ВЕЛЕС. Да ты что, Рус, забыл, что ли? Ведь это же я привёл коня в селение!
РУС. А узда на коне была?
ВЕЛЕС. Нет. Зачем мне узду на Кологриву надевать?
РУС. То-то,  и оно! Коня в селение никто в узде не приводил, он сам пришел, а, значит, ничей он был! Узду ему в селении Русичей надели, значит, Русичей это конь! А кто самый старший в роде? Я! Значит, мой это конь. А что я не могу имуществом своим, что ли, распорядиться?!
ВЕЛЕС. Ах, вон оно, как?!
РУС. Да, так. Держи, Гусляр, коня, твой он теперь!

Гусляр, молча, берёт в руки уздечку и идёт к ладье. Но не проходит он и трёх шагов, как останавливается потому что, как вкопанный, стоит на месте Кологрива. Тянет Гусляр за уздечку, изо всех сил тянет, но не приводят, ни к чему его усилия.

ВЕЛЕС. Оставь коня, дасунь. Не серди Велеса!
ГУСЛЯР. Да, что же это делается, люди добрые?! Мы – берендеи, люди торговые! Пришли мы к вам, как гости щедрые: накормили вас, напоили! Вы нас отблагодарили, как по обычаю положено! И тут является Велес – коровий сын и гостей оскорбляет! Хочет лишить их благодарности заслуженной! Разве справедливо это, русичи?!
ЮСТИН. Не справедливо!
ПЕРЕПЛУТ. А что ты, Велес, тут вообще распоряжаешься? «Почему поле не вспахано?», «Зачем коня отдали»? Ты даже не русич, не будем мы тебя больше слушать!
УСЕНЬ. Не хотим мы, чтобы ты нам праздник портил!
РУС. Не хотят люди, чтобы ты, Корович, подарка добрых людей лишал!
ВЕЛЕС. Да не добрые это люди, старик! Навье племя это! Пришли они, чтобы увести Русичей с Пути Праведного!

Тут подскакивает к Велесу захмелевшая Перекраса.

ПЕРЕКРАСА. Врёшь, Велес! Да, если б это навье племя было, разве накормило б оно нас, разве б, напоило?! Разве бы порадовало песней сердце?! Это тебя, Велес, зависть чёрная обуяла! Злобно тебе стало, что мы тут, без тебя, празднуем, веселимся! А ты только и умеешь, что работой нас изводить, да погонять беспрестанно! Злой ты, Велес! Уходи ты от нас!
НЕНИЛА. Уходи от нас, Велес! Не нужен ты нам!
ЮСТИН. Да погодите вы, бабы!
ПЕРЕПЛУТ. А что годить-то?! Правы бабы: Не нужен нам такой погоняла!
УСЕНЬ. Не нужен! Зорян, Гордыня, помогите гостям коня на ладью загнать!

Зорян и Гордыня тоже начинают тянуть уздечку Кологривы. Велес только руками разводит.

Тут прибегает Алинка и протягивает Велесу горящую с одного конца ветку из огнища.

АЛИНКА. Вот он, Семаргл, Велес Сурич! Держи!

Велес берёт у Алинки ветку и поднимает её над головой. Разгоняет свет от огня тьму вечернюю. Освещает свет лицо Гусляра.

Пятится Гусляр, уздечку Кологривы из рук выпускает. Морщится он, рукой от света лицо закрывает.

ВЕЛЕС.Сварожич! Огнём Святым,
Смагой, Свилей  разгорись!
Морок разгони, как дым!
Обожги, и взвейся ввысь!

Воссияй! Верни рассвет!
Рыж, горяч, могуч, велик!
Обнажит пусть яркий свет
Нави безобразный лик!

Пусть прозреет Человек!
Пусть поймет, как слеп он был
В тот момент, когда на брег
Древний враг его сходил!

Пусть узнает сей же час,
Кто его кормил, поил!
Пусть увидит без прикрас,
Что он ел и что он пил!

Вспыхивает тут вся ветка, огнём – Семарглом. Разгорается. Жжет огонь ладонь Велеса, но Велес терпит, ветку не бросает.
Всплескивает пламя в почерневшее уже небо. Освещает пламя заезжих молодцев и девушек  и видят люди, ясно видят, что не молодцы это и не девицы красные. Видят люди, что это злые дасуни!
Рыла у дасуней клыкастые, то ли собачьи, то ли свиные. Крылья у дасуней чёрные. Расправляют дасуни крылья и, словно испуганная стая воронья, от сияния огня – Семаргла улетают.
Убегают и бородатые человечки. Бегут они по сходням, взбегают на палубу ладьи, парус поднимают и от берега отчаливают. И видят люди в сиянии огненном, что совсем не та это ладья, которая днём к берегу причаливала: вместо лебединой головы на носу ладьи – голова чёрного дракона, а на чёрном парусе красуется нечестивый знак навьего коловрата – Осолонь!
Смотрят люди на столы, расписными скатертями покрытые, смотрят на яства – не яства это: отвратительные черви на блюдах в мясе гнилом шевелятся, а в кубках пенится густая зелёная жижа.
Отступают люди, за грудь хватаются, и начинает их «на изнанку выворачивать»!

АЛИНКА (прижимая к себе детей и пытаясь закрыть им ладонями лица). Ой, божечки!!!

Бросает, наконец, ветку, горящую Велес.

ВЕЛЕС. Эх вы, люди! Поле не вспахали, зерно не посеяли, урожай не собрали, а уж празднуете! Стыдно мне за вас перед Сварогом – Батюшкой! Не то беда, что вы зеленым вином одурманенные меня прогнали, а то беда, что вы за дармовой кусок, не то, что коня, и душу отдать, готовы были! Забыли вы, огнищане, что дети – надежда ваша – страшной Ягой украдены! Забыли, что дело у вас есть неотложное! Забыли, что я вам заповедовал! А, и хорошо, что не нужен я вам! Уйду. Вернусь во Сваргу Небесную! Пошли, Кологрива.
АЛИНКА (бросаясь в ноги Велесу). Не уходи, Велес Сурич! Не бросай ты нас, неразумных!

Тут и детишки облепляют Велеса, за рубаху его хватая.

КИЙ. Не уходи, Велес!
ЩЕК. Не уходи!
ХОРИВ. Не надо!
ЯРИНКА. Останься с нами, дядя Велес!

Велес смотрит на детей и вздыхает.

ВЕЛЕС. Если б не детишки малые, ушел бы я. Ладно, не плачьте, не уйду. Завтра, как мужики проспятся, пахать пойдём.

И идёт Велес ночевать в сарай. Вслед за ним идут Кологрива, Бурёна и Томина. 



В чёрном замке Кощей Бессмертный по покоям своим всё ходит. Вот берёт он железное блюдо, резкость яблочком в нём наводит.  Видит он, как Велес животных, всех волшебных, в сарай заводит. Видит, как задумчивый Велес поднимает с пола котомку, раскрывает её и ссыпает на ладонь зерно, струйкой тонкой.

ВЕЛЕС. Что же делать? Прощу вас, люди, хоть вы глупы и простоваты. Эх! Смогли бы взрастить пшеницу, были б, люди, вы сыты, богаты! И не знали б зимою горя! Но зерна у нас маловато. Ну, а  с чем уж никак не поспоришь: не бывает хлеб без зерна-то!

Гаснет волшебное Кощеево зеркало. Сидит Кощей на своём чёрном троне, думу думает.

КОЩЕЙ (задумчиво). Значит, будешь ты, Велес, сеять? Значит, сердце обиду забудет?!

Хлопает Кощей ладонью по подлокотнику своего чёрного трона.

КОЩЕЙ. Ладно. Сей! Только если, что сеять, у тебя, Велес Сурич, будет!

Подходит Кощей к одному из своих столов колдовских, запускает руку в кувшин и достаёт из него горсть разноцветных горошин. Швыряет он горошины на пол и говорит:

КОЩЕЙ.Племя мышиное, племя шерстистое,
Племя голодное, верткое, быстрое

Появляются изо всех углов мыши и грызут горох.

КОЩЕЙ.Мыши, явите вы к пище стремление!
Слушайте, мыши, моё повеление!
 
Поднимает Кощей с пола, за хвост самую жирную мышь и, глядя ей прямо в глаза, продолжает:

КОЩЕЙ.Вы по бесплодному лесу не шляйтеся!
Вы во селенье людей отправляйтеся.

Смотрит Кощей мыши в глаза и из глаз его в глаза мышиные бьют короткие зелёные молнии.
Отпускает Кощей мышь, и она мечется среди собратьев. От неё  в других мышей тоже бьют зелёные молнии.

КОЩЕЙ.Там вы найдете еду непривычную:
Сытные, сладкие зёрна пшеничные!

Движение мышей приобретает определённую упорядоченность: они строятся в ряды по пять штук в каждом и убегают из Кощеева логова.

Вслед им несутся слова Кощея:

КОЩЕЙ.Ешьте их, мыши! Грызите! Кусайтеся!
Людям и лающим псам не давайтеся!

Будет житьё у людей вам привольное!
Будете, мыши, вы жизнью довольные!

Убегают мыши – пустеет Кощеево логово. Долго звучит в нем только торжествующий смех хозяина.



Ночь. В сарае горит лучина. Жуют сено Бурёна, Томина и козёл. Петух дремлет на нашесте. Кологрива сено не жует. Он с тревогой смотрит на Велеса, который сидит на деревянном чурбане и что-то шьёт.
Чем дольше шьёт Велес, тем ниже склоняется его голова. Наконец, во время одного из стежков, слеза капает ему на руку.

КОЛОГРИВА (вздёргивая головой). Что это ты, Велес?!
ВЕЛЕС (украдкой стряхивая слезинку). Да вот, рукавицы решил сшить…
КОЛОГРИВА. Зачем?
ВЕЛЕС. Да я, когда Семаргла вызывал, руки не уберег. Ожёг меня брат Семаргл.
КОЛОГРИВА (ужасается). Да, неужто?! Больно тебе, наверное?!
ВЕЛЕС. Не очень.
КОЛОГИВА. Как же, не очень?! Так я тебе и поверил! Ладони-то покажи!

Велес показывает коню почерневшие ладони.

КОЛОГРИВА. Вона как! Говорит «не очень», а у самого ладони, аж до мяса обгорели! Знаю я, как это не больно!
ВЕЛЕС. Откуда ж знаешь?
КОЛОГРИВА. Да, и меня кусал Семаргл-то! Давай подую.

Велес протягивает к носу коня свои обожжённые ладони, и конь дует на них. Дует конь долго и усердно, так, что даже потеет. Встряхивает конь головой и опять дует.

Неожиданно Велес порывисто обнимает голову коня и, уткнувшись ему лицом в нос, говорит:

ВЕЛЕС. Милая ты моя животина, спасибо тебе!

Кологрива удивленно хлопает глазами, но, так как нос его зажат, ничего не говорит.

ВЕЛЕС (причитает). Зря я в Явь пошёл! Не по силам мне эта задача! Нету у меня здесь никого!
КОЛОГРИВА (в нос). А я-то?!
ВЕЛЕС. Ты один и есть.

Велес, наконец, отпускает коня, и рукой машет.

КОЛОГРИВА. А люди?
ВЕЛЕС. Да, что  люди?! Навьей пищи наелись! Зелья колдовского напились! Тебя злым дасуням чуть не отдали!
КОЛОГРИВА. Ха! Так бы я дасуням и дался! Это я людей не трогал, жалел, а дасунь, я бы, не помиловал: так бы дал копытом, что о кознях своих мигом бы забыла!

Велес опять начинает шить.

ВЕЛЕС. Вот о чём я думаю, Кологрива: если люди тебя отдать могли, то чем они лучше дасуней?
КОЛОГРИВА. Да, что ты, Велес?! Разве можно людей с дасунями сравнивать?! Люди, они хорошие. Только доверчивые уж очень и легкомысленные немножко…
ВЕЛЕС. Ленивые они. Хотят жить богато, а делать ничего для этого не хотят! И не захотят до тех пор, пока кто-нибудь их уму-разуму не научит!
КОЛОГРИВА. Так выходит, что ты правильно сделал, что в Явь пошёл! Если не ты, то кто их  научит?
ВЕЛЕС. Эх, Кологрива, не очень-то у меня учить-то получается! Видать, плохой из меня учитель: бьюсь, бьюсь, а толку – никакого!

