Лекция в школе духовного развития Агора

ЭПИГРАФ:

В зеркале духа увидел себя, некрасивого телом.
Праведным гневом на тварность свою воспылав,
Грудь и лицо разодрал беспощадно ногтями.
Почву сухую души напоил закипевшею кровью.
В надежде на всходы цветов совершенства,
                что тайно растут в Гималаях.
Пеплом от жертвы и пылью дорожной раны свои залепил
И уселся под деревом Бодхи, ожидая с небес просветленья.
Раны меж тем заросли, и опять безобразье вернулось.
С каждой отрубленной шеи выросло много голов.
Бог с пониманьем всё время следил за страдальцем.
Но предпринять ничего в помощь ему не хотел.


Часть 1. НАШЕ  ПРЕДСТАВЛЕНИЕ  О  СЕБЕ   И  САМОПОЗНАНИЕ

В обиходе часто путают знание себя и "Я-концепцию", или представление себя себе и другим, и рассказ о себе. Между тем, познание себя - это бытийный процесс, в котором "Я-концепция" лишь принимает участие.
Следует заметить, что познание себя не может быть единовременным актом, который совершается раз и навсегда, - подобным познанию мёртвой вещи. Поэтому, слово "познание" здесь не совсем точно. Скорее нужно говорить об определённом соотношении с самим собой, которое характеризуется двумя обязательными качествами или условиями: 1) наличием внутренней отстранённости от самого себя и 2) открытостью для себя

Внутренняя отстранённость (в самом бодрствовании или в памятовании) - предпосылка  интроспекции, в которой я дан себе в моей душевной жизни. Однако, интроспективная отстраненность есть принадлежность творческого отношения к себе, рационального самосозидания. Иными словами, интроспективная отстраненность осуществляется в экзистенциале заботы самосовершенства. Но, помимо творческого отношения к себе, самоделания, в каждом из нас существует диалог: внутреннее  общение с другом, со своим искренним. Именно с этим диалогом сопряжена наша нравственность, - тогда как с самоделанием сопряжен лишь идеализм.
Сказанное означает, что наряду о данностью внутренних чувств должна присутствовать данность диалектическая, смысловая, данность общения со своим искренним. Отсюда и открытость для себя двуаспектна: предполагает нерепрессивную позицию в отношении себя и доверие другу. Первое устраняет ложь спасительного самомнения, а второе необходимо для диалога – нужно просто уметь слушать другого, быть готовым слушать, ценить его мнение, etc.

Поскольку мы живем пока ещё в историческом времени господства технологий, - когда делание выпятилось за счет отодвинутого на периферию сознания диалога, - в реализации указанных  условий немалую роль играет  "Я-концепция", т.е. ответы на вопросы "кто я?", "что я?", "откуда я?" 
Я-концепция первично структурирует наше творческое внимание и воление по отношению к себе, а также располагает или не располагает к диалогу. И если наша "Я-концепция" замыкает нас на внешней данности или провоцирует репрессию, то такое представление о себе может сослужить нам только дурную службу. Поэтому, одной из предпосылок и,- вместе,- одним из результатов самопознания является правильное (благоприятствующее открытости) представление о себе, или правильный "Я-концепт".

Правильный Я-концепт обладает способностью размыкать те "кольца" и "хороводы", в которых циркулируют, самоподдерживаясь и усиливаясь, тёмные психические силы: он может помочь нам освободиться от рабствования низшим существам, которых мы сами же и порождаем. Напротив, неправильный  Я-концепт обычно ввергает нас в это рабство и удерживает в нём.

Всем известна, конечно, максима Пифагора "Познай самого себя!".  Её Сократ часто повторял своим ученикам; Иисус - своим. Да и мы сами не только слышали её, но и повторяли, наверное, при случае, себе и другим. Но едва ли кто из сидящих здесь осмелится чистосердечно утверждать, что он познал самого себя и поистине знает, кто он такой. Сократ говорил, что он знает, что ничего не знает. Это указывает на его открытость самому себе – не боится быть дураком. С другой стороны его внутреннее общение со своим Даймоном свидетельствует о его внутренней диалектичности, открытости его души как коммуниона, а не только как переживания.

Насколько важно знать "кто я?" можно судить по следующему свидетельству. Люди, прошедшие лагеря смерти утверждали, что там они жили всерьёз. Мы ведь, в основном, живём лениво и комфортно, наслаждаясь этой жизнью и мало думая о ТОЙ . В лагере же людей принудительно лишали   ЭТОЙ     жизни, и поэтому совершенно необходимо было черпать силы у жизни ТОЙ.
И вот, некто Франкл, известный теперь психолог и философ жизни, прошедший лагеря смерти, свидетельствует, что из лагерного опыта он понял, что человек есть существо   постоянно, во всякое время своего бодрствования, принимающее  решение, отвечающее на вопрос : "кто я ?".   Заметьте : не «что мне делать?» и «как жить?», а "кто я?"

Обращаясь к истории, вспоминаем, что в традиционных, религиозных культурных традициях каждому вменялось в обязанность знать, кто он такой. Вот, к примеру, зороастрийская традиция:

«НАСТАВЛЕНИЕ ПЕРВОУЧИТЕЛЕЙ»
 
«Во имя Богов!»
"Первые учителя, обладающие изначальным знанием, относительно разъяснения веры оказали:

"Каждый человек, когда он достигает возраста 15-ти лет, должен тогда знать следующее: "Кто я есмь? Кому принадлежу? Откуда я пришёл и куда я вернусь? Из какого я рода-племени? Каков мой земной долг и какова моя небесная награда? Пришёл ли я из духовного мира или был в мире земном? Принадлежу ли я Ормазду или Ахриману, богам или дэвам? Праведным или грешным? Человек я или дэв? Сколько дорог у веры? Какова моя вера? Что мне на пользу и что во вред? Кто мне друг и кто враг? Первопричина одна или две? От кого добро и от кого зло? От кого свет и от кого тьма? От кого аромат и от кого зловоние? От кого справедливость и от кого несправедливость? От кого милосердие и от кого безжалостность?"

