59. Ксива. Конец Кандагара. Снова о серьёзном

… Интервью началось безо всякой подготовки. Ничего особенного, конечно же, не было. Сначала – самые обычные вопросы любой анкеты. Ответы сразу сверялись с тем, что уже было написано. Большой интерес вызвало перечисление стран-государств, где я когда-то успел побывать по роду предыдущей деятельности, когда летал штурманом в составе экипажа. Стран насчитывалось много, но особенный акцент надо было сделать на длительных и краткосрочных остановках государствах, где уже были или происходят какие-то военные действия или конфликты. Или на неспокойных, с точки зрения установленного правительственного режима и общеполитической обстановки. Таких нестабильных стран в мире предостаточно. В частности – Ангола, Сомали, Судан или Алжир. Не говоря уже о странах бывшей Югославии.
 

Мне повезло – в этих африканских странах я не удосужился побывать, а Хорватия и Черногория сегодня – это совсем не то, что Косово или Македония, хотя они и относились раньше к Югославии. И конечно же, меня спрашивали, где я находился в период советско-афганской войны.


На этот вопрос ответить было просто, поскольку имелось железобетонное алиби: в армии не служил, а в период, о котором шла речь, обучался в Академии ГА. Наверное, я тогда как в воду глядел, что придётся на этот вопрос отвечать, и специально поступил в Академию! И другие подобные вопросы при интервью тоже отпали сами собой... Правда, в вопросе о вероисповедании пришлось записаться в ортодоксы. Вариантов имелось только два, если речь шла о христианстве. Ну, не католик, это уж точно! Православный, то есть – истинный ортодокс. Тем более, крещёный. Догматы христианства воспринимаю. К иноверцам отношусь с пониманием и уважением, но ереси не распространяю. Короче говоря, пришлось принудительно записаться в христианина-ортодокса. Безбожника и атеиста в этом кабинете не поняли бы. Не существовало такой графы!


Другая сторона интервью во многом посвящалась моему отношению к различным радикальным и террористическим организациям, группировкам и течениям. Имел ли когда-нибудь и где-нибудь подобные контакты, сочувствую ли кому-либо вообще или конкретно и в частности?... Что тут ответить, кроме отрицания как любого сочувствия, так и фактов самих контактов?!
 

Правда, особо подчёркивалась надобность прояснить жизненную позицию по отношению к радикальному движению «Талибан». Конечно же, я ответил, что не разделяю их убеждений и разрушительных деяний как в умах, так и в жизни. И что ортодоксы, по большому счёту, есть в каждом религиозном течении. Ведь с греческого это слово переводится как «правильный или истинный». А что считать истиной?
 

В качестве примера захотелось привести иранских фанатиков ислама, которые тоже утверждают, что именно они-то и есть истинные мусульмане. А талибы тоже считают только себя истинными. И любые другие приверженцы ислама могут смело себя записать или определить в разряд «правильных» и самых настоящих!... Примеры у меня были, так как многие из знакомых довольно долго работали в Иране и видели всё своими глазами. Но до примеров дело не дошло. Формат беседы не предусматривал такой задушевности... Поэтому мусульмане пусть уж сами разбираются, что и как написано в сурах Корана, и как правильно это трактовать и применять в жизни.


Пока мужчина старательно заносил ответы в компьютер, одобрительно кивая, я вдруг почувствовал, что рядом кто-то ещё сидит. И давненько этот «некто», видимо, сидит... Как я не заметил сразу, просто не понимаю! Он тихохонько сидел за моей спиной и обиженно, как показалось, посапывал. Получается, что дверь в кабинет именно он и закрыл.


«Некто» оказался сухощавым старичком, но моложавого вида, в белой рубашке и с коротенькой щёточкой усов. По всему получалось, что он – афганец. Во всяком случае, никого другого просто не могло быть при здравом рассуждении... Я не ошибся в этом предположении. Старичок позже частенько порывался что-то подсказать или перевести на русский, но у меня как-то ловко получалось на все вопросы сходу дать ответы без лишних переводов и интерпретаций. Афганец часто вздыхал, всем видом показывая, что я отнимаю у него кусок хлеба. Но я был не виноват. А американца почему-то происходящее несказанно радовало. И беседа складывалась, как нельзя лучше!