Тут корова перестаёт жевать сено и говорит с возмущением:

БУРЁНА. Что же ты говоришь, племянник?! Есть ли толк теперь в сожаленьях? В Яви жизнь для богов – не пряник! Но богам ли блуждать в сомненьях?! Если мы сойдём с Пути Прави и людей учить позабудем, что им делать? Пред силой Нави, им склониться надобно будет!!!
ВЕЛЕС. Но, учить, уже нету силы!
БУРЁНА. Разве слаб сын Амелфы - сестрицы?
ВЕЛЕС. Мне ни сила, ни слава не милы. Лишь печаль тяжелит ресницы!
БУРЁНА. Ты её прогони, печаль-то! Это чары Кривды убогой! Иль, на радость Лихо и Кривде, не пойдёшь ты своей дорогой?! Пред Нелёгкой главу приклонишь?!
ВЕЛЕС. И они здесь?!
БУРЁНА. А их не прогонишь! Да, не видит смертное око трёх сестер хромых на дороге, но они всегда рядом и рады сбить с пути и запутать ноги! Если даже ты, Бык Небесный, духом пал и тоске предался, то какой же выбор у смертных, слабых смертных людей, остался?!
ВЕЛЕС. Но  ленивы они безмерно, и, от этого бессердечны!
БУРЁНА. То, что ты говоришь, не верно! Люди просто слишком беспечны!
ВЕЛЕС. Да, беспечны: у злых дасуней, с братцем, вы чуть не оказались!
БУРЁНА. Вот не правда! Уж, нас-то с Томиной, отдавать они не собирались!
ВЕЛЕС. В этот раз! А в другой раз, Бурёна, отдадут вас без сожаленья!
БУРЁНА. Знаешь что? Уходи во Сваргу, раз за них ты  уж принял решенье!
ВЕЛЕС. Как, во Сваргу? А, вы-то, как же?
БУРЁНА. Мы останемся.
ВЕЛЕС. Пропадёте!
БУРЁНА. Вовсе нет! Мы себя доверим, этих самых людей, заботе!

Опускает тут Велес голову, вздыхает и говорит:

ВЕЛЕС. Не могу я вернуться с позором. Как же быть?
БУРЁНА. Тогда, оставайся. Чтоб не быть для себя укором, снова хлеб растить принимайся!

Велес опускает голову и говорит:

ВЕЛЕС. Но, ведь что ни делаю, всё равно ничего не получается, тётка Бурёна!
БУРЁНА. Значит, не так, как надо делаешь.
ВЕЛЕС. А как надо?
БУРЁНА. А подумать бы надо было, прежде чем винить и ругаться, что живые они, что людям отдыхать надо и питаться!
ВЕЛЕС. Я для этого и позвал вас! Ты ли им молока не давала?!
БУРЁНА. Но, для сытости полной людям, одного молока-то мало!
ВЕЛЕС. Но, ведь хлеб не в один день родится!
БУР!НА. Ну, а яйца?! А куры, Велес?
ВЕЛЕС. А поели они всех кур-то! Коз с козлятами тоже съели.
БУРЁНА. Лишь петух да козёл остались?
ВЕЛЕС. Да, Бурёна.
БУРЁНА. Нет, так не годится! А к Седуни-Матушке, Велес, не пытался ли обратиться?
ВЕЛЕС. Нет, Бурёна.
БУРЁНА (вздыхая). Нет? Не пытался? Как же так? Эх ты, непутёвый!

Подходит Бурёна к козлу.

БУРЁНА. Посоветовался б, тогда уж, прежде с тёткой своей – коровой!

Осматривает Бурёна козла со всех сторон и говорит:

БУРЁНА. А ничего еще козёл, не старый! Скучно тебе одному, Седунич?
КОЗЁЛ. Ме-е-е!
БУРЁНА. Да, уж вижу! Помогу чем смогу.

Оборачивается тут Бурёна вокруг себя три раза и говорит:

БУРЁНА.Помоги, коза Седунь – Небесная Мать:
Надо этому козлу, ныне, пару дать!
Чтоб не знал наш козёл больше горюшка!
Чтоб была у козла добрая жёнушка!
 
Возвращается Бурёна к Томине, а на её месте оказывается молоденькая белая козочка.

КОЗОЧКА. Ме-е-е!
КОЗЁЛ (орёт). Ме-е-е!

Козёл к козочке бочком подходит, бородой трясёт, взбрыкивает.

Бодает козочка козла в бок игриво и убегает, подпрыгивая, в глубину сарая.

КОЗЁЛ (радостно). Ме-е-е!

И словно козлёнок молодой, с прискоком, устремляется козёл вслед за козочкой.

ВЕЛЕС (широко улыбаясь). Ай, спасибо, тётка Бурёна! Давно так сердце не радовалось!
БУРЁНА. И у меня, племянник!

Смеётся Велес, смеются Бурёна с Томиной, смеётся Кологрива.

Тут петух тянет с нашеста:

ПЕТУХ. Ко-о?
ВЕЛЕС (улыбаясь). А петуху-то поможешь, тётка Бурёна?
БУРЁНА. Издавна, петушиный род посвящался Солнцу. Ты и сам это можешь, племянничек!
ВЕЛЕС (кивает). Ну что ж, попробую.

Откладывает Велес шитьё, выходит на середину сарая, оборачивается вокруг себя три раза и говорит:

ВЕЛЕС.Кто, когда Солнце встаёт
Звонче всех ему Славу поёт?

А, когда Солнце в пути,
Просит громко: «Только свети»?

То – петух! Он даже во сне
Квохчет о сияющем дне!

Что же стоит Солнышку дать
Петуху несушек штук пять?!

Отходит Велес, а на его месте оказываются пять рябых курочек.

Петух, видит курочек и чуть с насеста от радости не падает! Как сумасшедший сбегает он  вниз по жёрдочке и начинает вокруг курочек похаживать, шею вытягивать, хвост и гребешок топорщить, кланяться и приседать.

Смеётся Велес. Смеются Кологрива, Бурёна и Томина.

БУРЁНА. Хорошо, племянник?
ВЕЛЕС. Хорошо, тётка Бурёна!

Загоняет петух всех курочек на насест, а Велес садится рукавицы дошивать.

ВЕЛЕС. Понял всё я, тётка Бурёна. Всё я делал так неумело! Я исправить всё постараюсь. Не оставлю не сделанным дело!
БУРЁНА. Говорила же я, мой племянник, как никто, и упрям, и отчаян! Я горжусь тобой, буйный Велес!

Велес вновь опускает голову.

БУРЁНА. Ну, а что ж ты опять печален?
ВЕЛЕС. Горько, тошно мне, тётка Бурёна.
БУРЁНА. От чего? Из-за Бури страдаешь?
ВЕЛЕС. Я любить её больше не должен! Стала Яся Ягой, понимаешь?!
БУРЁНА. Ну, а сердце-то, сердце согласно?
ВЕЛЕС. Не согласно. Всё стонет сердце!
БУРЁНА. Что ж, племянник, я знаю прекрасно: никуда от сердца не деться! Вот, что скажет тётка Бурёна, ты меня, сын Амелфы, слушай:  ни заклятье, ни козни Нави, сердца голоса не заглушат! Велес, верь, что не зря этот голос всё звучит, всё не умолкает!
ВЕЛЕС. Но зачем?
БУРЁНА. А зачем, племянник, это только Всевышний знает!

Бурёна вновь начинает жевать сено. Велес, молча, шьёт. Вот уже сшил Велес одну рукавицу и рядом с собой её положил. Принимается Велес за другую рукавицу.

Тут какой-то звук привлекает внимание Велеса: кто-то маленький, шурша в соломе, пробегает в полутьме. Мгновение спустя, слышится:

ХРУСЬ-ХРУСТЬ-ХРУСЬ…

КОЛОГРИВА (вздёргивая головой). Что это, Велес?
ВЕЛЕС (рассеянно). Не знаю, Кологрива.

Берёт Велес лучину в руку и идёт на звук. Звук приводит его в угол сарая, туда, где лежит котомка, с подарками Живы и Марены. Наклоняется Велес  над своей котомкой, рассматривает существ, которые шуршат в соломе, да как закричит:

ВЕЛЕС. Мыши! Мыши!

И топчет Велес солому, чтобы распугать мышей.

КОЛОГРИВА (пытаясь поднять над полом одновременно все четыре ноги). И-и-и-и!
БУРЁНА (вынимая голову из яслей). Ну, мыши! Ну, и что?
ВЕЛЕС (хлопая недошитой рукавицей по сену). Пшеницу попортят! Что сеять-то будем?! Топчи их, Кологрива!

Хватает Велес полено и начинает им мышей бить.

КОЛОГРИВА (брезгливо поднимая ноги, когда мышь пробегает рядом с его копытом). Вот она! Вон, побежала! Смотри! Бей, Велес! Бей!
ВЕЛЕС. Ах, негодные! Ах, разбойники! Пошли! Пошли вон!

Бьёт мышей Велес, а мышей всё больше и больше становится.

ВЕЛЕС. Да, что же ты, Кологрива?! Топчи их! Топчи!
КОЛОГРИВА. Да не могу я их топтать-то! Ты уж прости, Велес! Боюсь я их!

Бросается тут Велес к своей котомке и поднимает её с устланного соломой пола: котомка прогрызена мышами, золотыми струйками течёт из неё пшеница. Хищной стаей кидаются на просыпанное зерно мыши!

ВЕЛЕС (расшвыривая мышей). Да что же это такое?! Да что делать-то?!
ТОМИНА (топая передними ногами, тоже распугивая мышей). Уходите, мыши! А ты собаку позови, братец! Собака - зверь зубастый! Испугаются мыши!
ВЕЛЕС. И то – правда!

Распахивает Велес дверь сарая, свистит и зовет собаку:

ВЕЛЕС. Дардан! Дардан!

В сарай вбегает большой чёрный пёс.

ВЕЛЕС (поворачивая морду пса к мышам). Куси их, Дардан! Куси!

Пёс издает восторженный рык и начинает охоту. Он носится по соломе, зубами щёлкает, крутится, лапами мышей давит. Несколько раз ему даже удаётся захватить пастью, вместе с пучком соломы, пищащую мышь.
Мыши не выдерживают такого напора, отступают и по углам разбегаются. Там они на задние лапки рассаживаются, глазками-бусинками посвёркивают, на пса смотрят, попискивают. Становится ясно, что уходить из сарая мыши вовсе не собираются.

Велес, Бурёна, Томина и Кологрива напряжённо следят за сражением собаки с мышами.

Бросается пёс опять на мышей – ловит их в углах сарая. Пока собака носится по углам, мыши спокойно грызут пшеницу.

ВЕЛЕС. Стой, Дардан! Стой!

Пёс останавливается и, виляя хвостом, вопросительно смотрит на Велеса.

ВЕЛЕС. Иди сюда, Дардан. Вот, пшеницу стереги!

Пёс ложится рядом с пшеничной горкой. Мыши смотрят на собаку из углов и щелей, к пшенице не подходят.
Некоторое время Велес стоит рядом, потом садиться рукавицу дошивать.

Проходит не долгое время, и опять слышится:

ХРУСТЬ-ХРУСТЬ-ХРУСТЬ…

Смотрит Велес и видит, что дрыхнет уже собака, а мыши, прямо у неё под носом пшеницу жрут!

ВЕЛЕС (орёт). Дардан!!!

Пёс вскакивает и бросается вновь мышей ловить.

Разгоняет Дардан мышей и опять ложится. Не проходит и четверти часа, как пёс засыпает. Только прикрывает глаза собака, а мыши уже тут как тут! То одна мышка мимо носа собачьего прошмыгнёт, то другая. Вот уже по лапе собачьей мышь нахальная пробегает, хвать зёрнышко в зубы и давай его грызть.

ВЕЛЕС. Эх! Не справиться Дардану с мышами! Тут другой зверь нужен!
КОЛОГРИВА. Да какой же зверь с такой уймой мышей управится?!
БУРЁНА. Нет такого зверя.
ВЕЛЕС (хватаясь за голову). Знаю, что нет! Что ж делать-то?!
ТОМИНА. А ты новое животное сотвори, братец.
ВЕЛЕС. Да, как же я это сделаю? Я же не Сварог -Батюшка! Не Барма!
ТОМИНА. А Гусли волшебные, ну те, что Барма подарил, тебе на что? Вспомни: Барма, когда на них играет и поёт, всегда что-нибудь новое получается!
ВЕЛЕС (доставая Гусли Бармы из котомки). Попробую, Томина. Не уверен, что получится…
БУРЁНА. А ты попробуй!
ВЕЛЕС. Ладно.

И Велес на гуслях волшебных играет и поёт.

ВЕЛЕС.Как во Мире, древнем Мире, изначальном,
Сотворённом Божьей мыслью, не случайном!
Насадил Сварог Небесный, лес шумящий
Лес зелёный, с буйным ветром говорящий!
И пустил он в лес зверей и птиц поющих
Пеньем, миру, Божью благодать дающих!

Дай и мне, великий Род, Благословенье
Воплотить во Божий Мир моё творенье:
Пусть родится зверь с зубами и с когтями,
Чтоб сражался неустанно он с мышами,
Чтобы был весёлым, и здоровым,
Чтоб не лез в карман  за острым словом!

