Уайльд

Оскар Фингал О'Флаэрти Уиллс  Уайльд родился в октябре 1854 г.  в Дублине. Его отец был очень известным хирургом-офтальмологом, а мать-поэтесса – переводчицей, хозяйкой литературного салона. В 1874 г. он закончил знаменитый Тринити-колледж и поступил в Оксфорд, где  изучал искусство и литературу. По окончании  в 1877 г. университета Уайльд обосновался в Лондоне. Едва начав писать, он быстро становится известным. Все его произведения: стихи, статьи, рецензии вызывали неизменный интерес у литературной и художественной публики. Впрочем, еще большую известность принесли молодому Уайльду (имевшему репутацию образцового денди) сам образ его жизни, его экстравагантные костюмы, его неотразимое обаяние и блестящее умение вести разговор.

Не смотря на весьма насыщенную светскую жизнь, Уайльд не уставал радовать поклонников своими новыми произведениями. В 1887 г. вышел рассказ «Кентервильское приведение», пародирующий традиционные мотивы и сюжетные ходы готического романа, в 1888 г. -  «Счастливый принц и другие сказки» (1888). В 1891 г. появился, изданный отдельной книгой  роман «Портрет Дориана Грея», в котором видели современное переложение мифа о Фаусте.

"ПОРТРЕТ ДОРИАНА ГРЕЯ". В солнечный летний день талантливый живописец Бэзил Холлуорд принимает в своей мастерской старого друга лорда Генри Уоттона — эстета-эпикурейца, «Принца Парадокса», по определению одного из персонажей. В последнем без труда узнаются хорошо знакомые со¬временникам черты Оскара Уайльда, ему автор романа «дарит» и преобладающее число своих прославленных афоризмов. Захваченный новым замыслом, Холлуорд с увлечением работает над портретом не¬обыкновенно красивого юноши, с которым недавно познакомился. Тому двадцать лет; зовут его Дориан Грей.
Скоро появляется и натурщик, с интересом вслушивающийся в парадоксальные суждения утомленного гедониста; юная красота До¬риана, пленившая Бэзила, не оставляет равнодушным и лорда Генри. Но вот портрет закончен; присутствующие восхищены его совершен¬ством. Златокудрый, обожающий все прекрасное и нравящийся сам себе Дориан мечтает вслух: «Если бы портрет менялся, а я мог всегда оставаться таким, как есть!» Растроганный Бэзил дарит портрет юноше.
Игнорируя вялое сопротивление Бэзила, Дориан принимает при¬глашение лорда Генри и, при деятельном участии последнего, окуна-ется в светскую жизнь; посещает званые обеды, проводит вечера в опере. Тем временем, нанеся визит своему дяде лорду Фермеру, лорд Генри узнает о драматических обстоятельствах происхождения До¬риана: воспитанный богатым опекуном, он болезненно пережил ран¬нюю кончину своей матери, наперекор семейным традициям влюбившейся и связавшей свою судьбу с безвестным пехотным офи¬цером (по наущению влиятельного тестя того скоро убили на дуэли).
Сам Дориан между тем влюбляется в начинающую актрису Сибилу Вэйн — «девушку лет семнадцати, с нежным, как цветок, лицом, с головкой гречанки, обвитой темными косами. Глаза — синие озера страсти, губы — лепестки роз»; она с поразительной одухотвореннос¬тью играет на убогих подмостках нищенского театрика в Ист-Инде лучшие роли шекспировского репертуара. В свою очередь Сибиле, влачащей полуголодное существование вместе с матерью и братом, шестнадцатилетним Джеймсом, готовящимся отплыть матросом на торговом судне в Австралию, Дориан представляется воплощенным чудом — «Прекрасным Принцем», снизошедшим с заоблачных высот. Ее возлюбленному неведомо, что в ее жизни тоже есть тща¬тельно оберегаемая от посторонних взглядов тайна: и Сибилла, и Джеймс — внебрачные дети, плоды любовного союза, в свое время связавшего их мать — «замученную, увядшую женщину», служащую в том же театре, с человеком чуждого сословия.
Обретший в Сибиле живое воплощение красоты и таланта, наив¬ный идеалист Дориан с торжеством извещает Бэзила и лорда Генри о своей помолвке. Будущее их подопечного вселяет тревогу в обоих; од¬нако и тот и другой охотно принимают приглашение на спектакль, где избранница Дориана должна исполнить роль Джульетты. Однако, поглощенная радужными надеждами на предстоящее ей реальное счастье с любимым, Сибила в этот вечер нехотя, словно по принуж¬дению (ведь «играть влюбленную — это профанация!» — считает она) проговаривает слова роли, впервые видя без прикрас убожество декораций, фальшь сценических партнеров и нищету антрепризы. Следует громкий провал, вызывающий скептическую насмешку лорда Генри, сдержанное сочувствие добряка Бэзила и тотальный крах воз¬душных замков Дориана, в отчаянии бросающего Сибиле: «Вы убили мою любовь!»
