Ohne

(Ohne <в пер. с нем.> - Без…)

     Когда-то были щупальцами; роскошными и изящными, грациозно волновались,
 извиваясь по стволам, скользили по лепесткам, розовым и лилейным, осязая их
 нектар на вкус… А теперь – всего лишь пятерня – грубая и неуклюжая, жалко
 копирующая совершенство своим хватательным рефлексом.

     Так и не стали крыльями, парирующими воздушными потоками… или шелковыми
 расцветками порхающими над летним дыханием послеполуденного отдыха потайного
 водоёма, хоть и на один день, но лучше – на один… А стали –  чопорной рукой.

     А могли бы раскинуться ветвями стройного клёна, с переплетениями в
 величественные кроны и загадочными выступами, застывшими на них, каждый – со своей
 историей. А вместо этого – рычаг трехчастной формы – плечо, предплечье, кисть.

    …А может быть притоками большой реки, конечностями срывающимися вниз со скал,
 чтобы сойтись в единую (могучую) текучесть и разбавить ею тело-океан…  Но
 вместо этого – мольбами вздёрнутая к небу нЕмощная длань.


    Неосознанно-жестокая в своих благих намерениях.
    Сорвала яблоко и подала его.
    Подобрала с земли ветку и сделала из нее орудие.
    Сплела сети и забросила их. Понаставила капканы.
    Взяла копьё. Пустила стрелы.
    Содрала кожу и вбила гвозди на плахе за неугодные мысли.
    Построила город, а потом сама же и разрушила его.
    Нажала пальцем на курок, потом на кнопку.
    Подсыпала яд. Украла…
    Сожгла мосты.
    Завязала узел. Перерезала вены.
    Надела наручники. Сжалась в кулак.
    Сдёрнула кольцо…


    Но я люблю эту руку. Творящую. Она записала на ноты Лунный свет и Море.
 Заботливую. Коснулась своими пальцами горячего лба во время лихорадки… Зажгла
 свечу, когда было темно, чтоб не бояться. Добрую. Угостила леденцом. Накормила
 голубей. Трепетную. Подняла трубку вслед за ожиданием. Отворила дверь. Чувственную.
 Сыграла Капли дождя и Утро. Растрепала волосы. Благодатную. Связала варежки.
 Растопила печь и испекла яблочный пирог. Умелую. Починила кран. Заточила ножи
 в доме. Изваяла Мыслителя и Поцелуй. Терпеливую. Застелила постель. Убаюкала
 колыбель. Завязала шнурки. Воздающую. Переложила на бумагу Отчаяние и Слово.
 Созидательную. Посадила клён под окном. Запечатлела на холсте Маковое поле и
 Звёздную ночь. Проявила памятные кадры. Единственную. Обвила шею, приласкала щёки
 и вспалила губы. Надела кольцо на безымянный…


    Сейчас, когда я много лет уже без них, мне так же не хватает их, как рук, а рук –
 как их. Теперь, когда их нет, я как-то обхожусь…
    По лбу стекает капля до щеки, к губам и вниз.
    Постель неубрана. Притуплены ножи. Они и не нужны.
    В квартире бродит ветер. Но пока не холодно.
    Дверь заперта снаружи. Окно открыто. За ним печалится осенний клён.
    А телефон поставлен на селектор. Ждёт звонка.
    Три фотографии без рамок на рояле. Одна – лежит: от ветра. Там же – 2 кольца.


    Но мне не одиноко. У меня – мой Лунный свет и Море, моё Утро и Капли дождя,
 Маковое поле и Звёздная ночь… ясные мысли без поцелуя… Отчаяние... и Слово, которое
 я могу донести до вас.