Мне удалось даже слегка пошутить, когда речь зашла о моих, якобы, контактах с КГБ или ФСБ. Я сказал, что всем аббревиатурам спецслужб типа ЦРУ, АНБ или ФБР предпочитаю спортивные НХЛ, НБА или ФИФА. Американец тут же зашёлся в неподдельном хохоте. Его настроение ещё больше улучшилось, поэтому он не преминул спросить о каких-то особых приметах, которые позволят меня опознать... Если вдруг, к примеру, напрочь оторвёт голову при взрыве.
 

… Шутку я оценил по достоинству, представив себя со стороны и как бы по частям – голова отдельно, а тело – само по себе... И всё валяется где-нибудь в пыльной канаве, сильно напоминающей местную обочину по пути на «деревяшку». Надо сказать, что представил я довольно отчётливо и почти физически ощутил отсутствие «бестолковки» на плечах. Даже снова привиделись кровожадные душманы-басмачи в халатах и стоптанных ичигах, играющие почему-то в футбол моей буйной головушкой со стрижкой под ёжика...


Но вопрос прозвучал всерьёз. Шутки были неуместны. И я сразу озадачился ответом на этот, казалось бы, простенький вопрос. Получалось, что опознать моё обезглавленное тело будет весьма непростой задачей. Хоть для родственников, хоть для незнакомых лиц. Надо было срочно соображать, припоминать и чем-нибудь помогать неизвестным пока опознавателям, если вдруг...
 

Я задумался на минутку. Шрамов и переломов у меня не было. Заметных инвалидных признаков и уродств, наподобие отсутствия какой-либо конечности – тоже! Стоматологическую карту здесь никто не составлял, да и дома ее не имелось. И вообще, какая карта, если речь-то идёт о теле, а вовсе не о голове?!... Я перебирал мысленно всё, что могло считаться особой приметой, а при этом, ещё и мысленно ощупывал себя сверху донизу... Ничего не отыскалось, что заслуживало быть отнесённым к этой категории! Но потом внезапно осенило: вспомнил, что есть всё-таки фамильная примета, о которой ещё  бабушка говорила. С облегчением выдал информацию, что такая оригинальная штучка есть! Не такой уж я неприметный. Как раз, между пальцами ноги у меня находилась родинка. Такая же была и у отца, и у его родной сестры, и у её дочери. Словом – самая фамильная особая примета!


Разведчик тоже обрадовался такому повороту событий и захотел уточнить, на какой именно ноге это можно обнаружить. И тут уже я впал в ступор. Ну, никак не мог вспомнить... Сконфузившись слегка, предложил тут же разуться и продемонстрировать..., но от этого мужчина ещё больше впал в смешливость и сказал, что это, в общем-то, большого значения не имеет. Я немного обиделся, что опознавающим тело придется не так легко..., вот, если бы они точно знали, какую конкретно ногу надо в первую очередь рассматривать на предмет отыскания родинки, тогда – другое дело! Но сам вида не подал, что сожалею об этом.


Потом дознаватель немного расслабился и даже чуточку «пожалел» меня, намекая на долгие годы, проведённые мной в Якутии. Он сказал, что вообще слабо представляет необъятные сибирские просторы и, в частности, заледеневшую и вечномёрзлую Якутию. Хотя..., в вопросе можно было усмотреть и некоторое уважение. Пришлось сказать, что по имеющимся данным, на Аляске климат тоже – не сахар! И уж не Сахара, это точно. Разведчик усмехнулся, но на этот раз промолчал. Наверное, Аляска ни в какое сравнение с Якутией не шла...
 

Следующим этапом беседы стали вопросы о том, как я попал в SkyLink, и правда ли, что я являюсь инструктором по языку... Пришлось опровергнуть факт инструкторства и сказать, что это – не совсем так. Ведь я, на самом деле, вовсе не являлся языковедом-учителем английского языка. То, чем приходилось заниматься, сродни работе интерпретатора-толмача, который старается в любой ситуации найти грамотный выход, даже если не знает каких-то конкретных слов. Главное – смысл! Всё это касалось только авиационной фразеологии. Экзекутора такой ответ вполне устроил, и он с удвоенной скоростью забарабанил по клавиатуре.


Беседа-интервью плавно переходила в завершающую стадию. Я это уже чувствовал. И афганец как-то успокоился и перестал сопеть и ёрзать. Но перед самым финалом всё-таки дело коснулось водительских прав... А я о них совсем позабыл, как и о справке о несудимости, будь она неладна! И ведь беспокоился ещё совсем недавно...


