Сага о превонючем

                Легенда – прикол.

Посвящаю Травке-соавтору. 

     В Мелсвиже жил сильно пьющий некромант Кундий Лебр. Мелсвиж – земля в мире Рим Ловвок, к востоку от гор Рог Ресая Нест. А полностью на языке древних звалась  Мелз Виж Морт.
     Ясным летним утром вышел Кундий Лебр на край кладбища Жальник. И хоть было еще утро, но Кундий уже пьян изрядно. Солнце светит ярко. Как в народе говорят, «играет». Под ногами – желтый песочек. Птички поют. Впереди – песчаное поле. Холмики могил до самого дальнего леса. На холмиках – Ветка Бальта Белотихого. Бог такой, добряк и всем друг. Все его любили, а все ж таки убили. Вероломно, отточенной веткой. С незапамятных времен ставили Ветку Бальта на могилах. За кладбищем – оранжево-темно-зеленая стена соснового бора. И пахнет смертью и тленом. Как всегда на погостах.
     Кундий икнул. Покачнулся. Оперся о сосну.  Испачкал ладонь смолой, чего и не заметил. И стал читать заклятье подъема мертвых. Любил  по пьяни это дело. При том указательным пальцем левой руки криво поводил в воздухе. Простой человек подумал бы – причудливый жест некромантской магии. Но это Кундий Лебр могилам грозил. Э-э, нет, мол, шутишь, не сьешь нас с потрохами! Не из таковских мы…Пьяный-пьяный, а был Кундий не совсем дурак. Ветка Бальта оберегала покой мертвецов от  чар.
     Вот и теперь. Шевельнулась кое-где земля на могилках. Дернулись даже знаки Ветки – где свежерубленые, желтые, сочащиеся смолой, где разной потемнелости – от серой до совсем черной и гнилой. Будто вздохнуло под землей – протяжно, тоскливо. И все.
     Некромант ухмыльнулся. Начал складывать погосту кукиш. Но не закончил. Так и замер со странно согнутыми пальцами, вывернутой шеей, отвисшей челюстью. И глазами, как у филина.
     Там, куда некромант вывернул шею, справа, под соснами, шагах в десяти от него, песок взметнулся фонтанами! И не было там никакой могилы, не то что Ветки Бальта, даже холмика! Но мертвяк вставал из-под песка. Будто что толкало наверх. Хотя – и толкало. Заклятье Кундия. Зеленые зубчатые молнии трещали на мертвеце.  Опоясывали  голову, тело, руки и ноги.
     Зомбя встала в полный рост, молнии исчезли. И  заковыляла к Кундию, щеря зубы с черного лица.
     Кундий издал дикий вопль и ринулся бежать. Летел, как стрела. От ужаса ничего не видел. И -  лбом в сосну.   Глухой стук и треск, и Кундий разлегся навзничь. Одна длинная нога – справа от ствола, другая – слева. Редкая русая бороденка  в небо торчит . Балахон задрался, обнажив волосатый живот в складках жирка. Сознание йок.
       …Кундий Лебр поднял веки. Вспомнил Белый огонь в глазах. Странное ощущение – ноги все еще бегут вперед, а голова уже летит назад. И полный мрак. Теперь он лежал на спине. Над ним уходили ввысь стволы сосен. Их покрывали мягкие кусочки красноватой коры, кое-где сочилась желтая смола. Далеко-далеко вверху – темно-зеленые иглы хвои. А еще выше – синее-синее небо и медленно плывут белые облачка.
     А потом все заслонило гнилое человеческое лицо, лязгающее зубами под остатками губ. Кундий дернулся. Но только в уме. Тело двигаться не желало. Зомбя склонилось ниже. Зубы приблизились. В нос шибануло тухлятиной. «Сожрет» - подумал Кундий. Больше мыслей не было. Мозг оцепенел. Кундий закрыл глаза. Смотреть, как  жрать будут,  не хотел.
     Но зомбя вдруг стала вытаскивать Кундия из штанов. И за зад ущипнула. И колдун понял.
