Изнанка

- Изнанка - это истинная суть вещей, которой не существует, - сказал я Ученице, и, дождавшись кивка, продолжил. - Мы не можем проникнуть в неё по-настоящему. Она как обратная сторона односторонней поверхности. Понимаешь?

Ученица кивнула, пытаясь заглянуть сквозь мои тёмные очки. Я сразу мысленно признался себе в том, что она очень мне нравится. Я не мог понять, в чём эта её изюминка. Обычная внешность, которую даже толком не описать. Девушка слушалась меня, росла и из ученицы должна была превратиться в равноправного партнёра. Должно быть, это.

- Не нужно знать топологию для этого. Не нужно знать вообще ничего. Мы влияем сознанием на бытие. Невозможного нет, есть только наши представления об этом. Мы скользим по трещащим швам, мы пытаемся добраться до объективной реальности, мы сражаемся с ней. И это лучшее, что у нас когда-либо будет, потому что даже краткий момент стагнации и ложной уверенности - поражение.

Я подождал ещё секунду. Может быть, её голос? Чем вообще меня можно удивить?

- Можешь спрыгнуть со столба и не забудь совершить сальто. Я слышу звуки двигателя.

Ученица спорхнула с верхушки высоченного фонаря, сделав даже два оборота в воздухе, но приземление я оценил на четвёрку с плюсом.

- Твоя сила эфемерна - это то, что враги думают о тебе. Всели в них страх и благоговение, пусть они даже не посмеют считать себя равными тебе.

- Это и есть Изнанка? - спросила она снизу.

- Нет, это мои представления о ней. Ты должна добраться до неё сама. Видела мои клыки?

- Нет. А ты так и будешь висеть в воздухе?

- Потом покажу. Буду. Посмотри на переулок левее тебя.

Она предсказуемо замешкалась - вначале машинально взглянула налево от себя, потом подумала, что я имею в виду моё "лево" и повернула голову в другую сторону. Само очарование.
Вынырнувший слева - её "лева" - тонированный фольксваген-пассат едва не застал её врасплох. Девушка фениксом взвилась в воздух, чтобы обрушиться на машину и смять её салон до размеров тесного гроба, но промазала. Пока машина разворачивалась на площади с пронзительным визгом покрышек, я разглядел, что Ученица сжимает в красивых цепких пальцах целиком оторванный задний бампер. Её прекрасные волосы развевались на ветру.

- Неплохо! - крикнул я. - Но это всего лишь пластик!

Она обворожительно ухмыльнулась, готовясь к новой атаке. Пассат, окутанный дымом испаряющейся резины, снова разгонялся ей навстречу. За секунду до столкновения время замедлило свой ход, чтобы я мог насладиться картиной. Я подмигнул моей красавице, моей мечте. Ученица обрушила на капот автомобиля удар его собственным бампером, и пластмасса в её руках стала на мгновение твёрже камня. Чудовищный импульс удара превратил в металлолом всё, что было под капотом. Передний мост не выдержал, и машина высекла его останками искры из мостовой, в то время как багажник оказался высоко над землёй, утягивая с собой затем и всё остальное. Машину не научишь делать сальто. Пассат перевернулся в воздухе над головой Ученицы и свалился далеко за её спиной, теряя детали.

Я щёлкнул пальцами - ночную площадь осветил красочный взрыв. Ученица выпрямилась, отбросив бампер и счастливо улыбаясь.

- Там были люди? - спросила она.

- Что тебе до них? - я пожал плечами, приземляясь рядом с ней. - Может быть, они всего лишь порождения твоего воображения. Разве заслуживают жалости те, у кого даже нет самосознания?

Я провёл рукой по её волосам.

- Хорошо, что не повелась на хрупкость бампера. Плохо, что замешкалась поначалу.

Она нахмурилась. Я не подал виду, что моё сердце вдруг забилось быстрее.

- Надо было говорить точнее...

- Ну-ну! Может быть, надо было начертить план-схему и заверить подписью? Те, кто спасается из пожара по плану эвакуации, остались в той машине.

- У них не было плана на ТАКОЙ случай! - хмыкнула девушка, наслаждаясь собой.

