Гл. 6. Пути разошлись

 http://www.proza.ru/2010/12/27/1038

  Резкий писк гаджета Эла заставил всех встрепенуться. Сигнал означал, что кислород в воздухе достиг допустимой отметки – можно было снимать скафандры.
Пора было сосредоточиться на главной цели, а именно, на добыче ценных артефактов. За время путешествия у искателей сокровищ было достаточно времени, что бы составить список добра подлежащего обязательному выносу. Они не питали иллюзий и понимали, что «Джек Дэниэлс» – их маленький трёх палубный «Джек» может вместить не так уж много, учитывая, что грузовые отсеки на половину забиты провиантом. В целом список этот состоял из нескольких десятков страниц, так что Йен предложил разделить его на три части и разбиться на пары. Мак-Кинли раздал гаджеты и проинструктировал, что при нахождении артефакта из списка его нужно пометить маяком, при помощи которого можно вещь можно найти и переместить телепортом.
Договорились встретиться через два часа, сверили часы и разошлись.
***
 Лифт ехал медленно: тридцать палуб за десять секунд. Впрочем, это было лишь субъективное восприятие времени Лина, запертого в лифте с Элом. Наконец двери открылись, и они вышли.
- Где мы?
- Это предпоследняя палуба, здесь находятся лаборатории…
- И что тут интересного?
- То есть как что? Лаборатории и всё что в них. Пошли, и ты сам всё увидишь.
Для Лина наука представлялась самым скучным занятием во вселенной, но делать было нечего, и он вяло поплёлся за старшим товарищем.
Они ходили из одной лаборатории в другую уже полтора часа. Эл что-то рассказывал, интересное только ему да его студентам, но не навигатору. Лин был простым парнем: земная школа и учебка на Марсе за плечами, он знал только свою работу и интересовался исключительно новыми программами астронавигации, дискоклубами и знойными барышнями (необязательно в таком порядке). Но вот они подошли к лифту и Лин выдохнул – наконец-то это закончилось.
- Где мы встречаемся с Йеном и остальными, что он сказал?
- Не знаю, он со мной ещё не связывался, – пожал плечами Эл, заходя в кабину.
- Куда же мы едем?
- На палубу ниже.
- Зачем нам туда? – усталым голосом спросил Лин.
- В библиотеку, конечно, – просиял Мак-Кинли.
- Куда?!
- Полагаю, это слово тебе незнакомо, – покачал головой собеседник, – Библиотека – это место где держат книги…
- Да знаю,– перебил навигатор. – Я не понимаю, зачем нам туда.
- Ты не дал закончить. Библиотека – это кладезь знаний!
- Что? Ты считаешь, что там, среди тонн бумаги и пыльных книжек пятисотлетней давности найдётся что-нибудь интересное, что-нибудь новое, чего нет в Сети и на инфо-чипах? Серьёзно?!
- Ладно, раскусил. Может, никакой новой информации мы не найдём, но вспомни, зачем мы здесь. Не за новым, а за старым, точнее старинным, а за старину немало платят, знаешь ли. – Эл подмигнул. 
Палуба-библиотека была отделана деревом, с зелёной ковровой дорожкой на всю ширину, а по стенам, стилизованные под викторианскую эпоху, висели псевдо-керосиновые светильники с зелёными абажурами. Там и тут висели портреты некогда живших астронавтов, летавших в разное время на “Маге” (Эл и Лин узнали их по фотографиям из учебников). Только астронавты почему-то были изображены не в униформе, а в костюмах конца девятнадцатого века. Видимо, чтобы соблюсти стиль. Единственной электронной вещью на палубе был замок в медной скважине деревянных дверей библиотеки.
Они вошли в холл. Мраморная мозаика на полу изображала розу ветров, немного правее красовалась отлакированная стойка администратора из цельного ствола дуба, а впереди, метрах в двадцати, от пола до потолка возвышались стеллажи с книгами.
- Я умер и попал в археологический рай, – вымолвил Эл Мак-Кинли. – Ты это видишь?! – Он радостно подлетел к стеллажам. – А это?! Невероятно, правда?! – Эл бегал от одного ряда к другому, не дожидаясь ответов.
- Ну да, наверное, – неуверенно произнёс Лин, чтоб хоть что-нибудь сказать.
- Да ладно тебе, это ведь просто блеск! – Преподаватель археологии, которому перевалило за пятьдесят, едва не визжал от радости.
- Для тебя возможно, – вяло откликнулся Лин.
- А, ну да, я и забыл…– ухмыльнулся Мак-Кинли.
- Что забыл? – нахмурился навигатор, но тут, же догадался, – Ты считаешь, что если я университетов не кончал, то я хуже тебя?
