Глава 8. Невский экспресс

 Из разговоров начальника МЧС с руководством в Москве, Савва Николаевич понял, что случилась ужасная катастрофа на железнодорожной линии Москва-Санкт-Петербург,есть раненые и погибшие. Ночью,подлетая к месту крушения , из иллюминатора вертолета отчетливо была видна прямая, как стрела, двухпутная железнодорожная  полоса с черными точками столбов. Она пролегла среди заснеженных лесов, стиснувших ее с двух сторон,как в обьятиях.
- По ней, прямо, на высоте до сотни метров – громко скомандовал тучный полковник пилоту, выглянувшему из кабины.
- Есть!
Мотор замедлил  обороты, что  позволило вертолету спустится ниже и пилот, включив переднюю тягу, повел его  вдоль полотна на высоте птичьего полета, к  яркому пятну из горящих костров.
- Значит так! –  уверенно произнес начальник МЧС. – Всем приготовиться на выход. Задача врачей:  определить степень тяжести и рассортировать больных. Проводить неотложные мероприятия только у крайне тяжелых, остальных – обезболить, перевязать и сконцентрировать в одном месте для транспортировке. Профессор – обратился полковник, к Савве Николаевичу, вам задача ясна?
- Понятна!
- Работники  МЧС и спасатели занимаются вызволением людей из вагонов. Это задача номер один. Ни один человек не должен оставаться в вагонах.  Старшим назначаю  майора Гаврилова.
- Есть, товарищ полковник.
- В случае непредвиденных ситуациях, действовать по обстоятельствам и держать связь со мной... Пока все!
Вертолет завис над более-менее ровной площадкой, около исковерканных вагонов и сел неподалеку.
Увиденное, потрясло Савву Николаевича. Крики, стоны, зовы о помощи, ругань десятков раненных пассажиров, стояли  над разбитой грудой из вагонов, рельс и вывороченных бетонных шпал. Три вагона, лежащих на боку, были смяты, как консервные банки, словно по  ним долго кидались камнями. Разорванные бока, выбитые окна, снесенные напрочь двери и боковые перегородки, тамбуры, смятые в плюшку. Все, что от них осталось. Остальные сошли с рельсов, но не упали, а стояли на обочине полотна.  Один из трех вагонов, к которому заспешил Савва Николаевич, с бригадой  врачей, был больше всех разбит, издали походил  на длинную искореженную железяку,   скрученную спиралью, без единого  стекла на окнах. Вокруг него уже  сновали какие-то  люди,  вытаскивая кричащих от боли людей , укладывая их на самодельные носилки и куда-то уносили...
Развернувшаяся картина трагедии не укладывалась в сознании  Саввы  Николаевича. Ему приходилось участвовать в ликвидации различных аварий, где гибли люди. Но то, что он увидел сейчас, не просто грозный рокот стихии или человеческого головотяпства, а осознанное творение его рук.
Окровавленные тела без одежды, валялись повсюду, словно они попали в  гигантскую мясорубку, которая пережевав их тупыми ножами, выкинула в виде фарша. Кто-то еще стонал, кто-то ползал в поисках помощи... Кромешная тьма ,с чадящими кострами ,дикий природный страх и полная безнадежность спастись, вот что,  наверное, испытывают люди на пороге ада. Сейчас эта картина реально  предстала перед спасателями.
Стоны и зовы о помощи, казалось, исходили ото всюду: из искореженного металла, из разбросанных, свитых в спираль рельсов, разбитых шпал и, кажется даже из под земли.  Все вокруг было пронизано болью и стонами, попавших в беду людей.  Только искалеченные трупы лежали то тут, то там, уже ничего не требуя.
Люди из уцелевших вагонов кучками,кто во что одетые , бродили вокруг, не зная, что делать. Отчаянные смельчаки бросались спасать тех, кого еще  могли спасти, вынося на руках истерзанных людей, в одних трусах и майках. Горе, страшное горе заставило людей объединиться.  Но, что может сделать человек, если он не специалист, разве что попытаться остановить кровотечение, перевязав чем попало пульсирующие кровью разорванные сосуды. Ситуацию усугубляло и место аварии.  Словно туннель без крыши, с естественными стенами из  крутых насыпей  заросшим лесом, откуда не выбраться без посторонней помощи.  В этой яме и оказались сотни люди после крушения. Раненные еще в горячке пытались выкарабкаться наверх к лесу, но падали раз за разом...  Подоспевшие местные жители пытались хоть чем-то помочь, но у них ничего не было, кроме желания и горячи от своей беспомощности. Только одинокий домик старого путейца, чудом оставшийся после прокладки новой  скоростной линии, оказался единственным пристанищем для раненых.  Простая русская женщина отдала трясущимся от холода людям все, что было в доме из одежды. Крестясь, помогала уложить раненых  на полу ее скромного жилища. Расчет злодеев, затеявших  акцию, был прост: если, кто и уцелеет в этой мясорубке, то погибнет от холода, ран и отсутствия реальной помощи. Они просчитались.
