Продолжение 5. Хроника детства. Николай Безуглов

 И так, телега везла нас к новой цели, а её обитатели возрастом по старше шли за ней
пешком дабы разгрузить Люську.Все они появлялись на свет в своих персональных деревнях. В Никитинке  старший погибший Иван, в Михайловке - Анна, в Утичах - Лёня,в Жискайрате(это на Иртыше) - Андрей. Я, Володя и  младшая  Люба- в Андреевке. Но было ещё трое, которые умерли от года  до пяти по разным причинам.
     Сталинское правительство  выделило матери орден" Мать  - героиня" и на этом его забота  о нас была исчерпана. Женщина, дети и связанные с зтим её проблемы в рассчет вовсе не принимались. Это была такая же рабсила , как и мужчина - колхозник, только более бесправная.
     В посевную ударами бича в окно, матом и криком конного бригадира они сгонялись к конторе и толпой шли на поля к сеялкам , загружать протравленное дустом зерно в мешках по 50 кг. в сеялки. Все это делалось почти без остановки трактора - выполнялся план посева.
     Тракторист делал круг в конце поля возле стоящих мешков, в этот момент прицепщицы должны были на сеялку забросить три мешка и уже на ходу высыпать их в сеялку, этого как раз хватало на круг. В конце поля процесс повторялся.
     Дуст и пыль за трактором, тяжкий физический труд - к концу посевной приводил к  полному изнурению.Заканчивалась посевная,все тот же всадник с бичем по отработаннй технологии  выгонял их на сенокос,и  ни какие причины, что поставила квашню, чтобы испечь хлеб детям, что больна и даже беременна, в расчет не принимались.
     Рожали на покосае в подсолнухах. Так появился мой брат Андрей. Через пару тройку дней матери опять на поле.И это было нормой.До сих пор помнится название Будочиха, куда отправляли мать с другими женщинами на неделю, так как от деревни эти сенокосы находились за  16 км. Дети росли так же, как колхозная трава - сами по себе.
     Помнится один эпизод. Мать работала заведующей птицефермой.Кроме кур и уток были ещё и гуси. Осенью зов пролетающих диких гусей поднял на крыло и домашних. С диким картавым гагаканьем они подхватились и понеслись за околицу, но привычная кормушка вернула их домой, да не всех. Семь голов не появились ни к утру, ни через неделю.Матери грозила ответственность за их потерю Она очень переживала. В один из вечеров к нам на чай, уже не помню по какому случаю, зашли бригадир, объездчик,председатель. Выпили, и видя удрученное состояние матери, открыли правду. Оказывается они в тот день,когда улетели гуси, были на утиной охоте на дальних озерах. Видимо охота была неудачной, возвращались ни с чем. Здесь и увидели пасущихся на поле гусей. Ну и перестреляли, приняв, якобы , за диких. Лукавство их очевидно. Любой деревенский пацаненок отличит дикого гуся от домашнего, а тут взрослые дяди ошиблись. Но зато не ошиблись ими закусить после самогонки и так долго умалчивать. Так закончилась фарсом эта история, как и вся её тяжкая работа в колхозе. После десятков инурительных лет, отработанных в деревне, маме не платили даже жалкую пенсию, а выдавали от государства какие - то кощунственные гроши, как иждевенке.