1467

Рисунок 97г: Вьетнам

***

Стоит человек,  а перед ним на дороге валяется явно не детский, но очень маленький труп – к счастью, он меньше пигмея, поэтому это, наверное, тряпка, а не бывший когда-то живым  человек…

Всё лучше строят стадионы с крышей, но засыпаны снегом хоккеисты…
(«Это перебор!» – «Конечно, перебор» – смеясь, согласился я, в ту же секунду решив его оставить в живых – что тоже было перебором, но я про себя решил и мне  больше было не с кем соглашаться. «Но остальных я всё-таки прикончил» – «Ну и дурак – некоторые умеют читать мысли или со временем догадываться. Пришли бы со временем сами, если б сейчас ты их отпустил…»)

***

Мы теперь производим столько ведер, что нет нужды помои выливать. Тем более, что от производства ведер экология ухудшилась, а от помоев растут только сорняки и на сорняки сбегаются несмышленые дети и коровы, которые постоянно отравляются, а после и блюют, тогда как именно блевотины земля вовсе не желает  принимать. Так вот, ходим теперь с полными ведрами и норовим их друг у друга как-нибудь оставить. Не сознаемся, что там помои, говорим, что там горячая еда, что там вода – конечно, не для вас и у вас мы ее вовсе не собираемся оставить, вода тоже редкость, когда такая экология…

***

На коленях держал дыбом и страницы, и целые книги. Сам не смотрел ни на себя, ни на книги. Зеркала разбил, чтобы не увидеть себя и надел черные очки, чтобы не увидеть книги…

Из тех, что удалось мне написать, эта книга всего отвратительнее, но и ее желательно опубликовать, потому что неопубликование ее было бы не редактированием и благоразумной самокритикой, а позорным укрывательством, на что я, при всей ничтожности моей, для укрывательств вроде приспособленной, до сих пор решиться  не могу, воображаемые мною господа издатели…

Только сначала, пожалуйста, считайте мои плюсы, а не минусы – точно знаю, что за минусы без плюсов меня можно и убить…

Короче, увлекся схождениями  с ума, которые много безопаснее, чем спуски на горных лыжах, а удовольствия почти столько же.

Так и буду двигаться спиной по отношению к другим и с сумасшедшим видом писать одни лишь окаянные книги – швыряя листы их по одному себе за спину. Не бойтесь, не намусорю – спустя полчаса той же дорогой пойдет мой двойник-мусорщик, он сметет в кучу всё то, что не подберете вы и эта куча будет объявлена самой большой непризнанной книгой…