Вопрос выплыл совершенно неожиданно. Мне показали ксерокопию якобы моего водительского удостоверения. Мужчина спросил, мои ли это права? По фото на ксерокопии вполне можно было опознать любого человека, как и по тем фотороботам, которые массово появляются в СМИ после громких ограблений и происшествий. Но я утвердительно кивнул, припомнив, что ксерокопию прав сделали ещё в первый день приезда. И на следующий вопрос, где сейчас права находятся, в замешательстве ответил, что они – в тумбочке, а тумбочка – в комнате, а комната... Как в сказке про Кощея – утка
в ларце, ларец... и так – до самого яйца и иголочки, где теплилась жизнь! Просто я смутился, что не взял их с собой на интервью, ведь никто об этом не предупредил. Но разведчик успокоил, что они и не нужны, если действительно имеются в наличии. Достаточно, в данный момент, и ксерокопии.


Мужчина встал из-за стола, протянув руку. Я понял, что интервью окончено. Но напоследок он всё-же задал заключительный вопрос. Каков лимит предельной скорости при передвижении на автомобиле по территории авиабазы? Это-то я знал наверняка! Знаки ограничения скорости висели чуть ли не на каждом шагу – двадцать километров в час. Разведчик снова заулыбался, крепко пожал руку, и мы расстались, вполне довольные друг-другом... Справка о проклятой несудимости так и осталась невостребованной...


Когда я вышел, старичок-афганец тоже выполз за мной. Я угостил его сигаретой, а он с большой обидой некоторое время выговаривал и пенял, что я лишил его возможности попрактиковаться в русском языке... Оказалось, когда-то в молодости он учился в Советском Союзе, а потом долго жил и работал в Узбекистане.
 

В его словах чувствовалась огромная ностальгия по тем временам. И какие-то друзья там до сих пор оставались... Старик ещё что-то говорил, но я уже не очень внимательно  слушал. Помню, похвалил за то, как я проявил себя на прошедшей беседе, и ещё пояснил, что поляк, в лапы которого угодил мой «браток», всегда обходится без переводчика, так как  неплохо владеет русским языком. К нему поэтому и направляют тех, кто не может должным образом поговорить и постоять за себя на английском. И меня специально отправили к американцу, чтобы проверить мои возможности. А уж если произойдёт какая-то непонятка, то именно афганец должен был выступить в роли подсказчика и переводчика.


Мы ещё недолго поговорили, покурили и распрощались. Меланья ждала меня, а потом мы вместе дождались «братка»-бортмеханика, который всё-же вырвался из цепких лап поляка, но вышел оттуда каким-то опустошённым и измочаленным. Всю дорогу обратно почему-то тоскливо помалкивал...


Интервью было окончено, но, как оказалось, предстоял ещё и третий этап «марлезонского балета». Через три дня надо было снова ехать и уже получать легитимный бэйджик с проштампованными допусками на передвижение и возможность что-то законно иметь для личного пользования. По результатам уже совсем не загадочного и не таинственного интервью.
 


… Человечество мудро обогатило и упорядочило жизнь в каждом государстве принятием важных и необходимых законов. Раз они принимаются, значит, это вызвано какой-то неотложной надобностью. В соответствии с требованиями времени. Однако, в ряде государств до сих пор не отменяются некоторые ранее принятые законы. И с точки зрения нынешнего времени, они выглядят очень глупо. Но, тем не менее, их тоже надо выполнять. Хотя бы из-за неотвратимости наказания за нарушение.


Совершенно случайно я наткнулся на правило одной канадской авиакомпании, которая на полном серьёзе запрещает пассажирам входить на борт самолёта во время полёта. Подобных правил и законов довольно много, да вы и сами кое-какие можете припомнить. Я назову лишь некоторые, которые несколько повеселили и слегка озадачили абсурдом.


Канада – В Торонто по воскресеньям запрещено таскать дохлых лошадей по Йонг-стрит.
 
Франция – Запрещено целоваться на железнодорожных путях. Ни один владелец не может назвать свою свинью Наполеоном.

Австралия – Детям запрещено покупать сигареты, но они могут их курить. Продолжительность пожизненного заключения составляет 25 лет!

Израиль – В Хайфе запрещено брать с собой медведей на пляж.

