Трое, родом из одного тела. Заметки сумасшедшего

                Трое, родом из одного тела. Заметки сумасшедшего.
               

                Все события и персонажи вымышленные,
                а любые совпадения случайны.




          Я проснулся. Свет уже во всю гулял по комнате, прячась от теней колышущихся листьев за окном. Не опаздываю ли я на работу? Вроде будильник не было слышно. Может вздремнуть и к черту этот душ? Буду пахнуть своими неповторимыми запахами, так даже лучше. И бриться не буду. Щетина сейчас в моде. Эдакое а-ля «кустарник тоже дерево, только ещё маленькое». И завтракать не буду – по дороге перекушу. Или на работе, всё равно кофеварка к моему приезду сварит кофе.
- Эй, а где это наша вчерашняя девочка? Куда это она делась? Я не прочь позабавиться с ней ещё разок! – Змеёныш уже встал и оглядывался по сторонам в поисках девушки с которой мы вчера приехали с дня Рождения знакомого.
          Я кое-что стал припоминать. Девушка была мне ранее не знакома и весьма мила. Змеёныш сразу же начал проявлять интерес к ней, нашёптывая раз за разом, что у него хорошее предчувствие и,  заглушая своими красочными эпитетами, о том, что бы он с такой милашкой сотворил, мольбы и причитания Желудка о близком и обильном пиршестве. Неудивительно, что в конце вечера, мы вместе направились ко мне домой, что бы полночи не сомкнуть глаз.  Скорее всего, она потихоньку испарилась с утра, чтобы избежать, так нелюбимой для многих девушек, неловкости от пробуждения в чужой постели с малознакомым индивидуумом.
- Надо уже вставать! Сколько можно валяться? Мы снова не успеем пожрать! – урчание проснувшегося Желудка вырывало из лап сладкой дрёмы, - Мне, после твоих вчерашних алкогольных возлияний, нужно усиленно что – нибудь переваривать, желательно с применением кефира!
Я откинул одеяло и вскочил на ноги. Так. Подремать всё равно не дадут. Бегом в душ!
- Послушай, Желудок, наедаться вчера надо было. Время нужно ловить, а то так и останешься пустой.
- Да как ловить время, когда ты в меня каждые десять минут заливал водку, алкоголик ты несчастный!
- Боже мой! Я вижу трусики! Она их забыла! Давай, дружок, возьми и понюхай их, не откажи мне в утреннем удовольствии. Я хотя бы повспоминаю, как мы вчера ночью с этой малышкой занимались локальным развратом вселенских масштабов!
- Нет, нет, Змеёныш, мы идём в душ и отправляемся на работу, если ты желаешь продолжать свои вселенские похождения! – взял трусики и закинул их в ящик шкафа, где уже имелось несколько похожих вариантов.
          Я уже смотрел в зеркало и слушал брызги льющейся воды в ванной вперемежку со стенаниями Желудка о том, что его никто никогда не слушает и что он будет протестовать против такого скотского отношения к нему. Только Змеёнышу было, как обычно, хорошо, он хихикал и приговаривал:
- Эй, не щекоти меня!

