Allein

(Из серии «ненадуманные рассказы»)

На одной из наших довольно редких встреч Ветеранов 8-й Красно-Пресненской дивизии Народного Ополчения г. Москвы, я услышал совершенно невероятную историю, которая произошла с одним из нашим ополченцем – Мишей С. при выходе его из окружения, в которое он, как и все мы, попал под Смоленском в октябре 1941 года.
Вот что он рассказал:
«Уже недалеко от окрестных городков Москвы, пробираясь лесами, я услышал грохот канонады и понял, что линия фронта уже рядом, и что наши Советские войска, по-видимому, обстреливают штаб, какой-то немецкой части.
Из этой деревни раздавались крики людей и ржание лошадей, встававших на дыбы. Я ускорил шаги и как мог быстрее постарался углубиться подальше в лесной массив.
Усевшись на один из пеньков, я стал думать о всевозможных, последствиях, ожидавших меня в этой обстановке, и в первую очередь - о весьма большой вероятности попасть к немцам в плен.
Продолжая в этой ситуации так сидеть довольно долго я нащупал в кармане своей серой ополченческой куртки карманное зеркальце «для бритья». Всмотревшись в него, я чисто инстинктивно произнес вслух: «ну, Мишка, на сей раз избежать немцев не удастся».
В этих словах не было ничего неожиданного, линия фронта уже лежала в окрестностях Москвы, которую немцы обложили плотной стеной. Мое интуитивное предчувствие очень скоро полностью оправдалось.
Лесная тропинка, которых вблизи деревень очень много, неожиданно вывела меня на край леса, упиравшегося в большое пустое поле, на котором я смог узреть лишь один, довольно большой стог сена, и ничего больше: ни признаков лежащей вблизи деревни, ни немецкой техники, ни самих немецких солдат. И я пошел напрямую через это «пустое» поле прямо в руки немецкого дозорного, стоявшего незаметно для меня, у стога сена. Конечно в немецком тылу, простиравшемся вплоть до окрестностей Москвы, много людей попадали в их лапы.
На полу, напротив двери в комнату избы, куда меня привел дозорный-немец сидел какой - то уроженец Сербии или Хорватии, и на совершенно немыслимом языке что-то говорил мне.
Отмахнувшись от него рукой, как от назойливой мухи, я, повернувшись лицом к столу, за которым сидели немецкие военные во главе со своим начальником, сказал на немецком языке: «Не надо, я говорю по-немецки», и… заговорил на нем. Причем фразы и их содержание выстраивались подсознательно и автоматически перед моими глазами, и мне оставалось лишь их произносить.
Естественно, что первые же вопросы были стандартны:
Du bist soldat?
(Ты солдат ?)
Затем, следующий:
Du bist Juden?
(Ты еврей?)
На что я отвечал:
Nein.
(Нет),
добавив, что
Ich lebte viele Jahren in deutsche Region
am Wolga Fluss zwischen Sсhwaben.
(я много лет прожил среди немцев в их автономии на Волге и даже указал, что это были швабы)
Кроме того, показывая пальцем на свои очки, я сказал:
Ich bin kurzsichtig.
(я близорукий)
и что
Wir waren hier zu graben Panzergraben gesendet.
(Нас послали сюда рыть противотанковые рвы)

Все это вместе, по-видимому, окончательно убедило старшего в том, что я действительно не был военнослужащим. Он позвонил своему начальству, с которым довольно долго разговаривал. Результатом этого телефонного звонка стала его очень быстрая речь, обращенная ко мне из которой я, естественно, ничего не смог понять и прервав его,  попросил:
Nicht so schnel!
(говорите медленнее)
Но его быстрая речь не на много замедлилась, И все же подсознанием я уловил ее смысл:
«Не согласен ли я сотрудничать с ними?!»,
На что я, оборвав его, мгновенно же изрек одним коротким немецким словом:
“ALLEIN”
(Я сам по себе).

И был сразу же, к моему великому удивлению, был отпущен. Без каких-либо дополнительных вопросов или уговоров…
Выходя из избы, я почувствовал, как по моей спине течет липкий пот. Я был убежден, что меня сейчас же ждет выстрел в спину. Но к моему очередному удивлению ничего не произошло, и я оказался свободным».

Ветеран 8-й Красно-Пресненской дивизии
народного ополчения
Б.А.Шуляк

Москва, 2010 год