Про Стеньку. Главы 4-5

Глава 4.

К следующему утру тяжко царю... В голове гудит, в пятке скребёт, в брюхе нудит, катится пот. Мамка квасом утоляет, и компрессы прикладает. А тут ещё и ТимОн разводит трезвон: народ и царственный бомонд прознали аховый ремонт и что в сияющий дворец, вложился Стенька, как делец! Растёт его влияние, в народе понимание. А ведь скоро на носу выборы в парламент! Ежли он пройдёт, стервец, подорвёт фундамент царской сильной власти. Как же быть и как уйти от такой напАсти?

В холке грохает пальбой
С этой клятою гульбой -
Царь головкою мотает
И ТимОна распекает:
 - Чтоб до утренней зари,
Как ты мне ни говори,
Но про Стеньку должен я
Государству пользы для
Позабыть как конкурента
С сего судного момента!

Чай хватаешь суть проблем,
Колобок слюнявый?
Не исполнишь – лично съем,
Сходу, без приправы.
Впрочем, лучше загоню
К северным широтам,
Белых мишек накормлю
Круглым идиотом.


****
Пригорюнился Тимон...
Задним местом чует он
Северные бури.
Знает думщик, у царя
Хватит лютой дури -
Пристрелить, как глухаря!
Но...
Как извилины ни мял –
Ни на грош не нагадал...

“Эх, судьбинушка-судьба!” –
Горько он вздыхает...
И тут чудо - вот она!
Думца обнимает:
- Я, хоть, старая судьбина,
Но в тревожную годину,
Завсегда помочь смогу,
Лишь бы млАдую-красотку,
Вашу новую судьбу,
Извести, как пьяный водку.
Это ж всё она! Она!
Стеньку в люди подняла,
Развела кругом базар,
Где снимается навар.
Парит без зазрения
Странные сношения –
Всех и всяких выбирать,
Дюмократию внедрять,
Замахнулась на царя!...

Тут судьба угомонилась,
В потолок перекрестилась
И вздохнула, говоря:
Ты сходи к моей сестре,
Тёмновидящей Яге...

Тимон с радости вскочил,
А судьбы и след простыл.

***
И ведёт его туда,
Во лесок с пеньками,
Где пожухла лебеда
И цветёт кусками
Приболотная вода.

А Яга-то в суете,
Колдовской, туманной:
То взлетает на метле,
А то тянется к земле
Думою обманной.

А избушка одряхлела,
Вытянула ноги -
На пенёк гнилой присела,
Дремлет понемногу...

Видит баба – думщик катит
Через буреломы.
“Эт, с какой он лезет стати
Во мои хоромы?”
Только Баба заскрипела
Шариком в затылке,
Видит – что-то заблестело
На лесной тропинке.
Баба зенки протирает,
Тут и ТИмон выпирает
Брюхом из-за ели,
Бабу оком озирает,
Дышит еле-еле...

Баба в тягости присела
И как чайник запыхтела:

- Наконец-то узнаю,
В моём яговом краю,
Царского служаку.
Токи, вот, не догоню –
Чем нагнал ты стать свою,
Жрёшь какую бяку?
Это ж надо умудриться
С таким шиком округлиться!
Я такого колобка
Век не видела пока.

Тут Тимоха отдышался,
Низом выгнулся в бугор,
Принял бабушкин укор
И в свои дела подался.
- Ты, Ягушка, помоги
Уклониться от пурги.
Я ж для старенькой судьбы,
Для твоей сестрёнки,
Всем базарам и судам
Жару банного поддам,
Выдерну ножонки!

А парламентариев
Отправлю в пролетарии:
Пусть узнают крикуны
Где и как берутся
Меди, стали, чугуны,
Куры как несутся...

И тебя не обойду
Милостью царёвой:
Поросёнка приведу,
Наделю коровой.
Будет мясо, молоко –
Что старухе надо?
И ходить не далеко,
И в мозгах порядок...

Баба ручки заломила,
И ТимОна перебила:
- Вижу, кругленький милок,
У тебя того, чуток,
С головёнкою прорехи -
Ты ещё мне про орехи
И бананы наплети,
Хоты-доги прилепи.
Ты чево, клубок дырявый,
Сумлеваешься во мне?
В моей прыти и уме?
Хошь покрыть дурною славой!
Чтоб последний упырёнок
Пальцем тыкал в мою стать,
Мол, совсем зачахла мать
Среди елей и сосёнок.
Мол, не в состоянии
Кормиться без внимания.
Гадишь мой авторитет,
Я ж его за стоки лет
Тяжко укрепляла,
Скольких молодцев, девиц
В гадости толкала...

Баба вымокла слезой,
Высморкалась в тряпку,
Нос набила крапивой
И чихнула, крякнув.

Тут, Тимон, катнувшись ниц,
Кинулся в прощенье,
Мол, среди царёвых лиц
Отупел в мышленье...

Баба разом остудилась,
За метлу, было, схватилась,
Но раздумала лететь,
Уцепилася за плеть,
В нос ругнулась тихим матом
И Тимону, будто брату,
Всё же выдала совет:
Как с умом и без обмана
Извести к утру Степана,
И царю принесть ответ.

После баба застеснялась,
Потупила глазки,
Даже чуть затрепыхалась,
Завздыхавши тяжко:

- И не надо молока,
Мяса, ананасов.
Счёт откроешь на меня
С дюжиною баксов,
В банке царском "Капитал",
Чтоб никто не обобрал.
И процент достойный -
Не заупокойный.
Я на этом депозите
Без скотины буду сыта.

