Три желания. Гл. 4

ГЛАВА  4

– И что это было? – спросил сам у себя Пётр. И, не дождавшись от себя же ответа, выпил коньяку.

– А я всё равно не зря приехала! – преувеличенно бодрым голосом сообщила Кузя. – С друзьями повидалась, покушала опять же. А-то всё одна да одна.

Голос у невесты дрогнул, но все сделали вид, что ничего не заметили.

– Так, Катерина! – строго произнёс Пётр Исаевич. – Твоё замужество – вопрос времени. Так что можешь в мебельном двуспальную кровать присматривать.

– Ты чего, Петя! – улыбнулась Кузя. – У меня уже и так трёхспальная. А вместо ванны душевая кабинка по спецзаказу. Я в стандарты не помещаюсь.

– Своими руками отдаю на сторону, – вздохнул запьяневший Зайка. – Ещё и заклинание своими же губами читаю.

– Лёля, – шептала в уголке Тамара Ивановна, – а свойства эти волшебные долго действуют?

– Не знаю, – ответила хозяйка. – Может, от иммунитета Зайкиного зависят. Завтра утром проснётся и всё, пшик.

– Вот и я думаю, – шептала Тамара Ивановна. – Спешить надо. Заклинание не потеряли?

– У меня, – заверила Лёля.

– Давай сюда, – твёрдо произнесла родственница. – Сейчас второе желание загадывать будем. Любимый, отставь рюмку. Соберись, дело есть!

– Рюмку я давно отставил, – усмехнулся Зайка, допивая коньяк из кружки.

– Говорить-то сможешь? – чуть не крикнула Тамара Ивановна.

– С тобой же говорю? – удивился муж. – Или это не я?

– Ладно, – нетерпеливо махнула рукой Тамара. – Выйдем на минутку. Сказать чего-то надо.

– Не пойду никуда, – упёрся Зайка. – У меня от друзей, а тем более от Катюхи, секретов нет.

– Ладно, чёрт с тобой. Всё равно заклинание при всех читать придется. Сейчас будешь, любимый, для меня желание загадывать. Петя, убери всё спиртное со стола! И не спорь, Заяц. Чем быстрее  прочтёшь, тем скорее застолье продолжится. Я тебе сейчас всё, что надо, крупными буквами перепишу. Чтобы путаницы не возникло.

Пока Тамара Ивановна сосредоточенно писала, возникла пауза. Лёля заварила чай, которым отпаивала мужчин. Кузя, вздыхая, регулярно посматривала в окно. Там, кроме снега, никто не шёл.

– Всё! – выдохнула Тамара Ивановна. – Давай, любимый, сосредоточься. От тебя сейчас всё зависит.

Зайка взял листик, исписанный крупными печатными буквам, и прочёл глазами.

– Ты чего, совсем уже? – заорал он. – Я это читать не буду! Да там и денег-то.

– Какие ни есть, а  наши! – заорала в ответ Тамара Ивановна. – В долг брать все горазды, а возвращать – по два года ждём!

– Я давал, мне и решать, когда спрашивать, – буркнул Зайка.

– Добренький какой, – зашипела супруга. – Мне шубу вторую зиму обещаешь! Вот сейчас соберём долги, и ещё тебе на лодку резиновую останется. Читай, или можешь сегодня же вещи собирать!

– Чёрт с тобой, – сквозь зубы произнёс Зайка и начал читать. – Второе желание! …обмакну заячий хвост…, и в небе ясном! Тому, кто…эту просьбу…и чтобы все деньги Тамаре Ивановне отдали, раз  Катерину замуж выдавать не хотите. Раз, два, три! (напоминаю, здесь произносятся совсем другие слова).

– Про Кузю я тебе ничего не писала, – проворчала вполне довольная Тамара Ивановна.

– Да это я так, напоминаю им, – показал куда-то вверх Зайка. – Чтоб не забыли. У них, небось, работы невпроворот.

Пётр Исаевич пошептался с Лёлей и положил перед родственницей тонкую пачечку купюр.

– Это наш долг, – сказал он и отошёл.

– Ну, вы-то и погодить могли, – заулыбалась Тамара Ивановна, пряча деньги.

– Безусловно, – сухо сказал хозяин. – Но вдруг так зазудело, так зазудело. Аллергия, наверно. Отдам, думаю, пока прыщи не пошли.

– Идёт! – воскликнула Катерина. – Один возвращается!

В дверь, и правда, постучали. Вошёл сосед.

– Проходите, – заулыбалась Кузя. – А мы уже думали, что забыли про нас.

– Про вас забудешь, – вздохнул Дмитрий. Он полез в карман куртки и достал кошелёк. Вытащил оттуда все бумажные деньги и бросил их на стол перед Тамарой Ивановной. Потом перевернул кошелёк и вытряс всю мелочь. Подумав, достал из кучки сторублёвую купюру и со словами «на бензин», вышел из дома.