                *   *   *

          Работа, есть работа, какая она бы не была. Продажи, покупки, телефонные звонки, жужжание принтера, бибиканье факса, отдаленный гул злобствующего начальника и кондиционера. Натянутые улыбки, аромат кофе, спам в электронной почте, подмигивание сисадмина, означающее долгожданное приближение вечера, планерки, тренинги, «суши привезли» (редкостная гадость, но девушкам нравится), старые документы ручным шредером и в корзину, новые на полку, у завхоза коньяк – у дворника дяди Вовы водка. Печати, подписи, бланки, отчеты и другая атрибутика офиса. А всё для чего? Для получения небольшой толики наличных для оплаты квартиры, мыла, галстука, еды и, на экономленные деньги какого-нибудь гаджета или сноуборда для отвлечения себя на короткое время от цикличности жизненной бесцельности. Очень часто вскорости гаджет надоедает, сноуборд или ещё что – либо, неважно, начинают всё больше и больше пылиться в кладовке, ибо не могут заполнить ту душевную пустоту и усталость, которая только и умеет, что размножаться год от года, снедая тебя изнутри. Увеличивающаяся замкнутость не дает развиваться нормально отношениям с окружающим тебя социумом и с противоположным полом. Ты не вписываешься в их стандарты, они не принимают твои. Хотя, что принято считать «нормальным»? Стандарты опутывают тебя с молодых лет, ввергая в цепочки сомнений и оценки правильности происходящего. Ты постоянно пытаешься калькой приложить их к себе и отпилить или оторвать от себя в том месте, где выходишь за их грани. Тебе это не удается или удается так болезненно, что ты до конца жизни царапаешь то место со шрамом, где когда-то красовался не самый плохой кусок твоего «Я». Не самый плохой для тебя, но не для них. Мысли о том, зачем ты это делал (делаешь) и нужна ли тебе эта калька, начинают всё больше преследовать тебя. И в один прекрасный момент ты смотришь на себя со стороны, сидящим за столиком кафе с (в лучшем случае) дешёвым виски, созерцающим прохожих и разговаривающим со Змеёнышем и Желудком. Единственными нормальными приятелями, которые «нормальные» хотя бы потому, что искренни с тобой и открыто высказывают свои желания и мысли…
- О, какая у ней сегодня короткая юбочка! – воскликнул Звеёныш, тем самым выведя меня из глубоких раздумий.
          Я нёсся по коридору, желая побыстрее занять своё рабочее место у окна офиса, мимо, выходящей  мне навстречу, секретарше директора. Юбочка действительно была коротка и открывала прекрасный вид на прелестные ноги.
- Сделай ей комплимент, сделай! – заверещал Желудок, - и она угостит тебя на обед печенюшкой! Я чувствую, они у ней в сумке!
- Заткнись!
- Это ты мне? – окликнула она меня в спину.
- О, нет. Это я сам с собой разговариваю.
          Я проскользнул в кабинет, плюхнулся в кресло и, запустив компьютер, отвернулся к окну. Там за окном мелькали машины и люди, светило солнце и, по-щенячьи восторженно, пахло свободой. Было и ещё что-то, что заставляло меня смотреть в окно. Уже несколько лет, работая здесь, я вижу за окном молодую девушку с серьезными нарушениями двигательных функций скелета, последствиями ДЦП. Она прогуливается с неестественно выгнутой рукой и сгорбленной спиной, прихрамывая и подтаскивая за собой изуродованную ногу. Опрятно одетая, в юбке, белых колготках и тонком свитерке, она обычно сжимает в руке, и я вижу, что ей это даётся с трудом, букетик простых цветов, сорванных с ближайшей городской клумбы. Наши глаза часто встречаются, она замирает, и я не могу отвести взор от этого глубокого спокойного вдумчивого взгляда, дающего мне умиротворение и чувство некоторой положительной тоски, ощущения мечтания, томления и свежести. Но бывают и совершенно другие дни в её жизни. Часто на неё находит какое-то безумие. Осмысленный взгляд её мутнеет и смотрит в пустоту. Размазанные следы пыли на лице, слюна из приоткрытого рта, растрепанные волосы, грязная, неопрятная одежда, резкие обрывистые движения выдают столь сильные мучения, что я не выдерживаю, срываюсь с места и иду покурить. Переступая с ноги на ногу и неосознанно сминая фильтр сигареты, я с ужасом провожу параллели между её поведением и моей жизнью. Вспышки её безумия всегда совпадают с черными полосами у меня и её просветление совпадает с просветлением и некоторой стабильностью и в моей жизни.
- Да, да. Пригласи её в ресторан, пообедать. Это будет первый раз, когда я поем нормально, без твоих алкогольных возлияний, которые тебе облегчают твою маленькую никчемную жизнюшку и дают возможность Змеёнышу вдоволь порезвиться с девушками, - язвит обычно в это время Желудок.
- А что, у меня ещё такой девушки не было, - подтрунивает Змеёныш, - но без алкоголя тут и мне не обойтись.
          Я злобно цыкаю на них и иду работать дальше, поражаясь их непроникновенности, отсутствию сострадания и эгоистическими побуждениями.

