Волосодер

- Следущый - рявкнули из зала.

Вздрагиваю, направляюсь в салон, снимая с головы картуз. Парикмахерша указывает на кресло, усыпанное прядями разноцветных волос. Женщине эдак «под солидный», в зубах «Беломор». Она встряхивает накидку, одновременно накрывая меня ею, и мелкими русыми остатками  чье-то шевелюры, затягивает тесемку на шее до ощущения - не убийство ли это и, врезаясь машинкой в мой затылок, цедит  сквозь зубы:

- Как бум стритча?

- Молодежную пожалста... - хриплю я, проглатывая концовку последнего слова. Пепел от папиросы падает на моё ухо, обжигает, но терпимо по сравнению с машинкой.

- Поздно уже не получится, раньше-то че молчал?

Мое возмущение пресечено резким рывком машинки, которую заело в районе темя. Не тут-то было. Мое на высокой ноте «ой», останавливает грубость мастера. Машинка виснет на моей голове, а тетка берет ножницы и начинает выстригать застрявший агрегат, предварительно бесцеремонно толкнув мою голову вперед, вниз.

- Призывник что ли? - у тетки папироса переползает из одного уголка рта в другой, пепел - на моем второе ухо.

- Отслужил уже.

- Не похоже, визжишь как... Концовку не расслышал, ножницы - тупее не бывает, стригут с корнями, впрочем, как и машинка, но благодаря этому ухо не пострадало,  замяло малость и только.
- Вот черт лопоухий, уродятся же с такими...

Машинка высвобождена.

- Полубокс делаем?! - тетка, то-ли, утвердительно, то-ли вопросительно.

Сжимаюсь, мычу согласен. Процесс возобновился. На руку тетка шустра, волосы долетают до соседнего кресла, как в прочем и оттуда. Работает не глядя, рассказывая напарнице, какой ее муж скотина, которая захлебнуться, не может своим «Тройным» одеколоном. Подразумеваю, что поставкой его занимается она сама.

Толчок в лоб и моя голова в вертикальном положении. Гляжусь в зеркало, мать честная или мать твою, на одном виске прядь, челка под углом 60 градусов к горизонту, макушка светиться, сзади, слава Богу, не видно, но представляю. Тетка, шмыгая носом, рассматривает результат своего творчества, в зеркале наши взгляды встретились.

- Ничего сынок, сейчас поправим.

Думаю, если равнять, то ничего не останется. Пока размышлял, точно. Тетка успела пару раз пройтись туда-сюда. Косая переменила свое направление на диаметрально противоположное, затем превратилась в ломаную кривую и в конечном итоге исчезла вместе с челкой.

- Бриться будем?

Тетка за опасную бритву, я из кресла.

- Давай хоть освежу?

Отказываюсь, да поздно, уже в облаке традиционно вонючего «Шипра». Вздрагиваю от громкого «Следующий», натягиваю картуз на голову до отказа. Благодарю, скрипя сердцем, так уж воспитали родители, и иду в кассу, платить за услуги. Успокаивало то, что волосы дело наживное, неделю смеха домочадцев можно вынести, с юмором у меня, слава Богу, все в порядке, а на работе периодически всяк так выглядит, так что сильно не ехидничают, побаиваются рикошета с моей стороны.

А все-таки интересно, если прийти побриться, то что? На вопрос ответила моя шея, пару раз чего-то там на ней нервно дернулось. Нет, бриться, пожалуй, равносильно суициду, мы уж как нибудь сами себя поскребем. Невой, лезвием для технический нужд.