1

- А сегодня мы поговорим о рае, - отец Сергий огладил привычным жестом небольшую рыжую бородку.
Он обвёл взглядом аудиторию, которая собралась сегодня у деревянной сцены «Сада имени Баумана», и  представляющую собой, в основном, пожилых людей. Они неравномерно расселись на старые деревянные лавочки. Жаркое июньское солнце уже закатывалось за плюгавые кроны московских деревьев, и слушатели уже реже шуршали платками, вытирая испарину с седых висков.
Инициатором этой беседы была одна активная пенсионерка, бывшая школьная учительница, утратившая на заслуженном отдыхе применение своей энергии, и пустившая её на всех окружающих. С отцом Сергием они познакомились давно. Он был сравнительно молодым, когда Московская Епархия поставила его на приход в ближнем Подмосковье. Это была редкая удача, но сам он никогда бы не использовал таких слов, ибо на всё воля Божья, и если случилось молодому семинаристу обзавестись паствой, то того хочет Бог и никак иначе. Только вот сама паства, состоящая, как правило, из людей в возрасте не торопилась довериться молодому пастырю, на службах была скована, подозрительна. Существовавший на пожертвования приход едва сводил концы с концами в тот момент, когда Бог послал Сергию бывшую учительницу Клавдию Николаевну. Она и предложила выход: мол если гора не идёт к Магомету… Первое выездное заседание церкви Святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских,  Чудотворца состоялось недалеко от прихода прямо во дворе военного городка. Объявление нарисовали на ватмане гуашью. Он говорил с людьми о Боге, и люди услышали его. С тех пор минуло десять лет, и за это время Клавдия Николаевна не раз просила его о подобных встречах. Вот только в столице отец Сергий выступал впервые. Можно говорить и о стечении обстоятельств, можно об инициативе Шахматного клуба, расположенного тут же, но священник всегда верил, что делами его и поступками руководит сам Бог, а, имея такую поддержку, можно ли быть нерешительным?
Сама Клавдия Николаевна сидела тут же на предпоследней лавочке. Невысокая худенькая старушка с острыми, как у Шапокляк, чертами лица. С возрастом они заострились ещё сильнее, и отец Сергий подумал было с грустью о неотвратимости смерти, но тут же одёрнул себя тем, что смерти просто нет.
А ещё он подумал, что люди, сидящие перед ним воспитывались в другой идеологии и другой стране, стране тоталитарной и безбожной. Что заставило их придти сюда? Земная жизнь для них скоро завершиться, так ни это ли причина лишний раз послушать священника, уверовать в бессмертие души? Как бы то ни было – они здесь – и, значит, отцу Сергию следует утешить их Словом Божьим.
- Рай – есть вечное блаженство, - начал священник, - можно ли себе это представить? Пожалуй – нет. Давайте откроем Ветхий Завет и освежим в памяти начало сотворения мира, и первого человека Адама. Долго ли он один смог существовать в Раю? Нет, не долго. Как бы ни были прекрасны райские сады, как бы сладко ни пели райские птицы, без себе подобных человек существовать не может даже в Раю. Адам не ведал в то время о существовании добра и зла, он жил Дарами Божьими, окутанный и овеянный заботой и благодатью. И, не смотря ни на что, возроптал Адам. Задайте себе вопрос. Поставьте себя на место первого человека. А вы смогли бы? Многие ответили бы утвердительно, я уверен. Но мы настолько привыкли к обществу, что не можем представить себе полного одиночества. Многие подвижники Православной Церкви, дав обет молчания, обрекли себя на тягчайшие испытания. Уйдя от мира и общаясь только с Богом, человек в такой ситуации уподобляет себя Адаму. И пусть у одного это окружено цветущими травами и чудесным пением, а у другого ограничено грубым кирпичом монашеской кельи – суть здесь едина. Она едина потому, что окружающий мир не важен, он лишь декорация к духовному подвигу, и только истинная вера способна отречь от себя всё мирское. У Адама не было веры, у него было знание. Он общался с Богом сам - один на один, поэтому нисколько не сомневался в Его существовании. Если каждый из вас, общаясь друг с другом, лично изо дня в день подумает о том, верит ли он в существование своего собеседника? Не верит, а уверен, то есть знает наверняка. Так и Адам. Ему не нужна была вера, так как он имел благодать прямого общения с создателем. Но и этого оказалось не достаточно, так как возроптал Адам и попросил у Бога сотворить ему подобного. Так появилась женщина.
