Кроты и современное искусство

Кроты сидели в норе и читали Достоевского.
Они были очень культурными кротами.
Вся семья умела играть на пиано и разыгрывать сценки из пьес Островского.
По вечерам кроты собиралась около теплого камина, надевали чепчики, включали старый патефон с пластинкой Моцарта и принимались есть печенье. В воздухе поднимался сладкий запах гнильцы и жареной на топленом масле картошке.
- Вот это была культура! - восхищался папа-крот, поднимая над собой Толстого.
- Вот это были люди! - вторила ему след мама-кротиха, целую книгу Тютчева.
- Пушкин, Лермонтов, Есенин, - шептали, как заклинание, маленькие кротята, и медленно водили пальчиками по бессмертным строкам:
«Мой голос для тебя и ласковый и томный
Тревожит поздное молчанье ночи темной...»
Так и жили бы они долго и счастливо, если бы один случай в корне не перевернул все их представления.
В их нору зашел хомяк. Пиано взвизгнуло и смолкло. Картошка упала на пол. Достоевский чихнул пылью с полок.
Грызун медленно осмотрелся, снял с себя штанишки и нагадил посреди дорого персидского ковра.
- Господи прости, хомяк - что это? - в ужасе просипела мама-кротиха.
- Это - перфоманс, - сухо ответил мерзкий грызун, надевая штанишки.
- Пер... Пер... Перчто?! - взвизгнула благородная хозяйка.
- Современное искусство, - пояснил хомяк и уже собирался выходить из норы, как в нее забежала целая толпа безумных белых крыс. Пища и толкаясь, поднимая к потолку дорогие камеры и голые хвосты, крысы постоянно что-то кричали. Частично удавалось расслышать слова "мещанство", "новое время", "андерграунд", "мейнстрим", "культура ультранасилия" и "модернизм".
Крысы бегали по потолку и стенам, выли, дрались, сверкали красными глазами и дробили хвостами мебель. Они грызли книги, роняли печенье, пинали кротят, а закончили тем, что сломали патефон и бросили хомяка в его же фекалии.
- Это называется... - начала первая крыса, задыхаясь.
- Инсталляция! - закончила вторая, бешено щелкая фотоаппаратом.
- Наша студия называется "Страна Ку" - протянула визитку третья крыса.
- Современное искусство, ага? - начал понимать старик-крот.
- Так точно, папаша. Весь хомяк в говне! Художник и рекурсия! Старый мещанский мир разрушен новым! Три измерения познания! Это - охуительно!
Крот вздрогнул от резкого слова, а остальные зажали уши.
Все исчезло, как и появилось. В мгновении ока крысы убежали, прихватив с собой вонючего хомяка и оставив после себя следы разрушений и немытых лап.
Мир решительно менялся.