Деньги, деньги...

Нижневартовск.
Грозовые девяностые.
Утро раннее.
Правда, на Севере, начиная с мая, наступает пора «белых ночей». Солнышко поздно садится, рано встает, и «одна заря сменить другую…», а дальше вы знаете. Так что «утро» имеет понятие растяжимое.
Часов пять этого самого утра. Я с младшим сыном стою в очереди на регистрацию. Мы летим в Ростов-на-Дону, где цветы, солнце, где ждет нас мамочка моя. Настроение приподнятое, муж убежал за водой, я вся в предчувствии встречи. Эй, лето, мы скоро прилетим!

Длинный хвост желающих вырваться из ледяных объятий любимого, но порядком поднадоевшего своим холодом Севера, неторопливо движется.

Невдалеке обозначается странно одетый человек: измятые брюки, несвежая футболка под скукоженным пиджаком, туфли на босу ногу. Неприглядную картину дополняет несколькодневная щетина, еще не вошедшая в моду и пока не считающаяся брутальной.
Опустившаяся личность. Таких на Севере называют «бич».
Правда, с выводами я особенно не тороплюсь. Иная неожиданно затянувшаяся командировка способна и лощеного франта преобразить до неузнаваемости. Особенно северная. Всяко бывает.

Неопрятный субъект направляется в сторону очереди. Я отворачиваюсь и делаю чрезвычайно занятой вид. Напрасно.
Вкрадчивый стук в мою спину. Как в дверь. Поворачиваюсь. Так и есть: это он, вблизи выглядящий еще более непрезентабельно. Похоже, у человека температура. Господи, еще и заразный наверняка!

«Девушка! Вы в Ростов летите?»-обращается он ко мне.
Отрицать бесполезно: «Да, в Ростов.»
«Вы знаете, я двое суток на ногах, по знакомым бегал. Пожалуйста, передайте посылку моей жене, она в историю нехорошую попала.»
Стараюсь сделать неприступный вид: «И где же я Вашу жену искать буду?»
«Да она сама к Вам в аэропорту подойдет! Пожалуйста, не откажите!»
Я не успеваю открыть рот, а он уже бежит к переговорному пункту: «Сейчас ей позвоню, приметы Ваши сообщу! Обрадую, а то она уже третьи сутки ревет. А Вас как зовут? Наталья? Надо же, как мою жену!»

Сын с интересом наблюдает наш немногословный диалог, а, точнее, монолог: «Мама, а чего этот грязный дяденька хочет?»
Я ничего не успеваю толком сказать : «грязный дяденька» уже бежит в нашу сторону, размахивая свертком: «Дозвонился! Приметы сообщил! Она будет ждать!»
И увесистый брусок, завернутый в затертый кусок ватмана и перемотанный как попало черными нитками, уже в моих руках.
«А что в пакете-то?»-пытаюсь пробиться через радостные восклицания.
«Да она, жена моя, в Ростов выехала за компьютерами. Деньги, ворона, в пакет положила, их в автобусе и вытащили. Не все, правда. Она их не в один пакет положила. Деньги-то не наши-предприятия, вот я их и собирал, и днем, и ночью по друзьям-знакомым бегал. И в Радужном был, и в Мегионе, и…»
Он махнул рукой, и, правда, какая разница, где был. Главное: деньги собрал. Мужчина широко улыбается и поворачивается ко мне спиной.
«Подождите, а какая сумма?...»-пытаюсь остановить я его.
«Тридцать тысяч!»-гордо сообщает мне и одновременно широкой аудитории мужчина и скрывается в толпе.

Я стою, держа в руках сверток с деньгами. Вся процедура заняла минут десять. На смену стремительному субъекту появляется мой муж. Он торопится, до отправления самолета остается совсем немного времени.
«Папа, а нам денег дали!»-сообщает сын.
«Каких денег?»-настораживается мой муж.
«Что тут УЖЕ произошло?»-обращается он ко мне.
«Да вот…»-кратко и, по-возможности, жизнерадостно пытаюсь изложить суть дела. В процессе рассказа сама понимаю, что ситуация выглядит весьма странной и маловероятной. Муж мрачнеет с каждой минутой.
«То есть,-делает выводы муж,-незнакомый человек отдает тебе деньги, не пересчитав их при тебе, не сообщив паспортных данных и примет встречающего, не взяв с тебя расписки, и удаляется?»
«Ты ведь понимаешь, что это выглядит абсурдно?» - пытается он пробиться сквозь дебри моей недальновидности с шаткой надеждой на остатки здравого смысла.

Спорить бесполезно. Тем более, что наша очередь подошла и, скрываясь за дверью, я кричу мужу, желая его успокоить: «Зато я знаю имя встречающей! Ту женщину зовут Наташа! Тоже!»
И уже из-за двери слышу безнадежный голос мужа: «Кто бы сомневался?!»


Надо ли говорить, что все три часа лета я не сомкнула глаз. Мое воображение рисовало всякие картины, одна неприятней другой:
А) Наталья не пришла. Где искать, что делать?...
Б)В пакете не деньги, а… об этом было даже страшно подумать: ЧТО. Милиция, крики…
В)Наталья пересчитывает деньги, и там НЕ тридцать тысяч, а, скажем, десять. Крики, милиция…

Вариантов было великое множество. Сын спал рядом, а я не находила себе места. Ну как можно было так опростоволоситься! Ведь не десять лет мне, и даже не двадцать, пора взрослеть-к этому давненько и безрезультатно призывает меня муж.
Вот же тетеря я, вечно в какие-то истории попадаю… Вот никогда больше, ни за что, ни с кем и нигде!!!! Так прямо сразу и откажусь, если кто-то опять…
"Нет,-скажу я в следующий раз.-Решайте свои проблемы сами, а мне некогда!"
Да, именно так и скажу!


Мы приземляемся.
Сын просыпается с вопросом: «Мама, а тридцать тысяч-это много?»
Киваю головой: да уж, немало.
«Мама, а если тетенька не придет, мы деньги себе заберем ?»-задает сын логический вопрос. Я строго смотрю на него.
В глазах ребенка читается надежда.
Сын продолжает: «Вот бы тетенька не пришла. Приезжаем к бабушке с деньгами, мне бананов купим, бабушке-груш. Вот бабушка обрадуется!»
«Это вряд ли,»-думаю я.


Двери открываются, и мы устремляемся в здание вокзала. Сделана пара десятков шагов.
В толпу врезается худенькая женщина в легком сарафане, хватает меня за руку: «Вы-Наталья? Я Вас сразу узнала! Я тоже-Наталья!»-радостно сообщает мне она.
Я пытаюсь четко и спокойно, как учил меня муж и насколько это можно в толпе, задавать вопросы: «А сколько денег Вам должны передать? И кто?» с ужасом понимая, что имени мужчины я и не знаю.
«Ой, а я и не спросила-сколько!-восклицает тезка и на предложение пересчитать деньги смотрит на меня с недоумением.-А надо? Знаете, я так спешу!»
 
Незамысловатый процесс передачи состоялся, и Наталья исчезает в толпе, унося деньги.
В неизвестном количестве.
Запихнув их в целлофановый пакет…
Опять…
Ворона...


«Ворона. Ворона и есть,»-снисходительно думаю я о ней.
«Или тетеря…»-и смотрюсь в зеркальце.

Рядом грустно и тяжело вздыхает сын: «Все-таки пришла…»
Потом оживляется: "Мама, а ты мне бананов купишь?"

Конечно, сынок. Чего пожелаешь,  ведь сегодня-первый день отпуска, и, значит, ВЕСЬ МИР У НАШИХ НОГ!