                *  *  *

- Поехали домой! Какого черта ты притащил нас сюда и расселся? – возмущался Желудок,- дома мы хоть супа поедим, мороженное в холодильнике есть, я помню.
- Нет, всё правильно, Желудок! Мне тут всегда нравилось, вон на второй этаж отличный вид на двух кудрявеньких лапулек! – Змеёныш аж напрягся от восторга, переполняющего его, - я всегда хотел сразу с двумя попробовать! А тут намечается такой шанс!
          Я сидел за столиком большого кинокомплекса, вытащив ручку и блокнот. Вокруг бурлила жизнь, стоял шум нахлынувшей толпы после очередного сеанса какого-то невзрачного проходящего фильма месяца, но вызывавшего достаточно сильное волнение в среде «киноманов». Они живо что-то обсуждали, но я не очень обращал на них внимание. Я пытался сосредоточиться на другом. Ко мне изредка приходило вдохновение и я пытался этим воспользоваться, связывая воедино строчки, дополняя их рифмами. Змеёныш поперхнулся:
- Эй, дружище, ты снова принялся за старое? Кому нужно твоё нёуклюжее стихоплётство? Кто – нибудь хоть раз зацепился за эти убожества и дочитал их до конца? Нет, ты лучше оглянись, какие девочки ходят вокруг!
- Я так и знал – ему несут пиво… Ты хоть раз подумал о своем Желудке? Ты мог хотя бы фисташек заказать?
          Сосредоточиться было невозможно, строчки прыгали по блокноту, рифмы ускользали из памяти. Принесли пиво и я сделал большой глоток. Я всегда имел склонность писать стихотворения, но с годами романтика подросткового и юношеского возраста поблекла и стихи стали нерифмованными островками прошлых надежд и мечтаний, так и не воплотившихся в жизнь. Осталось желание выплеснуть хоть что-нибудь на бумагу, но без вдохновения это обычно представляло лишь жалкие записки в блокнотах, которые валялись в ящиках стола и по всей квартире, включая туалета.
- Ты снова напьешься и забудешь покормить меня! – беспокоился Желудок.
- Да, отвлекись ты от бумаги! Взгляни, ну, взгляни, там за барной  стойкой шикарная брюнетка и совсем одна! – канючил Змеёныш.
          Я разозлился. Почему они не могут оставить меня хоть на несколько минут? Я должен выслушивать их стенания и увещевания, потакать их капризам, сосем не оставляя времени для себя. Сколько может продолжаться этот террор? В задумчивости я оглядывал зал, разделённый на два этажа. На втором этаже сидел парень и потягивал какой-то коктейль. Мой взгляд остановился на нём.
- Постой, что это ты там задумал? – встрепенулся Змеёныш, - не туда смотришь. Вон сидит девочка! И вон! А правее на верху две забавные кудряшки!
- Змеёныш, ты постоянно заставляешь меня пускаться в сомнительные авантюры и шагу не даёшь мне сделать без своих комментариев. Я даже не могу посидеть спокойно и попить пива… - и я снова взглянул наверх на парня.
- Нет, нет, ты не сделаешь этого!
- …сегодня мы будем играть по моим правилам, я тебе покажу кто из нас главный!
- Я же отчетливо вижу, что это вылитый Элтон Джон! Я склонен к авантюрам, но только ради девушек! – завизжал Змеёныш, - ты не можешь так поступить со мной!
          Парень на верху заметил мой взгляд, улыбнулся и призывно плавно помахал нам рукой. Повисла тишина в нашем разговоре, перемежавшаяся тихим урчанием Желудка. Я поднял бокал и допил пиво, сгреб ручку и блокнот и направился к лестнице. Я покажу тебе кто у нас хозяин! Змеёныш продолжал скулить и я чувствовал как он сжимается в комочек:
- Не надо, не нааадо! Я…я обещаю, что не буду больше приставать к тебе со своими предложениями!
- Обещаешь?- я приостановился, до молодого человека в обтягивающих джинсиках и облегающей розовой тишотке было совсем недалеко. Он улыбался и глазами показывал на стул рядом с ним.
- Обещаю, - истерично голосил Змеёныш.
          Я изменил курс и вышел на террасу. Достал сигарету из кармана и закурил. Солнце скрылось за зданиями и наступили сумерки.
- Обещаю, - повторил Змеёныш и тихо добавил, - по крайней мере сегодня…
          По аллее я дошёл до отшиба, где, заросшая травой, стояла одинокая скамейка. Я часто бывал здесь, так как посещалась она очень редко, но вид на реку был очень красивый. Мне нравилось смотреть на постоянно меняющуюся рябь воды, течения и водовороты, корабли, следовавшие им одним понятным фарватером и издающими протяжные гудки, чайками, реющими над водой, солнечными зайчиками, играющими на волнах, ряской, запутавшихся в камышах. Жизнь бурлила. Жизнь не стояла на месте и, каждый раз, приходя сюда, я видел разную картину.
-  Я помню те дни, когда ты ни за что бы не стал творить такое, - внезапно сказал Змеёныш.
- Я тоже помню – отозвался Желудок, - меня тогда не плохо кормили…
- И мне тоже было хорошо с ней, - поддакнул Змеёныш.
          И я замер на мгновенье…

