Дурацкий сон 18

Всю ночь снились, казалось бы, разноплановые сны, но суть их всех одна – это  необъяснимая тревога, волнение, страх.

Первый эпизод.

Я стою на остановке общественного транспорта. Долго нет нужного мне автобуса. Мимо меня проходит двое пьяных мужчин. Один из них идёт дальше, а другой останавливается возле меня. Он долговязый, одет в чёрное пальто, взгляд наглый. Ему не более тридцати пяти лет. Изучив меня с ног до головы взглядом, в котором читалось презрение не только ко мне, но и ко всему человечеству, прижимает меня всем своим телом к фонарному столбу. Грубо и сильно обнимает рукой мою талию. Мне больно. Я ощущаю, как ногти впиваются мне в кожу. Его руки идеальной формы с красивыми длинными пальцами музыканта и ухоженными ногтями, как будто он только что из салона, в котором сделал маникюр.

Пытаюсь вырваться из его цепких объятий, прилагаю максимум усилий. Но где там: он сильный и напористый, наглый и уверенный в себе. Моё сопротивление тщетно. Мимо проходят одинокие прохожие. И тогда я зову на помощь:

- Люди!.. Помогите!

Мои слова тонут в городском шуме. Причём эти два слова я произношу отдельно друг от друга с разбежкой в несколько секунд, чтобы перевести дыхание, которого не хватает под тяжестью навалившегося тела. Я кричу и кричу, а люди меня не слышат или не хотят слышать и проходят мимо.

Но я уверена, что надо кричать «через не могу», до последнего вздоха, кто-то обязательно мне поможет.

Второй эпизод.

Польша.  Я нахожусь в самом красивом и большом костёле Кракова, сижу на первой скамье и слушаю проповедь ксёнза. Я как бы на неком возвышении по отношению к нему, и ему это очень не нравится, потому что приходится задирать голову, чтобы обратиться ко мне. Он не доволен мной и что-то шипит в мою сторону по этому поводу. Когда он широко открывает рот, я вижу не очень красивые зубы, на некоторых – металлические коронки, свои зубы – с серым налётом. Но впечатление от зубов, что очень крепкие.

Я приподнимаюсь со своего места, став ещё выше над ксёнзом, и громко на весь костёл, даже где-то заглушив орган, с возмущением, типа «качаю права», спрашиваю:

- Падре, а что такого я сказала?

Судя по вопросу, который я задала, следует, что ксёнз не доволен моими высказываниями. Но во сне их не было, поэтому у меня было чувство недосказанности и мне было крайне не приятно ощущать недовольство ксёнза по отношению ко мне.

Третий эпизод.

Я в туристической поездке во Франции. Экскурсовод, сопровождающий группу, сказал:

- К сожалению, автобус, который должен перевезти туристов в другой город, сломался. Но вы можете добраться туда самостоятельно. Предлагаю идти пешком. Это займёт пять часов. Зато вы увидите больше, чем через окно автобуса: по дороге изумительная природа.

Я обрадовалась такому предложению. Только несколько человек пошли со мной, остальные стали ловить такси.

Небольшой группой мы идём по возвышенности, по которой пролегает дорога. Слева – крутой скат вниз. Там, внизу нашему взору открывался вид на горы, зелёные деревья и цветы. Справа – тоже крутой скат вниз. Но с этой стороны всё в снегу.

Иду по дороге, щурюсь от яркого солнца и балдею, в полном смысле этого слова, от неземной красоты.  Через некоторое время группа приняла решение спуститься вниз, там, где всё утопает в зелени и цветах. Все кинулись рвать цветы, только я просто ходила по траве и широко раскрытыми глазами смотрела на красоту, созданную природой или, точнее, Творцом.

Спотыкаюсь о железку, которую сразу и не замечаю в траве: оказалось, что это – подкова, ржавая, старинная. Я прячу её в сумочку – такая память о Франции!

Гид предлагает туристам подняться наверх на дорогу, чтобы продолжить путь дальше. Но подняться намного труднее, чем спускаться вниз. Не за что зацепиться, и каждый из нас периодически скатывается вниз. Но я, сцепив зубы, цепляясь пальцами за землю, ломая ногти и обдирая коленки, всё-таки достигаю верха.

Я сижу на обочине, жду других и смотрю по другую сторону возвышенности. Там – бесконечный белый снег, искрящийся россыпью бриллиантов в лучах солнца. Я его чувствую, осязаю, как живую субстанцию. Появилось желание скатиться прямо в снег и валяться в нём, как в детстве. Но нельзя, надо идти, скоро стемнеет.

Наконец, все выбрались на поверхность, и мы продолжили путь.

Нас поселили в мрачном 16-ти этажном отеле на верхнем этаже, в котором не работали лифты. Нам предстояло ещё одно преодоление. В номерах не работали душ, кондиционер и электричество.

Меня охватила тоска, захотелось вернуться в сказку, которую посчастливилось увидеть в пути. Я понимала, что бесконечного блаженства не бывает, что за всё в жизни надо платить. Захотелось заплакать от невозможности вернуть счастливое детство, безмятежную юность и ту красоту, с которой тебе посчастливилось столкнуться на жизненном пути. В какой-то момент я вдруг стала сомневаться: а было ли это на самом деле?

Пальцы сжимали ржавую подкову, свидетельницу, что у тебя всё это было…