ЮАР – Огнемёт официально признаётся допустимым противоугонным средством.

Китай – Существует закон, согласно которому в колледже могут учиться только сообразительные люди.

США – В Калифорнии нельзя переходить дорогу на руках в час пик. На Аляске нельзя сбрасывать оленей с самолёта.

И – так далее... Можно перебрать длинный списочек подобной ахинеи, но делать этого не стану. Вернёмся в Россию. У нас тоже много правил и законов. Нарушать их не стоит, но...


Ведь если написано крупным шрифтом, что нельзя заплывать за буйки, это вовсе не значит, что любознательные граждане не поинтересуются, а что же там такого интересного за этими самыми буйками? Поплывут... Призывают, скажем, не стоять под стрелой. Так ведь именно там – как мёдом намазано! Стоят глазеющие граждане и чего-то тупо ожидают... Нельзя на красный свет дорогу переходить. Прут, невзирая ни на что... Предупреждают: «Не влезай. Убьёт!» – Не верят и упрямо лезут, хоть на высоковольтную опору... И насчёт сообразительности у нас – всё в полном порядке. Никаких критериев не надо. Все сообразительные донельзя! Самозабвенно «соображают» на троих, вдвоём и даже в одиночку...


А те законы, которые импортные, нашим пофигистам нарушить – просто в радость! Кабанчика любимого или дворнягу назло всем назовут Володей или Димой. (Прошу без намёков и ненужных ассоциаций!) Что уж там какой-то Наполеон?!... Целоваться-миловаться станут внагляк и обязательно взасос, раскорячившись на рельсах и шпалах, прямо под носом скоростного поезда «Сапсан»... Ну, и огнемётом наших тоже не шибко удивишь. Есть в запасниках кое-что из самородного-кустарного и уж точно – противоугонного... Монтировка, например, или лом... Да и бейсбол стал у россиян чрезвычайно популярным видом спорта...  Сами понимаете, речь вовсе не о кепке-бейсболке.


Однако, если есть правила и законы, то есть и пути-лазейки для обхода и откровенного нарушения. И это всем известно. Примеров приводить не буду. Речь не о том, как нарушать, я к этому-то как раз и не призываю. Речь о тех, кто имеет право на это. То есть, о людях, которые имеют специальные допуски на нарушение общепринятых норм и правил. Такие люди были и на авиабазе в Кандагаре. Но у них имелись бэйджики, где всё это и предусматривалось на самом законном основании...


… Как и оговаривалось, через три дня Меланья повезла меня на окончательную процедуру получения пропуска. В этот раз я находился в гордом одиночестве, а повезла она куда-то в совершенно другое место, находящееся в районе аэропорта. Здание – солидное, капитальное и двухэтажное. Поднялись на второй этаж. Длинный ряд кабинетов, по стенкам непременные скамеечки. На которых посиживали несколько человек, ожидающих вызова. Мы присели и тоже стали ждать очереди. Народ точно так же, как и в предыдущие разы, выкликался кем-то из персонала большой комнаты. Туда вели две двери. В одну входили, а из другой выходили через некоторое время.


Не могу сказать, что ожидание было очень уж томительным. Я мог наблюдать за тем, что происходит в большой комнате. Дверь туда не закрывалась. Там стоял длинный стол с компьютерами, фотоаппаратурой и отдельно архив – много-много ящичков-отсеков вдоль стен. В них хранилась картотека на тех, кто работал на территории авиабазы. Пока я сидел в коридорчике, обратил внимание на плакат, висящий на стене. Там были представлены образцы всех пропусков-бэйджиков, которые существовали на авиабазе.
 

По-моему, удалось насчитать не то двенадцать, не то восемнадцать видов. Тогда я самоуверенно думал, что запомню точное их количество, но склероз всё-таки непобедим! Но это, по большому счёту, очень большой разницы не имеет. Их существовало много... И начинались образцы с самого примитивного и ярко-оранжевого «Visitor». О нём вы уже  знаете, а добавить нечего. Единственное отличие – на нём не было ничьей фотографии. Просто – посетитель-инкогнито. Пропуск этот – разовый и обезличенный. Получил, отбыл положенный срок, вернул и уехал. А им пользуется следующий гость.