Чтобы был зверёк большим не слишком,
Чтоб рассказывал он сказки ребятишкам,
Чтобы видел он, как днём, во мраке ночи,
Чтобы был он озорным и хитрым очень!

Прекращает Велес наигрывать на волшебных Гуслях – кончается песнь. Велес, Кологрива, Бурёна и Томина напряжённо всматриваются в слабо освещённое горящей лучиной пространство сарая, ожидая вот, вот увидеть нового зверя. Но, никто не появляется.   

ВЕЛЕС (с досадой, взмахивая рукой). Нет, Томина, я не Барма. Не получится у меня.
ТОМИНА. А ты ещё раз попробуй!
ВЕЛЕС. Не даёт мне, видно, Род Благословения на то, чтобы жизнь творить!

Велес садится и, обхватив голову руками, тяжело вздыхает.

КОЛОГРИВА. А не грусти, Велес! Может, мыши и сами уйдут!

Молча, Велес, Кологрива, Бурёна и Томина прислушиваются. Тихо в сарае. Слышится только треск догорающей лучины. Через некоторое время до ушей их вновь доносится неприятный звук:

ХРУСТЬ-ХРУСТЬ-ХРУСТЬ…

Хватает тут Велес свою недошитую рукавицу и швыряет её в мышей.

ВЕЛЕС. Да, пропадите вы пропадом, ненасытные!

Попадает рукавица в самую гущу мышиной стаи и превращается в серого с чёрными полосками, желтоглазого кота.

Смотрит Велес, затаив дыхание на зверька. Смотрят Кологрива, Бурёна и Томина. Дардан, голову на бок наклонил и поскуливает от любопытства.
Мыши прекращают беготню, на соломе рассаживаются, глазёнки-бусинки на кота вылупляют, усами длинными шевелят, принюхиваются.

ТОМИНА. Смотри-ка, братец, получилось!

Велес, всё ещё не веря в то, что действительно кого-то сотворил, зажмуривается и трясёт головой. Но, когда он вновь открывает глаза, новое животное никуда не исчезает. Оно сидит, столбиком, обернув хвостом лапы и, в упор, смотрит на Велеса, прищурив один глаз.

ВЕЛЕС (качая головой). Ух, ты!

И тянет Велес руку, чтобы животное потрогать. Бурёна, Томина и Кологрива тянут к нему носы, а Дардан топчется за их спинами, пытаясь протиснуться вперёд, чтобы животное понюхать и рассмотреть.

Животное такому вниманию вовсе не радуется, и, когда рука Велеса приближается к его носу, встаёт, выгибает спину, распушается, раскрывает острозубую пасть, да как зашипит!

Кологрива, Бурёна и Томина подают назад. Кто-то из них, при этом, наступает Дардану на лапу, собака взвизгивает и отбегает в сторону, скуля. Велес быстро отдёргивает руку.

ВЕЛЕС. Шипит! Ну, чисто змея!
БУРЁНА. Какая же он - змея, если у него лапы?
КОЛОГРИВА. И шерсть!
ТОМИНА. А зубы-то, какие острые! Такой укусит, не обрадуешься!
ВЕЛЕС. Погодите. Давайте посмотрим, что он делать будет?

Животное полосатое потягивается, окидывает взглядом помещение, и опять усаживается столбиком, обернув лапы хвостом. Мельком взглядывает на мышей, которые сидят вокруг, и начинает лапу свою вылизывать.

Надоедает мышам просто так сидеть. Берёт одна мышка пшеничное зёрнышко, и не успевает она в него даже зубы вонзить, как оказывается у нового зверя в пасти!

МЫШЬ. Пи-и-и!
ВЕЛЕС. Ух, ты! Вот это мышелов!
БУРЁНА (кивая головой). Хороший охотник.
ТОМИНА. Хищник!
КОЛОГРИВА. Вот это, да!

Урчит зверь – мышку ест, горящим жёлтым глазом, на остальных мышей косит. И до того страшно мышам делается, что срываются они со своих мест и по углам, по щелям, как угорелые разбегаются!

Доедает зверь мышку, облизывается и опять садится столбиком.

Подходит тут к зверю этому пес Дардан и, по собачьей своей привычке, хочет его обнюхать. Тянет собака к зверьку нос, хвостом виляет.
Молниеносно выбрасывает зверь вперёд когтистую свою лапу и Дардан, скуля и воя, бросается назад. Отбежав к стене, Дардан опускает голову и трёт лапой нос: кровь из рассечённого носа капает на солому.

Бросается Велес к собаке, кровь с носа рукавом обтирает и спрашивает:

ВЕЛЕС (гневно). Ты почто Дардана обидел…, животное?!

Зверь, который всё ещё сидит столбиком, голову свою остроухую набок и немного назад заводит, вроде как свысока на Велеса взглянуть хочет, и отвечает.

НОВЫЙ ЗВЕРЬ. Кот я, между прочим. И имя у меня есть – Баюн.
ВЕЛЕС. Кот Баюн, значит? Ладно. Ты почто собаке нос расцарапал, Баюн?
КОТ (отвечает вопросом). А зачем твоя собака ко мне морду свою сунула?

И начинает кот опять свою лапу лизать.

ВЕЛЕС. Дык, познакомиться! А ты – сразу драться! Как же тебе не стыдно, Баюн?!
БАЮН. А, почему это, мне должно быть стыдно?! Какое право он имеет ко мне морду свою совать?! Да, у него из пасти разит, как из скотобойни! С какой стати я это терпеть должен?! Вот, пожалуйста!

Кот брезгливо обнюхивает свою шкурку и, выгнувшись, начинает лизать спину.

БАЮН (ворчит). Я уже этой собакой пропах весь!  Теперь в век шерсть не отмоешь!
 
Тут Дардан, обиженно рявкнув, с рыком бросается на кота! Кот, успев издать, боевое, «Мя-я-я!», бросается на собаку! Образуется визжащий и рычащий клубок. Клубок катается по сараю и во все стороны летят клоки чёрной шерсти.

ВЕЛЕС (бегая за клубком и стараясь поймать его). Дардан! Баюн! Прекратите! Да стойте вы! Дардан!!!
БУРЁНА (сшибая боком один из столбов, которые поддерживают крышу). Му-у-у!
ТОМИНА (пытаясь залезть Бурене под брюхо). Му-у-у!
КОЛОГРИВА (поджимая, то одну, то другую, передние ноги). И-и-и-и!
КОЗЁЛ С КОЗОЙ. Ме-е-е!
ПЕТУХ И КУРЫ. Кудах-тах-тах!

Наконец, клубок распадается. При этом кот оказывается на голове у Велеса. Пёс прыгает на Велеса и толкает его лапами, пытаясь достать кота.

ВЕЛЕС (кружась на месте и пытаясь оторвать когтистые кошачьи лапы от своей головы). Ой-ой-ой!!!
БАЮН (орёт). Убери от меня этого зверя,  а то я его съем!

Велес отрывает кота от головы и, держа его высоко над головой, пинками выгоняет из сарая собаку.

ВЕЛЕС. Пошёл, Дардан! Пошёл! Уходи, говорю!

Наконец, Велесу удаётся выгнать собаку из сарая. Закрыв дверь, он садиться на деревянную колоду и, держа в вытянутых руках кота, подхватив его под передние лапы, рассматривает его.

ВЕЛЕС. Ух, и бедовая же ты животина, Баюн!
БАЮН. Кот, позволю себе напомнить.
ВЕЛЕС. Вижу, что кот! Вот интересно, будет от тебя польза, или нет?

Велес продолжает рассматривать кота, поворачивая к себе зверька, то одним боком, то другим.

Кот некоторое время терпит, только нос недовольно морщит и хвостом себя по бокам хлещет.

ВЕЛЕС. Как думаешь, Кологрива, сможет он пшеницу от мышей уберечь?
КОЛОГРИВА. Да кто ж его знает?

Коту надоедает висеть в руках у Велеса, и он вновь раскрывает пасть и шипит на него.

ВЕЛЕС. Да, что ж ты всё шипишь-то?!
БАЮН. Это я предупреждаю, что если ты меня из рук своих сейчас же не выпустишь, чудовище двуногое, то я тогда за себя не отвечаю!
ВЕЛЕС (кота из рук не выпуская). И как это я такого охальника сотворил?
БАЮН. А ты, сам-то, что лучше? Каков творец, таково и творение! Так-то вот, молодец! И вообще, хватит меня рассматривать, я тебе не экспонат!
ВЕЛЕС. Чего?!
БАЮН (орёт). На лапы меня поставь! На лапы! Четыре их у меня! Вот, видишь?!

Кот тянет к носу Велеса все четыре лапы.

Велес кота из рук выпускает, и говорит:

ВЕЛЕС. Вот, что я тебе скажу, Баюн: сотворён ты мной для дела важного, ответственного. Должен ты вот эти зёрна пшеничные от мышей уберечь, чтобы смогли люди поле ими засеять и хлеб вырастить. Веди себя прилично, достойно. Не дерись, не скандаль, мышей  лови. От собаки держись подальше потому, как обидел ты пса, и он надолго обиду запомнит. Сбережёшь пшеницу – будут тебя люди кормить и холить. А не сбережёшь, не выполнишь, значит, ту задачу,  для которой мной сотворён был, не обессудь, не помилую я тебя!

Пока Велес говорит, кот невозмутимо вылизывает свою шкурку.

БАЮН (вылизываясь). Захочу, так буду зёрна твои стеречь, а не захочу, так не буду.
ВЕЛЕС. Что значит, не захочешь?! Как это, не захочешь, когда я, твой создатель, тебе стеречь велю?!
БАЮН. А так! То, что ты меня сотворил, ещё не значит, что ты мной помыкать можешь! Кот – животное свободолюбивое, никакое принуждение он терпеть не будет! Не захочу зерно стеречь, так ты меня и не заставишь! Так-то вот.
КОЛОГРИВА. Ой, сдаётся мне, что-то ты не то сотворил, Велес! 
ВЕЛЕС. А я, как сотворил, так и прибить могу!
БАЮН. Прибить?!

Кот перестаёт ухаживать за своей шерстью и, встав на все четыре лапы, выгибает спину и распушается.

БАЮН. Думаешь, что испугал?! Кот – животное бесстрашное! Его угрозами всякими там, не испугаешь!!!
ВЕЛЕС (вставая и направляясь к коту, по дороге поднимая с пола хворостину). Да я тебя сейчас! Посмотрим, как ты меня не испугаешься!
БУРЁНА. Остановись, Велес! Прав кот! Негоже с творением своим  так обходиться! Не собственность твоя - кот! Каждое существо хочет, чтобы его просили, а не приказывали!

Велес машет рукой и опять садится на колоду.

БАЮН. Прибивай! Пожалуйста! Только уж потом не плачь: с мышами-то самому придётся управляться!

Тут какая-то мышка пробегает, шурша по соломе, не далеко от кота. Молниеносно реагирует кот: не успевает Велес и глазом моргнуть, как мышь оказывается у кота в пасти!

ВЕЛЕС (сурово). Ладно, Баюн, неси службу. Но учти, если к утру зерна поубавится, шкуру спущу!
БАЮН (жуя мышь). Ой-ой-ой! Как страшно! Сейчас от страха шерсть выпадать начнёт!
ВЕЛЕС (рукой махая). Так. Давайте спать лучше, а то, боюсь, у меня сердца на кота этого не хватит!

И тушит Велес лучину. Наступает полная тьма.



Наступает рассвет. Через маленькое окошко проникает в сарай золотистый солнечный луч. Падает луч на соломенную подстилку, замирает на несколько мгновений и начинает ползти тихонечко к лицу спящего Велеса.
Раздаётся звонкий петушиный крик.

ПЕТУХ. Ку-ка-ре-ку!

Просыпается Велес. Садится. По сторонам смотрит.

Нет никого в сарае. Двери сарая настежь раскрыты. Золотистой горкой лежит в углу нетронутая мышами пшеница.

ВЕЛЕС. Баюн! Ты где? Кологрива!

Поднимается Велес, из сарая выходит, смотрит на высоко поднявшееся Солнце и говорит:

ВЕЛЕС. Хорс уже почти половину пути проплыл, а я всё сплю! Эх! Где же люди?

В этот момент появляется у Велеса за спиной Алинка.

АЛИНКА. А пашут!

Оборачивается Велес и видит: Стоит Алинка, улыбается, кувшин полный молока ему подаёт.

АЛИНКА. Пейте, Велес Сурич, молочко парное! Я только что Бурёну подоила.
ВЕЛЕС. Благодарствую!

Берёт Велес у Алинки из рук кувшин и с удовольствием пьёт молоко.