 Менее чем через час Савва Николаевич, с бригадой врачей,  были на месте катастрофы. К ним из соседних областей подтягивались десятки машин «скорой помощи» с медицинскими работниками.  Несмотря на кромешную темноту, появились  спасательные вертолеты с техникой и обученными людьми и началась трудная работа по спасению людей. Еще через час было восстановлено оборванное освещение.
В развернутой наскоро армейской палатке Савва Николаевич  начал оперировать. Операции по остановке кровотечений, тампонада ран грудной клетки спасли не один десяток жизней. Рядом развернули вертолетную площадку и наиболее тяжелых стали эвакуировать в Москву, а тех, кто мог еще терпеть, отправляли на машинах в близлежащие больницы.
К концу длинной ночи, Савва Николаевич, наложив последние швы   молоденькой  девушке с рваной раной бедра, опустился рядом с ней на стул : у него неожиданно закружилась голова.
- Вам плохо? – заволновалась молодая студентка медучилища, помогавшая перевязывать раненных.
Савва Николаевич мотнул головой:
- Пройдет, сейчас передохну и пройдет, ... все будет нормально... – успокаивал он девушку.  Но сильная, щемящая боль, появившаяся  в левой половине груди,не отпускала, перед глазами, как снежный рой, замелькали  белые мушки. - Мне, что-то действительно нехорошо...и Савва Николаевич  стал терять сознание. Потолок палатки закружился с еще большей быстротой, белые мушки заполнили все поле зрения, и Савва Николаевич плашмя упал на брезентовый пол операционной.
Студентка  выскочила из палатки и закричала:
- Кто-нибудь подойдите, доктору плохо…
В палату влетела операционная медсестра Ольга Михайловна, на минуту отлучившаяся после операции.
- Что случилось? Доктор упал, ему плохо – испуганно отвечала студентка.
-  Савва Николаевич, доктор миленький, что с вами? – бросилась на колени к лежащему доктору, уже не молодая  операционная медсестра, сделавшая с профессором не одну сотню операций за долгую совместную работу. Она схватила руку Саввы Николаевича и стала щупать пульс. –Остановка сердца. Сейчас же будет остановка сердца!? Господи! Да, что же это  такое.... Она схватила огромный шприц, набрала туда  лекарства и крикнула студентке:
- Помоги мне, Надя, задери рубашку и держи…
 Студентка понимающе  кивнула, задрала халат с рубашкой, обнажив грудь профессора.
- Так и держи, я сейчас... Резким выверенным движением она воткнула длинную иглу прямо в область сердца и медленно стала нажимать на поршень. Саввушка, не уходи, дорогой мой, прошу тебя… Я сейчас тебе помогу… Помогу…
Очнулся Савва Николаевич в санитарной машине, рядом сидела его операционная сестра Ольга Михайловна и какой-то бородатый доктор в очках. Савва Николаевич не терпел бородатых и усатых коллег, не потому что они были чем-то хуже в профессиональном плане, а вообще лохматые волосы, как у мужчин, так и у женщин врачей, он считал недопустимой роскошью для их профессии. Судят, как известно, по одежке. Но пациент, особая статья: он попал к врачу сейчас и сию минуту,  может первый и последний раз...  Какое же будет восприятие, пусть даже внешнее, если доктор не опрятен. Содержать в идеальном порядке усы или бороду, вещь не простая, требует серьезного ухода и главное времени. А где его возьмет современный человек, да еще и медик. Вот и трясут своими неопрятными бородами, подражая  Боткину или Пирогову,но время, тех славных докторов, давно прошло... Да и прислуги былой у современных докторов нет,есть только одни обязанности…
Эти невеселые мысли пришли Савве Николаевичу как-то сами по себе. Он еще  не осознавал, где он и что  с ним. Но первый же  взгляд на окружающую обстановку, начал приводить его память в порядок: - Стой! Это же меня везут на «скорой». Погоди, погоди, я был на аварии поезда, как его?  «Невский экспресс». Оперировал, оперировал и вот я здесь… Странно, что же со мной такое случилось? Он взглянул на руки, хотел ими пошевелить, но они были плотно зафиксированы в специальные зажимы.
- Ага, вот значит как, что  бы не шевелил… Так,значит, надо искать капельницу... Он скосил глаза в сторону, так и есть… Две сразу… Что же со мной случилось? Он хотел приподнять голову и спросить, но сил не было даже пошевелить языком. Сделав, усилия Савва Николаевич, что-то невнятное все же промычал. Первой очнулась, дремавшая Ольга Михайловна.
- Савва Николаевич, ну, слава богу, пришли в себя…
- Что со мной? – с усилием прохрипел Савва Николаевич.
