друзья

                Друзья.               
                Часть 1.
                1.

           Огромный автомобиль уже много часов мчался по подземному тоннелю. Этот многотонный тягач вёз полный прицеп  коробок, уложенных в прицепе под завязку. В кабине сидели два человека и спокойно обедали, изредка бросая уставший взгляд на дорогу. Автопилот уверенно вёл машину к намеченной цели.
           После того, как в начале третьего тысячелетия, появившиеся морские пираты стали настоящим бедствием для всей планеты, мировое сообщество грузоперевозок на всемирном съезде решило, что нужно строить подземные туннели, чтобы связать все материки между собой хорошими дорогами. И завертелось. Работой оказались обеспечены несколько десятков миллионов человек. Строительство длилось тридцать лет, работа была проделана огромнейшая, а за это время пираты успели пустить на дно не одну дюжину торговых судов. Перевозчики несли огромные убытки, но упорно продолжали финансировать строительство туннелей. И когда стройка повсеместно завершилась, и по туннелям пошли первые фуры с грузами, перевозчики вздохнули с облегчением, а миллионы людей получили возможность остаться и работать на обслуживании туннелей. И чтобы оправдать хоть часть денег, затраченных на строительство, перевозчики дали зелёный свет для движения в туннелях легковым автомобилям, беря с них небольшую плату за проезд. Но простых граждан это устраивало. У них появилась уникальная возможность, путешествовать по материкам не выходя из автомобиля. Поэтому по всему миру возрос спрос на семейные автомобили.
         При сооружении туннелей были применены все последние достижения инженерной и конструкторской мысли. Любой автомобиль, въезжающий в туннель, автоматически переходил на управление автопилотом, который без устали вёл машину ни на сантиметр, не отклоняясь от курса, но люди сначала с опаской относились к автопилотам, постоянно хватались за руль, но, человек привыкает ко всему, привыкли и к этому новшеству.
         Сбоев в управлении пока не было, может и потому, что человеческий фактор здесь не работал. Автопилот, через каждые три часа езды останавливал все легковые автомобили на спецстоянках, где было всё, от заправки до мотеля. Но фуры дальнобойщиков проходили подземные маршруты без остановок, им дорого было время. Туннели были огромны, и свет в них был так спроектирован, что казалось, будто над стоянками постоянно сумерки, а на трассе круглосуточно было светло как днём. Свет на дорогу лился как бы из ниоткуда, он был везде, по этому, чувства назойливо мелькающих лампочек во время движения, у водителей не было.
         Скорость движения в туннелях была   высокой, но одинаковой для всех, и по сколько машинами в туннеле управлял автопилот  -  столкновений и обгонов со дня открытия туннелей не было. Автоматика работала прекрасно. И даже когда начался, очередной и как потом оказалось, последний нефтяной кризис, туннели работали. Нефть закончилась, в начале второго столетия, но к этому времени было разработано очень много альтернативных видов топлива. И сейчас большинство тяжелых грузовиков и легковых автомобилей работало на водороде. Были и уникальные модели автомобилей с миниатюрными ядерными реакторами огромнейшей мощности, по дорогам мира ездили и машины, работающие на отработанном рапсовом масле, и на фруктовых очистках, и на электричестве…
            А тем временем два парня, закончив обед, занялись наведением порядка в  огромном салоне своего катерпиллера. Вообще, при поездке в туннеле можно сделать очень много нужных дел. Можно навести порядок в бардачке, и выкинуть наконец-то  от туда все упаковки от съеденных сникерсов, или собрать все пустые бутылки из под минералки…
            Вообще-то, проектировались эти туннели только для коммерческого транспорта, и ни каких изысков здесь не предусматривалось, по сколько многотонные грузовики могут безостановочно проехать несколько тысяч километров, а всё необходимое для жизни, у водителей было в их тягачах-домах на колёсах. Но, по мере строительства вносились изменения и дополнения, в связи с созданием новых материалов, изменений условий жизни и прочее, прочее.
           Даже сейчас, едущие по туннелям автомобилисты видят затянутые тканью, не пропускающей ни пыль, ни свет, и огороженные отбойниками, отдельные участки. Значит там работает техника, и строятся очередные заправки или отели, а может супермаркеты, или того лучше, подземные посёлки. Да, с недавних пор, некоторых людей перестало радовать слишком активное солнце, и те, у кого было чуть больше денег,  чем у всех, объединялись в группы и строили для себя подземные посёлки вдоль туннелей, рядом с дорогой. Движение по туннелям идёт безостановочно  на протяжении десятилетий. И только один раз, после ста лет эксплуатации, все туннели были закрыты на один день. Все и сразу. И миллионы людей начали проверки всех узлов и агрегатов, работающих в туннелях. Сами своды туннеля опасений ни у кого не вызывали, они были сделаны по космическим технологиям и небыли подвержены ни старению, ни коррозии. В основном проверяли работу вентиляционных систем и работу центрального компьютера. Заменили устаревшие блоки в системах управления жизнеобеспечением, заодно внесли коррективы в скоростной режим, увеличив максимальную скорость. На том проверка систем и закончилась. И вновь, понеслись по дорогам тоннелей тысячи легковых и грузовых автомобилей. Люди уже не боялись доверять свои жизни автопилотам, и водители спокойно читали за рулём, или смотрели телевизоры, которыми уже были оснащены практически все автомобили. Даже у тех, кто страдал клаустрофобией, многочасовое путешествие по туннелю не вызывало приступов.
           Попадая в туннель, людям казалось, что они попадали в другой мир, или на другую планету. Здесь не было земной суеты, пробок, аварий, драк и убийств. Здесь даже небыло полиции! Регулярно по дорогам двигались автомобили-роботы, но они двигались с общей для всех скоростью, только эти машины занимались обслуживанием туннелей – они мыли дороги и стены. А по сводчатому потолку медленно ползли конструкции, похожие на пауков, которые постоянно чистили свод от копоти. Свод был бело-голубой, ярко светящийся, создающий иллюзию голубого неба. В туннелях было чисто и свежо. За выброс мусора из окна автомобиля во время движения по туннелю, никого не штрафовали, но водитель с этим автомобилем попадал в базу данных как нарушитель, и после второго такого нарушения ему отказывали в проезде по всем межконтинентальным туннелям, даже в качестве пассажира. И такому бедолаге проходилось пользоваться или самолётами, или морскими лайнерами.
              А на земле, в отличии от спокойной и размеренной подземной жизни, вернее, на поверхности земли, за двести лет произошло много изменений. Появилось много новых, карликовых государств, со своей промышленностью и армией. Такие, маленькие анклавы на территории огромных стран, были как бельмо на глазу. В самом начале третьего тысячелетия первыми отделились от всех владельцы нефтяных скважин, потом владельцы газовых. И появились первые государства, площадью в несколько десятков квадратных километров, с населением в две-три тысячи человек. Правда, работали из них человек сто, а остальные – охрана и чиновники. Но долго это продолжаться не могло, нефть, в конце концов, закончилась, и государства стали лопаться как мыльные пузыри. Нефтяные короли разорялись, газовые ещё держались на плаву, но умнее всех оказались те, кто вкладывал средства в разработки альтернативных видов топлива, в развитие нанотехнологий и прочих достижений науки и техники.
Вот поэтому сейчас на дорогах бегают автомобили с водородными и ядерными двигателями. Теперь автомобиль стал почти живым организмом. У двигателей была пожизненная гарантия, кузова стали делать из материалов, не уступающих по прочности стали, но способных запоминать свои первоначальные формы, и самовосстанавливаться после повреждений, а вся ходовая часть автомобилей создавалась за считанные минуты с помощью лазеров, компьютеров и кристаллов гиперметалла.
              Вот на одном таком автомобиле с ядерным двигателем и ехали два друга дальнобойщика по самому дальнему туннелю, из Австралии в Японию. Они месяцами не бывали дома, поэтому и не спешили обзаводиться женами и тем более детьми. Работа была хоть и тяжелая, но интересная. Загрузив свой атомоход в родном Санкт-Петербурге ящиками с какими-то приборами, они уехали в Испанию, там, получив груз вина их отправили в Португалию, от туда они умчались в северную Америку, но задержались у входа в туннель на сутки, из-за того, что какая-то банда мотоциклистов, уходя от полицейской погони, пыталась прорваться в туннель, но была блокирована охраной и полицией у входа, и после долгих переговоров всё -таки сдалась. Друзья конечно опоздали , и обратный груз увезли другие. А им теперь предстояла езда по кругу. Через весь земной шарик. А это как минимум шесть месяцев. Так что, получив груз, они помчались в Южную Америку, а от туда в Африку, потом в Австралию…
               
               
             Они уже с трудом помнили, где и какой груз брали, да и не больно хотелось им это запоминать. Всё и так автоматически заносилось в бортовой компьютер. Маршрут их тоже был заложен в память, до последнего поворота. Им даже не приходилось задумываться о том, где нужно повернуть, или с какой скоростью лучше ехать. Всё через систему спутников вычислял компьютер, и сообщал им во время движения. У каждого из них на руке был одет специальный браслет, который связан с компьютером, и постоянно выдаёт местоположение водителя и его состояние. Пульс, давление и прочие параметры мгновенно анализируются, чтобы в случае беды подать сигнал тревоги.
              Двух друзей, с детства, живших в одном из питерских дворов-колодцев, закончивших одну школу, а потом и один университет, потянуло на романтику. Захотели мир посмотреть, вот теперь и колесили, поэтому самому миру. Увидели его и сверху и снизу. За своего железного друга они были спокойны – проверяли его перед каждой поездкой очень тщательно, подозрительные узлы просвечивали лазером, но, как всегда, их подозрения были напрасны. Всё было в идеальном порядке. Автомобиль был, как всегда вымыт и  отполирован до блеска. Иваныч и Степаныч, как друзья называли друг друга, ни чем не отличались от десятков тысяч других, таких же, как они, скитальцев-перевозчиков, колесивших по свету на своих тягачах-домах. Разве что, мало кто мог похвастаться тем, что кроме родного языка и обязательного английского, знает ещё один-два иностранных языка. А эти ребята знали. Знали и английский и испанский, и французский и даже японский. По этому в любом месте, где скапливались грузовики дальнобойщиков, их принимали за своих. А по одежде их вообще трудно отличить от любого водилы – те же джинсы и клетчатая рубашка.
          Как ни старались представители перевозчиков обязать водителей носить одежду своих фирм – дальше автомехаников это не пошло, а для водил джинсы и клетчатая рубашка были удобнее всего. Так же одевались и Иваныч со Степанычем. Вообще-то их звали Иван и Степан, имена им дали в честь их прапрадедов, когда-то тоже друживших, и проколесивших всю Великую Отечественную Войну, но погибших от рук вместе, уже в мирное время от рук бандитов, при доставке партии новых легковых автомобилей. Да и похожи были друзья на своих предков. Гены есть гены. Может поэтому и не смогли родители переубедить двух выпускников престижнейшего технического вуза, имевших прекраснейшие перспективы карьерного роста, ребята настояли на своем.
           Уже четыре года они наматывали километры дорог на колёса своего супер грузовика, который им подарили несчастные родители. За это время они уже не один раз обогнули земной шарик, завели много настоящих друзей во многих странах, и ни разу ни один из них не попадал в аварию, даже как-то неудобно было перед друзьями. Все уже битые – перебитые, и не один раз, а эти два русича, как их звали за глаза, даже не поцарапали своего катерпиллера ни разу. И что самое интересное, ни кто не может понять, как эти совершенно разные, на первый взгляд, по характеру люди, могут так легко уживаться. Ведь Иваныч всегда спокойный, не болтливый человек, а Степаныч – балагур!, не умолкает ни на минуту. Если эта пара друзей приходит куда нибудь на вечеринку – веселье и анекдоты обеспечены.
                Но, пока что они спокойно ехали из Сиднея в Токио, и судя по показаниям их навигатора, находились недалеко от бокового туннеля, идущего на филиппинские острова. Туннельный автопилот уверенно вёл их огромный грузовик по идеальной траектории, друзья обедали как обычно, глядя в телевизор и не чувствуя вкуса пищи. После обеда Иваныч взялся складывать использованную одноразовую посуду в мусорный мешок, а Степаныч, вновь усевшись за руль развернул перед собой огромную карту Токио и подбирал  маршрут прогулки по городу, ведь у них там будет два дня отдыха, но тут запищал зуммер видеозвонка, и на опустившемся с потолка плоском экране телемонитора появилось милое личико Кристины, международного диспетчера грузоперевозок. Как она могла получить эту должность, все только догадывались, но её айкю не превышало уровень мухи, бьющейся в закрытое окно, рядом с открытым. Но, раз появился диспетчер, значит, пошли какие-то изменения в маршруте, и она должна сейчас об этом заявить. Так оно и случилось. Кристиночка, эта блондинка с бюстом номер пять и глазами огромными как два голубых блюдца, сказала голосом робота, что машине 821, тоесть им, изменён маршрут. Им необходимо заехать на Филиппины, забрать небольшой груз на складе 41 и доставить его вместе со всем грузом не в Токио, а в Киото.
 - Так я и знал!,- возмутился Степаныч, - опять накрылась прогулка по Токио.
 - Но Киото тоже не плохо, - ответил Иваныч, - это ведь бывшая столица Японии, там тоже есть на что посмотреть, и как раз нам по пути.
 -Да я всё понимаю, но ведь впереди нас идёт сто пятьдесят первый, что нельзя было им поручить?
 - Слушай, Степка, ты же сам был в том баре, на стоянке, под Сиднеем? Ведь это они устроили потасовку с местными байкерами, а нам с тобой пришлось их разнимать. Вот за это они и получили штраф недоверия, -спокойно ответил Иван.
 - Но нам то от этого не легче!,- продолжал возмущаться Степаныч,- проблему то на нас повесили. Маршрут меняют, ещё груз навязали, а кто платить будет?
Но его вопрос повис в воздухе, потому что Иван, собрав мусор в мешок и оставив его возле двери биотуалета, прошел в заднюю часть кабины тягача, похожую на каюту какого нибудь лайнера, и улёгся на койку, взяв в руки пульт от телевизора. Он знал, что ввязываться в дискуссию со Степанычем – зря тратить миллиарды нервных клеток. Пусть лучше сам выпустит пар, ему это бывает полезно. За то потом у Стёпки мозги начинали работать как мощнейший компьютер.
        Иваныч опять включил свой любимый фильм. Сосчитать, сколько раз он его смотрел, невозможно, потому что он его смотрел с детства. Родители говорили ему, что это был любимый фильм наших космонавтов. Может это и так, но Ванька влюбился в это кино сразу,  и на всю жизнь, и ещё ни разу, за свои двадцать шесть лет ему не надоел этот фильм. И глядя на то, как Фёдор Сухов писал письмо Катерине Матвеевне, Иван вспоминал свой Питер, исхоженный им в вдоль и поперёк,  виденный им из под купола парашюта, когда их на военной кафедре универа возили на парашютные прыжки. Видел мягкие и нежные волны Невы, накатывающиеся на ступени набережной, солнце, садящееся в воды Финского залива… 
       А Степаныч, этот неугомонный непоседа, смотрел в это время на экран бортового компа, где  появились официальные указания по изменению маршрута, расшифровка груза – это оказался пассажир (не было печали, подумал Степан), сумма доплаты, и новые данные для навигатора, которые и были автоматически установлены.
          Смотреть на дорогу было не интересно, номер впереди идущего Линкольна-навигатора он уже успел выучить на зубок, до бокового туннеля был час езды, и Степаныч, найдя в атласе карту города Киото, стал изучать бывшую столицу Японии.
               
          Почувствовав,  что автомобиль начал плавный поворот вправо, Иван открыл глаза. На экране товарищ Сухов заканчивал борьбу с басмачами, тихо шуршали шины, а Степан сидел за рулём и рассматривал что-то в атласе. Тем временем, тягач вышел на прямую, завершив поворот, и мчался уже по филиппинскому туннелю, плавно поднимающемуся к поверхности земли . Навигатор приятным женским голосом объявил, что до склада 41  осталось две сотни километров.
          Иваныч, вернувшись в кабину с чашкой капучино в руке, сел на своё место штурмана, и проверил показания  приборов. Температура в активной зоне реактора была в норме,  показания уровня радиации были отличные – уровень её был ниже, чем у обычной травы после дождя.  Температура в баллонах с охлаждающей жидкостью тоже была  нормальной. Степаныч уже давно выпустил пар, и теперь сидел спокойный,  как сфинкс возле пирамиды Хеопса.
         Бортовой компьютер загудел тревожным зуммером. Металлический голос объявил, что  через пятнадцать минут будет отключен автопилот, значит, ещё через пять минут туннель закончится. Степаныч много раз пытался угадать момент отключения  автопилота, чтобы без падения скорости перейти в ручной режим управления, но ещё ни разу не угадал. Вот и на этот раз он смотрел и на дорогу и на монитор, отсчитывающий последние секунды, но всё равно, не успел. Лёгкий толчок ознаменовал отключение автопилота, и многотонный грузовик,  слегка клюнув носом, вновь понёсся с прежней скоростью, но уже управляемый Степаном. Туннель заканчивался, солнечный свет постепенно заполнял всё вокруг. Выход на поверхность был, как и везде, в километре от берега, и теперь они ехали по мосту, соединяющему туннель с побережьем. 
      Ярко светило солнце, по небу плыли одинокие белые облака, а море было бирюзовым, с белыми барашками волн, но их грузовик уже въехал на сушу, и теперь их путь лежал на другую сторону острова, к складу номер сорок один.
Они ехали по отличному восьмиполосному шоссе, по обочинам которого , как почётный караул, растут высоченные пальмы. После туннельного однообразия это был взрыв красок, фейерверк цветов. Унылости пейзажа больше небыло. Всё во круг было в ярких, сочных, разнообразных цветах.
     С высоты своей кабины  друзья видели во многих особняках голубые чаши бассейнов, загорающих и купающихся людей, но, по сколько на Филиппинах до сих пор  мало кто соблюдал правила дорожного движения, нужно было очень внимательно следить за дорогой, чтобы случайно не переехать какого нибудь мопедиста, или не попасть на место разборки между местными бандами. Филиппинская мафия хоть и соблюдала договор с перевозчиками о ненападении, но контролировать неуправляемые банды было очень трудно, и порой они устраивали налёты на случайно остановившиеся фуры, или устраивали засады. Водителей они не трогали, что с них взять-то, а вот груз забирали практически весь.
   Навигатор довёл друзей до склада без остановок, под зелёный свет светофоров, минуя все пробки, хвала прогрессу. Они въехали на территорию огромного склада через бронированные ворота, пройдя полное сканирование и грузовика и прицепа, и пока Степаныч разворачивал машину, ставя её носом к выезду, Иваныч получил в офисе документы на пассажира. Вернее, это был не пассажир, а пассажирка, и судя по документам, и внешнему виду – японка. Ему было всё равно, японка она или китаянка, важно было одно – доставить груз  адресату целым и невредимым. Мельком глянув на девушку, сидящую на стуле возле стола, он встал, взяв документы в одну руку, и прихватив объёмную спортивную сумку в другую, предложил ей идти с ним к машине.
    Степан, тем временем, достал из багажного отделения третье кресло и устанавливал его на место. Из-за этого кресла они однажды чуть не разбили свою машину, поэтому, впредь решили ставить его только по необходимости. Ведь это кресло перекрывает почти всю ширину прохода в жилое помещение.
    Ещё в начале их карьеры в роли дальнобойщиков, когда они ездили только по России,, кресло им было необходимо постоянно. Очень много хорошеньких девчонок встречалось на их пути, а молодые организмы и жажда неизведанного, требовали новых ощущений. Одному Богу известно, сколько девчонок тогда пересидело в этом кресле и побывало в их каюте, но когда они пошли на международные маршруты, третье кресло стояло пустым. Друзья привыкли к узкому проходу между стенкой и креслом, и даже не думали о том, что его можно снять. Не думали до одного случая. Они уже год работали на межконтинентальных рейсах и успели побывать на разных континентах, тогда они ехали из Африки на Мадагаскар, проскочив весь континент с превышением графика. Въехав в туннель и передав управление автопилоту, смертельно уставшие ребята завалились спать, надеясь успеть отдохнуть. Время пролетело очень быстро, машина, ведомая автопилотом, приближалась к выходу из туннеля. Зуммер звякнул, и голос сообщил о скором отключении автопилота, но друзья спали. За десять минут до отключения всё повторилось, но реакции не было. Не было её и за пять минут. Только когда оставалось секунд десять до отключения автопилота, у Стёпки что-то щелкнуло в голове и он, ещё толком не проснувшись, рыбкой нырнул с кровати прямо за руль, но зацепившись за это третье кресло, и больно ударившись, в кресло водителя он не попал, вернее, попал его зад, а вот ноги оказались на руле, как и руки. И в это время отключился автопилот. Машина начала резко терять скорость, и он еле успел перекинуть ушибленную ногу с руля, на педаль газа. Останавливаться на выезде из туннеля нельзя, и если бы они остановились, это зафиксировал бы бортовой компьютер, и друзьям грозил немалый штраф. Тягач дёрнулся и начал вновь набирать скорость. Вот тогда Степаныч с Иванычем и сняли третье кресло, и пообещали друг другу, не работать с перевыполнением плана  -  организм не робот, нужно вовремя отдыхать…
               
               

         Степаныч даже успел надеть новые накидки все три кресла, ожидая друга с пассажиром, но увидев Иваныча,  идущего к машине в компании симпатичной японки, но очень пожалел, что третий день не прикасался к бритве.
- Вот,- сказал Иван по русски, - наш пассажир, блин. Ты был прав, сказав тогда, что мы опять вляпались.
- Ну и что, - возразил Степан, - симпатичная японочка, может ещё и покувыркаемся в дороге. Путь то не близкий.
- Я тебе покувыркаюсь,- прикрикнул на него Иваныч, - она же японка. Нам потом их якудза войну объявит! Он перекинул сумку пассажирки Степанычу, а тот, ловко поймав , задвинул её под свою кровать, и сказал: - ладно Иваныч, не бурчи, я всё понял. Ширинку зашью, и руки привяжу к рулю.
- Балбес ты Стёпка, - беззлобно сказал Иван, - тебе бы всё лялек валять. Ни как не успокоишься.
     А Степан повернулся к девушке, всё ещё стоявшей возле машины,  и улыбнувшись своей, покорившей не одно девичье сердце улыбкой, обратился к ней на чистейшем английском: - Леди, прошу на борт нашего суперлайнера, - подав при этом руку, и помогая девушке забраться в кабину их грузовика, - разрешите представиться, первый и единственный пилот Степаныч, а этот угрюмый человек, - он показал на Ивана, - Иваныч, лучший штурман на этой планете, - закончил он весело. Но, в ответ японочка только мило улыбнулась, и
Степан, махнув с досады рукой, взял рацию и вылез из машины. Ему нужно было связаться с теми машинами, которые шли к туннелю. Договоры иногда мафией и нарушались, но сейчас им везло, трасса была чистой.
     Вернувшись в кабину, Степаныч заметил, что его друг о чем-то болтает с пассажиркой на её тарабарско-японском. Обозвав Ивана полиглотом, он уселся за руль, что-то бормоча себе под нос, и машина плавно тронувшись, покатилась к выезду со склада. В этот раз у ворот ни кого не было, только в сторожке сидел одинокий сторож, болтавший с кем-то по телефону. Он нажал кнопку, и ворота медленно разъехались в разные стороны.
- Цивилизация, блин, - буркнул Степан, ни к кому не обращаясь, и придавил педаль газа.
    Погода была замечательная, и по мере приближения к побережью, воздух наполнялся запахом океанского бриза. Машин в такую погоду было мало, только в впереди, не давая себя обогнать, ехал огромный американский джип Кадди-спейс, любимец афроамериканцев.
- Эх, сейчас бы искупаться,- пришла в голову Стёпки мысль, но они уже въехали на мост, соединяющий остров со входом в межконтинентальный туннель, похожим на пасть огромной рыбы, ненасытной, прожорливой, пожирающей ежесекундно десятки автомобилей, и тут-же выпускающая их обратно. Ведя грузовик, Степаныч боковым зрением видел, что Иван и японка продолжают беседовать. Вдруг японка, сложив руки лодочкой  перед собой, что-то быстро стала говорить и кланяться в сторону Степана.
- Огромное тебе японское спасибо, Степаныч, - перевёл слова японки Иван, - она очень благодарна тебе за то, что ты забрал её от сюда,- продолжал, улыбаясь переводить Ванька.
- Можно подумать, что у нас был выбор,- ответил Степаныч,- а в прочем какая разница, пусть думает, как хочет.
       На входе в туннель загудел зуммер, и металлический голос оповестил, что их
Автомобиль въехал в межконтинентальный туннель, и управление движением переходит к туннельному автопилоту. На приборной панели загорелся зелёный сигнал автопилота, и Степан отпустил руль. Без малейшего толчка, ни на километр не сбавив скорость, автопилот уверенно повёл многотонную машину по туннелю.
- Всё, Степаныч, ты свободен как птица в полёте, до самой Японии, - сказал Степан сам себе, и повернувшись к попутчикам, предложил выпить чаю, как белые люди, за столом, спокойно и  не торопясь. Установив между кроватей откидной столик, Иваныч готовил чашки и прочие чайные принадлежности, а Степан, пока грелся кипятильник, что-то колдовал над заварным чайником. Гостья сидела на кровати Ивана и с удивлением наблюдала, как эти два парня, легко управляются и с огромным грузовиком и с кухонной утварью. Когда закипела вода, а заваренный в чайничке чай настоялся, и всё было разлито в красивые, с рисунком матрёшек, чашки, огромная кабина и каюта катерпиллера наполнились ароматом настоящего цейлонского чая. Друзья любили пить чай так, как их приучили с детства, чтобы на столе был рафинированный сахар, варенье, печенье, сушки, в общем, пить по русски. Не отошли они от традиции и в этот раз. У пассажирки, её тёмно-карие глаза стали огромными и круглыми от удивления. Её начинали нравиться эти два простых парня. С ними рядом она вдруг почувствовала себя спокойно, как будто оказалась дома. Ведь даже будучи по надёжной охраной, на Филиппинах, она не могла ни на минуту унять страх и расслабиться. Чувство тревоги не оставляло её ни на миг даже во сне. Любой, из тех, кто её охранял, мог сам же изнасиловать её и убить, заявив, что это было нападение. А здесь, в этом обычном грузовике, рядом с двумя перевозчиками, она вдруг ощутила, что внутри неё, как бы, выключился сигнал тревоги, державший её в напряжении последние две недели.
         