ВЕЛЕС (молока напившись и вытирая рукавом губы). Пашут, говоришь?
АЛИНКА. Ага.
ВЕЛЕС. И давно?
АЛИНКА. А, с рассвета. Как проспались мужики, так Кологриву взяли, и пахать пошли. До сих пор пашут. Уж почти всё поле перепахали!
ВЕЛЕС. Меня, что ж не разбудили?!
АЛИНКА. Решили мужики: пусть отдохнёт немножко Велес Сурич! Он с Ягой сражался! Детишек из лесу выводил! Злых дасуней разгонял! Теперь за нами, людьми дело!
ВЕЛЕС (руки разводя). Чудные дела! Нет, правда, сами пашут?
АЛИНКА (улыбаясь). Истинная, правда!
ВЕЛЕС. Не может быть!
АЛИНКА. А ты пойди на поле, сам посмотри!

Велес некоторое время недоверчиво качает головой и пожимает плечами. Потом, рукой машет, улыбается и говорит:

ВЕЛЕС. Тогда, неси короб, Алинка! Зерно-то у меня рассыпалось. Сейчас соберём его и в поле, сеять пойдём!
АЛИНКА. Ага! Я мигом, Велес Сурич!

И бежит Алинка за коробом.

ВЕЛЕС (голову почесывая). Чудные дела!



В чёрном замке Кощей Бессмертный всё волшебное зеркало мучит: то возьмёт его, то отбросит, вновь увидев, как Велес учит, как он в горсти зерно собирает и, как в короб его ссыпает.

КОЩЕЙ. Вижу, Велес, цела пшеница. Как же справился ты с мышами?! Кто ж помог тебе, зверь иль птица?

Смотрит Кощей в своё зеркало и в нем мелькают картинки всех уголков людского селения. Вот в зеркале появляется спящий на зелёной травке в лучах полуденного солнца кот Баюн.

КОЩЕЙ. Ба, а это кто серый, с усами?! Что за зверь? Не знаю такого.

Баюн потягивается во сне, выставляя вперёд лапы и выпуская когти. Потом, открывает жёлтые глаза, зевает, широко раскрывая  пасть,  и вновь сворачивается в клубок.

КОЩЕЙ. Когти! Зубы! Да, он постарался, что от стаи моей мышиной только запах один остался!

Кощей обхватывает себя своими длинными руками и задумывается.

КОЩЕЙ. Неприятно. Досадно! Ужасно! Все же, кто же ты, зверь полосатый? Ты мышей погубил напрасно!

В этот момент в окно Кощеева замка влетает ворон – Кощеев Глаз. Видит ворон, что Кощей его не замечает и ухмыляется. Бесшумно усаживается ворон на спинку трона Кощеева и орёт, как зарезанный:

КОЩЕЕВ ГЛАЗ (прямо над головой Кощеевой). Кар-р-р!

Кощей так и вскидывается! Увидев ворона, он замахивается на него кулаком.

КОЩЕЙ. Ты чего разорался, проклятый?!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ (ехидно, глазом посверкивая). Что-то нервный ты больно стал, Кощеюшка! Никак, озлила тебя опять Буря Яга?!
КОЩЕЙ (орёт). Что?! Яга?! Не о ней печалюсь!  От того стал мне свет не милым, что людишкам врежу, стараюсь, а им  всё нипочём, постылым!   Беспокоит меня сын Сурьи!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. А меня Яга беспокоит!
КОЩЕЙ.  Вот заладил, башка твоя дурья! Это Велес нам козни строит! Раньше Буря не бунтовала, и не знала тоски и скуки!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Отпустила детей! Аж три штуки! Так мне, Виеч, обидно стало! Мы-то, их ловили, старались! Всё пожрать надеялись сытно! И голодными вновь остались. Вот, смотри, (Ворон проводит кончиком крыла по ребрам) аж, все ребра видно!
КОЩЕЙ. Не серди ты меня, чернявый! Не в Яге, а в Велесе дело! Не вмешался бы Велес кудрявый, и Яга детишек бы съела. Он смущает любовью Бурю!  Как явился, все вспомнила сразу! Вот о чем я тебе толкую!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Удавил бы её, заразу! 
КОЩЕЙ. Погоди. Дай срок, наказанье, от Кощея Яга получит! Ну-ка, глазом одним, хотя бы, посмотри в мое блюдо лучше.

Смотрит Ворон в волшебное Кощеево зеркало и видит в нём спящего на солнышке кота.

КОЩЕЙ. Видишь зверя?
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Ну, вижу.
КОЩЕЙ. Кто это?
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Не могу я, ни знать, ни ведать! Нет, на то, у меня ответа.
КОЩЕЙ. Так узнай, коль хочешь обедать!   
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Где ж узнать?
КОЩЕЙ. В человечьем селенье! Ты живым излови его, чёрный!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. А зачем?
КОЩЕЙ. Этот зверь, без сомненья,  говорящий, как ты, и учёный. Мне сдаётся, что зверь этот новый колдовство моё по развеял. Он мышей моих разобидел. А, не я ли их холил, лелеял!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Как же, Виеч, он расстарался и прошёл за Яви границу?!
КОЩЕЙ. Я послал мышей во селенье, чтоб погрызли мыши пшеницу!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ (с восторгом). Чтобы нечем было людишкам, этим летом, засеять поле?!
КОЩЕЙ. Да. А этот усатый губитель обожрался и спит на воле!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Что ж с ним сделать?
КОЩЕЙ (орёт). Поймать, ленивец! Иль тебе меня злить охота?!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Не ори!  Понял всё я, Виеч. Прям сейчас и лечу на работу.

Ворон, не особенно торопясь, направляется к окну. По дороге он оборачивается, смотрит на Кощея, зловеще посверкивая глазом, и пожимает плечами.

КОЩЕЙ. Так лети! Чего выжидаешь?! Долго будешь глазами хлопать?!

Ворон вспрыгивает на подоконник и вылетает в окно.

Кощей подбегает к окну, высовывается из него и кричит вслед улетающему ворону:

КОЩЕЙ. И запомни: не вздумай только ты  животное енто  слопать!!!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ (улетая за горизонт). Кар-р-р!



Плывёт высоко по небу в лодке своей золотой солнцеликий Хорс, а Велес стоит на краю пашни. Висит короб с пшеницей у Велеса на плече. Слева от Велеса, в ряд, стоят Юстин, Усень и Переплут. У них на плечах тоже висят короба. Пшеницы у всех в коробах не много, только дно покрыть. Не далеко от поля стоят остальные люди, а, из-за их спин, выглядывают Кологрива, Бурёна и Томина.

ВЕЛЕС. Хоть и мало у нас пшеницы, но должны мы, однако, сеять! Помоги нам, сестрица Жива, колос тучный взрастить, взлелеять!

Юстин первым запускает руку в короб и с удивлением обнаруживает, что зерна в коробе прибавилось. Чуть не сыпется через край короба зерно!

ЮСТИН. Ой! Смотрите-ка! Чудо, ребята!
УСЕНЬ (поднимая над головой короб полный зерна). Чудо!
ПЕРЕПЛУТ (пересыпая из ладони в ладонь зерно). Чудо случилось, Корович!
РУС. Вот так, так! А мы считали, что зерна-то у нас маловато!
ВЕЛЕС. Ай, спасибо, Жива – сестрица! Будь, сестра ты хранима Небом! Если только взрастёт пшеница,  будут осенью люди с хлебом! Сейте! Сейте скорей, огнищане! Не ленитесь! Быстрее давайте! Вы пшеничку из коробов-то всю, до зёрнышка, выбирайте!

Начинает Велес зёрна пшеничные по полю разбрасывать. За ним и начинают пшеницу сеять и люди. Идёт Велес по борозде и песню поёт:

ВЕЛЕС.Как засеем чисто полюшко зерном
Золотистою пшеничкою

Будет тяжкий колос гнуться под дождём
И качать златой ресничкою!

Будет, будет колос зреть, вызревать!
Солнце будет, зелен колос, целовать
И под ветром будет колос высыхать
Чтоб легко нам было колос убирать!

А, как, осенью, колосья подрастут
И созреют золотистые

Люди зёрнышки в ладони соберут
И снесут в амбары чистые!

Будет, будет колос зреть, вызревать!
Солнце будет, зелен колос, целовать

И под ветром будет колос высыхать
Чтоб легко нам было колос убирать!

Поют вместе с Велесом мужики:

Будет, будет колос зреть, вызревать!
Солнце будет, зелен колос, целовать

И под ветром будет колос высыхать
Чтоб легко нам было колос убирать!




Смотрит Кощей в своё чёрное зеркало и видит, как люди вместе с Велесом поле пшеницей засеивают. Отбрасывает Кощей блюдо-зеркало в сторону. Гулко ударяется блюдо о каменную стену и со звоном падает на пол. Встаёт Кощей со своего чёрного трона и сжимает кулаки.

КОЩЕЙ. Так вот, значит, упрямый Велес?! От сестры получил ты помощь? Погоди! Скоро пыл умеришь. Ты Кощея ещё попомнишь! Где жена моя – Мора Юда?!

Выходит из тёмного угла Мора Юда.

МОРА ЮДА. Здесь я, здесь. Звал зачем, ненаглядный? Похудел! Постарел! И имеешь вид какой-то совсем неприглядный. Иль соскучился?

И тянется Мора Юда к Кощею. Кощей, как ужаленный, отскакивает от неё.

КОЩЕЙ (орёт). Не до скуки! Мне до буйного Велеса ныне! Помоги извести его, Юда! Не поможешь – приду в унынье!
МОРА ЮДА (обиженно поджимая губы). Помогла уже. Сколько ж можно? Яд дала, а ты всё причитаешь! Выпьет яд он неосторожно – будет слаб. Что еще желаешь?
КОЩЕЙ. Ну, а если не выпьет, что делать? Люди хлеб ведь взрастят нам на горе!
МОРА ЮДА. Да, взрастят. Я с тобою, супружник, на счёт этого и не спорю.
КОЩЕЙ. Ну, а ты то?! Лишение жизни - не твоя ли, Юда, работа?
МОРА ЮДА. Да, моя. Но, отныне Велес, это только Кощея забота.
КОЩЕЙ. Почему?!  Или ты не поможешь? Неужели супругу откажешь?!
МОРА ЮДА. Чем помочь-то ещё, сын Вия? Может, кончишь орать и скажешь? 
КОЩЕЙ. Затвори источники, Юда! Иссуши, изожги их жаром! Будет пусть Мать-Земля сырая сожжена, как будто пожаром! Пусть иссохнет! Пусть затвердеет! Будет отдана в жертву Смаге! Чтобы зёрнам в земле не досталось даже капли живительной влаги! А когда Велес помощь запросит, пусть Сварожичи зов не услышат! Пусть уснут!
МОРА ЮДА. Ну, а Хорс?
КОЩЕЙ. Пусть наносит жаром вред, поднимаясь всё выше!

Выходит Мора Юда на самую середину тронного зала Кощеева, руки в стороны разводит, голову поднимает и говорит:

МОРА ЮДА.Всё в природе Смерти послушно
Все мне – Смертушке дань приносят
Душно Юде! О, как мне душно!
Юда  жертвы сегодня просит!

Медленно Юда начинает кружиться, не переставая произносить слова заклятия.

МОРА ЮДА.Пусть Стрибожий ветер не дует!
Пусть задремлет Перун – Громовержец!
Дива очи пусть ясные смежит
Пусть лишь засуха в Яви колдует!

Всё быстрее и быстрее кружится вокруг себя Мора Юда. Всё громче и громче звучат её слова.

МОРА ЮДА.Пусть стада Амелфы – коровы
Позабудут о пастбищах тучных
Сном глубоким коровушки – тучи
Да заснут под Сварожьим кровом!

Пусть, пролиться живительной влагой,
Велес небо бесплодное просит.
Глухи будьте! Лишь пыль по оврагам
Заколдованный вихрь пусть носит!

Резко останавливается Мора Юда, и царапает длинным острым ногтем свою шею. Берёт Юда на палец каплю своей чёрной крови.

МОРА ЮДА.Душно Юде! О, как мне душно!
Юда – Смерть ныне жизнь проклинает!

Дует Мора Юда на палец и из капельки её крови рождается чёрный вихрь. Быстро увеличиваясь, он ходит кругами по жилищу Кощея. Кощей опасливо от него отстраняется.



МОРА ЮДА.Пусть заклятье её послушно
Чёрным вихрем по Яви гуляет!

Чёрный вихрь вылетает в окно.

МОРА ЮДА. Будет так, как Юда велела. Ты доволен, иль снова страдаешь?
КОЩЕЙ. Да доволен. Ступай уж! Без дела не привык я сидеть, ты же знаешь!