Здесь ставятся только вопросы, но вот в аналогичном наставление Хосрова сына Кавада даются и ответы:

НАСТАВЛЕНИЕ ХОСРОВА, СЫНА КАВАДА

«Во  имя Богов, с их доброго благословения! /…/
И сказал он также: "Каждый должен знать: "Откуда я пришёл? Почему я здесь? И куда мне вновь придётся уйти? И что они (боги) хотят от меня?"
И я знаю  э т о : "я пришёл от Владыки Ормазда, я здесь, чтобы одолеть Демона Лжи, и мне вновь придётся уйти к Владыке Ормазду, Он ждёт от меня праведности, исполнения долга, свойственного мудрым, обучения разуму и упорядочения нравов".

Легко заметить, читая это, насколько ответы Хосрова сына Кавада отличаются от тех, которые дали бы мы на аналогичные вопросы, если вообще сумели бы их дать. В связи с этим, припомним, каково же наше обычное понятие о себе?

Мы можем много о себе, так сказать, воображать, но ядром нашей "Я-конструкции" зачастую  оказывается простое  наглядное представление, а именно: смотрим в зеркало и говорим себе: "это Я".   
Насколько справедливо такое суждение, а главное, насколько оно жизненно практично? На этот счёт в ведической традиции имеется красноречивое свидетельство:

Праджапати, прародитель всех сущих, отец богов и асуров (читай, демонов), - в числе их Индра от богов и Вирочана от асуров, - был также и первым учителем, Гуру. И вот, Индра и Вирочана, порознь пришли к Праджапати о поленьями в руках. Это означало, что они просились к нему в ученики. Поленья предназначались для жертвенного огня, который должен был гореть непрерывно, и поддерживать который в доме учителя входило в обязанности учеников. И вот, они, Индра и Вирочана, прожили у Праджапати 32 года, изучая Веды.
Обратите внимания на это сакраментальное число, 32. Вспомните Илью Муромца, который до этого же возраста лежал на печи, медитируя, или Иисуса Назарянина, который принял крещение Иоанново тоже в этом возрасте.
Наконец, на 33-м году Праджапати спросил их:"какие желания имея, жили вы здесь?"   Они ответили: "имея желание найти этот  АТМАН , жили мы у тебя".  На русский язык эту фразу можно перевести так: "имея желание найти  себя (= свое истинное Я) , жили мы у тебя".
Потому что слово  «а т м а н»  хорошо передаётся английским словом "self".

Тогда Праджапати им сказал: "Взгляните в чашу с водой на самих себя, и о том, что вы не сможете различить в самих себе, окажите мне". Взглянули они в чашу, которая тогда заменяла зеркало.
-  Что видите вы?
-  Мы видим, господин, совершенно похожих на нас, вплоть до волос, вплоть до ногтей.
И оказал им обоим Праджапати: "Украсьте себя, облачитесь в красивую одежду, приведите себя в порядок и взгляните в чашу о водой".  Они сделали так и взглянули.
-  Что видите вы?               
Они ответили:
-  Господин, нам, украсившим себя, облачившимся в красивую одежду приведшим себя в порядок подобны, господин, эти оба, украсившие себя, облачившиеся в красивую одежду.
-  Это АТМАН, - сказал он, - атман бессмертен, он бесстрашен» он Брахман.

Они оба со спокойным сердцем ушли. Взглянув им вслед, сказал Праджапати: "Они уходят, не заметив Атмана, не найдя его. Те, кто сделает это своей упанишадой (= руководящим поучением Учителя),  -  боги или асуры, - будут побеждены.
Вирочана со спокойным сердцем пошёл к асурам, возвестил им эту упанишаду, и те стали этой упанишады держаться. Индра же усомнился и вернулся к Праджапати для дальнейших поучений. Праджапати приветствовал это его сомнение.

Какой вывод можем мы сделать отсюда? Только тот, что мы, руководясь упомянутым наглядным представлением о себе, идём путём асуров - противников богов и обречены поэтому на поражение в этой жизни и в той. Следовательно, нам нужно усомниться в том, что видимые в зеркалах облики суть МЫ, и последовать за Индрой - царём богов.

Как говорит Чхандогья-упанишада, Индра пробыл у Праджапати ещё 101 год, и всё это время Праджапати учил его прозревать за видимым обликом, за чувственно-воспринимаемым телом, мужа невидимого, неощутимого, охватываемого лишь мыслью, - но который не есть мысль, - и поэтому неуловимого, ибо он всегда - тот, кто действует, и никогда - предмет деяния. Вспомните как в самом начале, Праджапати просил их сказать ему о том, чего они не смогут различить в самих себе. Этот Муж, - на санскрите, Пуруша, - всегда субъект и не может быть объектом, не может быть чем-то, не может быть предметом рассмотрения, потому что Он -это всегда Ты – тот, кто рассматривает, кто мыслит, кто действует.
Это не значит, что этот муж, этот Атман непознаваем, но он познаваем либо как бывший "Я", либо как "не Я", и познаваем обязательно высшим, чем он, субъектом, в рамках реальности этого высшего субъекта, которая есть метареальность  по отношению к познаваемому Мужу. То есть, только в иерархии атманов, относительно высший атман может сделать своим предметом познания низший атман.