                *   *   *

          Да, давным-давно, почти в другой жизни, были и получше времена. Жизнь только начинала поворачиваться интересной стороной ко мне, я не плохо ещё писал стихотворения, у меня была прекрасная девушка, в которую я был влюблен всецело и всепоглощающе и, конечно же, как я считал, взаимно. Ну а как же? Конечно, взаимно, ведь она переехала ко мне и мы жили вместе. Вместе просыпались и засыпали. И, даже рыб из моего аквариума, по прошествию времени, она перестала считать бездушными холодными тварями. Работа не довлела ещё надо мной, тянули неизведанные синие дали… Я увлекся горовосхождениями и пару раз съездил на альпсборы в горные лагеря.                Наступил и следующий такой выезд, но моя любовь, всегда относившаяся к моим приключениям благосклонно, вдруг резко отрицательно отреагировала. Мотивировала она это тем, что она не собирается каждый раз ждать и гадать, вернусь ли я обратно или меня где-нибудь засыплет камнепадом или лавиной. Ей нужна была стабильность и уверенность в завтрашнем дне. Я успокоил её, как мог, уверил, что всё будет хорошо и отбыл в горы, не придав этому большого значения, понимая её тревоги.
          По приезду я обнаружил пустую квартиру, полки в шкафу и отсутствие её любимого фикуса. Попытки дозвониться до неё и выяснить ситуацию не возымели успеха. Да и такое нежелание разговора вызвали мысли об её уходе не из-за моих горных поездок, а как предлог, чтобы расстаться. Ведь стабильность и уверенность в завтрашнем дне никак нельзя гарантировать, даже будучи осторожным человеком и отличным домоседом. Беда может случиться с каждым и в городе, начиная от сбивания тебя автомобилем на пешеходном переходе до террористического акта. Возможно, причиной был другой мужчина, более перспективный и подходящий для семейной жизни. Так я рассуждал и плыл в алкогольном тумане столько времени, что потерял счёт. Мне было грустно и больно, а алкоголь давал отдых моим метавшимся мыслям. В одно такое мрачное утро появился Желудок.
- Давай поднимайся и иди в туалет, я не могу уже это держать в себе!
          Я приоткрыл глаза и обвел взглядом комнату. Было раннее утро, телевизор работал без звука, на журнальном столике громоздились остатки вчерашней закуски, а под ним пустые бутылки. «Приснилось», - подумалось мне.
- Поднимайся, у нас остается мало времени! – отчетливо звучало в голове.
«Кажется, я допился, сам с собой разговариваю в мыслях», - но вслух произнёс:
- Кто это будит меня с утра, а опохмеляться не предлагает?
- Это я! Не понимаешь? Твой Желудок! Это я тебя бужу, быстро в туалет!
          Не успел я удивиться таким диалогам, как почувствовал, что меня сейчас стошнит и побежал в туалет. Стоя на коленях  перед унитазом и очищая Желудок, я слушал его проповеди о вреде чрезмерного употребления спиртных напитков, копченостей, пряностей, жирного, острого и, кажется, никотина.
- Мне пришлось начать разговаривать с тобой, чтоб ты нас не угробил, - возмущался Желудок, когда я сидел на кухне и отпивался горячим крепким чаем и думал: «Это, кажется, пресловутая белочка. Надо завязывать с алкоголем. Он уже не помогает и я всё равно думаю о ней»
          Но, нет. Это было только начало. Весь день я ликвидировал беспорядок в квартире, который был значительным за время моего запоя. Отмокал, сидя в ванной, слушал музыку… И всё время разговаривал с Желудком. Это он вытащил меня в магазин, набрать, по его мнению, полезных продуктов. Что бы он окреп после моих алковозлияний.
          Вечером объявился Змеёныш. Я сидел и смотрел вечерние новости, но совершенно не вникал в них. Дремота охватывала тело и мысли мои уносились из моей квартиры во сны.
- Я знаю, как тебе помочь!
- Что? Кто это? – дремота пропала прочь, - Это ты Желудок?
- Нет, но ты узнаешь скоро кто я. Кого ты видел во сне сейчас? Подумай о ней и приласкай меня!
- Какого хрена! Даже и не думай! – я начал понимать, кто это мог быть.
- Ладно! Не горячись. У меня на тебя всё равно совершенно другие планы, - отозвался Змеёныш.
          Я остался один на один со своим кошмаром в квартире и надеялся, что эти безумные разговоры на утро закончатся. Я ошибался, разговоры не закончились. Кошмар стал явью, к которой я со временем привык.
 