                2.

             Грузовик спокойно катил по туннелю, мимо пролетали заправки и кемпинги, со стоящими возле них легковушками. Степаныч, попивая чай, изредка бросал взгляд  то на дорогу, то на японочку, а Иван углубился в чтение сопроводительных документов на пассажирку.
- Ребята, спасибо за очень вкусный чай,- вдруг сказала пассажирка на английском языке, даже без акцента,- я очень давно не пила такого вкусного чая.
    От изумления Степан чуть не поперхнулся кусочком сахара, а Иваныч, не отрывая глаз от бумаг, сначала улыбался, потом начал смеяться, сначала тихо, а потом всё громче и громче. А через секунду смеялись уже все трое.
     Первым пришел в себя Степан, и дав другу подзатыльник, сказал, чтобы тот следующий раз сначала внимательно читал документы, где чёрным по белому написано, что Йоко Томи закончила два месяца назад Чикагский университет, читал он через плечо Ивана справку, лежащую на столе. Специальность  -  микробиолог.
- Эх ты, получатель груза! – подвёл итог своему выступлению Степан.
- Ребята, не ссорьтесь, пожалуйста.- попросила Йоко,- вы оба не виноваты. Ваше дело ведь обычное, принял груз, отвёз, сдал заказчику, и всё. Другие так и поступали, но вот вы какие-то не такие.
- И что,- спросил Иваныч,- ты ни с кем из водил не разговаривала?
- Они же японского не знают, и таким чаем не поили, - сказала с милой улыбкой девушка,- все меня принимали за тупую японку. Им и в голову не могло прийти, что я знаю английский.
- Представляю, что ты могла услышать о себе,- сказал, краснея Степан.
- Главное, что я от вас этого не услышала,-  ответила Йоко,- иначе вы бы тоже не узнали, что я знаю английский.
Степаныч собрал чашки, и стоял возле мойки, держа их в руке,- и давно ты так путешествуешь?- спросил он.
Йоко встала, подошла к Степанычу, забрала у него чашки, и опустив их в мойку, стала молча мыть.
- Отцепись от человека, репей,- сказал Иваныч,- смотри лучше, что в мире творится.
            По телевизору шел очередной выпуск новостей.  Это был канал всемирных новостей, поэтому,  можно было узнать, что делается вообще в мире и у них на родине в частности. Но Степану его  пытливый ум не давал покоя. Его заинтересовал вопрос, почему эта девчонка путешествует с дальнобойщиками сразу после окончания университета, хотя на проститутку не похожа, и почему через головного диспетчера, в качестве груза? Да, эта задача, со многими неизвестными и с кучей вопросов, начала занимать все мысли Степана, вытесняя всё остальное на уровень автоматизма и мышечной памяти.
- Как бы эта куча вопросов не превратилась в кучу проблем,- мысленно подвёл черту своим размышлениям Степан.
            Грузовик начал еле заметно крениться вправо, и он увидел, что туннель пошел вправо и в низ, значит, они подъехали к развязке дорог, и скоро выйдут на
Японское направление. Делать во время движения в туннеле было нечего, и каждый из дальнобойщиков искал себе занятие в силу своих привычек. Французы могли сутки на пролёт играть в карты и пить своё «бордо», англичане постоянно читали свежие газеты, янки пили пиво и смотрели чемпионаты страны по бейсболу, в общем, каждый жил своей обыденной, привычной только ему, жизнью. Но, у ребят на борту грузовика был установлен жесткий сухой закон. Может быть, сказалось то, что они с детства жили рядом с Нахимовским училищем и всё ещё стоявшей у причала «Авророй»? А может сам Питер, город моряков, наложил свой отпечаток, как бы то ни было, сухой закон был, и не нарушался ни кем. Но пытливые инженерные мозги сидеть и киснуть не давали, поэтому у них в машине было много разных атласов, карт, чертежей, два нетбука, спутниковый интернет. Но всё это было так скрыто от посторонних глаз, что казалось, будто на этой машине ездят люди, которые ни чем не интересуются. Иваныч опять развлекал попутчицу шоферскими байками, а Степан, взяв нетбук, сел на водительское место и подключив разъём антенны, открыл крышку. Пока комп запускался и загружался, Степан обдумывал, как ему начать поиски. Он ещё толком не знал, что хочет найти, но чувствовал, что эта девочка не так проста, как кажется, и не зря она путешествует с перевозчиками. Он бессмысленно водил пальцами по клавишам, открывал разные сайты, одновременно обдумывая, с чего начать и прислушивался к беседе Ивана и Йоко. Слава богу, они говорили на английском. У Степана появилось ощущение, что он что-то важное пропустил, какая-то важная мысль ускользала от него , и он ни как не мог её поймать. Плюнув на всё, он отключил внешний контакт, и найдя страницу развлечений, резался в морской бой   -  любимое их занятие, но сейчас Иван был занят, и Степан играл с машиной.
               

             В туннеле нет ни дождя, ни снега, ни ветра, ни солнца, ни дня, ни ночи, поэтому ни кто не  заметил, как наступила полночь (судя по бортовым часам).
Дежурить остался Степан, а Иваныч, откинув третью, верхнюю кровать для себя (а что делать!), залез в душевую кабинку, проверил наличие шампуней, полотенец, и пригласил туда Йоко, а сам, задвинув ширму, отделяющую каюту от кабины, сел в кресло штурмана.
- Что ты себе места не находишь?- спросил он Степана, - мне тоже всё это не особенно нравится, но мы обязаны делать свою работу. И потом, у нас ведь ещё не одна поездка не прошла спокойно. Обязательно должно что-то случиться. Но ведь мы до сих пор выпутывались, может и в этот раз повезёт? Мы же везунчики, Степаныч! Не дрейфь, прорвёмся. Машина в порядке, продуктов хватит, мы вышли на прямую, а там Киото и домой, на отдых!
- Да всё это ясно, Вань, но что-то у меня муторно на душе,- ответил Степан, глядя на впереди едущий джип какой-то новой модели,- ладно, иди спать, переводчик, утро вечера мудренее. Через три часа подниму.
Иваныч, отодвинув ширму, и увидев, что Йоко уже легла на приготовленную ей нижнюю постель, взял в шкафчике полотенце и залез в душевую. Приятно было после трудного дня постоять под прохладным душем с массажем, и растерев тело махровым полотенцем до цвета спелого помидора, Иван выбрался из душевой и залез на вторую полку. Здесь было чуть жестче, но, как говориться, «жить можно!». Выключив общий свет в каюте, он включил ночник над головой, и взяв с полки первую попавшуюся книгу углубился в чтение. Это была повесть об освоении Марса. Конечно на английском языке. Они со Степанычем постоянно практиковались в разговорном английском, и дошло до того, что в Канаде их приняли за американцев из Техаса – почему то у них был техасский акцент. Ну, Техас так Техас.
       После первой же страницы глаза Ивана закрылись, и он провалился в тревожный сон. Ему снились какие то мухи, облепившие его и Степана, со всех сторон, а они еле успевали сбрасывать их с себя. Намахались руками так, что даже вспотели. Из кошмара его вырвал Степан. Он разбудил друга и молча показал ему на кресло водителя и на часы. Иван, кивнув головой быстро поднялся и поел в кабину. Сев в кресло, и проверив показания приборов, он внимательно осмотрел пилотское место, но придраться было не к чему, и он устремил свой взгляд вперёд, в туннель, на идущие впереди автомобили.  Ехавшей  впереди них новой иномарки уже не было, но ехал и сверкал всему огнями цветомузыки, выкидыш мирового автопрома, работающий на водороде, огромный джип, Кадди-спейс, совместное производство десяти стран. Дешевый «сарай» на колесах, чтимый только афроамериканцами, за цвет, за габариты, да за хром на дисках. И хотя до него было метров пятьдесят, -  музыка там гудит не слабо, - подумал про себя Иван. В грузовике была хорошая шумоизоляция, и то, басы прорывались в кабину.
- Ребята явно нарываются  на исключение из клиентов межконтинентальных туннелей. На ближайшей стоянке точно получат предупреждение, - думал Иван, глядя на то, что происходило в этом джипе.
   Справа показалась стоянка, и автопилот повёл туда джип, где его сразу окружила охрана туннеля. Дальнейшего Иван уже не видел, но мог только догадываться о том, что там происходит. Правда, это ему было совершенно безразлично, но одновременно с тем джипом, который заехал на стоянку, от туда влился в общий поток точно такой же Кадди-спейс.
- Брат близнец, хоть желание загадывай между двумя Кадди, - подумал Иван. Он включил навигатор, чтобы посмотреть, где они находятся. До Японии ещё две тысячи километров, до Австралии  - четыре! В общем, они всё ещё в середине пути.
    Иван сходил в каюту, взял со своей постели оставленную раскрытой книгу, и вернулся на водительское место. Машины двигались всё в том же порядке, на том же расстоянии, поэтому Иваныч больше не смотрел на дорогу, а углубился в чтение.
   «…У нас был огромный грузовой корабль, и для посадки мы выбирали большую и ровную поверхность. Нам пришлось дважды облететь планету, чтобы в конце концов обнаружить более-менее удобную площадку. Когда мы почувствовали лёгкий удар спускаемого аппарата о безжизненную планету, мы облегченно вздохнули. Первый этап, длинною в два года был завершен! Мы прилетели! Теперь наша миссия входила во вторую стадию. Пока приборы будут проводить сбор информации, мы будем готовиться к первому выходу на поверхность Марса. Завтра, 10 марта 2022 года мы ступим на эту планету!...»
- Америкосы в своём стиле, - пробурчал Иван, дочитав главу, - везде хотят быть первыми. Он закрыл книгу, и отложив её в сторону посмотрел на приборы – всё было в порядке.
- Были бы сигареты, закурил бы, - подумал Иваныч, но они со Степаном не курили. Взяв нетбук, он открыл крышку, и включив комп, продолжил не оконченную Степаном игру в морской бой. На этот раз у него очень хорошо получалось, и оставшиеся корабли Иван утопил очень быстро, не потеряв не одного своего судна. – Вот так бы всю жизнь со всеми врагами, - мелькнула у него мысль. Он снова встал, и подойдя к автоматическому кипятильнику, который всё время держал воду нагретой (преимущества ядерного двигателя – не нужно переживать о зарядке батарей), насыпал в чашку кофе, залив его кипятком, и помешивая горячий напиток, опять уселся на место водителя.
     Положа руку на сердце, ему не очень нравилось крутить баранку, хотя водитель он был экстра – класса, и мог управиться наверное и с космическим грузовиком, которые сейчас тоже караванами идут на марсианские и лунные поселения. Ему больше нравилась роль штурмана-механика. Он любил прокладывать маршрут, следить за трассой и приборами, на каждой стоянке осматривать грузовик и устранять неполадки. А Степан, наоборот, из-за руля сутками не вылазит, на любой стоянке пытается проехаться на понравившейся машине, он знает характеристики практически всех автомобилей выпускаемых в мире. Да, им в универе пророчили большое будущее, но друзья, с детства бредившие автомобилями, выбрали свой, ведомый только им путь. И вот теперь один выпускник университета, по образованию инженер механик по эксплуатации ядерных, водородных и фотонных двигателей, сидел и пил кофе в фуре, а другой выпускник сладко спал сзади, в каюте. И снилось ему наверное как летит он по какому нибудь скоростному хайвэю в ламборджини, с красивой блондинкой.   
    Часы пикнули семь раз, и из-за разделительной шторы показалась лохматая голова Степана.
- Здорово, - шепотом сказал он, и его голова снова исчезла за ширмой. Послышался шум льющейся воды. Степка залез под душ.
- Нужно не забыть долить воды в бак с питьевой водой, - подумал Иваныч, глядя на датчик уровня воды, - да и запасы концентратов пополнить нужно, - подвёл итог своим размышлениям Иван, и набрал на бортовом компе заявку диспетчеру.
- Слушай, штурман, а ты мог бы проложить маршрут через Японию, на материк, домой? -  спросил Степан появляясь в кабине.
- Так мы же и так домой после Японии,- сказал Иван.
- Но через Азию, забыл что ли, - возразил Степан, - а ты проложи на прямую.
- Не вопрос, - сказал Иван, и тут же спросил, - а тебе зачем?
- Что то соскучился я по родным соснам, кедрам и берёзам, - подмигнув другу сказал Степан.
- Ясно, - сказал Иван, и начал свои тайные манипуляции с компом.
- В принципе есть и маршрут, и груз попутный, но мы теряем пару штук кредиток, - подал голос Иваныч после пятиминутного общения с компом.
- Отлично. Подавай заявку, - сказал Степан.
- Доброе утро, ребята, - услышали они позади себя приятный женский голос.
Иван со Степаном одновременно повернули головы на голос, и увидели стоящую возле среднего, третьего кресла Йоко, умытую, причесанную, и тоже одетую в джинсы и рубашку.
- Идемте завтракать, - сказала она и вернулась в каюту. Мужики оторопели, за четыре года работы, ещё ни кто не готовил им в пути обед. Всё сами да сами. А тут такой сервис! Горячие сосиски, омлет, масло, хлеб, кофе, сливки. Всё это  у них было, но они ели на скорую руку. Друзья наелись от души, и поблагодарив Йоко за заботу, быстренько навели порядок, вымыв чашки и убрав всё по местам.

               

       Компьютер пискнул, сообщив, что им пришло сообщение, и перевёл письмо в автоматический просмотр. Диспетчер сообщала, что их заявка удовлетворена, но они потеряли две тысячи кредиток за изменение маршрута, и ещё им сообщили, что на выходе из туннеля их будут сопровождать две машины службы охраны до места передачи пассажира, и пожелала всем удачи. Экран погас, а Степаныч с Иванычем ещё долго смотрели на тёмный экран монитора, пока не услышали голос Йоко: -
- Ребята, это из-за меня. Вы уж простите. Скоро, надеюсь, всё это закончится, и я избавлю вас от своего присутствия и от проблем.
   Степан только открыл рот, чтобы задать вопрос, но Иваныч остановил его жестом и сказал, чтобы он не лез в душу к человеку. Степан уселся за руль, огляделся, всё вроде на своём месте. Катерпиллер уверенно катил шурша шинами со скоростью сто двадцать километров в час, автопилот работал превосходно, в туннеле всё без изменений, но что-то не так, что-то не правильно! Это машина! Нет, их машина в порядке. Дело в том, что этот автомобиль, идущий впереди, он видел ещё на подъезде к туннелю на Филиппинах!
- Иван, посмотри, - сказал Степан, - ты видел эту машину? – он показал рукой на идущий впереди Кадди-спейс.
- Да, - ответил Иван, - и что интересно, только он уходил на стоянку, от туда выезжал точно такой же, и так уже на двух стоянках было.
- Ваня, нас пасут, -подумав сказал Степан, - и я думаю, с тех пор, как мы получили изменение в маршрут перед Филиппинами. Помнишь, я дёргался?, так вот, я видел такую тачку, она вела нас от моста до склада и от склада до туннеля. Там они остановились, убедившись, что мы въехали в туннель, но с первой же стоянки нас повёл такой же джип. Просто я тогда не мог понять, что меня беспокоит.
- А может, нас с Австралии ведут?- с надеждой в голосе спросил Иван.
- Иваныч,- мягко начал Степан,- мы везём австралийские джинсы, а не кожу кенгуру, какой мафии они нужны? Даже если бы и были нужны, они бы спокойно сняли груз на Филиппинах. Ведь здесь, в туннеле, они ничего не могут, а в Японии будет поздно. Нет, Ваня, им нужна наша пассажирка. И мне это совсем не нравится,- Йоко хотела что то сказать, но Степан вдруг сказал, обращаясь к ней,- Слушай, Йоко, я не люблю, когда меня используют в тёмную. Я не хочу быть грушей для битья. В драке я стараюсь бить первым, и сейчас нам нужна полная ясность, чтобы понять, как можно избежать больших неприятностей.
- Ребята, всё что я могу вам сказать, это то, что я не чей то сувенир, я не скрываюсь ни от ревнивого мужа, ни от ФБР, но если за нами действительно следят, это может быть только наркомафия.
Иваныч аж присвистнул, - Более серьёзного врага и желать не надо. Я не спрашиваю, чем ты им неугодила, раз за тобой мировой наркокартель ведёт охоту, но ты скажи, что нам делать?
- Просто довезите меня до места передачи, и я с вами расстанусь,- чересчур резко ответила Йоко.
- Ты не сердись,- сказал Степаныч,- мы ведь тоже должны знать, к чему быть готовыми. Сказав это, он повернулся к Ивану,- проверь все системы, Иваныч, мало ли что может случиться.
-Я понял, - сказал Иван, -сделаем.
И они, оставив Йоко на едине со своими мыслями, занялись проверкой различных систем, механизмов, и чего то ещё, непонятного, чем была напичкана эта машина.
     Уже поздно вечером, завершив свои проверки и приготовления, ребята собрались все вместе в  каюте, за ужином. Вперёд, на дорогу смотреть не хотелось, там опять маячил Кадди-спейс, своеобразная визитная карточка международного наркокартеля. На подъездах к стоянкам они видели, что на выходе уже стояли два таких же джипа. Значит, и сзади шел Кадди-спейс, а это уже говорило о том, что девочка кому-то очень больно наступила на горло. Но вот чем? Что может одна девочка, ещё не успевшая даже работу найти, сделать наркомафии, что за ней вся мафия мира охотится?, и на всех дорогах её ждут как самого желанного гостя. От этих тяжелых мыслей, на лбу у Степаныча появилась складка, и Иван понял, что у друга идёт мощнейший мыслительный процесс, как у компа, и ему лучше не мешать. Но, Йоко, прикоснувшись своими тонкими, почти прозрачными пальчиками, к руке Степаныча, и заглянув ему в глаза, сказала: - Всё будет хорошо, - а после недолгой паузы спросила, - А почему вы называете друг друга только по фамилиям; Степанович и Иванович, - делая ударение на букву «о», - вы сербы? Она ни как не могла правильно выговорить «Степаныч» и «Иваныч».
- Нет, Йоко, мы не сербы и не словаки, - отвлекся от своих мыслей Степан, - мы русские. Правильные имена у нас Степан и Иван, а а Степаныч и Иваныч – это нас один коллекционер назвал. Он где то купил ещё бензиновую версию автомобиля Мерседес- 600, выпуска 1995 года! Но движок был скорее мёртв, чем жив. А живет он по соседству с нами, и зная нашу любовь к разным железным коням, попросил нас посмотреть его приобретение. Через месяц он ездил на своём сверкающем черным лаком раритете, светясь от счастья, а нас стал называть Степаныч и Иваныч, в уважение за наше умение.
- А можно мне называть вас просто по именам,- спросила Йоко, и умоляюще посмотрела на двух друзей своими красивыми карими глазами.
- Не вопрос, - ответил Иван, и тут же спросил, - а ты случайно не дочка главаря японской якудзы?
   Йоко весело рассмеялась, - Если бы я была дочкой главы якудзы, я бы давно была на каком нибудь лунном поселении в японской колонии. Уж папа озаботился бы.
- Так что же им тогда от тебя нужно?, - снова спросил Степан.
- Я могу только догадываться, но чтобы не осложнять вам жизнь, я пока догадки свои оставлю при себе, - серьёзно сказала Йоко.
- Степан, - позвал Иваныч друга, - скоро выход из туннеля. Сам Иван давно уже сидел в своём штурманском кресле и внимание его было приковано к каким то приборам, датчикам и мониторам.
- Леди, - обратился Степан к Йоко, - прошу занять свои места и пристегнуться. Поедем с ветерком и с конвоем. А дороги в Японии замечательные, только бы не забыть, что здесь левостороннее движение. Вань. Может тебе руль переставить? – садясь в кресло водителя и продолжая шутить, спросил Степан у друга.
   Прошло первое предупреждение об отключении автопилота. Значит, осталось ещё пятнадцать минут. Все уже сидели на своих местах, и как лётчики готовят самолет к взлёту, так Степан с Иваном готовили свой «корабль» к переходу на ручное управление в экстренной ситуации. Щелкались тумблера, нажимались различные кнопки и слышались слова, понятные только двум русским дальнобойщикам, невольно попавшим в серьёзный переплёт. Но, такова жизнь. На их месте мог оказаться любой, а они не хотели попасться на банальный прокол шины. И когда щелкнул зуммер, и последний раз железный голос сказал, что через десять секунд автопилот будет отключен, они были готовы. В этот раз Степан превзошел самого себя, и переход  с автопилота на ручное управление прошел как у компьютера, без малейшей потери скорости, а впереди идущий Кадди-спейс клюнул носом, затем начал вилять из стороны в сторону, пока не выровнялся – видно там прозевали момент отключения, и за рулём сидел не профессионал.
               

      На дворе стояла ночь, но дорога освещена так хорошо, что можно было не включать ближний свет. Шум моря был прекрасно слышен, а вот самой воды видно не было. Ночь была безлунная. Проскочив соединительный мост, они мчались по шестирядному шоссе. Слева, с примыкающей к трассе дороге, как черти из табакерки, выскочили два военных джипа и вклинились между Кадди- спейсами и фурой, и спереди и сзади. Скорость движения резко упала – джипы охраны, эти неповоротливые армейские хаммеры не могли ехать быстро. И весь караван тащился по трассе обгоняемый всеми, даже скутера с тинэйджерами умудрялись эту колонну.
     Пятнадцать лет назад, после того как были введены датчики местоположения, на трассах, проходящих через границы государств, убрали за ненадобностью все таможенные посты. Любой автомобиль, проезжая границу государства, автоматически декларировался со всем содержимым. Виз давно не существовало. Были только спутниковые опознаватели, встроенные в электронные удостоверения личности. Этого было достаточно для пересечения любой границы.
     Степаныч понимал,  то, что они с пассажирской въехали в Японию, уже известно и тем, кто её ждёт, и тем, кто за ней охотится, по этому сделать ничего не мог. Впереди шла машина наркомафии, следом джип охраны, потом они, и сзади тоже самое.
     Что-то было в глазах этой симпатичной японки. Что-то человеческое. Поэтому  и искал Степан выход. Искал но не находил, но и  отдавать девочку наркомафии не хотелось. А охрана.., против такой организации как наркокартель, даже концерн межконтинентальных перевозок слабоват. Охрану сметут при первом же удобном случае. И это произошло даже раньше, чем Степан ожидал. Они уже въехали на окраину Киото, и пока ехали среди трущоб. Судя по навигатору, на следующей улице точка передачи пассажирки, но впереди всё ещё спокойно едет Кадди-спейс. Когда они увидели, как где-то впереди, за домами, взметнулся в ночное время столб пламени, а за тем и услышали звук взрыва, они поняли, что встреча не состоится. Когда впереди идущий джип охраны проезжал переулок, оттуда на большой скорости вылетел тягач, и со всего маху ударив джип в бок, потащил его дальше, в переулок. Та же участь постигла и сзади едущий джип охраны. Выстрелов из автоматов ни кто не слышал – оружие было с глушителями. За секунды со всей охраной было покончено. Ехавший сзади Кадди вдруг резко встал поперёк дороги, перекрыв собой улицу. Ехавший впереди джип вдруг стал резко набирать скорость, чтобы тоже успеть развернуться перед огромной мордой катерпиллера, но Степан среагировал мгновенно, и фура сразу догнала джип. Степаныч упёр бампер  грузовика в заднюю дверь джипа и не давая ему остановиться увеличивал скорость. Водитель джипа начал тормозить, и из под его колёс  появился дым. Резина тёрлась об асфальт, издавая страшный визг, но фура уверенно шла в перёд. Водитель Кадди резко крутанул руль в лево, машина, развернувшись на месте, попала капотом под задний мост катерпиллера. Раздался страшный скрежет, и тяжелый грузовик, проехав задними колёсами по капоту бывшего джипа, помчался по улице. Иваныч вывел на комп карту города и выдал Степану маршрут движения. Им нужно было срочно выбираться из города, пока их не загнали в какой нибудь тупик. Ехавший до сих пор спокойно и размеренно грузовик, в один миг превратился в страшного монстра, подмявшего под себя огромного Кадди-спейса, и сделавшего из него отбивную. Катерпиллер летел по узким улицам Киото, далеко сзади маячил второй джип, пытавшийся их догнать.
- И что теперь делать будем? – Спросил Степан у Йоко.
- Останови и высади меня, - сказала она, - я попробую затеряться в городе.
- Да тебя в этом пригороде, среди этих трущоб вычислят за пять минут, - возразил Степан, - а в новый город нам въезд закрыт. Что делать, Иваныч, - обратился Степан к другу, продолжая вести машину.
- Раз высаживать нельзя, и в город нельзя, значит, берём Йоко пока с собой, а там видно будет, - подвёл итог всем рассуждениям Иван.
      Проскочив огромный старый город через окраины, они оказались на скоростном шоссе, и увеличив скорость до максимально разрешенных ста пятидесяти, помчались в сторону Ниигаты, там был вход в туннель, ведущий к Находке. А черный Кадди-спейс маячил далеко сзади. За три часа езды ни чего не случилось. Огромная фура пролетела это расстояние на одном дыхании. Да, и что такое триста километров, если эта машина проезжает без остановки по несколько тысяч километров. На подъезде к туннелю, перед самым мостом, их остановила служба безопасности туннелей. Среди рядовых охранников оказался сам шеф японского отделения службы безопасности. Подойдя к грузовику и открыв водительскую дверь, он сказал, что в курсе происходящего, их ни кто не обвиняет, но пассажирку придется высадить.
- Пассажирку мы должны были передать заказчику, вы не обеспечили безопасной передачи груза, по этому, пока мы не увидим заказчика, она останется у нас, - ответил Степан. На начальника охраны жалко было смотреть.
- Значит, я правильно угадал, - подумал Степан, и глянув на зад, увидел стоящую поодаль черную машину.
- Нам пора, господин начальник, - сказал Степан, и поднявшись в кабину, отпустил ручник, и вырулил на дорогу. Грузовик плавно набирал скорость, машин в сторону туннеля, соединявшего Японский и Русский берега, было не много, и в зеркала Степан видел, как огромный джип подлетел к охране, и выскочивший от туда  негр, с золотой цепью на шее, что-то выговаривал начальнику охраны, активно жестикулируя.
               
