Быть может - духи боли и потери, запретный аромат

   Седьмой класс, первое сентября. Сидим с подружкой за партой. Прозвенел звонок и в двери входит "классная", а вместе с  ней заходят два парня - второгодники.Не успела  она их представить, как они вальяжно продефилировали к пустой парте позади нас и с вызовом бросили, вошедшие тогда в моду, дермантиновые папки. Все сразу поняли, что заправилами будут они. Мы, девчонки хохотушки-воображульки, стали строить им глазки и проверять на них свои чары. За что на втором же уроке были связаны косичками друг с другом. Пришлось идти на хитрость: попросить капитуляции и побожится, что приставать к ним "как девчонки" не будем. И началась у нас "пацанская" дружба. Нас брали с собой играть в футбол,когда никто из пацанов не хотел стоять на воротах, я храбро подставляла свой живот и голову под летящий мячик. Когда лазили в школьный сад за яблоками, меня ставили на" стрему", хотя я уже тогда неважно видела, но героически выполняла задание. Зимой спрыгивали с крыш гаражей в сугробы, вывихивая себе шеи. И так мне нравилось быть "своей в доску", что дружить с  девчонками мне было не интересно.
   Так пролетела зима,наступила весна, со своими походами на  Неву и загоранием на крышах до облезлости, с отметинами гари от заводской трубы. УРА! Летние каникулы. Первый раз в жизни мне мама купила путевку в пионерский лагерь и сразу на две смены. Я понятия не имела что это за лагерь и что там вообще делают. А в лагере было здорово! И вожатая попалась классная, и друг Вовка Егоров оказался там. Но там еще были и танцы, и другие девочки. В те времена, когда мальчик предлагал дружбу девочке, был ужасный сленг: предлагали "склеиться". Меня от этого слова коробило, тошнило и уж "склеиваться" я ни с кем не собиралась. А Вовка опрометчиво мне это предложил. Я ему прочитала лекцию про дружбу, про предательство "пацанской" дружбы. Он обозвал меня "психованной" и стал приглашать на танцы других девочек. Успех у него, конечно, был среди девчонок, но видно было невооруженным глазом, что все он делал мне назло. А я упрямо не замечала его и с головой окунулась в лагерную работу. Я предвкушала, как мы встретимся в школе и как он будет просить у меня о той самой "пацанской" дружбе.
   Но жизнь распорядилась по своему. Заболела моя мама и тетя, со своим мужем,забрали меня во Владивосток. Прошел год, и когда я вернулась домой, я уже была другой девчонкой, от "пацанки", стараниями моей тети, почти ничего не осталось. Мы с подружками и моей сестрой крутились около зеркала. Красились, делали прически. Кто-то принес очень модные духи "быть может". Залились ими все. Благоухали за километр. Ну и решили прогуляться, попить квасу. Я-то пошла с удовольствием, потому, что бочка с квасом стояла в Вовкином дворе. Было какое-то непонятное чувство: предвкушение чего-то, тревога за что-то.
   Заходим во двор, а там народу... Все со слезами на глазах, тихонько переговариваются: "Какая беда! Ведь так все глупо! Пошел в гараж работать, вспотел, потом попал под дождь и простудился. Сгорел за три дня!!!". Страшно боюсь покойников, а девчонки шепчут: "Подойдем поближе, посмотрим, кто это?" Потихоньку пододвигаемся к гробу... Я очень смутно помню, как я попала домой, но запах этих духов ненавижу.
   Вовка,Вовка, ты мое первое жизненное потрясение!