Потом начинались ряды пропусков уже с фотографиями владельца, но – по восходящей степени допуска на ту или иную территорию. Примеры привожу: право нахождения на конкретном объекте авиабазы, право ношения оружия, право применения оружия, право нахождения около объекта НАТО. Отдельно – право нахождения внутри такого объекта, право нахождения на секретном объекте НАТО, право на допуск к секретным документам НАТО... И так далее. Нет смысла всего перечислять, тем более, что всего и не помню. А если вспомню, то боюсь, американская военная разведка этого не простит.


Конечно, самыми серьёзными документами являлись те, которые были представлены в конце перечня. И карточки персонала, который особо наделялся огромными  полномочиями, хранились в ящиках-картотеках. Хоть я туда и не мог заглянуть, однако, отличить и понять можно было по одному явному признаку: cквозь ручки таких ящиков  продевалась толстая металлическая полоса, которая фиксировалась двумя массивными замками. Просто так выдвинуть или открыть ящик было невозможно. А остальные ряды подобных ящиков – простые, как и у любой прикроватной тумбочки.
 

Конечно, мне такие допуски и права не светили. Полагалось что-нибудь скромнее и проще, но с возможностью самостоятельного передвижения по территории, и чтобы вполне законно что-то конкретное иметь... Конкретное перечислялось вверху пропуска. И каждый вид разрешённого обозначался тремя-четырьмя буковками. Меня, наконец-то, пригласили в комнату, усадили на стул и сфотографировали. Процедура едва ли заняла более трёх минут. Потом вернули краснокожую паспортину, выдали заламинированный пропуск, поздравили рукопожатием и аккуратненько выдворили вон...


Только в коридоре осознал, что паспорт уже не заберут вновь, а поэтому с чувством невероятной гордости почувствовал себя вернувшимся в категорию граждан, у которых есть какие-то законные права. Тем более, что на выданном свеженьком бэйджике всё это  перечислялось. Однако, детально рассматривать буковки начал только в своей комнате. При Меланье как-то не очень хотелось таращиться и лупоглазить на новенький пропуск.


… Итак, что же мне теперь высочайше позволили иметь? Оказыается, радиоприёмник мог иметь и слушать круглосуточно, хоть до полного опупения. Столько, сколько душенька захочет. Это прописывалось буковками RAD... LAP означало, что и «наладонник» мини-коммуникатор тоже вполне доступен... С аббревиатурой CELL всё совершенно понятно – возможность использования сотового телефона... USB подразумевало абсолютно свободное и безнаказанное применение возможностей компьютера и накопителей данных в виде всевозможных флэшек...


Не знаю, как насчёт фотоаппарата, специально я этого не уточнял. Если рассуждать здраво, то и ограничений по комплектации сотового телефона не предусматривалось. Многие «наладонники» тоже имеют функцию фотосъёмки. Если бы что-то специально оговаривалось, то и меня бы поставили в известность. По крайней мере, я так думаю.


Последними буквами стояли COV. Что на самом деле они обозначают, я так до конца и не выяснил. Сложным методом додумывания предположил, что они могут являться первыми буквами словосочетания «confirmation of vehicle». То есть, подтверждение на транспортное средство... Но до конца не уверен в правильности такого предположения. Однако, это никак на конечный результат уже не повлияет. Право на вождения автомобиля по территории авиабазы тоже с этого момента появилось. Безо всякой справки о несудимости... И очень здорово, что я не затеял процедуру её пересылки. Были бы только пустые хлопоты, заботы сыну и лишние денежные траты.


… Своего «братка» я встретил через несколько дней. Как он и полагал, бэйджик ему выдали самый простой – с правом передвижения с сопровождающим. Предчувствия не обманули! Однако, он не очень унывал, хотя на занятия по английскому языку так и не приходил. А ведь обещал!




...Завершая свою недолгую афганскую эпопею, хочу немного порассуждать. Сколько стоит война и во что обходится тем, кто её ведёт?... Война – это воистину дорогое удовольствие. И я тому свидетель, хотя ни в каких боевых действиях не участвовал, а был лишь сторонним наблюдателем, практически не покидая вполне комфортного расположения лагеря SkyLink. Но кое-что видел, проанализировал и сделал некоторые выводы...
 