               

     Грузовик всё дальше уходил от поста, и уже на входе в туннель Степан увидел, что джип за ними не поехал, а это говорило о том, что наркокартель на территории России власти не имеет, и пока они договорятся с нашими крестными отцами, пройдёт немало времени. Значит, у них есть ещё  как минимум сутки, чтобы затеряться на просторах необъятной Родины. Нужно ещё оставить на промежуточной стоянке контейнер, и взять другой.
- Ваня, свяжись с нашими в Находке, и во Владивостоке, нужно оставить груз, а то ещё и охрана за нами начнёт охоту. А во Владике бери пустой контейнер, заодно закажи воду и продукты.
- Загудел зуммер, сообщавший о том, что автомобиль переходит на управление автопилотом, и Степан, отпустив руль и повернувшись к своей пассажирке, сказал:- Ну, Йоко, во что мы вляпались, и чем нам это грозит?
После минутного молчания, Йоко, тяжело вздохнув начала свой рассказ:
- В Универе мы работали над выращиванием бактерий, способных перерабатывать радиоактивные отходы, - начала Йоко, - конечно, это бред чистой воды, но деньги под это выделяются немалые, и мы должны их осваивать. Толку от нашей работы было мало, поэтому мы пробовали найти применение нашим выведенным бактериям в другой отрасли. Бактерии вывела я, поэтому и руководила работами и лабораторией тоже я. Применения своему открытию я найти не могла, и стала испытывать бактерии на всём, но они были безвредны и ни на что не реагировали. Отчаявшись, я даже героин раздобыла на дискотеке, и чтобы не переводить весь, использовала только сотую долю грамма. На первый взгляд ничего не произошло, но проведя химический анализ, я увидела, что бактерии уничтожили героин, превратив его в… обычную пыль, говоря обычным языком. По моим расчётам, для уничтожения тонны героина, нужно всего пятьдесят грамм бактерий, и через десять минут от героина ничего не останется, - Йоко налила себе кофе, и усевшись удобнее на кровать, продолжила свой рассказ, - у меня был друг, он работал помощником шерифа в местном отделении полиции. Месяц назад полицейские провели облаву, и взяли большую партию героина. Он хранился в участке, под круглосуточной охраной. Двухсотлитровая бочка была под завязку набита наркотиком. Представляете, ребята, это ведь не один миллион кредиток! Я рассказала своему другу о моём открытии, он очень внимательно меня выслушал, и попросил ни кому не говорить о своих бактериях. И ещё, он попросил, наконец, показать мою лабораторию, он давно меня просил об этом. Уже в лаборатории он уговорил меня дать ему ампулу с бактериями, говоря, что он должен уничтожить эти наркотики. Я пыталась отговорить его, ведь ему попадёт за это, а он сказал, что ни кто не узнает, просто он боится, что эта бочка скоро вновь  окажется у наркоторговцев. В общем, он каким-то образом вылил ампулу в бочку. Но на другой же день об этом стало известно, и ему грозило увольнение из полиции за уничтожение улик( полный абсурд ). Через своих людей в отделе грузоперевозок он решил отправить меня по дальше, домой, в Японию. По этому я и ехала виде груза, но видно где-то произошла утечка информации, и его убили в день моего отъезда. Убили жестоко, расстреляв прямо возле полицейского участка. И ни кто не вступился за него. А за мной теперь идёт охота, потому что я забрала из лаборатории все результаты исследований и уничтожила все файлы на компьютерах, но отправила сама себе письмо с определённой датой вскрытия. Если я не вскрою это письмо до этой даты, оно автоматически начнёт рассылку копий по Министерствам внутренних дел всех ведущих стран мира. А в письме отчет о проделанной работе, и описание результатов исследования. Поэтому наркокартель меня и ловит. Ведь если бактерии попадут на маковые плантации – это будут просто цветы, - закончила, грустно улыбнувшись, свой рассказ Йоко.
          Наступила долгая пауза. Только слышен был шелест покрышек по асфальту, да дыхание трёх молодых людей, сидевших в каюте и обдумывающих сложившуюся ситуацию. Езда по туннелю ясности не внесла, и они решили, что будут действовать по обстоятельствам. Первое, что они сделали, выехав из туннеля, заехали на перегрузочную базу в Находке. Оставив контейнер на стоянке, и сдав документы на груз, они выехали с территории базы.
  Степаныч остановил машину недалеко от ворот, а Иван, подняв капот грузовика и разложив набор инструментов, взялся что-то откручивать.
- Что случилось? – спросила испуганно Йоко у Степана.
- Ванька делает вид, что занят ремонтом, - ответил Степаныч, открывая панель перед креслом штурмана, за которой стояло большое количество всевозможных реле. Всё было очень миниатюрное. И Степан с пинцетом в руках и каким-то маленьким блоком, склонился над панелью. Йоко в электронике не разбиралась, поэтому с уважением смотрела на манипуляции Степана. А он, соединив свой блок с тем, который был на панели, ловко выдернул его из общей платы. В руке у него оказалось две миниатюрных коробочки.
- Я снял спутниковый маячок, чтобы нас не могли отследить хоть какое-то время, - сказал Степан, - нам нужно подальше от сюда уехать. Россия большая, там затеряться легче.
- А грузовик, он же такой огромный? – спросила Йоко, - как с ним быть?
- Таких тягачей в России полно, - ответил Степан, и крикнул, - Иваныч, порядок, по машинам!
         Подъехав к автовокзалу, Степаныч притормозил, и Иван, выпрыгнув из кабины, пошел к первому попавшемуся автобусу, с надписью «Находка-Благовещенск». Открыв дверь водителя, он долго разговаривал с ним о чем-то, потом пожав водиле руку, на прощание закрыл ему дверь и вернулся в грузовик.
- Порядок, Степаныч, - сказал Ваня,- можно ехать. Несколько дней у нас есть, а там посмотрим.
- Йоко, как ты смотришь на то, чтобы совершить незапланированную, беглую экскурсию по территории России? Ты вообще, бывала здесь? – спросил Иван.
-Один раз, в Москве, - сказала Йоко, - я тогда ещё в школе училась, и стала победительницей мирового конкурса рефератов по  биологии. Мы были в Кремле, на награждении. Поэтому меня и пригласили учиться в Чикагский университет без экзаменов. А Россию я давно хотела посмотреть, но планировала это на будущее.
- О, да ты у нас выдающийся микробиолог! Здорово! Тогда ясно, почему ты так ценишься у наркокартеля. Они видно не только хотят получить эти бактерии, но и заполучить тебя для разработки новых видов отравы, - сказал Степан и плавно тронул грузовик. Какое-то время машина медленно катилась по улицам города, но выехав на трассу, тягач прибавил скорость. Немного кидало, но заехав во Владивосток, на морском причале они взяли прицеп с морским контейнером и объехав город по объездной, вышли на трассу идущую через Хабаровск в Комсомольск-на- Амуре.
                3.

          Необъятные просторы начали поражать воображение Йоко. Даже в Америке она не видела таких бескрайних лесов, и такой яркой зелени. Дорога бежала через сопки, по этому, когда тягач взбирался наверх, все видели, как с лева, далеко-далеко, садилось ярко красное солнце. А когда машина оказывалась внизу, между сопок, вплотную к дороге подступали высокие, величественные кедры.
   У Йоко от восхищения сияли глаза. Она, конечно, всё это видела, но только на экранах 3Dвизоров, но вот так, в живую, она видела всё это впервые. Йоко даже забыла, что за ней идёт погоня, что она едет с двумя русскими дальнобойщиками неизвестно куда, она хотела слиться с природой – до того всё здесь было загадочно и заманчиво.
    Степан, иногда поглядывая на девушку, улыбался, а Иван, углубившись в чтение книги, ничего не замечал. Он был очарован описанием марсианских пейзажей, отсутствием атмосферы, строений и растительности, всё это рисовало неповторимые, фантастические картины у него в голове…
    Первой нарушила молчание Йоко. Она сильно проголодалась.
- Ребята, может вам сделать по бутерброду? –спросила она.
- Ё моё! – воскликнул Иван, - так же можно и с голоду умереть, - Степаныч, ты чего молчишь, мы же с утра ничего не ели!
   И они и Йоко взялись делать бутерброды и кофе. Останавливаться не было смысла, поэтому Иван со Стёпкой, как обычно, ели по очереди. Дорога была не такой идеальной, как в туннеле или на Филиппинах, немного трясло, и кофе пришлось пить из закрытых стаканчиков, через трубочки. Сколько столетий бьётся  Россия с воровством, но до сих пор эта национальная черта русского народа жива. Поэтому и дороги такие. Люди уже живут на луне и на марсе, а в России как строили дороги триста лет назад, так и строят, воруя и деньги и материалы.
    Тягач уверенно шел вперед, ведомый Иванычем. Стёпка пошел спать, а Йоко сидела в кресле штурмана и развлекала Ивана разговорами. Ночь упала как-то сразу, мгновенно. Только что горизонт был красным, а небо серым, и вдруг, как будто выключили свет. Фары тягача автоматически увеличили яркость освещения, Иван уверенно вёл многотонную машину, а Йоко, опустив боковое стекло, вдыхала свежий морской воздух. Она просидела до полуночи, а потом Иваныч отправил её спать, сказав, что разбудит их со Степаном в три часа. Утренняя вахта самая тяжелая, поэтому она будет сидеть вместе со Степаном.
     Ведя автомобиль, Иван думал. Думал, анализировал свои действия, пытаясь понять, всё ли они сделали правильно, и всё ли сделали, что могли. А может, нужно было высадить её на посту и всё? Нет, они бы себе этого не простили, да и не сделали бы они так. Всё правильно. Они поступили так, как и должны были поступить. Но что делать дальше? До Новосибирска шесть тысяч километров, и им нужно проскочить незаметно. Машину оставлять нельзя. Она действительно приметная, но таких на дорогах тысячи. Спутниковый маячок он незаметно прикрепил в автобусе. Это преследователей собьёт с толку, но не на долго. Да!. Нужно срочно перекрасить тягач. Где то в Хабаровске есть хороший маляр, не раз выручавший ребят ещё во время их работы в России. Встречных машин было мало, поэтому ехать было комфортно. Тёплый ветер врывался в незакрытое правое окно, где то за сопкой, раздался гудок поезда, ночное небо было усыпано низко висящими, огромными звёздами, а тягач всё мчался вперёд. Иван прервал свои думы, взяв в руку чашку, он потянул в себя через трубочку ещё тёплый, терпкий кофе.
        Степан проснулся около трёх часов утра, и сразу почувствовал что-то неладное. Машина шла с огромной скоростью. Он пулей выскочил из каюты в кабину, неужели Иван заснул? Но Иван сосредоточенно вёл машину.
- Что, хвост? – резко спросил Степан.
- Я сначала подумал, что это, какие-то местные лихачи, - сказал Иван, не отрывая глаз от дороги, - они появились полчаса назад. Все машины идут с одной скоростью, ни кто не торопится, встречных почти нет, и вдруг кто-то начинает всех делать. По блику зеркал видно, что тачка обходит всех как стоячих. Не знаю, что за двигун у них, но мощи там немеряно. Да, так вот, обошел он всех, кроме нас. А мы идём, как и все, сто десять, дорога чистая, обходи и иди по своим делам. Нет, встал сзади и тащится. Я увеличил скорость –он не отстаёт, сбросил газ – не обходит, - закончил рассказ Иваныч.
- Дай-ка руль, Ваня, - сказал Степан, - что-то быстро они нас нашли! Видно мы светимся. Вань, облазь всю машину, но маяк найди! И ещё, нам нужно перекраситься и номера сменить.
- О перекраске я уже думал, - ответил Иван, - в Хабаровске есть маляр-рихтовщик, помнишь, нам кабину внутри отделывал? – говорил Иван, а сам тем временем достал какой-то прибор, им начал обследовать каждый сантиметр кабины.
- До Хабаровска нам нужно будет этого водилу скинуть с хвоста, - сказал Степан, - до рассвета дёргаться не будем, усыпим бдительность, а там кое-что устроим.
    Иван обходил кабину сантиметр за сантиметром, но пока ничего не обнаружил. Кабина была чистой, и он перешел в каюту. Спутниковую охранную сигнализацию они не ставили по причине наличия спутникового маячка перевозчика, который сейчас катается в автобусе, поэтому со спутника их засечь не могли, значит, где то должен стоять жучек. В сидне им прицепить не могли, потому что они изменения в маршрут получили по трассе, значит, мафия не знала, кто повезёт Йоко. На Филиппинах к машине ни кто не подходил,  остаются вещи Йоко.
   Иван подошел к ящику с вещами Йоко, и экран сканера засветился розовым светом. Йоко уже проснулась и тихо сидела на кровати, наблюдая за действиями Вани. А он достал из ящика огромную сумку Йоко, и поставил её на кровать. Экран сканера стал краснее.
- Йоко, у тебя в вещах жучек, - сказал Иван, - нужно его обязательно найти. Нас опять вычислили.
  Йоко начала выкладывать вещи из сумки, Иван проверял каждую сканером, но в вещах жучка не было. Иван вновь поднёс сканер к сумке, и он запульсировал и издал тонкий писк. И тут Йоко вспомнила, у неё оборвался ремень сумки, и один из охранников дал ей английскую булавку. Когда Иван поднёс сканер к булавке, он начал громко пищать и переливаться всеми цветами радуги.
- А как ты попала на Филиппины, - спросил Иваныч.
- До Мадагаскара с американскими дальнобойщиками, а от туда самолётом, а потом с вами.
- Вот почему они не трогали тебя – ты была с американцами, а на Филиппинах они сунули тебе жучек, потому что не знали, с кем ты поедешь, но дороги на всякий случай перекрыли все. Ладно, пусть жучек пока побудет  у нас, - закончил Иван свои рассуждения, и обратился к Степану, - Степаныч, нашелся жучек, ей на Филиппинах подсунули. Значит, в Хабаровске нужно избавляться от хвоста и жучка.
- Слушай, Вань, у нас где-то в ЗИПе была старая полицейская глушилка раций и телефонов, найди её. Нам нужно сделать так, чтобы они не смогли ничего никому передать.
 Йоко укладывала вещи обратно в сумку с виноватым видом, а Иван, открыв нишу в стене, осматривал разные коробочки, ища глушилку. Йоко сложила наконец-то сумку, и с трудом задвинула её в ящик, под кровать. Ваня нашел то, что искал. Усевшись на своё, штурманское место, в царство мониторов, указателей и переключателей, он включил защиту автомобиля от глушилок. Отложив свою находку в сторону, он оглядел все приборы, и убедившись, что все системы в норме, взял книгу и пошел в каюту отдыхать. Йоко пересела со своего кресла в кресло штурмана. Так легче было разговаривать со Степаном. У Йоко был виноватый вид, и Степан, улыбнувшись, попытался успокоить её, но она была неумолима. Она корила и себя и проведение, за то, что взялась за выведение этих бактерий, за то, что отказалась от перспективы химика на станции Марс-21, за то, что вообще занялась химией…
               

         То, что это очень умная девочка, Степан понял в тот момент, когда увидел её идущей рядом с Иваном к машине, но то, что она такой же романтик как и они и предана своему призванию и своей цели, он мог только догадываться. И знакомы то они всего несколько дней, а казалось, что он знает её очень давно. Этот всплеск отчаяния скоро пройдёт, и тогда она сможет трезво мыслить, а пока пусть даёт выход эмоциям.
      Иван хорошо выспался, но проснувшись, увидел, что было только шесть утра. Светало. Степан уверенно вёл машину и перебрасывался ничего не значащими фразами с Йоко. Дорога была хорошо видна, справа начало подниматься огромное солнце, озаряя своим золотым сиянием деревья, машины, дорогу, людей. С вершины проезжаемой очередной сопки, Степан видел, что дорога в низине делает крутой вираж вправо, потом влево. - Вот там можно и тормознуть этих ребят, - начал он размышлять.  Дорога пошла под уклон, и фура легко катилась с горки, а сзади шел как приклеенный японский джип Тойсан с фотонным двигателем. Это действительно был монстр, результат слияния двух мощнейших, старинных автоконцернов Тойота и Ниссан.  - Да, от такой машины уйти очень трудно, поэтому и останавливать их нужно раз и навсегда, лишь бы  у нас контейнер выдержал, -думал Степан. Тягач увеличивал скорость, а джип не отставал. Он шел почти вплотную, боясь, что фура попробует оторваться. Степану уже приходилось однажды делать такие фокусы. Ещё когда они с Иваном мотались по России, по Кавказу трудно было спокойно ездить. Обязательно кому-то нужно было попытаться их ограбить, отобрать груз или машину. Поэтому они, набравшись опыта, смогли оборудовать свой тягач всем необходимым для защиты от охотников за чужим добром.
      Входя в вираж, Степан щелкнул тумблером, и на приборной доске загорелась зелёная лампа, и в тот же миг все почувствовали, как машину повело немного в сторону. В боковое зеркало Степан видел, что прицеп развернуло, но он знал, что через несколько секунд он вновь станет на место, поэтому он прижал тягач к обочине. О том, что творилось сзади, он мог только догадываться.
Когда  Степан щелкнул тумблером, из ёмкости над задним мостом тягача вылилось на дорогу масло, и прицеп, проехав по маслу начало на повороте сносить влево, а шедший сзади джип, пролетев по маслу начал было буксовать, и тоже съезжать влево,  но включившийся полный привод удержал машину на дороге, и она проехала по прямой. Тем временем прицеп, пытаясь вернуться на свою траекторию движения, ударил джип в бок. Удар был такой силы, что джип выбросило с дороги и он, зацепившись за придорожный пень, перевернулся в воздухе и ударился  капотом о стоящий на пути кедр.
    В тягаче все почувствовали удар прицепа по джипу. В правое зеркало Степан увидел летящий джип и сразу стал тормозить. Остановившись в ста метрах от джипа, они с Иваном побежали к месту аварии, прихватив собой на всякий случай огнетушитель и глушилку.
    Зрелище было ужасное. От джипа остался только салон. Капота с мотором не было. Двигатель лежал далеко в стороне. Возгорания не было, сработала защита, как и подушки безопасности. Все пассажиры были живы, но без сознания. Быстро прицепив к кузову глушилку, друзья вернулись к тягачу. Осмотрев машину и прицеп, и не найдя повреждений, вмятин и даже царапин, они поехали дальше.
   На подъезде к Хабаровску они сбавили скорость до разрешенных шестидесяти, и ехали в общем потоке по второй полосе. Иван метко бросил в открытое окно проезжающего автобуса булавку с жучком. Пусть эти хорьки потом, когда заменят тачку, побегают за автобусом. Малярщика нашли быстро, память не подвела. Они даже вспомнили, что зовут его Андрей.
    Он пообещал через сутки сделать им из их тягача неприметную серую мышку. Сняв номера в частной гостинице, вся компания отправилась спать. В этих гостиницах паспортов не спрашивали. Это, по сути, были спальные контейнеры, скопированные у японцев, но под наши габариты. Кинул кредитку в щель на двери – залезай и спи.
    Усталость навалилась сразу. Только голова Степана коснулась подушки, он тут же провалился в тяжелый сон. Иван ещё поворочался немного, пока не нашел удобного положения, а Йоко ещё долго лежала с закрытыми глазами, ей казалось, что к ней тянутся щупальца огромного спрута, и она не может от них скрыться.
    Они проспали почти двенадцать часов. Выглядели все бодрыми и отдохнувшими, правда, радости в глазах ни у кого не было. Да и чему радоваться, если на тебя ведётся охота. Гулять по городу и осматривать достопримечательности нельзя, и они, вызвав такси, поехали в гараж, где и сидели, ожидая окончания работ.

                4.

       Когда босс чикагского отделения, или «Гарри-лазер» - как его звали за глаза, узнал, что помощник шерифа уничтожил двести килограмм чистейшего героина, все, кто был в это время у него в офисе на совещании, узнали, что такое «Гарри в ярости». Выхватив из ящика стола лазерный пистолет новейшей конструкции, он разнес всё. Окна остались без стёкол, в стенах зияли огромные сквозные дыры, мебель была порезана лазером и обгоревшие места дымились. Испуганные подчинённые вылезали из под огромного стола. Выпустив пар,  шеф сидел с черным от гнева лицом.
 - Объясните мне, как мог помощник шерифа уничтожить бочку героина, а ни кто, ни чего не видел? – тихим, но твердым голосом спросил он, обращаясь ко всем. Начальник службы безопасности поднялся с места и испуганно сказал:
 - Босс, у бочки стояли два копа, они наши, но их отправили на обед и героин остался без охраны. У нас есть видеозапись, босс, там видно всё, что сделал этот помощник, - закончил он.
На экране видно было, как охрана ушла из помещения, и через некоторое время туда вошел офицер. Открутив крышку, он достал из кармана колбу и вылил содержимое в бочку. Завинтив крышку бочки и бросив пустую колбу в урну, он вышел. Запись кончилась.
- Босс, мы изъяли у копов колбу. Это какие-то бактерии. Они превратили наш героин в пыль, - со страхом в глазах продолжал говорить начальник охраны.
- От куда у него эти бактерии, он что их, в местном супермаркете купил их, идиоты? – опять начал выходить из себя Гарри.
- Нет, босс, у него есть подружка, она учится в университете на химическом факультете. Скорее всего, это она  наделила ему бактерий, - сказал начальник охраны.
- Меня не интересуют ваши предположения, мне нужны факты. Вы поняли, кретины, факты! – подумав, босс продолжил, но более спокойно, - помощник шерифа нам не нужен, - он выразительно посмотрел на своего начальника охраны, - а девчонку мне найдите, но чтобы ни один волос не упал с её головы. Раз она такая умная, что вывела такие бактерии, она должна мне возместить утрату двух миллионов кредиток, пусть работает над новыми наркотиками в наших лабораториях. Но не на ближнем востоке, а здесь, в Чикаго.
 - Я понял, босс, но девочка японка, как бы скандала с якудзой не вышло.
 - Ладно, пока её не трогайте, но хвост повесьте круглосуточный. Наверняка она захочет смыться. Если уедет, ведите до нейтральной территории, а там берите, чтобы в случае чего от нас подозрения отвести. А то и правда, якудза рассердится, они и так на нас в обиде за срыв поставок груза. Всё, совещание окончено.
     Все разошлись, по помещению офиса гулял ветер, врывающийся в разбитые окна. Осколки стёкол хрустели под ногами. Давно он так не срывался. Но уж больно большой была потеря. Он вспомнил о девчонке. Уж не та ли это химичка, о которой ему говорил его друг, ректор университета? Если это она, то он убьёт сразу двух зайцев  - и лучшего химика для своей лаборатории получит, и долг вернёт. Он подошел к компьютеру, и набрав только ему известный код, написал сообщение всем руководителям отделений на всех континентах, с просьбой о помощи. Рассылка сообщений прошла мгновенно, и тут же пошли ответы с согласием помочь.
 -  Шеф, я ушел на обед, - сказал помощник шерифа и коснувшись кончиками пальцев большой широкополой шляпы, вышел из кабинета начальника полиции. Сколько столетий уже прошло со дня освоения Америки, но шерифы, как и их форма, остались неизменны. Им приходилось носить эти глупые шляпы и  тяжеленные кольты, хотя во всём мире уже давно применялось пластиковое, очень лёгкое, без отдачи оружие. В отдельных армиях применяли даже лазерное оружие, а чикагским шерифам приходилось носить всё по старинке. Им даже кевларовых бронежилетов нельзя носить. Только ремень с кобурой, титановые наручники, шляпа с огромными полями  и значок шерифа. Вот в таком виде, как обычно, помощник шерифа и вышел из помещения участка. Он увидел, как из открытых окон, проезжающего мимо Кадди-спейса, ударили две автоматные очереди. Он ещё пытался дотянуться до кобуры с кольтом, но он был уже мёртв Его стекленеющие глаза уже ничего не видели. Рука так и осталась лежать на рукоятке кольта. Он ещё секунду стоял, прошитый очередями из двух автоматов, и упал лицом вниз. Всё произошло мгновенно, ни кто ничего не смог бы сделать.
     Йоко в это время сидела в кафе, на против полицейского участка, она уже заказала обед на двоих, когда увидела в окно огромный чёрный джип, стоящий в конце улицы. Джип тронулся в тот момент, когда из полицейского участка вышел её друг Майкл, помощник шерифа. А дальше она всё видела как в замедленной киносъёмке. Йоко слышала, как из джипа раздались автоматные очереди, и у Майкла на груди появились красные пятна. Пули всё ещё летели в его сторону, но она видела его стекленеющие глаза, хотела закричать и не могла. Спазм сдавил ей горло, она закрыла рот руками и глядя на убитого, на её глазах друга, плакала. У неё не было сил бежать к нему, да и чем она могла ему помочь? Теперь нужно было срочно спасаться самой. Справившись с рыданиями, она достала телефон и дрожащими палицами набрала номер телефона, оставленный ей Майклом.
               