Иерархия атманов, "self-иерархия", многомерна, то есть, мы можем возвыситься над собою в различных аспектах: и в гнозисном, и в нравственном, и во владычном.
 Известно, что личность являет собой социальный микрокосм, т.е. каждый из нас не есть единица, но как бы коллектив - по меньшей мере, двое; и это не просто собрание, но, каждый раз, общество с определённой системой ценностей и с организацией. В этом организованном внутриличностном микросоциуме существует позиция Старшего. Эта позиция способна объединить в себе и меру знания, и меру нравственности, и меру власти. То есть, старший Атман знает больше, и нравственен более, и власть имеет (авторитет, не силу!).

Вутри своего микросоциума, если неложно, мы всегда пребываем в позиции Младшего, то есть, наш внутренний Старший вне нас, он присутствует, но он не есть "я". Возьмите известный образец человека – Иисуса Христа: он, царь, внутри себя всегда был в положении младшего по отношению к Отцу, и без совета с Ним ничего не предпринимал. То же самое Сократ, который ничего не делал без одобрения своего Даймона. Разница лишь в том, что Даймон Сократа не отец, а Род, персонификация предков. Последнее указывает больше на дивинационный характер отношений Сократа с Родом, что отвечает парадигме эллинской культуры. То есть Даймон выступает как оракул при принятии Сократом тех или иных решений. Отец Иисуса – это качественно иное общение – максимально доверительное, любящее, внутрисемейное.

Характерным признаком позиции младшего вне актуального внутреннего диалога является наличие как раз "я-образа" или "я-представления". Это то, как мы видим себя глазами внешнего, референтного  Старшего, и как думаем о себе с позиции этого Старшего. Это "я-представление" может способствовать или препятствовать открытию внутреннего Старшего, в зависимости от наших отношений с внешним Старшим. Проще говоря, от моих отношений с отцом плотником зависит вступлю ли я в отношения с Отцом небесным. Вне диалога, в экзистенциале себя-созидания, «Я-представление» работает как образец, которому я отождествляюсь. Оно определяется теми ценностями и установками, которые задаются Старшим, и которым мы хотели бы отвечать, чтобы избежать репрессии со стороны Старшего или заслужить его похвалу.

Как и во внешних сношениях, во внутреннем коммунионе для меня возможна только относительная позиция старшего, посредством отсылки к Старшему, который как бы делегирует мне свои полномочия. Так, в доме глава фамилии представляет царя и судью города, по отношению к домочадцам.
То есть, позиция старшего тоже подвержена "self-иерархии",  или иерархии атманов.  И Старший может находиться в позиции младшего по отношению к другому, более весомому Старшему. То есть, когда я, как Старший, подчиняю себя своей воле, вижу себя, младшего со стороны, то я при этом могу опираться на другого Старшего, стоящего в данный момент вне меня. Так, например, ребёнок как старший по отношению к самому себе, может опираться в этом относительном  старшинстве на авторитет Отца или Матери или дяди. Но такого старшего нельзя путать с трансцендентным старшим, с божеством. Это лишь интериоризованный социальный старший.

В иерархии Атманов каждый более высокий старший обладает более широким знанием, более универсальным кругозором и принципами, и соответственно более тонко организованной волей. Но авторитетность этого Старшего для нас необязательно совпадает о его объективным положением в иерархии: мы можем выбрать себе худшего Старшего, и в этом - наша свобода.
Итак, в соответствии с упанишадой, преподанной Индре Праджапати, мы должны, прежде всего, стать в позицию Старшего внутри самих себя, то есть подчинить себе чувственного, телесного Пурушу, который всегда младший (инфант), поскольку играет жизненными силами, не пытаясь их подчинить себе. А затем восходить в себе по лестнице Старшинства. И, говорят, что это - добро.

Возникает вопрос, есть ли предел Старшинства? То есть, существует ли такой интериоризованный Старший, с которым мы могли бы отождествиться, выше которого уже нет никого?

Упанишады отвечают: да, есть такой Старший, который уже не Старший, так как он вышел за пределы всех возможных социальных микрокосмов, отрешился от всяких человеческих ценностей и привязанностей и является абсолютно беспристрастным Наблюдателем всех полей: и чувственного, и символьного, и мыслительного, и социального, - этакий идеальный академик. Перед его "глазами" С в кавычках) всё бытие человеческой личности, но он ему не причастен я лишь позволяет ему быть, и такая позиция обеспечивает ему якобы высшее знание. Этот вот Наблюдатель и есть Высший Атман или Брахман; Божество как "чистое" Сознание; универсальный принцип всякого бытия. Здесь Упанишады, хотя и находятся в рамках религиозной традиции, выдают себя как философия, а всякая философия больна тем, что полагает за высшее - знание. Потому философия упанишад так прилипчива к современному человеку, что он, не давая себе в этом отчёта, воспитан в духе религиозного поклонения науке.

И здесь мы должны решительно разойтись с Упанишадами, ибо то, что они предлагают в качестве вершины, есть тупик, из которого традиционная индийская философия оказалась неспособной выбраться. Что нас может ждать на этой "вершине", в конце этой дурной экстраполяция самоотстранения? Или пустота, которую невозможно удержать и сохранить или попытка раствориться в природных Стихиях, выдаваемая за попытку слияния с Космическим Брахманом.

