Глазами мудрой прогрессивной обезьяны

Передавая эстафету самому себе каждый день, только и остаётся что удивляться насколько всё однообразное и повторяющееся воспринимается по разному. В городе с нарисованной романтикой, иногда живется как на открытке, усилия превращаются в столбы, которые тянут под собой провода уже слегка обезжиренных чувств, не давая повода забывать, что у других людей другие комплектующие, просто здесь всего лишь немного сыро и ветрено. Мы живем в огромной вентиляционной трубе и ежедневно приподнимая тела с кроватей, мы что то ждем от грядущего дня, хотя бы ясного светлого неба и две улыбки на улице случайных прохожих. Пирог со всем этим доставляет нам определенные гастрономические прелести, которые являются для нас и бензином и картиной в рамочке на стене. Периодичность осязаемого не даёт возможности разделять свою жизнь на отрезки как вздумается, она сама расставляет фишки, а мы уже можем что то там переставлять, зная то что их может в любой миг смахнуть случайный прохожий или опрокинуть лёгкое, но настойчивое дуновение откуда нибудь - с балтики. Зачастую повторяющиеся вагоны мыслей, мельтешащие грузовыми вагонами напоминают пылесос подключенный к фену, тем самым завершающий цепочку из двух звеньев, пуская выдуваемый воздух сразу в пылесборник. Между вагонами остаётся всё меньше и меньше расстояния, потому что они норовят проскользнуть совершенно незаметно, но все же те пустые окошки, которые позволяют нам их считать, сидя у отсвечивающего окна и потягивая крепкий чай, позволяют нам отделять один вагон от другого, и в этом действии мы сливаемся с видимым со стороны составом, переставая заполнять эфир кожурками. Иногда приходится догонять свой поезд. Время на паузу дано каждому, и мы можем брать ключ от комнаты отдыха в любом состоянии, нужно всего лишь правильно моргнуть, и закрыв глаза на миг увидеть себя изнутри, глазами мудрой прогрессивной обезьяны. Моргнуть, возможно даже не глазами, а скорей каким то тем -  главным внутренним веком, царапнуть себя изнутри ресницей и сказать себе: "отправляйся спать".      
   Льющаяся изо рта вода по любому поводу - замерзает на пол пути, превращаясь в ледяную бороду, так как морозно. В январе всегда найдется занятие на вечер, пусть не факт но довольно таки твердая теорема. Редко предоставляется возможность снять себя с дерева, обнаружив внезапную спелость, и если получилось - то можно сажать новые ростки, работая над собой в режиме аэробики. Передавая себе палку эстафеты от себя вчерашнего к себе завтрашнему навсегда замерзаешь в позе сегодняшнег, в этом хитрость победы над ленью. Не каждое случайное событие становится костью в горле, но наоборот - некоторые валятся на шпалы как нечаянно скатившаяся галька. Даже простой камушек является значимым событием в жизни каждого, и каждый неотесанный поблескивающий, но матовый вид этого камня воспринимает нас своим рецепиентом, доказывая то что стоит только увидеть дверь - как в неё захочется войти, а там уже появляются дополнительные строчки, глядя сквозь которые можно будет посчитать вагоны у поезда, в котором посчастливилось проехать глядя в засвечивающее прекрасы вечерних природных мотивчиков: пригорков, случайных красных машин едущих по мосту, каплям на стекле и людям из малонаселенных пунктов - хотя бы даже того тусклого света, который предоставил проводник. Кто по наглее - всегда просит добавки и в нужный момент маячит слишком близко для фокуса глаз, но и добавка иногда остаётся не тронутой. Хотелось бы знать свою меру - единственная четко очерченная угольком по бетону - мысль из всего пятна внезапных брызгов ночного текста. Кирпичики ложатся - один на другой, мечтая оказаться в последнем ряду, крыша дымит, пуская ровный дым в морозное голубое небо и в носы детей. Белое настроение окрашивается в разные оттенки серо-красного, сам мольберт является картиной, сложение чисел воспроизводит сознание любого робота, 2011 год обещает быть каким-то там, но мы не верим и проживаем его пережевывая мир по своему. Строчки в этом тексте могут незаметно прибавляться.  Каждая капля имеет в себе отражение всего остального мира, так что всякий поступок произошел потому что мир был не против. Есть конечно в этой мысли некий стержень вседозволенности, резкого самотека, но иначе - микросхемы и лишь слабые, проверенные временем токи.