1531

Рисунок 96г: Букет с острыми краями

***

Равно трудно и расстрелять толпу, и писать перед толпой. Или подойти к перекрестку и писать. А ведь там скрещенье диалектик и трудно не поймать новое четырехзначное число - а потом легко исчезнуть в одной из четырех сторон…

Резко идти - мол, надо домой – потом резко стоять – мол, надо подождать или, круче, надо полюбоваться. Трудно переключиться, а надо, потому что не так уж и нужно идти, вполне можно постоять полчаса. Вполне можно постоять три часа…

***

4 утра и легко, конечно, нереальностью счесть этот свет и продолжить лежать равнодушно и я именно так и буду лежать, хотя зимой-то такое почти что  предел…

Послал тексты человеку с русскими опознавательными знаками на борту, но всюду может скрываться еврей – примером Александр Мелихов – поэтому лучше не ждать ответа, а двигаться по в этот час дешевому Интернету дальше…

Почему ты решил, что А4 формат для живописи уже предельная миниатюра? Нужны иконки, зеркальца и «зайчики». Подарки, кстати, чем меньше, тем более широкое могут иметь применение. Чем меньше подарок, тем он милее, а крупный – это почти обязательство…

Мухам, хотя и они тараканы, всё же позволено ползать по одежде и телу. Это крылатый дракон, по мелкоте своей обходящийся без раздвоений голов и каких-либо противоречий…
(У мух здесь рай и у бабочек – у муравьев, например, обычные трудовые будни…)

Карьеризм в религии естественен, потому что тоже «путь в небеса». Как и сумасшествие – кого Бог не сводит с ума?

Поэтому без некоторой доли пьянки – от всего, и, вероятно, от солнца прежде всего – жить невозможно. Она как смазка в машине (почему-то в этот раз не бензин). Иначе живешь угловато и на износ, с сильным трением. Или пьянка как волосы и без нее острижен словно больной…

Я, мол, писатель и потому мне полезно смотреть скандальные «Окна»…

Два самолета умудрились в воздухе столкнуться. Тут же на глаза попалась газета, где вспоминалась катастрофа 89 года: два поезда взорвало от газа. Слегка наказали двоих рабочих, хотя сажать надо было всё министерство. Пол-Хиросимы. Нет, они не проскочат. Но мне опять же полезно…

Несколькими днями ранее, к примеру, Бородин меня доставал. Всё так напрягало, что не казалось, что загораю. Ворочают миллионами, славой, а я банально разменялся на мелочи. В каждую надо вникать, все они разные. Заматерел на мелочах не хуже и надо только подсунуть мне миллиарды. Посмотреть, где они падают как снег зимой и дождь летом и на дождь поехать, раз сейчас лето, на золотое солнце, на дождь под солнцем, когда состояния возникают как мыльные пузыри там, где много детей или как грибы там, где много наивных людей, что, впрочем, почти одинаково. Но луна давно обзавелась лучами, а я сие проспал, газеты прочитал. Американцы, хотя и соврали, что побывали на Луне, но с помощью денег и золота превратили-таки ее в светило. Есть светила денег и светила медицины. Или свет законов. Их тьма и без света не обойтись. Мне хоть какой бы, даже извилистый. Тьма – это не отсутствие света, а его, быть может, гниение. Всему своё время, как говорится. Можно же стать камнем и остаться спокойным во тьме. Сам виноват, что всё перепутал. Сейчас холодок на моем теле, превращаемом в камень. Голые ноги из под покрывала вечно торчат. А что, комары отвалили и даже грудь себе можно позволить оставить открытой. Базара нет, пора стать мужиком и равнодушно не бояться сквозняков, болезней и смерти. Придется. В 4 утра уперся в собственную грудь напряженно, как в кирпич или в землю…

Плавал как рыба – почти всё время под водой. Без проблем даже кашлял под водой. Медленно шевелил плавниками. Мог плыть на другой берег озера, не бояться в его середине, лечь на спину и открытые глаза залить водой. Темно-серый рыбачина рыб не видел, на меня смотрел…

Матрас – резиновая, надувная, но роскошь. Излишество, но почему не попробовать. Однако с ним на середине меня атаковал слепень. На другом берегу-то коровы, целое стадо. Но я брызгал и брызгал и он вынужден был улететь. Самого матраса, кстати, сначала боялся – неустойчив как женщина и похабен как ****ь, но потом освоил и его всё той же хозяйской и пьяной рукой. Сделал из этой бабы и кресло и коня, не только каноэ. Подержал ее за титьки. Как с Е.А. получилось – она такая же жирная и в воде не тонет. У Вовки в области пуза тоже портится фигура. Очень неуклюж и плавает чисто как медведь. Пожаловался, что что-то сводит пальцы. Незагорелый, лежал на том же матрасе как древний покойник, по реке отправляемый в загробное царство, но я подплывал и в воде ложился на спину рядом…
(П.С.: в те годы одной из напастей была у меня аллергия на воду – и после купанья я каждый раз капал себе «Санорин»…)