Масштабы всего того, что обеспечивает это «удовольствие», просто поражают воображение. И это ведь – только вершинка громадного айсберга... На авиабазе в Кандагаре день и ночь летают самолёты всех разновидностей и представители многочисленного семейства вертолётов... Мне, давно привыкшему к рёву и гулу на аэродроме, попросту трудно «объять» неизмеримые затраты на авиацию. Не знаю, как обстоит дело с полётами на  российских авиабазах, но натовская – просто монстр в этом вопросе!... А если на это посмотреть чуть шире, то вырисовывается и вовсе ужасающее несоответствие трудозатрат и финансовых вливаний с конечным результатом. Позволю себе привести некоторые мнения и цифры, от которых становится не по себе, если вдуматься глубже и присмотреться пристальнее... Не надо пугаться цифр. Достаточно просто их воспринять и немного осознать.


«Война – дорогое удовольствие. Особенно если она ведётся за тридевять земель от дома, на удалённом театре, не имеющем близких источников снабжения. А если это война с противником, который вовсе не стремится к лобовым столкновениям, предпочитая засады, огневые налёты, мины, теракты с привлечением смертников, то становится совсем нелегко. Афганские журналисты (удивительно, но они есть) сделали показательный расчёт. США тратят на войну в Афганистане более 100 млрд. долл. в год (по некоторым данным – до 200 млрд.), убивая при этом до 2 тыс. бойцов «Талибана». Иными словами, американцы тратят на уничтожение одного талиба 50 – 100 млн. долларов. Конечно, это не совсем корректный подсчёт. Но тем не менее, цифра показательна.»


… Надо ли это комментировать?... Что касается авиации, то я видел армады военных вертолётов, принадлежащих к «индейскому клану» – «Ирокезы», «Апачи» и летающие «вагоны», зарекомендовавшие себя ещё со времён вьетнамской войны – «Чинуки», тяжёлые транспортные вертолёты «Супер Сталлион» и ещё много-много таких, о которых раньше даже и не слышал... Взять хотя бы, в качестве примера, конвертоплан Bell V-22 Osprey, который сразу и не поймёшь – самолёт это или вертолёт. Он успешно совмещает оба этих качества, а его двигатели разворачиваются и по-самолётному, и по-вертолётному. Но как дух захватывает, когда видишь его взлёты и посадки, особенно парами!


О самолётах говорить почти ничего не буду. Есть смутная и туманная информация, что на этой авиабазе впервые используют в боевых условиях сверхсекретный и суперсовременный самолёт-беспилотник, который так и прозвали: «Зверь Кандагара»... Но именно вертолёты производят массу такой работы, которую не в силах обеспечить в данных условиях самолёты. Это, думаю, всем понятно.


Огромнейшее впечатление произвели именно «Чинуки». Абсолютно многоцелевой вертолёт, надёжно защищённый, вместительный и грузоподъёмный. Настоящая летающая крепость. Из описания ТТД можно узнать, что его полезная нагрузка – 25 солдат, или 24 комплекта носилок, или 8 тонн груза в кабине, или 10 тонн груза на внешней подвеске... Впечатляет, конечно, но мне попадались интересные факты о том, что во Вьетнаме на таком вертолёте за один раз сумели вывезти и эвакуировать из-под непрерывного обстрела 116 американских солдат... Это говорит само за себя. И никакой другой рекламы этому вертолёту больше не надо.
 

Честно говоря, я бы хотел не столько об авиации порассуждать, а о том, сколько усилий прилагается к обеспечению всей военной машины. Ведь разговоры о скором выводе войск НАТО ведутся постоянно, и даже названы какие-то конкретные сроки..., но лично меня они не очень убеждают. Слишком глубоко в Афганистане завязли американцы и весь альянс, чтобы взять и просто так покинуть эту страну «не солоно хлебавши». По большому счёту, нужного результата нет. И всё больше трудностей испытывается с каждым годом. Придётся снова слегка «потерроризировать» официальной статистикой и некоторыми цифрами, которые, надеюсь, всё-таки вызовут определённый интерес.
 

Политический обозреватель Армен Оганесян в статье «Сколько будет длиться война в Афганистане?» пишет о том, что полностью совпадает с мнением большинства здравомыслящих людей:
 

«Если сравнить силы талибов с силами антиталибской коалиции во главе с США, то это будет равноценно крыловскому сравнению Моськи со Слоном. Тем не менее, главная задача операции – исключить возможность угрозы террористической атаки в США и других регионах мира с территории Афганистана – за девять лет так и не решена. Мы опять имеем дело с вопиющим бессилием силы.