         Когда Йоко ехала с перевозчиками, на границе штата Иллинойс их остановил полицейский патруль. Копы были темнокожими, не произнеся ни слова, они осмотрели кабину тягача, и пристально посмотрев на девушку, так, что у неё от этого внутри всё похолодело, они молча махнули рукой, чтобы перевозчики продолжали движение. Водители, переговариваясь между собой, пришли к выводу, что копы кого-то ищут в связи с убийством помощника шерифа. Болтали они, не стесняясь Йоко. Им сказали, что эта японка отстала от тургруппы, и не знает английского.  Поэтому  водители спокойно болтали. Обсуждая всё на свете, включая её прелести и выдумывая, что сделал бы каждый из них, попади она к нему в постель. И только выдержка, выработанная годами, не дала ей покраснеть или ответить этим двум дебилам. Ей ехать с ними до Мадагаскара, а там самолёт до Филиппин, и снова на машине. Йоко пыталась запутать следы, поэтому и выбрала такой запутанный маршрут.
         Начальник службы безопасности стоял перед босом, и докладывал о том, что помощник шерифа устранён, а девчонка, пытавшаяся скрыться, сейчас едет с перевозчиками на Мадагаскар, а дальше самолётом, на Филиппины, и снова на тягачах, в Японию. Босс, отпустив подчинённого, связался с Филиппинами и Японией, и попросил поставить машины на всех стоянках, у всех отелей, на всех главных магистралях. Закончив разговор, он открыл крышку коробки с сигарами, и взяв одну, прикурил её от хрустальной зажигалки в виде огромного перстня. Взяв со стола фотографию Йоко, он долго всматривался в её красивое лицо, потом прожег сигарой фотографию.
- Я вырву тебе сердце, тварь! – кричал он вновь и вновь прожигая сигарой снимок, - ни кто, ты слышишь, тварь, ни кто не смеет кидать меня на бабки, тем более на такие. Нет, ты сначала отработаешь мне эти деньги, а потом я вырву твоё сердце! – прокричал он в никуда.
                5.

      Уже стемнело, когда Степан вывел машину из малярки. Тягач изменился до неузнаваемости. Андрюха превзошел самого себя. Во первых, машина стала выглядеть так, будто её лет сто. Кое-что из обвески заменил, кое-что добавил своё, из контейнера он сделал что-то вроде теплушки, а во-вторых, номера на машине стали совсем другие, а это было очень важно. Пробив по базе, они увидели, что такая машина действительно есть, и она где-то на Сахалине лес возит.  Андрей посоветовал девочку светить как можно меньше.
 - Вчера её по Евроньюс объявили пропавшей, и за указание её местонахождения объявлена награда в пятьсот тысяч кредиток, -  добавил он на прощание.
      Вот это действительно был удар. Наркокартель как спрут, распустил свои щупальца по всему миру.
 - Жить становится всё интереснее, - сказал Степан, - ладно друзья, по коням, в смысле, поехали, - обратился он к Йоко.
 - Бог не выдаст, свинья не съест, а мы всё же в России, - добавил Иван. Они ехали в сторону Биробиджана. Где то на полпути их обошел джип Тойсан, с японскими номерами. Это искали их. Степаныч, от греха по дальше, отправил Йоко в каюту, а Иван начал колдовать над приборами.
 - Они продут всю трассу до Новосибирска. Дальше им хода нет. Потом, на обратном пути они начнут проверять все фуры подряд, - подал голос Степан, - нужно уходить в Китай. Туда наркокартелю хода нет.
- Нет, в Китай мы не пойдём, Стёпа, там сейчас лютуют северные банды. Мы не проедем до монгольской границы, мы не проскочим, - ответил Иван.
 - Значит, идём до Благовещенска без остановок, - сказал Степан, -там есть где переночевать спрятав машину.
        Трое японцев, придя в себя после аварии, пытались связаться с бригадиром, но по всем частотам были сплошные помехи. Выбравшись на дорогу, они ещё два часа ждали хоть какую нибудь машину. Увидев автобус, они побежали ему на встречу. И только отъехав за сопку, у них  заработали телефоны. Сообщив об аварии, они передали, что едут обратно во Владивосток. На другом конце линии, выслушав молча их доклад, сказали, что недовольны их работой, но пришлют другую машину.
    Автобус тащился до Владивостока шесть часов. Японцы успели даже выспаться. На автовокзале их ждал точно такой же джип с ключами в замке зажигания.
    Когда Чарли-лазер узнал , что девчонка исчезла, он вновь пришел в ярость. На этот раз он не стал брать в руки оружие, но досталось самому докладчику. Босс бил его руками и ногами, не давая тому защищаться. Бил, пока не выплеснул накопившуюся энергию. Он остановился только тогда, когда понял, что если он ещё раз ударит своего помощника, он его убьёт. Тяжело дыша, Чарли прошел в туалетную комнату и включи холодную воду, подставил под струю сбитые до крови суставы . Кровь вместе с водой стекала в раковину, туда же уходил и его гнев. Через несколько минут он вернулся в кабинет в обычном, спокойном состоянии. Начальник охраны, избитый, весь в синяках и ссадинах вновь стоял перед свои босом, склонив голову в покорности. Найти её,- сказал босс, и начальник охраны исчез за дверью.
       На мониторе видеофона замигала лампа  входящего звонка. Он нажал кнопку, и тут же увидел морщинистое лицо «папы». Так все руководители отделений наркокартеля называли  своего хозяина за глаза. Но имени его ни кто не знал, поэтому обращались к нему только говоря «хозяин», а потом уже продолжая. Сколько ему лет и где он находится, тоже ни кто не знал, и такие вопросы даже не задавались – за это можно было лишиться жизни.
     Хозяин, увидев, что его слушают, заговорил первым: - Ты нашел? – он много слов не говорил, но понимали его сразу.
 - Хозяин, девчонка сумела оторваться. Японское отделение понесло убытки, но я им возмещу. Её ищут. Она уже в России, - закончил свой доклад босс.
 - Плохо.  С русскими мы не договоримся. Жаль. Девочку привезите ко мне, - сказал хозяин и отключился.
 - Интересно, сколько этому старику лет, - подумал про себя Чарли, вытирая пот со лба. Он всегда потел, когда разговаривал с хозяином.

               

          И даже в Благовещенске друзья не стали останавливаться. Им нужно было нагонять ушедший вперёд джип, пока они не стали проверять все фуры на стоянках и не сканировать машины на ходу.
    Через трое суток их тягач уже въезжал в Новосибирск. Оставив машину на стоянке, а Ивана с Йоко в гостинице, Степан, взяв такси, умчался на встречу с каким-то институтским другом, который имел отношение к Интерполу. Джип они встретили где то под Иркутском, он ехал уже в обратном направлении, поэтому друзья были уверены, что здесь, в Новосибирске, их преследователей уж точно не будет, но пассажирке по городу разгуливать всё равно нельзя.
   Степан сидел в кафе, на столе стояли две чашки давно остывшего кофе, а напротив него сидел его бывший однокурсник Николай, работающий в каких-то спецслужбах, имеющих непосредственное отношение к Интерполу. Степан говорил не останавливаясь, он рассказывал всё подробно, начиная с выезда из Сиднея и до сегодняшнего прибытия в Новосибирск, не упуская ни одной мелочи. Одному Богу известно, Как Степан узнал о том, где работает Николай, и где он узнал номер его телефона, но они сидели сейчас друг напротив друга. Выпускники Санкт-Петербургского Технологического университета.
- Степаныч, сидите с Ванькой и девочкой в гостинице, завтра я за вами заеду. А сегодня отдыхайте. Машину не трогайте. Перекрасили, правильно, а вот с номерами…сделаем новые документы на машину ну и прочее. В общем, пока о работе всё. Ты мне скажи, вы с Ванькой так и не женились? А как же те близняшки с Фонтанки? Весь курс думал, что вы на них женитесь! Ну вы даёте, перевозчики, блин!
   Степан сидел улыбаясь, помешивал зачем то давно остывший кофе: - ты знаешь, перевозки, это то что нам сейчас нужно, но, не совсем то, к чему мы стремились. Наработок много, мозги не закисают, но пока мы не видим того, что нас заинтересовало бы, - парировал Степан нападки однокурсника, - а что касается близняшек, они нашли себе достойных в финансовой академии.
 - Ладно, извини, -сказал Николай, -ну ты понял всё я надеюсь, - продолжил он через  секунду, - мне пора. Работы сегодня будет очень много, а вы отдыхайте. И ушел, не прикоснувшись к кофе. Степан расплатившись вышел из кафе, и поймав такси, поехал в гостиницу.
     Босс чикагского отделения опять был в ярости. Почему у них до сих пор нет надёжной связи с русской мафией? Весь мир наводнён русскими, а мы не можем, почему то, наладить бизнес в России. Их крёстные отцы не хотят пускать нас на свой рынок. Была бы его воля, он давно навёл бы порядок в этой России, но это решает хозяин, а ему и здесь работы хватает. То одна банда тинэйджеров появится, то другая, и каждый главарь мнит себя Алькапоне, и пытается устанавливать свои порядки. Глупые, такие номера уже лет тридцать не проходят. С тех пор, как хозяин объединил всех в одну корпорацию, в мире появилась огромнейшая организация, со своим жестким уставом, с непререкаемыми правилами, жесткими требованиями. И на североамериканском континенте стало более-менее спокойно. Самым трудным участком, кому все постоянно оказывают помощь, был ближневосточный участок, но, опять же, это забота хозяина.
    Но сейчас главное – девчонка! А японское отделение молчит. Если бы взяли её, Тонака уже сообщил бы. Жаль, что в корпорации межконтинентальных перевозок у них нет своих людей. А может у хозяина и есть, но Гарри это неизвестно. Теперь приходится сидеть и гадать, как пройдёт доставка очередной партии груза, когда возьмут эту японку, кого назначат помощником шерифа и сколько ему платить за будущее сотрудничество….
     Хозяин сидел у себя в комнате, на низком диване. Перед ним стоял такой же низкий столик с чайными принадлежностями. Комната, в отличии от рабочего кабинета, была сделана в японском стиле. Низкая мебель, шторы, ширмы и витражи, всё было украшено рисунками птиц и зверей, и иероглифами. Чайная церемония была неотъемлемой частью обычаев, которых придерживался этот очень старый человек. Ни кто не знал, сколько ему лет, от куда он родом и есть ли у него родственники. По его лицу трудно было определить его национальность. Даже выражение его лица всегда было неизменным. Мышцы лица его атрофировались, поэтому внешне он был всегда спокоен, но в нём чувствовалась огромная энергия и сила воли. Не всякий человек смог бы подняться с самых низов обычного вышибалы, до руководителя международного картеля. Уже тридцать  лет он возглавляет эту организацию, и только ему известно, чего стоило объединить коза-ностру, красные бригады,  якудзу, триаду, чикагскую мафию, и прочие мощнейшие кланы и группировки всего мира в одно ядро. Сколько было пролито бессмысленной крови рядовых боевиков из-за упрямства их главарей.
      Он пил зелёный чай, на столике стоял кувшинчик с тремя курящимися палочками благовоний, лицо старика не выражало ни чего, только в тёмных, почти черных глазах сверкали лучики радости и счастья.
      
       В девять утра в номере Степана зазвонил телефон. Звонил Николай.
- Через час я жду вас внизу, - сказал он и отключился. Иван тоже проснулся. Позвонив в номер Йоко, они спустились в холл гостиницы. Ждать Йоко им долго не пришлось. Через полчаса они увидели её, спускавшуюся  по мраморной лестнице. Она выглядела восхитительно. На этот раз она была в небесно-голубом ,ситцевом платье, очень гармонировавшим с её чёрными как смола волосами и стройной фигурой. Прекрасный контраст на фоне белой мраморной лестницы.
    Николай ждал их на улице, у входа в гостиницу. Тепло поприветствовав Иваныча, и поздоровавшись с Йоко за руку, он усадил всех в автомобиль, и сев за руль, повёл машину на выезд из города. Они не знали, куда их везут, и где они находятся, ясно было одно, Николай привёз их за город, на берег реки, где стоял небольшой, огороженный глухим забором от всего мира посёлок, состоящий всего из нескольких домиков. К одному из них и подъехал их автомобиль.
    Дом как дом, ничего необычного, Николай отвёл Йоко в дом, а друзья остались снаружи, и не зная чем себя занять, пошли на берег. Можно было бы и искупаться, но настроение было не то. Через тридцать минут к ним присоединился Николай. Однокурсники долго болтали, вспоминая своих друзей, как чудили в университете… Незаметно прошел ещё час. Из дома вышла Йоко Томи. Степан заметил, что на щеках у неё был румянец, глаза сияли от радости, а на губах была улыбка. Когда вышла Йоко, Николай сказал : - Вы едете в Питер.  Втроём. Стёпа, просьба, - лицо Николая стало серьёзным, - у вас две недели отпуска, обучи её русскому. Хоть круглосуточно занимайся, но русский, чтобы от зубов отскакивал! Не делай такие круглые глаза, я вижу, как ты неровно дышишь в её сторону. С фирмой всё решено. Всё законно. Машину заберёшь там же, а документы вот, - он достал конверт и протянул Степану. – гуляйте, отдыхайте, а дальше видно будет.
   Николай поднялся, - пора ехать, а Йоко за эти бактерии на родине нужно памятник поставить. Ох, и весёлая теперь жизнь начнётся! Ладно, поехали, отвезу вас в гостиницу, берите вещи, и подкину на стоянку. Да, а машинка у вас очень интересная, он подмигнул Ивану, - ладно, потом поговорим, - закончил Николай.
                6.

         Мария Петровна, как обычно, сидела на кухне и пила чай. Пить не хотелось, но зная, что принимать пищу всё же необходимо, она делала всё это скорее автоматически. На сердце было неспокойно. От сына давно не было сообщений, и где он сейчас находится, он не знала. Его телефон молчал. Не чувствуя сладости и вкуса печенья, она сидела у открытого окна и пила чай. Во двор въехал огромный тягач, и Мария Петровна, подумав, что это её сын, выглянула в окно, но это оказалась чужая машина. Цвет, номера не те, и она очень удивилась. Зная всех жителей своего двора-колодца, она гадала, к кому это мог приехать тягач. В груди защемило, а когда грузовик остановился и из кабины выпрыгнул Степан, она чуть не закричала от радости. Забыв о чае, она бросилась в коридор, но как всегда она опоздала. Замок щелкнул, дверь открылась, на пороге стоял Степан. Её Стёпка, её любимый сын, её надежда и опора в этой жизни. Он крепко обнял свою мать. Поцеловав её в щеку, он отошел в сторону, и Мария Петровна увидела за спиной сына симпатичную девушку, в джинсах, рубашке, с приятной улыбкой и румянцем стеснительности на щеках.
 - Мам, это Йоко Томи, -сказал Стёпка, -правда она пока очень плохо говорит по русски. Йоко, обратился он к девушке, - это моя мама, Мария Петровна, знакомься и заходи уже в квартиру.
  Йоко, сложив руки перед собой, поклонилась женщине и прошла в квартиру.
 -  Ма, все вопросы потом, сейчас душ и спать. Постели Йоко в моей комнате, а я лягу на балконе, - произнёс Степан и повёл девушку показать ванную комнату.
      Виолетта Владимировна и Иван Сергеевич были на даче, когда им позвонила Мария Петровна и радостным голосом сообщила, что приехали ребята. Родители Ивана, (а это были они) каждый год, с весны до глубокой осени проводили время у себя на даче, недалеко от города. Иван был у них поздним, а потому очень долгожданным ребёнком. Виолетте Владимировне было тридцать пять, когда родился Ваня. И сейчас, будучи на пенсии, их дома ничего не удерживало, ведь Ваня всё время в разъездах, а на даче всё же свежий воздух, природа…
     Мария Петровна иногда приезжала к ним на денёк, но вечером спешила домой, боясь пропустить приезд сына.
    Иван, попрощавшись с Йоко и Степаном, и пообещав через пару дней приехать, поднялся в кабину тягача, и не разворачиваясь, задним ходом выехал  со двора, и выведя грузовик на дорогу, поехал в сторону Царского села. Там, на даче, его уже ждали родители, накрывая праздничный стол к приезду сына.
      
      Чарли- лазер был в дикой ярости. Он понимал, что Тонака сделал всё, что было в его силах, поэтому его и бесило бессилие!  Что он мог, где  теперь её искать? Спутниковый поиск показал, что она въехала на территорию России. И пока она не пересеет где нибудь зону контроля, ни кто не узнает где она. Оставалось ждать. Искать её в этой огромной стране бессмысленно. Тонака сказал, что даже грузовик отыскать не удалось. А ведь у машины и спутниковый маяк стоит, и жучек у девчонки был. Если только их не снять..нет, не могут эти водилы быть такими умными! У них у всех мозгов хватает только на то, чтобы куль крутить. Они даже колесо заменить – техничку вызывают. Толстые и ленивые боровы. Неожиданно босу пришла в голову простая идея, И как он раньше до этого не додумался! Он включи видеофон и вызвал Тонаку.
- Тонака, последняя просьба, установи слежку возле дома Йоко Томи, и как только она появится, берите, но без рукоприкладства.
 - Чарли, дорогой, твои просьбы становятся обременительны для моих людей и для меня. Я несу убытки…
 - Я же сказал, что всё возмещу, не сомневайся. Но, сделай так как я прошу, эта девочка интересует хозяина. Возьмёшь её – свяжись с хозяином, он скажет, что делать дальше.
 - Хорошо, Чарли, я тебя понял. Экран монитора погас, а Чарли всё сидел перед ним, и думал о том, что скорее всего, ни кто не возместит ему потерю героина. Поэтому и душила его злоба. Всё шло не так, как он хотел.

               

     До Питера Иван, Степан и Йоко добрались без приключений, хотя и пришлось покружить по новым транспортным кольцам. Ехали не торопясь, иногда останавливаясь у придорожных кафе, чтобы немного размять ноги и купить  чего нибудь из свежих фруктов и овощей. Йоко оказалась очень способной ученицей. За четыре дня пути она очень много русских слов выучила, и уже кое-что понимала. И теперь, каждый день, гуляя со Степаном по городу, она старалась говорить только по русски. Первая неделя пролетела как один день. Мария Петровна души не чаяла в этой скромной девушке, а Степан вообще забывал обо всём на свете, когда Йоко была рядом.
       Они гуляли по летним, залитым ярким солнцем улицам. Посещали музеи и  соборы, подолгу стояли на красивых мостах через Мойку и  Фонтанку, катались на речных трамваях, неспешно плавающих, по рекам Питера. Йоко не пропускала ни одной вывески, ни одной рекламы. Читала все объявления,  буклеты музеев она прочитывала от корки до корки. Она как губка, впитывала получаемую информацию. Её карие глаза светились от счастья. Йоко влюбилась всем сердцем в этот красивейший город, в его золотые  купола и изящные каналы, в Неву, в разводные мосты, в приветливых петербуржцев и в эти прекрасные летние белые ночи. И ещё, она была без ума от Степана. Он оказался очень терпеливым учителем, добродушным человеком с отзывчивым сердцем, любящим свою мать, свою Родину и ценящим настоящую дружбу. За две недели отдыха, или как считал Степан, две недели счастья, подаренные судьбою, они осмотрели в Питере и пригородах всё, что представляло хоть какую-то историческую ценность, но был один мост, с белыми львами, который Степан до сих пор не показывал Йоко. Он старался показывать Йоко город так, чтобы не было видно этого моста. Но она знала, что это поцелуев мост, и на нем стоят влюбленные пары.
 - А может, я для него ничего не значу? - думала Йоко, лёжа в постели. Она слышала, как мама Степана что-то делала на кухне, но встать и помочь ей, у Йоко не было сил. Сегодня они со Степаном ездили к Ивану, за город. Ещё издали они увидели тягач Степана, возвышающийся огромной глыбой над маленькими дачными домиками. Иван очень рад был их приезду. Отец Ивана обнял Степана как родного сына, и мама Ивана поцеловала Стёпку в щеку. Степан представил им Йоко. Иван очень удивился, услышав, как чисто и свободно она говорит по русски.
 - Она не только говорит, Ваня, она уже читает и пишет по русски! – сказал Степан, - я сам поражаюсь ей. Ванька, я думал, что такого не бывает. За две недели так выучить язык может только уникальный человек! - закончил свою пафосную речь Степан.
 - Я и вижу, какими ты глазами смотришь на этот уникум. Стёпа, а девочка действительно правильная. Держи её крепче.
 - Да ладно, Вань, нужен я ей как зайцу стоп сигнал, - отпарировал Степан, и пошел мыть руки – их с Иваном давно ждали за столом.

  Две недели пролетели стремительно. Степан с Иваном подогнали свой грузовик к самым окнам диспетчерской в назначенный день. Девушка, сидевшая за пультом, не хуже чем у космического корабля, помахала им в окошко и позвала во внутрь, выдала им пакет с новым направлением, с документами на груз и пожелала счастливого пути.
   Игра продолжалась, и что задумали спецслужбы, друзья не знали. Степан набрал номер Николая, но тот сказал, что с Йоко всё будет хорошо, но без неё они ничего не могут сделать. Ответ Николая не очень устроил Стёпку, очень уж обтекаемый ответ получился, но ничего другого он не добился, и пообещал ему разнести всю их контору вдоль и пополам, если хоть один волос упадёт с головы Йоко.
     В аэропорт Степан повёз Йоко сам. Иван и Мария Петровна простились с ней дома, пожелав счастливого пути и скорой встречи.
    Йоко и Степан долго стояли возле стойки регистрации и молча смотрели друг другу в глаза. Они разговаривали без слов.
 - Йоко, родная, я не хочу, чтобы ты уезжала, - говорили глаза Степана, - я люблю тебя, Йоко!
 - Милый, хороший мой, Степаныч, я тоже тебя очень люблю, я хочу остаться, но нам не будет покоя, пока мы не закончим  со всем этим. – кричали её глаза.
 - Я полечу с тобой.
 - Нет Стёпочка, это невозможно, но я тебе обязательно позвоню, когда приеду домой.
 - Ты ещё не уехала, а я уже скучаю.
 - Я тоже, милый…
       Их безмолвный диалог был прерван голосом диктора, сообщившим о том, что заканчивается посадка на рейс Санкт-Петербург – Киото.
      Йоко вдруг прижалась губами к губам Степана, потом взяв сумку побежала по длинному коридору к выходу на посадку. Он долго стоял, ощущая вкус её губ на своих губах.
     В тот же день, Степан с Иваном, взяв контейнер с грузом на площадке своей фирмы, поехали в Португалию. А когда через два дня они проезжали Францию, зазвонил видеотелефон. Звонил Николай. Он сказал, что Йоко долетела нормально, но ей пока не нужно звонить. Она сама позвонит. И опять Степан пожалел, что отпустил её.
    Сверхзвуковой Вояджер через шесть часов мягко коснулся посадочной полосы Киотского аэродрома, расположенного в десяти километрах от берега, на насыпном острове. Получив багаж, Йоко шла к экспрессу, доставляющему пассажиров в центр Киото. Достав телефон, и собралась позвонить Степану, но тут замерцал сигнал входящего звонка и на экране появился Николай: - Йоко, Степану не звони. Я сам ему сообщу. Ничего не бойся. У тебя очень надёжная страховка, сказал он и отключился.
   Йоко, мало что поняв из монолога Николая, прошла в экспресс и села у окна. Два года Йоко не могла вырваться в Японию. Работа в лаборатории требовала полной самоотдачи, а подготовка к защите диплома съедала всё свободное время. Хотя Йоко и разговаривала с родными по видеофону, но очень хотелось обнять маму,  бабушку, посетить  могилу отца и деда.
  И вот она в Японии. Йоко ехала, любуясь красотами окружающих пейзажей, но после просторов России, здесь всё казалось сжатым, миниатюрным, крошечным. У них в городе всё было без изменений, и даже их улица была всё также пустынна. Только напротив их дома, через дорогу, стояла чья-то старенькая машина  с тёмными стёклами.
   Водитель такси выгрузил из багажника машины её сумку, и получив свои пять кредиток, умчался в поисках клиентов. Йоко не видела, как из старой машины вышли три человека, и бросились через дорогу. Она успела только повесить сумку с документами повесить на плечо, как её схватили, и залепив рот скотчем, понесли к машине, не забыв прихватить баул с вещами. Ни кто, ни чего не видел. Улица была пуста. Родным Йоко не звонила, решив сделать им сюрприз, поэтому родные тоже не знали, что Йоко похитили. Ей чем-то брызнули в лицо, и она потеряла сознание.

                7.

