гл. 8. Любовь, ставшая благословением

Из гл.7 http://www.proza.ru/2011/01/20/589


  Здесь стоит сделать некоторое отступление и коснуться проблемы отношения Учитель - Ученик.

 Как я уже упоминала, пристальное внимание зала  «намагничивает»  наставника и  придает ему новые качества. За примерами далеко ходить не надо. До сих пор поражаюсь тому, как в переполненном зале, находясь в каком-то непонятном мне, отрешенном  состоянии, я рисковала показывать выполнение достаточно сложных с точки зрения и умения сохранения равновесия асан, известных мне по книгам, но еще не освоенных мною до конца. Здесь, в зале, эти трудные асаны вдруг проходили без сучка и задоринки! Ничего подобного мне не удавалось повторить вновь наедине с собой дома!

   В каждом эзотерическом коллективе всегда есть определенная группа людей, обожающая быть «рядом с Учителем». Именно такие постоянно  донимали меня своими  излияниями, рассказами о личных трудностях, информированием о том, что и где проходит «интересного» в городе. Всегда внимательно их выслушивая, я, тем не менее, старалась не продолжать этих бесед,  не пускала их к себе  «в друзья»,  но  поднятые  ими  проблемы анонимно разбирала на следующем занятии. В отношениях с учениками- мужчинами  было еще сложнее.  Они  не  только  видели  во  мне источник информации,  но и реагировали на меня, как на женщину, к чему я все еще не успела привыкнуть - красавицей и вертихвосткой никогда не была, а особый «шарм», привнесенный прилипшей ко мне энергетикой, едва ли был моей личной заслугой. Как человек влюбчивый, я  не  могла  не отзываться на эти посылы и становилась зависимой от них.

 Влюбленность для наставника – это не только источник вдохновения, но и тормоз на духовном пути. Мужчины на занятиях меня вдохновляли, давали возможность  сублимирования  сексуальной энергии в творческую и, безусловно, их присутствие в зале было необходимо. Но они же и возвращали меня на землю. Теперь я все чаще вспоминала безумную популярность у женщин моего первого учителя Володи, который по своим внешним данным в обычной обстановке был более, чем невзрачен и имел средние  интеллектуальные способности.  Благодаря группе,  которую он вел  уже 11-ый год (я  пришла к нему на его второй год наставничества), постоянно окруженный массой преданных ему женщин, он просто не мог не стать магом. Становясь на занятиях ослепительно красивым и всемогущим, он легко управлял залом, причем, не только женской его половиной.

    Многое в жизни не заслуживает ни осуждения, ни восхищения, до тех пор, пока не  поняты истинные причины поступков и поведения других людей, пока их личный опыт не  повторен нами самими в сходных обстоятельствах.

   В группе на Чкаловском проспекте, моей 4-ой по счету группе, я изменила и  свою  систему проведения занятий. Я больше  не заботилась о каждом отдельном слушателе: не брала в голову, сколько кто прогулял занятий и что мог упустить из своего понимания, оставляя это на совести самих прогульщиков. Зал был нужен мне в качестве арены собственного  обучения и развития, для моих открытий, постоянно и щедро дарившихся мне эзотерическим Эгрегором. В зале я делилась с присутствующими всеми своими  находками и работала уже не на каждого конкретного, а на абстрактного Ученика, внимательно следящего за ходом моей мысли. Новые темы, так или иначе, все равно возвращали практикующих к ранее пройденным вопросам, и при желании они могли догнать пропущенное и идти  с  группой  вровень.

    Вскоре я перестала пускать в зал опаздывающих. Привычка людей опаздывать бытовала во всех группах и всегда раздражала меня. На занятия Володи, который сам постоянно опаздывал, мы собирались в течение часа, если не больше. Избавиться от этого греха оказалось просто: без пяти минут до начала занятий я запирала зал и ровно в назначенный час начинала свое занятие, - всем опоздавшим приходилось возвращаться домой не солоно хлебавши. После первой  же такой «неудачи» опоздания в нашей группе прекратились: все раз и навсегда все поняли, что в группе йоги не может быть потворства «краже чужого времени», и что сам наставник также не позволит себе красть его у других своими задержками.

Я все меньше и меньше повторяла систему проведения занятий своего учителя. Никого из своих учеников я не выделяла, не «приближала к себе», как это делал Володя, не хвалила и не критиковала их во время занятий. При этом время от времени я разносила по залу листочки с бумагой, где задавала какой-нибудь интересный вопрос на  понимание пройденного материала или  просила описать их свое видение скрытого смысла символа - одного из  двухсот, отснятых у меня  на специальных карточках. Подписанный листочек сдавался мне на проверку. На следующем занятии я разбирала наиболее интересные ответы и поясняла все явные «не туда», но, опять же - анонимно, чтобы не позорить людей и не стравливать их между собой, как в последние годы это часто делал Володя. Володя, правда, подобных «контрольных не проводил, он предпочитая словесные публичные контакты.

   Наверное, каждый человек становится таким учителем, какого хотел бы видеть в другом. Всю жизнь я не искала личных контактов со своими наставниками и предпочитала тесному общению с ними их профессионализм и порядочность. В моей душе все еще жил образ того Володи,  которого уже почти никто из моих друзей не помнил - Володи на его третьем году преподавания, когда он весь светился внутренним светом и дарил нам собственные личные открытия - радостно и щедро, слушая только внутренний голос, совсем не различая в нашей толпе  отдельные лица, не затевая  интриг и не сея обид. К нему приходили и уходили разные люди с разными целями, а он, как Солнце, давал всем, никого не выбирая, и каждый из нас брал от него столько, на  сколько сам был способен... Именно такой хотелось быть в эти годы и мне, и именно такой мне, похоже, быть пока удавалось.

    Всю свою жизнь я хотела и искала любви, хотела чувствовать себя нужной людям, а свою жизнь - наполнить реальным смыслом. И друзья, и мужчины, и домашние, и, тем более, социальная жизнь, с досадной неизбежностью, рано или поздно оставляли во мне лишь горькие воспоминания. И только мое наставничество - работа в собственной  группе,  ради  которой мною было слишком многим пожертвовано, стало моей самой большой и главной в жизни любовью, ничем не омраченной, - любовью, ставшею благословением.

    В продолжение гл.9 http://www.proza.ru/2011/01/26/281