Письмо однажды полюбившего

 Каждое утро я целовал пальцы её ног,- так я нежно будил её от сна. Каждое утро она открывала глаза и дарила мне улыбку, и это, – была радость будущего дня.  Но однажды,- случилось,- то чём я никогда не смог бы догадаться. 

 Она одевалась,- так, как никто не умел одеваться, каждое её появление на улицах города возвышало больше, чем просто восход солнца над землей, это был восход света, рождение радуги над безмолвными болотами, победой добра над злом. Она улыбалась, и эта улыбка могла успокоить тебя, могла утешить, могла возвысить и напоить тем, чего мне так в этой жизни не хватало. Её глаза были настолько велики, глядя в которые, мне не хотелось думать о том, что в мире так много не идеального, её глаза вселяли в меня мир и робость, спокойствие и мудрость морей и океанов. Её движения легки, грация и красота, словно сказанные кем-то в тёмной комнате, тихие любовные слова. И я был счастлив тем, что мне довелось повстречать её, я был счастлив тем, что мог каждое утро встречать два рассвета на планете земля.

 Улыбаясь мне на пороге и смотря мне в глаза,- своим словно гранатовыми взглядом, что каждую минуту взрывается у тебя в груди фейерверками жасмина, наполняя тебя всем чудом и миром, что никогда не осознать простому человеку, даже если он побывает во всех уголках мира; сказала, что непременно вернется, вот только купит новою книгу, что бы потом читать её ветру и солнцу.  Но она не пришла…

Сначала,- я подумал, что это всего лишь задержка, такая, которая может случиться где угодно: книги не разгрузили, автомат не выбил чек, продавец захотел покурить и вышел, после чего его оштрафовали и он долго разбирался со всем, прежде чем бы отпустить товар. Могло случиться,- что угодно, и именно это всё больше выводило меня из равновесия. Быть может, она решила зайти за финиками, которые так любила, быть может, она встретилась с кем-то из знакомых, быть может… и чем больше у меня возникали догадки, тем больше мне становилось не по себе.. её не было. Проходили часы, а дверь, из которой она вышла, всё не открывалась и не возвещала, о её прибытии. И тогда  я решил отправиться на её поиски. Я быстро накинул на себя плащ и выбежал на улицу,- оказавшись на пешеходной алее, я осмотрелся по сторонам. Погода была пасмурной, дождь вот-вот готов был начаться; все люди как один были в сером, и лишь одна она,- была разодета в такие тона, что были не характерны своими радостными цветами для всего мира, не говоря уже о погоде, но даже этот факт не помог мне в этом. Вокруг люди и все, как серые капли дождя, что вот-вот готов был грянуть унынием. Я побежал туда, куда подсказывала бежать моя логика, потом я вернулся и побежал в другом направлении туда, куда подсказывало бежать моё сердце; но нигде я не наблюдал ничего кроме серых тонов,- мира, в котором я, казалось, - заблудился. Я бегал, слушая себя и слова прохожих, которые отвечали мне на один и тот же поставленный мною вопрос одним и тем же ответом, - «нет, простите, не видел!»  Я оббежал за короткое время все ближайшее  книжные магазины, но в них мне также отвечали, что не видели такой прекрасной девушки, о которой я и так пылко и нервно рассказывал. Некоторые же люди откровенно думали, что я просто психопат, что свихнулся на вымышленной любви, но я не был больным! Не был! Она была всегда, и один прекрасный момент её не стало, и объяснений тому не было. Если кто-нибудь вдруг терял, что-то ему дорогое, он может меня понять, поскольку, я скажу, что бы он эту потерю умножил на такое число, от которого у него может остановиться всё внутри него самого.   

 Я пришел домой, взяв себя в руки, стал набирать номера больниц, в которых спрашивал одной тяжелый и такой гнусной, для меня фразой, на что мне отвечали, так просто, и так сухо: «Нет не поступала». Я был в отчаянии. Ночь надвигалась сгущаясь над всем, что меня окружало. Темнота ночи залазила в мою голову, в мои мысли, но я всё отрицал, всё плохое и всё что с ними связано. Я остался ждать. Я питал надежду, что в один прекрасный день, пускай он будет дождливым, зимним и холодным, но она зайдет и подарит мне тепло, тепло своих глаз, без которого я не мог существовать. Но её не было. Сначала убегали маленькими ручьями дни; затем недели, словно прицепные вагоны тянулись длинной очередью одними сутками  за другими; месяцы мешались, словно снежинки в воздухе и всё это время я был в ожидании, чуда, которое когда-то свершилось со мной, и на которое я продолжал надеяться.  Я практически каждый день выходил на улицу и до последнего рабочего часа города искал её среди асфальтированных улиц  и бетонных стен. Я заглядывал во все уголки и все постройки зданий, но нигде не мог найти, то, что так искал.