- Ничего страшного! Не переживайте, сердечно прихватило, вы потеряли сознание, переработались, перенапряглись... А сейчас все хорошо!  Мы едем в больницу, Вас сопровождает доктор Алексей Сергеевич, он хороший кардиолог…
Машину слегка тряхнуло на колдобине, боль отдалась в позвоночнике, и  Савва Николаевича застонал… Алексей Сергеевич  тут же засуетился, стукнув в стекло, отделявшего их шофера:
- Полегче! Потом, посмотрев  зрачки Саввы Николаевича, удовлетворенно произнес. – Ну, вот и славненько, пришли в себя, боль почувствовали, значит будет все хорошо…
- Что у меня? – едва слышно спросил Савва Николаевич.
- Да, не волнуйтесь профессор, у вас возникла стенокардия напряжения, поднялось давление, потом потеря сознания... Но сейчас все в норме: ЭКГ нормализовалось, микроинфарктом думаю,  отделались, кровоизлияние в мозг нет. Потом, вы просто устали, переутомились. Нужно отдохнуть.
Савва Николаевич не поверил: как так он устал? Из-за усталости он сознания никогда не терял. Что-то не договаривает этот бородатый. Да, ладно, действительно отдохнуть нужно бы, набраться сил,  перенапрягся, это верно  и он снова впал в полузабытье…
Савву Николаевича  доставили в Валдайскую ЦРБ. На крыльце носилки с ним встречала главный врач, высокая, статная женщина, с усталым от бессонной ночи лицом.
- Несите прямо в кардиологию... Там палата интенсивной терапии приготовлена.
Так, Савва Николаевич, оказался в больнице вместе с доставленными сюда же пострадавшими в катастрофе. Через сутки пульс, давление у Саввы Николаевича постепенно нормализовались, очередная ЭКГ показала, что опасность миновала, и его перевели в общую палату на шесть коек.
- Извините, профессор, но все одиночные палаты заняты  тяжелыми  больными – оправдывались на обходе главный врач, Наталья Юрьевна. Если хотите в моем кабинете вам койку поставим, я  там все равно не сижу...
- Спасибо! Мне это ни к чему, а потом со всеми- повеселее…пошутил Савва Николаевич
Лежа на койке,он все перебирал и перебирал в памяти ту ночь, пытаясь найти объяснение случившемуся, как оказалось  не аварии, а теракта. Кто эти люди? Зачем сделали? Хотели досадить нынешней власти, но причем, невинные люди, в вагонах?  Но он еще был слаб для долгих размышлений и действовало лекарство, введенное  ему в вену, через капельницу. Врачи назначили снотворное и сильнодействующие успокоивающие средство и Савва Николаевич большую часть времени, просто спал. Сильный организм Саввы Николаевича быстро пошел на поправку. Еще через двое суток, он попросил лечащего доктора не добавлять снотворное:
- Сам усну! Если, что я  попрошу, а без надобности не стоит...
Доктор, молоденькая девушка, с розовыми щечками, согласно кивнула:
- Конечно, конечно... Я действовала по рекомендации профессора Баржинского Игоря Яковлевича. Он звонил, справлялся о вас и мы вместе с ним согласовывали схему вашего лечения.
- Игорь, звонил? Спасибо ему, передавайте привет, если еще будете с ним говорить... Кстати, а мне по мобильнику можно позвонить?
- Нет, Савва Николаевич, главный врач категорически запретила всем пользоваться телефоном.
- А жена знает, что я здесь? – задал волновавший его вопрос.
- Мы звонили к вам на работу, там все в курсе о вашей болезни, сказали, что приедут навещать... Дома у вас телефон  не работал... Мы пытались  много раз дозвониться, но никто не брал трубку…
- Верно, верно, там никого нет. Жена в отъезде... Лучше ей пока не звоните, я сам, как только разрешит главный врач... Где, кстати, мои вещи и  телефон?
- Савва Николаевич, все хранится у главного врача, там видимо и телефон. Наталья Юрьевна сегодня будет делать обход, вы с ней  поговорите об этом...
Докторша ушла, а Савва Николаевич грустно усмехнулся:
- Вот, ведь дожил, связь с внешним миром и ту ограничили... Постепенно, все в палате стали приглядываться и  знакомиться друг с другом.  После процедур и необходимых назначений, начались разговоры и знакомство: кто и как здесь оказался.  Все пятеро сотоварищей по палате оказались с разбившегося поезда. Один из них,молодой парень, узнал Савву Николаевича и заговорил первым.
- Вы же, доктор меня спасали... В грудную клетку железяка воткнулась, вы мне ее вытаскивали… Лицо ваше хорошо запомнил... Лежу сейчас и думаю, вы это или не вы?
Савва Николаевич усмехнулся:
- Доктора тоже бывают пациентами – добавил он грустно.
В разговорах выяснилось, что теракт произошел на том же самом месте, что и два года назад.
- Совпадение это или рок, но я  тоже ехал в том поезде –рассказывал  парень.  Дело было в августе,рвануло,подез подбросило,вагоны сошли, но обошлось без жертв... Говоривший об этом молодой человек,  просто не отдавал себе отчета, что и тогда и сейчас  его спасло чудо.
- Извините, как вас зовут? – поинтересовался Савва Николаевич.
