Проникновенье наше, фрагмент

                Тедеман.

   Передавая Пудову пухлое дело Тедемана Олсена, сослуживец отметил у подопечного лишь один существенный недостаток, - возраст.
- Не беда, это быстро проходит, - оптимистично заметил Пудов, полагая, что  получает очередного юнца.
- Всё проходит, – задумался коллега,оценивая нестандартность его мышления,- если по большому счету.
  На момент передачи Гедеману исполнилось 70. Беспрецедентный случай. Глядя на бодрячка с детской пытливостью в голубых глазах и  просвечивающим через белоснежный пушок розовым черепом, не верилось, что более полувека он играл со смертью в тайном служении Советам.

- Как же Вы, с Вашим-то опытом, звоните мне прямо на сотовый? - Укорял его на встрече Пудов.
- У меня нештатная ситуация, а Вы не выходите на связь уже два месяца.
- Но есть же экстренные способы!
- Именно! Вас не озадачило неурочное поздравление с днем рождения? Причём, трижды!
- Оригинально. Сами придумали?
- Куда мне! Капитан Галкин. Не знаете? Мы работали с ним во времена Карибского кризиса.
- Галкин? Тот, кто добыл рецепт нового психотропа?
- Вы имеете в виду пиво со шнапсом? Это на него похоже.

  Тедеман был привлечен в первые послевоенные годы. Сельский паренёк разыскивал отца, которого оккупанты  забрали, приняв за участника Сопротивления, после того, как несколько солдат отравились салом с его фермы.  Лагерь в местечке Клеймиц в восточной Пруссии освобождали русские, и 17–летний парнишка запросил у них сведения о заключённом. Вскоре его пригласили в посольство и любезно передали  выписку из архивов концлагеря, с номерами заключенных, умерших февральским днем 1945 года, а также расшифровку учётного номера его отца.
  Сотрудник посольства, назвавшийся Игорем, накормил Тедемана свекольным супом и поведал, что в лагере находились и русские военнопленные, среди которых, при желании, можно поискать знакомых Патрика Олсена.
 Такой человек нашелся и Тедеман получил бесценные для его семьи сведения о последних днях жизни отца.
  Игорь, даром, что дипломат, на деле оказался простым и сердечным. Они подружились совершенно естественным образом. Игорь убедил юношу продолжить учебу и помог с финансами. В знак благодарности, Тедди оказывал  ему некоторые безобидные услуги  информационного характера.
   Всё стало куда серьёзней, когда перспективный молодой человек после университета поступил на службу  в Министерство  экономики Дании. Под опекой негласных кураторов, с должности младшего клерка он поднялся по служебной лестнице до руководителя департамента, а через тридцать лет безупречной службы получил от королевы звание почетного рыцаря. Не менее успешным было его служение Советам, за что, в свою очередь, он получил звание почетного чекиста и несколько орденов.
   В начале 90-х, по странному совпадению, в обоих ведомствах сразу, его решили отправить на пенсию. В министерстве выдали солидное пособие, а московские друзья предложили ему путешествие по стране, которой он заочно посвятил свою жизнь. Просьба взять с собой жену серьёзно озадачила шефов. Специально для неё, оперативникам из сопровождения  пришлось изображать работников «Интуриста».
   Из-за задержки рейса в Шереметьево прилетели поздно. Водитель служебной машины,сославшись на нормированный рабочий день, давно уехал в город. Встречавшему Тедемана молодому «Интуристу» пришлось брать такси. На ресторан у него денег уже не хватило; набрав еды в круглосуточном гастрономе, он накрыл на стол в гостиничном номере. Пить Тедеман отказался и, поковыряв вилкой в баночке с белковой чёрной икрой, сказал:
- Благодарю за пикник. Сейчас мы с удовольствием приняли бы душ и легли спать.
- Ухожу, ухожу. Только познакомлю с удобствами.   
  Отсутствие холодной воды страшно смутило молодого человека, но не гостей:
- Ничего страшного, я привычный. Когда в молодости служил в армии, целый месяц мы жили в палатках, где тоже не было горячей воды. Бай-бай!
  Москва напомнила о молодости  и его жене Инге: увидев в окно гордый силуэт «Волги», модели ГАЗ — 21, она захлопала в ладоши: «Форд, Форд!».   Утром, перед тем, как отправиться в Ясенево к начальству, сотрудник  решил покормить гостей в гостиничном буфете. Ознакомившись с меню, и принюхавшись, (накануне здесь прошла дезинфекция) супруги отважились всё же на овощной салат и кофе. Пока ели, молодой человек развлекал их байками. Но вдруг осёкся: на плечо Тедемана с потолка шлёпнулся полу-дохлый таракан. К счастью, он успел зацепиться за ворсинку твидового пиджака и держался из последних сил, чтобы не упасть в чашку с кофе.  Молниеносным движением молодой человек смахнул насекомое:
- Что-то не так?- Осмотрелся Тедеман.
- Да нет, просто бабочка, - хихикнул опекун.
- А у нас в Дании бабочки в ресторанах не летают, - мрачно заметила Инга, отодвинув салат и кофе.
- Потому, что экология плохая, - выразительно посмотрел на неё супруг, прикладывая к губам салфетку.
 
