1524

Рисунок 96г: Панорама

***

Я как ковш, прикрепленный к огромному вращающемуся диску – и раньше копал, а сейчас опять улетел в небо. Уже отдыхаю и существую напрасно, но мне еще надо безвольно раскрыться над чьей-то грузовой машиной…

Отдельные части меня были вполне работоспособны – и вызывали у меня интерес, в том числе, кстати, и это писание – но всё постоянно останавливалось, потому что не было какого-то центра…

 Что же, другие писатели соглашаются побыть и в шкуре наркомана, и в панцире таракана, чтобы узнать, что такое настоящая жизнь. Всё-таки мы и на бумаге, и в жизни пишем только черным по белому. Белый день замечает только то, что темнее его, а мы хотим быть заметны. Школьники не знают еще, что белым словам не выжить на черной доске, все они очень скоро забудутся…

***

Лежа, достал свои яйца, что свисли и между ног почти что пропали и положил их на блюде. Как воротничок было блюдо, «жабо», но это не блюдо, а отражатель антенны, активный элемент которой был прикреплен к члену и, чтобы не надоесть нашим слушателям,  передавал сигнал только в самый ответственный момент…

Потерял и смерть, и сон, но лежал в гробу и под одеялом, демонстрируя этим свою готовность и к тому, и к другому, своё знание про всё, и потому был избавлен и от убиения из злости и от просвещения из доброты. Лежал и так безразлично смотрел глазом из-за складки  одеяла, что жизнь вокруг всё больше остывала, людьми овладевало безразличие… - скоро начнется Антарктида смерти, но сначала очень много стало Атлантиды, т.е. сна…

Пишу только про жизнь и смерть – всё остальное сначала попытаюсь сделать. Только в тисках чистых жизни и смерти пиши, хотя это чужая война и сам я не живу на ней и не умираю…