***

Мы сидели и вспоминали... Сидели в пивной, пили и вспоминали... А еще думали, что дальше? Хотя наверное нам лучше не задумываться. Никогда не знаешь что принесет следующий день. Может завтра будет звонок, придется быстро собирать вещи и ехать, снова так и не успев попрощаться со всеми, с кем хотелось бы. Она всегда такая красивая... Мысли о ней, и о том, кто спит в кроватке в другой комнате так спасают там, куда придется ехать. Куда? А это уже практически не важно. «Волна», и в течении суток-двух, ты должен быть на месте сбора. Каким образом — тоже не имеет особо значения.
Назад, в то место, где чувствуешь себя как рыба в воде... В тот ад... Такая уж у нас жизнь, и может быть ее стоило бы и изменить, но... почему то каждый раз когда говоришь что больше не вернешься во все это дерьмо, всякий раз лжешь себе. Потому что трудно сбежать от себя... Потому что в обычном мире слишком много скопилось лжи. А здесь все честно. Да, жестоко, но честно. Или ты или тебя. И люди не скрываются за искусственными масками, даже если видно только его глаза,  которые итак за очками. Остальное в эти моменты уже не имеет значения.
Мы просто не умеем жить иначе. Нет, не не хотим, просто не умеем. Нас научили жить только так. Спасибо конечно, но лучше не учили. Жили бы нормальной жизнью.. А так... я уже даже не чувствую свою линию жизни. Как будто она готова оборваться в любой момент.
И как нас только не называют... Уже не обращаешь внимания. Помнишь только позывные. И надеешься что никогда не услышишь в своем наушники чей-то позывной и комментарий - «Двухсотый».  Мы слишком привыкли работать вместе.
А ведь если что-то случится, никто и не опознает. С ведь нет никаких документов. Ты ведь должен быть как призрак. Чьим-то персональным апокалипсисом. Тенью, которую должны бояться, и чтобы шарахались от чужой тени...
Пока перебрасывают, думаешь только о том, чтобы вернуться. Домой... К тем, кто любит и ждет. И не важно в каких богов ты веришь, здесь все равны. У каждого одинаковые шансы не вернуться...
Горы, песок, джунгли, море, города и села. Вся разница только в том что ты оденешь на себя, чтобы не заметили раньше чем заметишь ты. Заметил, прицелился. Вдох-выдох. И стреляй не думая. Один выстрел, один в минус. Мы ведь идем первые, нам иначе нельзя. Мы спасаем тех, кто не должен проходить через этот ад, идя раньше.
А потом, если вернулся, не заезжая домой, зализываешь раны. Пьешь, пытаясь забыть и забыться.
И снова дом. Ты знаешь что тебя ждали. И никто не будет спрашивать что и как, чтобы лишний раз не напоминать тебе о том, что было там. Посмотришь в ее глаза, почувствуешь ее поцелуй. Услышишь топот детских ножек.
-Папа вернулся...
И снова в очередной раз подумаешь что пора уже менять что-то в жизни, иначе рано или поздно потеряешь что-то важное, только потому, что не сможешь вернуться, или вернешься, но в таком состоянии, что лучше бы не возвращался.