Но мы не для того собрались здесь, чтобы в который раз проследить всю последовательность событий Священного Писания. Мы говорим о рае. Попробуйте каждый из вас подумать, чего бы вам хотелось? Только не будем касаться мирских благ: денег, машин, дач и прочей суеты. Забудьте о том, что вам нужно есть, спать, согреваться, зарабатывать деньги, рожать и воспитывать детей. Представьте, что ваша душа освободилась от всего бренного. Чего бы ей хотелось?
Наступила пауза. Отец Сергий с радостью отметил, что народу у него прибавилось, причём за счёт молодёжи. Здесь неподалёку находилось несколько высших учебных заведений, и «Сад имени Баумана» являлся излюбленным местом их досуга. Однако, отец Сергий тут же вспомнил, что учебный год давно закончился, и если и есть в его аудитории студенты, то скорее всего самые двоечники и лоботрясы, доучивающиеся в летние месяцы. Сказано в Писании, что наставить на путь истинный праведника дело бесполезное, ибо сам он стоит на этом пути и следует ему неукоснительно, а вот заставить услышать Слово Божье грешника труднее, а, значит, есть перспектива пастырю вернуть в стадо заблудшую овцу.
Несколько молодых людей устроились сзади, как бы стесняясь своего присутствия. Ещё отметил отец Сергий одну молодую пару, являющую между собой яркий контраст. Высокий симпатичный парень и скромная девушка, каких называют серыми мышками. Они молча сидели и слушали. Взгляд парня был далеко устремлён в пустоту, казалось, что ему не было дело ни до людей, ни до священника, ни до своей спутницы. Девушка же, наоборот, искала его внимания взглядами и осторожными жестами, стараясь не шуметь и не отвлекать окружающих.
Ещё один человек привлёк внимание отца Сергия. Он тоже мог относится к молодёжи, так как был примерно одного с ним [отцом Сергием] возраста – около тридцати пяти, тридцати восьми лет. Человек этот сидел в первом ряду совершенно неподвижно. Тёмные очки и белая трость давали понять, что он слеп, поэтому вся фигура его, казалось, была обращена в слух, и каждое слово, произнесённое со сцены, было им услышано, в этом отец Сергий почему-то не сомневался.
Вопрос, заданный оратором, вызвал неоднозначную реакцию. Кто-то зашушкался, призывая к ответу соседей, но большая половина слушателей находилась в ступоре, или старалась прикинуться неодушевленными предметами.
- Ну так как? – отец Сергий прервал затянувшуюся паузу, - сложно придумать себе награду, которую не к чему применить. Когда не нужно вкусно поесть, сладко поспать, когда нет красивых женщин и дорогих машин, что нужно душе? Вот и получается, милые вы мои, что все блага суетного мира, нужны только нашему телу. Только общение, общение на всех уровнях восприятия нужно нашей душе. Общение друг с другом, общение и единение с Богом. Как это будет в Раю, мы не знаем, но мы верим, что это будет прекрасно.
Вот и наше с вами общение здесь прекрасно. Я всегда рад говорить о Боге, так как я всецело выполняю волю Его, и нет для меня пущей радости. И если хоть кто-нибудь из вас, пусть кто-нибудь один задумается о том, что нам придётся отвечать за всё, что бы сделали хорошего или дурного – этого уже будет достаточно для меня. Все слова, произнесённые здесь не мои слова, идея, культивируемая мной, не моя идея. Нам с вами ничего и нигде не принадлежит, кроме души. Только она наша, и только о ней нужно беспокоиться.
Вы думаете, возможно, сейчас, о тех благах, которые ждут нас в Раю. Как мы будем осязать их, если осязать их будет нечем? Как мы сможем их увидеть, если созерцать тоже будет нечем? И как можно постичь вечное блаженство, если оно непостижимо нашими средствами? Мы всё увидим и узнаем, но только в своё время. А сейчас можно лишь попробовать помечтать.