                *    *    *

           Пятница. Город манит огнями… Да нет, это что-то из голливудских фильмов и вездесущей рекламы. Город скучен, алчен и пьян. Город разделен на тех, кто сидит по домам и шляется по улицам в поисках приключений. Ни любви, ни соучастия, лица наигранно улыбчивы и приветливы. Мы сжигаем театры, чтобы выплатили страховку. Мы беремся снимать те фильмы, которые принесут максимум барышей. Мы сочиняем песни о любви и считаем каждую строчку по прайсу. Мы на ура воспринимаем то, что модно, хоть это может быть совсем не понятно, банально или скучно. И не замечать чего – нибудь прекрасного и неординарного. Я сидел у барной стойки и смотрел, не отрываясь, в зеркало на себя. Я часть того общества, которое меня и заботливо создало. Я не более и не менее, а такой же, как и остальные. Пошло и грустно, но очень походит на правду. Все мои метания с моими неуклюжими стихами, лишь раздражение якобы непризнанного «гения», недополучившего свой жирный кусок славы, а не наслаждение от своих творений, какими бы они не были.
- Водки и лимона.
          Бармен отошел и вернулся с требуемым.
- Закажи хотя бы какой-нибудь сухарь! Я не могу переносить твоё пойло без закуски, - заскулил Желудок, - ну, хоть раз послушай меня!
- Послушай, Желудок, не отвлекай нас! – рявкнул Змеёныш.
          Он уже давно оглядывался по сторонам в поисках очередной милой девочки. Играла музыка, невзрачная танцевальная музыка. Люди пришли отдохнуть после недели посещения ненавидимых ими работ.
- Водки и лимона.
          Нет, работу можно любить, но так мало людей, занимающихся своим любимым делом. Единицы. Многие любят работу за то, что она вознаграждается хорошей зарплатой и премиальными и, все же тихо в душе ненавидят её за то, что приходится делать вещи, которые тебе совсем безразличны или даже идут в разрез с твоими жизненными ценностями.
- Водки и лимона, пожалуйста.
- Это невыносимо! Я тебя предупреждаю, я в себе ничего держать не буду!
          Люди спешат предаться забвению, хотя бы кратковременному. Люди пьют, курят, рассказывают затертые анекдоты и сплетни, последние новости, вспоминают старое и оплакивают настоящее. Я вытащил блокнот и ручку, но только зарождающиеся мысли и рифмы ускользнули от меня. Ручка зависла над чистым листком. Я закурил. Алкоголь внутри меня уже распространял то ужасающе-беспечное спокойствие, которое так многие  жаждят.
- Водки и лимона.
- Посмотри-ка, мой друг, какая девушка напротив! Такая миниатюрная и стройненькая. Я уже представляю, какую акробатику можно устроить в постели, - Змеёныш нашел то, что искал и приступил к активной  pr-компании, чтобы привлечь и моё внимание.
- Не время, - оборвал я его.
- Нет, самое время!
- Точно, самое время! – оживился Желудок, - видишь, она не может разрезать пиццу! Иди и помоги ей! И про меня не забудь!
- Ладно, уговорили. Надо отвлечься от моих мыслей.
          Я встал и направился к девушке. Она была действительно симпатичная. Темноволосая и смуглая, но не из-за солярия, как большинство, а из-за своих восточных кровей. Стройная и миниатюрная. Змеёныш не обманул меня. Я живо представил, как её прапрапрапрабабушка танцевала в каком-нибудь гареме перед султаном или пашой. Она не могла разрезать пиццу ножом, который, видимо, специально не точили для вящего наслаждения посетителей едой.
- Вы позволите, я помогу вам?
          Она посмотрела на меня черными глазами, хлопнула ресницами и молча передала мне нож и вилку.
- Хорошее начало, - тут же прокомментировал Змеёныш.
          Я принял приборы, на секунду задумавшись в какой руке должен быть нож и вилка, и начал с усердием кромсать неподатливую пиццу. Сил моих было много и кругляк теста и начинки сдался под моим напором. Я вернул ей приборы и спросил:
- Могу ли я вас угостить чем-нибудь?
- Да, можете, - она снова взглянула на меня и я присел рядом,- я пью зеленый чай.
- Ничего страшного, - отозвался Змеёныш, мыслящий достаточно стереотипно на счет алкоголя, девушек и секса, видя в этом прямую связь, - не отступай, мы её заговорим!
- Я тоже бы чаю выпил, - булькнул Желудок, - зеленого с чем-нибудь сладким.
          Я заказал чай и водки для себя, думая, что такие разные предпочтения не особенно нас расположат друг к другу, но разговор с какой-то легкой непринужденностью завязался и спустя нескольких минут, мы уже говорили на различные темы. К радости Змеёныша и замечаниями Желудка о том, что я мог бы у неё попросить небольшой кусочек для него. Вдруг я заметил некоторую отвлеченность Змеёныша. Он заговорщески бормотал:
- По-моему девушка за столиком с тремя парнями смотрит на нас. У меня ощущение, что мы где-то с ней встречались и я был очень тесно знаком с ней. Хм, не помню.
          Я цыкнул на него, но он продолжал:
- А девушка не плоха, не плоха.
- Тебе одной не хватает?
- Ты что-то спросил?- сказала моя новая знакомая.
- О, нет, я часто разговариваю сам с собой, - улыбнулся я.
- Ну и везёт же нам сегодня! Девушка, кажется, направляется к нам!
          Я обернулся. Девушка действительно подходила к нам. Да, что-то знакомое в ней определенно есть. Где я мог её видеть? И тут меня осенило. Мы познакомились с ней на набережной, погуляли, я читал ей свои стихи, она пригласила меня к себе домой, мы всю ночь пили мартини (редкостная гадость, но девушкам нравится) и трахались и трахались и трахались. А утром неожиданно приехал её друг (о котором я ничего не знал), я со своей одеждой скользнул в шкаф и слушал, как она встречает друга, а я из щелки в дверях шкафа видел забытый на столе мой бумажник и представлял картину на предмет, что будет, если он его найдёт. Желудок предательски хотел поменять своё месторасположение и уйти со своего места в пятки, мотивируя это тем, что бить будут именно в живот. Как буд – то у меня нет других привлекательных мест для этого. Змеёныш ликовал, какое это славное приключение с неожиданной изюминкой. Наконец, парень ушел в душ и я, выбравшись из своего тайника и наспех одев джинсы и забрав бумажник, выдворился из квартиры.
- Кажется, отведать пиццы мне не светит, - произнёс Желудок и спросил меня, - как будешь представлять их друг другу? Вот девушка с которой я спал, вот девушка с которой я хочу переспать – познакомьтесь, пожалуйста.
- Привет. Не ожидала увидеть тебя здесь! - сказала она и, повернувшись к моей новой знакомой, произнесла, - я его коллега по работе, можно я украду его на несколько минут по рабочему вопросу?
- Конечно, конечно!
- Я скоро вернусь, - я встал и она, придерживая меня за локоть и направляя куда-то, зашептала мне на ухо:
- Приятно увидеть тебя снова. Извини, что тогда так получилось. Я думала о тебе. Давай вспомним, что мы тогда творили.
          Мы оказались в пустом коридоре и она впилась в меня поцелуем.
- Подожди, подожди, но как же твой друг? Не он ли сидит там за вашим столиком? – попытался я отстранить её.
- Забудь про него! – и она снова поцеловала меня.
          Змеёныш неистово завопил:
- Бери её за попку и тащи в туалет!
«Ну, что ж, - подумалось мне, - пусть будет так, как будет.»
          Я приподнял её и она с готовностью обвила меня ногами и руками. И я ринулся в первую попавшуюся туалетную комнату… Здесь мы остановим наше повествование. Это же не эротическое чтиво. Каждый додумает, что происходило, сам, в меру своей испорченности…
- Было весьма неплохо, - она поправляла свою юбочку, - мой номер телефона принесёт официант чуть позже к вам. Выйдешь первым, хорошо?
          Я вышел из туалетной комнаты и направился к барной стойке. Разгоряченная кровь пульсировала в висках.
- Какое неплохое начало вечера! – постанывал разгоряченный Змеёныш, - у меня раньше в общественных местах ничего подобного не было!
- Знаете что? Я хочу жрать и я весь горю от водки!
          Чувство отчужденности происходящего не покидало меня давно, но здесь оно проявилось ещё сильнее. Часто, смотря на себя со стороны, я испытывал разочарование своей жизнью, граничащее с отвращением. Видимо мозг ставил определенные психические барьеры и свою жизнь, я просматривал, как – будто сижу в кинотеатре на первом ряде. Но сегодня и это не помогало. Я приостановился.
- Иди закажи ещё водки и тебе станет легче, - подстрекал Змеёныш, - далее у нас намечается не менее увлекательное приключение.
          Я подошел к бару, заказал водки и выпил.
- Вы меня будете когда-нибудь слушать?- вопил Желудок, но алкоголь уже заглушал его стенания.
          Я прошел к новой знакомой и присел. Она пила чай и, улыбнувшись, спросила:
- Работа не отпускает ни на шаг?
          Кивнул. Подошла девушка, приобняла меня за плечи и сказала, многозначительно приподняв бровь:
-Вам очень повезло, что вы его знаете. Не упустите свой шанс! А какие стихи он пишет!
          Попрощавшись, она упорхнула к своему столику.
- О, да вы пишите стихотворения! Почему вы мне об этом не сказали?
- Я просто не думаю, что мои стихи заслуживают хоть какого-нибудь внимания…
          Вдруг я замер.
- Вы меня не слушали никогда, - спокойно произнес Желудок, - теперь пеняйте на себя.
Мы сразу поняли, что он хочет сделать. Змеёныш аж взвизгнул:
- Нет! Нет! Не делай этого! Ты испортишь нам весь вечер!
Но было поздно. Стойка бара оросилась протестом Желудка. Стены качнулись и я увидел потолок. В голове тлела мысль: «Как все таки не хорошо получилось», но потом наступила благоговейная тишина и темнота.