- Виталий, Виталий Короленко, я, региональный менеджер из «Мегафона». Ехал в Питер на выходные, к невесте, а вот попал сюда... Когда очнулся, после вашей операции,  нога в гипсе, грудь перевязана… Хотели в Москву на вертушке отправить, говорят не транспортабельный, отослали сюда...
- А мы все тут нетранспортабельны – отозвался более старший по возрасту, сосед через койку, с недовольным лицом, лысоватый  мужчина. Кто бы стал сидеть в этой дыре добровольно? Вы видели нашего врача, девчонка, что она может? – Все куда-то звонит, консультируется.. Нужно поскорее отсюда выкарабкиваться, если в поезде не погибли, то здесь коньки, точно, откинем…
Савва Николаевич вступился за коллегу.
- Вы не правы. Во-первых, она очень адекватно оценивает наше состояние и грамотно лечит... Во-вторых, хорошо, что советуется с коллегами... В нашей профессии  без совета нельзя работать... Слышали такое слово консилиум? Очень полезная вещь в нашем деле. Нельзя одному все знать…
- Хорошо профессор вам рассуждать, вы-то наверняка знаете, какое вам нужно  лекарство. А мы? - недовольный мужчина обвел палату рукой. – Как подопытные кролики.. Что она там назначает, одному богу известно... У меня кардиостимулятор стоит, без нужных препаратов, он не эффективен... Так, электрическая батарейка под кожей…
- Вам, что не хорошо сейчас? – решительно перешел к делу Савва Николаевич.
- Нет, пока ничего, но может стать хуже. Я состою на учете и лечусь  в ЦКБ у профессора Моисеева. Может, слышали о нем? Лев Давыдович знаменитость на всю страну.
- Лично не знаком, не доводилось, но Моисеев, конечно же, известный в медицине человек. Хороший ученый, отличный кардиохирург…
- Вот, вот, мне бы с ним нужно созвониться, посоветоваться, что, да как? А докторша, говорит нельзя. Нет связи! Не верю! Рядом и правительственные дачи, и чтобы связи не было… Чушь!
Савва Николаевич хотел ответить, что все в таком же положении, но тут вмешался в разговор третий, до этого молчаливо лежавший лицом к стене, еще совсем молодой человек, с повязкой на голове.
- Послушайте, вы, с кардиостимулятором, заткнитесь… Моисеев, знаменитость. А  где он сейчас? В столице, первых лиц государства оберегает. Не приведи господь, где, что у них кольнет, он тут как тут… Что ему до нас. А девчонка, докторша, правильная, дело свое знает. Оставь ее в покое, понял… - не то с угрозой, не то с вызовом произнес молодой человек. А потом добавил: - Это из-за вас жирных котов, взорвали поезд, вместе со мной, случайно в него попавшим. Кто это сделал, знал, кто едет на этом экспрессе. Там простого народа нет…
-  А мы, что не народ?  - возмутился пациент с кардиостимулятором. Мы элита, цвет нации, если хотите -  не народ?
- Г…-но вы, а не элита, и все, кто вас поддерживает, дерьмо собачье – ответил дерзко молодой парень.
Тут не выдержал четвертый пациент, лежащий рядом с Саввой Николаевичем и читавший книгу, серьезный мужчина, лет сорока, с выправкой военного.
- Молодой человек, вы не на сходке авторитетов, выбирайте выражения. А то…
- А то, что? – не унимался молодой человек.
- Если ты мент или фээсбешник, то, что говорить  о бардаке в стране, при тебе нельзя?
- Имею право, сказать все, что хочу…
- Имеешь, имеешь, но выражения подбирай – ответил сосед, похожий на военного.
Возможна бы эта стычка переросла в более серьезную, но тут вмешался его величество случай.
Дверь палаты отворилась, вошла главный врач, Наталья Юрьевна. В ее свите было еще два человека: начмед, мужчина лет под пятьдесят и  лечащий врач, Алла Сергеевна. Следом в  палату вошли еще три человека, все в белых халатах, накинутых на плечи, с телекамерой у одного и микрофоном у другого, третий с осветительной лампой, сразу же  стал искать розетку на стене.
- Извините господа!  С вами захотел поговорить и если вы согласны, то и взять интервью корреспондент телекомпании «Россия» - Илья Куземко – объявила  главный врач.
- По состоянию здоровья, как мне доложила лечащий  доктор, Алла Сергеевна, говорить могут, но не все…
Наталья Юрьевна взяла бумажку, и бегло взглянув на нее, произнесла:
- Романов Эдуард, Виталий Игоревич, Клавдий Аркадьевич и Виктор Анатольевич. К сожалению, мы не можем пока разрешить интервью с профессором Мартыновым и господином Красновидовым.
Наталья Юрьевна повернула усталое лицо в сторону Саввы Николаевича,извиняюще улыбнувшись...