Душа умершего попадает в Рай на четвертый день после смерти. После того, как первые три она проводит на земле, посещает родных и друзей и всех тех, кого ей самой хочется посетить. Она бывает в тех местах, где прижизненному владельцу её нравилось бывать в этом мире. Она прощается со всем, и на это Господь отводит ей три дня. Следующие три дня ей показывают Рай. Там всё строго и торжественно. Войско Господних ангелов сторожит покой этого места. Мягкое теплое море омывает берега его, а сады и луга вечно цветут в лучах яркого светила. Люди в белых длинных одеждах проводят время в молитве и общении, и нету места там злости и ненависти. Душа новопреставленного увидит там умерших ранее родственников, если, конечно, они там находятся, ибо думая о Рае нельзя забывать, что существует и другое место. После шестого дня душе показывают ад. Там заправляют бесы – прислужники Сатаны. Трудно представить себе какие пытки, придумают их грязные умишки в отношении грешников. Тут тебе и котлы, и сковородки, а ещё любят они показывать грешникам их собственные грехи, только теперь зло, совершённое на земле обращается против совершившего его. Например, был кто-то прелюбодей, совращал чужих жён, а ему покажут, что кто-то с его женщиной делает то же самое. Да во всех красках покажут, да со всех сторон, на мол, смотри, ты умер, а любимая твоя и рада. Только не надо думать, что он никого не любит, и что нечем его задеть. Недаром говорит молва, что какой бы ни был преступник, убийца и вор, всегда найдется женщина, которая поплачет на его могиле. Кто сказал, что это обязательно жена? Есть ещё мать,  дочери, сёстры. У каждого есть то, что ему дорого, и уж бесы обязательно выяснят - что именно, работа у них такая.
После девятого дня, когда в миру поминают усопшего, душа его возносится на Небо. Проложена ей длинная лестница, и ведёт её по ней ангел хранитель. Висит на поясе его белых одежд кошель с добродетелями, которые успел сотворить при жизни новопреставленный,  а слева подскакивают черти и предъявляют свои права на него: «Это наш, это наш, - говорит один, - я искусил его пьянством, и был он алкоголик долгие годы, пропил совесть свою, отдай его нам!» А ангел достанет из кошеля добро и говорит: «Зато он двоих детей вырастил и воспитал, а с ними в конце концов и пить бросил». Тогда подскочит к нему второй бес и скажет: «А он в уличной драке друга бросил и убежал, предал его. Трус он и предатель, отдай его нам!» А ангел достанет из кошеля другую добродетель и ответит: «А вот он из горящего сарая котёнка вытащил, это праведный человек». И продолжается всё это до сорокового дня. Не так уж длинна жизнь человеческая, а сколько нагрешить успевают люди. Тридцать один день ведёт ангел душу наверх, и все эти дни подскакивают бесы, каждый со своим грехом, и откупается от них ангел добродетелью. А на сороковой день подходят они к воротам Рая, и если останется в кошеле у ангела, хотя бы одна, какую не отдал он чертям на откуп – откроет ворота апостол Пётр. А если пуст окажется кошель, то заберут его бесы к себе.
Гореть в аду такой душе. Долго гореть, но не вечно. Сказано в Писании, что придёт на землю Спаситель второй раз, и тогда предстанут перед ним все и живые и мертвые. И самые грешные души спасутся из ада тогда. Ждём мы все второго пришествия Христа, оно может случиться в любой момент, сегодня, завтра или через тысячу лет, или через две. И нельзя думать, что я грешу сейчас, а покаяться всегда успею, Бог милосерд, Он простит. Простил же он преступника, которого распяли на соседнем кресте, простил за одно слово заступничества, за покаяние, за уверенность, что сам преступник заслужил позорной крестной смерти, а Иисус страдает безвинно. Да, это правда. За самые страшные грехи можно спастись единственным словом, или короткой покаянной молитвой. Но нельзя забывать, что и на это у многих не хватает времени. Мы можем умереть в следующую секунду, не успев открыть рта. Об этом надо помнить.