          Сдав груз в Лиссабоне, друзья повезли контейнер с португальским вином в Канаду. Звонил Николай, и просил пока в Штаты не ездить, чтобы не попасться на глаза наркокартеля. Он передал от Йоко привет, и сказал, что она скоро сама позвонит.
     Запах моря щекотал ноздри, а шум прибоя говорил о том, что оно рядом. Не открывая глаз, Йоко прислушалась к внутреннему состоянию. Голова не болела, руки и ноги работают. Что же с ней произошло, где она находится, что это, мафия, или обычные вымогатели, и как от сюда выбираться? Десятки вопросов закружились в её голове. Она открыла глаза. Белый потолок, белые стены, она повернула голову в лево, далеко от кровати  белая стена с дверью. Повернув голову вправо, Йоко увидела огромные, до пола окна, распахнутые настежь, широкую террасу и красивый песчаный берег. Изумрудные воды океана накатывали мелкими гребешками волн на белый песок, а вдалеке был маленький островок.
 - Нет, подумала Йоко, - это уже не Япония.   Она поднялась с огромной кровати. Вся комната была белой; стены, шторы, мебель, даже песок, всё было белым, и только океан был голубой-голубой. Выйдя на террасу, она увидела красивый резной столик с вазой экзотических фруктов. Слева, возле края террасы, в кресле-качалке сидел старик, с обезображенным шрамами лицом, в белом костюме и огромной соломенной шляпе.
 - Наверно сторож мой, - подумала Йоко.
      Вернувшись в комнату, она открыла комод, стоящий напротив кровати, и увидела там свои вещи. Решив пока ничего не предпринимать, она взяла купальник и переодевшись в ванной комнате, по размерам не отличавшейся от спальни, Йоко вновь вышла на террасу, в купальнике и с полотенцем на плече. Старик сидел на том же месте. Его обезображенное лицо не выражало ни каких эмоций.
     Вода была рядом. Спустившись с террасы, она бросила полотенце на песок и пошла вводу. Прозрачная, теплая вода приняла девушку в свои объятья. Дно было видно, даже когда Йоко отплыла далеко от берега. Акул она не боялась. Если бы здесь были акулы, её просто не пусти ли бы в воду.
- И всё же, что это за место, долго ли я здесь буду?, - задавала она сама себе вопросы, одновременно красиво плывя  в сторону берега, который из далека выглядел очень здорово. Дом, построенный в стиле то ли бунгало, то ли в японском, и огромные пальмы во круг дополняли пейзаж, а вокруг океан… Это тоже был остров.
 Уже неделю Йоко жила на этом острове, не имея возможности связаться с кем нибудь из друзей или родных. Телевизор, море и книги, вот и все её развлечения. Да ещё старик, ежедневно сидящий на террасе. Она  уже до того привыкла к его присутствию, что даже перестала пугаться его внешности и не обращала на него внимания. Йоко очень соскучилась по  Степану. Он как ураган ворвался в её жизнь, заполнил собой все её мысли, и теперь она не представляла себе дальнейшей жизни без него. Она сидела в шезлонге, с книгой в руке. Это был какой-то любовный роман, натолкнувший её на раздумья о Степане. Она давно прислушивалась к своим чувствам. У неё было много друзей, но таких романтиков, склонных к сентиментальности, и готовых за тебя в огонь и воду, среди её друзей не было. Все друзья от неё что то хотели, кому то нужны были её знания химика, кому то её японский, но Степан от неё ничего не требует, а наоборот, он окружил её приятной заботой и вниманием. Им двигают чувства, а не расчет. Янки, с которыми она ехала во всём искали выгоду, всё переводили на деньги, искали товары по дешевле, боясь потерять лишние кредитки. Но её сразу поразили Степан с Иваном. Они могли часами рассказывать о своей машине, о красивых пейзажах, виденных ими в разных поездках, подшучивали друг над другом и не позволяли похабных действий в отношении неё. Даже сальных словечек она не слышала…
   Из воспоминаний и раздумий её вывел голос старика, заставивший её вздрогнуть.
 - Тебя что-то беспокоит? – спросил старик, и ей на миг показалось, что она слышала этот голос раньше. Но только на миг.
 - Скажите, дедушка, где я нахожусь, и почему меня здесь держат? – ответила Йоко вопросом на вопрос, глядя старику в глаза.
 - Спасибо, что не назвала меня стариком, - ответил он, - меня ещё ни кто не называл дедушкой, - на секунду он замолчал, закрыв глаза, а потом продолжил, - тебя здесь ни кто не держит, ты вольна в своих поступках, но уплыть от сюда невозможно. За рифами акулы. Мы на Багамах. Катеров, как ты успела заметить, здесь нет. Сюда только вертолёт прилетает по моей команде.
 - Я поняла,- сказала Йоко,-  вы тот человек, героин которого уничтожил Майкл! 
 Она смотрела в глаза старика и видела в них сожженное сердце. Ни один мускул не дрогнул на его лице, - не ужели вы можете вот ток, запросто, решать кому жить, а кому умереть? Кто дал вам право вмешиваться в судьбу человека? Вы что, господь Бог? Почему вы взяли на себя его роль? – она не на шутку разошлась, и ей самой теперь трудно было остановиться, - люди пишут красивые стихи и трактаты не ради кредиток. Осваивают новые планеты не ради власти над обществом. Жертвуют собой для науки не ради посмертных почестей, - уже более спокойным голосом продолжала она, - по вашим меркам продаётся и покупается всё. Да, талантливого человека купить можно, но то, что он делает свободным сердцем, за ваши кредитки, но в клетке,  он не сделает. Нельзя заставить любить вас только за то, что вы владеете всем миром.
  Йоко отложила книгу, встав и обведя рукой всё вокруг, продолжила, - всё это без искренней любви  к человеку мертво. Вы и сами прекрасно знаете, что все, кто вам служит, готовы съесть вас с потрохами, как только увидят, что вы показали свою слабость. В мире людей по-настоящему счастливы  те, кто любит. Любит не ваши кредитки, а  женщину, детей, свою работу, любит жизнь, и радуется каждому новому дню! – она перевела дыхание, - извините, что я так вспылила, но я хочу сказать, что вы зря меня здесь держите, и прельщаете богатством. Я не собираюсь работать на вас и ваш наркокартель, - закончила она, глядя в глаза старику.
 - Сядь, пожалуйста, - сказал старик спокойным тихим голосом, - рассказ мой будет очень долгим.
 - Я не собираюсь выслушивать сказки о желании заработать миллиард кредиток и купить себе бессмертие, - гордо сказала Йоко.
 - Нет, ответил старик, - речь пойдёт совсем о другом.
Он долго молчал, собираясь с мыслями. Наконец, решившись, старик заговорил.
 - Сорок лет назад у меня был дом, жена, подарившая мне сына, работа, которая мне очень нравилась, я чувствовал себя состоявшимся человеком. Десять лет я работал штурманом на огромном сухогрузе. Каждый раз, после рейса, в порту меня встречали жена и сын. Мы были счастливы втроём. Сын хорошо учился в школе. Жена работала в одной известной фирме. Дом у нас был очень красивый, хоть и небольшой. Соседи нас уважали. Всё было замечательно, и всё рухнуло в один день.  Мы везли гуманитарную помощь в одну из африканских стран. Но, не доходя четырёхсот миль до африканского берега, ночью, на наше судно напали пираты. Охрану они перебили ножами, а нас выгнали из кают на верхнюю палубу. То, что мы им не нужны, мы поняли сразу – их люди стали и к штурвалу и к машинам. « Значит сейчас всех расстреляют и отправят на корм акулам», -пронеслось в моей голове. О своей догадке я шепнул остальным. Руки нам почему-то не связали, даже не обыскали, у троих собой оказались ножи.  Пираты были или опьянены успехом, или надеялись, что вселили в нас страх убийством охраны. Было нас двенадцать человек, они успели застрелить двух вахтенных матросов, а капитан стоял в рубке с приставленным к голове пистолетом. Мы бросились на охрану. Но что мы могли сделать против автоматов. Раздались выстрелы, поднялся шум, и оставшиеся в живых прыгнули за борт.  Пираты стреляли в воду, но в темноте они нас не видели. Мы плыли подальше от судна. Я видел, как судно, освещённое огнями, уходило всё дальше и дальше. Вода была градусов десять-двенадцать, но держаться можно. С рассветом, устав грести, я просто лёг на воду, экономя силы. Холодная вода сковывала движения. Обмороженные руки плохо слушались. Я не видел  ни кого из прыгнувших со мной за борт, и уже не очень понимал, где я нахожусь. Я временами, наверное, терял сознание, не помню, но тонкая нить связывала меня с жизнью. Я помнил о том, что меня ждут жена и сын. Это было последнее, что я помнил, перед тем, как окончательно потерять сознание.
      Подобрал меня русский контейнеровоз. Они шли во Владивосток. Меня в бессознательном состоянии доставили в Россию. Там я провёл год, перенёс более сорока операций по пересадке обмороженной кожи. Некоторые участки кожи врачи заменили на искусственную, но лицевые мышцы атрофировались, по этому я не могу ни смеяться, ни улыбаться. Но кто я и от куда я не помнил. Я даже не знал, как я попал вводу! Русские только сказали, что возможно я японец, - Йоко вздрогнула, и старик это заметил, но продолжил, - но у них не было уверенности, так как почти вся кожа лица слезла.  После окончания лечения я нашел то судно, которое меня подобрало. Моряки сказали, что тогда спасся только я, и то, что за несколько дней до этого они поймали сигнал SOS с японского сухогруза. Но судно исчезло. Команда была сборная, корейско-японская, вот все и подумали, что я был с этого судна. Но я так ничего и не смог вспомнить. Русские врачи говорили, что память может восстановиться, но прежде пройдут годы. Я не знал, что мне делать. Мне посоветовали уехать куда нибудь, где много солнца. Я уехал в Мексику. И вновь старик задумался. Он вдруг вспомнил, через что ему, человеку с высшим образованием, действительно, потомку самурая, пришлось пройти, какой путь уготовила ему судьба, и как он сумел достичь поставленной цели благодаря терпению и выдержке.
  - Я отвлёкся, - сказал он, - так вот, несколько лет назад я просматривал статьи в ведущих интернет изданиях, - Йоко удивлённо подняла свои изящные брови вверх, - да, девочка, не удивляйся, чтобы держать весь преступный мир вот здесь (он сжал пальцы в кулак) мне нужно быть в курсе всех важных событий происходящих в мире. В одной русской газете я увидел заметку о японской девочке, победившей на финальном конкурсе рефератов по биологии. Да, да, это была именно ты, Йоко Томи. Твоя фамилия подействовала на меня как выключатель. Я вдруг вспомнил всё, кто я, откуда, и что со мной произошло. Я начал собирать информацию о своей семье по крупицам, тайно. Ведь весь мир знает меня как одинокого, безжалостного волка. Я нашел свою семью. Правда, сын мой погиб  - Йоко вновь вздрогнула, - но я, всё равно, не могу показаться им, даже сообщить о себе не имею права. И не из-за внешности, нет, пока я не завершу очень важное дело, мне нет дороги домой, - закончил старик свой рассказ.
 - Но почему? – воскликнула Йоко, - они же все глаза выплакали в ожидании вас!
 - Нет, - спокойно ответил он, - они похоронили меня сорок лет назад.
 - Так же нельзя, дедушка, - вновь сказала Йоко, - пожалейте их, может, они всё же нуждаются в вас? Есть у вас сердце или нет? Вы же не средневековый самурай, отданный на службу императору. Бросьте всё, езжайте к ним!
 - Милая девочка, - старик погладил её по голове, - я не имею права рисковать их жизнями. Пока я не закончу дело, которому отдал тридцать лет, я не могу к ним вернуться.
 - Ну, я не знаю, - уже более спокойно сказала Йоко.
 - У тебя крепкий, упрямый, стойкий характер, - сказал старик, - мне это очень нравится, очень. Теперь, что касается того, почему ты здесь. Если бы ты попала к Гарри-лазеру, руководителю чикагского отделения, ты бы работала и в его лаборатории и в каком нибудь ночном борделе, пока не отработала бы ему все долги, а потом… . Это второй пункт почему ты здесь.
 Да, а тебя не удивляет, почему я с тобой так откровенен? Ведь многие из тех, кто интересовался моей подноготной, сейчас кормят червей.
 - Да я как-то не задумывалась. Беседуем и беседуем…
 - Теперь о первом и главном пункте, почему ты оказалась здесь. Моё имя , - старик сделал небольшую паузу, - Амури Томи, - выдохнул он, - сына звали Акура Томи, - а имя моей жены  - Хёде.
 - Наступила тишина, было слышно, как шепчет прибой на берегу, но его перебивал учащенный стук сердца Йоко. Она вдруг поняла, где слышала этот голос. Он такой же, как у её покойного отца. Это был её пропавший безвести дедушка Амури! У Йоко глаза округлились от удивления, дыхание вдруг перехватило и она, встав, с криком «дедушка», бросилась на шею этому крепкому старику.  Она что-то говорила ему сквозь слёзы, гладила его по жестким, седым волосам, осторожно касалась пальцами рук шрамов на его лице, и снова плакала, и опять что-то говорила. А он крепко обнял её за плечи и нежно гладил по вздрагивающей спине. Они долго стояли, крепко держа в объятиях друг друга, как будто боялись вновь потеряться. Только чайки, кружившие над островом, были свидетелями этой встречи.
               
                8.

     Автомобиль Степана вновь бороздил просторы межконтинентальных туннелей. Сдав груз в Канаде, они теперь везли цистерну пива в Рейкьявик. Можно подумать, своё пиво у них хуже. Иван продолжал читать книгу об освоении марса ( какая-то бесконечная книга попалась), а Степан пытался найти хоть что нибудь о Йоко Томи в интернете. Их молчание затянулось.
 - Да и о чем сейчас говорить? – думал Степан, - с появлением в их жизни Йоко, с ними что-то произошло. Они как бы сумели посмотреть на себя со стороны, и поняли, что выглядят взрослыми дядями в детской песочнице.  Они вдруг ощутили тесноту кабины катерпиллера, их инженерным мозгам вдруг стало тесно в грузовике. Значит, пришло время браться за серьёзную работу.
    Раздумья Степана прервал сигнал видеозвонка. Адресат не определялся, вернее, был скрыт. На всякий случай Стёпа включил защиту и принял звонок.  Он только успел крикнуть, - Иван! – перед ними была Йоко. Она стояла на берегу океана, такая же прекрасная, с пышными волосами, улыбающаяся, со светящимися  от счастья глазами.
 - Привет, мальчики, - услышали они бархатный голос девушки, - как вы поживаете? Как машина? Где вы сейчас? - вопросы сыпались как снег с неба. Друзья еле успевали на них отвечать.
 - Йоко, милая. – перебил её вопросы Степан, - ты то где? Как твои дела? – с ударением на слове «дела» спросил Степан.
 -Степаныч, родной, всё просто здорово, ты даже не представляешь, насколько всё хорошо! Ребята, я очень скучаю без вас. Мы  скоро увидимся. Всё, больше говорить не могу. Я ещё позвоню, целую вас, ребята.
   Экран погас. У Степана на губах была улыбка, да и Иван тоже светился от удовольствия.
 - Степаныч, а ты видел, как она чисто шпарит по русски? – спросил Ваня друга.
 - А то, - ответил тот, - наша школа! И оба расхохотались, и начали вспоминать, как им навязали изменение в маршруте, гонки по Киото, по приморью…
   
     Амури Томи, глава международного наркокартеля, отдавал кому то распоряжения по телефону. Йоко сидела напротив деда и любовалась его жизнедеятельностью и работоспособностью. Закончив разговоры, Амури сказал:
 - Всё, родная, машина запущена, - он глянул на часы, - через три минуты их начнут брать. Всех одновременно. Жучки не дадут им скрыться. Так вот, внучка, ещё работая вышибалой в мексиканском баре, я видел, что делает с людьми наркота, и я поклялся себе, что дойду до самого верха власти и выведу эту заразу с нашей земли. Мне пришлось долго вынашивать план, как воплотить задуманное в жизнь. В Мексике мне попалась одна старинная книга, автор Жуль Верн, книга называлась «капитан немо». Так вот он, чтобы построить свой корабль, заказывал  детали в разных странах мира, на разных заводах. Люди знали только то, что им необходимо было знать, и ведь так ни кто и не догадался, для чего делались детали. Знал только он один. Так он построил себе подводную лодку. Так решил действовать и я. Когда я взошел на самый верх, я обязал всех руководителей континентальных отделений носить отличительный знак принадлежности к элите. Это и есть жучки, но до сегодняшнего дня они небыли активированы, поэтому их ни кто и не мог выявить. А рядовых выявят по-другому. Почти весь бизнес я давно легализовал в фабрики и заводы. Налоги платились, как положено. После объединения в одну корпорацию, мы отказались от обложения данью торговых точек. Мы вложили деньги в производство продуктов, одежды, мебели. Переубедить людей было не трудно, рисуя им перспективы получения больших прибылей, чем от рэкета. Труднее было с наркоторговлей. Я много лет очень осторожно убеждал всех, что от  наркоманов доход однодневный, а нам нужно держать людей в кулаке, предоставляя им работу на своих предприятиях. В общем, все эти подробности тебе ни к чему. Все считают меня богатейшим человеком, но большую часть своего дохода я направлял на расширение производств, организацию новых рабочих мест, в медицинские учреждения, на благотворительную помощь людям. Но и на поддержание своего имиджа приходится тоже тратиться. Теперь нужно лететь в Россию. Там мне будут делать операцию по восстановлению работы лицевых мышц, - закончил старик.
 - А твои «коллеги» тебя не найдут? – спросила Йоко с тревогой в голосе.
 - Нет, милая. – сказал дед, - я так поставил работу, что отследить меня невозможно, но я знаю, где какая группа базируется.
 - Дедушка, а можно мне с тобой в Россию?
 - Хочешь со своими новыми друзьями встретиться? – хитро прищурившись, спросил дед, - я рад, что у тебя друзья в России. Насколько я разбираюсь в людях, только русские способны на бескорыстную помощь и настоящую дружбу.
 - Да дедушка, - Йоко покраснела, - они действительно очень мне помогли, ни чего не требуя в замен. И ещё, мне нужно встретиться с одним человеком.
 - С Николаем? – спросил дед, улыбаясь одними глазами.
 -  Ты и об этом знаешь? – спросила Йоко, сделав удивлённые глаза, - ну ты даёшь!
 - Дорогая моя, если бы не Николай, я бы всего этого не смог сделать,- ответил Амури, и добавил, - иди,  собирай свои вещи, через час прилетит вертолёт. Летим в Америку, от туда в Санкт-Петербург. Город покажешь? – спросил дед, а глаза сияли озорством.
 - Обязательно! – сказала Йоко, обнимая деда.

               

       По телевизору передавали срочное сообщение. Вообще-то, по каналу всемирных новостей таких сообщений в прямом эфире, ещё ни когда не передавали. Все новости обычно проверяли, перепроверяли, вылизывали от «углов и шероховатостей», и только потом подавали всему миру. Но сейчас творилось что-то необычное! Диктор, захлёбываясь словами, рассказывал, что по всему миру Интерпол проводит одновременные аресты всех главарей организованных группировок, входящих в международный наркокартель. Степан с Иваном не могли оторваться от экрана телевизора. Они чувствовали, что всё это как-то связано с и ними, и с Йоко, и с Николаем. А диктор продолжал с восторгом рассказывать о том, какую кропотливую работу провёл Интерпол, выявляя места, где находились главари группировок и где были склады наркотиков. При задержании были убиты три главаря возглавлявшие Чикагскую группировку, японскую якудзу, и человек, возглавлявший весь наркокартель. Он погиб при взрыве перевозившего его вертолёта. Видеооператоры показывали шикарные офисы и дома главарей мафии, огромные склады забитые наркотиками, драгоценности, шикарные машины, и деньги, миллиарды кредиток изъятые из сейфов банкиров…
     Звонок по видеофону заставил оторваться от интересного репортажа. Звонил Николай.
 - Привет, друзья, - как ни в чём не бывало, сказал он, - как дела?
 - Да вот, смотрим и удивляемся, что в мире твориться, просто ужас! – сказал Стёпа.
 - И не говори. А вы сейчас где? Дома то когда будете? Охота встретиться, выпить по бокалу «невского»…
 - Мы в Дрездене. Груз берём на Питер. Послезавтра к вечеру будем дома. А с чего вдруг такая тоска за нами?
 -  Приедете, позвоните. Всё. Нет времени. Пока. Николай отключился.
 -  Опять тайны, он в своём репертуаре, - сказал Степан, и взяв свой паспорт, пошел в диспетчерскую, получать документы на груз. А Иван решил ещё раз проверить машину.

    Вертолёт приземлился прямо на взлётную полосу, рядом с вояджером. Йоко с дедом выйдя из вертолета, пошли к огромному трапу самолёта. Сзади, один из пилотов вертолёта нёс сумку Йоко. Амури был без вещей, только с небольшим кейсом.
   Самолёт плавно оторвался от взлётной полосы и набирал высоту.  Пассажиры в салоне первого класса постепенно успокаивались. Через десять минут, перейдя в горизонтальный полёт на высоте четырнадцать тысяч метров, самолёт набрал максимальную скорость в две тысячи километров в час, и помчался через океан, навстречу солнцу. А на аэродроме техник отъехал от вертолёта, закончив проверку систем охлаждения реактора. Пилоты, помахав ему на прощание, начали щелкать разными тумблерами, раскручивая винты вертолёта.
   В здании аэропорта взрыва ни кто не слышал, слишком далеко было, только небольшой хлопок и огненный шар вспыхнул в том месте, где только что стоял вертолёт. Лопасти машины нашли в километре от места взрыва. Пилоты погибли мгновенно. Как потом установила экспертиза, взрыв произошел от короткого замыкания. Но Йоко, летевшая в это время в вояджере, об этом так и не узнала.  Не знал (пока) об этом и Амури Томи.

    В Европе была золотая осень. Светило мягкое осеннее солнце, деревья были покрыты золотой листвой, и проезжая между красиво высаженными вдоль дороги деревьями, Степан как будто впервые видел такое великолепие природы. Низкое солнце делало тени длинными, но, слава Богу, светило оно в спину. Листва ещё не опала, и машина летела по золотому коридору, бесконечному и прямому как стрела. Они немного выбились из графика, но не по своей воле. Национальная забастовка учителей в Польше, изменила маршруты движения.
   Их грузовик был уже в сорока километрах от границы с объединенной Россией, когда на огромной скорости их обошел какой-то любитель быстрой езды. Его мазератти с ядерным двигателем мчалась, едва касаясь колёсами асфальта.  Она пронеслась как вспышка молнии, и следом послышался характерный хлюпающий свист лопастей полицейского вертолёта. Он летел над самой дорогой и чуть не задел своими лыжами кабину катерпиллера. Сделав горку, лётчики облетели фуру, и опять, опустив вертолёт к самой земле, понеслись в погоню за нарушителем. Но впереди, через несколько легковых машин, опять шла фура. И лётчик вновь задрал нос вертолёта вверх, но, что-то он сделал не так. Всё произошло в доли секунды. Вертолёт, поднимаясь вверх, начал заваливаться назад, и перевернувшись через винт, рухнул на дорогу, на ехавшие автомобили. Степан ничего не успел сделать. Катерпиллер на полном ходу врезался в упавший перед ним вертолёт.
   
      Йоко с дедом поселились в гостинице «Англетер». Осень в Питере на удивление оказалась сухой, солнечной  и очень тёплой. Опавшие листья лежали золотом на газонах,  на дорожках в скверах, тротуарах. Вся эта красота очень гармонировала с золотыми куполами храмов и соборов города. Амури Томи был поражен и очарован красотой и монументальностью Санкт-Петербурга. Его поражало отсутствие полиции на улицах, возможность спокойно гулять по вечернему городу, и улыбчивость людей. Они уже три дня были в городе, но до сих пор Йоко не могла связаться со Степаном. Сегодня её деда кладут в медицинский институт, на операцию, и сейчас они стояли на ступенях набережной, возле моста через Неву, и слушали шелест воды. Было очень тихо. Солнце только всходило, и противоположный берег был озарён его лучами. Утренняя прогулка по ещё спящему городу, была для них большим удовольствием. Йоко, показывая деду Питер, рассказывая ему о каждом храме, о каждой улице, о каждом событии из истории этого города, на столько вжилась в роль экскурсовода, что ощущала себя коренной жительницей, настоящей петербуржской жительницей. Полюбовавшись ещё немного Невой, они поднялись по ступеням, и, подойдя к дороге, остановили такси.
   Через десять минут они входили в фойе хирургического отделения медицинского института. Здесь Амури Томи предстояло пробыть две недели. Простившись с дедом, и обещая навестить его завтра, Йоко, выходя из здания, чуть не столкнулась с Николаем.
 - А дедушку забрали на операцию, - только и смогла  сказать она, даже не удивившись, что видит Николая здесь.
 - Я знаю, - сказал он, - пойдём, сядем на скамейку. Есть разговор. Он взял её под руку, и повёл по елее, к скамейке, стоявшей не далеко от входа. В руке он держал белый халат.
 - А вы наверное хотели с дедушкой поговорить? – обратив внимание на халат, спросила Йоко.
 - С ним мы ещё наговоримся, я вот с тобой хочется поговорить сейчас, - ответил Николай.
 - Я слушаю вас.
 - Через две недели твой дед выйдет из клиники, и вы поедете домой. Сейчас с твоей бабушкой, незаметно для неё,  работают психологи, чтобы встреча с мужем не была для неё очень тяжелой психологически.  А для тебя есть интересные предложения в плане работы. Токийский госуниверситет хочет взять тебя к себе, НАСА хотела бы заполучить такого биолога, Роскосмос желал бы видеть тебя у себя и ещё десяток организаций хочет заполучить тебя к себе. Да, а бактерии мы распылили на маковых плантациях. Результат потрясающий. Так что, тебе огромное спасибо от борцов с наркотиками, это раз, международный сертификат на открытие и премия в миллион кредиток, это два.
 - Спасибо, - с грустью в глазах и голосе сказала Йоко, - а от ребят ничего нет?
 - Ну почему же, - после небольшой паузы ответил Николай, - есть новости. Но я только хочу спросить тебя, зачем тебе этот шоферюга?
 - Я люблю его, - покраснев и опустив глаза, тихо сказала Йоко.
 - Тогда хочу тебе сказать последнюю новость, - улыбаясь сказал Николай, - они уже в Питере, даже скажу больше, они здесь, в больнице.
 - Что с ними? – воскликнула Йоко.
 - Они попали в небольшую аварию, но всё уже позади, - он провёл рукой по своим волосам, - ты, если хочешь, можешь с ними увидеться.
 - На каком они этаже, - быстро спросила Йоко.
 - Окна их палаты прямо напротив нашей лавочки, - сказал Николай, и улыбнулся. Йоко обернулась, чтобы глянуть на окна, и не сразу поняла, кто ей закрыл видимость. Перед ней стояли и улыбались Степан с Иваном, оба в больничных пижамах, и на костылях. У одного правая нога в гипсе, у другого  левая.  Она бросилась к ним в объятия, смеясь и плача одновременно. От японской сдержанности не осталось и следа. Николай исчез так же внезапно, как и появился. Друзья, оставшись втроём, усевшись на лавочку стали наперебой рассказывать, что с ними произошло за месяц разлуки.
   Степан заставил Йоко переехать из гостиницы к нему домой. А она целыми днями пропадала в клинике. Операции у дедушки прошли успешно, но повязки ему ещё не снимали. Только через неделю его освободят от бинтов, а Степану снимут гипс. Вот у Ивана, что-то не срастается, и ему будут делать повторную операцию. Как то вечером, набегавшись за день, Йоко сидела на кухне с Марией Петровной. Они пили чай. Так,  как в этой семье пили чай всегда, с рафинадом, с вареньем в маленькой вазочке, наливая заварку из чайничка. Окно было приоткрыто, прохладный воздух наполнял помещение, и видно было, как из чашек поднимался пар от горячего чая. Мария Петровна заметила, что Йоко улыбается, и спросила, что случилось?
 - Именно благодаря вашему семейному умению готовить чай, Степан меня и покорил. Они ведь с Иваном и в дороге так же чай пьют. У нас, то же есть чайные церемонии, но это японские церемонии, одинаковые для всех, а у вас, у каждой семьи свои обычаи.
 - Вот негодник, - возмутилась Мария Петровна, - а когда приезжает из рейса, всегда говорит, что соскучился по нашему чаепитию.
 - Не ругайте его, он вас очень Любит, - сказала Йоко.
 - Я мама, - улыбнулась Мария Петровна, - и если он меня любит, то как свою маму, но его сердце теперь заполнено только  тобой, дочка, и я очень этому рада, - сказала она и подошла к Йоко, - мне очень хочется, чтобы у вас всё сладилось. Я же вижу, что ты его очень любишь, - она погладила покрасневшую от смущения девушку по голове.
   Они долго ещё сидели, думая каждая о своём. На улице уже стемнело, в окнах зажигали свет, и если бы они не продрогли у открытого окна, ещё неизвестно, сколько бы они так сидели.

