Взгляд

               
Звался он Александром Шараповым. Родом из Красноярска, двадцати одного года, крепкого телосложения, русый, с твердым взглядом серых глаз. Он, как и я прибыл в Волгоград на двухмесячные курсы экспертов-криминалистов. Спортсмен. Мастер спорта по самбо, член сборной Союза.

 Когда живешь, бок обок c кем-то, то друг друга узнаешь очень быстро. Учитывая, что мы прожили лишь по двадцать с небольшим лет, то всю жизнь можно рассказать если не в один вечер, то в два уж точно. Одну историю из его жизни я запомнил:

«В армию меня забрали не сразу в спортроту, а призвали сначала во внутренние войска. Подстригли, выдали форму с малиновыми погонами и буквами «ВВ», дали автомат, и я почти три месяца охранял и конвоировал зеков. Насмотрелся на них! Покажи мне людей одетых нормально – я сразу скажу, кто бывал на этапе.

 Месяца через три сработала армейская канцелярия, пришел приказ о моем переводе в спортроту. Служба состояла в основном из тренировок и редких нарядов. На тренировки мы ходили в спортивных костюмах, а форму надевали только в наряды, да в увольнения. Поэтому переодевать меня не стали, а оставили форму внутренних войск. Наша часть дислоцировалась в Новосибирске.

 Как-то летом был я в увольнении в своей форме внутренних войск. Утро, податься некуда, решил прогуляться по парку. Птички поют, солнышко светит – красота! Прохожу мимо двух хмырей. Они мне:
-Служивый, ну-ка иди сюда.
Я осмотрелся – никого, кроме двух этих уродов. Подошел к ним.
-Что надо?
-Ну-ка пройди мимо нас как положено.
Я усмехнулся:
-Строевым шагом может?
-Может и строевым.

И в этот момент из-за кустов появилось еще пять человек уголовной внешности. Мне стало не по себе. Они окружили меня, несколько рук приподняли и поставили  к огромному дереву. Я еще раз осмотрелся – никого.
-Ну, где служишь? – ласково начали они спрашивать. Что говорить? На погонах золотые буквы «ВВ». На подобные рожи я за первые три месяца службы насмотрелся. Начал отвечать. Братва решила, что этого мало – стали бить в лицо. Раз, потом второй раз.

На третьем я перехватываю руку и с подсечкой бросаю братка на землю. Следующий кинулся прямо на меня. Я чуть присел и, выпрямляясь, уронил его через бедро. И тут все пришло в движение. Мелькали руки, ноги, лица. В конце концов, общими усилиями меня опрокинули на землю и в этот момент я увидел, как на меня прыгает с заточкой один из этих уродов. Удар приходился мне прямо в грудь. Я ничего не мог поделать, но каким-то непонятным мне образом спиной оттолкнулся от земли и отлетел в сторону. Заточка пробила мне левый бицепс.

 Все замерли, когда увидели окровавленного солдата. Мне тоже показалось, что я умираю. Но, через мгновение ярость к этим уркам заставила меня вскочить. Откуда только силы взялись? И все завертелось еще сильнее, чем прежде. Я увидел кулак, летящий в меня, блокировал его, чуть развернул суставом вверх и рубанул своим предплечьем против естественного сгиба. Раздался хруст рвущихся связок и дикий рев. Чуть увернулся еще от одного. Поймал его на мельницу и со всего маха воткнул головой в землю, но в последний момент все же поддернул его и он ударился спиной и головой. Что заставило меня подстраховать противника – сам не знаю. Что дальше было,  я не помню.

 Задержали всех. Судили шестерых. На суде двоих не было – находились в больнице. Пытались какие-то ходоки договориться. Пришли на проходную. Я вышел, сказал пару слов – больше никто не появлялся. Посадили всех. Срок дали от четырех до шести лет».

Вот такая история. Но, к чему это я. Есть люди, их мало, но они есть – когда смотришь им в глаза, то возникает не мысль, а убеждение, что не дай бог быть врагом этого человека.
В их взгляде нет ни злобы, ни ненависти к тебе – это взгляд хищника на свою жертву. В нем есть твоя обреченность и любовь к тебе. Таким взглядом и обладал Александр.