Усмехается Мора Юда и в тёмный свой угол уходит.



Вот уж в Яви леса и травы от жары беспощадной сникают. Уж рыжеют и никнут дубравы, а ключи и ручьи иссякают. Реки сохнут, не веет ветер. В синем небе тучки не ходят. По дорогам, в солнечном свете, только вихри пыльные бродят.

Стоят Велес и Юстин на краю пашни, с тревогой в синее небо смотрят.

Нагибается Велес к земле и берёт в руку горсть земли, растирает её между ладоней. Сухая земля меж его пальцев пыльной струйкой течёт. Велес задумчиво смотрит на пыльный след, который долго ещё стоит в неподвижном воздухе.

ЮСТИН. Плохо дело. Земля совсем сухая – не взойдёт пшеница.
ВЕЛЕС. Что они там, заснули что ли?
ЮСТИН. Кто, Корович?
ВЕЛЕС. Родичи мои: Перун, Дива, Стрибог. Почему не гонят на пастбище стада небесные?!
ЮСТИН. Какие такие стада?
ВЕЛЕС. Стада небесных коровушек. Как выходят они на небушко, травушку едят голубую и дают молоко – дождь и град и снег! Землю – Матушку поят.
ЮСТИН. Так это тучи?
ВЕЛЕС. Да. Тучи – это и есть Коровушки небесные. Потомки родной сестры Сварога – Великой Земун. Но не видят люди их истинного облика.
ЮСТИН. Сестры?
ВЕЛЕС. Это Род ту корову Земун породил, чтоб богов молоком насыщала она, чтоб река молока в Ирии протекала из её сосцов в сметанное озеро. Создано, то сметанное озеро, чтоб от горя, скверны и нечисти очищать весь Мир, всю Вселенную, чтоб питать её соками чистыми.
 
Юстин поднимает голову, устремляет взгляд в небо и голову чешет.

ВЕЛЕС. Что-то долго больно они стада не выгоняют. Уж не случилось ли чего?
ЮСТИН. А ты их покличь, Корович! Может, услышат они тебя.
ВЕЛЕС. Попробую.   

Выходит Велес на самую середину поля и зовёт:

ВЕЛЕС. Брат Стрибог! А брат Стрибог!

Ничего не происходит. В воздухе, как и прежде, не проносится ни единого дуновения.

ВЕЛЕС (хмурясь). Ты проснись-пробудись, Стрибог – мудрый Сварожич! Разбуди, Стрибог, ветры буйные! Пригони, Стрибог, тучи грозные! Пусть прольются дождём, с неба, тучи те и напоят пусть они Землю – Матушку!

Долго стоят Велес и Юстин на поле. Ничего не меняется. Только Хорс ясноликий медленно поднимается в лодке своей золотой всё выше и выше.

ЮСТИН. Не слышит тебя, однако, Стрибог, Корович!
ВЕЛЕС (голову опуская). Подождём до завтра, Юстин.



Смотрит Кощей в своё волшебное зеркало. Видит Кощей, что не отвечают Велесу боги, смеётся, и руки от радости потирает.

КОЩЕЙ. Молодец, Юда. Услужила. Ох, услужила!
 

 
Идёт Велес по лесной опушке. Вот, выходит он на луг. На лугу пасутся Кологрива и козёл с козой. Бурёна и Томина спят в пожелтевшей  траве.

Видит Велеса Кологрива и бежит к нему через луг. Подбегает конь к Велесу и спрашивает:

КОЛОГРИВА. Велес, а Велес, когда же дождь пойдёт? Трава сухая совсем: Жуёшь, жуёшь – словно пепел! Позови Стрибога, пусть пригонит стада небесные!
ВЕЛЕС. Не отзывается Стрибог, Кологрива.
КОЛОГРИВА. Так ты звал уже?
ВЕЛЕС. Звал.
КОЛОГРИВА. Не отвечает?
ВЕЛЕС. Не отвечает.
КОЛОГРИВА. Вот горе! А почему не отвечает?
ВЕЛЕС. Не знаю. Пойду, тётку Бурёну спрошу. Может, она знает.
КОЛОГРИВА. Дык, спит Бурёна, Велес. И Томина спит.
ВЕЛЕС. Как спят?! И давно?!
КОЛОГРИВА. Уж седмицу целую. И траву не щиплют. Отощали совсем!
ВЕЛЕС. Как седмицу?! Как не щиплют?! Ведь, на пастбище же они ходят! И в сарай на ночь возвращаются!
КОЛОГРИВА. Ходить-то, они ходят, да не так, как надобно! Я их, чуть ли не силой на луг выгоняю! А, как доходят они до луга, так ложатся в траву и спят.

Бросается Велес к родичам и кричит на бегу.

ВЕЛЕС. Да, что ж ты молчал-то?! Бурёна!!! Тётка Бурёна!!!

Подбегает Велес к Бурёне. Спит Бурёна.

ВЕЛЕС (тормошит Бурёну). Проснись, тётка Бурена! Проснись!

Не просыпается Бурёна. Бросается Велес к Томине.

ВЕЛЕС (тормошит телёнка). Томина! Слышишь Велеса?! Томина!!!
ТОМИНА (глаза сонные чуть приоткрывая). Не кричи, братец. Дай поспать.
ВЕЛЕС. Да, сколько же можно спать?! Седмицу целую, уж спите!
ТОМИНА (вновь глаза закрывая). Так спать хочется, так устали мы…

Засыпает Томина.

ВЕЛЕС (опять телёнка тормошит). Томина! Да, что же это с вами такое?! Томина, не спи!
КОЛОГРИВА. Оставь ты его, Велес. Не пробудить тебе родичей! Видно, усыпило Бурёну какое-то заклятье злое!
ВЕЛЕС. Так. Раз спят сном непробудным Бурёна с Томиной, значит, спят и стада небесные. Не щиплют они траву голубую, нечем им напитать Землю-Матушку.
КОЛОГРИВА. А, что же не разбудят их Сварожичи?
ВЕЛЕС. Сдается мне, что и они спят, Кологрива. Какой-то сильный чародей наслал на них сон волшебный. Уж не сам ли это царь навий – Кощей Бессмертный?
КОЛОГРИВА. Может, и Кощей. Только зачем это ему? Я вот думаю, не Яга ли это твоя, Буря?
ВЕЛЕС (хмурясь). А ей это зачем, Кологрива?!
КОЛОГРИВА. А затем, чтоб люди хлеба не вырастили! Ведь, если будет у огнищан хлеб, не будут они в лес, на охоту, ходить и не будет Яге тогда поживы!

Ничего не отвечает Кологриве Велес. Низко опускает он голову, разворачивается и идёт к селению.

КОЛОГРИВА (глядя вслед Велесу). Эх Велес, Велес! И долго ещё ты о Яге печалиться будешь? Не приведёт к добру печаль эта! Ох, погубит тебя Буря Яга!



Идёт Велес по селению, по сторонам смотрит. Повсюду видит он жестокие признаки засухи: трава по краям дороги жёлтая сухая стоит, даже живучий бурьян порыжел и склонил к земле свою колючую голову. С берёз и ясеней облетают пожухлые листья, вся дорога уж ими усыпана.
Подходит Велес к колодцу, заглядывает в него.

ВЕЛЕС. Воды-то, как мало! Эх, иссыхают, видно, даже источники водные!

  Приходит Велес в сарай, снимает с крюка серп, Мареной людям подаренный, смотрит на него некоторое время, вздыхает и опять вешает серп на крюк. Садиться Велес на колоду деревянную, за голову хватается и тяжело вздыхает.

Выходит тут из угла тёмного кот Баюн, видит Велеса, садиться столбиком и начинает шкурку свою полосатую вылизывать.

Велес опять тяжело вздыхает и ещё ниже склоняет голову.

БАЮН. Что, создатель, грустишь, вздыхаешь?

Велес вскакивает.

ВЕЛЕС. А, это ты, Баюн? Да, как же не вздыхать-то? Видишь, какая засуха?!
БАЮН (лапу вылизывая). Вижу. Ну и что?
ВЕЛЕС. Как это, что, Баюн? Нет воды для зверя рыскучего, нет воды для птицы летучей! Да, и в колодце вода почти кончилась!
БАЮН. Подумаешь, беда, какая! Из реки попить можно.
ВЕЛЕС. Да, попить-то, можно! А как же посевы? Не в бадейках же воду на поле таскать!
БАЮН. Да уж. Бадейками столько воды не натаскаешь.
ВЕЛЕС (голову почёсывая). Эх, что же делать?

Снимает Велес с крюка волшебные гусли Бармы, на колоду опять садится и наигрывает на них печальную мелодию.

Кот перестаёт лизать лапу и прислушивается.

БАЮН. Слушай, создатель, а научи меня на гуслях играть.
ВЕЛЕС. Тебя?! На гуслях?!
БАЮН (распушаясь и выгибая спину). А что?! Может, скажешь, что не достоин я того, чтоб к инструменту твоему прикоснуться потому, что я – животное?!
ВЕЛЕС. Да, нет же, Баюн! Просто, странно это, что ты хочешь на гуслях играть. Еще ни одно животное, даже во Сварге Небесной, на музыкальном инструменте не играло. У тебя же лапы, а не руки, когти, а не пальцы! Как же ты играть-то ими будешь?!
БАЮН. Между прочим, у некоторых, когти половчее будут, чем у таких, как ты пальцы!

Кот встаёт на задние лапы и, уперев передние в бока, наступает на Велеса.

БАЮН. И потом, ты же сам меня сотворил, чтобы я песни петь и сказки сказывать умел! А какая же песня без музыки?! Как мне без музыки петь, а?! Как?! Какой же я, без музыки, к Лиху Одноглазому, Баюн тогда?!
ВЕЛЕС. Да, ладно, ладно. Не скандаль! Ишь, раскричался! Буду я тебя учить. Буду! Вот, на, держи.

И даёт Велес коту Гусли. А как только оказываются волшебные Гусли у кота в лапах, уменьшаются мгновенно они и становится удобно и легко держать их маленькому зверьку полосатому.

ВЕЛЕС. Слушай, Баюн. Слушай и учись.

Велес поёт.

ВЕЛЕС.Как во полюшке цветёт белена,
Струйка малая в реке не видна,
Но река без малой струйки бедна,
Есть, тонка, длинна на гуслях струна!

Баюн ударяет лапой по нужной струне и безошибочно определяет ту, которая издаёт самый высокий звук.

ВЕЛЕС (вскакивая). Ух, ты! Правильно!

Велес продолжает петь.

ВЕЛЕС.Как весной звенят ручьи и капель,
Как свистит колючий ветер в метель,
Есть струна, что птичий щебет, что трель!
Та струна, звучит, как будто свирель!

Кот ударяет лапой по другой струне.

ВЕЛЕС. Так, Баюн! Хорошо!

Велес берёт Гусли у кота, Гусли мгновенно вырастают до прежних размеров, и, играя на них, приплясывает и поёт:

ВЕЛЕС:Есть струна, как летом в небе гроза!
Есть струна, как об ушедших слеза!

Велес отдаёт коту Гусли, они становятся маленькими, и кот играет на них, приплясывает и поёт.

БАЮН.Есть струна, как блеск росы на цветах!
Есть струна, как шорох мышки в кустах!

Кот отдаёт Гусли Велесу.

ВЕЛЕС.Струн не много! Их запомнишь ты в раз!
Вот ещё струна – Всевышнего Глас!
Песни пой! Пляши! На гуслях играй!
Мира Божьего красу воспевай!

Велес бросает Гусли коту. Баюн ловит Гусли и вскакивает на колоду. Там он, стоя на задних лапах, играет на гуслях и пляшет. Велес улыбается и хлопает в ладоши.

БАЮН.Есть струна, как летом в небе гроза!
ВЕЛЕС.Есть струна, как об ушедших слеза!
БАЮН.Есть струна, как блеск росы на цветах!
ВЕЛЕС.Есть струна, как шорох мышки в кустах!

ВЕЛЕС и БАЮН (вместе).Струн не много! Их запомнишь ты в раз!
Вот ещё струна – Всевышнего Глас!
Песни пой! Пляши! На гуслях играй!
Мира Божьего красу прославляй!

Кончается песня. И Велес, и Баюн устало плюхаются на солому. Кот отдаёт Велесу Гусли.

ВЕЛЕС. Ай, да кот! Ай, да Баюн!
БАЮН (направляясь к выходу). Ладно, заболтался я тут с тобой. Мне идти давно пора.
ВЕЛЕС. Эй, да ты хоть бы спасибо сказал!
БАЮН. Некогда мне.
ВЕЛЕС. Вот негодник!

Вновь становится грустным Велес. Голову буйную опускает и тяжело вздыхает.

Только Баюн выходит из сарая, как вновь заглядывает в него через дверь. Он пристально смотрит на Велеса.