- Эт, для нас плевок-пустяк, –
Вздыбился Тимоха.
- Сих бумажек как-никак,
Что того гороха!

Думщик снова округлился,
Дажеть с бабой не простился -
Покатился во дворец,
Там заждался царь-отец.

Глава 5.

Царь в тоске было зачах: ждёт-пождёт ТимОна. Нянька-мамка при чаях, с хреном и лимоном, поит, будто жеребца перед скотобойней. “Не скопытился б пока, дорулил достойно”, -
Мысль порхает средь хорОм,
А в мозгах звенит бом-бом...

Появление ТимОна,
Как целебная икона!
Царь затрясся в нетерпенье,
Было с трона не слетел,
Отогнал своё забвенье
И нечаянно вспотел.

- Проясняй скорей, бычок,
А то сядешь на гачок,
И махнёшь к медведям,
Без велосипеда!

- Ваша милость, всё путём, -
Склабится служака, -
Мы Степана так запрём -
Не унюхает потом
Ни одна собака.
Повелите притащить
Ушлого делягу,
Царску волю огласить,
Дать яму бумагу.
Там и подпись, и печать,
И его забота –
Царство наше расширять
До седьмого пота.

Пока думщик сыпал речь,
То ли встать, а то ли лечь -
Царь замаялся в сомненьях -
Есть ли в этом утешенье?
Ведь, расширит точно, гад,
И опять сбежит назад?...

- Не извольте трепыхать, -
Пыжится советчик, -
Ужо можно заказать
Для Степана свечку:
Подгадаем мы яму
Отправляться - на Луну!

Там для Стеньки сущий рай:
И земли не виден край,
Никуда тебя не тянет,
Там жара и стынь,
Бродят инопланетяне,
Кратеры и пыль.

- Но, ведь, там же ни народу,
Ни пивка, ни кислороду? –
Заелозил было царь.

- Ваша светлость, государь! –
Думщик шустростью завился,
Маслом в носе залоснился.
- В вашем царском черепке,
С пострадавшим теменем,
Знать, извилина одна
Ожила со временем.
На Луне без кислороду
Мы Степанову породу
Изведём в один момент,
Как вреднючий элемент.

Царь в волнении забился,
Было, с трона не скатился:
- Ну, Тимоха! Ну, башка!
Поживи ещё пока.
А Степана - быстро мне!
На телеге ль на коне –
Пока мысль не потерял,
Аппетит не нагулял...

***
А Степан кофей гоняет
С Дашей во садочке,
Бизнес новый сочиняет
В тихом уголочке.

И, пока кумекал он
Под пчелиный перезвон,
Вдруг предстала перед дельцом
Рота царских удальцов!
Прокричав, что он стервец,
Заломили парню руки,
Да и тащат во дворец.
Даша в слёзы, очи в муке...

***
Пока Стеньку доставляли, царь не тратил время зря и всеобщей пользы  для: подкрепился “буша” ножкой, поболтал в кастрюле ложкой. Выпил пива” Оболонь”, выкушал “Молдавского”, нос помял, учуяв вонь, заказал шампанского... Вознамерился опять Пулю строго настращать, вызвать Рельса на допрос, но тут взвод стрельцов принёс - Стеньку...

И пришлось царю слукавить,
Сесть на трон и в позе “браво”
Начать парня наставлять:
- Говорят, ты нужники
Лепишь для народа?
Будто даже мужики –
Есть такая мода –
Исполняя бренный акт,
Кофей пьют и даже в такт
Домино вбивают,
Байки распевают?
А работа-то стоит!
Поле зарастает,
Дажеть трахрут не гудит,
Царство загнивает!!
Как мне энто называть?
Ты же это - помнишь мать?
Ты... тово мне! Не того... –
Снова казус у него.

Видя, что царя клинИт,
ТИмон с помощью спешит,
Подкатил и говорит:
- Царь ишо не оклемался -
Малость лирики набрался.
Ну, а прозою сказать -
Царь усохся горевать:
Царство наше с высоты -
Хоть туды, а хоть сюды -
Выглядит, как мошка
На царёвой блошке.
Стыдно людям показать
С энтой Еврозоны,
Ни Америку достать,
Ни китайцев настращать
Нашею матроной.
Потому царёв указ,
Есть к нему бумага –
На Луну сигать сей час,
И тебе, деляга!
К царству нашему приткнуть,
Лунные просторы.
Тады можно и пугнуть,
Дать под зад и шугануть,
Хошь кого за море.

Тут прорвало и царя,
Он вклинился, говоря:
- И верстою застолби,
На доске изобрази:
Энта лунная земля,
Теперь лично у царя,
Что сидит во стольном граде,
Где кончается Восток,
Он здоров, всегда в наряде,
Пьёть лишь махонький глоток...

Дале царь разгорячился,
С пылу лишку нахвалился
Про достоинства свои.
Даже ТИмон удивился:
“Слепнут оченьки мои -
Вишь, каков наш рулевой!
А на вид-то хуторской...”

Наконец иссяк запас
Лексики царёвой
И с угрозою наказ
Он даёт по новой:
- Не исполнишь поутру,
В порошок тебе сотру,
Накропаю к чаю -
Выпью не мигая.
Осознал-то свой резон?
Тады встал и вышел вон!