Практическое религиозное знание тех же индусов гораздо более мудро. Оно полагает предел Старшинству и говорит, что ты никогда не можешь быть самим старшим, и всегда опираешься на другого Старшего, но ты можешь подняться до опоры на трансцендентного Старшего, на Небесного Отца, на Бога, который актуально персонален, - то есть существует не в виде идола или образца, а как живая личность, - с которым поэтому можно пребывать в общении. Таким образом, личность здесь  не выводится за пределы своего социального естества и сохраняет коммунальную структуру духовной жизни, внутреннее общение, диалог.
При этом принципиально меняется и путь внутреннего восхождения. Ведь что нам предлагают Упанишады? Рефлектировать и действовать путём самоотрицания на уровне "я-представления", спосбом: это не Я, и это не Я, и это не Я... Ясно априори, что на пути отрицательном, ничего, кроме замкнутого круга, мы не получим, так как на кажущейся вершине отрицания будем скатываться к исходной точке, ибо разделение в себе, в конечном итоге все равно обнаружит субстанциальное единство (природа наша неизбежно возьмёт своё).

Опора не на "экземплярного", но на актуального Старшего в себе, предполагает позитивный путь (в отличие от негации укладывания себя в прокрустово ложе идеала).
Условие такой опоры есть презумпция постоянного присутствия Старшего и неизменяемое почтение к нему, выражающееся в служении Ему, исполнении Его воли. Заметьте, как экзистенциально отличается «подтягивание себя» в присутствии почитаемого Старшего от подтягивания в сотворении себя подобным образцу.
 
Именно диалоговую, а не «экземплярную» структуру внутреннего общения с Отцом демонстрировал нам Иисус. И всякий поклоняющийся персональному Богу ведёт себя именно так. Кстати, в том же ведическом знании имеется также линия живого общения, против себя-делания. Это иное понимание Брахмана: не с позиции наблюдающего познающего сознания, а с позиции молитвенного почтения. И эта концепция Брахмана является культурно-исторически исходной. Она рождается из Брахмо-состояния молитвенного почтения. И именно это молитвенное почтение осознается в качестве Брахмана, - творческого и скрепляющего принципа бытия.
С тем же Праджапати связана совсем иная линия, контаминирующая с Брахмой как молитвой. Это линия жертвоприношения.

Дело в том, что почтение, которое вы будете оказывать Старшему неизбежно будет сопряжено с жертвенностью, так как из почтения к Нему вы должны будете пожертвовать какими-то своими влечениями, привычками, удобствами и т.п. То есть, вы будете приносить в жертву того самого телесного Пурушу, от которого тщетно пытаются избавиться Упанишады путём рефлективного отрицания. И это жертвенное отрицание  есть реальное, практическое и позитивное, ибо оно не головное только, не прихотливое и противоестественное, но оправдано Бытием Старшего, которое вы полагаете за главнейшее и ценнейшее, каковое полагание, в свою очередь, оправдано жизнью, находимой в общении со Старшим.

Издревле известно, что Мир стоит на жертве, и жертвоприношением он порождается, - такова эта концепция Праджапати. Существует целая мифология, согласно которой мир был сотворен из первоначального Пуруши, которого Боги принесли в жертву. Так знает брахман, совершающий жертвоприношение, и он знает себя как жреца, должного нести жертвы богам, повторяя исходное деяние Праджапати, с тем, чтобы мир постоянно возобновлялся, так, как именно жертва препятствует силам Хаоса разорвать мир на клочки и сгубить его в противоборстве частей. Та же мифология жертвы лежит и в основе христианского миропонимания.
Таким образом, совершив длинный круг, мы подошли к начальному пункту: к знанию того, кто я такой, каков этот мир, и каково моё место в нём.,..  И получили ответ, который задолго до нас уже знает индийский брахман.

Конечно, подлинно субъект определяется не собственным ему знанием, а реальностью этого субъекта, той реальностью, которой, и в которой он живёт и действует. Надо сказать здесь, что как не существует субъекта вне реальности, так не существует абсолютной реальности, реальности вообще, независимо от субъекта. Всякая реальность принадлежит какому-то субъекту и без субъекта немыслима. Так, например, чувственная реальность принадлежит чувственному субъекту, причём определённого вида, и реальность собаки отлична от реальности муравья. То же относится и к идеальной реальности. И обратно, всякий субъект включен в какую-то реальность. Субъект осуществляется в реальности, и реальность осуществляется в субъекте. Поэтому, только  обладание знанием о реальности ещё не делает нас субъектами этой реальности. Оттого, что я знаю, что мир - это жертвоприношение, я ещё не становлюсь тем, кто подлинно так воспринимает мир и живёт в этом мире. Но знание может служить орудием становления нашего в той реальности, о которой мы знаем. Если мы принимаем знание как авторитетное, - а помощью здесь нам может служить чувство истины, которым Мать подтверждает нашу догадку о воле Отца, - то оно (знание) может стать в нашем внутреннем социуме принадлежностью интериоризованного Старшего, с помощью которого мы ориентируем и оформляем свою позитивную волю. Соответственно, такая воля может породить поступки, могущие стать рождающими прорывами в иную реальность. Имея знание, гораздо легче испытать духовное становление, чем если бы мы тыкались вслепую. Культ этой истины лег в основу гностицизма, на заре христианства. Именно поэтому нам и ценен опыт, накопленный предшественниками и отложенный в виде знания в Культуре.
Мы, в нашей русской, христианской культуре имеем такое Знание, воплощённое в слове, символах и тектонике. Каково же это Знание?