- Если кто-то возражает,вас не будут снимать и брать интервью…
Все промолчали. Молодой человек, с  повязкой на голове тут же отреагировал:
- А чего? Я лично согласен. Давайте, валяйте, только не пожалейте. Правду никто не любит. В ту же секунду вспыхнул яркий свет, и  оператор навел красных глазок телекамеры на лицо молодого человека. Корреспондент поднес  микрофон к  лицу молодого человека и спросил:
- Как вы себя чувствуете?  Есть ли у вас претензии к медицинскому обслуживанию?
- Спасибо медикам,  и отдельное,профессору Мартынову, если бы не он, живых было бы меньше... Он первым приехал  и начал  по-настоящему  оказывать помощь... Претензии у меня есть. К власти! Как она смогла  допустить этот теракт  на главной магистрали страны?
- А кто, по-вашему, мог совершить этот варварский взрыв? –сменил напрвлнение в  разговоре корреспондент.
- Да, кто угодно!
- Вы хотите сказать, что любой человек мог сделать это?
- Запросто!  Дорога никем не охраняется. Путейцев, обходчиков давно сократили...  Жалко главному начальнику РЖД  деньги платить,  экономит на всем. Вот, доэкономил, в воздух взлетели, как где-нибудь в Чечне…
- А разве  может простой человек, взять  и подорвать поезд? Он должен хотя бы обучиться этому – стал допытываться своего корреспондент.
- Нет,  ничего проще. Откройте интернет, там только атомную бомбу пока нельзя собрать, а так все, что хотите, любое взрывное устройство...
- Спасибо за интервью! – явно недовольный ответами парня сказал корреспондент  и подошел  к пожилому  пациенту с кардиостимулятором.
- Клавдий Аркадьевич, как бы вы прокомментировали случившиеся? И ваши ощущения в момент взрыва?
Клавдий Аркадьевич сделал серьезное и озабоченное лицо государственного мужа.
- В момент взрыва я выходил их туалета. Это, видимо, меня и спасло. Взрывная волна выкинула меня из тамбура вместе с дверью. Я чувствовал, что лечу на двери, как на ковре самолете. Потом удар о землю и я потерял сознание. Очнулся уже здесь в больнице… Других подробностей не помню… Что касается подрыва, то у меня мнение одно – это дело рук террористов, скорее всего кавказских  ваххабитов. Им не хочется порядка в стране, вот и взрывают. Но дни их сочтены, сколько бы они не злились, им скоро придет конец.
- Спасибо за комментарий. У вас может быть есть какие-то просьбы, пожелания, говорите, мы постараемся довести их до нужных людей...
- Просьба есть. Хочу скорее в Москву, прошу  посодействовать переводу в ЦКБ, к моему лечащему врачу,профессору Моисееву...
- Мы обязательно поработаем в этом направлении – заверил корреспондент и подошел к третьему интервируемому соседу Саввы Николаевича.
Тот присел на кровати, опустив забинтованную ногу на пол.
- Скажите, Виталий Игоревич, как вы оцениваете действия спасателей?  Нам сказали, что вы прошли по всей цепочке: от спасателей и пожарных, до медицинских работников…
-  Могу сказать всем спасибо. Если бы не они, я сейчас не сидел перед вами. Все сработали отлично! Но больше всех отличились медики. Вот им отдельное спасибо. К сожалению, подъезд к месту аварии был затруднен, что осложняло организацию помощи...  Поднять раненных на носилках на высоту десяти метров, среди ночи и обломков не просто... Поэтом, врачи спасали раненных прямо на месте:перевязывали,оперировали .. Если бы не их героизм, число погибших было куда больше...
- Ваше мнение, кто совершил этот антигуманный поступок?
- Не знаю, но я  согласен с предыдущим выступающим, что такое мог совершить любой человек, пройдя  элементарное обучение по интернету. И это не обязательно должен быть выходец с Кавказа.  Не зря же подрывали поезд второй раз и практически  в одном и том же месте…
- А мотив?
- Мотив – месть! Уволили с работы, распалась семья, жена ушла к другому, более удачливому, потерян смысл жизни...  Да мало ли какой мотив может найти  человек...
- Не могу себе представить, чтобы из-за потери работы, человек решился на такое? Вот если психически не уравновешенный… Может и так… - подытожил корреспондент.
- Ну что ж, если у вас такое мнение, мы его принимаем! Желаем всем скорейшего выздоровления и как можно быстрее возвратиться в свои семьи…
На этом корреспондент отключил микрофон и сказал:
- Всем большое спасибо за интересные интервью. Отдельная благодарность за содействие в нашей работе - главному врачу,Наталье Юрьевне.
- Лучше  бы не было никогда такого интервью – Наталья Юрьевна устало махнула рукой,  развернулась и пошла к выходу. Вся делегация дружно покинула палату вслед за ней.