- Вот именно. А у тебя должен быть на любой. Они бы появились оттуда, откуда бы ты их впустила. А если выхода нет, включай систему самоуничтожения и смейся им в лицо. И не путай с саморазрушением. Алкоголизм ещё никакие проблемы не побеждал.

- Не время для морализаторства! - воскликнула она. - Я жажду крови!

- Будет тебе кровь, - пообещал я и оскалился. - Смотри.

У меня вдвое больше клыков, чем у обычных людей. Лишний заострённый зуб немного лишает облик человечности и обескураживает противника на мгновение, когда тот его заметит. Мелкая значительная деталь, по моему мнению. Я сказал девушке об этом. Она ответила, что клыки прекрасно дополняют чёрный плащ, и попыталась снять мои очки, но я не позволил.

- Это штука похлеще зубов.

- Какая штука?

- Я не могу сказать, иначе это не будет козырем. На самом деле, ничего оригинального.

Мы немного прогулялись по тёмному городу, уходя всё дальше от горящей машины. Ночь дышала свежестью и была такой реальной, что, казалось, это могло продолжаться бесконечно. Куда бы мы ни шли, перед нами разворачивалась квинтэссенция ночного города, романтики и эфемерного покоя. Ничего из происходившего не было странным или неуместным. Напротив, всё было так, как только и могло быть здесь и сейчас. Краткий всплеск адреналина сменился заслуженным отдыхом, отстранённой болтовнёй и робким ощущением счастья.

Мы уже были довольно далеко от места предыдущего столкновения, когда я снова почувствовал опасность. Мы сидели в каком-то кафе, где я учил её превращать воду в мохито. Она спросила:

- Как это возможно? В моём мире нет ничего подобного. Он скучен, человек там немощен и бесполезен.

- Но твой мир псевдореален, а сон искренне живёт по законам сна, - ответил я. - Загляни в потенциальное будущее. Группа учёных, может быть, химиков и фармакологов, а может, физиков и математиков, занимается проблемой объективной реальности. Они полагают, что мир иллюзорен. Возможно, это вещества-масконы, которые правительство добавляет во всё вокруг. Может быть, искажающее излучение. Или же сухой язык формул создаёт неразрешимые противоречия. Они копают глубже и сдёргивают пелену лжи, как им кажется. Мир предстаёт внезапно совсем другим. Небоскрёбы становятся бункерами, краска - ржавчиной, или же "пи" утрачивает иррациональность. Кому-то этого достаточно, но другие не останавливаются и выясняют, что это только первый слой. Они срывают всё новые вуали. Вселенная - раз за разом абсолютно иная, и каждое ощущение внове. Иногда окружающая действительность ужасна, а иногда это рай, который не хочется покидать.

- Зачем его покидать? Кто откажется от рая?

- Тот, кто знает, что рай лицемерен и фальшив. Только самый стойкий доходит до конца. При очередном эксперименте, уже невероятно углубившись и, казалось бы, всё более приближаясь к настоящей реальности, он вдруг тоже останавливается. Он переживает смутное дежа вю. Круг замкнулся. Он двигался только вперёд и внезапно оказался в отправной точке, в том мире, из которого сбежал.

- Это был ты?

- Думаю, да. Изнанка - это краткий момент перехода, когда ты отказываешься от одних аксиом и принимаешь другие. Реальности нет, но есть движение к ней. Как ты вообразишь, так и будет. Даже настоящего времени – нет, есть только призрачное будущее и то осознаваемое мгновение, которое на самом деле уже стало несуществующим прошлым. Величина этого мгновения – нулевая, но если ты силой своего сознания можешь его растянуть хотя бы чуточку, чтобы увидеть, чтобы прочувствовать… тогда тебе подвластно всё.

Я оглядел тёмную улицу за стеклянной стеной кафе, переводя дух.

- А сейчас пауза.

- Опять? - с готовностью спросила Ученица, ни секунды не медля.

- Опять. Я дам тебе парабеллум, - сказал я, вручая ей пистолет. - Сделай с ним что-нибудь прикольное.

Она машинально приняла его, не разглядывая.

- Какой за всем этим смысл? Я не понимаю.

