Сборная деталь

                Сборная  деталь

                "...язык пространства, сжатого до точки... "



                ЧАСЫ

Герметичная камера времени,
где законсервирована осмысленная долька пространства.

Очерченная разворотом стрелки
граница упорядочен¬ного круга,
где центростремительное развинчивание пру¬жины
раздвигается изнутри покалыванием,
щелканьем иголочек-мгновений...

Нервный,
пульсирующий клубок капилляров,
стучащее сердечно времени,
     погремушка,
          прерывающая сновидения бесконечности...

Янтарная точка пространства,.
где оборот земли вокруг солнца,
черного стерженька циферблата-галактики –
год.

Кругообразное повествованье,
эпос пространства
во времени...

Оборот - фраза.
И - золотая точка циферблата.
И - новая фраза.

Разворот мысли,
     действия,
           подзавод пружи¬ны -
                толчки дыхания,
                крови...



                .   РАКОВИНА

Шумы моря,
свитые в замерший,
перламутровый жгут...

Побледневшая
(с окаменелостями)
звезда, 
   намертво схватившая
        архейские формы света и звука.

Витиеватый сосуд
спрессованной
музыки.

Ушная ра¬ковина
доисторического
побережья.

Черный рапан мироздания,
сведенный к безделушке,
внезапно отобразившей костенеющее пространство…

Вот она — запульсировавшая настольная звезда,
впивающая известковыми присосками
синеватый
студень
луны.

Вот он,
   жилистый,
      нервный узел первооснов,
          где музыка и луч –
 всего лишь радостные льдинки,
звонкие леденцы,
взблескивающие у колыбели мироздания.

Но вслушайся –
звезда, скопившая бомбочки света,
лучистые взрывы, -
это же скрученная музыкальной нитью
симфония времени,
соната детства! -
звезда,
   дро¬жащая перламутровой пуговкой на капроновой нитке,
      звезда, навсегда верная колыбели,
           пучине...

.....позывные памяти,
         наследственной памяти моря...
            торжественные, одинокие отпечатки отжитого
               на мокром,
                утреннем песке –
                неотступно -
                в рассветный час
                набегающих
             правоспоминаний...

               

                СВЕЧА

Листок,
сорвавшийся с ветки молнии,
уцепившийся за стеариновый ствол.

Двоящийся, с празеленью,
ободок света, -
                нимб
                с хру¬стальным
                музейным колпа¬ком...

Фундамент подсвечника,
облитый
волнами мрамора.

Медный акрополь с олимпийским столпом,
заключившим
каплю огня...

...черный ветер ночи,
задувая звезды,
болтает ее на ви¬той,
корневой жилке,
прогибает пузырь колпака и -
мут¬ным водоворотом
выбулькивает в окно,
оставляя на мону¬ментальной колонне свечи –
лист,
влипший
в стекло ночи.

Светлячок аварийности,
верный до слез собеседник оди¬ночества!.. -
перегорели пробки,
       заперты рубильники,      
           за¬пили монтеры,
                светопреставление,
                авария!..

И — свечка,
гуттаперчевый фонарик,
   раздвигающий узкими,
       жаркими плечиками
             пространство
(и время, и время, и время!..)

     Канцеляризм прошлого,
         ослепивший поэзию?
             Бу¬рей пережитого не прихлопнутая ночная красавица,
                вы¬порхнувшая под легкие своды бессмертия?..

.. .забытое -
          рассеянной гостьей - 
                на черном барха¬те покрывала
                прелестное золотое сердечко...

...распахнутая в ночи дверца буржуйки
(с выпавшей
   на черные плиты
      пышущей
         головешкой)…

...прожектор броненосца,
      рванувшийся в прощаль¬ные —
          перед гибелью —
               небеса –
отдельно отпечатав¬шийся там...

...фотон,
хлестанувший по щеке мироздания,
выкаченный из сопла серебряной,
как рыбка,
жаркой,
как жало,
ракеты...

...столбик ртути
    с искоркой солнца
     у контрольного
деления...

...лист осени,
          пролетевший в вечернюю комнату,
                опа¬ленный,
                погибший,
                смешавший слезы
                и пепел...