     От вопля Кундия несколько ближайших белок стали заиками. Лебр взвился в воздух на высоту своего роста. А росту он был немалого. Приземлился. Продолжая орать, дунул прочь. Несколько раз бился лбом о сосны. Но отскакивал от них, как мячик, и дальше несся.
     Зомбя заковыляла следом. Заклятье обуяло ее неудержимой похотью. И пошла зомбя за привлекательным Кундием Лебром. По дороге зомбя домогалось до всех. Включая птиц и ежей.
На свое счастье, енотодайра не встретила. А то бы тот порвал это дохлое на клочки, которые ходить уже не могут. Енотодайр – помесь енота-гиганта, одержимого убийством (колдовские штучки). И дайра – огромного волка-оборотня. О нем – в другой истории. Зовется «Сага о преужасном», и рассказана будет не здесь.
     На полевой дороге между двух лесов зомбя встретила путника. Был то мужчина в рассвете лет, русоволос, среднего роста, крупноголовый и крепкий в плечах и груди. Серые живые глаза встретились взглядом с мертвыми, при жизни – карими. Зомбя зашипела. Она узнала. Путник был – Тоха-Охотник. Это он убил зомби, когда то  было еще живой упырицей Марькой. Про это тоже есть целая история. Называется «Сага об Охотниках». И тоже не сейчас ей звучать.
     Зомбя заковыляла к Тохе. Она решила отомстить за свою смерть. Заимев Тоху насмерть. Тоха же бежал. Скоро он барабанил в дощатую дверь сарая на окраине Родгарта. Дверь открылась. На пороге стоял невысокий, румяный и толстый человек. При виде Тохи он разулыбался:
     - О, какие люди! Охотник, ты ли это?! Заходи, дай обниму тебя! – и он приветственно взмахнул большой кружкой с пивом.
     - Позже, о, мудрый друид! – ответил Тоха, - А сейчас – помоги мне. Избавь от чудовища. Вон оно, ковыляет.
     Друид Доктор (а так его звали) глянул на зомбя. Та как раз кособочила через луг к сараю. Друид сказал:
     - Иди, сын мой, отсюдова!
     - Но как же так! – возопил Тоха, - Вон оно идет, ковыляючи. Вон кривится и мычит : «У-гу-му! У-гу-мы!» - похотливо. Я ж сдохну, ежли я с ним…оно со мной…Неужели ты мне такой смерти хочешь?!
     - Я себе такой не хочу! – ответил Доктор, - С зомби я не справлюсь. И вообще, я человек пожилой. Мне жить-то всего, может, лет шесть осталось. Не сокращай  годы хоть оставшиеся.
     А зомби все ближе. Доктор как заорет:
     - Иди к чертовой матери!
А Тоха как заорет в ответ, меч достав:    
     - На куски порублю!
А Доктор - ему:    
     - А не сможешь! Я ж тебе жизнь спас, как ты меня убьешь?
     И впрямь так было, в «Саге об Охотниках» рассказано. Тоха плюнул и смотался. А Доктор заперся в сарае накрепко с бочонком пива. Поломилось зомби в сарай. Недолго. Поняло – бесполезно. Пока друид бочонка не опростает, никаким зомби не добыть его из сарая. А уж как опростает…Тут будь ты хоть трижды похотливый зомби, а не становись на пути друида Доктора ко второму бочонку! Ибо умрешь конечной смертью.
     У Тохи с горя мысли появились. Возродились. А то давно когда-то были, да от долгого махания мечом утратились. И вспомнил Тоха про Травку-призрака. Та ему Марьку-упыриху прикончить помогла. Достал Тоха прядь волос мертвой Травки. Поджег. И вызвал ее. Радуясь, что не выбросил волосы по своей забывчивости. Хоть давно собирался. А так – в кармане заболтались.
     Явилась Травка-призрак. Как обычно – синевата, полупрозрачна, в саване, длинноволоса…Но еще – жутко матерясь. В тохином кармане в  прядь ее волос невесть как попал клок кошачьей шерсти. И появилась Травка с шерстью на лице. И большим полосатым пушистым хвостом.