Мы видим, что в центре города нашего стоит храм, и в нём что-то такое постоянно происходит. Это тектонически кодированный текст, и это символ, и в нём заключено Знание, и это Знание мы должны прочесть. Поэтому зададимся вопросом, что такое храм?

Храм - это мир, вселенная, наш мир,- ведь купол храма знаменует небесный овод, и может быть, внимательные посетители из числа здесь сидящих видели, что на купольном своде изображены светила. А люди в храме - это мы с вами, человечество. Это весь мир, без изъятия, и все люди, без изъятия. И в то же время мы видим, что храм ограничен: он объемлется другим пространством, вне храма - городом и естественным небом. И это тоже наш мир и тоже весь. И мы, люди, находимся также и вне храма. И кажется, что этот внешний мир больше, но это не так. Мир - храм, и мир вне храма равнообъёмны и равномассивны, по меньшей мере; а по истине - храм больше.
Здесь нет противоречия. Эти миры как бы вложены друг в друга и существуют разом в каждой точке: в каждой точке два мира, и каждый человек - в двух мирах. Вот что изображает храм, помещённый в центре мира и вмещающий в себя весь мир. Это уже знание: знание о топологии бытия, и, глядя на храм, мы должны вспоминать это знание.

Пойдём далее. Храм свят, то есть принадлежит Богу, храм обладает апотропеей, то есть, он отпугивает духов зла, и в него нет доступа демоническим силам; храм обладает правом убежища, в нём не действует мирская власть и мирской суд. Таким образом, положение человека, находящегося в храме, резко отличается от положения человека вне храма. Именно, человек вне храма находится во власти сил зла и под игом Князя мира сего, а человек в храме свободен от зла и от власти Князя мира сего. Вспоминая, что храм присутствует в каждой точке нашего социального и событийного пространства, мы можем сделать отсюда вывод, что человек в любой момент и во всяком месте может войти в храм, то есть перейти из мира Сатаны в мир Божий, и он тут же будет избавлен от зла и его проявлений и защищен апотропеей храма. Это вам - второе знание.
Отсюда сразу же возникает вопрос: а как войти в храм, как войти в мир Божий?  Входим ли мы в Храм, физически, ногами переступая порог храмины?
Разумеется, перейти в другой мир означает не просто переступить порог, но - трансформацию личности;  ибо мир и субъект, живущий в этом мире неразрывны. Муж, живущий в храме не тот, что вне храма. Какова же та трансформация, которую мы должны попытать, и в чём наше действие, способствующее такой трансформации?
Здесь мы опять можем прибегнуть к символике храма.

Мы знаем, что в храм нельзя войти, не приняв крещения. Заметьте, что таинство крещения совершается вне храма, в специальной крестильне или в чистом природном водоёме. Крещению обязательно предшествует оглашение, то есть, знакомство о основным мифом церкви, и  покаяние, то есть, осознание себя грешным потомком Адама, по следам Адама соблазнённым Сатаною, Противником Бога: сознание того, что ты живёшь зло, нечисто и не согласно с доступным тебе чувством истины.
И вот, только после оглашения, покаяния и крещения вы можете войти в храм. Это вам третье знание, суть его в том, что вы, во-первых должны иметь знакомство о вечными истинами, а не только о автобусными маршрутами и четырьмя действиями арифметики; во-вторых, вам следует покаяться, осознать себя грешным; и в третьих, вам нужно очиститься, отречься от греховной своей жизни и обратиться к жизни, из которой грех если и не изгнан, то, по крайней мере, изгнана ваша воля- к- изгнанию. И вот тогда вы, может быть, испытаете искомую вами трансформацию, переносящую вас во храм. Разумеется, она свершается внутри личности; и только наружно может символизироваться физическим входом в храм, сложенный из кирпича. Если помните, Иисус, въехав в Иерусалим, сразу же вошел в храм. Но это был лишь символ истинного вхождения в храм внутри его личности, - вот почему на вопрос о храме он загадочно отвечал: в три дня разрушу и построю храм вновь.

Итак, положим, Вы вошли в храм, и сразу же становитесь соучастником, - вольным или невольным, - Мистерии Служения, которая совершается в храме. Это значит, вы становитесь соучастником Божественных Деяний и сопричастником божественной Доли; вы начинаете участвовать в деяниях, которые есть истинные и главные деяния, которыми держится всё мироздание, которыми непрерывно созидается оно.

Это вам четвёртое знание: что главное назначение человека и его главное деяние есть служение в Храме, ибо им сотворяется жизнь, а всем прочим она лишь разрушается, и всё прочее ведёт, лишь к смерти и есть дела смерти.

Теперь, когда мы попали в храм, мы видим, что храм разделён и что не все люди в храме одинаковы. Мы видим, что в храме есть алтарь, который огорожен, недоступен взору и закрыт для доступа. А доступ туда имеют лишь особые люди - священники. Это те, кто полностью отдал себя делам Служения и оставил все другие дела, кто всю свою жизнь, без остатка отдал Служению. Священник изображает такого подвижника. Поэтому только Священник допускается к алтарю, на который приносится жертва Богу, остальные же - нет. И жертва эта сокрыта от глаз, и есть тайна. Через это разделение храмового пространства и людей в нём находящихся вы получаете представление о   духовной     иерархии , ибо крещение и покаяние есть лишь первый шаг, первая ступенька восхождения в Царствие Божие и приближения к Престолу Небес. И это вам - пятое знание. Оно заключается в том, что вы не можете сразу приблизиться к Богу и принести Ему своё поклонение.               