Если сопоставить соотношение сил в ходе советской войны в Афганистане, когда моджахедов поддерживала сверхдержава в лице США с многочисленными союзниками на Западе и в пограничных с Афганистаном странах, наконец, если сопоставить бюджеты двух войн, то США должны были бы давно контролировать каждый клочок афганской земли, а суд в Гааге выносить приговоры последним талибам...


… Некоторые полагают, что в Афганистане США повторяют ошибки советской войны. Это не совсем так или даже совсем не так. Американцы идут тропой собственных ошибок, многие из которых вытекают из их коллаборационизма с талибами в прошлом. Больше того, эта линия продолжается и сегодня.»


На самом деле, собственные ошибки и заблуждения о тактике, стратегии и методах борьбы американцев с непокорными талибами почти всегда полностью расходятся со взглядами на эту же проблему со стороны, скажем, российских военных аналитиков. Недавняя совместная антинаркотическая операция в Афганистане выявила диаметральную разницу в подходе к решению данной проблемы. Не секрет, что американцы придерживаются той точки зрения, что в первую очередь, надо наносить удары и уничтожать конкретные фабрики-заводы по переработке и изготовлению высококачественных наркотиков, не затрагивая самих посевов опийного мака или конопли. Точка зрения и логика американцев состоят в том, что если уничтожать посевы, то это лишит и без того бедное население Афганистана последней возможности хоть что-то заработать и единственного источника существования... А ведь мини-фабрики и мини-заводы – вполне компактны и мобильны. Сегодня такой заводик уничтожается в одном месте, а завтра точно такой же возникает уже в другом... Процитирую:


«Кстати, по некоторым данным, более 1 млн афганцев принадлежат к группе наркозависимых. Да, в производстве мака занята значительная часть афганского крестьянства, но, по логике некоторых чиновников и военных НАТО, лучше быть наркоманом, чем безработным, ведь последние могут влиться в ряды «повстанцев».


При этом, полностью игнорируются два чисто экономических обстоятельства: безработные не пойдут к безденежным талибам, которые живут за счёт доли в криминальном наркообороте, а у правительства Карзая нет стимула развивать альтернативную наркоторговле экономику, хотя выращивание иных сельскохозяйственных культур возможно – когда-то эта страна полностью обеспечивала себя продуктами питания... Афганистан называют «кладбищем империй», сегодня оно шагнуло далеко за свои пределы, превратившись в кладбище сотен тысяч людей, разрушенных надежд и судеб по всему миру. Число погибших от афганских наркотиков давно превзошло число жертв от совершённых террористических актов, включая трагедию 11 сентября. Ни поимка Бен Ладена, ни даже разгром «Талибана» не положат конец войне.


Война в Афганистане будет длиться столько, сколько это будет нужно наркобаронам, если их не остановить…»

(Итак, ненавистный и неуловимый Бен Ладен уничтожен, а «воз и ныне там»...)

… Военно-исторический портал в своём обзоре «Пакистанские коридоры смерти» и вовсе приводит убийственную статистику, от которой не надо сразу отмахиваться, пугаясь некоторых цифр. Кое-что конкретное из этого источника спешу сообщить:


«Вице-адмирал флота Алан С. Томпсон, который руководит Агентством тылового обеспечения Пентагона, в начале 2009 года назвал оказание поддержки операциям в не имеющем выхода к морю Афганистане «самым трудным заданием для тыловой службы, с которым мы столкнулись со времён Второй мировой войны».


Потребности военных в топливе колоссальны. Судя по докладу Главного контрольно-финансового управления (ГКФУ), каждый день в Афганистан поставляется около 300 000 галлонов реактивного топлива, в дополнение к дизельному, моторному и авиационному бензину. Как указывалось в недавнем исследовании, проведённом исследовательской группой «Deloitte Analysis», типичной боевой бригаде морских пехотинцев требуется почти 500 000 галлонов топлива в день. Как было указано в этом исследовании, каждая из более 100 передовых операционных баз в Афганистане требует ежедневно минимум 300 галлонов дизельного топлива.


В докладе ГКФУ говорилось, что лишь за июнь 2008 года в ходе воздушных и наземных операций было израсходовано 6,2 миллионов галлонов топлива, в то время как на проведение основных мероприятий по поддержке, включая освещение, работу компьютеров, обогрев или охлаждение, было израсходовано 917 000 галлонов.