БАЮН. Да ладно, создатель, тебе расстраиваться!

Велес только рукой машет.

БАЮН. Ну, если уж ты так из-за «спасибо» расстраиваешься, то, тогда спасибо! А кто говорил: лапы, когти?!
ВЕЛЕС. Не прав был. Признаю. А ты, ведь, талант, братец!
БАЮН (удовлетворенно разглаживая лапой усы). То-то же!

Велес опять вздыхает.

БАЮН. Что ж ты опять загрустил, Велес?
ВЕЛЕС. А грустно мне оттого, что я не могу понять, почему воды небеса не дают. Не понимаю я, почему мне жители небесные мне не отвечают!
БАЮН. Не отвечают, говоришь?
ВЕЛЕС. Нет, Баюн.
БАЮН. А тебе вода нужна?
ВЕЛЕС. Да.
БАЮН. А ты, тогда, у речных жителей спроси. Они-то, уж, про воду всё знают!

Вскакивает тут Велес, как ужаленный, и, не выпуская из рук волшебных Гуслей Бармы, выбегает из сарая и бежит к реке.

ВЕЛЕС (оборачиваясь на бегу). Ай, спасибо тебе, мудрый кот!

Баюн пожимает плечами и начинает лапу свою вылизывать.

 

Подбегает Велес к реке, останавливается, по сторонам смотрит: и у реки повсюду видны признаки засухи. Вода от берегов отступила. Прямо в середине некогда глубокого потока видны длинные песчаные отмели. Сухая пожелтевшая осока недвижной стеной стоит. На листе осоки – мёртвая стрекоза.

Касается Велес ладонью осоки – жалобно шуршит сухая осока.

Приседает Велес у самой кромки воды, ладонью поверхность водную гладит.

ВЕЛЕС. Дед речной, а, дед речной!

Не нарушается гладь водная, даже лёгкой рябью не подёргивается.

ВЕЛЕС. И ты не отзываешься? Может, не слышишь? Может, услышат меня тогда внучки твои – вилы? Спою я им песню весёлую. Пусть попляшут вилы  и отзовутся!

Велес играет на Гуслях задорную мелодию, но, постепенно, мелодия, из весёлой и задорной, превращается в грустную. И жалостную песню, вместо весёлой, поёт Велес.

ВЕЛЕС.Там, за лесом, красно Солнышко сокрылося
Правда ль было, иль во сне мне приснилося:
Я за Солнцем долго шёл
Только Солнца не нашёл
Это Солнце, как сквозь землю провалилося!

И сошла на землю, тут, тьма кромешная
Бесконечная, беззвёздная, безбрежная!
Погоди, ночная жуть,
Дай немножечко вздохнуть
Пусть звезда пошлёт, хоть луч! Даст надежду мне!

Но пришла из тьмы лишь нищенка убогая
И сказала так, меня руками трогая:
Света нынче не найти!
Дальше можешь не идти –
Встало Лихо на пути, хромоногое!

Ой, ты, Лихо мое, странное, чумазое,
Ты меня всего изранило, измазало!
Я поспешно вышел в путь,
Да не взял чего-нибудь,
Чтобы Лихо отпугнуть Одноглазое!

Кончается песня. Велес Гусли опускает и на воду смотрит: не волнуется вода, не колышется.

ВЕЛЕС. Видно, не получилась песня моя весёлой. Не придут, значит, вилы.

Ложится Велес на речной бережок, волшебные Гусли на груди пристраивает и закрывает глаза.
   

 
Светлый Хорс небеса покидает. Ночь-Ночница свой плащ расстилает. На плаще том звёзды мерцают, их лучи по воде пробегают. Месяц начал, двурогий лучистый, пенить небо веслом серебристым. Славно бисером небо расшито…

Велес спит под плакучей ракитой.

Вот волнуется гладь речная. Чья-то песня тревожит душу. Это вила – русалка ночная из воды выходит на сушу. Вот, ступает на берег ногою. Вот, за нею, идёт другая. И, прозрачной тесной толпою, вилы Велеса окружают. И берёт красавица – вила Гусли Бармы из рук ослабевших. И бежит, и смеётся мило…

Просыпается Велес поспешно.

ВЕЛЕС. Эй, русалки, Гусли верните!
ОДНА ИЗ ВИЛ. Что ж, тебе для нас гуслей жалко?!
ВЕЛЕС. Вы во гнев меня не вводите! Стойте, вилы! Возьмусь за палку!

Но бегут и смеются звонко легконогие вилы – русалки!

ВИЛА СИДА. Велес, Велес! Певец небесный!
ВИЛА СЛАДА. Где ж теперь твой напев чудесный?
ВИЛА ДРУДА. Ныне, так тосклив твой напев!
ВИЛА ГАЛАДА. Ты расстроил нас, водных дев!
ВЕЛЕС. Вы меня, русалки, простите! Песню новую спеть разрешите! Вам весёлую песню спою! Песней грусть-тоску отгоню!
СИДА. Спой.
ВЕЛЕС. О чём вы услышать хотите?
СИДА. О любви, что не увядает! Той любви, о которой мечтают!
ВЕЛЕС. Что ж, спою. Только Гусли верните!
ДРУДА. Не вернём.
СЛАДА. Ты для нас постарайся.
ГАЛАДА. Ты без гуслей нам спеть попытайся.
ВЕЛЕС. Да, какой же без Гуслей напев?
СИДА. Нет? Не выпросишь гуслей у дев!
ВЕЛЕС. Если так, я без Гуслей спою. Вилы, слушайте песню мою.

Я нашёл тебя у трёх осинушек
Ты была, как будто утро ясное!
Ах, какая ж ты была красивая!
И какая ж стала ты несчастная!

Ты бы шла теперь другой дороженькой
Если б буйна Велеса не встретила!
И тогда б, твою босую ноженьку
Каждая  тропиночка приветила!

Есть ли толк любить, когда желанная
Где-то там живёт, на расстоянии
И велит разлука окаянная
Умертвить и чувства, и желания?

Стала ты другой: чужой, жестокою
Но любовью мне, как прежде, мается!
Потерял тебя я, ясноокую
Кем же стала ты, моя красавица?!


СИДА. Ты опять нам спел неумело.
ДРУДА. Так страдать от любви – не дело!
СЛАДА. Видно, так угодно судьбе.
ГАЛАДА. Не вернёшь, Велес, гуслей себе!

И бросаются вилы бежать. Велес их бежит догонять.

ВЕЛЕС. Вы отдайте мне гусли, русалки! Не играйте со мною в салки! Очень хрупкий они инструмент, вы его повредите в момент!

Вилы Велеса окружают, хоровод водить начинают. Их глаза в свете звёздном блестят, платья, словно тростник, шелестят.

СИДА. Ты взгляни на меня, буйный Велес! Видно, ты любить не умеешь! Если столько дней и ночей, все страдаешь по Ясе своей! Ведь любовь не страданье - услада! И бежать от неё не надо. Вилой ты полюбуйся чуть-чуть, и о Ясе своей позабудь! Нет у Бури лица и убора! Ну, зачем тебе дочь Святогора?! Ты за вилой - русалкой беги! Велес, вила красивей Яги! Что ж ты бровь угрюмо нахмурил? Вила Сида не хуже Бури! Полюби, Велес буйный, меня! В сердце Сиды много огня!

Вила Сида все убегает. Буйный Велес её догоняет.

ВЕЛЕС. Ты постой, коварная Сида! Ты, конечно, Сида, красива. Только мне Святогорка милей! Не сравниться всем вилам с ней!

Тут, как  вкопанная, останавливается Сида, и Велес, не успевший затормозить, заключает ее в объятия.

СИДА. Значит, Яся меня красивей?
ВЕЛЕС. Вила Сида ее спесивей! Сида, время со мной не теряй, Гусли дай и в реку ныряй!

Тут, волшебство свершается и Сида в Ясю вдруг превращается. Отдает Яся-Сида Велесу Гусли.

ЯСЯ-СИДА. Что ж, бери Гусли Бармы, Велес.
ВЕЛЕС (вздрагивая и нерешительно забирая у Сиды Гусли). Ты шутить так, вила, не смеешь! Ты смеёшься, обиду тая!
ЯСЯ-СИДА. Что ты, Велес?! Я ж Яся твоя!

Роняет Велес Гусли в траву и целует Ясю-Сиду в губы.

ЯСЯ-СИДА (обнимая Велеса). Ты целуй меня, Велес, на счастье и пройдут стороной все ненастья! В жены Ясю-русалку возьми и узнаешь в чём радость любви!

Вздрагивает опять Велес, головой трясёт и отталкивает от себя Ясю-Сиду.

ВЕЛЕС. Ты не Яся! Ты злая русалка! Мне тебя, вила Сида, жалко! Если б ты умела любить, знала б: прежней любви не забыть! Поняла бы, к усладе спеша, что у Яси другая душа! Даже там, за порогом смерти, я узнаю по стуку сердца, что стоит, чернь души затая, предо мною не Яся моя!
СИДА. Ах, вот так вот, упрямый Велес?! Это ты любить не умеешь! Продолжай без Сиды свой путь!

Яся-Сида вновь становится вилой Сидой.

СИДА. Но, о Гуслях своих позабудь!

Вила Сида поднимает с травы Гусли и швыряет их в реку. Смеётся Сида. Смеются и остальные вилы.

ВЕЛЕС. Что же вы наделали, вилы?!

Волшебные Гусли Бармы с плеском падают в воду. Почти в тот же самый момент из воды появляется взъерошенная голова Речного Деда. Дед одной рукой потирает ушибленную голову, а в другой – держит Гусли.

ДЕД РЕЧНОЙ. Нет, сведут меня внучки в могилу!!! Кто из вас тут наделал беды, выйдя на берег, в ночь, из воды?!

Русалки – вилы толпятся на берегу, от грозного взгляда Речного Деда друг за друга прячутся, ничего не отвечают.

ДЕД РЕЧНОЙ. Зазывали?! Скакали как белки?!
СИДА. Что ты, деда?!
ДЕД РЕЧНОЙ. Молчать, свиристелки! Кто, скажите, так пошутил и, вот этим, в меня угодил?!

Речной Дед показывает русалкам-вилам гусли.

Русалки-вилы дружно опускают головы и молчат.

РЕЧНОЙ ДЕД. Онемели?! Забыли слова?! Не прощу вам такие дела! Или вы, русалки, забыли, что не камень моя голова?!
ДРУДА. Мы изменим своё поведенье!
РЕЧНОЙ ДЕД. У меня в том большие сомненья. Что б шалить было впредь не с руки, посидите на дне реки!

Искры тут по воде пробегают и на берег спешат, и мерцают, вил-русалок, кольцом окружив, яркий отсвет бросают на них. А, русалки-то, света боятся, заслоняются, жмутся, толпятся и, оставив лишь след на траве, исчезают в зелёном огне.

ВЕЛЕС. Погоди, хозяин речной! Это был недосмотр мой. Проходил я крутым бережком, да на камень ступил сапожком, тут запнулся, упал, заскользил – гусли в реку и обронил! Ты обиду мне эту прости, ну, а гусли, скорей возврати.
ДЕД РЕЧНОЙ. А ты кто таков?
ВЕЛЕС. Велес я - сын коровы небесной.
ДЕД РЕЧНОЙ. Чей ты сын, мне не интересно. Я тебе эти Гусли отдам, и совет обязательно дам: ты на внучек моих не гляди, от реки поскорей уходи! Если  в жизни не хочешь беды, не гуляй по ночам у воды!

Велес забирает гусли у Деда Речного и низко ему кланяется.

ВЕЛЕС. Спасибо тебе, дедушка. Только пришёл я ночью на реку вовсе не для того, чтобы на внучек твоих полюбоваться. Дело у меня к тебе важное, неотложное!
ДЕД РЕЧНОЙ. Что за дело?   
ВЕЛЕС. Ты – речного русла хранитель! Ты – волшебник и водный житель! Ты источники наполняешь, Землю-Матушку ты питаешь и про воду на этом свете, уж конечно, всё точно знаешь! Расскажи мне, хозяин водный, почему небеса бесплодны? От чего такая беда, что небесные дремлют стада?
ДЕД РЕЧНОЙ. От того, сухопутный житель, что Кощей, злодей и вредитель, у Дажьдбога Марену украл и её себе в жены взял. От того, что хотела Марена стать царицею непременно. И теперь глядит дочь Сварога от Кощеевого порога – Морой Юдой на троне сидит и всем жителям Яви вредит!
ВЕЛЕС. Не Яга, значит, здесь хлопочет?!
ДЕД РЕЧНОЙ. А, причём тут Яга? Не хочет злой Кощей, чтоб ты хлеб взрастил!
ВЕЛЕС. Как же быть?
ДЕД РЕЧНОЙ. Набирайся сил и до Солнца скорей докричись! Хорсу-Батюшке поклонись! Будь спасителем всех наших душ! Докричишься – и кончится сушь.