                9.               

            Йоко была рядом с дедом, когда врачи снимали с его лица бинты. Теперь она увидела дедушку, которого помнила по фотографии ещё с детства. Врачи, восстановившие прежнее лицо, сказали, что смогли даже заменить лицевые мышцы, поэтому он сможет улыбаться.
    Степан был уже дома, когда раздался звонок в дверь. Мария Петровна продолжала накрывать на стол, а Степан пошел открывать двери. На пороге стояла Йоко со своим дедом, крепким, среднего роста старичком.
 - Дедушка, вот мой спаситель Степан, представила она молодого человека своему деду, - Стёпа, это мой дедушка, Амури, знакомьтесь, - добавила она, и пропустив деда вперёд, вошла в квартиру., закрыв за собой двери.
   Пройдя на кухню, она вывела в коридор  хозяйку, говоря, - а это мама Стёпы, Мария Петровна. Они говорили на английском, поэтому Мария Петровна, только по жестам и интонациям, понимала, о чём они говорили.
   Амури Томи подошел к хозяйке и низко поклонившись, заговорил, а Йоко переводила: - Большое Вам спасибо за хорошее воспитание сына, за вашу заботу о моей внучке.
   Раскрасневшаяся от удовольствия хозяйка, пригласила всех к столу.

        Стоя на смотровой площадке Исаакиевского собора и любуясь красотой древнего города, Степан вдруг спросил:
 - Слушай Йоко, я ни как не могу понять, как Николай смог отыскать твоего деда? Ведь он же ничего не помнил!
 - Память к нему вернулась семь лет назад, - сказала Йоко, - когда он увидел заметку в газете, о том, что я получила в Кремле премию. Увидел фамилию и сработал выключатель в голове. Вырваться раньше он не мог, так как принадлежал к наркокартелю, но ему удалось связаться с Интерполом, и он начал работать на них, ну а что было дальше, ты уже знаешь. Йоко умолчала о том, какую роль дед играл в этой организации. Она не имела права говорить об этом ни кому в мире. Эта тайна умерла ещё на Багамах. Но для мамы и бабушки у неё была заготовлена другая история.
 - Я поражен терпением и выдержкой твоего деда, - сказал Степан, когда они спускались в низ.
  - он такой терпеливый по тому, что во первых у него была цель в жизни, а во вторых, - Йоко очень серьёзно посмотрела прямо в глаза Степана, - мой дедушка предок настоящих самураев.
  Степан видел, как вспыхнули гордостью глаза Йоко, но ничего не сказав, взял её за руку, и они пошли на набережную…
   Они ещё долго гуляли по городу, болтая о всякой ерунде и любуясь осенними пейзажами, листвой плывущей по каналам, сияющими в лучах заходящего солнца куполами. Степан подарил Йоко огромный букет осенних цветов, настоящих, белых, огромных, живых хризантем.
  Её глаза сияли от счастья, ведь ей ещё ни кто, ни когда в жизни, не дарил цветов! У неё от удовольствия голова пошла кругом. Ей с трудом верилось, что так бывает. Йоко даже не заметила, как Степан привёл её на «поцелуев мост!». Она вдруг почувствовала, что больше не сможет жить без его безумных поступков, без его заботы и внимания. Они молча стояли и смотрели вводу.
    Степан, стоявший до этого рядом, вдруг взял Йоко за плечи и повернул к себе лицом. Глядя в эти бездонные, как космос глаза, сказал: - Я люблю тебя, Йоко, и хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной, в России.
 - Ты делаешь мне предложение? – спросила тихим голосом Йоко
 - Да, милая, я предлагаю тебе выйти за меня замуж, - ответил Степан и прильнул своими губами к губам Йоко в горячем жарком поцелуе.
 - Я так и знал, что найду вас именно здесь, - услышали целующиеся голос Николая у себя за спиной.
 - А почему ты решил, что мы будем именно здесь, - спросили в один голос удивленные Йоко и Степан.
 - Да потому что этот тип за свою жизнь ещё ни одну девушку не водил на этот мост, или я не прав? – ответил Николай, - не красней, Стёпа, лучше по идейным соображениям не водить, чем так как я, из-за занятости. И все дружно рассмеялись. Напряжение было снято, и Николай перешел к главному.
 - Я вот по какому поводу искал вас, друзья;  У вас, обоих, есть месяц отдыха. Йоко, свози этого любителя древностей в Японию. Покажи ему все ваши достопримечательности, а то вряд ли ему удастся в ближайшие три года побывать там, да и ты тоже давно дома не была, - и не давая им опомниться и вставить хоть слово, Николай продолжил, - а что ж вы бросили японского дедушку на русскую женщину? Как им общаться? Нехорошо, нехорошо, да и Иваныч в больнице скучает. Не Стыдно? Да ладно, не тушуйтесь, я везде побывал, всё уладил. А теперь самое главное. Вы оба, вернее, вы трое, Йоко Томи, Степан Скворцов и Иван Ткачев, направляетесь работать  по контракту на станцию Марс-21, сроком на три года. Йоко – микробиологом, а Степан с Иваном - инженерами по испытанию ядерно-ионных двигателей для морсоходов-тяжеловозов. Вот, теперь кажется всё. Ну, я пошел?
 - Нет, погоди, - весело сказал Степан, - мы конечно очень благодарны за такую новость, но скажи нам, ты и на Марсе будешь нас так пугать своим появлением?
 - К сожалению, нет, - грустно сказал Николай, - рад бы в рай, да грехи землян не пускают. А вы перед отлётом как то определитесь в своих отношениях, а то ведь там, - он поднял палец к небу, - «поцелуева моста» нет. Он повернулся и быстро пошел к стоявшей неподалёку машине.

           Если еженедельная отправка космических грузовиков стала обычным делом, то отправка корабля с пассажирами была на космодроме как праздник. Как в давние времена, встречали первые поезда, с оркестром, с толпой зевак, так и спустя триста лет, играл духовой оркестр, сверкая начищенной медью, а на стартовой площадке толпилось  много провожающих. Когда то этот полёт занимал два года, теперь на это уходит два дня. Прогресс шагнул очень далеко и очень быстро. Ещё столетие назад корабли были похожи на ракеты, но теперь космический корабль напоминал огромную птицу с изогнутыми как у чайки крыльями. Мария Петровна с восторгом смотрела на огромный корабль, раскинувший свои крылья над космодромом. Рядом, тоже любуясь кораблём, стояли Виолетта Владимировна и Иван Сергеевич. Они провожали своих детей на Марс. Виновников торжества рядом не было, они были в грузовом отсеке, проверяли загрузку оборудования.
 - А вот грустить не надо, - сказал неизвестно от куда появившийся Николай, - надеюсь всё будет хорошо.
 - Что значит «надеюсь»? – с тревогой в голосе спросила Виолетта Владимировна. – им что нибудь угрожает?
 - Как вам сказать, - начал хитро прищурив глаза говорить Николай, - если и есть угроза, то только для Ивана, - он сделал многозначительную паузу, - видите ли, Виолетта Владимировна, год назад на эту станцию отправилась экспедиция мексиканских ученых. А в их составе врачи, это три молодые, очень красивые девушки. Вот я и боюсь за репутацию закоренелого холостяка, - закончил, смеясь, Николай. И вновь ему удалось незаметно снять напряжение с людей.
 -  Я прошу прощения, мне ещё нужно кое-что сделать, - сказал Николай и растворился среди провожающих.
 - Странный он человек, - сказал Иван Сергеевич.
 - Работу у него такая, - ответила ему Мария Петровна, и тут же добавила, а вот и наши марсиане идут.
  Трое друзей, о чем то весело переговариваясь, подходили к родителям.
 - А как же родители Йоко, - спросила мама Ивана, - их здесь нет?
 - Они попрощались ещё в Японии, - сказала Мария Петровна, - да ведь она уже и не Йоко. После свадьбы она сменила не только фамилию, но и имя. Теперь она Екатерина Скворцова! Наша Катюша.
 - Всё, родители, мы готовы. Через десять минут старт, - сказал подошедший Степан, - мы обязательно будем звонить, всё будет хорошо.
 - Катенька, я прошу тебя, держи этих обормотов в  ежовых рукавицах, а то говорят там есть молоденькие мексиканки, - попросила Виолетта Владимировна девушку.
 - Я постараюсь, - только и смогла ответить Катя, едва сдерживая смех.
      Прощание было не долгим, но эмоциональным. У женщин со слезами и нежными материнскими поцелуями, у мужчин, с крепкими рукопожатиями. Всех провожающих отвезли на смотровую площадку, а пассажиров попросили занять свои места в космическом корабле.
     Корабль, казавшийся гигантским  для стоящих рядом с ним людей, от сюда, со смотровой площадки выглядел маленькой, одинокой птицей, случайно севшей на поле в поисках корма.
    Пошел отсчет времени, на космодроме «Плесецк» шла обычная работа. И ровно через десять минут корабль-птица плавно оторвался от земли, зависнув на  секунду, начал набирать высоту, стремительно уходя ввысь с огромной скоростью. Только ряд точек от вспышек ионных двигателей был ещё минуту виден, но и он очень быстро растаял в небесной синеве.

 
                Часть 2.
                1.
   
                На берегу спящего океана, у самой кромки воды, где мягкие волны нежно накатывали на пустынный, песчаный берег, сидел человек. Он смотрел на лунную дорожку, убегающую от него далеко в океан, и сверкающую серебром, а на тёмном небе сияли миллиарды звёзд. Человек поднял голову и посмотрел на звёзды. Где то там, очень далеко от земли, на другой планете, находится сейчас его самый любимый человек…
          Звонок Николая не предвещал ни чего хорошего. Договорившись о встрече, Амури Томи, работавший в это время в своём маленьком саду, присел на маленькую скамеечку, и на долго задумался. После его возвращения в семью, с его женой, с его маленькой Хёде, случился инфаркт. Сердце не выдержало нервного потрясения, и они не смогли поехать в Россию, проводить Йоко в экспедицию на Марс. Амури и Хёде были рады, что их внучка выходит замуж за любимого человека. Ну и что, что он русский, они же любят друг друга! Но из-за болезни бабушки, Йоко не захотела устраивать пышную церемонию бракосочетания, они со Степаном просто зарегистрировали брак в далёком Санкт-Петербурге. Амури не отходил от Хёде ни на шаг. Он дни и ночи был в клинике, рядом с ней, но она угасала на глазах. У Хёде уже не осталось сил бороться за жизнь ради благополучия внучки. Она была счастлива, что вернулся её Амури, и пусть через сорок лет, но он вернулся к ней. Её сердце всегда говорило, что океан не забрал себе его жизнь. Многие из моряков умирали молодыми, такова суровая правда моря. Вот и она, сначала оплакивала мужа. А потом пришлось хоронить сына, погибшего в шторм от переохлаждения. Их нашли на треть сутки. Погиб весь экипаж, а неуправляемое  судно  разбило о скалы. Но сёйчас с ней рядом её Амури, и теперь она спокойна за будущее своего рода. У Йоко есть любимый и любящий муж, она уже наверно далеко, на Марсе, а невестка, мать Йоко, тоже собралась замуж. И в их семью пришло счастье. Ощущая теплую, крепкую руку своего мужа, Хёде знала, что он был и будет с ней всегда, даже там, по ту сторону земной жизни. Она лежала с закрытыми глазами, как бы постепенно отдаляя себя от жизни. Ведь если она откроет глаза, то опять начнёт цепляться за жизнь, а она не хотела и не могла больше быть обузой своей семье,  со своей старостью, со своими болезнями…
Так она думала, чувствуя сидящего рядом с ней мужа, и её сердце постепенно  замедляло свой ход, пока совсем не остановилось.
   Амури видел, что его маленькая Хёде умирает. Умирает, будучи в сознании. Он чувствовал каждую её мысль, каждый удар её сердца, но не мог противиться её желанию умереть. Он говорил с ней, о чем-то спрашивал, но она молчала. Вокруг них суетились и что-то делали врачи, пытаясь вернуть к жизни Хёде, но он знал, что душа уже покинула её тело, и всё было бесполезно. Только на прощание две слезинки застыли в уголках её закрытых глаз…

              В назначенное время возле сидящего на берегу Амури остановился человек. Это был Николай. Он опустился на песок рядом со стариком и молчал, боясь нарушить это сказочно-фантастическое безмолвие. Наконец он решился нарушить тишину: - Амури сан, примите мои искренние соболезнования. Мне очень жаль, что у вас такое горе, но дело не терпит отлагательства.
 - Говори, Коля, - тихо ответил старик.
 - Мы просим вас ненадолго вернуться. Система начинает выходить их под контроля. Активизировались новые группировки. Нужна жесткая рука, и мы просим вас о помощи. Мы могли бы и без вашего участия взять всё под контроль, но будет много жертв. Могут пострадать невинные люди. А мы постепенно подведём вам нашего человека. Вы объявите его своим преемником и спокойно уйдёте, - помолчав, Николай добавил, - есть ещё одна причина, почему вам необходимо вернуться. Оказывается,  выжил Гарри-лазер. Он ищет вас. Он не верит, в то, что вы так нелепо погибли. Он ищет или вас, или доказательства  гибели своего хозяина. И ещё – он ищет Йоко. Он жаждет сатисфакции, и хочет возродить производство героина. Мы подчистили исчезновение Йоко, но он ищет. Гарри очень быстро вербует людей, и думает прибрать всё к своим рукам. Вот по этому ми и просим вас вернуться.
 - Когда, - спросил старик.
 - вчера, -  с горькой улыбкой сказал Николай.
         Они сидели почти до рассвета, обговаривая все детали. Перед уходом Николай передал Амури письмо, написанное от руки, что  в это время случалось крайне редко. Письмо было от туда, с далёкой планеты, от его любимой внучки. Николай попросил, после прочтения уничтожить письмо, и простившись ушел. А старик остался на берегу встречать рассвет, да и письмо прочитать поскорее хотелось.
      Рассвет наступил очень быстро, яркое солнце начало озарив своими лучами небосвод, начало медленно подниматься из океана, и старик в нетерпении открыл конверт.
 «Здравствуй, мой дорогой и любимый дедушка, - писала Йоко, - моё сердце обливается слезами, душа кричит от боли! Моей любимой, моей милой бабушки Хёде больше нет! Я не хочу в это верить. Дедушка, почему жизнь так не справедлива к людям? Мне казалось, что она будет жить вечно. Я читала заключение врачей. Это правда, что у неё было очень изношено сердце? Я так долго была далеко от неё, так много времени уделяла учёбе, что стала забывать звонить ей. Прости меня, дедушка. Жаль, что я не могу поговорить с тобой по видеофону. Я очень люблю тебя, милый мой дедушка.
   Да, нас со Стёпушкой  пока не отпускают. Здесь очень интересная работа, поэтому мы, наверное, продлим контракты ещё на два года. Ты только не падай духом. Тот, кто тебе передаст это письмо, сказал, что у них возникли какие-то проблемы, и ты можешь им помочь. Мы всё понимаем. Ты не забывай нас. Мы желаем тебе удачи. Твоя Йоко.»
     Амури ещё минуту смотрел на письмо, а потом чиркнул зажигалкой, и весёлый огонёк перепрыгнул с зажигалки на листок, поедая буквы и бумагу, и превращая всё в чёрный пепел. Старик бросил горящую бумагу на песок, и смотрел, как горит огонь.
 - Я помню о вас, - мысленно сказал Амури. Когда письмо превратилось в пепел, он  встал, стряхнув с себя невидимые песчинки вместе с тоской и хандрой. Амури  возвращался. Он становился прежним хозяином. Хозяином всемирного наркокартеля.

            
      Катя ни кого не хотела видеть. Закрылась в своём отсеке и весь день плакала. Она не могла поверить в то, что её весёлой, жизнерадостной бабушки больше нет. Разве можно в такое поверить? Она понимала, что ни чего не сделаешь, но не хотела с этим мириться. Её душила обида. Почему так жизнь поступает с людьми? Только что нашелся дедушка, и тут же они потеряли бабушку! А она даже на похороны бабушки не смогла попасть. Ей вдруг самой захотелось умереть, чтобы быть со своей бабушкой, но она тут же отогнала эту детскую мысль. У неё есть Стёпа, и он уже полдня рвётся в её рабочий отсек. Она встала, открыла дверь и впустив Степана, прижалась к нему, пряча заплаканное лицо у него на груди. Он стоял, и нежно гладил её по волосам, по плечам, пытаясь утешить свою любимую, а её плечи мелко вздрагивали.

                Работы предстояло очень много. Необходимо набирать новые группы, налаживать новые контакты, строить новые лаборатории. Всё, что было наработано до мировой облавы, рухнуло в один день. Оказывается, Интерпол работал по всей планете в одно и то же время. Ни кто, ни кого не успел предупредить. Гарри спасла кевларовая кольчуга, и тот, кто подписал акт о его смерти, не делая вскрытия. Чья-то безалаберность спасла ему жизнь. Но что стало с хозяином? Он не мог  так подставиться. Этот волк тридцать лет всем верховодил и отход себе обязательно предусмотрел. Но уже почти два года хозяин не появляется. Кому то в конце концов необходимо возглавить новую организацию, и куда подевалась эта изобретательница бактерий?...
   Тысячи вопросов крутились в голове бывшего руководителя Чикагского отделения. После года отсидки в подполье, он начал осторожно отыскивать своих бывших подчиненных, но узнав, что почти все или в тюрьмах, или убиты, он начал подбирать новых людей…
    Дым от его сигары медленно поднимался к потолку и уходил в вытяжную вентиляционную решетку. Гарри сидел в своём новом кабинете, на другом конце Чикаго. Здесь всё вызывало у него отвращение, мебель в стиле хай-тек, льющийся с потолка свет, небольшие окна, и этот ненавистный хром, хром, хром! Но, приходилось мириться с такими неудобствами. Пока что подходящего помещения он не нашел. Этим сейчас занимался его новый заместитель, мексиканец Мигель. Гарри заметил этого бойца, когда однажды проезжал через пригороды Лосанжелеса. На каком-то перекрёстке один хрупкий, но вёрткий парень, играючи уворачивался от кулаков трёх огромных нигеров, пытавшихся разделаться с ним. Вдруг парень сделал неуловимое движение, и двое нападавших одновременно упали, а третий, ещё не осознав, что произошло, бросился на парня, выхватив нож. Но парень, крутнувшись волчком, влепил ему ногой в челюсть, и негр рухнул как подкошенный. Подняв с земли свою спортивную сумку, парень, как ни в чем не бывало, пошел своей дорогой.
   Приказав остановить автомобиль, и опустив боковое стекло, поманил рукой парня, и пригласил его в свой лимузин. Перед босом сидел стройный, высокий, с длинными волосами, мексиканец, одетый в хороший, дорогой костюм.
 - Здорово ты их уделал. А не боишься, что через квартал снова придется отбиваться, это ведь их район? – спросил Гарри, глядя в чёрные глаза парня.
 - Это моя сумка, - после секундной паузы, не отводя взгляда, ответил парень.
 - На меня будешь работать? – задал вопрос босс.
 - А что я буду с этого иметь? – спросил мексиканец.
 - Не обижу, - сказал босс, - как твоё имя?
 - Мигель
 - И ты не спрашиваешь, что за работа, и кто я?
 - Меньше знаешь, крепче спишь, - ответил Мигель.
 - Ты мне нравишься, Мигель. – сказал Гарри, и обратился к водителю, - вперёд.
Лимузин сорвался с места.
   Парень, оказалось, хваткий, выполнял все поучения быстро,  иногда даже жестко, но, не задавая лишних вопросов. Беспредел мелких банд прекратился. Жизнь в стране налаживалась, и нужно было искать выходы на другие страны. Гарри нежен героин…
  Сигара почти потухла в руке боса, а он всё сидел, погруженный в свои мысли, когда раздался звонок телефона. Но этот телефон не звонил уже много лет! Босс регулярно проверял работу этого канала, всё было в порядке, но звонков не было. И вот он раздался, столь долгожданный и пугающий звонок. Этот номер знали только трое. Он сам, его покойный заместитель и Хозяин. Так была построена система. Но заместитель мертв, неужели это Хозяин? Если это он, тогда ему известно, что Гарри-лазер жив, и не ответить нельзя. Он нажал кнопку входящего звонка, и услышал ледяной голос, пугающий неизвестностью, голос Хозяина.
      
                2.

             Трое друзей сидели за столиком в кафе  станции Марс-21. Лица у всех были грустные, да, им было,  отчего грустить. Их не опускали в отпуск на Землю. Свои два года они честно отработали, подписали новые контракты, но положенного двухмесячного отпуска им не давали. А летние месяцы между тем проходили! Вчера все трое беседовали с родителями. Оказывается, даже в Питере стояла такая жара, что уже сейчас, в июне, люди спокойно купались и загорали в Финском заливе. У родителей всё было в порядке, они все вместе проводят время на даче, в городе невыносимая жара. Все переживали, как Катюша перенесла смерть бабушки. В общем, обычный разговор родителей с детьми. Самое главное, чтобы Ивана не околдовала какая нибудь девица…
    А сегодня все трое сидели в кафе и думали,  чем себя занять. Две недели безделья на  станции им выделили, а вот чем их занять – ни кто не знал.
 - Есть идея, - вдруг сказал Степан и замолчал на долго, но в его глазах появилась озорная искорка.
 - Не томи, давай, говори, - попросил Иван, - а то я тебя сейчас убью!
 - Ну говори, Стёпушка, - стала гладить его по руке Катя, - глянь, Иван сейчас взорвётся, лучше говори, раз начал.
 - Помнишь, Вань, нас как то напрягали заменить приборы навигации на всех близких и удалённых точках? И, помнится, мы от этой безумной затеи отказались?
 - Подожди, подожди, Степаныч, ты хочешь предложить нам путешествие по красной планете на марсоходе? Но ведь это огромное расстояние! Мы же не уложимся в две недели!
 -  И что? – спросил Степан, - у нас есть ещё два месяца отпуска. Заменим приборы, посмотрим на планету, может, всё-таки, встретим марсиан, или других инопланетян, а? Как вам предложение?
 - Я за, - воскликнула от радости Катя и захлопала в ладоши.
 - Тут нужно всё как следует обдумать, - сказал Иван, но уже начал мысленно составлять список всего необходимого для поездки.
 - Ну ты тут думай, мыслитель, а мы пошли к начальнику станции выпрашивать марсоход, - промолвил Степан, и взяв за руку Катюшу, пошел с ней к выходу из кафе.
        Начальник станции, Том Бейкер, высокий и рыжий, тридцатипятилетний англичанин, уже четвертый раз продлевал свой двухлетний контракт. Ему нравилась станция. Работа здесь была налажена замечательно, нарушений дисциплины небыло, сюда приезжали настоящие профессионалы, умные, увлеченные люди. Каждый знал, чем ему заниматься, пьянства и вообще, спиртного здесь не водилось. Здесь люди работали, изучали планету, строили жилые посёлки для новых колонистов, прокладывали дороги, в общем, обживали эту красную планету.
      Он и сам, выпускник Оксфорда, мечтавший о карьере астрофизика, попал на эту станцию по приглашению. Но, по сколько ждать его дома некому, кроме старой матери. Он после двух лет работы попросил продлить свой контракт ещё на два года. Контракт продлили, но его назначили заместителем начальника станции, потом было ещё продление, и новое назначение. И теперь, Том Бейкер сидел в своём кабинете начальника станции и читал шифрованное сообщение, предписывающее ему «не чинить никаких препятствий в работе Екатерине и Степану Скворцовым и Ивану Ткачеву, кроме вылета на землю».
 - Странное сообщение, - сказал сам себе Том. Он хорошо успел изучить этих троих друзей. Это действительно были настоящие друзья,  бескорыстные, честные люди. Они приходили на помощь любому, в любой ситуации, совершенно не думая о себе. Его всегда мучил вопрос, неужели только русские могут так открыто, бескорыстно дружить, не переводя всё на кредитки или бартер? Как там у русских говорят: «- Чужая душа потёмки?», Да, потёмки, тем более русская! Они ведь отличные специалисты, два года честно отработали, а их не пускают на Землю. А как же… Его размышления прервал звонок по внутреннему видеофону. Пред дверьми его отсека стояли Катя и Степан Скворцовы, и просили разрешения войти.

