Продолжение 7. Хроника детства. Николай Безуглов

     Вернемся к Интеру. Этот колхоз очевидно задумывался областным руководством ,как образцово- показательный,да ещё с таким названием. И действительно . Там был разбит прекрасный сад, и росли и главное вызревали диковинные плоды и ягоды: стелющиеся яблони,сибирская груша и вишня, не говоря уж об облепихе, смородине,малине и так далее. Сад был огорожен и охранялся сторожем и собаками. При нем была и богатейшая пасека, на песчаниках были разбиты бахчевые поля,где вызревали чудовищных размеров арбузы и дыни. Осенью тока  были засыпаны пшеницей, а трудодни частенько оплачивались всем этим богатством и даже полагались какие-то граммы меда. Единственный недостаток этого Сибирского оазиса заключался в том, что вряд ли многодетное семейство инвалида- фронтовика могло оказаться в нем, даже если бы Люська с телегой доставила нас к его границам. Очевидно отбор желающих был жестоким, если был.
      Настала пора дать логическое завершение перемещений моего отца по Западно- Сибирской степи. Имея свободолюбивый , н независимый характер, полученный им в наследство от своего отца и с генами перешедший к нам, за что мы ему благодарны, отец не терпел насилия над собой и несправедливости.И если местный самодур пытался качать ему свои права, отец без сожаления расставался с оседлым образом жизни, расчитывая на справедливость в других местах и совершенно игнорируя простую истину,что власть и справедливость отнюдь не сиамские близнецы-братья, а совсем наоборот.
       Чего стоило ,уже на моей памяти ,заявление председателя колхоза Манюка после очередной беседы с отцом:" Корову свою будешь кормить варениками", намекая на то , что наша семья будет лишена участка под покос, что в тех условиях было равносильно голодной смерти. Выводы отец делал нестандартные, и колеса вновь скрипели.
       В этой же деревне , о которой я упоминал выше, отца долго уговаривали принять сельский магазин. Слыл он человеком  честным , имел грамотность и по- видимому более подходяшей  кандидатуры у местного руководства не было. Он долго отказывался, предчувствуя дурные последствия, но как человек  не лишенный риска, предложение в конце концов принял. Ассортимент самый бесхитростный: керосин, спички, соль, изредка пряники,кое что ещё и  почему-то в изобилии рыба- горбуша соленая, которая лежала даже не в самом магазине , а штабелем в прихолапнике. Кое-что и из промышленных товаров: металлические кровати ( пока без панцирных сеток, они появились позже), жаровые утюги, нехитрый инструментарий.Все это стоило денег, а их то и не было у колхозников. 
        Отец по доброте душевной, в нарушение всех инструкций, стал выдавать товары под запись в тетрадке. Первая же ревизия обнаружила это вопиющее нарушение. Результат был плачевным для нашей семьи в прямом смысле этого слова. В компенсацию "растраты" ( в то время это было определено так) мы лишились Люськи, она была продана, и деньги внесены. От более серьезного наказания -оно было стандартным- тюрьма- спасла тетрадка с росписями сельчан, инвалидность, многодетность и быстро погашенный долг Люськой. С тех пор ни один  из наших родственников к коммерции и близко не подходил.