Речной Дед скрывается под водой.

ВЕЛЕС. Ай, спасибо, хозяин речной! Вот поклон тебе низкий, земной! Завтра, как только Солнце взойдет, уж открою пошире рот! Так весь день буду громко орать, что не сможет брат Хорс больше спать!

Весело, чуть ли не на одной ножке, Велес покидает речной берег.



Вот светлеет вновь небо. Исчезают с него россыпи звёздные. Входит в селение с востока румяная Зара-Заряница. Идёт она по селению и, как всегда встречает её сидящий на заборе петух. Чинно кланяются петух и Заря друг другу. Улыбается Заря.

Петух встряхивается, вытягивает шею, гребешком трясёт и кричит:

ПЕТУХ. Ку-ка-ре…

Не успев прокричать свое утреннее приветствие, петух давится и падает с забора потому, что, в этот самый момент, на него с крыши сарая прыгает кот Баюн и, повиснув на петушином хвосте, валит утреннего крикуна на землю. Там он отцепляется от петушиного хвоста и, с диким шипом и злобным рычанием, начинает гонять насмерть перепуганную птицу по двору.

ЗАРЯ-ЗАРЯНИЦА. Кыш! Кыш, злодей зубастый! Оставь петуха!

Пытается отпугнуть кота Заря – руками на него машет, ногами топает. Не отстаёт от петуха Баюн!

Тут, выходит на порог своего дома, старый Рус, видит, что кот петуха гоняет, руками всплескивает и бежит куда-то за дом.

Видит старика Заря, вздрагивает, ладошками за щеки свои румяные хватается и убегает в синее небо.

Петух, истерически квохча, носится по двору. Наконец, он забегает в сарай и врезается в стайку только что спустившихся с насеста кур. Среди кур начинается паника. Куры выбегают из сарая, орут  и мечутся по двору, не переставая голосить.

Кот залегает в траве, явно намереваясь дождаться, когда петух покинет своё убежище в сарае.

Из окошка сарая высовывается голова Кологривы.

КОЛОГРИВА. Ты почто петуха гоняешь, Баюн?

В этот момент из сарая выбегает петух и Баюн, с шипением, бросается на него. Петух, как сумасшедший бежит в бурьян.

БАЮН (с победным видом стоящий посреди двора). Он вчера меня клюнул, поганец!

Тут, из-за избы выходит Рус, ведя за шкирку пса Дардана.

РУС. Ату его, Дардан! Ату! Покажи ему, как кур гонять!

И отпускает Рус загривок Дардана. Пёс, с лаем и рыком, несётся к сараю.

КОЛОГРИВА. Ну что, Баюн, доигрался?
БАЮН. Получил он своё, не волнуйся!

Пёс уже совсем близко. Подпрыгивает кот на всех четырёх лапах, шипит и от собаки бросается удирать!

Несётся с лаем пёс Дардан через всё селение. Впереди него, задрав хвост и прижав уши, несётся кот Баюн. Разбуженные остервенелым собачьим лаем, из домов выходят заспанные люди.

Тут погоня долгая начинается. Кот Баюн бежит по дороге, собака – за ним. Кот ныряет под дом, собака – за ним. Кот выбирается из-под дома и несётся к огромному ясеню, который произрастает, не далеко от избы Руса, собака, с лаем, его нагоняет. Вот-вот она уже Баюна за хвост полосатый схватит.
 
Люди, вышедшие из домов, с интересом наблюдают за погоней.

ЮСТИН. Эх! Догонит кота собака, да порвёт его! Вот незадача!
УСЕНЬ (складывая жерди в кучу). Не догонит. А если догонит, то получит кот по заслугам. Не порвёт Дардан кота на смерть. Пёс своих губить не приучен!
ПЕРЕПЛУТ (подходя к рыболовной сети, которая сушится под окном его избы). Ничего Баюну не будет. Извернётся, не дастся собаке! Больно хитрая кот зверюга!

Только хочет Баюн вспрыгнуть на дерево, как появляется старый Рус. Старик преграждает коту путь и, стуча палкой по стволу, кричит.

РУС. Ну, пошёл, куриный вредитель!

Кот высоко подпрыгивает и, пользуясь тем, что гораздо меньше собаки, мгновенно изменяет направление движения. 

Пёс, впустую хлопнув челюстями, пытается сделать такой же крутой разворот. Но ему это не удаётся. Так как собака гораздо тяжелее, её задние ноги не успевают за передними и пса, зад которого заносит на повороте, бросает прямо на старика - Руса. Собака, на полном ходу, врезается в старика. Рус плюхается на землю и голосит:

РУС. Ох! Зашиб, окаянный!!!

Кот несётся по дороге в другой конец селения!

Пёс Дардан, не обращая внимания на орущего старика, несётся за котом.

На прямом участке дороги скорость собаки увеличивается, и она быстро нагоняет кота. Кот не собирается ждать, когда пёс схватит его и вновь круто заворачивает. Пока пёс управляется с разъезжающимися лапами, Баюн несётся прямиком в избу Переплута и Перекрасы.

Вбегает Баюн в избу. Посреди избы, с полным кувшином молока, стоит Перекраса.

Баюн поносится у неё под ногами. Перекраса отшатывается и едва удерживается на ногах.

ПЕРЕКРАСА. Ай!

Баюн прыгает на подоконник. Перекраса восстанавливает равновесие, изо всех сил стараясь не уронить кувшин с молоком.

Пёс Дардан с лаем врывается в избу и, увидев на подоконнике кота, несётся к нему. По пути он сшибает с ног Перекрасу и вскакивает вслед за котом на подоконник. Но кота уже там нет: кот выпрыгивает из открытого окна и оказывается на плечах у Переплута, который только что начал под окном чинить рыбацкую сеть.

ПЕРЕКРАСА (сидя посреди лужи вытекшего из разбитого кувшина молока). Куды ж вы, разбойники?!
ПЕРЕПЛУТ (когда когтистые кошачьи лапы обдирают его спину). Ой! Да, что ж ты, зараза, делаешь?!

Кот спрыгивает на землю. В этот момент на Переплута обрушивается выпрыгнувшая из окна собака.

ПЕРЕПЛУТ. Ой-ой-ой!

И падает Переплут на землю вместе с собакой. Дардан быстро вскакивает и продолжает преследование кота, а Переплут запутывается в сети.

ПЕРЕПЛУТ (барахтаясь в сети). Ну, всё! Сейчас с обоих шкуры спущу, негодники!

За то время, пока Дардан вскакивает на ноги, а Переплут грозит зверям расправой, кот Баюн успевает прыгнуть на аккуратно сложенную поленницу дров, а с неё – на крышу дома. Дардан делает отчаянный прыжок и тоже оказывается на поленнице. Дровяная поленница, под тяжестью тела собачьего, начинает разваливаться, но собака успевает перескочить с неё на невысокую крышу вслед за котом. В тот же момент поленница окончательно разваливается и засыпает поленьями, только что выпутавшегося из сети Переплута.

ПЕРЕПЛУТ. Ай! Ай! Да, куды ж вас Нелегкая-то несёт?!

Дардан изо всех сил  пытается удержаться на покатой крыше, но кота на ней уже нет – кот спрыгнул уже на землю. Крыша, покрытая соломой, не выдерживает и проседает. Дардан, вместе с соломой, корой и сломанными жердинами, падает на голову, подтирающей испачканный молоком пол, Перекрасе.

ПЕРЕКРАСА. Помогите!!!

Но Дардан, почти в то же самое мгновение, уже выскакивает из дома через дверь и вновь, с лаем и рыком несётся за котом.

Выходит из-за своего плетня Усень. В руках у него связка длинных жердей. Тяжело Усеню – жерди, то за плетень, то за куст, то за бугор земляной зацепятся. Упирается Усень, тащит.
 
Навстречу ему, с другого конца селения, идёт толстая Ненила – полное лукошко земляники несёт.

Тут подбегает к Усеню кот Баюн и, как по дереву, забирается по его спине.

УСЕНЬ (орет). А-а-а-а!

А кот уже на голове у него!

Тут же, с лаем и рыком, подбегает к Усеню Дардан и прыгает на него, толкая мужика передними лапами и щёлкая зубами, пытаясь до кота дотянуться.

УСЕНЬ. Да ты что, ошалел?! Куды ты?! Куды?!

И крутится Усень вокруг себя, пытаясь не подставить рычащей собачьей морде незащищенную спину.

Тут подходит Ненила и Усень, развернувшись, бьёт её жердями по спине.

НЕНИЛА. Ах!

И падает Ненила, уткнувшись лицом прямо в лукошко с ягодами.

НЕНИЛА. А-а-а-а!

Усень бросает жерди на дорогу и пытается схватить за хвост вцепившегося в его голову кота. Но кот, оттолкнувшись от его головы задними ногами и оставив, при этом, на лбу несколько глубоких царапин, прыгает на, распластавшуюся на дороге, Ненилу, пробегает по её спине и несётся дальше.

Только поднимает Ненила испачканное ягодным соком лицо, как, прямо по ней, проносится, захлебывающаяся лаем, собака. Ненила вновь утыкается лицом в лукошко.

ПЕРЕКРАСА (выбираясь из дома). Лихоимцы!
ПЕРЕПЛУТ (расшвыривая ногами дрова). Прохвосты!
УСЕНЬ (грозя убегающим животным кулаком). Злодеи!

Ненила поднимается на ноги и люди вздрагивают, увидев её перепачканное красным ягодным соком лицо.

НЕНИЛА (потирая поясницу). Ни житья с ними нет, ни покоя!

Кот и пёс продолжают носиться по селению.

Выходит тут на дорогу Юстин.

ЮСТИН. Да, что ж вы стоите-то, люди?! Ить, остановить надо как-то это безобразие!
ПЕРЕПЛУТ. Вот ты и останови, раз такой заботливый.
УСЕНЬ. Ты поймай хоть одного, попробуй!
ЮСТИН. А что? И поймаю!

Юстин становится посреди дороги и стоит, расставив ноги и разведя руки в стороны. Ждёт, когда животные побегут в его сторону.
Вот несётся Баюн к Юстину. За ним, уже охрипший от лая, скачет Дардан.

ЮСТИН. А ну, стой!

И норовит Юстин кота, подбежавшего к нему, схватить. Не тут-то было! Как молния проносится кот у него под ногами.

ЮСТИН. Стой, Дардан!

Но пёс, вильнув  в сторону, избегает поимки  и несётся, с лаем, дальше.

ЮСТИН (бросаясь вслед за собакой). Стой, говорю, псина! Я кому говорю, стой!

Не на шутку рассердившемуся Юстину, удаётся догнать собаку и ухватить её за кончик хвоста. Но, в тот самый момент, когда он начинает замедлять движение и тянуть на себя пса, тем самым  останавливая и его, Юстин спотыкается и падает. После падения, его еще некоторое время тащит за собой Дардан, хвост которого Юстин все ещё из рук не выпускает. Наконец, собаке удаётся вырваться и она, с лаем, несётся дальше.

ЮСТИН (поднимая голову из дорожной пыли и вытирая кровоточащий нос рукавом). Ну, вот что здесь можно поделать?!

Тут выходит из бурьяна Велес, подходит к Юстину, помогает ему встать и спрашивает:

ВЕЛЕС. Что за шум тут у вас, огнищане?

Юстин только рукой машет, указывая другой рукой в сторону, откуда раздаётся остервенелый собачий лай.

РУС (подходя к Велесу). Это кот. Это он колобродит! Твой Баюн – просто всем наказанье!

Вновь приближается собачий лай. Видит Велес кота, который улепётывает от собаки. Головой Велес качает.

РУС. Он, вчера, забрался в сметану, что готовилась людям в пищу. Полкувшина сожрал, не меньше!
ПЕРЕКРАСА. Кур гоняет!
НЕНИЛА. Яйца ворует!

Дардан уже от лая заходится, даже кашлять начинает.

ПЕРЕПЛУТ. До икоты довел собаку!
УСЕНЬ. И поймать мы никак их не можем, чтобы шум прекратить неуместный!
ВЕЛЕС. Так. Ну что ж?  Погодите немного!

Велес поднимает руку, призывая всех к тишине, и внимательно следит за передвижениями кота и собаки.

Несколько раз Баюн и Дардан проносятся мимо Велеса, а он не делает ни малюсенькой попытки их остановить. Наконец, когда кот, в очередной раз чуть ни пойманный собакой, вновь круто меняет направление движения и несётся к колодцу, Велес срывается с места и бежит туда же.