     - Я тебя убью! – заорала Травка. А дальше такое, что писать стыдно.
     - Тетенька, не бей, лучше обоссы! – тонким противным голосом заверещал Тоха. Чем развеселил. Сменила отходчивая Травка гнев на милость. И спросила:
     - Чего тебе надобно, старче?
Ей с поклоном Тоха отвечает:
     - Еще пуще старуха бранится! Смилуйся, государыня рыбка…в смысле, киска…
      Травка покрутила пальцем у виска:
     - Что, Охотник, совсем мозги поехали?
     - Тут поедут, - высмаркиваясь, прогундосил Тоха: - Прикинь, байда какая! Гоняется за мной похотливое зомби…Марьки!
        И все рассказал. И закончил:
     - А друид, собака, пьянствует, третий бочонок закупил, у меня одолжившись. И помочь не хочет.
     - А знаю, чем те помочь, человече, - сказала Травка.
     - Ой, спасибо тебе, государыня киска! – завопил Тоха, обрадовавшись.
     - Рано радуешься, - усмехнулась Призрак, -  Еще не знаешь, на что идешь! И как именно мы Доктора обломим!
     - И как же?
     - А мы…гы-гы… - сказала Травка.
     Сама-то она колдовство творить не могла. Ибо была бестелесна в призрачном виде. Но! Как все, кто за Порогом смерти побыл, узнала многое тайное. И колдовство. И рассказала Тохе, как одно  сделать…

                *                *                *   
    
     Друид пил в своем сарае, когда из-за кустов вышла баба. Плотная, грудастая и носатая. Все б в ней было ничего, если б не шнобель.
     - Ну че, Доктор, здорово! – сказала баба знакомым голосом. И подбоченилась.
     - Здорово, - Доктор похотливо потер пухлые ладошки. После третьего бочонка баба ему глянулась.
     - Че, не узнаешь? – и баба смачно харкнула и высморкалась.
     - Не может быть! – просипел Доктор, слабо отмахиваясь, - Чур меня! О-ох, третий бочонок был лишний!
     - Может-может, - баба прищелкнула языком. И смачно бзданула.
     - А-а-а-а-а! – заорал друид, - Это ты! Ты это! Это есть ты!
     - Ага, это есть я, - сказал Тоха-Охотник, колдовством ставший бабой. За кустами хихикала призрак Травки, угорая от веселухи, - Ну че, давай, что ли? – и, подбоченясь, Тоха подступил к Доктору крупноразмерными сиськами.
      - Не-ет! – заорал друид, - Только не ты! Только не это!
     - Только я и только это! – Тоха уверенно теснил друида к куче соломы в углу сарая, - А че тебе не так? Больше все равно никто не даст!
     Доктор бился до последнего, не щадя живота своего. А живот его… Там было, что не щадить! Но когда бой до последнего стал боем до исподнего, и друид стал его проигрывать, и Тоха уже размахивал (а?) его подштанниками, сдался.:
     - Хорошо! Отстань от меня, грязный извращенец, и я помогу тебе! – проорал Доктор.
     - Ну, во-первых, я чистый. Я мылся сегодня! – сказал (а) Тоха.
     - Странно, - буркнул Доктор, - Бывает же.
     - А во-вторых – че, понял, почем фунт лиха? С
бывшим мужиком – извращение, а с бывшей живой как?!
     Друид сказал:
     - Тебе может помочь только конопляный отвар…тьфу! Только нигромант Кундий Лебр! Тот, кто наложил заклятье, может его снять.
     Друид сотворил чары. И узрел в чаше пива ( воды у него не было, а Тоха за водой на колодец не пошла, ссылаясь, что теперь она слабая женщина ), где Кундий. В кабаке, где ж еще! Кундий Лебр бежал от зомби. Он чувствовал погоню, дыхание зомби в затылок (ну, если б та могла дышать). И бежал сломя голову. Убегал. Чувствовал – оторвался. И от облегчения и для успокоения нервов заваливался в придорожный кабак. Глушил сивуху кружками. И отрубался, пьяный в жопу. А наутро, едва глаза продерет, понимал – зомбя снова рядом! И опять несся, вытаращив глаза. Трезвый – пьяным далеко не убежишь. Потом опять вечер, новый кабак – и все сначала. В общем, трезвый некромант был, только когда бежал. 
