Открой глаза, Вадим. Александра Строгонова

 
Неожиданно позвонил Витька.

- Сегодня встретил Айтану. Помнишь ее? Из Горно-Алтайска. Хочет увидеться с тобой. Будет ждать завтра возле кинотеатра «Искра» в четыре часа. Как ты? Нормально? Ну ладно, я побежал!

Вадим долго стоял с гудящей трубкой в руке. Айтана! Повеяло чем-то нежным и далеким. Как давно это было! Турбаза на берегу Катуни, кедрач до неба, зеленая вода, горы и медсестричка Айтана… Тоненькая, черноволосая, с длинной косой и кожей цвета слоновой кости она была очень хороша. Но самое главное, что привлекало в ней, - внутренняя тишина, отсутствие суетности, это было даже как-то странно для такой молоденькой девушки.

На красавицу-медичку тогда сразу запал Витек, но его ухаживания ни к чему не привели. Она смотрела только на Вадима, и столько было в этом взгляде, что он старался не встречаться с ней глазами. Для летнего романчика она не годилась, а к чему-то большему он был не готов тогда…

... Вадим очнулся от боли. Пора принимать лекарства и ставить уколы. Скоро придет сиделка. Сколько он еще продержится? Потом все равно ехать в клинику, без этого не обойтись. Лучше не думать… Он давно смирился со своим скорым уходом, но больница, палата, пустые стены, боль – если бы можно было без этого!

Почему-то совсем не вспоминалась бывшая жена. Хорошо, что ее нет рядом. Два года назад, когда он узнал о своем диагнозе, они были уже в стадии развода, и Вадим не стал ничего говорить ей. Зачем? Помочь Наталья ничем бы не смогла, на настоящее сочувствие тоже не способна. Да и не любила она его. А кто любил? Кому он нужен был в этой жизни, кроме мамы? Мамы давно нет на свете. И опять вспомнилась Айтана…

Они тогда, как это говорится, «оттягивались по полной». Девчонок на турбазе – только свистни, водки и дорогого коньяка – хоть залейся. Бизнес шел более чем успешно, и Вадим мог позволить себе отдохнуть с шиком. Но наступил момент, когда надоело все: и ошеломляюще красивые виды, и пикнички с шашлычками, и бешеные гонки на иномарках, и готовые на все красотки.

В один из таких дней неожиданно для самого себя он подошел к домику медиков и попросил позвать Айтану. Она вышла и просияла.

- Пойдем, прокатимся!

- Не знаю, как можно. Спрошу. - Небольшой акцент придавал ей еще большее очарование.

Через несколько минут она появилась уже без халата, в джинсах, кроссовках и зеленой футболке. Совсем девчонка, подумал он. Сколько же ей лет?..

Вошла медсестра-сиделка, как всегда, нарочито бодрая и фальшиво-приветливая. Привычно поставила укол, спросила, не нужно ли чего. Не очень-то она старательно ухаживает за ним, подумал он, глядя, как небрежно она вытирает пыль на книжной полке, как шурует шваброй по полу. И за что только он платит ей такие деньги? Вот и шторы давно пора постирать… Так, о чем он думал? Об Айтане…

Они ехали вдоль Катуни. Справа бурлила зеленая вода, слева нависали громады скал. Айтана молчала, а на него что-то нашло: он говорил без остановки. Всегда был скрытным, когда речь заходила о нем, отделывался шуточками, а тут вдруг появилось непреодолимое желание рассказать о себе все: о том, как завидовал в детстве мальчишкам, имеющим отцов, как был в школе «шутом гороховым» и постоянно всех смешил, как попал в городскую театральную студию и с триумфом играл Хлестакова. О том, как бросил университет, подался в бизнес, из кожи вон лез, раскручиваясь, как мечтал о красивой богатой жизни, а получил – усталость и опустошение…

Играло радио. «Я тебя никогда не забуду…», - пели, сливаясь, мужской и женский голоса.

Остановившись на берегу, они вышли из машины. Ясное небо вдруг разразилось летним дождиком. Вадим снял ветровку и накинул на голову. «Иди сюда!» – позвал он. Девушка подошла и, как будто это была самая естественная вещь на свете, обняла его…

... Наступал вечер – самые тяжкие часы. Сиделка давно ушла, приготовив еду. Телефон молчал. Вадим встал и посмотрел на себя в зеркало. Широкие плечи, светлые волосы, серые глаза… Он еще хорош собой, хотя болезнь видна уже в сероватом лице, запавших глазах, неестественной худобе.

Почему именно ему выпал этот жребий? За чьи грехи он расплачивается? Может быть, еще есть надежда? Раньше эти мысли жгли, не давали покоя, временами он выл от жалости к себе. Теперь осталось только холодное отчаяние и сознание неизбежности. Надежды нет – и последнее обследование показало это. Остается только одно – уйти достойно. Если бы у него был ребенок! Но увы… Наталья не хотела детей - когда они поженились, у нее только-только началась успешная карьера. А потом уже не хотел он. После него не останется ничего, ничего… «А ведь я еще могу увидеть ее завтра!» - пронзила мысль.