- А какой смысл стоит за всей жизнью? Получай удовольствие. И сделай так, чтобы официантку убили - она медлит с заказами, а у нас нет времени.

Я встал из-за стола и сделал пару шагов назад, чтобы освободить место для спецназовца, обрушившегося с дождём осколков  сквозь стеклянную крышу кафе. Ученица одним выстрелом оборвала трос, на котором тот висел, так что он свалился прямо на стол и был пригвождён коктейльной соломинкой.

Ещё двое материализовались у стойки. Ученица развернулась, пылая радостным гневом и предвкушением схватки.

Один - неужели он не видел судьбы коллеги? - открыл огонь из "узи", но каждая пуля со вспышкой встречала свою сестру из пистолета. Расплющенные друг об друга, они падали на пол одна за другой.

Девушка заставляла ствол выплёвывать бесконечные кусочки металла так быстро, что он раскалился докрасна, и раскалялись сами пули, преодолевая все мыслимые пределы скорости. Стрелок остановился, чтобы перезарядиться, и тут Ученица изящным движением швырнула через всё кафе в него тяжёлый стол. Второй сумел увернуться от сокрушительного удара и прочертил выстрелами воздух за спиной девушки, бросившейся к противоположному концу стойки. Ученица перемахнула через неё и скрылась за спиной официантки. Короткий вскрик потонул в звуках разрываемой пулями плоти, но окровавленное тело рванулось вперёд, направляемое Ученицей.

Она толкнула свой неживой щит на замешавшегося стрелка и прыжком над его головой переместилась за спину. Он успел только сбросить с себя труп, обернуться и продемонстрировать удивление, как получил дробящий рёбра хук. В месте удара само пространство хрустнуло и пошло рябью. Противник упал и больше не двигался.

- Это невероятно! - воскликнула она, лучась превосходством. - Они никто, ничто передо мной! Это и впрямь похоже на сон!

- Это и есть сон! - крикнул я. - Слишком легко? А этот? - и я указал на дверь.

Вошедший не замечал меня, рассматривая Ученицу.

- Кто ты? - спросил он. - Чего ты пытаешься добиться?

- Я следую по швам ткани реальности и вижу истинную суть вещей! - крикнула она. - Я выверну мир наизнанку и доберусь до твоего хозяина, слуга!

- Громкие слова. Я служу самой Изнанке. Зачем тебе это? Ты очнёшься от иллюзий в слезах и отчаянии.

- Пусть так, - опрометчиво ответила Ученица. - Но это лучше, чем не очнуться вовсе!

Я понял, куда дует ветер, но был не в силах повлиять на исход.

Слуга рванулся вперёд. В его руке материализовался хромированный меч. С лёгкостью ускользая от пуль, он быстро сократил расстояние до Ученицы, но та пинком метнула во врага ближайший труп, чтобы выиграть секунду. Слуга разрубил его надвое с такой силой, что воздух заволокло целое облако кровавого тумана.

Девушка сосредоточенно парировала стремительные выпады противника остывающим пистолетом, не решаясь перейти в контрнаступление. Лезвия почти не было видно - пространство между сражающимися было просто наполнено сверканием и звоном металла.

После очередной серии ударов, в паузе, слуга вдруг топнул ногой так, что пол кафе дрогнул и покрылся трещинами. Ученица пошатнулась, а я уже предвидел две следующих атаки. Первая расколола пистолет в её руках на мелкие части. Затем слуга крутанулся на месте, чтобы завершить бой зрелищной декапитацией.

Горизонтально летящее лезвие вдруг остановилось, столкнувшись с предплечьем девушки, выставленным для блока. Металл даже не надрезал кожу.

- Мне не нужно оружие, - сказала она. - Его преимущество иллюзорно. А из чего сделан ты?

Я похлопал в ладоши. Она выбросила красивую ножку вперёд, сообщая телу слуги скорость, с которой он должен был пробить стеклянную стену и вылететь из здания кафе. Но он снова обрёл контроль ещё в воздухе, и стекло изменило свои свойства. Оно прогнулось наружу, словно было резиновой плёнкой, и с такой же силой вернуло слугу назад. Он ракетой устремился к Ученице, готовя меч к новой атаке.

