Слёзы ангелов

Морось дробью выбивала на коже скудное "прости".
Сил бороться за тебя дальше не оставалось.
Их высосала ежедневная война с реальным миром.
Они были нужны ей - мир такой огромный!..
Каждый день я выходила на поле открытых сражений с двусторонним мечом, надёжно скрывавшим не предназначенное для боя остриё в яркой мякоти моего ежесекундно кровоточащего сердца. Он был отравлен и убивал изощрённо медленно, со злорадством маньяка растягивая пытку.
Стрелы Амура пронзали иные сердца.
Моё - дожидалось своего клинка Вечности.
Дождавшись, оно уже не имело возможности зажить.
Когда кровь сворачивалась вокруг ледяного равнодушия металла, я привычно обманывала себя мыслями об исцелении.
Но стоило дотронуться до клинка, задеть его случайным напоминанием о тебе - звуком, оттенком, новостью, географическими координатами, именем, - и рана всё глубже разъедала податливую мышцу.
Сталь выжгла твой профиль внутри моего изнывающего невозможностью сердца, брала мою боль и дышала уверенным покоем.
У меня не было тебя. И день за днём одна эта мысль разъедала весь мой пульсирующий в лихорадке мозг.
У меня была надежда на тебя.
И день за днём она служила единственным топливом для моих слабо светящих углей жизни, которое не отторгалось измученным любовной пыткой организмом.
Толпы одинаково некрасивых лиц, дышащих тотальным моральным разложением, жаждущих расщепить тебя в своём желудке - бездонном, перемалывавшем без разбирательства любые помои и потому не различавшем ценности принимаемой пищи, тесным хороводом окружили тебя.
Я наблюдала за ними.
Я презирала их.
Они считали тебя то богом, то подлецом, были фамильярны, до омерзения тупы, предсказуемы, нелогичны в своих поступках и выводах и идентичны друг другу.
Они одинаково старались отличиться - одними и теми же способами, каждый!
Они кричали и вызывали отвращение.
Я сканировала твои мысли и захлёбывалась ненавистью, с которой ты смотрела на них. Я презирала их ещё более тогда.
Я знала тебя. Наизусть выучила твою глупость и мудрость, которые причудливым образом, взаимоисключая друг друга, уживались в тебе.
Я отрицала и оправдывала, просчитывала и логически обосновывала.
Попробуй предположить, кто мог дать тебе больше, чем я - стоящая за чертой, которая обозначала конец торжествующего абсолюта предрассудков, имеющая достаточно сил для того, чтобы удержаться на краю пропасти - не прыгнуть за тобой следом, чтобы иметь возможность протянуть бессильную предать руку помощи: ты так нуждалась в ней.
Каждый день ты выла на луну о спасении, направляя свои позывные в пространство бесконечности и твои стоны резонировали в моих ушах так, что я ясно понимала: само Небо переадресовывало их на почтовый адрес моего сердца.
Эти крики нестерпимо били высоковольтным током заключённого в них отчаяния, и все молекулы моего тела растворялись в одном лишь порыве дать тебе свободу и - сразу после в оцепенении опадали пеплом перегоревшей силы к ногам Бога, который увещевал меня: "Сейчас ты не справишься".
Бесправная, обессилевшая, с бОльшим удовольствием я предала бы своё тело изящному церемониальному ритуалу погребения в надёжной гробнице чистейшей Любви, но мне нужно было идти вперёд - идти к тебе, чтобы передать тебе оставленные мне на хранение белоснежные крылья. Сияющие перья их щекотали моё нетерпение, и я не могла спать в лихорадочных поисках возможностей и путей.
Мне поручили эту миссию задолго до появления моего первого отпечатка на этой планете, оскорблённой раковой опухолью человеческой мерзости. Я обязалась выполнить поручение.
Хрусталь твоей души покрывался пылью, и  она надрывно саднила, доставляя тебе непереносимые мучения.
Теперь морось стекляшками мелкой дроби выбивала на коже моё ничтожное "прости".
Я не находила в себе сил бороться за тебя дальше.
Мудрый демон счастливо потирал сухие, пахнущие пожаром руки, празднуя своё очередное торжество в тени моей скорби.
Нежный ангел ронял слёзы октябрьской бесполезной влаги, и в слезах этих была вся боль чёрствого мира.
Капли казнили меня поистине жестокими ударами.
Отёчным синим проступило уже на моих покровах жалкое извинение.
Меня лишали сердца и изгоняли из рая.
Гордо расправив плечи, я, стараясь не сгибаться под тяжестью своего проклятия, смотрела невидящими глазами туда, где мне мерещилась ты.
Ты стонала и поднимала голову к Небу, не зная, что оно более не помощник тебе.
Демон участливо протянул мне торжествующую руку, украшенную массивными перстнями с камнями времён Палеолита, под помпезную музыку Византийских фанфар, и я пошла за ним. Празднество его громом разрезало поток слёз небесной души.
Земля разинула пасть. Она тоже презирала меня, но не за конкретный проступок, а лишь за принадлежность к сошедшему с ума унизившему самого себя роду человеческому.
Повеяло прохладой и зыбкой гнилью.
Стало спокойно.
Твой образ вновь возник передо мной. Чистый ангел, лишённый своих крыльев. Потерянный человек, лишённый источника своей мудрости. Ты была опустошена, лишена надежды. Ты чувствовала, что против тебя произошло страшное преступление. Возможно, ты догадывалась, что тебя предали.
Как страшно, полагаю, было тебе дышать - знать, что спасения больше нет, но не понимать, откуда возникло это странное знание - ситуация, приближающая к паранойе...
Священная морось больше не касалась моей ледяной кожи.
С душой Иуды и взглядом, вобравшим в себя всю Вселенную, я стояла по ту сторону от тебя, отделённая непреодолимой чертой безысходности.
Я не прощу себе. Всю вечность своего нескончаемого зла я буду помнить свою слабость.
Как и ты не простишь меня, не имея знания о том, из-за кого ты оставлена Небом, но чувствуя ненависть к виновнику своих несчастий подкоркой сознания. И год за годом ты лишь больше укрепишься в сердечной желчи.
Только смешная надежда на чудо, которое не может приключиться со мной теперь, заставляла губы шепнуть тебе в последний прощальный раз то, что ты, если бы могла, и так смогда бы прочесть по отметинам на моей отполированной скорбью коже.
...Прости.

/октябрь 2010