  Россия многолика, и не вписывается в стереотипы. Многие ограничения к тому времени были сняты, но ещё редкий иностранец  отваживался свернуть в сторону от наезженных маршрутов, где стяжательство, суррогат и придурь, - принимались туристами за исконно русское. После утомительных экскурсий по Москве, Олсенам предложили поездку в Сибирь.
- Надеюсь, билеты у нас в оба конца? - на всякий случай поинтересовался Тедеман.
 Сохранивший архитектуру и дух губернского города, Енисейск покорил путешественников. Стояла золотая осень и путешественники не жалели кадров на старинные дома с узорчатыми чугунными решётками и изразцами, на взлетающие в синеву золотые купола. Во всём царило умиротворение, и даже гипсовый Ленин в лапсердаке не нарушал патриархальной гармонии. Сопровождающие, не поспевая за шустрыми старичками, легкомысленно позволили им одним погулять по деревянному, в золотой паутине городку.
  Завороженные многоголосием колоколов, Олсены рискнули войти внутрь небесно-бирюзового храма, полагая, что, как христиане, имеют на это право. Переступив порог, попали из рая в ад: в замасленном полумраке на них зашишикали закутанные в черное скрюченные старухи: то встали не туда, то без платка и в брюках. Увидев, что супостаты еще и пальцы не так складывают при крещении, старухи затрясли батогами. Без языка, Олсены не понимали причины гонения. Бабки угомонились и пали ниц лишь при появлении грозного вида священника; он гневно сверкнул очами из-под густых бровей, и пробасил так строго, что Олсены решили: им конец. «Помилуй нас, грешных, ради имени твоего, Господи!» - совершенно неожиданно, на добротном английском вторил их молитвам бишоп, и с улыбкой сквозь бороду обратился к пожилой чете: «Подойдите, дети мои!». Лучистые синие глаза его совершенно очаровали супругов. Инге тут же подали шёлковую косынку, которую до неё надевала лишь жена министра культуры. 
   Не затягивая службы, священник показал гостям убранство храма, приоткрыл тайну старинных образов, осенил благодатью мощей, а потом усадил вместе с ладной послушницей в джип и увёз в золотую берёзовую рощу, на высокий берег Енисея. Пока прогуливались, шурша опавшими листьями, послушница постелила скатерть на мягкий сухой мох. Благопристойная беседа сама потекла под освящённую водочку.
- Во славу Господа бога нашего, Иисуса Христа, для поднятия духа благоверного. Не пьем, Господи, а лечим души свои грешные. Аминь.
Крякнув, поспешили закусить маленькими, пупырчатыми хрустящими огурчиками и упругими груздочками
- Чудо! – Восхитился Тедеман.
- Воистину чудо. Сестра Малания, поделись секретом.
- Каким, батюшка? Нет у меня от господа секретов.
- Как огурцы солишь, расскажи.
- А, с водкой, батюшка.
- Слыхали?! Вот в чём соль земли русской.
Вылив в кипящую в котле уху из стерляди пол-бутылки, добавил:
- Этим живы, и жить будут православные люди.- И хлопнул Меланию по ниже спины: - Да хватит ужо перед иноземцем задом крутить! Ушицу разливай.  А мы еще по стопочке, под горячее.
  Тедеман, никогда прежде не находясь столь близко к Богу, растрогался:
- Не могу себе представить, чтобы так же свободно я мог бы общаться с католическим пастырем. Православная церковь терпима к алкоголю?
- Разве не вином напоил Иисус самаритян? Мир полон разных приятностей. Если наложить на них запрет, воцарится скука, мать всех грехов. Людей надо учить пользоваться благами, не злоупотребляя.