                *   *   *

          Я лежал с закрытыми глазами и слушал разговор Змеёныша и Желудка.
- Ты зачем всё испортил? Ты мог подождать подходящего момента?
- Я постоянно твержу о себе! Но вы меня совсем не слышите!
- Мы каждый раз слушаем твои стенания. По-твоему, жить нужно, только для того, что бы жрать?!
- Конечно! И вот на каком языке с вами разговаривать, что бы вы понимали меня? Мы вот, желудки, разговариваем друг с другом! Постоянно.
- И как же вы разговариваете?
- Ну, мы бурчим, отрыгиваем и конечно же, пукаем! Икаем со страху. Интересно, а вы, змеёныши, можете разговаривать друг с другом?
- Да у нас, вообще, всё проще. Мы друг друга понимаем, так сказать, с полуслова. Вот, например, сидят мужчины где-нибудь в кафе, на работе. Проходит мимо девушка и сразу видно, кто из нас солидарно поднялся повыше, чтоб лучше разглядеть прелести, а кому она и не приглянулась.
- Вы просто животные! Признай это, Змеёныш!
          Я вдруг начал припоминать причину этого разговора. Вчера Желудок опорожнился чуть ли не на новую знакомую и испортил вечер! Ах, так! Опять бунт! Я вскочил с кровати и уверенным шагом пошел на кухню. Разговор сразу же прекратился. Открыв холодильник, я стал осматривать его внутренности.
- Вот молодец! Проснулся и сразу поесть захотел! – обрадовался Желудок.
- Желудок, ты что это возомнил о себе? – я нашел, что хотел, взял и стал открывать постоянно проворачивающуюся крышку, - Я избавляюсь от тебя и от твоих стенаний!
- Это же уксус! Что ты делаешь? Это убьет и меня и тебя! Не пей это!
- Зато это освободит меня от вашего присутствия! Нытья и навязчивых предложений!
- Нет! Не надо, пожалуйста!
          Крышка поддалась. Желудок непроизвольно начал сокращаться и заикал.
- Посмотри на стол! – Змеёныш попытался отвлечь внимание, - там какая-то записка.
          Я подошел к столу. Действительно, записка. И от кого она могла быть? Я поставил уксус и взял листок.
«Привет, я та девушка, с которой ты вчера познакомился. Надеюсь, помнишь? Ты вчера немного был не в себе и я отвезла тебя домой. Извини, но я не могла не прочитать твои стихи – они у тебя валяются по всей квартире. Они, кстати, не так и плохи, как ты отзываешься о них. На плите завтрак. Как отойдешь, позвони мне, если хочешь, вот мой номер телефона.»
- Вот видишь, не так всё плохо, - виновато произнес Желудок, - тебя и домой привезли и спать уложили и телефон оставили.
- Да, и завтрак на плите портится, - съязвил Змеёныш.
- С вами, конечно, весело, но не кажется ли вам, что я сумасшедший? -  спросил я у них, успокаиваясь, - надо что-то делать с этим.
- Зачем? Разве нам плохо вместе? – в голос отозвались они.