           В кают-компании станции творился невообразимый кавардак. Все столы были завалены картами Марса, снимками кратеров, плато, ущелий, а в одном из углов стояла стопка коробок с продуктами, медикаментами, инструментами, запчастями…в общем, всем тем, что может понадобиться в путешествии по красной планете. Начальник станции оказался на удивление сговорчивым человеком, и выделил самый мощный, четырехместный марсоход, но с одним условием – взять с собой доктора. Деваться было некуда, и Степан согласился, сказав при этом Кате, что Ивану пока об этом сообщать не стоит, пусть спокойно готовиться к отъезду.
     Иван был занят разработкой маршрута, Катя второй раз проверяла, всё ли они приготовили по списку штурмана, а Степан проверял скафандры и приборы навигации, которые им необходимо было установить, и в этот момент в кают-компанию вошла Мария Сервантес, или как её называют на станции – доктор Мария. В руках у неё был походный кейс с вещами, медицинскими инструментами и разными штуками, непонятными обычному человеку, если он не медик. Первым Марию, конечно, увидел Иван. Он чувствовал её на расстоянии. Где бы он ни был, и чем бы ни занимался, если рядом появлялась Мария, эта жгучая мексиканка, с пышными, черными волосами и глазами тёмными как самая темная ночь, он первым замечал её появление.
 - Доктор, - сделал очень удивлённое лицо Степан, - а среди нас заболевших нет! И медосмотр мы вчера прошли, - хитро улыбнулся он.
  - А я знаю, - ответила Мария, - я не потому здесь, что кто-то из вас заболел, я для того, чтобы ни кто не заболел. Разница есть?
 - Конечно, доктор. Так вы что, с нами едете? – округлила глаза Катя.
 - Да. Так решил начальник станции.
 - Так вот почему Бейкер дал нам четырёхместную машину, - удивлённо сказал Степан.
 - Степка, - вдруг сказал Иван, - твоя работа?
 - Да ты что, Вань, я ж такие вопросы не решаю, - улыбнулся Степан, - это только там, - он поднял указательный палец вверх, - наверху могут принять такое жизненно важное решение!
 Иван, скомкав какую-то бумажку, запустил её в Степана.
 - Я тебя убью когда нибудь, интриган!
 - Доктор, спасите вы меня от этого нервного инженера. Он же мою супругу вдовой сделать хочет, - смеялся Степан.
 - Чтож, придется заняться вашим, Ваня, лечением, - с улыбкой сказала Мария.
 - Займитесь, доктор, займитесь, - ответил с серьёзностью и строгостью в голосе Иван, - а то я точно убью этого гонщика.
    Так, перебрасываясь беззлобными шутками, все четверо закончили подготовку к поездке. Смех смехом, но все готовились очень серьёзно. Ведь это не по земле прокатиться. Безвоздушное пространство, отсутствие дорог, огромные кратеры и высокие отвесные скалы, и полное безмолвие. Полагаться нужно будет только на свои силы. Каждый из них понимал, что путешествие может оказаться опасным, но и сидеть без дела они не хотели.

             Зеркал заднего вида на марсоходе небыло, поэтому ни кто не видел, как выглядит их станция с расстояния в несколько километров, но когда они поднялись на плато над станцией, Степан резко развернул машину на сто восемьдесят градусов и остановился. Через лобовое стекло перед ними открылась удивительная картина! Огромное, черное небо, усыпанное звёздами, а в низу, на широкой равнине, окруженной невысокими горами, распластался большой серебристый корпус станции. Он был похож на огромного паука. В брюшке был главный корпус, а на концах лап-коридоров находились лаборатории и жилые отсеки. Все полукруглые строения были покрыты сотами солнечных батарей. На фоне красного грунта и черного неба, серебристая станция выглядела очень красиво. Действительно – фантастическое зрелище.
  Иван, не забывший прихватить с собой фотокамеру, щелкал затвором, не останавливаясь. Все молча, и заворожено любовались этой красотой. Но через минуту Степан развернул марсоход обратно, и он двинулись по намеченному курсу. Все данные маршрута Иван внёс в память бортового компьютера, и Степану оставалось только корректировать своё движение согласно обстановке и контрольным точкам. Дорога была пока приемлема, скорость небольшая, машина шла мягко. Вообще-то  марсоход с обычной машиной сравнивать трудно. В безвоздушном пространстве красота и обтекаемость форм не нужны. Любоваться марсоходом здесь некому. Главное, чтобы всё было функционально. Огромный, как вагон кузов подвешен между четырьмя парами таких  же больших колёс низкого давления. Всю крышу машины занимали солнечные батареи, а генераторы, встроенные в колёса, вырабатывали дополнительную энергию, добавляя мощности электродвигателям.
    После того, как в начале двадцать первого века, наука сделала огромный скачек в развитии нанотехнологий, громоздкие генераторы, электродвигатели и прочие механизмы уменьшились в десятки раз, но сохранили свои характеристики, освободив так необходимое, жизненноважное пространство в космических кораблях, на космических станциях, марсоходах и луноходах.
    Марсоход загрузили приборами под завязку. Машина чуть ли не днищем цеплялась за грунт, но шла хорошо, без натуги, свойственной перегруженным машинам. До первого маяка доехали быстро, всего лишь через семь часов. Она была в ста десяти километрах от станции. На обширном плато, в центре стоял на раме импульсный причальный маяк. После двадцати лет работы он требовал замены. Надев скафандры, Степан с Катей вышли через шлюзовую камеру в открытый космос. Степан, взяв из багажного отсека запасной прибор, сказал Кате, чтобы она отсоединяла электроразъемы от маяка, а сам отсоединял защёлки-фиксаторы креплений.  Они не в первый раз работали в открытом космосе вдвоём, и который раз Степан любовался красивой фигурой Катюши в этом громоздком скафандре. Как её это удавалось, непонятно, но он выглядел в скафандре как медведь, а она была так же стройна и прекрасна. Поменяв маяк, и закинув старый прибор в багажный отсек, они вернулись на борт марсохода. Первая точка была пройдена. Машина плавно двинулась вперёд. Маяки были расположены в виде пятиконечной звезды, со станцией в центре. Пять внутренних маяков находились в ста десяти километрах от станции, а вот внешние маяки стояли в трехстах километрах. Впереди их ждали три тысячи километров и девять маяков.

                3.
 
   
        Заместитель начальника Российского отделения Интерпола, генерал-майор Макаров, положил ладонь на толстую папку с оперативными материалами и отчётами по операции «моряк», и сказал, обращаясь к майору внешней разведки Интерпола, Николаю Морозову : - С этим, - генерал указал на папку, - я ознакомлюсь потом, и подробно, а ты мне сейчас в вкратце обрисуй ситуацию своими словами.
 - Ну, если только вкратце, Сан Саныч, - улыбнувшись, сказал Николай, - В день общего захвата, в Чикаго, как нам сообщили, был убит Гарри-лазер с помощником. А сейчас выяснилось, что он был только контужен. Он на свободе и начал активно работать, мы подвели ему наблюдение, и все его шаги сейчас под контролем, но он ищет выходы на другие страны, и ищет Хозяина. Он не верит в его гибель. И ищет девочку. Похоже, он ни как не успокоится, мечтая возродить производство героина. По всему миру, без присмотра наркокартеля, активировались мелкие банды, резко  увеличились разбои и грабежи.
 - Если сейчас власти закрутят гайки, начнутся волнения, недовольства, вспыхнут стихийные бунты, - прервал доклад Николая генерал, он размышлял вслух, - прольётся много никому не нужной крови… Значит так, нужно возвращать «моряка», не на долго, на год-два, ведь ему за восемьдесят, пусть восстанавливает систему, но вы ему срочно готовьте замену.
 - Ясно, товарищ генерал, - сказал Николай, - этим уже занимаются.
 - Да, а где у нас девочка, Йоко, кажется?
 -  Она теперь не Йоко, а Екатерина. Екатерина Скворцова вместе с мужем Степаном Скворцовым два года работает на станции Мир 21.
 - Это один из водителей? Да, кому война, а кому любовь одна. Далековато ты её спрятал. Подержи ребят там, пока всё не уляжется. Нужно будет оказать посильную помощь «моряку», а этого Гарри выводите из игры, пока он не оброс новыми связями, или не дай Бог, не позарился на всю власть. Тогда точно, войны между континентами не избежать.
 - Ясно, товарищ генерал, - ответил Николай.
 - Да, - улыбнулся генерал, - вот и не верь после этого в проведение.
 - О чём вы, Сан Саныч?
 - О цепочке счастливых случайностей. Человек, люто ненавидящий банды и наркотики, возглавляет мировой наркокартель. Ты, получив его в разработку, вдруг узнаешь в нём того моряка, о котором читал ещё в детстве и это помогает нам установить с ним контакт. «Моряк» случайно видит по телевизору девочку и к нему возвращается память, а девочка превращает в пыль двести кило героина, принадлежавшего её деду. В Австралии, дальнобойщики случайно подрались с местными байкерами, и из-за них доставку пассажирки поручают нашим ребятам. И уж то, что ты оказался с ними знаком – тоже случайность. Вот такая цепочка приятных случайностей получается, Коля.
 
             Гарри-лазер был доволен. Его новый заместитель и начальник охраны Мигель нашел ему прекрасный офис.   Кабинет был отделан орехом и дубом, вся мебель была сделана в старинном стиле, огромный дубовый стол, ореховые стулья, с высокими, выше головы, спинками,   ласкали взгляд и сердце Гарри. Дела его начали налаживаться.  Мигель подобрал  для него отличных телохранителей. Ребята здорово водили любую машину, стреляли с двух рук, владели рукопашным боем, и как и Мигель, были не из болтливых. 
  Гарри-лазер был доволен. После разговора с Хозяином, он ходил в приподнятом настроении. Хозяин жив, мало того, он пригласил Гарри к себе в гости, как единственного, уцелевшего из старой гвардии после мировой облавы.
 - Как время меняет людей, - думал он, - ведь раньше ни кто и подумать не мог, чтобы попасть к Хозяину домой. До сих пор ни кто так и не знает, ни где его дом, ни город, ни страну где обитает этот старый волк. А те, кто очень рьяно напрашивался к Хозяину в гости, получал пригласительный билет, но на тот свет, в виде пули в висок, неизвестно от куда прилетевшей.  Сам Хозяин появлялся неожиданно, он возникал будто из ниоткуда. Пройдя все посты охраны, он внезапно входил в кабинет к любому из своих подчинённых. При этом охрана уверяла, что мимо них и муха не пролетала. Видимо этот загадочный человек обладал искусством гипноза. А сейчас сам Хозяин зовёт меня к себе, - у Гарри от радости кровь в висках застучала сильнее, - а может он хочет уйти на покой? А меня сделает своим преемником?
     Так думал Гарри, одевая свой старенький кевларовый бронежилет под смокинг. После того, как этот жилет спас ему жизнь, он не расстаётся с ним нигде. Вот и сейчас, собираясь в поездку на один из Гавайских островов, куда пригласил его Хозяин, он надел бронежилет, плотно облегающий его начавшую полнеть фигуру. Но жилет был настолько тонким, что даже под одной рубашкой был незаметен. Застегнув безукоризненно сидевший на нём смокинг, Гарри взял в правую руку трость, со встроенным в ручке лазерным пистолетом, и выйдя из кабинета, пошел по узкому, но очень длинному коридору на выход. Последнее время он стал очень подозрителен и осторожен. Он ни кому до конца не доверял. Всё перепроверял сам. И сейчас, выйдя из здания и подойдя к автомобилю, он включил миниатюрный сканер и проверил свой лимузин на наличие взрывчатки. Всё было в порядке, и Гарри спокойно сел в машину. Мигель уже давно сидел на своём месте. Один из охранников сел  с водителем, а другой сидел рядом с боссом. Гарри ехал на встречу с Хозяином.
  В аэропорту, как всегда, людей было очень много. Одни улетали, другие провожали, третьи ждали своих рейсов. Слова диктора аэропорта тонули в гуле тысяч  голосов. И вся эта человеческая масса, как две реки, одна река впадала в здание аэровокзала, с тележками вещей, с огромными сумками, с детьми, с колясками, с игрушками, счастливые тем, что улетают…   А другая река людей вытекала из здания, замученные перелётами, ожиданиями, но счастливые тем, что уже прилетели…
   Всё это Гарри видел со второго этажа аэровокзала, где он сидел за столиком кафе и пил коньяк из своей маленькой фляжки, с которой он был неразлучен уже много-много лет. Все формальности , связанные с отлётом были улажены, багажа у него небыло, кроме трости и кейса. Охрана была рядом, и это немного успокаивало, хотя последнее время Гарри чувствовал всё возростающюю тревогу. Ребята постоянно осматривали зал своими цепкими взглядами, но пока ни какого беспокойства не проявляли. Гарри очень волновался. Он уже уверился в том, что Хозяин хочет изменить систему и назначить его своим замом. Ведь до сих пор у старика заместителей небыло. Справлялся сам, а сейчас видно стар стал, и берёт Гарри-лазера своим замом…
    Подходя к стойке регистрации, Гарри отдал последние распоряжения Мигелю. Он летел сам, без охраны. Такова была воля Хозяина. Пройдя регистрацию, он пошел в зону досмотра. Пассажиры проходили через коридорчик сканирования один за другим, без задержек. Чтобы не толкаться в общей толпе, Гарри шел последним. Оставив трость, и дипломат на транспортёрной ленте, идущей параллельно сканеру, он пошел по коридорчику, поправляя галстук, съехавший немного на бок. Сделав два шага, он почувствовал укол в бок, и у него вдруг перехватило дыхание. Мигель с охраной всё ещё стояли у прохода и смотрели, как босс шел через сканер. Вдруг они увидели, как в районе поясницы у босса появилась черная дымящаяся полоска, но Гарри продолжал шагать.
    Он по инерции сделал ещё шаг, но почувствовал, что не ощущает ног, с ним что-то происходит. Ему не хватало  воздуха, Гарри вдруг наклонил голову, чтобы глянуть, что с его ногами, и всё его тело, до пояса, упало на пол. Ноги, постояв ещё секунду, рухнули рядом. Сознание покидало мозг Гарри, но он из последних сил пытался притянуть к себе свои ноги. Вокруг была кровь. Очень много крови. Это была его кровь. В этот раз бронежилет не помог ему. Лёжа в луже собственной крови, Гарри стекленеющими глазами видел, как сердце толчками выбивало кровь из  сосудов, и ничего уже не мог сделать. А в угасающем сознании засела одна мысль, он очень жалел, что так и не смог найти девчонку…
    Мигель с охраной видели всё происходящее, но что они могли сделать? Во круг всё сразу закружилось как в вихре. Врачи, полиция, служба безопасности, криминалисты…
   
     Лежавший на столе, тонкий как лист бумаги, телефон, тонко пискнул, сообщив о том, что пришло сообщение. Взяв телефон, Амури Томи прочитал текст : «советуем всем абонентам посмотреть красивый закат».
   Он повернулся к экрану телевизора, где передавали очередной выпуск мировых новостей. Передавали экстренное сообщение из аэропорта Чикаго.
 - « …и всё же, ему не удалось уйти от возмездия. Его покарала сама судьба. И даже то, что он сменил имя, не спасло Гарри-лазера от наказания за грехи. В этом есть что –то  символическое. Ведь буквально перед ним через сканер прошли люди, сотни людей, и ни чего не происходило, но стоило этому главарю наркомафии войти в коридор, сканирующий лазер превратился в лазер-убийцу. Эксперты теряются в догадках, как это могло произойти, но факт остаётся фактом, Гарри-лазера убил бытовой лазер!...»
   Журналист ещё долго растекался мыслью по древу на тему лазеров и мафии, но для Амури всё было понятно. Теперь за жизнь внучки он был спокоен. Из разговора с Николаем он уяснил, что место погибшего босса займёт его помощник Мигель, которого и подвели к Гарри, а через год-другой Мигель сменит и самого Амури.
 
        Четверо астронавтов уже две недели бороздили поверхность красной планеты на своём огромном марсоходе, но смогли пройти только пять маяков. Их командировка затягивалась из-за того, что карты поверхности Марса, если сказать мягко, были абсолютно непригодны. Там, где на снимках была более-менее ровная поверхность, на самом деле оказывалась застывшая лава с острыми как наконечники копий, торчащими в разные стороны, стрелами, готовыми разорвать не то что резиновые колёса – даже в днище кузова оставались глубокие царапины. После пересечения таких «равнин», Степану с Иваном приходилось обследовать днище на предмет герметичности и заливать глубокие царапины жидким металлом. Степан не имел права покидать  марсоход, пока Иван находился за бортом, это правила безопасности. Но друзья подменяли друг друга на выходах в открытый космос. Только со Степаном всегда для страховки ходила Катюша, а с Иваном Мария.
   Доктор Мария оказалась очень общительной, коммуникабельной девушкой, знавшей три(!) языка. Марии с Иваном всегда было о чем поговорить. Они обычно начинали разговор на английском, продолжали на русском, а заканчивали разговор на японском языке. Как заметил Степан: «- полку полиглотов прибыло».
    Скучать всем четверым было некогда. У каждого всегда находилось какое-нибудь занятие. Катюша не отходила от микроскопов, изучала какие-то микроорганизмы, и помогала мужу изучать японский язык.  А Иван с Марией уже ни чего не замечали во круг. Они были как огонь и вода. Всегда спокойный, почти невозмутимый Иван, и  заводная до танцев, шуток и веселья, жгучая мексиканка Мария, дополняли друг друга. И если бы экспедиция встретила у себя на пути марсиан или других инопланетян, Мария первой бросилась бы им на встречу. Но, к сожалению, кроме скал, равнин и кратеров, им до сих пор ничего не встречалось.
     Связь с базой была устойчивой. Метеоритные дожди шли не очень мощные – ещё не осень, а пик солнечной активности уже прошел.
   Степан ругал, на чем свет стоит тех, кто делал эти карты. Он ещё ни дня спокойно не проехал, чтобы не отклониться от маршрута.
 - Или у них стояла оптика ещё двадцатого века, или кто-то из компьютерных «гениев» сгладил все шероховатости на снимках, приняв их за шумы, - возмущался Степан, - в любом случае, я бы этим специалистам ручонки повыдергивал бы с удовольствием. Спасибо, хоть марсоход сделали с умом, а то,   мне помнится, ещё в университете кто-то предлагал гусеничный вариант, уверяя, что здесь как в сахаре, холмы и песок. Вот что значит, поставить станцию именно на мягкий грунт, и обследовать планету, не отходя от станции дальше ста метров.
 - Хватит причитать, командир, - обратился к нему  Иван. – ты мне лучше скажи, как им удалось поставить маяки, не оставив следов от марсоходов?
 - А тогда марсоходов небыло, - ответил Степан, - нет, какие-то машины были, но для длительных переходов не рассчитанные. Я же говорю – сто метров, не более.
 - Кто же маяки ставил? – подала голос Катя из своей маленькой лаборатории, оторвавшись от микроскопов.
 - Роботы, - сказал Стёпа, - летающие роботы. Ну, на земле это были бы геликоптеры, вертолёты. Вы же видели вокруг маяков по шесть равноудалённых друг от друга кругов, сантиметров по двадцать в диаметре? Вот это и есть следы от летающих роботов. Всё очень просто – по заданным координатам подлетел, сел, поставил станцию, зафиксировал её в грунте и всё. Лети дальше.
    Мария, или как называли её друзья, на русский манер, Маша, закрыв бортовой журнал, в который она в очередной раз записала, что «экипаж здоров, признаков депрессии не наблюдается», спросила : - Зачем же тогда городить огород и посылать целую команду на замену маяков, если можно просто использовать роботов?
 - Причина очень проста, -  сказал Степан, - вернее, причин три. Первая – роботов больше нет. Их уничтожил сильнейший метеоритный дождь двадцать лет назад. Вторая причина – изучение планеты. Люди должны всё видеть своими глазами, нужны подробные исследования местности, чем мы в данный момент и занимаемся. И третья причина – убрать нас по дальше от станции, чтобы мы не съели начальника станции за ужином…

  - Ребята, только что пришло сообщение со станции, - сказал обрадовано Иван, - нам разрешен вылет на Землю. Препятствий больше нет. Но, мне кажется, нам все-таки нужно закончить замену маяков. А что думают остальные члены экипажа?
 -  Как бы нехотелось на Землю – нужно закончить работу, - ответила Катя.
 - Я тоже за выполнение задания, - согласилась с ней Мария.
 - И я считаю, что нужно завершить начатое дело, хоть в этом ты, Ваня, прав, - сказал, хитро улыбнувшись, Степан.
-  А в чем я не прав? – спросил у него Иван, и увидел, что Степан просит его наклониться к нему по ближе.
 - Не прав, Ваня, ты в том, что до сих пор не сделал предложение Маше, - зашептал Степан в ухо другу, -  я понимаю, здесь негде взять цветов, но пудрить мозги два года тоже безнаказанно нельзя. Я же вижу, что у вас это серьёзно, но ты пойми, дурья твоя голова, она же ждёт, - Степан мельком глянул на покрасневшее от стыда лицо друга, - я же тебя как облупленного знаю, вечно тебе нужно пинок по зад дать. Уйди от меня, обольститель, - Степка слегка оттолкнул от себя Ивана, - иди, и без победы не возвращайся.
 - Хорошо, что этого позора ни кто из девчат не видел, - подумал Ваня, пробираясь через ящики, датчики, коробки, и ещё что-то, в медицинский отсек. Да, всё что он сейчас услышал от Степана – правильно! Ему давно уже пора было определиться. Он и сам видел, что Маша ждет от него предложения, а он как мямля. Два года глаз с неё не сводит, окружил заботой и вниманием, а сделать предложение не решался. Стёпке в этом плане проще. К нему девчонки как к магниту липнут, балагур и весельчак, он всегда им нравился. Но кто мог предположить, что судьба свяжет его с Йоко. Вот и он тоже, заболел Марией. Ведь он её заметил в первый же день пребывания на станции. Они тогда проходили дезактивацию после прилёта. И он увидел эту девушку, она стояла в стороне от всех, и заносила показания приборов в какой-то журнал. Красивые, черные как смола волосы были аккуратно перевязаны красной лентой, смуглая кожа отливала мексиканским загаром, и даже под широким комбинезоном угадывалась очень стройная фигура. С того дня Иван постоянно искал встреч с Марией, хоть мимолётных, на мгновение, но таких необходимых ему и желанных. Он всё время оказывался именно там, где была и доктор Мария, и именно в тот момент, когда она нуждалась, в чьей нибудь помощи. Мария, конечно, всё это видела, и иногда подшучивала над Иваном, но он стойко сносил все её шуточки. Они часто беседовали на разные темы, и Иван пришел к выводу, что Мария, как и он, романтик в душе. Он поражался, как в этой хрупкой девушке может сочетаться нежность и ласка с необузданной экспрессией, с бурей эмоций…
     Больно ударившись лбом об угол какого-то ящика, Иван очнулся от своих дум. Он стоял у входа в жилой отсек. Девчонки сидели за столом, попивая сок, и улыбаясь, глядели на Ивана.
 - Вань, что с тобой, - спросила Катя, - у тебя такой вид, будто ты собрался на встречу с инопланетянами!
 - А мне кажется, он их уже встретил, - добавила, улыбаясь Мария, -  и они набили ему огромную шишку на лбу.
 - Нет, чтобы оказать пострадавшему первую медицинскую помощь, они ещё и издеваются, - сказал с обидой Иван, потирая ушиблено место.
 - Раненый, может, вы пройдёте в лазарет на предмет оказания экстренной медицинской помощи? – с напускной строгостью спросила Мария.
 - Идёмте, доктор, лечить мою гематому, а то все инопланетяне засмеют, - улыбнулся Иван и пошел следом за Марией в медотсек.