Чему же тогда вы поклоняетесь, находясь в храме, и в чём ваше служение?
Осмотримся вокруг, и мы увидим, что прихожане храма поклоняются образам Бога и присных Его: им оказывают почитание,  им приносят жертвы, знаменуемые зажжёнными свечами и молитвами. Это говорит нам, что на нашем пути к Богу, после нашего обращения, которое означает переориентацию наших ума и воли, мы будем поклоняться Образу Божию - тем чертам бытия, которыми Бог является в людях и в жизни их. А это - всякая правда, и добро, и милосердие, и закон неложный, и красота, и гражданская доблесть и жертвенность, и всё, что вы обнаружите как отличное от тьмы, когда покаетесь и отречётесь от тьмы в себе.
И это вам - шестое знание: поклонение образам, как Путь к Алтарю.               

И седьмое знание - руководство священника на пути вашего восхождения. Если вы удостоитесь обнаружить в ближнем вашем истинного священника (какого изображает священник в храме как образе мира), то примите руководство его и помощь его. Вот то Знание, в основных его чертах, которое мы имеем в нашей культуре. Оно отражает структуру бытия, как познали его жившие прежде нас. И нужно этим знанием пользоваться.




Ч а с т ь 2. ОЧИЩЕНИЕ и СЛУЖЕНИЕ


Теперь мы знаем, что Храм рядом, здесь, и что главное назначение человека в жизни сей это Служение и общение с Богом во Храме. Небо, преддверием которого является Храм, - вот достойное человека обиталище.
Да, Храм здесь, но как войти в него?! Ну-ка, попробую!
Но вот, сколько не переступаю я ногами через видимую и невидимую черту, это не даёт нужного мне "шага". О чём говорит это, в первую голову? О том, что я нетелесен, и поэтому переступания ногами, перемещение тела не могут дать никакого результата.
Ещё Григорий Сковорода увещевал нас, говоря: "не таскайтесь по Иерусалимам!", - ибо нужный нам Иерусалим здесь: он близок как твой локоть. Оттого всякий физический храм и всякое физическое вхождение в него могут быть лишь символами подлинного Храма и подлинного вступления. Смотрите, вот уже сломаны границы, и ничто не мешает нам отправиться в Святую Землю, но что-то мешает нам войти в Царствие, о котором две тыщи лет тому возвещено, что Оно уже здесь, что оно приблизилось к нам. Что же нам мешает?

Нам мешает, во-первых, то, как мы мыслим себя. Ежели я мыслю себя как некое тело, способное к локомоции и воздействию на другие тела, то когда мне говорят: сделай! ты это можешь! - я пытаюсь неуклюже двигаться. Но если бы я понял, что тело - это вовсе не я, что оно - лишь мой конь, моя "вахана" (т.е. ездовое животное), то, когда хозяева дома говорят мне: "войди!", - разве стану я вводить в горницу коня?   О нет, я слезу с коня, и оставлю его дворовым, а сам пойду в дом.

Точно так, когда меня приглашают в Храм, тело должно оставаться недвижимым,- в его движении нет никакой нужды. Но что же тогда должно измениться, кто должен двигаться, и в чём 'состоит его движение? Это мы вскоре поймём. Но прежде давайте зайдём к вопросу с другого боку.
Вот, часто говорят: "что такое Бог? где Он? кто Его видел? космонавты не нашли Его на небе, и т.п." Здесь видно то же самое заблуждение. Ежели мы думаем, что Бог - это тело, то мы не найдём Его ни в одной точке Вселенной, хотя бы облетели её всю на суперзвездолётах.
Ведь посмотрите, как пришёл на Землю Господь. Разве Он воплотился? Да нет же,- Он уже имеет свою плоть - это плоть всей Вселенной, всех существ, и тут ничего нельзя прибавить. (Ведь говорят богословы, что церковь есть тело Христа, а церковь это весь мир). Но Бог   вочеловечился, то есть, явился и вошёл и утвердился в сфере человеческих отношений и человеческого общения; именно, в отношениях сыновотва-отцовства: стал отцом Иисуса из Назарета, который стал отцом ученикам (= детям) своим.

Таким образом, всё становится на своё место, ежели мы уясним себе, что Бог - это реальный Некто, с кем мы можем вступить в общение и в человеческие отношения.
И эта установка универсальна. Ведь и ближние наши, и все люди, и все другие живые -это не тела, но - те, с кем мы общаемся, а тела - это лишь один из языков, на которых мы говорим друг с другом.
В человеческих взаимоотношениях тело - носитель языка более высокого уровня, чем в мире животных. Ибо что такое движение тела само по себе? Ничто. Оно может только помешать ближнему. Но жест, фигура, самовыражение в движении, красота живого - вот что даёт смысл движению тела. и это предложения речи. назначенные другому. Который их воспринимает и понимает.
A раз Бог, и ближние, и дальние суть те, с кем общаешься, то значит я сам есть, прежде всего, тот, кто общается, кто относится и отвечает на отношение и обращение.

Пусть вы теперь в одиночестве, но взгляните вовнутрь себя: что есть все ваши страсти, как не валентности общения, что есть все ваши мысли, как не проигрывание отношений? Вот она истина! Зрите себя как субъекта общения и отношений с ближним, и тогда вам станет ясно, какое движение есть доподлинно ваше движение, а не движение вашего коня. И для того, чтобы войти в Храм, вам надо двигать не ногами, а измениться в своих отношениях и прежде всего, в валентностях отношений с другими существами, и не в последнюю очередь в своём отношении к себе. Всмотритесь в свой внутренний социум,- каждый из нас несёт в себе общество, потенцию общества, элемент общества, и это общество не должно быть репрессивным и огульным.