- Ты сам это сказал, – оскалился Эл. – Я видел, как ты с кислой миной таскался за мной по лабораториям и не слушал ничего, а ведь мог и ума поднабраться. Согласись, что узкий спектр интересов – это минус, говорящий о скудости твоего мозга.
- Высоколобый ты ублюдок! – вскипел молодой человек.
- Вижу словарный запас-то у тебя не большой, только и можешь материться, – процедил Эл.
- Я хотя бы не надменный индюк, который считает себя лучше, только потому, что учился в университете. А я из простых земных тварей, у кого отродясь не было таких средств, чтобы сунуться на порог «Альма-матер», как и у отца, и деда, и прадеда, и седьмого калена! И мне не стыдно за это! А ты не смей попрекать меня и думать, что ты лучше! – кипел Лин.
- Не горячись так … – сказал Мак-Кинли, но Лин перебил:
- Вот скажи, если тебе нравится среди таких же яйцеголовых, чего ты к нам припёрся?
- Мне нужен был корабль и команда… – только и успел промямлить Эл.
- Ну да, – хмыкнул Лин, – а заодно и моё место.
- Что? – растерялся собеседник.
Навигатор не унимался, у него столько всего накопилось за время путешествия и самоизоляции в каюте, обида переросла в злость, а злость мутирована в паранойю. Ему нужен только повод, малейшая искра, чтобы взорваться.
- Что слышал! Как там говорится: «Старый друг лучше новых двух»? То есть меня и Микки под зад коленом, а ты вместо нас будешь рулить «Джеком»?! Йен, Бардли и Док засветились от счастья, когда тебя увидели. Прям Д’Артаньян и три мушкетера!
- Неужели читал? – изумился Эл.
- Смотрел, – процедил Лин.
Мак-Кинли вздохнул, кашлянул и спокойным тоном спросил:
- Ну что, закончил? – Лин только заскрипел зубами, и тот продолжил. – Тебе повезло, что не я твой командир, иначе бы в мгновение ока вылетел с корабля в открытый космос за такое. – Эл покачал головой, смерив оппонента взглядом. – Ну, ни капли уважения.
Навигатор только пренебрежительно фыркнул. Дерзость парня по возрасту годившегося ему в сыновья Мак-Кинли разозлила не на шутку, но Эл подумал, что позабавится с мальчишкой, поддержав его беспочвенные подозрения.
- Знаешь что? Ты прав в одном: Йен возьмёт меня в команду, стоит намекнуть, и уж точно ему будут не нужны лишние люди. – Эл злобно ухмыльнулся. Лин хотел ответить, но его прервал голос из коммуникатора: капитан собирал всех в конференц-зале.
***
Куда ещё мог пойти бортовой врач «Джека Дэниэлса»? Только в медицинский отсек. Любимой пословицей доктора Джонатана Норвич-Гочерский (по кличке Док) была: «Главное – здоровье, а остальное приложится». По его мнению, так думали и толстосумы мировых корпораций, картелей и финансовых империй, решившие вложить в фармакологической и медицинской индустрии кровно нажитых средств больше чем в недра «Земли-матушки». Неудивительно, что на борту «Мага» медицинское оборудование было не просто последним словом техники для своего времени, но во многом опережало техническое развитие той эпохи, поэтому его засекретили. Толстосумы рассуждали так: новейшее оборудование потенциально может существенно увеличить срок молодости организма, а значит и срок жизни как минимум в два раза, но ни за какие коврижки и обещания «вечной молодости», никто рисковать своей шкуркой не станет, кроме тех, кому это по должности положено, то есть исследователей дальнего космоса.
- Храбрые «космические волки» были только рады такому подарку, не зная, что они всего лишь «лабораторные крысы», – задумчиво произнёс Док, взглянув на Мика, рассматривавшего томограф.
- Интересная вещь, не правда ли? – заулыбался эскулап, видя в пилоте потенциального слушателя. – Знаешь, как он работает? – доктор настроился на лекторский тон, но пилот быстренько отошёл от заумной медицинской штуковины, и уставился на портрет Гиппократа. Мику не хотелось выслушивать скучные лекции.   