                *  *  *

          Конечно, понедельник, не самый подходящий день для похода на работу. Особенно, когда идёт дождь и не просто дождь, а самый настоящий ливень. Стеной, потоками, без ветра и просвета. На работу я забежал промокший насквозь. Двигаясь по коридору, снова наткнулся на секретаршу.
- Ууу, а блузочка у неё совсем промокла и титеньки хорошо так обозначились, - тут же отозвался Змеёныш, - и юбка с каждым разом всё короче и короче.
- Интересно, длина юбки и заработная плата имеют какую-либо связь? – спросил я риторически. Секретарша услышала и улыбнулась:
- Конечно, имеет! Пойдешь на планерку к директору, загляни ко мне, я тебе объясню.
- Ты понял, это однозначно намек, - забеспокоился Змеёныш, - после планерки к ней!
- Да, у ней всегда есть какие-нибудь сладости для меня!
          Сев в кресло и включив компьютер, я стал просматривать электронную почту и отсеивать кучу спама от других, более полезных, писем. Нужно было ещё до обеда приготовить отчет к планерке. А за него я, вообще, не брался. Ливень усилился и с новой силой забарабанил по окну, разбивая струящиеся потоки воды. Я обернулся и посмотрел в окно. Стена дождя барабанила по проезжей части с яростной силой. Месиво потоков воды и грязи, разлетающиеся взрывы тяжелых капель и пузыри распугали не только прохожих, но и редкие автомобили спешили укрыться от ливня, поднимая фонтаны брызг. Я  замер. На противоположной стороне дороги стояла молодая девушка, которую я часто видел из окна на своем рабочем месте. Струи воды стекали по ней, она полностью промокла, сильно сгорбилась и чувствовалось сильное напряжение в её изуродованном теле. Глаза её умоляли и  цепко следили за мной. Белые колготки до колена были в грязных разводах. В одной руке она держала поникший и прибитый ливнем букетик клумбных цветочков, а другую…другую руку она протягивала мне. Нет, видимо, из - за дождя мне плохо видно! Не может быть! Я встал и подошел вплотную к окну. Она перевела взгляд на цветы, потом на меня и…вступила на проезжую часть и пошла по направлению к окну моего кабинета. Автомобили сигналили, уворачивались и неслись дальше, а она, не обращая на них внимание, шла дальше. Я встрепенулся и кинулся из офиса по коридору, опрокинув кого-то. Бумаги разлетелись веером, но меня это не остановило.
- Ты что творишь? Что ты задумал? – разразились визгом Желудок и Змеёныш, но в голове у меня металась только одна мысль: «Срочно надо было убрать её с дороги! Срочно убрать её с дороги! Ведь это моя жизнь и, если её собьют, всё будет кончено!»
- Ты всё надумываешь! – орал Желудок, - это просто сумасшедшая девушка, которая проходит мимо твоего офиса!
- Ты нас убьешь!- вторил Змеёныш, - остановись!
          Выбежав из парадного входа, я увидел, что она остановилась по середине дороги. Рука с букетиком опустилась и разжалась. Из ладони один за другим падали цветы и уносились мутным потоком. Автомобили неслись и сигналили, но она, кажется, совсем не обращала на них внимания. Голова опустилась и подбородок уткнулся в грудь.  Я, как можно скорее, побежал к ней. Спотыкаясь, пытаясь остановить и машины и этот проклятый дождь, взмахами руки, несся по проезжей части. Но мир словно обезумел и не видел нас.
- Ты и правда сошел с ума! Ты безумец! Ты нас убьешь!
          Подбежав к ней, я взял её на руки и побежал прочь с этого места. Она встрепенулась и посмотрела на меня. Может быть мне показалось, может быть это был дождь, но она плакала. Поставив её на обочину, я услышал протяжный сигнал автомобиля и визг тормозов. Вдруг стало жутко больно в спине. Земля и небо перевернулись и закружились перед глазами. В этом круговороте победило серое небо. Оно расщепилось на множество осколков и заливало меня водой. Сумерки почему то наступали раньше и темнело непривычно быстро. Эхом неслись откуда-то далеко крики и шум воды. Я увидел затон речного поселка, посреди которого, среди барж, стоящих на якоре, барахтался я, ещё маленьким ребенком, и не знал куда плыть дальше. Вокруг были высокие, до неба, борта барж, скрежет якорных цепей. Слабея, я оглядывался, уходил под воду, всплывал, глотал жадно воздух с водой пополам и снова уходил под воду. Кто-то кричал с барж, но их было плохо слышно:
- Ты погубил нас! Ты всё - таки погубил нас!..