Савва Николаевич был оглушен  случившимся. Он, конечно, все понимал,  народ хочет узнать правду из первых уст. Кто, как  не пострадавшие могут об этом рассказать. Но, чтобы так беспардонно, еще у находящихся  под влиянием  сильнейшего стресса пациентов выпытывать и главное -давать оценку: кто виноват? Такое он считал недопустимым, ни по закону, ни по совести. Им запретили разговаривать по мобильнику с родственниками, а интервью давать – пожалуйста, без  проблем. Деньги, за всем стоят, деньги... Но разве можно измерить горе человека деньгами или вообще  чем-либо материальным?  И эти подачки от государства семьям погибших на первых полосах газет и как главная новость на  телевидении... Что это, как не акт антигуманности. Мол, смотрите, как мы высоко  ценим  жизни соотечественников: по миллиону за душу. Никак не поймут  государственные мужы, что этим  самым они унижают себя и тех, кто погиб. Правильно, деньги нужны всегда, особенно, когда критическая ситуация у человека. Но делать нужноно тактично, по-умному, чтобы не ставить  родственников в неловкое положение: мы вам выплатили компенсацию, что еще нужно? Впрочем, о какой тактичности может идти речь, когда на первом месте стоит личная выгода, пусть и не материальная, но хотя бы политическая... Кто-то скажет,  но какая выгода от теракта, тем более политикам, которые его не предотвратили? Не спешите с выводами: Может быть, да еще какая! Первыми со скорбными лицами, появляются на телеэкранах, кто?  Не родственники, обезумевшие от горя, не  друзья и знакомые, а политики.... Здесь они едины.  Президент со строгим лицом грозит всех изловить и наказать по закону, премьер министр, еще круче: «мочили» и будем дальше «мочить»... Ловкие министры бодро отчитываются в предпринятых мерах и первых результатах расследования,делая пиар на горе... И как по команде в один голос все гудят: преступники понесут заслуженное  наказание. Господи, да кто же в России понес наказание по справедливости? Разве что за килограмм, украденной картошки с колхозного поля в сталинские времена, да нынешние, когда за три куска рубероида, украденного в магазине БОМЖом, получали одинаково по три года отсидки. А кто украл миллиард –  год  условно, девять миллиардов – девять лет условно, и так, наверное, до бесконечности... Безнаказанность порождает  безответственность,  а безответственность все остальное, с чем сталкиваешься на каждом шагу,но главное- равнодушие.
Правители скольких стран сделали себе  карьеру в борьбе с международным тераризмом? Началом всех начал послужил трагический акт вандализма совершенного 11 сентября 2001 года в  Америке. Тогда самолеты врезавшиись в гигантские башни-близнецы в Нью-Йорке на виду  у всего мира,помогли непопулярному президенту республиканецу выигрыть выборы на второй срок. Кто-то  скажет,  совпадение. И отчасти будет прав...Но когда слишком много совпадений, когда дело касается простых граждан, принесенных в жертву  новому  Молаху, настоящее имя которому -личная корысть, возведенная в ранг  добродетели под лживым понятием «общечеловеческих ценностей», тогда становится не по себе... День и ночь   трубят о свободе   правительства богатейших стран на своих тусовках , но именно с их молчаливого согласия, до сих пор льется кровь на Ближнем и Среднем Востоке, а в центре древнейшей цивилизации,  старой Европы, разбомблена цветущую страна -бывшая  Югославия. Там,  видите ли, нарушались права человека... Теперь уже не нарушаются, некому нарушать... Нет больше Югославии и мелкие, враждующие друг с другом  страны-карлики, лишенные  по сути самостоятельности и  живущие на подачки Запада, никому уже не интересны...
 Геолополитическая задача решена: инакомыслие в центре Европы ликвидировано! Что же это напоминает? Ну, конечно же – средневековье. Видимо, не избежать столкновения одной культуры с другой ... Мусульманская  более молодая, амбициозная, набирает силу, а христианская,наоборот,как-бы тормозит развитие человечества вперед... Нечто  похожее происходило два тысячелетия назад, когда зарождающееся христианство, столкнулось в идеологической схватке с древним иудаизмом и  многобожием Древнего Рима.   Многобожие, как и иудаизм ушли в подполье, и как результат, появилась  конкурирующая  с христианством  новая религия, выстраданная Пророком Мухаммедом. А Буддизм?  Что делать с этой верой стремительно набирающей силу и вес в мировой культуре? В странах, где оиа исповедуется, проживает одна треть человечества?  Китай и  Вьетнам сегодня лидеры в промышленном развитии,среди мировых держав... Везде кризис: экономический, политический, финансовых, только не в этих государствах.  Почему? Ответ очевиден – их буддийская культура более практична,  близка и понятна людям ... Их Будда близок  человеку своей божественностью,он не отделен от человека,они  практически равны и люди не рабы, они его защитники, ценители и ревнители... Буддийские храмы стали  островками сплочения и развития азиаиской нации... Красный Китай от того и Красный, что буддизм ничем не расходится, по их мнению, с идеологией  коммунизма,ни в малом, ни в большом...
