О связи счастья и добродетели

               

   Если  бы  счастье  зависело  от  Бога  и  добродетели  /как  верили  евреи/,  то  никому  не  нужно  было  бы  уходить,  бежать  от  созданного  Богом  мира.
   Но  счастье,  по-видимому,  зависит  от  чего-то  ещё.  Не  следует  ли  отсюда  следующий  логический  шаг,  что  Бог  в  мире  не  имеет  власти,  что  Он  Бог  не  от  мира  сего,  то  есть  загробного  мира?  И  христианство  провозглашает  этот  тезис  как  нечто  новое  и  прогрессивное,  как  новое  откровение  христианства,  именно,  что  счастье  не  зависит  от  добродетели  и  набожности  -  величайший  стимул  для  людей  отвращаться  от  добродетели.  В  результате  большинство  людей  избрало  счастье  целью  жизни  и  ищет  его  любыми  путями,  а  от  христианства  отвращается.  Христианство  сулит  призрачное  счастье  в  ином  мире,  в  альтернативу  неверности  и  превратности  этого  мира.  Но  чтобы  получить  это  призрачное  потустороннее  счастье,  человек  должен  выпить  в  этой  жизни  чашу  горьких  скорбей,  сравнимых  с  муками  человека,  которого  избрали  объектом  жертвоприношения  его  «добренькие»  ближние.
   Но  христианство  на  самом  деле  не  учит,  что  жребии  людей  в  руках  слепой  фортуны  и  что  добрые  дела  не  вознаграждаются.  Чудеса  Христа  показывают,  что  Он  имеет  власть  над  миром,  но,  в  большинстве  случаев,  по  каким-то  причинам,  не  желает  её  проявлять.  Бог  воздаёт  каждому  по  делам,  но  тут  Церковь  в  скобках  замечает,  что  человек,  намеревающийся  просить  у  Христа  счастья,  может  быть  обманут.
  Достичь  такого  нравственного  и  духовного  величия,  чтобы  вопрос  о  счастье  попирать  ногами,  чтобы  он  перестал  быть  актуальным, чтобы  сама  просьба  о  счастье  рассматривалась  как  пошлость  /хотя,  возможно  ли  такое  для  людей?/  -  вот,  похоже,  идеал  христианина.  В  подавляющем  большинстве  случаев этот  заоблачный  идеал  недостижим.  Крылья  появляются  у  людей  лишь  как  чудо,  в  какие-то  отдельные  моменты  жизни.  Христос  в  этом  смысле  похож  на  профессора  Сальватора  из  романа  «Человек-амфибия»,  который  видя  обездоленность  людей  и  вопиющую  несправедливость  жизни,  говорит:  «Я  уведу  всех  униженных  и  оскорблённых  в  океан».
  Опошлению  земного  счастья  способствовало  именно  разлитие  зла,  а  не  добрый  Бог  и  Его  благие  намерения  про  создании  этого  мира.  Человек,  ищущий  счастья  и  не  достигающий  своей  цели,  обнаруживает  недостаток  Божьего  одобрения  в  самом  себе,  и  мировое  зло  в  его  конкретном  проявлении  становится  сильнее  его.  При  этом  человеческая  немощь  и  несостоятельность  проецируется  на  Бога  в  виде  сомнения  в  Его  всемогуществе  или  благости..
   Зло  непрестанно  расширяет  свои  границы,  но  оно  не  сильнее  Бога,  и  для  человеческого  счастья  всегда  остаётся  возможность  осуществления  как  именно  Евангельского  хождения  Петра  по  волнам.  Борьба  со  злом  у  христианина  происходит  именно  через  бегство  в  идеальный  мир,  причём  это  не  порождение  сознания,  это  не  цветочек  сентиментальности,  некоего  священного  безумия,  рождающегося  как  реакция  на  разлитие  мирового  зла  у  людей  определённого  типа  и  характера.  Христиане,  как  электроприборы  к  сети,  подключаются  к  духовному  миру.  В  этом  объективно-сущем  духовном  мире  они  становятся  едины  с  первоосновой  бытия,  мир  в  них  и  через  них  очищается  и  возвращается  к  своему  источнику.

                7  декабря  2008 г.