                *  *  *

          Сон прекратился внезапно. Через веки струился солнечный свет. «Что за странные сны в последнее время снятся мне? - подумал я, - Хотя какая разница? Надо собираться на работу. Время на раздумья явно не осталось.» Я открыл глаза, прищурился и попытался встать. И тут же рухнул обратно, почувствовав укол боли.
- Кажется, очнулся, - услышал я знакомый голос Желудка, - наконец-то я смогу поесть.
- Да, скоро ещё и такая медсестричка придет! Он обрадуется такому медперсоналу! Может даже напишет в своем блокноте пару строк.
          Я открыл глаза и обвел ими большую комнату. Немного приподняв голову, увидел какую-то медицинскую аппаратуру и стоящую над мной капельницу.
- По-моему, он ничего не помнит. Может и нас тоже не узнал?
- А ты пропукай ему на вашем желудовском, что ты голоден, может он и откликнется, - съязвил Змеёныш, - эй, парень, ты помнишь, что с тобой случилось? И нас не забыл, надеюсь?
          Я с радостью бы забыл, что произошло и моих неразлучных друзей и многое другое, но, увы, память вернулась, и я помнил всю свою жизнь до мельчайших подробностей.
- Вас с Желудком, Змеёныш, забыть невозможно.
- Хоть ты нас чуть не угробил, мы с тобой!
- Вы, два редкостных засранца. Вы думаете только о себе и насыщении своих потребностей, - я приподнялся и возникшая боль стала заглушаться яростью, - у вас нет никакого сочувствия ни ко мне, ни к другим.
- Это, видимо, осложнения после травмы, - растерянно пробормотал Желудок.
          Я сел на кровати и выдернул из вены присоединенную капельницу:
- Даже над этой бедной девушкой вы постоянно смеялись и испугались за свою сохранность, когда ей один раз понадобилась помощь!
- Мы боялись не за себя, а за тебя! – воскликнул Змеёныш.
- За меня?! – я резко встал и боль напомнила о себе, - за меня?! А вы не побеспокоились за девушку? Тем более вы знали, как я к ней отношусь!
          Я прошел, прихрамывая, по палате к открытому окну. Посмотрел в небо. Последний раз я видел его в серых, низко нависших облаках, извергающих потоки воды на меня. Сейчас оно приветливо синело над моей головой так недосягаемо близко. Казалось, протяни руку и можно погладить эти полупрозрачные облака. Я взглянул вниз. До земли было куда дальше, чем до неба.
- А знаете, что, друзья?
- Что? – напряженно отозвались они.
- Я знаю, как избавить нас от присутствия друг друга, - я забрался на подоконник, и встал лицом в проем окна.
- Ну, что ты опять творишь? Ты чокнутый!
          Внизу шелестели деревья и на уровне глаз кружились, выделывая пируэты, птицы, постоянно что-то щебеча.
- Пришла пора расстаться с вами, ребята, - я сделал шаг на карниз, рука легла на кирпичную кладку. Из отверстия из – под иглы капельницы струилась кровь. Дотекая до локтя, она капала и, уменьшаясь, исчезала из виду далеко внизу.
- Что ты делаешь? Что ты хочешь? Ты же знаешь, что мы не можем покинуть тебя? То, что ты делаешь, полное безумие! – прошептал Змеёныш.
- Да, я знаю, что вы не можете покинуть меня, - в глазах темнело и, теперь уже, земля стала расщепляться на множество осколков внизу, - но вы должны пообещать мне… Нет, поклясться нашей жизнью, что больше никогда не заговорите со мной!
          Рука соскользнула и я начал заваливаться прочь из окна, навстречу небу.
- Да, да! Мы обещаем, что будем молчать! Мы никогда больше не заговорим с тобой! Мы клянемся!
          Ноги мои подкосились, я запрокинулся назад на подоконник и, рухнув, прислонился к стене. На этот раз я победил. Победил. Не знаю сколько прошло времени в тишине, нарушаемой гулом улицы из открытого окна, когда открылась дверь в палату. Я приоткрыл глаза и пытался сфокусировать зрение. Пятна стойко не хотели формироваться во что-то более реальное. Но постепенно появлялись очертания и я увидел…стоящую в дверях ту самую девушку, которая постоянно проходила мимо окна моего офиса. Опрятно одетая, как всегда сгорблена, но с ясными глазами, она неуклюже сделала шаг, прихрамывая, мне навстречу, протянула свежий букетик клумбных цветов и, в первый раз, улыбнулась. «Ну, вот, кажется у моей жизни всё хорошо» - подумалось мне и я улыбнулся в ответ.