Этих мгновений хватило, чтобы оно осознала свои возможности до конца. Повинуясь вибрирующей эманации мощи, исходящей от девушки, тело слуги снова круто изменило траекторию и, наконец, всё-таки пробило прозрачную стену. Ученица вылетела за ним и опустилась на землю рядом. Откуда-то раздался низкий, устрашающий рёв громадного существа.

- Это пик... - прохрипел Слуга, растворяясь в воздухе среди осколков стекла. - На этом истории заканчиваются. И для тебя продолжения не будет.

Девушка рассмеялась, глядя на чудовище, протискивающееся между домами. Гротескное, словно нарисованное ребёнком, человеческое лицо смотрелось совершенно неуместно на семилапой туше с тремя рудиментарными крыльями. Оно снова взревело, показав нам клыки, куда похлеще моих.

Я встал рядом с Ученицей.

- Под конец сна события скачут стремительно, и вечно начинает твориться полная чушь, - пояснил я.

- Конец? - спросила она, обрушивая на чудовище дом.

- Это настоящий сон. Ты снишься мне.

Грохот обваливающегося здания стих. Ученица посмотрела на меня с таким сожалением и печалью, что мне захотелось сгинуть.

В самом деле, всё к этому шло. Но я оказался не готов.

- Это мои фантазии, наверно, - проглотив ком в горле, продолжил я. - Мне снится могущество, приключения и идеальная девушка. Ты же экшн-гёрл, банальный и соблазнительный стереотип. Проснувшись, я буду искать такую, как ты. Я люблю тебя. Но никогда не найду, потому что тебя не существует. Ты несбыточна, как всё это. Я проснусь с грустной улыбкой и вскоре всё забуду, живя той жизнью, мрачной, скучной и настоящей.

Это должно было быть сказано. Иначе никак. Реальность не прощает наивности, неразвеянных иллюзий, тлеющих надежд. Я бы не рушил их сам, если бы существовал другой выход. Я не помнил ничего о другом себе, но наверняка такое происходило не впервые.

Ученица вздохнула, глядя сквозь меня.

- Я не верю, - с тихой ожесточённостью сказала она. - Я мыслю, я существую. Сны не бывают такими подробными.

- Бывают, посмотри сама, - я пожал плечами. - Просто каждый раз люди забывают мельчайшие детали, потом просто мелкие, покрупнее, а там и весь сон. Разве такими бывают женские сны?

- Уж не о борще и стирке.

Она отвернулась и отошла на пару шагов, массируя виски. Я стоял в растерянности, не зная, что добавить.

Можно делать всё, что хочешь, можно верить в себя, но никогда нельзя заблуждаться. Эта скользкая тропа ведёт в хорошо известное болото, где все и живут, но я – не хочу.

Каждый раз происходит одно и то же, и мне никогда не задавить последнюю искорку скорби о несбывшемся. Каждый раз мне кажется, что я готов признаться себе в чём угодно, принять реальность какой угодно - но этого всегда мало.

Скорее бы пробуждение. Какое счастье, что такие разочарования быстро забываются.

Должно быть, там, на другом конце провода, я - редкостный фантазёр.

- Я поняла, - вдруг сказала Ученица. - Ты пытаешься обыграть Изнанку. Думаешь, что понял всё заранее, и козыри твои. Сам, в одиночестве. Ты отсекаешь меня, чтобы выжить.

Я молчал, ошарашенный, надеясь, что сон оборвётся на этом. Но финал был впереди.

Сама Изнанка рассмеялась откуда-то с небес и обратилась к нам:

- Выиграть у меня? На моём поле? Никогда. Вы думаете, что наносите упреждающие удары, но это не соответствует истине.

- Мы победили, - твёрдо сказал я.

- Хочешь сказать, ты победил? - спросили Изнанка и Ученица хором.

- Я - только концепция, - сказала Изнанка, - меня в лучшем случае можно опровергнуть, но даже тогда я буду жить в умах "заблуждающихся". А эта девушка выдержала последнее испытание.

Ученица бродила туда-сюда, шмыгая носом, и хранила безмолвие.

- Какое же? - с беспокойством озвучил я вопрос, который должен был быть задан.