                КНИГА


     Ступенька пространства,
тисненная легкою бронзой.
     Миниатюрный прямоугольник,
        слоенный
            тончайши¬ми
               плитками
                древесины...

     Подошвы Времени
впечатали след
в нежную кожицу -
свинцовыми подковками
шрифта.

Может быть,
навеч¬но?..
Как знать,
как знать...

Мысль,
выхваченная у пространства,
стиснутая в че¬репную камеру,
   под жестким присмотром
      протянутая на белом плацу,
         низведенная до литер,
             укорененная в сухие,
                твердые формы...

...погружая рифленый ботинок в мягкое облако,
мед¬ленно,
трудно
двигается фигурка человека
по лестнице,
крепленой глиною отработанной мысли…

А сердце?

Разбросанные тела светил
привстают,
в обнаженной голубизне
толпятся у водоема
Млечности.

Спутники,
   как сорвавшиеся из пращи камни,
     с шипением вспыхнув¬шей спички
        проносятся
          в ночь.

Тела размагниченных планет
          вышатывает
                с орбит,
и они исторгают останки клокочу¬щей музыки...

Завинченная вихрем звука и света,
бредет по хрупким ступеням
   не растерявшая тяготения
      фигурка -
        фигурка человека...

...завитая виньетками,
сметанная на живульку,
про¬строченная иглами
перьев,
обрамленная перильцами… -
лесенка-книга,
где трудно,
наощупь,
ставя печат¬ные шаги,
                обрызганный пеной,
                шквалами музыки и холодного пламени,
                движется хищный ре¬бенок...


                ТЕЛЕВИЗОР

Усатая инфузория,
окаймившая хитиновыми наплы¬вами
чудовищный матовый глаз...

Циклоп с раздутыми в эфир световыми усиками волн...

Помнишь? - прибой,
выплеснувший в скользкие лапы побережья икринку –
икринку отвергнутой мысли...

Вот они - шумы моря,
почвы,
прессованные в кир¬пичики светомузыки,
выданные на-гора чудовищным мутан¬том,
рудокопом времен.

Глубинно посверкивает ящик,
наполняющий комна¬ту фиолетовой пеленой.
Выползает из ободка
хирурги¬чески начиненная
разумом
личинка,
вся -
переразвив¬шийся глаз.

Затянувшаяся,
поздняя любовь
человечества...

...отделяясь от растворившейся во мраке скорлупки,
    круговратясь на лучевой оси,
       накатывается мерцающей оболочкой,
          дрожит и меркнет хрусталик…
Страшный хрусталик,
Пронзающий тебя
Всевидящим,
Неотвратимым
Оком…

Позванивают наполненные волнами
   стальные,
       с ша¬риками на остриях,
рожки,
   царапнувшие нерв
       убаюкан¬ного
           мироздания...



                ПЛАСТИНКА

Диск,
        завинченный
              волосяною
                спиралью
                звука...
Голос -
изуродованная колебаниями пленка -
выс¬кальзывает из-под колированного шипчика,
затянутого тонким водоворотом  -
Временем, звуком...

На зеркальный,
едва царапнутый диск
слетевшая пау¬тинка
отслоенной
от хаоса
музыки...

Один из конечных результатов
   сведения косми¬ческих шумов
      в осмысленную точку.

(взорвавшие структурную клетку нервы,
отключившиеся от пуль¬та управления?..
затухающие лампочки сознания?..
точно найденные
нервные точки
для удара –
зву¬ком?..)

Свет,
полностью вошедший в звук,
лишенный родо¬вых форм, -
они соприкоснулись еще там,
перелились в единое –
здесь...

Вороток,
подымающий из глубин руду первооснов,
перемалывающий
под жерновом
густые
комья
хаоса...



                ФОТОАППАРАТ

Остекленевшая
родниковая капля,
стиснутая нумеро¬ванной сталью.

За черною шторкой ресниц -
полное безразличие
объективности.

Зеркальная птичка,
мучительница детских сновидений,
певчий мираж берегов Несбывшегося...

....прооперированный хрусталик пространства
со ско¬шенной к земле
призмой
    мгновенно
          замирающих
                лучей...

