Куделя

Зимой, на старый новый год в семье Реуцких родилась девочка, имя которой не могли дать ни на второй, ни на третий день, а лишь на четвертый день (девочка родилась в четверг).
Тома- Тамара- Тамуся! Нет, не похожа она на Тамусю.
Наташа?- Не её. Машенька? Олечка?-Гм.. 
И вдруг- Анюта, Анечка, Анна Да! Тотоша!
В голове у мамочки промелькнула мысль- ведь это имя её покойной сестры, озорницы, умершей в 11 лет от менингита.

Ну, здравствуй милая! Анечка Реуцкая - Гончарова, она же Бедросова - Петросян!
Я вскармливалась грудным молоком только до трёхмесячного возраста, а потом у мамы пропало молоко и меня стали прикармливать кашами.
Так как мама должна была выйти на работу, меня пристроили в ясли.
Хоть и было мне только три месяца от роду, я помню многое, например, как туго меня в яслях пеленали, так туго, что мне было трудно дышать и я не могла шевельнуться.
Я не могла даже плакать, боясь, что задохнусь.
Выход был один - спать и ждать маму.
Болела я часто.
По словам мамы я восемь раз болела воспалением лёгких, ( пеленания эти не прошли даром), а ангины были неизменными спутниками моей жизни.
Когда у меня поднималась температура, я ощущала резь в глазах, и тогда я их закрывала. И сквозь закрытые веки, я  видела багрово-красное солнце.
Это лампочка, подвешенная под потолком, казалась мне солнцем.

Мне шёл уже третий год, когда я в очередной раз заболела.

В большую больничную палату, на десять - двеннадцать человек, меня положили с мамой.
В палате, с завешанными простынями окнами, было всегда сумрачно, что действовало мне на нервы. Я дитя солнца. На солнце мне бывает так хорошо, что меня бьёт озноб от наслаждения тепла.
Очень часто мама оставляла меня на короткое время одну, а сама уходила домой, чтобы переодеться, помыться и принести что-нибудь из еды.
Медсестра Тамара пользовалась у меня успехом, так как делала уколы совсем не больно.
В тот раз, вместо Тамары,  в палату вошла незнакомая мне медсестра и направилась ко мне, неся в руке лоток с шприцами.
-Повернись, я сделаю тебе укольчик, - произнесла она строгим голосом.
Я с ужасом посмотрела на неё, потом на шприцы. Иглы мне кажутся толстыми, как копья.
Неужели вот этой огромной иглой она сделает мне укол? Да ни за что!
-Нет! Я Вас не знаю! Я дамся только Тамаре! -упрямо говорю я.
-Но Тамара ушла домой! Она придёт теперь только утром, а пропускать инъекцию нельзя! Поворачивайся! - потребовала медсестра.
-Как это она ушла? Она же должна была сделать мне укол и только потом уйти?!- возмущенно говорю я.
В палате-взрослые больные, понимающе улыбаются мне. Их удивляет этот диалог между крохотной девочкой и медсестрой.
Наконец терпение медсестры лопнуло.
-Снимай штаны! Мне некогда тебя уговаривать! Другие больные уже ждут меня!- она начала злиться и этим ещё больше испугала меня.
-Нет! Я буду ждать маму! Уходите к другим! Вы делаете всё больно! - начиная плакать, говорю я.
-Ну, хорошо, жди маму! Только пусть потом она не ругается, что укол сделан не своевременно.
Компромис найден.
Я успокаиваюсь и даже подумываю о том, что, если во время уколов никто не заплачет, я пожалуй разрешу ей себя уколоть.

В то время, как мама была на занятиях, меня периодически нянчили её ученицы. Очень мне не нравилось, сидеть у них на руках, некоторые из них больно прижимали мои ножки. Я любила гулять с ними, держась за их руки.

Своё раннее детство я вспоминаю в чёрно-белом изображении и тот дух времени мне не нравится, так как я была в постоянном ожидании мамы, а она так редко была со мной!
Я помню первое наше жилье, где я была зачата. Это была квартира в школьном дворе. Две небольшие комнаты, прихожую, где стояли вёдра с водой, и примус, на котором готовили обед. Там же стоял умывальник.
В первой комнате, сразу у входа слева- небольшое оконце, выходящее во двор, под ним кровать, видавшая виды, такая она была старая и скрипучая.
Я сидела у окошка и ждала маму с работы, рядом со мной сидел кот, с шевелящимся хвостом, Барсик-крысолов. 