     Тоха с Доктором догнали Кундия в кабаке «Закусь градус крадет». Тоха вообще-то не пил. Но когда за тобой похотливое зомбя гонится, тут выпьешь! Нервы-то не железные. Тут все втроем и набухались. По пьяни пришла некроманту в голову идея: « А оживлю-ка я Вакса! (Вакс в жизни был Марькиным любовником и подельником. И волком-оборотнем. Его тоже убил в бою Тоха-Охотник.)
Наделю его похотью. Вот и будут они с Марькой друг с другом вась-вась…как при жизни. А от нас отстанут.»
     Кундий вернулся на кладбище и провел обряд. Вакс восстал из мертвых. Но рано радовались. Вакс и Марька трахаться не стали. А погнались за компанией уже вдвоем. Причем желая отыметь всех, невзирая на пол, возраст и состояние. И Травку, хоть она призрак. И Кундия с Доктором, хоть они мужики.
     Тоха же пришел к Травке и сказал:
     - Знаешь чего, давай превращай меня обратно! Доктора пугать больше не надо, он и так с нами. А мужиком я сильнее. Это если с зомбями драться придется. Да и привычнее как-то…
     - Фигня! – отмахнулась Травка, - Заклятье наоборот, обряд сзаду наперед – и все будет ни ебе…Ой! Все по-старому, в общем.
     Тоха обряд сделал. Ощупал сиськи. И заорал:
     - Ниче по-старому не стало!
     - Еще попробуй.
 Пробовали много раз. Ничего не вышло. Тут Травка созналась:
     - Тогда я не знаю, как тебя расколдовать. Придется жить тебе бабой. 
     - Налива-а-ай! – заорал Тоха, наливая. Ну, Кундия с доктором уговаривать не надо было…
     В общем, все снова нажрались. Глухой ночью пьяный в жопу некромант опять провел обряд. И полез в комнату Травки, дабы ее поиметь. Обрядом он ей живое тело вернул.
     В это время пьяный до невменяемости друид искал бабу. Любую. Он вышиб дверь и вломился в подклет, где дрыхла пьяная баба Тоха. И на нее навалился. Тоха проснулся…или проснулась, и ну отбиваться. Доктор мужика Тоху иметь и не думал. Пусть тот и в женском виде. Но спьяну и в темноте он Тоху просто не узнал. Наощупь тот был баба-бабой. Гладок и приятен. Орать, материться и харкать друид Тохе не давал, целуя. Узнал бы по пердежу…Да вот беда. Доктор после обильной выпивки и закуски, да напрягшись в борьбе  с Тохой, сам поддавал так сильно, что чужого просто не чуял. Тоха за свою невинность дрался как лев. Но друид притиснул его огромным пузом и не дал дотянуться до оружия. А без оружия в женском теле Тоха силой Доктору уступал.
     И быть бы половине отряда отыметой другой половиной. Травка тоже сопротивляться как надо не могла. Слишком удивилась, поразилась и обрадовалась живым чувствам нового тела…Но тут потолок в комнате Травки с грохотом рухнул. И с плотоядным мычанием сверху свалилось нечто. Оно ворочалось, воняло мертвечиной. И сразу облапило Кундия Лебра. Тот как раз завис над Травкой, выпятя зад к потолку.
      Кундий попал в лапы Вакса-зомби. Обуянный похотью, тот вцепился в ближайший «объект». Некромант жутко верещал и отбивался.
