Как Бикки Кор ходил чинить волшебные часы

Эта история приключилась в одной далекой сказочной стране Нифонии несколько лет назад.
Стояла жара, лето было в разгаре, и местные жители Нифонии люк-люки все, как один, лежали кверху животиками в тени раскидистых синествольных ив. Люк-люки с нетерпением ожидали наступления вечера, когда в их дорогую Нифонию наконец должна была вернуться долгожданная прохлада. Но час шел за часом, а вечер все никак не наступал.
Глядя на сияющее в небе яркое солнце, обычно всегда спокойные люк-люки, вдруг всполошились, забегали, засеменили своими кривенькими толстыми ножками, замахали своими маленькими пухлыми ручками, смешно затрясли большими круглыми животиками и залюлюкали.
— Люк-люк! — кричали они. — Люк-люк! В Нифонию пришла страшная беда! Несчастье обрушилось на головы несчастных люк-люков! Кто-то остановил наши волшебные Нифонские часы! Люк-люк! Нам грозит гибель!
Перепугавшись до смерти, люк-люки все, как один, бросились врассыпную по своим круглым, как их животики, маленьким домикам и, закрывшись на семь замков, притаились в ожидании ужасной беды.
И лишь один, самый отважный люк-люк решил, во что бы то ни стало, спасти замечательную страну Нифонию от гибели. Отважного люк-люка этого звали Бикки Кор. Он был местным часовщиком.
Бикки Кор был уже не молод, на голове его, как и у всех люк-люков его возраста оставалось всего четыре седых волоса, он был слеп на один глаз и туговат на одно ухо. Ходил Бикки Кор медленно, в развалку, обычно опираясь на корявую трость. Этой же тростью он отгонял от себя липучих Нифонских мух, которые так любили прилипать своими крохотными лапками к совсем уже лысой голове часовщика.
Собрав все свои небольшие пожитки, надев, оставшийся в наследство от дедушки, розовый галстук, который едва прикрывал выпячивающийся живот люк-люка, взбив четыре волоса на голове, Бикки Кор, не раздумывая, отправился в дальний путь, к волшебным часам страны Нифонии.
Волшебные Нифонские часы находились ни где-нибудь, а в самой голубой роще. Роща эта надежно охранялась большим крылатым псом по имени Элк. Элку было столько же лет, сколько и Бикки Кору и в его пасти оставалось столько же зубов, сколько волос на голове у часовщика. Кусаться Элк уже не мог, но зато крыльями махал он с такой силой, что любого коренастого люк-люка мог закинуть на самую окраину Нифонии.
Бикки Кор, как и любой люк-люк, страшно боялся Элка, поэтому, собираясь в дорогу, он захватил с собой для песика большую сахарную косточку, когда-то давно припасенную его любимой женой на день «вкусной еды».
Когда Бикки Кор подошел к Элку, пес крепко спал. Обрадовавшись, люк-люк решил незаметно прокрасться мимо собаки, но не тут-то было — пес был хоть уже и стар и слышал не так хорошо, как в молодости, но зато нюх имел отменный — он сразу учуял знакомый съестной запах, исходивший от часовщика.
— Р-р-р! — грозно зарычал Элк на Бикки Кора. — Ты куда это собрался? Ты что не видишь, что голубая роща под надежной охраной?!
— О, люк-люк, — заикаясь от страха залюлюкал Бикки Кор, — я пришел, чтобы починить волшебные часы — они, видимо, остановились.
— Р-р-р, — задумчиво прорычал Элк, — а я-то думаю, что это вечер все никак не наступает. Жара стоит просто невыносимая.
— Да, люк-люк, — вытер со лба пот Бикки Кор, — жара сегодня и впрямь страшная.
— И есть ужасно хочется, — тщательно обнюхал люк-люка Элк.
— А я как раз принес вам любимое лакомство, — обрадовался Бикки и достал из кармана своих широких брюк сахарную косточку.
— У-у-у! — страшно взвыл Элк, глядя на вкусное лакомство. — Да ты никак издеваешься надо мной, глупый люк-люк! — оскалился пес, выставляя напоказ свои четыре зуба. — Какими зубами ты предлагаешь мне грызть эту замечательную кость — оставшимися четырьмя?! Да за такую смертную обиду я тебя ни за что не пропущу в голубую рощу к волшебным часам!
И Элк так сильно ударил своими большими крыльями Бикки Кора, что бедняга люк-люк взмыл высоко ввысь вместе с костью и своей корявой тростью. Перелетев рассерженного пса, Бикки Кор упал прямо в самые голубые кусты голубой рощи. (А надо сказать, что все голубые кусты в Нифонии были увешаны огромными колючками). Взвыв от боли, Бикки выскочил из кустов и оказался прямо перед волшебными часами. Часы и вправду стояли. Оторвав от галстука несколько колючек, Бикки Кор, не раздумывая, принялся за дело. Часовщиком он был отменным, а потому уже очень скоро золотые стрелки волшебных часов принялись совершать свой привычный отсчет. И тут же небо начало темнеть, издали повеяло вечерней прохладой.
Дождавшись темноты, Бикки Кор попытался было вновь незаметно прокрасться мимо злобного пса Элка, но, увы, пес на этот раз не спал, а жадно вылизывал, свалившуюся на него вместе с корявой тростью часовщика, сахарную косточку. Завидев Бикки Кора, пес приветливо замахал хвостом и широко улыбнулся, выставляя напоказ свои уже не четыре, а три зуба.
— С одним зубом мне пришлось расстаться, — весело проговорил Элк. — Я неудачно словил, упавшую мне прямо в разинутую пасть, косточку. Но в этом нет ничего ужасного: оказывается разница между четырьмя и тремя зубами небольшая — я как не мог грызть кость, так и не могу. Но зато я могу ее лизать — какое-никакое, а это занятие.
— Эх, люк-люк, — в ответ на это отчаянно махнул рукой Бикки Кор, — четыре волоса в холода голову не согреют, а с тремя в жару не так жарко, — и, схватившись за прилипшую к его седой волосинке большущую колючку, Бикки Кор сильно рванул.
— Что ж, — глядя на дрожащий в руках у люк-люка седой волос, подытожил Элк, — значит мы с тобой теперь друзья по несчастью. Если что, ты приходи ко мне, я буду рад тебя видеть. Только кости мне больше не носи, принеси лучше в следующий раз котлету и желательно куриную.
— Ладно, принесу, — помахал на прощание псу Бикки Кор, — и, взбив на голове последние три волоса, отправился обратно домой, где его давно уже поджидала любящая жена с запоздавшим ужином.


Рецензии