командировка в алма-ату

                КОМАНДИРОВКА  В  АЛМА-АТУ

          В восьмидесятых годах по делам мне пришлось побывать в городе Алма-Ате, тогдашней столице Казахстана, куда прилетел самолётом. Сам город меня ни чем особым не поразил, разве что снежными вершинами гор Зилайского Алатау, являющихся частью Западного Тянь-Шаня. Алма-Ата как раз находилась у самого подножия этих гор.

          Что всё же запомнилось в этой командировке, так это поездка в горное урочище Медео, где располагался всемирно известный ледовый каток с искусственным льдом размером с футбольное поле. Этот спортивный комплекс находился всего в 15 километрах от столицы, но уже на высоте 1700 метров над уровнем моря.

          Красота неописуемая в обрамлении гор, климат мягкий, воздух чистый и свежий, не сравнить с алма-атинским. В городе в это августовское время стояла же жара под сорок, духота, а там, в горах прямо-таки рай. К тому же дорога совсем не утомительная: широкая обустроенная с равномерным подъёмом.

          Смотреть противоселевую плотину, созданную с помощью направленного взрыва (об этом много в своё время писали в газетах), и до которой было ещё километров десять, я не поехал. Мне просто хотелось подольше побродить здесь по Медео. Кстати, по прямой если отсюда на юг, то до знаменитого киргизского озера Иссык-Куль было чуть больше восьмидесяти километров, но это если по воздуху, а по земле, так через два горных перевала, то есть прилично.

          Сделав все дела, предписанные командировкой, обратно в Москву решил добираться уже поездом в почтовом вагоне. Да, очень хотелось полюбоваться здешними краями.

          А природа действительно была необычной. С одной стороны виднелись высоченные снежные горы, а с другой – необозримые просторы Чуйской долины. В этой долине, между прочим, в изобилии произрастала небезызвестная конопля, из которой изготавливали наркотики, но её растущей из окна вагона я так и не видал.

          Ставший привычным пейзаж изменился при подъезде к станции Арысь. До этого места железная дорога шла на запад, а здесь, соединяясь с железной дорогой из Ташкента, поворачивала на север. Ещё чем запомнилась мне станция Арысь, так это количеством дынь, продававшимся прямо на платформе. Больше такого изобилия сладчайших дынь по пути уже не встречалось.

          Теперь железная дорога шла вдоль реки Сырдарьи, что располагалась по левую сторону, а по правую виднелась блёклая полупустыня. 

          Что было примечательным на этом отрезке пути до Арала, так это станция Тюра-Там с одноименным небольшим посёлком. Дело в том, что здесь рядом в нескольких километрах размещался наш космодром Байконур. К сожалению, самого космодрома увидать из окна вагона не пришлось, всё-таки далековато был. Что он был рядом, указывало большое количество военных на станции Тюра-Там и необычно фундаментальные, ухоженные ответвления  железной дороги, уходящие в полупустыню. Конечно, хотелось бы наш космодром увидеть своими глазами и сейчас, когда я пишу эти сроки, задним числом сравнить с американским космодромом на мысе Канаверал. На нём мне посчастливилось побывать и даже сделать ряд фотографий, но случилось это много лет спустя после этой поездки.

          Далее, с нетерпением ожидал увидеть Аральское море, вернее то, что теперь с ним сталось. И, действительно, когда проезжали мимо, увиденное предстало печальным зрелищем: ещё бы, высыхающее, а от этого и умирающее море.   

          После плоской и безбрежной полупустыни, а потом такой же степи, запомнились предгорья Южного Урала. Причём не столь появившимися, наконец, настоящими лесами, высокими холмами, переходящими в невысокие горы, а неизвестно откуда появившейся непонятной нервозности. Оказывается, совсем недалеко от тех мест, где мы проезжали, находились радоновые и урановые рудники. Мне об этом сказали работники почтового вагона, с которыми вместе ехал.    

          Ну, а дальше до самой Москвы ничего больше примечательного не запомнилось.

          Да, совсем забыл упомянуть, что в этой поездке от самой Алма-Аты вместе с нами ехал представитель спецсвязи, совсем молодой парнишка в форме.

          Я к нему с вопросами не лез, но украдкой наблюдал, как тот работал и общался со своими коллегами на станциях, передавая им под расписку пакеты с корреспонденцией. Всё происходило быстро, чётко, без всяких лишних разговоров. В пути следования представитель спецсвязи вёл себя особняком, так сказать держался на дистанции.

          Вот, пожалуй, и всё интересное, что происходило со мной в этой поездке. 

          Надо сказать, что каждая поездка (командировка) чем-то  вызывала удивление. Ведь радость познания именно в удивлении, а не в запоминании. Слава Богу, а жизни много приходилось удивляться, а от этого и есть, что вспомнить!