- Это грустно, всегда помнить о смерти.
Тот самый молодой человек, на которого обратил внимание отец Сергий, и который сидел рядом с неприметной девушкой привстал и извинился, что перебил священника, на что отец Сергий только улыбнулся.
- Да, возможно, - сказал он, - но подумайте о том, что смерти нет. Смерть по сути своей ни что иное, как переход, как испытание. Человеку и при жизни часто приходится сталкиваться с тяжёлыми испытаниями. Чего, например, стоит женщине родить ребёнка? Это тяжкое испытание и многие идут на него сознательно, так как знают, что потом их ждёт безмерная радость от общения с чадом, с плотью и кровью своей. Все знают об этом счастье, и, чтобы получить его, идут на муки. Так в чём здесь разница? Я, лично, не вижу никакой. Для меня попадание в Рай праведника факт настолько же неоспоримый, как то, что беременность заканчивается родами.
Отец Сергий перевёл дух и посмотрел на небо. Все невольно сделали то же самое. Он перекрестился, словно просил у неба сил, но уже не многие последовали его примеру. Солнце клонилось к закату где-то в недосягаемой взору  области, так как горизонт в Москве сильно завышен многоэтажной застройкой. Соперничая со светилом включилась неоновая иллюминация рекламы увеселительных заведений, которых в «Саду имени Баумана» было несколько. На входе со Старой Басманной улицы зазывали к себе бильярдная и зал игровых автоматов, а со стороны Новой Басманной отчётливо виднелся кегельбан. Пора было заканчивать проповедь, и священник, как обычно, попросил задавать ему вопросы. Несколько немолодых уже слушателей во главе с Клавдией Николаевной, подтянулись вплотную к сцене и затеяли с пастырем тихую беседу, молодёжь же в свою очередь, предпочла рассеяться по саду, используя тени деревьев, как укрытие.
- Благословите, батюшка, - попросила Клавдия Николаевна, когда у слушателей не осталось вопросов, но они постеснялись просто так отойти в сторону. Это означало, что на сегодня обязанности отца Сергия по отношению к верующим выполнены. Он перекрестил и благословил всех, кто этого пожелал, и все потихонечку разошлись. На агитплощадке «Сада имени Баумана» остались только отец Сергий, Клавдия Николаевна и тот человек, который сидел в первом ряду с тростью и в темных очках.
- Наверное, он ждёт вас, чтобы поговорить наедине, - шепнула пожилая женщина священнику, - ну я тогда не буду мешать, я своё дело на сегодня сделала.
- А вы разве не поедете домой, - удивился отец Сергий, - я бы вас подвёз.
- Останусь сегодня у дочери, - сказала Клавдия Николаевна, - она в Отрадном живёт, доеду на метро.
С этими словами организатор мероприятия удалилась, а отец Сергий, посредством трёх шатких ступенек спустился со сцены на землю. Он сел рядом с молодым человеком.
- Уж не меня ли ты ждёшь, сын мой?
- Не трудно догадаться, правда? – усмехнулся человек в очках, которые скрыли большую половину этой усмешки, - вы, батюшка, прямо заворожили меня. Жаль, не вижу вашего лица, но чувствую выражение удовлетворения на нём. Мне часто приходиться лишь догадываться о многих вещах. Я не так давно потерял зрение, понимаете, всего восемь лет. До этого я всё вокруг мог видеть, а теперь приходиться только по памяти восстанавливать разные предметы. Я не представился, меня зовут Игорь, я потерял зрение на войне, но не это главное. Не за утешением я пришёл сюда, я полностью обеспечен и мне ничего не нужно из материального мира. Мне ничего не нужно для тела, то есть. Но и для души у меня всё есть.
- Остановись, сын мой, - перебил Игоря отец Сергий, - прежде чем ты скажешь ещё хоть слово, подумай, какой грех ты можешь взять на душу. Если тебе ничего не нужно для души, значит, тебе ничего не нужно от Бога. Не отрекайся от Бога, погоди, подумай. Для души, даже самой праведной, есть на небесах блага, о которых она не ведает даже. О них ты не думал?