Баюн вспрыгивает на крышу колодца. Пёс подбегает и, встав на задние лапы и грозно рыча, пытается достать его зубами. Кот делает затяжной прыжок и попадает прямо в руки только что подбежавшего Велеса. Велес поднимает кота высоко над своей головой.

Дардан, с лаем, бросается на Велеса.

ВЕЛЕС (орёт). Дардан! Нельзя!

Крик Велеса оказывается таким неожиданно громким и грозным, что даже люди вздрагивают, а собака так прямо вся и съёживается, как от удара! Мгновенно успокаивается пёс и, виновато опустив голову, идёт в бурьян.

ВЕЛЕС (держа кота подмышкой). Ну, рассказывайте, что случилось?

ПЕРЕКРАСА. Кот сегодня с утра расстарался…
РУС. Кур гонял и шипел, как гадюка! Вот Дардан за ним и погнался!
НЕНИЛА. Расцарапал Усеню рыло!
УСЕНЬ. Я Ненилу чуть не прикончил, по спине ей вдарил жердиной!
НЕНИЛА. А всё это из-за Баюна!
ПЕРЕКРАСА. Из-за этой бедовой скотины, пёс нам крышу разнёс в домишке!
ПЕРЕПЛУТ. Развалил дрова для огнища, а я складывал их, старался!
ВЕЛЕС. Ну, а ты, Юстин, что молчишь-то?

Юстин опять только рукой машет.

 ВЕЛЕС. Ладно, люди, сейчас разберёмся.

Берёт Велес кота за шкирку и в глаза ему глядит. Кот безвольно висит в его руке, прижав уши к круглой голове, а полосатый хвост - к брюху.

ВЕЛЕС. Что ж, Баюн, раз набедокурил, наказать мне тебя придётся.
БАЮН. Мя-у-у!
ВЕЛЕС. На себя, что ли, жалоб не слышал?
БАЮН. Мя-у-у!
ВЕЛЕС. Ничего не поделаешь, братец!

Подбирает Велес с земли тонкую и длинную хворостину и поднимает для удара руку.

Тут подбегает к Велесу Яринка, повисает на нем и кричит, что есть силы:

ЯРИНКА. Дядя Велес, не бей котейку!!!

Велес так, с поднятой  рукой и замирает, глядя на девочку. Глаза Яринки полны слез, а губки дрожат.

Подбегают Кий, Щек и Хорив.

КИЙ. Не бей!
ЩЕК. Не бей, дядя Велес!
ХОРИВ. Не надо!

Опускает Велес руку с хворостиной. Баюн изворачивается, подтягивает заднюю лапу, отталкивается ею от руки Велеса, высвобождает загривок и падает прямо в руки Яринки. Девочка прижимает к себе кота, счастливо улыбается сквозь слезы и целует Баюна прямо в нос. Кот урчит от удовольствия и обнимает Яринку лапами за шею. При этом, он и не думает выпускать когти.
Кий, Щек и Хорив заслоняют собой Яринку с котом на руках.

ВЕЛЕС (всплескивая руками). Нет, ребята, так не годится! Эдак, будет он вновь безобразить!
ПЕРЕПЛУТ. Будет, будет!
УСЕНЬ. Конечно, будет.

Тут подходит к Велесу Алинка.

АЛИНКА. Кот бедовый, конечно, люди! Но, не надо же с ним так круто! Просто справиться с малым животным. А животное это полезно! Он мышей изловил всех в доме! Уложил вчера спать ребятишек – пел им на ночь сладкие песни и качал колыбельку сынишки. Пусть сегодня он провинился, ну, а завтра, когда созреет урожай наш, он нам пригодится! Вред исправим мы очень быстро. Ну, а кот? Кот больше не будет!
КИЙ. Кот исправится, дядя Велес!
ЮСТИН. А и, правда, не бей животину. Он уже испугом наказан – чуть собаке на зуб не попался!
ВЕЛЕС. Ладно, бить я кота не буду. Но смотри, Баюн, не уймёшься, будешь, значит, опять хулиганить, я твоей вины не забуду. Не позволю жизнь людям поганить!

С крыши одного из домишек наблюдает за людьми чёрный лесной ворон.  Из-за угла дома выглядывает чёрная змея, а из бурьяна, вылезает жаба, зелёную пупырчатую голову которой украшает шляпка мухомора.

ВЕЛЕС. Ну, пора за дела приниматься!
РУС. Что мы делать-то будем сегодня?
ВЕЛЕС. Мы пойдём все сейчас на поле.
РУС. А зачем?
ВЕЛЕС. Всё узнаете вскоре.

Велес направляется в конец селения. За ним идут люди.

Дети и кот Баюн остаются на дороге.

ЯРИНКА (гладя кота). Хороший Баюн!
ЩЕК (гладя кота). Хороший!
ХОРИВ (гладя кота). Не дадим мы тебя в обиду!
КИЙ (гладя кота). Ты, Баюн, не озоровал бы! Ведь, побьёт тебя дядя Велес!
ЯРИНКА (спуская с рук кота). Он не будет больше, ребята!
КИЙ (легонько похлопывая ладошкой кота по спине). Ладно, кот, мы пойдём, поиграем. Ну, а ты стерегись собаки!

Дети убегают. Кот садится столбиком на дороге и лапу свою вылизывает.

Так увлекается Баюн чисткой своей полосатой шкурки, что не замечает, как подползает к нему сзади большая чёрная змея. Это никто иной, как Червячина.

ЧЕРВЯЧИНА. Ш-ш-што, дружочек, чуть не побили?

Кот от неожиданности высоко подпрыгивает, переворачивается в воздухе и, приземлившись, оказывается повернутым  мордой к неожиданно появившемуся ползучему существу. Баюн мгновенно выгибает спину, распушается, раскрывает острозубую пасть и шипит на змею.

ЧЕРВЯЧИНА. Ты не бойс-ся, я не кус-с-саюс-сь!
БАЮН (быстро успокаиваясь и несколько смущенно). Фу! Побил бы меня он! Как же!

Кот вновь усаживается столбиком.

БАЮН (лапу свою вылизывая).  Я б, загрыз его, тут же, за это!

Тут вылезает из бурьяна жаба, держа в лапе шляпку мухомора. Баюн опять пугается, характерно выгибая спину, но потом берёт себя в лапы и опять усаживается.

ЗЕЛЁНАЯ. Но, ведь, он же тебя унизил, перед обществом взяв за шкирку!
БАЮН (пристально смотря жабе в глаза). Я ему эту  «шкирку» припомню!
ЗЕЛЁНАЯ (пожимая плечами). Что ты Велесу сможешь сделать?! Он огромный такой и сильный!

Идут по дороге парни Зорян и Гордыня.

Змея, тут же притворяется палкой, а жаба надевает на голову шляпку мухомора и замирает на краю дороги.

ЗОРЯН (проходя мимо кота). Если дождик не смочит землю - пропадут, засохнут посевы.
ГОРДЫНЯ. Не пойдёт дождь. В небе – ни тучки!
ЗОРЯН. А мы в бадейках воды натаскаем! Вот, ужо, удивится Велес, как взойдёт в эту сушь пшеница!
ГОРДЫНЯ. Молодцы, он скажет, ребята!
ЗОРЯН. Ну, пошли скорей, брат Гордыня!

Люди уходят. Змея поднимает с земли голову, а жаба снимает с головы шляпку мухомора.

БАЮН. Я его раздеру когтями! Я его искусаю зубами!
ЗЕЛЁНАЯ. И что толку? Тебя он мигом на ручищу одну положит, а другой ручищей прихлопнет!
ЧЕРВЯЧИНА. Только мокрое место ос-с-ставит!
ЗЕЛЁНАЯ. Понял, маленькая зверушка?

Баюн тут же распушается и выгибает спину.

БАЮН. Я?! Зверушка?!

С бадейками в руках приближаются вновь Зорян и Гордыня. Змея притворяется палкой. Жаба надевает на голову шляпку мухомора.

ГОРДЫНЯ. Слышь, Зорян, сколько ж надо бадеек, чтоб пролить ими целое поле? Вдруг не сдюжим?
ЗОРЯН. Должны расстараться… Что-то вырос на нашей дороге гриб красивый, но только поганый? Не схватили б его детишки!

И поддаёт Зорян гриб ногой. Жаба летит в бурьян. Баюн вытягивает шею, следя взглядом за полётом жабы. Зорян и Гордыня уходят.

ЧЕРВЯЧИНА (поднимая голову с земли). А, ведь есть, милый котик, средство, чтобы смог ты с Велесом сладить!
БАЮН (наблюдая за жабой, которая, потирая лапой поясницу, выбирается из бурьяна). И какое же это средство?
ЗЕЛЁНАЯ. Гриб волшебный! Его надкусишь и большим станешь, как собака!
БАЮН. Так я вам и поверил, трещотки!
ЗЕЛЁНАЯ. Что? Не веришь?!
ЧЕРВЯЧИНА. Да пусть не верит! Нам то, что?!
ЗЕЛЁНАЯ (пожимая плечами). Нас побить не грозились!

Жаба отворачивается и, махнув лапой змее, делает вид, что собирается уйти.

ЗЕЛЁНАЯ. Пошли, Червячина!

Змея ползёт за жабой.

ЧЕРВЯЧИНА. Пошли, Зелёная!

Кот, заметно нервничая, вскакивает и делает несколько шагов вдогонку.

БАЮН. Подождите!

Жаба, почти не оборачиваясь, машет лапой в сторону ближайшей избы.

ЗЕЛЁНАЯ. Там, за домом он, с синей шляпкой!

Жаба и змея скрываются в бурьяне.

Кот, некоторое время, раздумывая, стоит на дороге. Потом, говорит сам себе:

БАЮН. Разве, что взглянуть, одним глазом?

И идёт кот за дом. Баюн не видит, что за углом дома стоит, растопырив крылья и подняв для удара свой железный клюв, ворон – Кощеев Глаз!
 
Как только заворачивает кот за угол дома, ему кажется, что он видит синеющую в траве шляпку волшебного гриба. Кот делает несколько шагов в сторону синей шляпки и, тут же, получает удар железным клювом по голове.

Баюн, как подкошенный падает на траву.

ЗЕЛЁНАЯ. Эй, чернявый, не сильно ль ты вдарил? Не убил ли кота, ненароком?
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Да чего ему будет, уроду?! Он сейчас за Яви порогом.
ЧЕРВЯЧНА. Не скажи, чернявый, зверёк он, очень даже, красивый, приличный!
ЗЕЛЁНАЯ. А зачем Кощею он нужен?
ЧЕРВЯЧИНА (мечтательно). Очень, кот этот, симпатичный!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Что, понравился он вам, раззявы? Что глядите, разинув пасти? Иль хотите пожрать на халяву? Брысь, а то разорву на части! Слышь, Зелёная, где мешок-то?
ЗЕЛЁНАЯ. Вот мешок.

Жаба выуживает из бурьяна мешок и, неуклюже переваливаясь, волочёт его к ворону. Бросив мешок рядом с, лежащим без чувств, котом, жаба направляется назад, туда где, свернувшаяся чёрным клубком, лежит Червячина.

КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Ты куда пошла-то?
ЗЕЛЁНАЯ. А домой!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. А кто будет, дура, класть в мешок и вязать кота-то?!
ЗЕЛЁНАЯ. Сам складёшь!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Что!?
ЗЕЛЁНАЯ. А то, что тебе же от Кощея будет награда!
КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Поделюсь, так и быть.
ЗЕЛЁНАЯ. Пошел ты! Нам награды его не надо!

Жаба и змея скрываются в бурьяне.

КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Вот заразы! Ну, погодите! Сам управлюсь я с этим делом.

Ворон, орудуя клювом и лапами, расстилает на траве мешок.

КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Я в вас вовсе и не нуждаюсь! Не такой уж я неумелый!

Ворон расправляет крылья, взлетает, хватает кота когтистыми лапами за шкуру, приподнимает его над землей и кладёт в раскрытый мешок. Потом он клювом натягивает мешок на кота и Баюн оказывается пойманным.

Ворон вспрыгивает на мешок и задумывается.

КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Что же делать теперь мне с трофеем?  Изловил! Сожрать не подумал! Полечу, спрошу у Кощея! Интересно, что он задумал?   

Ворон поднимается в воздух, держа мешок с котом в лапах.   

КОЩЕЕВ ГЛАЗ. Ох, а кот-то тяжёлый больно! Уроню его я, над Кручей! И Кощей будет не доволен!  У Яги его спрячу лучше, а потом к Кощею слетаю и спрошу, зачем кот ему нужен? И, нельзя ль его съесть, узнаю.  Ох, хорош был бы он на ужин!

Ворон, держа мешок с котом в лапах, улетает за лес.


КОНЕЦ ЧАСТИ ТРЕТЬЕЙ.