Военные США весьма ощутимо зависят от поставок, проходящих через продолжительные, продуваемые ветром и опасные дороги на юге из Пакистана в Афганистан. Вдоль тех горных маршрутов воровство является общепринятым делом, а выплаты наличности повстанцам и племенным лидерам, как полагают, часто осуществляется водителями грузовиков, проезжающих через регион. Пентагон сообщал, что в июне 2008 года из-за нападений или другого рода происшествий были утеряны 44 грузовика и 220 000 галлонов топлива, как отмечалось в сообщении ГКФУ.



Есть несколько официальных цифр, но оценки официальной статистики варьируются. Например, указывается, что от 16 галлонов топлива необходимого на обслуживание одного солдата в день. Сюда относятся все потребности: поддержка с воздуха, электроэнергия, климатконтроль, кухня, вождение и т. д...
 

Для наших дальнейших оценок мы будем использовать цифру в 20 галлонов топлива на одного солдата в день – 90 литров.


С учётом дополнительных войск будет дополнительная потребность в 240 000 GL / день (1.088.640 л.). Судя по обычной фотографии цистерны, используемой подрядчиками для перевозок из Карачи в Афганистан, её объём окажется, около 5 000 GL / грузовик (22.680 литров – около 26 тн.). Учитывая планы ввода новых войск, около 50 дополнительных автоцистерны с топливом должны прибывать каждый день. Учитывая баланс размещения военно-воздушных сил в Афганистане, около 40 из них будут идти в Кабул и около 10 в Кандагар.


По прямой расстояние от Карачи до Кабула примерно вдвое больше расстояния из Кувейта в Багдад. Но горные дороги намного хуже, чем в Ираке, и чистой езды от Карачи до Кандагара получается около 18 часов, и в Кабул, соответственно – 36 часов. Вождение ночью по снежным серпантинам в Хайбере, с большим количеством талибов в районе, не рекомендуется.


Реальная поездка в оба конца Карачи-Кабул, займёт тем самым около 10 дней, в Кандагар – 5 дней. В общей сложности 400 (40 машин х 10 дней) дополнительных автоцистерн потребуются по маршруту к Кабулу и 50 (10 машин х 5 дней) по маршруту в Кандагар (туда и обратно). Добавить 50 или около того грузовых автомобилей, которые будут находиться готовыми к эксплуатации в любое время. Получается, что потребуется 1.500 дополнительных грузовых танкеров в Пакистане с конца 2009 года?...»


«... Другую меру измерения потребностей в топливе (и перспективного планирования, связанного с ним) можно проследить через количество объявлений о конкурсах на хранилища, сделанных за прошлые месяцы. По самому большому из них будет построена новая оптовая система хранения топлива в Баграме. По ней требуется, чтобы резервуары хранили 1,1 миллиона галлонов топлива, наряду с насосами, средствами управления и услугами поддержки. Все сооружение, включая системы электроснабжения, водоснабжения, канализации, ограждения и мер безопасности, должно обойтись в 25 миллионов долларов.


Хотя Обама сказал, что войска США начнут возвращаться домой через 18 месяцев, потребуется почти 15 месяцев для строительства хранилищ топлива в Баграме с того времени, как только будет заключен договор в начале следующего года. По контракту требуется обеспечить хранение 6 миллионов галлонов стандартного реактивного топлива США, 3 миллиона галлонов российского стандартного реактивного топлива и 1 миллион галлонов дизельного топлива. Хранилище должно быть способным получать свыше 100 бензовозов топлива в день круглосуточно и все семь дней в неделю.


Хранилища, в которых могут храниться 3 миллиона галлонов, будут построены в Газни и в Шаране...»


… Думаю, что и вышесказанное тоже совершенно не нуждается в каких-то комментариях. Тем более, что я не аналитик и не специалист в подобных вопросах. Меня такая убийственная статистика просто сразила наповал... Закрывая страничку афганских впечатлений, могу сказать, что продолжаю следить за событиями вокруг Афганистана. Слишком мало там пробыл, но всё-таки могу сказать, что побывал. И кое о чём могу судить не понаслышке, а в меру собственного восприятия и умственных способностей. Как  получилось, судить только вам... Однако, спокойствия в Афганистане нет и не предвидится.


Теперь же, как и обещал, снова вернусь в тот маганский период якутской жизни, который не забыть никогда.


(продолжение следует)