- Все блага, батюшка, я сотворил себе здесь, на земле, - Игорь вздохнул и почувствовал, что священник сделал рукой какой-то негодующиё жест, - для вас это ересь и грех, но за этим я и пришёл сюда. Я хочу показать вам то, что я сделал, я хочу привлечь к этому ваше внимание. Не отказывайте мне. Я приглашаю вас к себе в гости в любое удобное для вас время.
- Я не могу слышать это, сын мой, - священник удручённо покачал головой, - Господь лишил тебя зрения, но рассудка ты лишаешься сам. Я не могу потворствовать таким поступкам.
- А как же на счёт праведников и грешников? – не сдавался Игорь, - верните же меня к Богу, это же сложнее и достойнее, чем говорить праведникам о Рае. Но только я хочу справедливого спора и прошу первого слова. Вы выслушаете меня и увидите то, что я вам покажу. А уж потом я буду слушать вас сколько хотите, буду слушать смиренно и молча, как я сегодня смиренно и молча слушал вас весь вечер.
Отец Сергий помолчал какое-то время. Ему не так часто приходилось встречаться с подобными людьми, людьми сильными, мужественными но озлобленными на окружающую их действительность. Все они считают, что с ними поступили несправедливо, и винят в этом кого угодно: правительство, обывателей, Бога. Он терялся в догадках, что же там есть у Игоря такого, что он приравнивает к вечному блаженству, как слепец мог создать то, что зрячий и представить себе не в силах. Но, в любом случае, Господь посылает ему испытание, и отказаться от этого он не имеет права. Ещё немного подумав, он смирился с мыслью, что в гости к Игорю сходить всё-таки придётся и спросил.
- Где же ты живёшь, сын мой Игорь?
«В Раю», - хотел сказать молодой человек, но осёкся и решил, что ни к чему сейчас дразнить и злить священника, так как ему просто необходима была поддержка его и участие. Он сказал только.
- Мы живём с вами рядом, батюшка, на соседних улицах. Не удивляйтесь, что не знаете обо мне ничего. Я веду скромный образ жизни. У меня есть несколько друзей и собака – поводырь. Я не взял её сегодня с собой так как боялся, что Джек не усидит спокойно столько времени. У меня свой деревянный дом по улице Озерова. Его легко найти, так как в нашем Зареченском посёлке новые русские понастроили таких замков, что мой на их фоне выделяется и выглядит более чем скромно.
- Так может я подвезу тебя, сын мой?
- Не стоит, батюшка, - покачал головой Игорь, - я ведь не буду сидеть молча, а вам противны мои речи. Я вызову такси по мобильному телефону.
- Ну, уж нет, - запротестовал священник, - я не могу бросить здесь тебя одного, тем более, нам по дороге. Моя машина стоит на Разгуляе, вставай и пошли, я возьму тебя под руку.
На Москву опускались сумерки, но это была лишь смена освещения от природного к искусственному. Невысокий священник в долгой рясе и островерхой скуфье, являл разительный контраст с подтянутым парнем в строгом сером костюме. Игорь был почти на голову выше своего спутника, и осанка его, прибавь ей зрение немного уверенности, могла бы показаться армейской. Отец Сергий, напротив, был широк в кости и тучен от природы, он шагал уверенно, но несколько вразвалку, однако, широкие одежды сглаживали его движения.
Отец Сергий продолжал думать о буквальности мира. Недаром Иисус учил народ притчами. Это гораздо понятнее и проще. Можно истратить страницы философских терминов и ничего не добиться, зато одной короткой метафорой можно добиться всего, лишь бы она была уместна. Вот и сейчас они шагали по тротуару Басманной улицы: православный священник ведёт под руку слепца, указывая ему дорогу. А ведь это и есть та великая миссия, которая уготована каждому поводырю. И не имеет он права отказываться от неё, не имеет права оставить без помощи человека, который в ней нуждается. Пусть он ещё не знает, что нуждается в помощи: он думает, что у него всё есть и всё хорошо. Но священник знает, что душе его такая помощь нужна срочно, иначе ничего уже не спасёт её от геенны огненной.