 У меня была одна единственная её фотография, на которой она оставалась неповторимой - одной единственной. Я нанял художника, что бы тот воспроизвел её портрет с фотографии, этот портрет я повесил на стену, что бы каждый вечер проводить с ней. Иногда я пил алкоголь, уставший, от ежедневных поисков я балансировал на грани нервного и физического истощения, я практически ничего не ел, я терял вес, терял работу, терял всё, что не было для меня так важно, не так важно - как важна была она. И лишь одна она видела, как я страдал, видела всё своими огромными, словно морскими планетами - глазами, и грела меня возле сердца, где я хранил её фото. Вскоре,- со мной,- начали происходит странные вещи: однажды поздней зимней ночью, когда я сидел перед её портретом и держал стакан в руках, у меня отпала губа. Да, именно губа! Затем за ней упала вторая, я посмотрел вниз и увидел в низу две бледно-розовых полоски, я почувствовал себя неловко, словно я - увядавший цветок. Теперь,- пить я не мог, не мог говорить, я соблюдал обед безмолвия, единственное, о чём я в тот момент подумал, было то, как я смогу целовать теперь её, пускай даже на фото. В последние месяцы, я не мог и не  хотел ни с кем говорить. Говорить собственно было незачем, ведь люди, которых я  встречал на улицах, уже сами узнавали меня и отвечали, что ту девушку, которую я так ищу, не видели, а за своей спиной я слышал, как они шепчут - «ненормальный». Но,- я все же,- продолжал свои вылазки на улицы города, замотав не достававший орган шарфом, до того момента пока у меня не отвалились ноги, после чего я вынужден был постоянно оставаться внутри своего серого здания.

 Для меня теперь всё престало существовать, за окнами, быть может, светит солнце и поют птицы, но я не слышу этого, моих ушей давно уже нет, а глаза стали настолько темны, что я могу видеть всё лишь в серых тонах. У меня ещё остаются руки и пальцы, которые могут нормально работать и поэтому, последнее, на что я пошел в своих поисках её - это - письмо, которое вы сейчас видите переды собой. Я разошлю это письмо, по всевозможным адресам в другие города и друге страны, и буду это делать до тех пор, пока у меня в буквальном смысле не отпадут руки.
Я написал письмо и теперь отсылаю на все серверы, на все блоги, что бы люди могли прочитать его и быть может, кто-то узнает, ту, о которой я говорю… вед её нельзя спутать ни с кем… Последние слова я хочу написать специально для неё, если вдруг окажется так, что это послание и этот поиск, наконец прекращен:

«Я не могу подобрать слов, что бы как следует обратиться к Тебе…
 Прости меня за это, но с тех пор как Ты ушла, я стал слишком болен… Как видишь, я искал Тебя, мечтал, что снова смогу увидеть Тебя обнять, но… наверное наш мир, не так добр, как добра Ты, и поэтому мы вынуждены были расстаться. Я не хочу знать, почему Ты не пришла и я не хочу Тебе объяснять свои действия, пускай все ответы Ты найдешь в этом письме, остальное останется для Тебя тайной. Ты любила читать и поэтому это - мой последний шанс дать знать Тебе, как сильно я Тебя люблю… ели же Ты не увидишь это письмо, то пускай хотя бы другие люди, что столкнутся с моим посланием к Тебе, поймут ту силу любви и оно придаст им некоторого множества и крепости в их отношениях… Тебе же моя жизнь, моя любовь, хочу сказать, что подомною лежат все части моего тела, не хватает только тех, которыми я сейчас работаю и кода они тоже опадут, примкнув к остальным частям моего тела, словно бездыханные камни, я хочу, что бы они превратились в соль, в ту соль, что наполняет планеты океанов, что так блестят в Твоих глазах. И пусть, с каждой тяготой Ты будешь чувствовать облегчение, роняя, свои слёзы. Ведь с каждой слезой, буду я лечить Твои рани… Люблю Тебя и помню о Тебе всегда… Вечно Твой Т.»