...микроскопический,
угловой чуланчик мироздания
с выпуклыми светилами линз вместо оконцев...

...чуткая,
с обнаженными нервами,
пленочка,
изящно страдающая световой аллергией...

Лишь под красным светом
обнажающийся
холст интима,
остановивший группу скульптурных мгновений –
не самых, быть может, памятных в жизни...

Оторванный от мозгового центра
зеркальный высверк
времени,
Слепо подмаргивающий всему сущему
И проходящему…



                ОКНО

Слюдинка,
разбитая на витражные дольки
прутьями рам...

Повернувшись на залитых краской петельках,
отвер¬нув густую струю озона,
впускает форточка
 в комнату
рыхлый хлам мироздания –
запутавшиеся
в поздних вет¬ках
звезды
            и листья...

Митральный клапан грузного здания...

Теплый глазок барокамеры,
заиленный тюлем...

Ночной светлячок,
теплющий дыханием жилого
си¬ротливые,
цыганские очи
Космоса...

Мирный маячок пустыни,
         электрический посох пут¬ника,
                бредущего на огонь,
                лимонная косточка здания,
                расслоенного на доли квартир...

Расцветающий к ночи
фонарь
колдовского
цветка.

Рез¬ной огонек каменного папоротника,
аленький лепесток
в чудовищных лапах
булыжного
города...

Видишь? –
снопик использованного света...
он про¬пах чаепитием,
    ревностью,
         роящейся пылью,
             счастьем, спеленутым занавесками...

Поброди по улицам ночи,
погляди на эти четкие баке¬ны Леты,
реки,
     прополаскивающей
          в мутном русле пере¬улка
за поколением
поколение,
   и лишь изредка
        отсеиваю¬щей
             на стенах-лотках
золотинки
мемориальных
досок...

Поброди,
  пососи леденец одиночества,
     пожелай по¬коя
         скорченным судорогой ночи
тельцам света -
на чер¬ных
крестиках
рам...


                КОМНАТА

Здесь раскладывается на части
сборная деталь бытия.
Здесь же и собирается.

Любой предмет здесь затушевывает свою первоздан¬ность,
всю сложность своего появления на земле  -
в этих,  в привычных формах –
путь,
исчисляемый миллиметра¬ми сдвигов,
миллиардами вариантов,
путь,
доводящий  в е щ ь  до будничного совершенства.

Здесь — итог.

Просверливаешь мыслью,
    лучом,
      пробуешь на зуб,
          но все же доводишь деталь
                до кажущегося абсурда –
до первоначала.

Отсюда -
 легчайший
  поворот
   детали,
    кристалла и –
новые цвета,
переливы.
А следовательно,
   и слова,
       и звуки.

Поворот камня на солнечной оси...

...предметы незримо входят в волны музыки,
прони¬занной светом.
Становятся светом,
излучают свет...

Меблированное,
с перезвоном бокалов и антенн,
с пересверком ваз и статуэток облачко,
любовно вправлен¬ное в жилую ячейку дома...

Слабая кислородная камера,
выедаемая дыханием и дымом,
   кипятком и газом,
      самим присутствием -
          вещей...

...незамечаемая днем,
ночью отчетливо высвеченная волшебная шкатулка,
наполненная музыкой,
тенями...

Если поэзия то, что остается после слов,
то вот:
стерты стены, о
кно раздвинуто изнутри пружинящим светом,
и остается –
кубик,
клейменный в воздухе этажного про¬странства
световыми
брусками...

Диковинно расцвеченный воздушный фонарик,
колеб¬лющийся
на перекрученной нитке плюща.
Каким он чу¬дом не срывается в океан,
в ночь
от одного только дыха¬ния –
легкого дыхания
опускающейся
прохлады?..

              Не скажет никто.

Усеченным
       конусом
крепко вправлен в мир
такой без¬защитный клочок света!

...паутина лучей
терпеливо выплетается желтым пау¬ком абажура
на опустевшем до рассвета
тротуаре...

И вот он-
   розовый,
     плывущий в лицо
        кораблик
           восхода...

...белый кубик,
       напоенный
          шумами
              дня...

...синий футляр
       продолговатых теней,
           вечереющих мыслей...


                1969