Наше отношение к себе - это второе, мешающее нам войти в храм.
Мы не любим себя, или любим не так, как любит нас Отец наш Небесный. Мы любим свою собственность - дар Люцифера, мёртвый идол со всеми навешанными на него бирюльками. Но не зря сказано - наг человек пред Богом. Господь любит человека живого, а не идола. Невозможно не любить людей, всякого человека, и при этом любить себя, ибо я ведь тоже человек, и все мы наги пред Богом. Поэтому наша нелюбовь к себе сопряжена с нелюбовью к людям. Здесь она яснее всего обнаруживается для нас, ибо нам кажется, что себя-то мы любим. Любим себя-идола, даже когда ругаем и бичуем себя, и может быть особенно - тогда.

Вот говорят: надо покаяться. Как мы себе это обычно представляем? Мы видим сокрушённого человека, стоящего на коленях на каменном полу, обливающегося слезами, рвущего на себе волосы, бичующего себя, воздыхающего, говорящего о себе хулительные речи и т.д. и т.п.

А в чём собственно дело? Отчего такой шум? Человек обнаружил, что он "плохой", и это вызвало у него отчаяние. Можно ли представить себе больший эгоизм и большую самовлюблённость? Кому назначен этот спектакль? Только Князю мира сего, ибо это он задаёт идеальные облики, следит за соответствием им, и строго карает за отклонение. Это он убивает "плохих", так как, конкурируя о Богом, взялся строить идеальный мир и идеального человека. Поэтому нам нужно изобразить перед ним сокрушение и горячее желание быть "хорошим". Всё это от страха перед репрессией. Наши личные несчастья и наша историческая национальная беда - революция, произошли из этого источника, из желания быть хорошим в глазах Сатаны.

Но Господь, Слава Ему, не таков. Его не нужно бояться. Он не выносит вам оценок. "Плохой-хороший" - это не от Бога. Ведь давно известно, что Боги - вне морали. Откройте любую мифологию, в вы увидите, что Боги аморальны. Боги "грешат", и это их не умаляет, напротив, придаёт величие. А нам нельзя! Но почему? Потому что мы - не Боги. В этом весь корень,- мы стоим на точке зрения Сатаны, вслед за отцом нашим Адамом.
Вспомним, как было дело при начале мира. Вот Господь призвал ангелов и поставил пред ними человека и сказал, что человек - причастник Небу. Это был волнующий момент духовного крещения. И Адам не выдержал этого испытания. Он встретился глазами с Люцифером, и тот обжёг его таким ледяным презрением, что Адам сразу же устыдился себя, он устыдился своего тела плоти,- ведь тела ангелов были созданы из света. И он захотел спрятать свою плоть. "Адам, Адам, отчего ты прячешься?"- спросил его Господь, оттого что я наг"- ответствовал Адам. "Кто сказал тебе, что ты наг?!" И вот мы стыдимся своей плоти вслед за Адамом.
 - Ты хоть летать-то можешь? - сквозь зубы процедил Люцифер, обращаясь к Адаму. И с тех пор человек помешался на желании летать.

Итак, Люцифер дал нам понять, что мы недостойны Неба, что мы суть ничтожества, и мы поверили ему, мы усомнились в своем рождении в Боге и тем подпали власти Сатаны. Мы стали стараться всеми силами заслужить его признание, его одобрение. Он внушил, что Бог нас не любит, что он нас обманывает, охраняет свои тайны от нас и т.д.

Между тем, Господь любит нас, и нам следует также любить себя, не быть жестокосердыми и репрессивными к себе. Всякий наш "грех" - ничто перед лицом Неба, и чем ближе к Небу, тем больше среди людей прощения. В либеральном христианском обществе нет жестоких
наказаний. В раннехристианском мире вообще ограничивались церковной  эпитимьей.
И посмотрите, что делается в аду на земле, в лагерных зонах, - там неписаный закон наиболее жесток, и отступления от него караются безжалостно. Бог же никогда не наказывает нас, ибо мы более чем наказаны самим пребыванием вне Неба, вне Храма, каковое бытие есть подлинная смерть, и наказывать нас далее нет никакого смысла.
Никто не сталкивал нас с Неба, никто не станет и затаскивать. Мы можем быть на Небе, и от нас только зависит, будем мы там или не будем. Небо ведь это свобода, безопорность...
Таким образом, "покаяние" это совсем не мрачное дело, оно не имеет ничего общего с самобичующей рефлексией или признанием своей вины в суде. Ни в коем случае не следует перебирать или выискивать свои грехи и вспоминать о детском онанизме...
Но что же нам тогда делать? В чём же тогда состоит покаяние?
Просто в осознании того факта, что вы находитесь вне храма, вне жизни, и поэтому вы страдаете и медленно умираете; что Храм здесь, он рядом, и вы можете войти в него; что вы достойны Неба, и что Любовь Отца всегда простирается на вас. Если вы это чётко осознали, то вы захотите войти в Храм. Это - всё содержание покаяния. Ничего больше не нужно.
Конечно, это действительно вы должны захотеть войти в Храм, а не суетливый тщеславный раб Князя мира сего, который спешит нацепить на себя новую регалию - вхожесть в Храм; раб, которого интересует только то, чтобы его "Я-облик", его "мундир" имел все положенные значки.
Отсюда следует, что хотя не нужны мрачность и драматизм, но должны быть спокойная серьёзность и трезвость, основанные на искренности перед собой. А искренность приходит вместе с освобождением от страха перед собственной плохостью, несовершенством. Поверьте, Господь любит вас, и ваши совершенства ничего не добавляют вам в Его глазах.