После паузы Тамара Ивановна спросила у мужа:

– Ты и ему в долг давал?

– Никогда, – ответил Зайка. – Я его вообще впервые сегодня увидел.

– И я не давала, – пожала плечами жена. – Чего это он? Я пока его деньги отдельно положу. Вдруг опомнится.

– Едет! – радостно закричала Кузя. – Второй жених едет!

Через две минуты, тщательно протерев туфли, в дом вошёл Анатолий Степанович. Он сел на табурет и расчистил перед собой место на столе. Потом достал авторучку и чековую книжку.

– Тамара Ивановна, – вежливо спросил он. – Вы, очевидно, брали в нашем банке кредит?

– Да нет, – опешила женщина.

– Ипотеку?

– Тьфу, тьфу, – постучала Тамара по столу.

– Возможно, у вас были деньги на сберкнижке?

– Точно! – воскликнула женщина. – Восемнадцать лет назад было десять рублей и шесть копеек! Обесценились только.

– Ну, слава богу, – обрадовался Анатолий Степанович. – А я всё еду и не могу понять, почему мне вдруг так захотелось выписать вам чек.

Он быстро вписал сумму, поставил подпись и передал чек Тамаре Ивановне.

– Может, картошечки? – спросила Катерина, пытаясь обратить на себя внимание.

– В другой раз, – ответил банкир и тут же вышел.

– Мамочка родная, – охнула Тамара Ивановна, вникнув в написанное на чеке. – Сейчас на Багамах сколько градусов? В тени.

– Лёля, – сказал Пётр Иванович, – ущипни меня. Ты что, сдурела? Я ж фигурально!

– Зайка. Дай-ка мне текст, который ты сейчас читал, – попросила Лёля, просмотрела его и воскликнула. – Ну, конечно! Посмотри! Вы же первое желание вторым перехлестнули!

– Как это? – спросила Тамара Ивановна.

– А твой благоверный так и сказал, – пояснила Лёля, – мол, раз замуж не берёте нашу Кузю, значит, хотя бы деньгами компенсируйте.

– Продал девку, – всхлипнул Зайка. – За  тридцать деноминированных серебренников!

– Ну, там поболе будет, – прошептала Тамара Ивановна, поглаживая сумку, в которой хранился чек.

– Так значит, я осталась ни с чем? – вздохнула Кузя и запричитала. – Кому-то деньги, кому-то Багамы и шуба, а мне снова в ночную? Тесто месить?

– Не рви мне душу, Катерина! – крикнул Зайка. – Я виноват, сам и исправлю! Лёля, ну-ка придумай, что сказать нужно, чтобы снова перед Кузей женихи забегали.

– Два раза одно и тоже желание произносить нельзя, – пожала плечами хозяйка.

Пётр Исаевич подошёл к Катерине, сел рядом с ней на диван и, поглаживая её большую, тёплую спину, нежно сказал:

– Кузенька, родненькая, теперь выдать тебя замуж – дело нашей чести. И не за каких-нибудь хлюпиков и неврастеников, а за настоящего мужика! Клянусь этой берёзой перед домом!

– Ещё, – улыбнулась Катерина.

– Клянусь скважиной у бани! – воскликнул Пётр.

– Ещё! – мечтательно произнесла Кузя.

– Клянусь здоровьем твоего будущего мужа! – взмахнув рукой в пионерском приветствии, добавил хозяин.

– Вот теперь верю! – счастливо вздохнула Кузовкова. – Лёля, там свининки не осталось?

В ответ на вопрос Кузи за окном затарахтел трактор.

– Едет, – зашептала Катерина.

*** 

В дом влетел Лёха.

– Да нет у меня материального положения! – с порога заорал он. – Я ещё в прошлый раз вам об этом сказал. Вон, и Пётр Исаич подтвердит!

– Не волнуйся ты так, Алексей, – сказала Тамара Ивановна. – Нам от тебя ничего не надо. Посиди с Катюшей рядышком, покушай, выпей.

– Да? Вот уж, сами выкусите! – ответил Лёха. – Вы мне зубы не заговаривайте. Впрочем, я уже решение принял. Забирайте, Тамара Ивановна, трактор. Он хоть и не новый, но на ходу. В любые морозы заводится. И комплект запчастей имеется, и солярки запас. Ну, что? В расчёте? Исаич, ты свидетель. Я сдал, она приняла. Приятного всем аппетита.

Лёха хлопнул дверью и быстро, не оглядываясь, пошёл со двора. Кузя провожала последнего жениха взглядом, пока его шапка-блин не исчезла за пригорком.

– Я ж предупреждала, – сказала Лёля. – Осторожнее со словами. Не перепутайте.

– А сколько сейчас трактора стоят? – спросила Тамара Ивановна. – На новый холодильник обменять можно?