        В узкий, но длинный иллюминатор было видно огромное, черное, бесконечное космическое пространство с миллиардами звёзд. Мария, войдя в отсек, хотела включить освещение, но Иван успел перехватить её руку возле выключателя.
 - Не включай, не надо, - тихо сказал он, не выпуская её руки. – смотри, - он показал на звёзды в иллюминаторе, - черное, манящее безмолвие, наполненное одинокими звёздами, и не многим из них повезло иметь свой спутник…
Я не хочу быть одинокой звездой в этом бескрайнем мире, я хочу, чтобы у моей звезды был спутник. Маша, - Иван взяв её за плечи повернул к себе лицом, и сказал на одном дыхании, - я люблю тебя, Маша, и прошу тебя быть моей женой.  Глядя в его голубые глаза, Мария тихо произнесла:
 - Ванечка, скажи это ещё раз.
 - Я люблю тебя, родная, - уже спокойно и твёрдо сказал Иван, - и предлагаю тебе руку и сердце. И после паузы спросил, - какой будет твой положительный ответ?
 - Да, да, да, родной мой, сердце моё, тореадор мой милый, я согласна стать твоей женой, горячее шептала Мария, целуя лицо Ивана.
   Они так и стояли, посреди лазарета, в полумраке, и только звёзды, заглядывающие в иллюминатор, были молчаливыми свидетелями космической помолвки.
        Катя прошло в кабину управления, и сев рядом с мужем спросила:
 - Стёпушка, нам до маяка ещё далеко?
 - Да нет, милая, - ответил Степан, - судя по устойчивому сигналу и показаниям навигатора – километров двести, а что?
 - Устала, отдохнуть хочется, - с тоской в голосе сказала Катя, глядя на раскинувшийся впереди марсианский пейзаж.
 - Потерпи, милая, - сказал Степан, осталось совсем немного.
 - Да, я понимаю всё, просто Иван сейчас Маше предложение делает, у них там эмоции, адреналин.., а мы тут сидим спокойно и ничего не знаем, - хандрила Катя.
 - А ты от куда знаешь? – изумился Степан.
 - Так у него же на лице всё написано было, - хихикнула она, - я глупее выражения лица не видела.
      Дверь в соседний отсек отворилась, и вошел Иван с довольной улыбкой на лице, а следом, с подносом, на котором стояли четыре стакана с каким-то соком, вошла Мария.
 - Ребята, сказал с гордым видом Иван, - я хочу сделать заявление, - все обернулись в его сторону, а Степан даже остановил марсоход, - я только что сделал Маше предложение выйти за меня замуж, и она дала своё согласие!     - Зря, - сказал весело Степан, - зря она берёт на себя такую ответственность, смотреть за этим бычком, - но потом, помолчав, добавил, - молодцы, слава богу,  за это нужно выпить!
 - Маша, поздравляю, - Катя поцеловала Марию.
 - Скворцовы, - Иван сделал паузу, обращаясь к друзьям, - тут Маша сотворила хитрый энергетический коктейль, и я предлагаю поднять бокалы с этим прекрасным напитком, и выпить за здоровье моей будущей жены!
 - За будущую чету Ткачевых! – сказал Степан, и залпом осушил свой стакан, и его примеру последовали все остальные. Но пировать им долго не пришлось – затрезвонил индикатор метеоритной опасности, и на экране радара появилось огромное скопление осколков метеорита, плотной массой летевших к планете. Нужно было срочно укрыть марсоход, но до ближайших пещер часов пять хода, а метеоритный дождь ожидался уже через четверть часа.
 - И объехать нет возможности, - сказал Степан, глядя на приборы и включая метеоритную защиту. И сразу что-то зашумело, зажужжало, тяжелые металлические щиты закрыли все окна в марсоходе. Двигаться по наружным камерам можно. Но не так быстро, а метеоритное облако их нагоняло, поэтому Степан остановил марсоход, и на всякий случай предложил всем надеть скафандры.
   Через десять минут по крыше машины затарахтели мелкие осколки метеорита, выбивая барабанную дробь, но с каждой минутой удары становились всё тяжелее. Внешние камеры Степан не активировал, чтобы случайным осколком не повредить, поэтому все могли только догадываться о том, что твориться на поверхности. А удары по крыше всё усиливались. Иван включил защитный экран, накрывший лазерным куполом марсоход, но долго экран не продержится, и поэтому все спешно облачались в скафандры.
  Экран отключился через четверть часа, и сразу тяжелые осколки стали барабанить по крыше и раскачивать марсоход.  Радар показывал, что основное скопление метеоритов уже прошло, и теперь по ним попадали последние, но самые тяжелые осколки. И без радара все ощутили, что это были очень тяжелые куски метеоритов. Марсоход, продолжая трястись и раскачиваться от ударов, наклонился сначала на левый борт, за тем на правый.
 - Наверное, осколки пробили колёса, - подумал Степан.  И вдруг всё стихло. В насупившей тишине даже сквозь  скафандры все услышали тонкий свист. В двойном корпусе была пробоина, и воздух, выходя через неё, издавал свист. Долго искать пробоину не пришлось. Прямо над головой Степана, пробив броневую трёхсантиметровую пластину защиты, и двойной корпус, торчал тонкий осколок метеорита. Иван быстро обрезал осколок азотом и залил отверстие жидким металлом. Утечка прекратилась, и давление в марсоходе нормализовалось. Теперь необходимо было определить внешние повреждения. Степан отключил защиту, плиты вновь открыли путешественникам и звёздное небо, и красную планету. Но, то, что они увидели , мало походило на то, что здесь было пол часа назад. Перед марсоходом была пропасть! Огромный, с километр в диаметре и метров сто глубиной кратер, на краю которого и висел марсоход. Две пары колёс повисли над пропастью, и только отличная развесовка не давала свалиться ему в низ. У всех перехватило от ужаса дыхание. Только Степан, как командир, как опытный водитель, сохранил хладнокровие.
 - Все быстро в грузовой отсек, открыть заднюю дверь. Иван, бери маяк, который сняли первым и крепи его в трёх метрах от машины. Девочки, сидите возле дверей, но будьте готовы спрыгнуть, если машина начнёт переворачиваться, но думаю, до этого не дойдёт. Всё. За работу.
   Рока Иван осторожно доставал из грузового отсека маяк и крепил его в нескольких метрах от машины, Степан нашел два небольших причальных троса.
Одним из них он соединил маяк и лебёдку марсохода, а другой отложил в сторону, сказав Ивану, чтобы он достал второй маяк, и также закрепил его в шести метрах от первого маяка.
 - Должно хватить, -  сказал Степан, и пошел в машину. Через пять минут марсоход чуть вздрогнул, и барабан лебёдки, расположенный сзади, начал медленно вращаться, наматывая трос. Машина как бы нехотя, начала отъезжать от края пропасти. Когда задняя часть машины подошла вплотную к первому маяку, Иван услышал в наушниках голос Степана, - отцепи трос от маяка, соедини со вторым тросом и накинь на другой маяк. И вновь марсоход медленно полз задом к маяку. Наконец машина отошла от края пропасти на безопасное расстояние, и все благополучно вздохнули. Катя с Машей выпрыгнули на ружу, и ахнули, глядя на марсоход. Передние колёса были изорваны в клочья, весь корпус машины утыкан осколками метеорита как ёжик иголками. Иван, подойдя к краю кратера, увидел глубоко в низу, на самом дне, огромный осколок метеорита. Видимо он и пробил лавовую корку над кратером. Судя по толщине, марсоход прошел бы здесь, даже не заметив этого кратера, но удар осколка был такой силы, что свод, толщиной в полметра не выдержал и рухнул.
     Когда все вернулись на марсоход, Катя проверила показания приборов и сказала, что может объяснить причину метеоритного дождя.
 - Приборы показывают сильную магнитную аномалию. Мальчики, мы пересекаем магнитный пояс планеты, поэтому и попали на лавовые поля и ещё и в метеоритный дождь.
 - Ну всё, пора двигаться дальше. Будем эти поля обходить. Ваня, нам нужен новый курс, - сказал Степан. И вновь, у всех началась обычная для каждого члена экспедиции, работа.
 

                4.

            После месяца скитаний по неизведанной планете, выполнив порученное задание, они вернулись победителями. Их  марсоход ещё и хорошо выглядел! Как говориться, «избитый, израненный, но не побеждённый». А победителей не судят. Да, это была победа, настоящая победа разума над необузданной, дикой планетой. Были составлены ценнейшие карты местности, взято большое количество проб грунта, заменены все десять маяков. Экспедиция благополучно завершилась. Том Бейкер бал очень рад, что с его плеч свалилась такая огромная проблема, как замена маяков. Заставить людей сделать такую работу он не имел права. Это был огромнейший риск, а он не мог рисковать техникой и специалистами. Сразу после назначения Тома начальником станции, он дал заявку на землю, на изготовление летающих роботов, но получил категорический отказ, в связи с дороговизной изготовления. А маяки менять необходимо, они уже начали давать сбои. Спасибо русским парням, выручили. А весь мир ещё ругает русских за беспробудное пьянство. Вчера весь экипаж станции собрался в столовой, все приветствовали четвёрку отважных путешественников бурными аплодисментами. До поздней ночи друзья рассказывали коллегам о поездке, отвечали на множество вопросов, и если бы не начальник станции, заставивший всех идти спать, расспросы продолжались бы до утра. Степан с Иваном позже ещё и к начальнику станции зашли, отправив девчонок отдыхать. Ребята сделали подробнейший доклад об увиденном, сдали все карты, доложили о состоянии марсохода, и о том, что нужно модернизировать в машине, для более эффективной работы. Все замечания и предложения они пообещали написать после возвращения из отпуска, на что начальник станции заметил им, что через двое суток на землю идёт грузовое судно, и они могут отправляться отдыхать, прихватив с собой и Марию (он глянул на Ивана), ей тоже дали отпуск за эту экспедицию.
 - Вот это, действительно, царский подарок, Том, - сказал Иван, крепко пожимая руку начальнику станции.
 - Тише, медведь, руку человеку раздавишь, - улыбнулся Степан.
 - Мы ведь с Машей решили пожениться, - задрав нос гордо сказал Иван.
 - Поздравляю, молодцы, -  воскликнул Том, а потом, заговорчески подмигнув, тихо спросил, - может по пять капель виски за это?
 - Том, - сказал Степан, - мы там, - он поднял палец вверх, - выпьем и сами и за вас тост поднимем.
 - Ну хорошо, уговорили, - сдался Том, - всё, отдыхайте, а то скоро рассвет. Да, перед отлётом зайдите ко мне, только  вчетвером.

         В день отлёта все четверо сидели в кабинете Тома Бейкера, и пили кофе. Обстановка была непринуждённая, шутили, вспоминали весёлые случаи из их жизни на станции. Вещи давно были уложены, все немножко волновались, но старались не подавать вида.
 - Я думаю, - сказал Том, - за три месяца вашего отсутствия здесь ни чего не успеет сломаться, - подмигнул он ребятам.
 - Три месяца? – изумился Степан, но его удивление осталось незамеченным.
 - Том, у них здесь есть хорошие помощники, - сказала Катя, - правда, без русской смекалки, за то лишнего не открутят.
 - Это точно, - подхватил Том, - я помню, как мы, ещё до вашей экспедиции, сутки просидели на станции без электричества, потому что в инструкции было написано « отключить вышедший из строя генератор», а написать «запустить запасной генератор» забыли. И пока связались с землёй, доложили ситуацию, получили видеоприказ -  прошли сутки. В оранжерее погибло много растений, температура упала до нуля, все ходили в скафандрах. Вот так то. Янки народ конечно исполнительный, но от инструкции ни на шаг.
 - Мне кажется, - сказала Мария, - в этот раз такого не случится. Мальчики подготовили замену очень хорошо. Не зря же они по много раз отрабатывали с ними нештатные аварийные ситуации.
 - Да, ответил Том, - я уже успел в этом убедиться. В ваше отсутствие не сработал клапан сброса давления в помещениях станции. Ваши ученики управились за десять минут.
 - Вот и молодцы, - сказал Иван.
 - Всё, пора, - Степан глянул на часы и поднялся, - сейчас на просмотр фильма, и через два часа взлёт. До встречи, Том, - Степан пожал руку начальнику станции, и они обнялись. – Ждите нас в ноябре.
 - Счастливо вам долететь, - Том обнялся со всеми по очереди, и четверо друзей пошли смотреть фильм «белое солнце пустыни». Иван привёз с собой диск с любимым фильмом, и сам того не замечая, возродил очень давнюю традицию, смотреть этот фильм перед стартом.

          В аэропорту Пулково-2 мамы Ивана и Степана истомились ожиданием. Самолёт задерживался. Где то под Москвой стоял грозовой фронт, поэтому  прибытие рейса Плесецк-Санкт-Петербург задерживалось на тридцать минут. Лайнеру необходимо было обойти опасное место.
 - А если их посадят в Москве? – с тревогой в голосе, в который раз спросила Мария Петровна.
 - Машенька, - так же в десятый раз успокаивала её Виолетта Владимировна, - самолёт уже на подлёте.
  Железный голос диктора объявил о том, что самолёт, выполняющий рейс 1128 Плесецк- Санкт-Петербург, совершил посадку в аэропорту Пулково-2. Встречающих просят пройти в зал ожидания.
    Мария Петровна и Виолетта Владимировна в нетерпении вглядывались в лица людей, прилетевших с Плесецка.  А их дети шли самыми последними, не торопясь, о чем-то весело разговаривая. Виолетта Владимировна, дрожащими руками достала из сумочки носовой платок, и стала вытирать слёзы, которые непроизвольно катились из её глаз. Катюша шла, держа под руку Степана, а Иван держал за руку девушку, с очень красивыми глазами, стройную, с черными волосами, чем –то похожую на Виолетту Владимировну в молодости.
 - Так я думала, - пронеслось в голове Виолетты Владимировны, - окрутила она его, он же такой доверчивый…
 - Мама, - сказал, подойдя и обняв мать Иван, - познакомься, это моя невеста, Маша. И у Виолетты Владимировны, словно с души камень свалился.
 - Здравствуй, дочка, - сказала она и нежно обняла Марию.
 - Спасибо вам за Ваню, Виолетта Владимировна, - сказала Маша, - он настоящий мужчина.
Виолетта Владимировна аж покраснела от удовольствия.
 - Мам, а где отец? – спросил Иван.
 - Он остался стол накрывать на даче.
       А Степан, Мария Петровна и Катюша стояли, молча, обнявшись, потом Степан сказал:
 - Мам, чайку твоего охота, просто сил нет терпеть.
 - Правда, Мария Петровна, мы очень скучали без вас и вашего прекрасного чая, - добавила Катя.
 -  Ребятки мои, да мы уже давно ждём вас, и не только с чаем, - ответила Мария Петровна, вытирая слезу.
 - Ма, а это Маша, невеста Ивана. Она работает с нами, она врач в нашей экспедиции.
 - Значит, за здоровье наших детей и будущих внуков можно быть спокойными, - подвела итог торжественной встрече Виолетта Владимировна, - идёмте, экспресс ждать не будет.
 - Мама, - с укоризной глянул на неё Иван, - какой экспресс, ты о чём?! Стёпка. – он повернулся к другу, - организуй машину, а мы багаж пока получим.
    Пока Иван с женщинами получали багаж, Степан успел найти большой минивен, и дожидался всех у машины.

          Построенная ещё в начале двадцать первого века, кольцевая дорога была в идеальном состоянии. Езда по ней доставляла огромное удовольствие. Ни ям, ни ухабов, красивые лесные пейзажи во круг , яркая летняя зелень резала глаза, после марсианских красных гор и плато. Воздух, насыщенный азотом и запахом хвои, наполнял легкие. Здесь дышалось легко и свободно. В Питере наступила пора белых ночей, и солнце, повиснув низко над горизонтом, продолжало ласкать землю своим вечным теплом. В пути Мария Петровна и Виолетта Владимировна засыпали молодёжь вопросами об их жизни на Марсе, о планете, о марсианах…   А сами рассказывали, что  у них тут произошло за два года. Мария Петровна понимала, что у Катюши сейчас тяжело на душе. Она будет рваться к себе на Родину, на могилу бабушки, поэтому она старалась хоть намного отвлечь её от грустных мыслей. А Катя, как будто угадав женским чутьём, о чём думает Мария Петровна, коснулась её руки и сказала, что с ней всё в порядке. Свекровь нежно погладила руку Катюши, как бы говоря, что всё наладится.
- Да, - вдруг сказала Мария Петровна, - чуть главное не упустила, звонил твой дедушка, Катя, и сказал, что с ним всё в порядке, жив и здоров, и сказал, что будет звонить через три дня.
 -  Спасибо большое, - сказала, улыбаясь, Катюша, и глаза её засияли от счастья.
        Машина плавно остановилась возле ворот дачи. Мужчины помогли женщинам покинуть салон минивена, и выгрузив багаж, водитель машины пожелав всем всего хорошего умчался в поисках новых пассажиров.
    Иван осторожно, чтобы не скрипнула, распахнул калитку, и вся процессия друг  за другом двинулась по бетонной дорожке вглубь двора, туда, на запах шашлыка. Иван Сергеевич колдовал над мангалом, а рядом стоял огромный круглый стол, уставленный всевозможными яствами.
 - Батя, - услышал он голос сына у себя за спиной, - мы приехали. Здорово, отец, - Иван крепко обнял отца. Все гости стояли и терпеливо ждали, когда сын поздоровается с отцом. Потом Иван Сергеевич поздоровался с Катюшей и Степаном, а когда он протянул руку девушке с черными, жгучими глазами, сын сказал:
 - Батя, знакомься, это Маша. Она работает с нами в экспедиции. Она врач, я её очень люблю, и мы хотим пожениться.
 - Вот и хорошо, вот и молодцы, - сказал с волнением в голосе Иван Сергеевич, - а теперь все к столу. Шашлык готов.
 - А наливочка смородиновая есть? – хитро улыбнувшись, спросил Степан.
 - Есть, Стёпа, есть. – гордо ответил Иван Сергеевич, - для таких дорогих гостей у нас всё есть!
              А когда все гости расселись за праздничным столом, стоящим в тени огромной яблони, Иван Сергеевич, взяв в руки бокал, сказал :
 - Сначала я хочу поздравить наших детей с возвращением на землю обетованную, а нас  с тем, что они хоть немного побудут дома, с нами, - он сделал паузу, затем продолжил, показав на яблоню, - вот это дерево я посадил, когда родился Ваня. Сейчас яблоня стала огромной, красивой, у неё очень вкусные плоды. Несколько саженцев от неё уже прижились, и превращаются в красивые деревья. Вот и мы, растили с матерью своего сына, стараясь дать ему всё самое лучшее, и теперь он сам оставляет след в сердцах людей своими делами, поступками, но вот чего мы опасались, так это того, что он так и не найдёт себе спутницу жизни на этой планете. Но жизнь нам преподнесла сюрприз, он нашел её на Марсе. Поэтому хочется пожелать Ване и Маше пустить корни здесь, на землю, ну а работать можете хоть на Марсе, хоть на Кассиопее. За вас, дети, – он поднял бокал, и осушил его до дна.
 - Опять без меня начали, -  услышали все голос Николая, идущего от ворот.
 - дедушка! – радостно закричала Катюша, увидев своего любимого дедушку, своего Амури Томи, идущего сзади Николая, и выскочив из-за стола, бросилась в объятия деда.
   Поднялся невообразимый шум, все говорили одновременно, радовались, обнимались с Николаем и с Амури Томи…
    Когда все успокоились, и вновь расселись за столом, слово взял Николай:
 -  Друзья, да, я не ошибся, именно друзья, вот уже на определённом отрезке жизни мы идём с вами, так сказать, к плечу плечо, решая общие, жизненно важные для всех, задачи. И я смело могу сейчас сказать, что с любым из вас готов идти в разведку. В какой-то степени я очень рад, что судьба меня свела с вами. В жизни, как я уже понял, ничего случайно не бывает. Во всём есть закономерность, установленная не нами, и не нам её нарушать. Как говориться – от судьбы не уйдёшь. И хорошо, что мы прошли уверенно через эти невольные испытания. О том, что ждёт нас в будущем, я даже загадывать не берусь, но уверен, что оно будет прекрасным. Вот за это я и хочу поднять бокал этой прекрасной смородиновой наливочки, да-да я и это знаю. И так,  за прекрасное будущее…
               Наступал рассвет, а трое молодых людей всё сидели за столом. Родители и девчонки давно спали, а ребята всё слушали рассказ Николая, и ни кто даже не пытался перебить его какой нибудь репликой.
 - …вот по этому, чтобы обезопасить всех, мы и решили задержать ваше возвращение на Землю, но я слышал, что вы успели за это время сделать важное для всех дело? Молодцы. Ну, теперь-то вы можете жить спокойно. Вас в лицо ни кто не знает, а кто знал – «иных уж нет, а те далече»,  - в общем, всё в порядке. Катиного деда мы привезли на два дня, но через год мы выводим его из операции, и он будет полностью свободен. Стёпа, ты на Катю не злись, она молчала, чтобы сохранить жизни всем вам, по нашей просьбе.
       Степан был потрясён услышанным. Его потрясло не то, что Катя ничего ему не сказала, нет, его потрясло то, что этот человек, её дедушка, сорок лет вёл в одиночку ежедневную войну, не доверяя ни кому, и живя только одной надеждой – уничтожить всю наркомафию. Он был один, один против всех, ни на секунду не давая себе расслабления. Это же какая должна быть сила духа у этого восьмидесятилетнего потомка самураев! И кто его знает, кому было легче, разведчику, воюющему в тылу врага, но знающему,  что его послала Родина, и она его ждёт с победой, или этому одинокому, не знавшему ничего о себе, человеку, объявившему войну всему злу на Земле.
 - Слушай, Вань, - сказал вдруг Степан, - а ты заметил, как постарели наши матери?
 - Да и отец, за последние годы сильно сдал, - добавил с грустью Иван, - давайте, за наших стариков, и налил по стопкам водку, - здоровья им, и побольше!
     Друзья чокнулись и выпили, поставив стопку на стол, Степан сказал6
  -  Иваныч, а давай устроим нашим родителям праздник, а то, что они кроме вашей дачи видели? Я лично тоже не хочу три месяца здесь ошиваться. 
 - «Непреодолимая тяга к путешествиям, к познанию неведомого, звала его в путь…», - процитировал он строки какого-то писателя, - свозим их на Багамы, в Мексику, покажем город Майя, свозим в Индию, Китай, Японию, на Камчатку, наконец.  Иван на долго задумался, держа в руках стопку.
 - А знаешь, это ведь очень хорошая идея, Стёпа! И как это я раньше тебя не додумался? Я думаю, против ни кто не будет. Николай, ты с нами? – спросил он притихшего товарища.
 - Да с превеликим удовольствием, - воскликнул радостно Николай, - но, ребята, я извиняюсь, у меня служба,-  закончил он, грустно улыбаясь.   
 - Слушай, Николай, я вот о чем хотел тебя спросить, - начал Степан, - насколько я помню, ты был лучшим математиком курса, так почему ты…
 - Не надо, Стёпа, - прервал его вопрос Николай, - я понял, о чем ты говоришь. Понимаете, братцы, каждый человек имеет право заниматься тем делом, которое ему нравится. Кто-то же должен делать и нашу работу? А на счет математики – поверьте, здесь иногда приходится решать такие задачи, что теорема Ферма может показаться простейшим математическим действием. И по сколько в наших задачах в числителях и знаменателях стоят человеческие жизни, это обязывает только к правильному решению, без черновиков и шпаргалок. Эта работа действительно мне очень нравится, - закончил свою речь Николай.
 - Тогда, Коля, я хочу поднять свой бокал за тебя, за твою работу, за твою помощь, - сказал Степан.
 - Спасибо, - ответил Николай, - а как вы думаете путешествовать, самолётом?
 - Вообще-то я бы проехался на машине, но такая компания! – посмотрел на Ивана Стёпка, - а ты что думаешь?
 - Да, вопрос. Самолётом конечно быстро, но тяжеловато будет старикам. Мне кажется, лучше или машиной или экспрессом, - ответил Иван, - будем думать.
 - Ну да, ну да, задумавшись о чем-то, сказал Николай, - ну да, экспрессом…
        Они так и просидели до утра, и когда солнце начало выглядывать из-за крыши дома, возле двора остановилась какая-то машина.
 - Это за мной. – сказал Николай, - всё мужики, мне пора, служба завёт. Через два дня я заеду за Амури, - он пожал руки друзьям и направился к воротам.
      
            - Дети, но нам действительно перелёты самолётом не нравятся. Не потому, что нам тяжело, нет, просто это не интересно, - убеждала Мария Петровна Степана  Катюшу, - путешествие на машине гораздо интереснее и познавательнее.
 - Вот от куда у меня тяга к путешествиям. – улыбаясь сказал Степан.
 - Мария Петровна, но на это уйдёт почти три месяца, - с тревогой в голосе сказала Катя, - это же будет очень тяжело!
 - Дочка, я в твои годы половину России исходила пешком, - возражала ей Мария Петровна, - когда у тебя есть цель, к которой ты стремишься, - забываешь о всех болезнях.
 - Всё ма, убедила! – утвердительно сказал Степан. – Катюша, звони Маше, узнай, что они решили.
    Маша ответила сразу, как будто ждала звонка.
 - Катюша, наши только за автопутешествие. – сказала она, - о самолётах и экспрессах и слышать не хотят.
 - Вот и мы пришли к такому-же решению. Значит – автокругосветка! – закончила Катя.
       Три дня Иван с Машей и Степан с Катей разрабатывали маршрут, споря, ругаясь, уговаривая друг друга, замучили все интернетархивы картографического общества, испортили кучу карт, но все-таки составили очень удобный маршрут кругосветного автопутешествия.
    Девчонки занялись бронированием гостиниц по всему маршруту, и сбором  багажа, а Степан с Иваном искали подходящий автомобиль. Осмотрели все автосалоны, все интернет-магазины, обыскали все авторынки,  пока что им ничего подходящего не попадалось. Попутно они вспомнили своего боевого друга, своего «Катерпиллера», отданного Николаю на растерзание. Но всё же им повезло. Блуждая по просторам интернет-продаж  автомобилей, Иван наткнулся именно на то, что им нужно было! Это был восьми местный «Атлантик-континенталь». Минивен со стеклянной крышей, с климат контролем каждого из восьми мест, просторный, уютный, с ядерным двигателем и стёклами, меняющими свой цвет в зависимости от погоды. И к тому же багажный отсек был просто огромен, что  для них было очень важно.
     Туристы, воодушевлённые тем, что автомобиль у них уже есть,  с новыми силами продолжили приготовление к кругосветке. Хотя, по большому счету, как думали Степан с Иваном, пары рубашек и джинсов вполне достаточно, а остальное можно купить, но стариков не переспоришь. Когда все вещи, включая подарки родным Марии и Катюши, были уложены, и всё в сотый раз проверено-перепроверено, вся туристическая группа присела на дорожку, по старому русскому обычаю. 
                Их ожидали тридцать тысяч километров дорог и три месяца путешествия по городам и странам…