В жизни Вадима было много коротких романов, но та ночь, шесть лет назад, осталась в памяти навсегда…

Вернувшись на турбазу, они пришли к нему в комнату. Все произошло так, как будто они были самыми близкими на свете людьми. Без неловкости, без унизительной спешки, тихо, нежно и красиво. Волосы и тело Айтаны издавали пряный запах каких-то неведомых трав. Она была смуглой, с ровным, без белых полос, загаром. Не было ни объяснений, ни обещаний, только ее тихие слова: «Сен меге керек… Мен андый ырысту…» И он понимал ее.

Айтане было всего 20 лет, но она показалась ему очень опытной. Лишь потом, позже, он понял, что это была не столько опытность, сколько первобытно-древний, всепоглощающий и дикий инстинкт любви. Она таяла в его руках от наслаждения, возвращая ему свою радость сторицей, и он вновь и вновь испытывал прилив яростной мужской силы…

Когда Вадим открыл глаза, Айтаны не было. Чувствуя, что энергия и бодрость буквально захлестывают его, он встал и вышел на улицу. Утро было волшебно красивым. Буйство зелени, шоколадно-шахматные скалы, серебристо-зеленая вода… Панорама гор простиралась до самого горизонта - казалось, рукой подать до седых снежных вершин. Вадим сел в машину и через несколько минут остановился в ближайшем селе. Возившаяся в своем саду женщина была поражена суммой, предложенной ей за цветы.

Аккуратно положив букет на ступеньку домика медиков и наскоро покидав свои вещи в багажник, Вадим несся по трассе на Барнаул и улыбался. Почему он уехал? До конца путевки еще несколько дней… Он и сам не знал, почему. Айтана возродила его, ему захотелось жить, работать. Но если бы он не уехал – пропал бы, казалось ему. Он боялся любви. Какой же он был дурак тогда!..

Вадим выдвинул ящичек «стенки». Где-то еще оставались тюбики с профессиональной косметикой. Главное – не переборщить. Айтана не должна ничего заметить. Темные очки, красивая, стильная одежда – все это есть. Если правильно рассчитать время между дозами лекарств, вполне можно успеть. Успеть вернуться в ту жизнь, когда он был здоров, красив, любим, счастлив… И так глуп, что не ценил всего этого.

Он сразу узнал Айтану, хотя она очень изменилась. Современная стрижка, уверенность в себе, даже шарм, но глаза… Глаза выдавали усталость и одиночество.

- Я здесь на семинаре. Встретила Виктора и захотелось увидеть тебя, - спокойно сказала она и взяла его под руку. – Как ты живешь?

- Все путем! – улыбнулся Вадим. – Извини, я не могу уделить тебе много времени: через полчаса деловая встреча. Рад видеть тебя. Чем занимаешься?

Айтана говорила о своей учебе, работе, но все было не то, не то… Как часто она представляла себе эту встречу! Она не собиралась рассказывать о своей любви, тоске по нему. Нет! Но он должен знать, что у него есть сын… Чудесный, замечательный сын. Но захочет ли знать об этом деловой, самодовольный тип в темных очках, который даже не пригласил ее в кафе, чтобы поговорить в спокойной обстановке?

- Ты женат? – спросила она.

- Конечно! – жизнерадостно ответил он…

«Ну что ж, значит, не судьба», - подумала она и сказала:

- Знаешь, я не буду больше тебя задерживать. Мне тоже надо забежать еще к подруге, а завтра я уезжаю. Приятно было встретиться.

«Вот и хорошо», - подумал он. Роль давалась ему все труднее. Попрощавшись, Вадим завернул за угол и в изнеможении опустился на скамейку. На лбу выступил пот, по телу разлилась слабость, в глазах потемнело… Мимо спешили люди… Он всегда любил свой Барнаул, но теперь все вокруг вдруг стало враждебным. Никто не подойдет, не поможет…

«Но ведь мне ничего не нужно от него! Пусть он только знает!» - Айтана резко повернулась и побежала за ним. Она не будет плакать. Она только скажет и сразу уйдет!

- Ты зачем вернулась? – хрипло спросил он, приоткрывая глаза. Айтана с ужасом смотрела на него. Ведь он болен! И жестоко болен! Где были ее глаза медика? Как могла она не заметить?! На посеревшем лице явственно проступал грим.

- Тебе плохо! Нужно вызвать «Скорую»! Я сейчас! Как позвонить твоей жене? – закричала она.

- У меня нет жены. Не нужно «Скорую». Посиди со мной. Сейчас пройдет, - прошептал он.

- У тебя есть сын… - сказала она и заплакала.

Он не сразу понял, а потом волна радости захлестнула его.

- Как его зовут? На кого он похож? – тихо спросил Вадим, преодолевая боль.

- Вадик. Вылитый ты. В этом году пойдет в школу.

- Спасибо, моя милая девочка…

Окружающий мир уходил, скрутившись в воронку, и боль уходила вместе с ним. Но в этом гаснущем, уже чуждом мире оставался сын. Его сын! Как мало времени, чтобы успеть насладиться этой мыслью…

- Вадим! Не умирай! Подожди! Открой глаза! Помогите! Вызовите врача! – кричала Айтана, не помня себя.

Рядом останавливались прохожие. Кто-то уже набирал номер.

…Вадим умер через два часа в реанимации, не приходя в сознание. Лицо его было спокойным и счастливым, на губах застыла улыбка.


…Вадим подошел к зеркалу. На него внимательно смотрел светловолосый широкоплечий мужчина.

«Здравствуй, папа. Так вот ты какой. Сегодня мне 25, как было тебе. Когда-нибудь мы обязательно встретимся!»