     Травка вырвалась. Врезала несколько пинков по обоим, где кто, не разбирая. И сбежала в коридор. Ворвалась к Тохе и заорала:
     - Тоха, бежим! Здесь Вакс, уже Кундия седлает! Значит, и Марька где-то рядом! Пока дорогу не нашла, углы в темноте сшибает! Но найдет! О… Доктор! Ты что, идиот! Че делаешь, пьяный осел! Немедля слезь с Тохи! Драпать надо! – и Травка стала стаскивать Доктора. А тот вдруг ее облапил и повалил поперек Тохи. Травка по-звериному заорала от ярости. Надо срочно бежать, а то зомби настигнут и заимеют насмерть. Теперь, в живом теле, ей это тоже грозило. А похотливая пьяная безмозглая скотина…На этом мысли у Травки исчезли. Осталась одна ярость. Вдруг из пальцев вылезли длинные когти, похожие на серпы. Как у кошки. Не зря волосы Травки во время заклятья с кошачьими смешались! В один мах Травка полоснула друида по пузу слева направо. И вспорола от бока до бока. Доктор пытался вырваться. Но она пригвоздила его бока со всех когтей обеих рук. А длинными острыми рысьими клыками вцепилась в горло. И перегрызла его.
     Озверелый, или озверелая, Тоха вывернулась из-под друида. Вырвала через рану кишки и набросила ему же на шею. Бывший охотник упал на спину. Уперся в грудь друида ногой. И с силой натянул кишки, душа пьяного насильника.
     - Хватит! – опомнилась отходчивая Травка. Тоха ответил рычаньем, - Да хватит, Тоха! Он уже дохлый!
     Дверь затрещала.
     - Бежим! В окно! Сейчас вломится Марька!
     Тоха прыгнул в окно «рыбкой», вышибив стекла и раму. Травка за ним. Дверь рухнула. «М-мы-у!» - завыла косая темная фигура, вдвигаясь в комнату.
     - Хрен тебе! – завопила Травка, катясь по крыше курятника. Та удачно пришлась на локоть ниже окна. Травка с Тохой скатились во двор. Охнули. Вскочили. И дунули к воротам в частоколе.
     На постоялом дворе грохнуло. Ночь осветила яркая желтая вспышка. Свет обрисовал черной четкой тенью каждую деталь дома. Высокую двускатную крышу, линии окон, два поверха…А потом во двор вынесся Кундий Лебр. С огромными глазами. Всклокоченный. В распашонке, но без штанов и подштанников. Он судорожно стряхивал с рук и плеч частицы трупа. От ужаса он вмиг протрезвел. А трезвый –
 ударил Вакса правильным заклятьем. Оторвал ему то, чем насилуют. И одну руку.
     - Прикрой срамоту! – закричала Травка.
     - Бежим, твою мать! – орал на бегу Тоха. И несся так, что пыль из-под копыт летела к звездам.
     В это время убитый друид ожил в гостинице. Заклятье некроманта оживило все мертвое неподалеку. Потом зомби передрались. Вакс и Марька пытались у Доктора оторвать…чтоб Ваксу пришить. Взамен отожженного Кундием. А друид не отдавал.
     А потом все три зомби погнались за тремя живыми. Чтоб заиметь их насмерть.
     В лесу у костра Травка и Тоха прикалывались над Кундием Лебром:
     - Ага, бесштанный! Сознайся, Вакс-таки порушил тебе заднюю невинность!
     - Нет!!! Не было такого!!! – отрицал Кундий. Но ему не верили. «Сознавайся-сознавайся!» - орали хором.
     После этой ночи пить Кундий больше не мог. При одном виде самогона зажимал рот и бежал блевать во двор. О сексе и знать не хотел. И на дух не выносил мяса. Стал сыроедом. По трезвости он правильно скроил заклятье и превратил Тоху опять в мужика. Чему тот был рад. И тогда они перестали убегать. Кошка-оборотень, воин и некромант встретили трех зомби на лесной поляне. Тоха рубил, Травка рвала и грызла, Кундий жег. В конце концов от похотливых трупаков на земле остались одни смердящие обугленные кучки жирного пепла.
      Так все и кончилось. Кундий Лебр основал монашеский Орден Трезвенника (не путать с Орденом Язвенника!). Символ Ордена – пустой стакан и кружка. Сам Кундий стал настоятелем. Читал проповеди о пользе трезвости. И от нечего делать и записал эту историю. Так она и дошла до нас.

      25 сентября 2009 года и 20-22 февраля 2010 года, Владимир.