Изверившийся в своих прекраснодушных иллюзиях, замешенных на вере в нерасторжимость искусства и реальности, Дориан проводит бессонную ночь, блуждая по опустевшему Лондону. Сибиле же его жестокое признание оказывается не по силам; наутро, готовясь от¬править ей письмо со словами примирения, он узнает, что девушка в тот же вечер покончила с собой. Друзья-покровители и тут реагиру¬ют на трагическое известие каждый по-своему: Бэзил советует Дориану укрепиться духом, а лорд Генри — «не лить напрасно слез о Сибиле Вэйн». Стремясь утешить юношу, он приглашает его в оперу, обещая познакомить со своей обаятельной сестрой леди Гвендолен. К недоумению Бэзила, Дориан принимает приглашение. И лишь пода¬ренный ему недавно художником портрет становится беспощадным зеркалом назревающей в нем духовной метаморфозы: на безупречном лице юного греческого бога обозначается жесткая морщинка. Не на шутку обеспокоенный, Дориан убирает портрет с глаз долой.
И вновь ему помогает заглушить тревожные уколы совести его ус¬лужливый друг-Мефистофель — лорд Генри. По совету последнего он с головой уходит в чтение странной книги новомодного французского автора — психологического этюда о человеке, решившем испытать на себе все крайности бытия. Надолго завороженный ею («казалось, тя¬желый запах курений поднимался от ее страниц и дурманил мозг» ), Дориан в последующие двадцать лет — в повествовании романа они уместились в одну главу — «все сильнее влюбляется в свою красоту и все с большим интересом наблюдает разложение своей души». Как бы заспиртованный в своей идеальной оболочке, он ищет утешения в пышных обрядах и ритуалах чужих религий, в музыке, в коллекцио¬нировании предметов старины и драгоценных камней, в наркотичес¬ких зельях, предлагаемых в притонах с недоброй известностью. Влекомый гедонистическими соблазнами, раз за разом влюбляющий¬ся, но не способный любить, он не гнушается сомнительными связя¬ми и подозрительными знакомствами. За ним закрепляется слава бездушного совратителя молодых умов.
Напоминая о сломанных по его прихоти судьбах мимолетных из¬бранников и избранниц, Дориана пытается вразумить Бэзил Холлу-. орд, давно прервавший с ним всякие связи, но перед отъездом в Париж собравшийся навестить. Но тщетно: в ответ на справедливые укоры тот со смехом предлагает живописцу узреть подлинный лик своего былого кумира, запечатленный на холлуордовском же портрете, пылящемся в темном углу. Изумленному Бэзилу открывается устрашаю¬щее лицо сластолюбивого старика. Впрочем, зрелище оказывается не по силам и Дориану: полагая создателя портрета ответственным за свое нравственное поведение, он в приступе бесконтрольной ярости вонзает кинжал в шею друга своих юных дней. А затем, призвав на помощь одного из былых соратников по кутежам и застольям, хими¬ка Алана Кэмпбела, шантажируя того некой позорной тайной, из¬вестной лишь им обоим, заставляет его растворить в азотной кислоте тело Бэзила — вещественное доказательство содеянного им зло¬действа.
Терзаемый запоздалыми угрызениями совести, он вновь ищет заб¬вения в наркотиках. И чуть не гибнет, когда в подозрительном притоне на самом «дне» Лондона его узнает какой-то подвыпивший матрос: это Джеймс Вэйн, слишком поздно проведавший о роковой участи сестры и поклявшийся во что бы то ни стало отомстить ее обидчику.
Впрочем, судьба до поры хранит его от физической гибели. Но — не от всевидящего ока холлуордовского портрета. «Портрет этот — как бы совесть. Да, совесть. И надо его уничтожить», — приходит к выводу Дориан, переживший все искушения мира, еще более опус¬тошенный и одинокий, чем прежде, тщетно завидующий и чистоте невинной деревенской девушки, и самоотверженности своего сооб¬щника поневоле Алана Кэмпбела, нашедшего в себе силы покончить самоубийством, и даже... духовному аристократизму своего друга-ис¬кусителя лорда Генри, чуждого, кажется, любых моральных препон, но непостижимо полагающего, что «всякое преступление вульгарно».
Поздней ночью, наедине с самим собой в роскошном лондонском особняке, Дориан набрасывается с ножом на портрет, стремясь ис¬кромсать и уничтожить его. Поднявшиеся на крик слуги обнаружива¬ют в комнате мертвое тело старика во фраке. И портрет, неподвластный времени, в своем сияющем величии.
Так кончается роман-притча о человеке, для которого «в иные ми¬нуты Зло было лишь одним из средств осуществления того, что он считал красотой жизни».