- Разве я не с тобой разговариваю? – возмутился Док невниманию молодого человека к такой занимательной информации. Но пилот ответил бесцветным умоляющим взором нерадивого студента, и доктор сжалился, решив, что история из практики будет куда интересней. – В общем… Не важно, как он работает. В итоге получается что-то вроде трёхмерного голографического двойника, у которого по необходимости можно увидеть тот или иной орган и болезнь: место и степень её распространения. Пациенту вшивают под кожу имплант, отслеживающий состояние носителя в режиме реального времени, с выходящей наружу тончайшей серебристой диафрагмой, по размеру и виду как крыло стрекозы, которая является голо-проектором. Врачу достаточно в вести код карты больного в своём терминале и тут же появляется этот виртуальный двойник и по изменениям в нем можно узнать о состоянии пациента, без каких либо дополнительных анализов и сканирований. К чему я это всё рассказываю? Когда я работал рядовым белым халатом в больнице «Святых Джона и Пола», был у меня пациент – упрямый сын одного влиятельного человека и страдающий от ожирения. Но его ситуация могла бы улучшиться по части веса, если бы он меня слушал. Я расписал ему всё очень подробно: и режим дня, и режим питания (с индивидуальным меню диеты), и программу тренировок. До мелочей написал пошаговую инструкцию: «Что? Как? Когда? Где?». Но эти пациенты, век бы их не видеть, делают всё наоборот. Точнее, сначала следуют советам, первые два-три дня, а потом им всё надоедает и они возвращаются к старым вредным привычкам и ещё удивляются: «Знаете, доктор, мне ваши советы чего это не помогают. Может, таблеточку какую дадите?». Этот тяжеловес продержался день, а наследующий притопал ко мне и назвал меня шарлатаном, так как всё делал по инструкции: «претерпевал лишения в еде и переносил физические страдания от упражнений», но сегодня проснулся таким, же, как и был. Как я и говорил: природа явно обделила интеллектом этого субъекта. Он решил, что достаточно одного дня, когда же узнал, сколько действительно нужно времени на подобное лечение, то лишился чувств. Серьёзно! Эта махина грохнулась в моём кабинете так, что у коллеги этажом ниже замигало освещение, а соседнем кабинете (у психолога) больной подумал, что это землетрясение, забегал по кабинету и встал в проёме двери, вцепившись в косяки. Бедолагу двадцать минут не могли убедить, что на космических станциях землетрясений быть не может. Когда я ещё раз сказал пациенту, что придётся лечиться не один год, а если ему нужны таблетки, пусть идёт к кому-нибудь другому, тот сильно погрустнел, так что пришлось направление к психологу выписать – депрессия не моя специальность. Всё бы ничего, но этот паразит начал меня обманывать: говорил, что придерживается режима, но имплант посылал на мой терминал ежедневные отчёты о его действиях и питании, которые расходились с показаниями больного. Знаешь, что я сделал? Загрузил в его операционную систему импланта программу-будильник: если пациент не соблюдал режим, ел вредную пищу, ленился, то появлялся его голографический двойник и напоминал ему о распорядке дня, а если тот игнорировал предупреждение, то эта призрачно подобная сущность начинала ругаться отборным трёхэтажным матом. Вот представь: восседает этот жердяй в каком-нибудь ресторане, кафе или банальной обжираловке и уминает исходящий жиром бифштекс под названием «Привет инфаркт», тут является его полупрозрачная копия и начинает материться. Как вспомню, так смеюсь. Через месяц его перестали пускать во все рестораны, кафе, бары, столовые и замшелые едальни в том крыле станции, где он жил, ещё через полмесяца он начал наведываться в три других крыла, но владельцы общепитовских заведений заботливо предупредили своих коллег, что удивительно, учитывая акулью конкуренцию между ними. Конечно, он немного обиделся, но это ради его же блага. Правда, был и минус: психолог из соседнего кабинета косо на меня смотрел всякий раз, как мы сталкивались в коридорах госпиталя, видите ли, «у пациента развилась паранойя и мания преследования». Ну, разве это настоящая болезнь по сравнению с ходячей тонной жира? 
Мик не решился ответить. Неловкое молчание нарушил голос Йена из коммуникатора, он звал всех в конференц-зал.    
***
Мостик был огромен. Потолок находился выше, чем в коридорах, сантиметров на двадцать, был полукруглым и белым с металлическими матовыми панелями, и конечно был «наворочен» и «заряжен» по полной программе. Кресло капитана, само собой, в центре с собственным пультом, впереди в пяти метрах от него места для первого и второго пилотов, пульты навигаторов слева, а связистов справа. Когда-то на мостике этого великана работало больше людей, чем в команде «Джека Дэниэлса». Не потому что команда «Джека» такая уникальная и разносторонняя, а потому что на мостике «Мага», последнего из легендарных колоссов, не могло работать меньше чем «великолепная семёрка» высококлассных специалистов. Эл предупреждал Йена, но тот никак не мог представить себе это. Что делать в рубке такому количеству людей? Но увидев мостик, он всё понял.
- Удивительно, не правда ли? – с придыханием сказал капитан.
- Да.
- И это всё что ты можешь сказать?