- Какие правильные слова! Не напомните, в какой главе писания об этом сказано?
- Об этом спросите своего пастора, зазубрившего три десятка притч на все случаи жизни. Я привык более полагаться на здравый смысл. Я ведь математик по образованию.
- И английский у Вас живой, не хрестоматийный. Где-нибудь стажировались?
- В миру был программистом. С началом научных обменов, все коллеги разлетелись кто куда. И меня бес попутал. Или алчность. После первых публикаций получил по почте теснённое печатью приглашение на работу в «Национальную лабораторию США по моделированию магнитного резонанса в атмосфере полярных широт». Меня не смутил даже залог в 1500 долларов и билеты за свой счёт до Аляски. В Анкоридже обещали встретить, но в зале ожидания с распростёртыми объятиями я увидел только огромное чучело полярного медведя на задних лапах. Триста километров до Аньяка с завидным упорством добирался чуть ли не на собачьих упряжках. Весь посёлок состоял из двух административных зданий и трёх жилых домов. А я думал, что не мог найти его на карте по секретным соображениям!
  Естественно, никакого научного центра там не было. Зато оказалась старинная православная церквушка, основанная русскими первопроходцами два века назад, и, примерно такого же возраста батюшка, приютивший меня Христа ради. Чтобы заработать на обратную дорогу, я помогал ему с хозяйством, пел на клиросе, и вскоре был произведён им в сан диакона. Когда батюшке нездоровилось, самостоятельно проводил служения. Это было не трудно, так как весь приход состоял из трёх человек: альцгеймера, сторожа-метиса и старенькой уборщицы, которая называла себя русской, хотя по-русски не знала ни слова. Когда батюшка представился, мне ни оставалось ничего, как по велению божьему взвалить на себя бремя настоятеля храма и распорядителя обширной территорией, переданной во владение церкви по указу российского правителя Аляски Муравьёва. На этой земле индейцы из резервации разводили норок и песца. Поскольку указа от 1823 года никто не отменял, я решил узаконить аренду. Символическая арендная плата позволила поправить финансовое положение прихода. 
 Божья служба меня не тяготила, гораздо больше я страдал  от одиночества. От скуки мастер на все руки, я починил звонницу и стал осваивать новый инструмент. Когда пытался подобрать на колоколах чижика-пыжика, вокруг собрались индейцы. Я подумал, хотят побить, но услышал снизу подбадривающее: «Common, Common». Вскоре всё племя приняло православие. 
 Первый за сто лет представитель Епархии, прибыл под звон колоколов великой вечерни. Отреставрированная церковь была полна краснокожих прихожан. Закрыть её у него не поднялась рука. А так как никто не горел желанием принимать приход в забытом Богом замороженном крае, церковному начальству не осталось ничего другого, как произвести в сан священника Аляскинкого и Алеутского Вашего покорного слугу. Вот так я пришёл к Богу.
- Неисповедимы пути господни! - Воскликнул Тедеман.
- Воистину так.
   Они перекрестились и выпили.   
 Отец Ефимий покорил Тедемана тонким чувством юмора, добрым и благочинным. Из русских традиций, Олсенам особо пришлось по душе троекратное лобызание. Тедеман с величайшим удовольствием осваивал её с послушницей, а его жена - с батюшкой. Отец Ефимий позвонил по сотовому и послушники на мотоцикле «Иж» с люлькой привезли гитару.
- Байк, байк!- Вспомнила молодость Инга и попросила прокатиться.
 