Мудрый Конфуций давно предрек расцвет Восточному Дракону, когда тот окрасится в Красный цвет. И Савве Николаевичу много раз бывавшему в этой древней стране, было понятно, что так оно и будет. Но значит ли это, что нас впереди ждет окончательный закат христианства, а буддизм столкнется в кровавой схватке с мусульманской культурой? Вряд ли! Они, наверняка, договорятся. И для этого у них больше оснований, чем у католических и православных христиан, воюющих друг с другом веками... Их лидеры любят себя, свою власть над людьми,больше,чем бога...   Приверженцы идей буддизма или ислама  понимают,что хорошее и плохое  находятся в них самих.В этом принципиальное различие современных концепций развития  мировых культур...  Наверное уже  никто и ни что не спасет Запад от развала и прежде всего духовного... Он уже идет и разит всех на повал...  К концу двадцатого века той Европы, которую мы знали и любили, уже не существует, Америки, той, которой мы поклонялись,   тоже нет...
-А что же будет?  - Савва Николаевич задумался. Новое средневековье? Черт возьми, глюки какие тоя у меня, а не мысли нормального человека.  Наверное, это  от лекарств, которыми пропитан весь мой мозг. Вот заморочка современности: одно лечим, другое калечим... Во все должна быть мера...И еще одна мысль не давала покою Савве Николаевичу-о собственном государстве,его будущем... 
По идеи, государство-оплот безопастности! Но чиновничество подвластное золотому тельцу, на все смотрит сквозь пальцы. Смешны пытытки уничтожить коррупцию простым поднятием зарплаты. Мол, милиционер, получающий  десять тысяч рублей, никогда не будет честным, ему нужно выжить, семью кормить, себе родному и любимому чем-то горло смочить. И это на десять тысяч?  Ну,а если дать ему сто тысяч то, что тогда, меньше будут брать взятки? Вряд-ли! Мировой опыт показал, чем круче зарплата чиновников, тем выше риск, а значит и размер взятки.
Другое дело, что рядовой милиционер  не возьмет теперь сто рублей, как раньше, а тысячу возьмет, а если десять предложить - отдаст  свое табельное оружие. Но не все же такие? Есть же честные, бескорыстные менты.. Они были, есть и будут... Да были, но вряд ли в нынешнее время их число прибавиться...
- Почему? – задал себе вопрос Савва Николаевич.
Нет, той самой мотивации,не денежной,как сейчас,а своей полезности...  В советские времена,  служба в милиции считалась эталоном государственной причастности и деньги по большому счету особого значения не имели, то сейчас, что мент, то военный, как бы синонимы людей неудачников, но при власти. А значит, используют ее на всю катушку... Другой-то работы вообще нет. Не может государство долго протянуть, если его граждане заинтересованы в личном  обогащении больше, чем  служба отечеству.
 Сегодня создается такое впечатление, что кругом одни  воры и взаточники. Нет, чиновники, не говорят об этом, скорее совсем наоборот, уверяют граждан в бескорыстном  служении.... Но тогда откуда у госслужащего люда, отработавшего небольшой срок,вдруг образуется состояние, которого хватит на безбедную жизнь до конца дней своих?
От этих невеселых и одолевающих в последнее время мыслей, Савву Николаевича вывела  дежурная медсестричка:
- Савва Николаевич – она осторожно пошевелила пациента за плечо. - К вам пришли.
- Что? – не понял Савва Николаевич.
- К вам приехала  жена… Мы сейчас ее к вам приведем. Доктор просила принять вам успокаивающее, и встреча не более пяти минут. Савва Николаевич, вы только, пожалуйста, не волнуйтесь…
В это время дверь распахнулась и в проеме показалась Людмила Сергеевна. Она стремительно подошла  к постели Саввы Николаевича.
- Саввушка, ну, здравствуй! Как ты себя чувствуешь – она присела на край кровати, нагнулась и поцеловала Савву Николаевича.
Ну, слава Богу, теперь я   спокойна. Врач сказала, что у тебя все нормализовалось, и давление, и ЭКГ. Сделают контрольные  анализы и отпустят домой.  Я без тебя не уеду…
Савва Николаевич смотрел на свою жену и не мог насмотреться. Кажется, он ее знает давным-давно, больше сорока лет, детей вырастили, внуков, но каждый раз при встрече он испытывал тоже ощущение, как когда-то при первых встречах: восхищение и удивление. Удивлен ее оптимизму, вере во все хорошее и душевную любовь к своим близким.
- Саввушка, ты не представляешь, как я тебя искала. Только звонок губернатору помог тебя разыскать. Все твердят, что ты где-то в Москве или в Питере эвакуирован вертолетом, но куда никто ничего конкретного не знает.  А тут сюжет по телевизору, вчера вечером показывают вашу палату, и вижу твое лицо на экране. Господи, звоню губернатору. Прошу, чтобы дали разрешение на выезд и встречу. Охрана около больницы такая, что без специального разрешения не пройдешь... Спасибо, что разрешил.
- Как ты добралась. С кем?
- Твой шофер Паша привез. Передавал тебе привет от себя и всех. Ждут тебя... Ну, как ты сам-то себя оцениваешь?
-   Вполне нормально. Не волнуйся, все тяжелое позади.  Сейчас, если бы  врачи не запрещали, смог бы уже ходить, но не разрешают. Сама понимаешь, я человек дисциплинированный.
