Царапка

     Юлю все дети звали Царапкой. Она была драчунья. Не один мальчик ревел от неё. Во время драки узкие глаза Юли становились совсем как щёлочки, ноздри раздувались, из открытого рта виднелись острые зубки, правда, не все, один выпал и вместо него была дырка. И казалось, из неё выглядывала угроза.
     Если победа была не на её стороне, Юля начинала истошно вопить, звать воспитательницу на помощь и обвинять победителя во всём на свете. Вот такая была противная девочка. Дети её не любили и побаивались.
     Недавно в группу пришёл новый мальчик. Он был почти толстый, но не толстый, а какой-то широкий и крепкий, и очень сильный. Сразу все это почувствовали и зауважали Алёшу. Юля ходила вокруг да около и искала слабое место у Алёши, куда можно было бы вцепиться. Алёша добродушно поглядывал на неё, смотрел, как она затевает драки и молчал. Но самой молчаливой девочкой в группе была Даша, девочка, похожая на куклу, с белокурыми волосами и большими голубыми глазами. Она всегда тихонько играла в уголке. Если у неё кто-то выхватывал игрушку, Даша не плакала, не жаловалась, а улыбалась и говорила: «Бери, пожалуйста, мне не жалко».
     Алёше Даша понравилась, он стал с ней играть, и уже никто не забирал у неё игрушек. Когда дети строились, чтоб куда-то идти, Алёша всегда становился с Дашей в пару. Это заметила Юля и хищно улыбнулась. И вот однажды, когда Алёша с Дашей уже подходили к строю детей, Юля разбежалась и толкнула Дашу в спину. Девочка упала, Алёша наклонился, чтоб помочь ей встать. Тут Юля снова разбежалась и толкнула Алёшу. Но Алёша не упал, а выпрямился, грозно посмотрел на Юлю, схватил её за курточку и рывком притянул к себе. Она взмахнула беспомощно руками.
- Ты плохая девочка! - сердито сказал Алёша. - У тебя злые глаза, я тебя не люблю! - и толкнул её.
Юля кувыркнулась, тут же вскочила и стала колотить Алёшу кулачками в спину, при этом она ревела и кричала:
- Это у Даши злые глаза!
Алёша отвёл её руки в стороны и сказал:
- Уходи! Ты злая! Не люблю тебя!
И Юля затихла и горько заплакала. Она плакала и не звала на помощь воспитательницу. Ей было плохо.
    Надо сказать, что утром мама приводила Юлю чистой и нарядной, а вечером забирала такой грязнулей, что, уходя из садика, часто шлёпала её, Юля вырывалась, но мама крепко держала её за руку и шлёпала снова и снова. Обиженные Юлей дети злорадно шептали: «Так тебе и надо! Так тебе и надо, Юлька-козюлька!»
    На следующий день после драки с Дашей и Алёшей Юля никого не трогала, ни с кем не дралась. Была такая тихая, что воспитательница щупала её лоб и спрашивала: «Ты не заболела, Юля?» Та качала головой. И надо же было такому случиться, уже к концу дня тихая и чисто одетая Юля поскользнулась и упала в грязь. Поднялась такая чумазая, что всем её стало жалко. Её умыли, но одежда была испорчена.
    Мама пришла забирать Юлю, а воспитательница в это время вытаскивала занозу из ладошки Коли и была занята. Юлина мама схватила дочку и стала её шлёпать. «Я не виновата!» - плакала Юля, но мама увела её за ворота садика и шлёпала, и шлёпала. Алёша бросился к ним и стал кричать: «Не бейте Юлю, она упала не нарочно!» Мама и Юля обе замолчали и смотрели на возмущённого Алёшу, а тут и воспитательница подбежала.
После этого случая Юля стала меньше обижать Дашу, а однажды подошла к Алёше, протянула ему узкую маленькую ладошку и попросила: «Возьми меня в пару!» Алёша уже направлялся к Даше, чтоб взять её за руку. И Даша ждала этого. «Бери её в пару, пожалуйста, мне не жалко», - прошептала она, как всегда, но губы у неё дрогнули. Алёша растерялся. А потом решительно взял за руку Юлю, вторую протянул Даше и сказал: «Мы пойдём втроём!»
Так они и шли. На лице Юли цвела счастливая улыбка, Даша шла тихая и спокойная, а Алёша был задумчив. Он словно решал какую-то трудную для себя задачу.