- Да. Это всё. У меня просто нет слов.
- Согласен. То, что рассказывал, Эл бледная тень по сравнению со всем этим.
- Н-да. Смотри-ка, вот как должно выглядеть кресло капитана, а у тебя обычная табуретка, – ехидничал техник.
- Неправда, – нахмурился Йен. – Нормальное у меня кресло. Просто раньше было всё по-другому: более торжественно…что ли…
- Я бы сказал величественно, героически.
- Точно: «героизм» – это слово подходит и обстановке, и людям, которые когда-то здесь работали, и тому, что они делали.
- Как говорил Эл: «Это была эра героев с большой буквы».
- А сегодня мы просто перевозим грузы и людей. Живём в эпоху индустриальной обыденности, мы всего лишь дальнобойщики, – вздохнул Йен.
- Ты слишком категоричен, – отозвался Бардли. 
Йен не ответил, лишь провёл рукой по креслу, а потом обратил взор на пульты пилотов, сел за один из них, рассматривая сенсорные экраны, кнопки и рычаги.
- О чём задумался, капитан? – спросил техник.
- О том, что мы сможем отсюда взять? – ответил капитан.
- И?
- Не думаю, что нам удастся демонтировать всё это оборудование. Единственная транспортабельная вещь – кресло капитана.
- Ну, хоть что-то. Думаю, музей и коллекционеры с руками оторвут, но последние платят больше.
- Нет.
- Что «нет»? Они действительно платят больше.
- Мы не будем забирать капитанское кресло. Некогда здесь работали герои своего времени, легенды прошлого и будущего. Может мы и пришли забрать что-то отсюда, но мы не мародёры. Так?
- Да.
- Существуют элементарные правила приличия и уважения.
- Хорошо сказано.
- Ладно, пошли отсюда, – с тяжестью в голосе сказал Йен.
- Подожди-ка, включи экран, – попросил Бардли.   
Йен нашёл в своём гаджете соответствующую программу и приложил его к пульту пилота. Стена передним как будто исчезла, оставив вместо себя облака газа, которые проплывали за бортом, и, казалось, не влетали на мостик, лишь потому, что их никто не приглашал.
- А вот теперь идём, – улыбнулся техник.
До лифта они шли, молча, в молчании ехали вверх на следующую палубу и шли до каюты тоже, молча. Это была особая каюта – одного из последних капитанов. Каюта делилась на кабинет, спальню и гостиную.
Йен сразу направился в кабинет капитана. Капитан с ностальгией улыбнулся антикварной технике: тонкой дымчатой пластине с напылением искусственных сапфировых кристаллов не больше нанометра в поперечнике, каждый из которых был ядром компьютера. Однако, другие предметы поставили его в тупик. Рядом с компьютером капитана стояли глиняные вазочки с письменными принадлежностями: иридиевыми перьями и графитовыми карандашами. Он взял один (с одной стороны красный грифель, а с другой синий). «Странно. Зачем это?» – подумал капитан. Не то что бы он не знал назначение предмета, просто не мог понять для чего в эру электронного письма нужно орудие из «каменного века»? Разглядывая карандаш, капитан заметил небольшую картину, чуть больше его ладони, выполненную акварелью. На ней семья: родители и маленький мальчик лет пяти-шести. Йен разглядывал их минут пять или больше почти не дыша, как заворожённый.
- Это его жена и сын или это он сам в детстве с родителями? Как считаешь? – спросил Йен вошедшего в кабинет Бардли.
- Кто?
- Капитан, конечно.
- О, нет, ты не так понял. Капитан – женщина. На картине её муж и сын.
- Подожди, я что-то перепутал? У меня значится, – Йен достал из кармана гаджет с загруженными картами корабля, – в этой каюте жил капитан Сэм Грей.
- Сэм – это сокращение от Саманты Элизабет Грей, – пояснил Бардли.
- А, ясно, – кивнул Йен. 
- Она была художницей. Работа у неё была не из лёгких: закат эпохи героев, когда такие корабли в основном возили богатых избалованных туристов и мало исследовали космос. Рисуя планетарные пейзажи, которые когда-то видела, она отводила душу. Если бы ты как следует, осмотрелся в гостиной, ты бы увидел несколько её работ.
- Откуда ты столько знаешь? 
- Эта информация вместе с картами есть в карманных планшетах, что нам дал Эл.
- Да? – искренне удивился капитан. – Нужно будет глянуть.
Йен задумался, но прозвучал таймер, два часа истекли, пора обсудить, что всё-таки они возьмут с собой. Капитан оповестил команду и приказал всем собраться в конференц-зале.

http://www.proza.ru/2011/01/23/1329