Итак, вы осознали своё положение, и у вас появилось желание войти в храм. Если это желание искренно, то вы уже в храме. Здесь не нужно никакого физического шага.
Но, попав в Храм благодаря искреннему желанию, вы в следующую секунду окажетесь снова вне Храма. Вы выпадете оттуда в силу вашей нечистоты. Нечистота многоаспектна, Нечистоту несут духи тьмы, Они не имеют входа в Храм; поэтому, когда мы сочетаемся с ними, мы выпадаем из Храма. Дети Люцифера, духи тьмы, они не любят людей , им нравится унижать. Между тем, в Храме все - под покровом любви Отца, и мы должны смотреть на ближних глазами Отца. А Он принимает и дарует прощение даже тем, кто предал Его. Дурное ваше отношение ко всякому живому существу и особенно к ближним, к людям, оскверняет вас. А корень всякого дурного отношения - это отрицательная оценка другого с позиции какого-то стандарта, с точки зрения каких-то должных быть совершенств.

Следующий источник нечистоты - ложь. Помните заповедь Иисуса: "не лгите, и то, что ненавидите, не делайте". То есть, должно быть тем, кто ты есть в данный момент,- ни в коем случае не притворяться, не изображать из себя "доброго"; "хорошего, "святошу". Это вас скорее выбросит из Храма, нежели пусть не любовное, но искреннее отношение к другому.
В Храме вы - под защитой Отца, поэтому вы не должны бояться, - страх осквернит вас, ибо он есть сомнение в Боге.
"Храните препоясание" - сказал Иисус. Распущенность живота, вялость членов, согбенность, леность, сытость и пр. оскверняют вас ибо вы сливаетесь с конём, становитесь кентавром, портите коня - ваше тело. А вы должны быть умелым наездником, и конь должен быть взнуздан.
Но что бы вы не предпринимали для вхождения во Храм, вашим мотивом, вашей интенцией должно быть почтение к Отцу Небесному, но не иные мотивы, не желание совершенства, не самосозидание.

Заметьте, что почтение – это личное отношение: это экзистенциал, а не категория. Вы - субъект персональных отношений. Как субъект созидания вы не можете находиться в Храме. Дело в том, что в Храме господствует с у б б о т а:  в нём не делаются дела; ничто не строится, не созидается, не добывается, не продаётся и не покупается. Поэтому созидание оскверняет Храм.

Итак, в Храме не совершается работа, в нём совершается Служение. Стержень Служения - жертвоприношение. Вы знаете, что в центре Храма возвышается алтарь, что на алтарь опирается Престол Господень, и что Центр Служения Иисуса Отцу есть его Голгофская жертва.

Иисус сказал, что в Царствие войдёт только тот, кто родится на Небе, (или "с Небес"). Рождение на Небе знаменуется крещением. Оно сопряжено с жертвой. Без этой рождающей жертвы ничто последующее не может жить. Нужно хорошо уяснить себе это.
Жертва сия состоит в решительном предпочтении царствия Божия царству Князя мира сего, в выборе стези Служения вместо работы Сатане; в переносе опоры своего бытия с дыхания жизни на Дыхание Жизни (с заглавной буквы).
Здесь следует пояснить, что мы имеем два дыхания: одно дыхание, которое мы имеем от Земли - это плотская душа; и, в принципе, это не наше дыхание, ибо мы не есть тело, - и живя им, мы просто паразитируем на теле. И есть второе Дыхание,- это Дух Жизни получаемый непосредственно от Отца через общение о Ним.
При первом дыхании мы получаем жизнь через тело, при втором же Дыхании, напротив, через нас идёт жизнь телу. Есть и третье, несамостоятельное дыхание, это скверное дыхание Сатаны. Он не имеет собственного духа жизни: подобно вирусу, он владеет лишь формами жизни. И вот, посредством форм, обманчивых миражей, он выкачивает дух жизни из тела, противоестественно возгоняя его в различного рода пристрастия и бешенства. Вот от этого дыхания следует решительно отказаться.

Очищение и является таким отказом. Стержень его - прекращение само- и миро-созидания, и прекращение "прокрустова" отношения к ближним.

Очищение обязательно есть жертвоприношение, ибо вам приходится бросать в огонь свои цели, оценки, положения и наркотические дыхания. Но это всё - жертвы очистительные, это еще не жертвы Служения, хотя между первыми и вторыми нет чёткой грани.

Бог, конечно, не хочет отнять у вас ничего дорогого вам, но Сатана желает исторгнуть вас из Храма, ибо входя в Храм, вы уходите от служения ему. Поэтому он будет ставить вас перед выбором: или вы чего-то лишитесь в этой жизни, или что-то претерпите, или даже саму вашу жизнь плотскую под угрозу поставит, если не выйдете из Храма. Вот здесь-то и начинается настоящая жертва  и настоящее Служение.

Ну, а пока вас не требуют к священной жертве, пребывайте в отношении почтения к Богу. Не нужно никаких поклонов, воздеваний рук и поднятых в небо очей: не нужно важности и торжественной мины, не нужно церемониальных замедленных движений и т.п. Просто вспомните о присутствии Бога здесь и теперь, и это само окажет нужное действие на вас. Знайте, что Господь всегда рядом. Он стоит за вашим левым плечом и шепчет вам в левое ухо, но не оборачивайтесь, не уподобляйтесь жене Лота, смотрите прямо перед собой и смотрите светло, смотрите глазами Отца Небесного.

Да будет!