Роман имел шумный успех. Почти все газеты отвели новинке одну или две полосы. Вместе с тем, двусмысленная близость трех главных героев романа, дифирамбы мужской красоте, постоянно изливающиеся из их уст, дали обильную пищу для злословия. Уайльда уже давно подозревали в гомосексуальных пристрастиях. Теперь его враги еще более уверились в этом.

В 1892 г. Уайльд издал на французском языке трагедию "Саломея". Сюжет ее восходит к Евангелию от Марка. Тот пишет, что иудейский тетрарх Ирод заточил в тюрьме Иоанна Крестителя за то, что тот ставил ему в упрек женитьбу на вдове собственного брата Иродиаде, которая замыслила вследствие этого погубить пророка. Когда дочь Иродиады Саломея танцевала для него на празднике по случаю дня его рождения, тетрарх сказал ей: «Проси у меня, чего хочешь, и я дам тебе». По настоянию матери Саломея потребовала у Ирода голову Иоанна Крестителя, которую ей принесли на блюде и которую она передала матери. Отталкиваясь от этой библейской истории, Уайльд по-новому расставил акценты и сделал Саломею  центральным персонажем драмы. Его перо превратило  ее в страстную, чувственную женщину, которая испытывает к Иоанну Крестителю  физическое влечение. Танцуя перед отчимом, она постепенно сбрасывает с себя семь покрывал, чем и доводит того до полного исступления. Таким образом вся сцена танца обретает подчеркнуто эротический, чувственный характер. Тем не менее, увидев, что Саломея страстно целует отрубленную голову пророка, Ирод приходит в ужас и приказывает ее убить. Как сюжет, так и образ героини показались вызывающими. Пьеса была признана аморальной и запрещена к постановке цензурой. Однако она пользовалась большим успехом у книготорговцев во Франции. Настоящая  слава пришла к Уайльду, когда он обратился к сочинению комедий. Одна за другой на сценах английских театров ставятся «Веер леди Уиндермир» (1892), «Женщина, не стоящая внимания» (1893), «Идеальный муж» (1895), «Как важно быть серьезным» (1895). Все они имели потрясающий успех. Даже те газеты, которые никогда не были благосклонны к Уайльду, вынуждены были признать его самым выдающимся английским драматургом современности. Успех его был тем более знаменателен что Уайльд, всегда выступавший против реализма, сознательно отверг опыт социальной драмы Ибсена, защищаемый в Англии Бернардом Шоу. По его собственному признанию, он желал дистанцироваться от обыденности, уйти от изображения «обычных людей в обычных обстоятельствах». Уайльд даже не пытается  вызвать у читателя иллюзию погружения в действительность. Он создает  предельно условный  мир великосветских салонов, живущих по своим особым правилам, далеких от логики реальной жизни.

Постановки пьес Уайльда (в год проходило до трехсот спектаклей) давали хорошие сборы. Его доходы заметно возросли и достигли восьми тысяч фунтов в год. Английское общество пестовало писателя. Молодежь боготворило его. Все, кто имел хоть какой-то вес, с восторгом повторяли блестящие фразы из его пьес. Но при всем этом количество тайных врагов  Уайльда увеличилось. До поры до времени они скрывали свою ненависть, но сразу обнаружили  себя, едва положение кумира пошатнулось. Весной 1895 г. писатель получил  оскорбительное послание от маркиза Куинсберри, с сыном которого Дугласом находился в любовных отношениях. Уайльд, вместо того чтобы сохранять хладнокровие, вспылил, обвинил маркиза в клевете  и обратился в суд. Однако свидетельства, которые Куинсберри привел в доказательство своих обвинений оказались неопровержимыми, и жертвой  судебного процесса оказался сам Уайльд. В 1896 г. он был осужден на два года каторжных работ за аморальное поведение, выразившееся в гомосексуальных связях. Исход процесса означал для него финансовое банкротство и конец семейной жизни – его жена Констанс немедленно подала на развод.  В 1897 г. Уайльд вышел из тюрьмы духовно и физически сломленным человеком  и тотчас  же покинул Англию. Свои последние годы он доживал под чужим именем в нищете и одиночестве в грязных меблированных комнатах на окраине Парижа. В эти последние годы он написал свою тюремную исповедь «De Profundis» (что в переводе с латыни означает «Из бездны») и лучшее свое поэтическое творение - «Балладу Редингской тюрьмы» (1898). Умер Уайльд в ноябре 1900 г от менингита.

Модернизм и постмодернизм  http://proza.ru/2010/11/27/375