- Ты, Саввушка, не спеши. Меня устроили в гостинице, буду здесь столько, сколь надо. Чего тебе принести из еды или питья? Сегодня я ничего не успела.
- Ничего не надо. Ты же видишь режим питания специфический. Не стоит нарушать. Если будет, купи гранатового сока. Хочется чего-нибудь такого  кисленького и потом он полезен для моих болячек…
- Хорошо, хорошо Саввушка, постараюсь разыскать.
В дверь вошла лечащий врач и улыбнулась Савве Николаевичу, тихо и незаметно тронула плечо женщины.
- Людмила Сергеевна, вам пора. Савва Николаевич должен отдыхать, набираться сил.
После ухода жены в палате вдруг  поднялся шум:
- Как, одним можно посещать родственникам, другим нельзя? Где демократия?   - гремел на всю палату голос высокопоставленного чиновника из Москвы с кардиостимулятором. Безобразие! Требую немедленно главного врача, пусть объяснит, как так можно.
Но тут неожиданно подал голос, лежащий молча все время, шестой человек в их палате. Все о нем даже забыли: кто и что он из себя представлял, никто не знал.
- Послушайте, как вас там, Клавдий Аркадьевич кажется, оставьте в покое  профессора и его жену. Савва Николаевич спас не только меня, но еще с десяток человек в этом аде. А сколько он их спас за свою многолетнюю работу,  трудно представить. Но думаю тысячи и тысячи… Он  лежит в такой же общей палате, как и мы, ничего ни у кого не просит. Хотя, у него на это есть моральное право… Но он, им не воспользовался. Человек, сказавший это, вновь замолчал…
Белые бинты, опоясывающие его как куклу,  не давали возможности разглядеть его подробнее.
- Да, кто вы такой, чтобы командовать?  Здесь не тюремная камера, хотя и очень похожая – взорвался гневом больной, с кардиостимулятором.
- Заткнись, московский бамбук… Ты ничего не понял. Нет тут твоей власти, она закончилась за Садовым кольцом. Здесь Россия и твои законы нам не  указ, понял? – вдруг заступился за забинтового  пациента, все тот же молодой человек.
- Да, не тыкайте мне, я с тобой гусей не пас… - завелся Клавдий Аркадьевич.
 И неизвестно,  чем бы все это закончилось, но тут неожиданно в палату вошла главный врач, с двумя санитарками и носилками.
- Геннадий Андреевич, вас будем эвакуировать. Вертолет уже ждет.
- Куда? – задал вопрос забинтованный пациент.
- К вам, в Санкт-Петербург...
- Пожалуй, полечу! Савва Николаевич не составите мне компанию? Полетим вместе, если главный врач разрешит.  Профессора Мартынова я хотел бы захватить с собой, если состояние его позволяет, Наталья Юрьевна – обратился к главному врачу забинтованный пациент.
- Нет, нет! Ему нельзя!
- Через день  Савва Николаевич, будет транспортирован  к себе домой. Договоренность имеется во всех инстанциях. Санитарный вертолет уже заказан. И потом, к нему сегодня приехала жена  и ждет его –  убедительно ответила главный врач больницы.
- Это, конечно, меняет дело. Но мое предложение в силе.
Когда  проносили забинтованнрго около Саввы Николаевича, тот попросил остановиться.
- Савва Николаевич,  меня трудно сейчас  узнать... Моя фамилия Красновидов.... Мы когда-то с вами встречались у нас в Питере, по делу об институте пульмонологии, помните?
- Ааа – осенило, наконец,  Савва Николаевич. Вот когда он слышал этот голос. Так это вы? – не то удивленно, не то удовлетворенно произнес  Савва Николаевич.  Да,Сава Николаевич,вот,где довелось  нам вновь повстречаться...
- Кстати, Савва Николаевич, Мельниченко звонила ,передава вам привет, интересовалась, как вы , если что, просила перевести вас в Санкт-Петербург...  Говорит, что помнит вас со студенчеств-, вступила  в разговор главный врач.  Я лично  хорошо помню, как вы учили меня студенткой оперировать на грудной клетке, это точно... Но, как говорят в народе: пути господни….
- Да, да, это так – ответил тихо Савва Николаевич. Спасибо,Валентине Ивановне за приглашение, но я не поеду...  Меня через день  переводят к себе, можно сказать в родной дом... И жена здесь… Так, что я остаюсь...
- Ну, как  знаете. Выздоравливайте и спасибо за то, что спасли меня и  других...,до свидания...попрощался  Красновидов
Савва Николаевич  кивнул в знак согласия…
- И вам всего хорошего.
Красновидова унесли  и Савва Николаевич, оставшись один на один со своими мыслями, опять погрузился в прошлое, словно в нем ища опору и поддержку себе сейчас,  когда он такой беспомощный...  Невский экспрес,Невский экспресс-вот как перекинулось прощлое  в настоящее... И от этого ему стало еще горше  и обиднее и он чуть не заплакал...