- Ты усомнился в её реальности и заставил усомниться её саму. Но сколько самоуверенности! Что заставило тебя думать, будто это ТВОЙ сон?

Горизонт прочертила молния.

- Иначе и быть не может, - я попытался сохранить твёрдость в голосе, но не смог.

- С чего ты взял, что ты - главный герой? - безжалостно продолжала Изнанка. - Ведь всё действие вертится вокруг неё! Менторы не бывают протагонистами! Ты - фон, пытающийся стать фигурой. Это ты снишься ей.

Я попятился, сам не знаю от чего. От неба не скроешься.

- Я... снюсь тебе? - пробормотал я.

Ученица смотрела на меня, и слёзы текли по её лицу.

- Как это возможно? Я мыслю, я осознаю себя!

С неба, кружась в неспокойном воздухе, опускались клочки белой бумаги, на которых неразборчивым почерком было накалякано что-то немыслимо важное.

- Это её мысли, мечты бедной девочки из другой вселенной! Они сотворили тебя, и ты жив, пока живы они. Скоро она проснётся, там, где тебе места нет.

Я поймал один из мятых клочков и попытался прочесть. "Паралитический спинальный полиомиелит". "Первая группа инвалидности". Я скомкал его и отбросил подальше.

Посмотрел на свои руки, прислушался к ощущениям в желудке, - несомненно, у меня был желудок, - обвёл взглядом пустынный город вокруг. Так не может быть. Это всё ложь.

- Ты сам знаешь, что я говорю правду, - усмехнулась Изнанка. - Каково ощущать это внезапное низвержение? Даже не знаю, кому из вас хуже. В любом случае, ты здесь не хозяин.

- Ошибаешься! - крикнул я так, что мир содрогнулся. - От моей поступи земля пойдёт трещинами, а небо запылает! Я вознесусь и разорву тебя на куски!

- И чего ты добьёшься? Меня и так не существует - но тебя не существует больше! Ты разрушишь останки этой псевдореальности, кроме которой у тебя нет ни-че-го.

- Мы создадим новую, вместе с нею!

- Но у неё есть маленький кусочек настоящей жизни. Даже он лучше и желаннее, чем всё это.

Я сжал кулаки, готовясь идти до последнего.

- Посмотрим! Это не её мечты о жизни, которая ей недоступна! Это... моя жажда быть покровителем!.. Сострадать, сопереживать!.. Повествование ведётся от моего лица!

Пространство заколебалось, как волна, набегающая на песчаный замок. Человек в пижонском чёрном плаще вскрикнул и поднял руки к лицу.

Тот, кто видел этот сон, пробуждался.

- Неужели? - с издёвкой спросила Изнанка, безжалостная, как всегда. - Это всё было чем угодно, но не состраданием и не покровительством.

Человек, у которого не было даже имени, издал глухой рёв и сорвал с лица солнечные очки. Кости черепа под ними были обнажены, а в глазницах пылали жгучим пурпуром пустота и бесконечность. Наверное, это он считал своим сильнейшим оружием и брешью в чужой обороне - момент сомнения в собственной значимости перед лицом безграничной Вселенной, ужасающее осознание ничтожности и никчёмности.

- Не смей! - заорал он, рванувшись к плачущей девушке. - Не смей просыпаться! Ты не бросишь меня!

Он двигался с огромной скоростью, но не мог настигнуть её ускользающий образ, словно Ахилл - черепаху. Тусклое фиолетовое сияние, изливающееся из его глаз, стелилось по земле тяжёлым, почти осязаемым дымом. Придуманный мир купался в нём и исчезал.

- Она могла бы проснуться с улыбкой, но проснётся в слезах, - бесстрастно подытожила Изнанка. - Ты сам виноват.

Молнии разорвали прежде гладкое небо. Гром возвестил о локальном конце света.

- Нет! - исступлённо кричал человек. - Ты не избавишься от меня! Только проснись - и, клянусь, я буду твоим кошмаром! Я буду преследовать тебя, где бы ты ни была!

Он почти догнал Ученицу и попытался схватить, но та растаяла, словно её никогда не было.

Следом пришёл и его черёд.