  Под вечер весь райотдел был поднят на розыск иностранцев. Поисковая операция проводилась на воде и на суше
  Когда причалившая на костёр «Казанка» заглушила двигатель, оперА прислушались:

                Ах, за веру свою, беззаветную,
                Сколько лет отбывал я в раю…

доносился до них низкий, с хрипотцой и надрывом голос отца Ефимия. Подхваченная тенором  молодого чекиста, песня поплыла над Енисеем. До глубокой ночи  гуляла честнАя  компания.
 Поутру, опохмелив рассолом, Гедемана повезли на охоту по Ангаре, впадающей в Енисей чуть выше по течению. Опер умел стрелять только из «Макарова», а из ружья постоянно мазал.
- Не пристреляна, - махнув рукой,  передал двустволку Тедеману, который первым же выстрелом влет сразил селезня.
  Вечером он скромно попросил запечатлеть его на камеру с охотничьим трофеем у костра.
- Ловко ты его! – подивился проводник Василий.
- Я старался, - ответил Тедеман, подкупая простотой и искренностью.
- Он тоже старался,- кивнул Василий на опера, - да толку. Ты раньше-то стрелял?
- Нет, только целился. У нас на ферме иногда немцы мародёрствовали. Я тогда с отцовским ружьём, прятался в сарае и брал их на мушку, представляя, как убиваю одного за другим. Правда на курок нажать так и не решился.
- Я же говорю, наш человек.За Победу!

                По полю танки грохотали,
                Танкисты шли в последний бой,
                А молодо-ого командира
                Несли с пробитой головой.
 
  Следующим пунктом путешествия был Байкал. Там его научили есть свежесоленого омуля и делать ложки для ухи из бересты. Handicraft!
  Тедеман до умопомрачения, как все, парился по-чёрному в таежной баньке, а затем отчаянно нырял в студеную воду, будто с детства приученный. На похвалу за то, как правит по волнам баркасом, гордо заметил:
- Я датчанин, а значит моряк.
В тайге у костра пел датские народные песни, которые сходу на слух подбирал на гармошке местный паренёк. Глаза на раскрасневшихся лицах блестели от огня и водки.
  Жена его давно страдала тихим алкоголизмом. Точнее, оба они от этого страдали. Именно по этой причине он  побоялся оставить её дома одну на две недели. В этом же необыкновенном путешествии она, наконец, могла пить ни от кого не скрываясь, поскольку пили все и всегда. Избавившись от комплекса, она не просыхала ни на день. Палила из ружья, приставала к  гармонисту, парилась с мужиками в бане. Ей всё прощалось. Ну, как же  после этого не полюбить Россию?
  Тедеман в поездке не только развлекался. Он проявил большой интерес к быту россиян и всю дорогу источал советы по вопросам строительства жилья, ипотеки и фермерства. Стояло бабье лето, и его радовали вереницы разноцветных «Жигулей» с прицепами, гружеными картошкой, и поля вдоль дорог, на которых частники ковыряли вилами «второй хлеб».
- У страны с таким трудолюбивым народом есть будущее. Надо только правильно организовать процесс. Закупить хорошую технику...
- Да у них денег только на лопаты хватит.
- Значит надо объединиться в кооператив. Только на добровольной основе.
- А, понятно! Снова в колхоз?