Рядом со мной брат – Игорь. Он старше меня на четыре года. Игорь совершенно не боялся пауков. Он спокойно брал их на руки, даже ядовитых фаланг, которых часто можно было обнаружить в углах комнаты.
Иногда мы с братом выходили в общий двор и забирались на тахту, сколоченную папой. Оттуда нам было страшно и интересно наблюдать за свиньями, выпущенные во двор, пока чистился свинарник.
Чаще мы с Игорем уходили в сад, при школьном дворе, где собирали яблоки на траве, или играли в прятки: «раз- два- три- четыре-пять, я иду искать».
Прячась от брата в высокой траве, я напоролось на осколок стекла и сильно поранила колено, края раны мне сшивали. Эта отметина в виде шрама на левом колене останется на всю жизнь.

Если меня внимательно рассматривать, то можно заметить кривизну носа.
Я сломала нос в прихожей, убегая от Игоря, брякнувшись о порог лицом вниз.
Под подбородком у меня тоже шрам - память о яслях, где меня толкнул мальчик.
Так что особых примет у меня много.

Я долго не могла выговаривать буквы «Р» и «В».
Дядя Аняня, вместо дядя Ваня.
Вагон - агон, рама - лама.
Меня долго учили правильно произносить буквы, мама  предложила мне их петь.
И однажды я запела: ра-ра-ра, лёжа на кровате.
Помню как обрадовались этому брат и мама, словно я успешно выступила на сцене.

Я была светленькой, мои волосы были цвета льна, из-за чего папа называл меня Куделей и это имя мне нравилось.
Целуя и обнимая папу я восклицала: «Вот бы мне такого мужа!»
Папа смущенно улыбался, а мама уточняла за какие его качества.
-Да разве он красив?
-Он добрый и хороший!
-Посмотри на его лицо! У него рябинки, - провоцировала меня мама.
-Это потому,  что ты не доедала еду на тарелке?- спросила я.
-..? Причём это?- недоумевает мама.
-Ты же сама всё время говоришь мне, чтобы я ничего на тарелке не оставляла, когда ем! А то мне муж рябой достанется!
Родители искренне веселятся.

Папа, сидя на табуретке, проводит нам с братом урок метеорологии.
-Ходят чайки по песку - моряку сулят тоску.
 И пока не сядут в воду, штормовую жди погоду! - хором декламируем мы.
-Правильно!-хвалит нас отец.
-Дальше...
Небо красно по утру,- моряку не по нутру!..
-Небо красно с вечера,- моряку бояться нечего!
-Молодцы!-
- Если стрелка вдруг упала..
- Жди грозы, дождя и шквала. Если ж стрелка поднимается..-Я на мгновение задумываюсь. Игорь не выдерживает.
- То погода улучшается,-
- Тебя просили?!-возмущаюсь я . Я сама не знаю, да?!-
- А чего ты тянешь? Бе-бе бе , бе-бе-бе.
- Дети не сорьтесь! Игорь не подсказывай, Куделя сама знает.
-Есть!- по матросски хвалит меня отец.
-Идите к столу, морячки! -зовёт мама нас обедать.
Она улыбается, радуясь семейной идиллией по воскресным дням.
На обед у нас сегодня голубцы, мама всегда их великолепно готовит.
После обеда мы с братом валимся на топчан, пихая друг друга в борьбе за место.
И как всегда это заканчивается потасовкой и щипками за щёки.
Эта игра называется у нас «Давай делать красное лицо!»

Вскоре мы переехали в большой, но ещё недостроенный отцом дом, на главной магистральной улице Ленина, дом № 5, если считать от Кинотеатра «Спутник», который был первым на улице, далее был банк,в доме №3 жили Рахимовы, после них-Мкртчян, и наконец, - наш дом.
Я ещё ходила в детский сад, но уже училась читать.
Моей самой любимой книжкой была книга про бенгальского тигра.
Я часами могла рассматривать картинки и читать про его похождения.
В пятилетнем возрасте я была подготовлена к школе.
- Ребёнка надо как можно раньше учить читать и писать, тогда успех в школе ему будет гарантирован,- говорила мама.
Мама, как всегда, была права. В школе мои умения очень даже пригодились. Мне все предметы давались легко.